Семь лет длиною в вечность

Излишне упоминать, что после тех трагических событий я не получил на квиддичном поле ни одной травмы. Совесть, а также суровый декан, сидевший на трибунах для зрителей, больше не позволяли мне рисковать. Я благополучно завершил сезон, поймав снитч на третьей минуте матча против Когтеврана, а уже на следующий день засел за учебу, потому что приближался конец учебного года, а вместе с ним и экзамены. Сколько бы я ни ворчал по поводу невообразимо сложной и нудной подготовки, Гермиона не отставала от нас с Драко, заставляя заниматься с утра до ночи. В итоге, во многом благодаря нашей настырной подруге, мы втроем все-таки сдали все СОВ. На отлично. Мой последний разговор с деканом Снейпом точно окрылил меня. Мысль о том, что я небезразличен ему, которую я вынес из этой беседы, согревала мне сердце, и даже во время летних каникул, когда мы впервые отправились всей семьей за границу, Северус словно незримо находился рядом со мной. Вообще-то, эта поездка задумывалась как подарок на мое шестнадцатилетие, а заодно родители решили поощрить меня за успешно сданные экзамены. Мы провели в Париже две совершенно незабываемых недели. Быстро изучив магический квартал вдоль и поперек, мама сочла его «интересным и экстравагантным, но не слишком подходящим для детей и подростков местом» (вероятно, из-за обилия заведений весьма определенного толка под яркими и очень наглядными вывесками). Отец, разумеется, согласился с ней. Таким образом, на третий день нашего пребывания в Париже мы принялись осваивать маггловские достопримечательности города. Первой в списке значилась Эйфелева башня. Розали пищала от восторга, смешанного со страхом, когда лифт уносил нас все выше и выше, а маму невозможно было уговорить спуститься вниз, настолько впечатлила ее открывающаяся с обзорной площадки панорама Парижа. После Эйфелевой башни и экскурсии на теплоходике по Сене настал час покорения Диснейленда. И вот тут мы поняли, что застрянем в этом потрясающем парке развлечений до конца отпуска. Мы несметное количество раз катались на различных каруселях, ели вкуснейшие сэндвичи, валяясь прямо на траве, и снова бросались к аттракционам, а вечером, невзирая на то, что уже еле держались на ногах от усталости, непременно смотрели парад героев Диснея. Розали, которая поначалу пугалась гигантских кукол, вскоре догадалась, что перед ней – живые люди в костюмах, и требовала сфотографировать ее с каждым сказочным персонажем, так что домой мы привезли целую пачку маггловских фотографий. Уж и не знаю, что оказало на меня такое воздействие: особенная атмосфера любви и романтики, царившая в этом городе, или же долгая разлука с Северусом, но именно в Париже Снейп впервые поцеловал меня во сне. Сначала все выглядело точно как всегда на обычной отработке в классе зельеварения: я сосредоточенно нарезал какие-то ингредиенты, а декан сидел за столом, что-то помечал в лежавших перед ним пергаментах и, казалось, не обращал на меня ни малейшего внимания. Внезапно он отвлекся от своих бумаг, смерил меня цепким, внимательным взглядом, а затем, в один миг преодолев разделявшее нас расстояние, очутился возле моей парты. – Гарри, посмотри на меня, – сказал он голосом, от которого мое дыхание участилось, а по спине побежали мурашки. Будто загипнотизированный, я поднял голову, и тогда произошло невероятное: наклонившись ко мне, Снейп впился в мои губы поцелуем. На мгновение я забыл, как дышать. Мной овладело настоящее безумие. Я вцепился в его мантию обеими руками так, что никакая сила на свете не смогла бы оторвать меня от него, и ответил на поцелуй. Я ничего не слышал и не видел вокруг. Кровь молотом стучала в висках. Сердце, готовое разорваться на части, бухало где-то в районе горла. Я словно распадался на куски, ощущая, как его язык уверенно вторгается в мой рот, исследует, подчиняет... Не сомневаюсь, потребуй Снейп большего, я без колебаний согласился бы. Подаренная отцом книга вполне просветила меня во всем, что касалось отношений между мужчинами. Разумеется, физическая боль немного пугала меня, но не сейчас, не во сне, не тогда, когда он был так запредельно близко... Я застонал и... проснулся, с мучительным разочарованием обнаружив себя в номере отеля, лежащим на сбитой в комок простыне, с подсыхающей коркой спермы на животе. Смущенный и растерянный, я едва не прожег дыру на постельных принадлежностях, пытаясь очистить с них следы моей несдержанности, а потом долго стоял под ледяным душем, пока весь не покрылся гусиной кожей. Когда родители позвали меня на завтрак, я уже практически пришел в себя и целый день старался не думать о будоражившем душу и тело сне. Завтра мы возвращались домой. Уложив вещи в небольшой рюкзак, увеличенный изнутри заклинанием Незримого расширения, я тщательно запер дверь чарами, не забыв также и о Заглушающем, погасил свет в комнате и бросился на развороченную постель. Мигом стащив с себя джинсы вместе с трусами, я закрыл глаза и представил себе лицо своего декана. Мне почти не понадобилось прикасаться к собственному телу. Возбуждение тут же накрыло меня с головой, а член буквально прилип к животу. Я принялся водить по нему рукой. Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Я вспоминал ощущение поцелуя на губах, и у меня прямо-таки сводило внутренности от желания. В конце концов, пытаясь не стонать слишком громко, я выплеснулся в кулак, выдохнув имя Северуса, а потом, сам не знаю почему, разревелся, как девчонка. Я так соскучился по нему, что готов был отдать все красоты Парижа за возможность сейчас же увидеться с ним. *** Не успели мы вернуться домой, как Хедвиг принесла письмо из Хогвартса, а в нем – неожиданный сюрприз: я был назначен капитаном команды Слизерина по квиддичу. Теперь я имел равные права с Драко, который с прошлого года носил значок старосты факультета и чрезвычайно этим гордился. Не могу передать, как я жаждал увидеть Северуса, но стоило ему во время пира в честь начала нового учебного года на миг пересечься со мной взглядами, как его лицо тут же посуровело. Он отставил в сторону тарелку с нетронутым праздничным ужином, что-то шепнул на ухо Дамблдору и покинул Большой зал. До самого окончания трапезы я больше не проглотил ни крошки. В горле стоял комок, а перед глазами всплывало странное, нечитаемое выражение, появившееся на лице Снейпа, едва он заметил меня. Я надеялся, что он, по своему обыкновению, встретится со старшекурсниками, и, возможно, нам удастся поговорить по-человечески. Моим надеждам не суждено было исполниться! Я до сих пор помню горечь, которую испытал от сказанных сухим, равнодушным, как мне тогда казалось, тоном слов: – Поздравляю с назначением капитаном команды по квиддичу, Поттер. Очень рассчитываю, что вы не станете понапрасну рисковать жизнью и здоровьем своих товарищей и не повторите прошлогодних ошибок. Это сейчас я осознаю, как тяжело было Северусу постоянно находиться рядом со мной. Сколько выдержки и терпения требовалось ему, чтобы дождаться моего совершеннолетия и не демонстрировать свою любовь ко мне прилюдно. А в тот день его холодность словно что-то сломала во мне. Я буквально жил нашей встречей все эти два месяца, а он вновь смотрел на меня как на провинившегося первокурсника. После его ухода я остался сидеть в гостиной. Невзирая на усталость, мне абсолютно не хотелось подниматься в спальню. Я боялся увидеть во сне совсем другого Северуса. Не это полностью лишенное эмоций ледяное изваяние, а человека из плоти и крови, отвечавшего взаимностью на мои чувства к нему. Контраст между ночным Снейпом из моих сновидений и тем, который только что покинул гостиную, был столь разителен, что мне сделалось трудно дышать от подступивших к глазам слез. Я уже намеревался побродить до отбоя по замку и хоть чуть-чуть успокоиться, но тут ко мне стали подходить студенты и интересоваться, когда начнутся тренировки и собираюсь ли я проводить испытания для выбора нового вратаря. Разумеется, я не мог демонстрировать им свое смятение и вынужден был отвечать на многочисленные расспросы. Кажется, я даже назначил дату испытаний, наобум ткнув пальцем в висевший на доске объявлений календарь. Несколько человек тут же записали ее, и теперь я лишь надеялся, что кто-нибудь обязательно напомнит мне, когда состоятся мордредовы отборочные. Только через час я сумел наконец укрыться в спасительной тишине спальни. – У тебя измученный вид, – констатировал Драко. – Отстань, Малфой! – резко отозвался я, задергивая полог вокруг кровати. – Если тебе не отвечают взаимностью, это не повод ссориться с друзьями, Поттер, – парировал тот, явно обиженный. – Давай договоримся не лезть в сердечные дела друг друга, – извиняющимся тоном произнес я, запоздало вспомнив, что после заключения помолвки с моей сестрой Магия вряд ли позволит Драко какие-либо иные «сердечные дела», помимо Розали. – Как скажешь, – нарочито равнодушно усмехнулся Малфой. – Захочешь выговориться – ты знаешь, где меня найти. *** Мерлин свидетель, как мне порой действительно хотелось поведать Драко о том, что буквально съедало меня изнутри, но я боялся. Наверное, я был тогда смешон и наивен, но связь между учителем и учеником, пусть даже и существовавшая лишь в моих снах, казалась мне абсолютно неправильной. Я чувствовал себя грязным и испорченным мальчишкой, мечтающим соблазнить своего декана, тем самым разрушив жизнь и карьеру этого порядочного человека. Мне было невообразимо стыдно за собственную одержимость Снейпом. Я сгорал от страсти, но скорее бы умер, чем признался ему. Все глубже погружаясь в пучину неразделенной любви, я постепенно терял интерес ко всему, что прежде доставляло мне удовольствие. Квиддич, вкусная еда в Большом зале, задушевные разговоры с Драко... Все это отныне совсем не волновало меня. Пожалуй, дневник оставался единственным местом, где я мог открыть свое сердце, не опасаясь осуждений со стороны окружающих. *** 10 сентября 1996 года У меня совершенно не работает голова! Я напрочь забыл о том, что назначил отборочные испытания для вратарей. Если бы ребята не напомнили мне, то вообще не явился бы сегодня на поле. Кажется, Нотт будет неплохим вратарем... Посмотрим... Ближайшая игра только через месяц... И Снейп наверняка придет понаблюдать... Снейп... Как я мечтаю не думать о нем! И думаю о нем каждую секунду. Вчера мне опять приснился ТОТ САМЫЙ сон. Я проснулся с таким стояком, что до члена просто невозможно было дотронуться. Если бы мне пришлось тащиться в общий душ, я сгорел бы со стыда. Выручает ванная старост. Там можно дрочить сколько влезет без свидетелей. Узнай Снейп, что у меня на него стоит – убил бы на месте. И я перестал бы мозолить ему глаза, а заодно избавился бы от мучений. *** 10 октября 1996 года Все ушли в Хогсмид. Я соврал Драко, что у меня болит голова. Хотя и в самом деле болит. Только не голова, а сердце... Ноет так, что дышать тяжело... Ага! От неразделенной любви! Снейп меня избегает! Пару дней назад на занятии он попросил Драко принести ему мой образец с зельем. Захотелось встать и выкрикнуть ему в лицо: «Вам даже коснуться меня противно, да?!» Вот как бы он поступил? Выгнал вон? Назначил бы отработку? Например, как ту, где он впервые меня поцеловал... Не путай сон с реальностью, Поттер! Наяву он и смотреть на тебя не желает! Не то что целовать! Размечтался! Оставь уже Снейпа в покое. Иначе твоя одержимость им плохо кончится! Ненавижу его! И себя тоже! *** 26 декабря 1996 года Рождество прошло так себе... Отец притащил маггловского шампанского и дал мне попробовать. Мама, разумеется, была против. Но он заявил: «Гарри уже совсем взрослый. Ему уже шестнадцать! Пусть попробует». И Сириус тоже его поддержал. В результате мама обиделась и демонстративно ушла, а мы втроем праздновали еще пару часов... Утром меня, конечно, рвало... До сих пор во рту противный привкус и голова раскалывается... А еще очень стыдно перед мамой. Зато я хотя бы спал как убитый и не видел во сне Снейпа. Ведь с ума от этих снов можно сойти... Родители сказали, что я отвратительно выгляжу... Стал похож на вампира... Хорошо бы превратиться в вампира! Холодного, жестокого, ничего не чувствующего. Как Снейп! И все я про него вру! Не был он ни холодным, ни бесчувственным, когда спасал мою жизнь! Он виноват только в том, что я люблю его, а он меня – нет. *** 13 января 1997 года МакГонагалл сняла с меня баллы и назначила отработку. Не знаю, как я умудрился заснуть на уроке Трансфигурации, но тем не менее это так! Причина в том, что я боюсь спать. Боюсь, что если закрою глаза, то вновь увижу себя с ним. В последнем сне я зашел так далеко, что разделся перед ним. Стоял, дрожал и мечтал, чтобы он до меня дотронулся, а он только смотрел и вдруг сказал: «Какой же ты красивый!» – и протянул ко мне руку, чтобы коснуться. Именно в этот момент кто-то из моих соседей по спальне громко чихнул, и я проснулся, а потом дрочил так, словно хотел оторвать свой многострадальный член, который, похоже, живет совершенно отдельной от меня жизнью. Ему, судя по всему, плевать на равнодушие Снейпа. Он возомнил себя главным и требует к себе внимания. И попробуй ему это внимание не оказать! Так что я стараюсь теперь вовсе не спать. Попросил домовиков раздобыть мне Бодрящее зелье и пью его в неимоверных количествах. Но все равно не выдержал и недавно уснул прямо на уроке МакГонагалл. Я надеялся, что после такого Снейп хотя бы вызовет к себе и отчитает. Как бы не так! Если ему противно даже на лекциях до меня дотрагиваться (колбы с зельями, домашние работы – все передает ему Драко), то уж наедине со мной он абсолютно точно не останется! *** 30 января 1997 года На матче против Гриффиндора едва не врезался в трибуны для зрителей. Разумеется! Засмотрелся сам знаю на кого! Вот было бы здорово, если бы я разбился прямо рядом с ним! Хотя... Он ведь и бровью не поведет. Наверное, произнесет «Эванеско», очистит трибуны от ошметков и крови – и дело с концом! Вновь, как на первом курсе, тянет совершить какую-нибудь гадость... Все что угодно, лишь бы он вызвал меня к себе! Пусть даже для того, чтобы наорать или наказать... Сам не пойму, как поймал снитч. Скорее всего, по привычке... Или не смог подвести команду... Капитан, называется! Мотивации – ноль! Желания выиграть – ноль! Желания жить... тоже ноль... Интересно, запирает ли Снейп кабинет на ночь каким-то особенным заклинанием, или его можно открыть простой Алохоморой? Яд я, естественно, раздобыть не сумею, но если намешать всяких ингредиентов, может получиться именно то, что мне необходимо... *** 31 января 1997 года Я осел! Конечно же, кабинет оказался наглухо заперт! А я едва не попался в лапы Филчу. Этот старый пройдоха словно чувствует, что кто-то собирается нарушить правила, и тут же появляется в нужном месте. А еще сквиб, называется! Так что сварить себе яд или хотя бы его подобие у меня не вышло. Можно, разумеется, попробовать взорвать котел на уроке, но где гарантия, что при этом не пострадают другие студенты? Они же не виноваты, что у меня случилась неразделенная любовь. Есть, конечно, еще Астрономическая башня... Но сначала все же следует объясниться с деканом Снейпом. Он не виноват в том, что я его люблю. Если я сигану с Астрономической башни, Снейпа, чего доброго, уволят из-за самоубийства глупого студента... Решено! Попытаюсь в День святого Валентина подкараулить его у кабинета, а там... Будь что будет!