Семь лет длиною в вечность

Флоренция действительно оказалась великолепной. Вдоволь налюбовавшись с моста Понте-Веккьо на реку Арно (1) и раскинувшийся по обе стороны город, мы решили укрыться от палящего солнца под прохладными сводами Галереи Уффици (2). К своему стыду, я еще ни разу в жизни не был ни в одном музее. В год, когда мы всей семьей посещали Париж, мама прямо-таки рвалась в Лувр, но посчитала, что маленькой Розали будет скучно и неинтересно в картинной галерее, и отказалась от данного намерения. Теперь же я переходил от шедевра к шедевру и не уставал поражаться, как, не обладая магическим даром, можно было создать подобное. Мы, волшебники, зачастую относились к магглам с пренебрежением, чуть ли не с жалостью, а они в некоторых вопросах намного опережали нас. Вынужденные полагаться лишь на собственные смекалку и талант, магглы научились делать такое, что нам порой и не снилось. – Ты не устал? Может, желаешь перекусить? – тронул меня за плечо Северус, когда я надолго застыл перед очередной картиной. – Нет, – не отрывая взгляда от изображенной на холсте Венеры кисти Ботичелли, (3) ответил я, – мне абсолютно не хочется уходить отсюда. Жаль, что и здесь так невыносимо душно, но на улице, наверное, сейчас еще хуже. – Никогда бы не подумал, что ты окажешься таким ценителем прекрасного, – усмехнулся Снейп. – Это еще почему? – слегка обиделся я. – Игрокам в квиддич не положено любить искусство? – Уверен, у обычных игроков в квиддич – несколько иные приоритеты, – еле слышно, чтобы не нарушить царившую в помещении тишину, прерываемую звуками шагов посетителей, ответил Северус. – Но ты – совершенно иное дело. Я лишь теперь понимаю, как мало о тебе знаю, хотя ты и вырос практически на моих глазах. – Не расстраивайся, за неделю близкого общения невозможно узнать о человеке досконально, – я взял его за руку и начал круговыми движениями гладить нежную кожу между большим и указательным пальцами. – Вот я, например, не представляю, нравится ли тебе подобное или нет? – Нравится? – его взгляд потемнел от страсти. – Пожалуй, даже слишком. Если ты сию секунду не прекратишь... – То что? – я нахально посмотрел ему в глаза. – Возьмешь меня прямо здесь? В музее? – Не наглей, Поттер! – кажется, он тоже втянулся в эту игру. – У меня богатый опыт в отношении того, как держать себя в руках. Не забывай, мне пришлось делать это на протяжении долгих лет. Так что я запросто могу обойтись без секса вплоть до нашей свадьбы. Кстати, заодно и магическая энергия, которая потребуется мне для обряда и особенно ПОСЛЕ него, не будет растрачена без толку. – Без толку? – рассердился я на самого себя за этот совершенно идиотский разговор. – Отлично! Я готов помочь тебе «не расходовать зря магическую энергию». Ты предоставил в мое распоряжение комнату – вот и отправлюсь сегодня ночевать туда. Оградим нас обоих от ненужных соблазнов! – Хорошо, что чары Конфиденциальности надежно скрыли нас от остальных посетителей Галереи. Я и сам не понимал, почему так завелся (возможно, меня обидело его ледяное спокойствие, а может, во всем была виновата ужасающая жара, которую я ощущал теперь необычайно сильно), но последнюю фразу я уже почти кричал. – Давай немедленно принесем Обет не заниматься сексом до свадьбы – и дело с концом! «Что я творю?! Зачем говорю все это? Вот сейчас он согласится, и в ближайшие три недели я буду сходить с ума в гордом одиночестве, которое сам же навлек на свою голову». У меня внезапно потемнело в глазах, а по спине градом покатился пот. Встревоженное лицо Северуса придвинулось ко мне вплотную, а затем все исчезло... *** – Гарри... когда ты пил в последний раз? Оглядевшись вокруг, я понял, что лежу навзничь на скамейке, а надо мной сплетают ветви деревья. – Не помню... кажется, в лавке у синьора Паоло. Я забыл там свою бутылку с водой... Где мы? – В саду Бардини (4). Первое, что пришло на ум, когда ты свалился в тепловой обморок в Галерее Уффици. Пей, пожалуйста. И не пугай меня больше. Северус осторожно приподнял мою голову и поднес к губам бутыль. – Ты принес мне Обет? – тревожно спросил я, усаживаясь на скамье. – Какой еще Обет? – удивился он. – Ах, ЭТОТ?.. – он сделал паузу, а у меня гулко забилось сердце. Я боялся, что он принял мои слова за чистую монету и, чего доброго, обиделся. – Полагаю, нет никакого смысла так мучить нас обоих. Ты не согласен? – Северус, я... – мои щеки запылали от невыносимого стыда. – Я совершенно не хотел обижать тебя. Я просто вдруг так разозлился, когда ты сказал, что попусту тратишь на меня магическую энергию... А еще эта духота... У меня от нее словно мозги закипели... – Вообще-то, мне тоже следовало думать, прежде чем говорить такое! Особенно человеку, не привыкшему к подобной жаре, – он наклонился и нежно поцеловал меня. – Попей еще воды и пойдем немного пройдемся. Насколько я помню, раньше здесь был великолепный сад. – Раньше? Так ты не первый раз во Флоренции? Может, все-таки расскажешь мне? – А до дома потерпеть никак нельзя? – покачал головой Снейп. – Ладно, пока ты приходишь в себя, развлеку тебя страшной сказкой про вампиров. Надеюсь, после нее ты не потребуешь от меня немедленно вернуть нас в Принц-мэнор. Итак, – Снейп поудобнее устроился на садовой скамейке, окружив нас чарами Конфиденциальности, – наше повествование начинается в незапамятные времена. Тебе наверняка трудно представить такую цифру, но это происходило примерно три тысячи триста лет тому назад, когда в Греции в семье простых крестьян родился самый обыкновенный мальчишка, которого назвали Аро. У него рано проявились недюжинные способности. Он быстро учился всем существовавшим в ту пору наукам, и вскоре о нем заговорили как об очень талантливом юноше. В конце концов слухи дошли до местного правителя, и он пригласил Аро к себе на службу. Впоследствии молодой человек продвинулся еще выше, став послом. В одном из своих многочисленных путешествий Аро столкнулся с кочевниками, оказавшимися вампирами. После довольно болезненного обращения Аро не вернулся домой, а принялся странствовать, добывая пропитание привычным для вампиров способом. Вот тогда-то, во время этих странствий, он встретил Кайуса и Маркуса и уговорил их создать самый могущественный клан вампиров на земле. Они решили обосноваться в Вольтерре – маленьком городке неподалеку от Пизы. Чтобы сделать клан практически неуязвимым, они отыскивали людей, наделенных уникальными физическими или ментальными способностями, и обращали их в себе подобных. Так, например, Аро превратил в вампира свою родную сестру Дидиму, обладавшую даром окутывать всех аурой счастья. Дидима и Маркус полюбили друг друга. Не представляю, что уж там у них произошло – об этом не принято было распространяться в клане – но около двух тысяч лет назад Дидима погибла при невыясненных обстоятельствах, а Маркус с тех пор потерял всякий интерес к жизни. Если честно, зная Аро достаточно близко, можно с уверенностью утверждать, что он сам убил родную сестру. Вероятно, она чем-то не угодила главе клана, и тот безжалостно расправился с ней. – Я читал, что люди в старину часто устраивали облавы на вампиров, вооружившись серебряными крестами, связками с чесноком и сосудами со святой водой, но никогда не слышал, чтобы вампиры убивали себе подобных, – произнес я, совершенно завороженный этой мрачной сказкой, герои которой, как я уже догадался, могли находиться в непосредственной близости от нас даже в данную минуту. – О! – грустно усмехнулся Снейп. – Еще как убивали! Между кланами до сих пор идет настоящая война за лидерство. И хотя официально королей среди вампиров нет, но каждая из нескольких здравствующих и поныне влиятельных семей мечтает подчинить себе всех остальных. А добиться этого можно, только сея страх и ликвидируя непокорных. Чтобы покарать рядового вампира, нужно всего-навсего возвести на него поклеп или уличить в раскрытии тайны нашего существования людям. Обычно такое происходит, если вампир влюбляется в простого смертного, а тот отказывается от обращения. Создание бессмертных младенцев (5) также карается с неимоверной жестокостью. – Но почему? – возмутился я. – Все дело в том, что маленький вампир не способен сдерживать свои инстинкты. Данные младенцы, как правило, были немыслимо прекрасны внешне и точно так же опасны. Пытаясь утолить свою жажду, ребенок частенько с легкостью уничтожал целые деревни. Это ставило под удар тайну существования вампиров, и главы кланов приняли решение – убивать бессмертных детей, а также и их создателей. – Значит, у обыкновенных вампиров тоже не может быть потомства? – задал я весьма актуальный для себя самого вопрос. – Полагаю, ни одна смертная женщина не в состоянии выносить ребенка от вампира, – покачал головой Северус. – Плод, вероятно, высосет из нее все соки еще в утробе, и она умрет от истощения. В любом случае я никогда о подобном не слышал. А вот на казнях мне как раз бывать доводилось. И ничего поучительного или величественного в них не было. Деметрий – один из сильнейших воинов клана – без труда отрывал виновным головы, а Аро подносил к телам горящий факел. – Ты говоришь о Вольтури так, словно долгое время жил среди них, – с дрожью в голосе прошептал я. Теперь я догадывался, почему Северус так старательно держал наше пребывание здесь в тайне. Снейп задумался, прежде чем ответить. Я прекрасно понимал его. Одно дело – рассказывать легенды из глубокой древности, но совсем иное – признаться в том, что ты лично водил знакомство с этими монстрами. – Да, – в конце концов произнес он, – я действительно провел немало лет в их обществе. Зимой тысяча шестьсот сорокового года я принял Наследие Принцев и стал вампиром. Произошло это весьма неожиданно и болезненно для меня. В ту пору я уже много лет жил с одним человеком. Мы никогда не узаконивали наших отношений, но нас с ним связывали узы, возможно, даже прочнее брачных. Как бы там ни было, мое превращение в вампира и признание Магией главой рода Принц свалилось на нас обоих как снег на голову. В результате мне пришлось покинуть Вильяма – так звали того волшебника – и переселиться в Принц-мэнор. – Ты ушел, потому что опасался навредить ему? – осторожно спросил я. – В том числе и поэтому. В первые мгновения после перерождения я испытал такую нестерпимую жажду, что едва не набросился на него. Это испугало меня. У Вильяма была очень нелегкая жизнь до встречи со мной, да и следующие несколько лет – тоже. Я не знал, как быстро сумею начать контролировать себя, и боялся попросту убить его. – А как же «Нектар вампира»? – вырвалось у меня. – Я перестал быть человеком слишком внезапно и, разумеется, не успел подготовиться. Сказать по правде, я надеялся, что Наследие вообще обойдет меня стороной. Но... вышло как вышло. Так или иначе, гоблины банка Гринготтс оповестили меня о том, что я теперь – глава рода Принц, а спустя пару месяцев ко мне пожаловали незваные гости. Аро прослышал обо мне и решил лично познакомиться, а если удастся, то и заполучить в свою коллекцию обладавшего редкими дарами вампира. Они явились ко мне втроем и уговаривали присоединиться к ним. Я отказался... – Почему? – С первой же минуты они открыли мне истинное лицо, походя похваставшись, что истребили небольшую деревню неподалеку от моего поместья. Мне претила их кровожадность, а я в свою очередь, наверное, казался им нелепым, пренебрегая естественным для нормальных вампиров источником пропитания. Впрочем, я был не единственным Принцем, отвергнувшим щедрое предложение Вольтури. Мой предок, принявший Наследие уже будучи женатым, тоже не пожелал отправиться в Вольтерру. Правда, его извиняло то, что он боялся за супругу и ребенка, которые, разумеется, подвергались бы огромной опасности, находясь постоянно среди вампиров. Как бы там ни было, Аро, Кайус и Маркус, весьма разочарованные моим отказом, отбыли обратно в Италию. Прошло восемнадцать лет. Я продолжал вести уединенный образ жизни в Принц-мэноре, но однажды мне надоело мое одиночество, и я решил принять их приглашение. «В конце концов, – рассуждал я, – всегда можно будет вернуться назад». Меня встретили довольно радушно, устроили со всеми удобствами и даже предоставили лабораторию. Тот факт, что я являлся волшебником, поражал и восхищал Аро. Он нередко упоминал, что я – абсолютно уникален, и добавлял, что будет несказанно счастлив, если я соглашусь вступить в клан и принести им присягу на верность. В моем распоряжении оказалась одна из самых богатых библиотек мира. Я, который с детства стремился к знаниям, мог теперь свободно изучать труды маггловских ученых. За годы, проведенные в Вольтерре, я в совершенстве освоил ряд языков, а также познакомился с несколькими прославленными художниками, чьи картины ты видел сегодня в Уффици, ведь Вольтури были известными меценатами. Время шло, и я все больше убеждался, что хочу уехать. Во-первых, как я уже тебе говорил, их необузданная жажда человеческой крови вызывала во мне отвращение. Я, естественно, не участвовал в их пирах, куда обманом доставляли крестьян из далеких деревень – жителей Вольтерры Аро и его свита никогда не трогали, а наоборот, всячески их защищали – но и через пару дней после таких «ужинов» в главном зале невыносимо пахло кровью, а стены и пол были изукрашены жуткими потеками. Имелась и иная причина... Дело в том, что вампиры в общей своей массе – гетеросексуальны. Они живут самыми обычными семьями, хотя их женщины, разумеется, неспособны к зачатию и рождению детей. Так что мои склонности воспринимались ими как нечто совершенно неприемлемое. – Значит, ты покинул их, потому что полюбил мужчину? – Да. Именно поэтому я ушел из Вольтерры. – А что с ним стало? С человеком, которого ты любил? Он умер? – Нет, не умер. Он, так же как и я, был бессмертным вампиром. Правда, не волшебником, а магглом. Он просто не смог остаться со мной в силу предубеждения против подобной связи. Все же речь идет о совсем иных временах, когда отношения между мужчинами осуждались даже магическим обществом. Что уж говорить о магглах, казнивших людей за мужеложство по малейшему подозрению... Прости, но о нем предпочитаю не распространяться. Не хочу расстраивать тебя, да и самому не слишком приятно вспоминать об этом. Снейп снова замолчал. Видимо, его откровенность разбередила старые душевные раны. Я намеревался заверить его, что не собираюсь ревновать к прошлому. В конце концов, было бы странно, если бы за столь долгую жизнь Северус ни разу ни в кого не влюблялся. Тем не менее, представив его с другим, мне вдруг стало нестерпимо больно. Так больно, что на глазах выступили слезы, а кулаки сжались сами собой. Нет, все-таки Снейп правильно сделал, не рассказав мне о том неизвестном вампире, ради которого он покинул Вольтерру, наверняка вызвав неудовольствие Аро и всех прочих. – Значит, ты больше никогда не встречался с Вольтури? – спросил я, чтобы немного отвлечься от терзавшей меня жгучей ревности. – Отчего же? – к счастью, Северус сидел ко мне вполоборота и не видел моего лица. – Я навещал их перед тем, как начать преподавать в Хогвартсе. К сожалению, я убедился, что за прошедшие столетия их маниакальная одержимость собственной безопасностью и сохранением тайны существования вампиров только возросла. В клане появилось несколько новых лиц. К примеру, Алек и Джейн – очаровательные внешне, но несущие страдания и смерть близнецы. Я прекрасно помню жестокий восторг в глазах Аро, когда я продемонстрировал ему пыточное заклинание Круцио. Осознав, что его мечтам присоединить меня к своей армии не суждено сбыться, он принялся, словно безумный, искать решение среди вампиров и в результате нашел Джейн. Милашку Джейн, один взгляд которой может причинять нестерпимую боль. Лишь вовремя выставленный магический щит уберег меня от «удовольствия» испытать ее дар на себе. Впрочем, ее братец-близнец ничуть не лучше: он умеет «отключать» все чувства – что у человека, что у вампира. Разумеется, расправиться с парализованным, слепым и глухим противником не представляет особого труда. Насколько я мог судить, мое появление в Вольтерре очень не понравилось Кайусу. В отличие от двух других братьев он счел себя оскорбленным моим бегством. Именно поэтому, к моему огромному сожалению, нам не стоит часто бывать в Италии, а если уж и придется посещать ее по делам – как, например, сегодня – необходимо держать палочку наготове. Я не собираюсь рисковать тобой. __________________________________ 1. А́рно (итал. Arno, лат. Arnus) – река в Италии в регионе Тоскана. Протяженность реки составляет 248 км, площадь бассейна – 8228 км². Исток Арно находится в Апеннинах в Ареццо; до города Флоренция протекает в узкой долине, далее – по холмистой равнине через город Эмполи. Впадает в Лигурийское море у города Пиза (у устья – расход 110 м³/с). Известно несколько крупных наводнений на реке, особенно известно наводнение в ноябре 1966 года, когда жертвами стали около 40 человек и был нанесен значительный ущерб Флоренции. https://ru.wikipedia.org/wiki/Арно_(река,_впадает_в_Лигурийское_море) 2. Галере́я Уффи́ци (итал. Galleria degli Uffizi, букв. «галерея канцелярий») – музей во Флоренции, один из наиболее старых музеев в Европе. Уффици обладает сгруппированной в одном месте богатой коллекцией, позволяющей организовать разнообразные тематические и исторические маршруты, альтернативные по своей сути привычному способу посещения галерей. Устройство Уффици отвечает современной концепции музейного дела: экспозиции и маршруты систематизированы, упорядочены и позволяют на примере знаменитых памятников искусства проследить важнейшие исторические события, что соответствуют главному предназначению – быть доступными широкой публике. Галерея, которая сегодня считается неотъемлемым этапом развития искусства западного мира, появилась в один из самых значительных моментов истории – в эпоху наивысшего расцвета Флорентийского Ренессанса по воле Великого герцога Тосканы Козимо I Медичи. Она была создана (и это надо помнить) в городе, где когда-то был введен в употребление спорный тогда, исчезнувший на века, термин «музей» (античные греки этим словом обозначали место, посвященное Музам). Во Флоренции, в саду церкви Святого Марка, впервые так была названа коллекция античных скульптур Лоренцо Великолепного (1449–1492). Два века назад, еще до официального открытия в 1765 году, Галерея была известна, и ее можно было посещать по предварительным заявкам. В 1591 году в путеводителе по Флоренции, составленном Франческо Бокки, о Галерее говорилось, что она «одна из наиболее превосходящих по красоте… в мире», «полна античных статуй, благородной живописи и драгоценнейших предметов». Сюда были собраны «для красоты, для изучения, для удовольствия» шедевры Леонардо да Винчи и Микеланджело. Экспонаты размещены по принципу первоначального устройства, предложенного герцогом Франческо I Медичи, сыном Козимо I. Цикл берет свое начало от искуснейших и примечательных своим декоративным изяществом гротесков, написанных Алессандро Аллори и его помощниками в 1581 году. Завершает маршрут коллекция портретов. В 2013 году Галерею Уффици посетило 1 870 708 человек, что делает ее самым посещаемым художественным музеем в Италии. https://ru.wikipedia.org/wiki/Уффици 3. «Рождение Венеры» (итал. Nascita di Venere) – картина итальянского художника тосканской школы Сандро Боттичелли. Представляет собой живопись темперой на холсте размером 172,5 × 278,5 см. В настоящее время хранится в галерее Уффици, Флоренция. Картина иллюстрирует миф рождения Венеры (греч. Афродиты). Обнаженная богиня плывет к берегу в створке раковины ребристой сердцевидки или морского гребешка, подгоняемая ветром. В левой части картины Зефир (западный ветер) в объятиях своей супруги Хлориды (рим. Флора) дует на раковину, создавая ветер, наполненный цветами. На берегу богиню встречает одна из граций. https://ru.wikipedia.org/wiki/Рождение_Венеры_(картина_Боттичелли) 4. Сад Бардини находится на холме Montecuccoli в районе Ольтрарно, в трехстах метрах к востоку от Садов Боболи и Палаццо Питти. Из сада Бардини, как и с Площади Микеланджело, открывается чудесный панорамный вид на Флоренцию, с многими ее достопримечательностями. В XIII веке территория, на которой сегодня находится сад, принадлежала семье Моцци, рядом располагался их дворец. Территория использовалась для сельскохозяйственных нужд. В XVI-XIX веках на этом месте был разбит сад, в котором установили статуи, выстроили фонтаны и гроты, барочную парадную лестницу и кофейный домик. Для публичного посещения сад был открыт в конце XX века. Сегодня этот сад считается одним из самых красивых в Италии и входит в список самых интересных садовых достопримечательностей. https://agentika.com/ru/encyclopedia/cfd6b0c6-9416-4000-ac1f-4cdf4d1f06d1/places/root/f892400a-e6e2-47e9-8098-fc7a43ca1d74?version=VSJ-0 http://russo-italia.ru/place/sad-bardini https://www.otzyv.ru/read.php?id=141134 5. Бессмертные младенцы. Бессмертные дети – это люди, обращенные в вампиров в очень раннем возрасте. Как и все вампиры, бессмертные дети застывали в том ментальном и физическом возрасте, в котором они были обращены. После трансформации они продолжали вести себя по-детски, включая импульсивные акты, вспышки гнева и раздражения, безответственные действия и полное отсутствие осторожности. Такие поступки не сопоставимы с законом о секретности, и бессмертные дети часто привлекали внимание людей. Другой аспект – это притягательность бессмертных детей: они были красивыми и милыми. Кланы целиком отдавались во власть бессмертных детей и защищали их любой ценой. Вольтури наказывали отдельные кланы за поведение их бессмертных детей намного чаще, чем по другим случаям нарушения закона. Из-за всеобщего обожания, которое вызывали бессмертные дети, Вольтури приходилось уничтожать клан полностью, чтобы добраться до них. После некоторого изучения этого дела Вольтури постановили, что бессмертные дети не в состоянии следовать закону, и, таким образом, создавать бессмертных детей – тоже незаконно. Любой, ответственный за создание такого ребенка, будет уничтожен. Вне зависимости, нарушил ребенок закон или нет. Вольтури продолжали экспериментировать и изучать бессмертных детей, но ни разу не изменили своего решения. http://twilightopposition.rolka.su/viewtopic.php?id=523 http://www.eclipse-sumerki.ru/books/oficialnyj-illyustrirovannyj-gid-po-sumerechnoj-sage-zakony-vampirov.html