Семь лет длиною в вечность

Я проснулся от громкого стука в дверь. – Гарри, профессор Снейп! – раздался снаружи жизнерадостный голос Гермионы. – Можно нам зайти?  – Я сейчас, Гермиона! – крикнул я, нашаривая очки и в спешке призывая Акцио сложенную на стуле одежду. – Сев, который час? – задушенным шепотом спросил я Снейпа, сидевшего в кресле напротив. – Начало второго, а что? – в его глазах плясали веселые искорки. – Гермиона предупреждала, что прибывает сегодня в двенадцать. Почему ты меня не разбудил?  – Ты так сладко спал... Мне стало тебя жаль. А мистер и миссис Крам подождут пять минут, убежден, ничего с ними не случится.  Ровно через три минуты, уже одетый и кое-как с помощью магии застеливший постель, я открыл дверь нашего номера. – Привет, а мы уже разложили вещи и даже перекусили в кафе напротив, – с порога сообщила моя подруга. – Здесь подают восхитительный кофе!  За те неполные две недели, что я ее не видел, она как будто еще больше похорошела и уже совершенно не походила на вечно задерганную «хогвартскую заучку». Сейчас вместо бледной от постоянного недосыпания, мало следившей за своей внешностью девушки с растрепанной гривой непослушных каштановых волос передо мной стояла молодая и очень ухоженная женщина, одетая по последнему слову магической моды. Трудно было поверить, но за это время Гермиона даже научилась пользоваться косметикой, чего прежде, насколько я знаю, никогда не делала. – Бедный Виктор, – продолжала легкомысленно щебетать она, – он так хотел перепробовать все пирожные в кондитерской, но ему запрещено поправляться из-за квиддича. – Да уж, толстый и неповоротливый ловец действительно никому не нужен, – рассмеялся я. – Вы готовы? – Гермиона придирчиво оглядела меня с головы до ног. – Мне не терпится пойти осматривать город! Я читала в путеводителе, что он поистине прекрасен! А в квартале каббалистов вы уже побывали? А дом, в котором создали легендарного Голема (1), видели?  Вопросы сыпались непрерывным потоком, и я беспомощно оглянулся на Северуса. Тот едва заметно пожал плечами, как бы говоря: «Вероятно, на миссис Крам слишком сильно повлияло счастливое замужество!» Впрочем, Снейп все же соизволил прийти ко мне на выручку. Поднявшись с кресла, он быстро пересек комнату и, обменявшись рукопожатием с Виктором, произнес: – Мы с Гарри специально не стали посещать этот квартал до вашего приезда. Надеюсь, миссис Крам, вам не составит труда устроить нам познавательную экскурсию. Только советую сменить одежду на маггловскую. Йозефов квартал (2) расположен в немагической части Праги. *** Прогулка по бывшему Еврейскому кварталу, от которого, увы, сохранилось лишь одно название, и в самом деле получилась чрезвычайно познавательной и увлекательной. Гермиона с присущей ей дотошностью, вероятно, успела перечитать кучу книг по истории, прежде чем отправиться в свадебное путешествие. Создавалось впечатление, что она неоднократно бывала в Праге с опытным гидом, преподнесшим ей в качестве прощального подарка все свои записи. Она останавливалась возле каждого второго дома и подробно рассказывала нам, чем именно он примечателен. – Вот здесь жил и работал знаменитый еврейский мудрец, математик и каббалист шестнадцатого века Махараль (3), – сообщила Гермиона с таким сияющим видом, точно речь шла о ее близком родственнике, которым она безмерно гордилась. – Рад за него! – невольно вырвалось у меня. Гермиона наградила меня убийственным взглядом и продолжила: – Для тех, кому ЭТО интересно, Йехуда Лёв бен Бецалель из Праги был настолько уважаемым человеком, что к его советам прислушивался даже сам Рудольф II – правитель Священной Римской Империи. В годы гонений на евреев с помощью каббалы и магии Махараль создал Голема – глиняного великана. Это удивительное существо довольно долго защищало угнетенный народ. Становясь невидимым, Голем патрулировал улицы и спасал попавших в беду. Но однажды творение Махараля вышло из повиновения и начало убивать ни в чем не повинных граждан. Тогда бен Бецалель был вынужден изменить надпись на его лбу и вместо слова «истина» («эмет») начертил «смерть» («мет»), после чего запер свое детище на чердаке Староновой синагоги (4), – она махнула рукой в сторону здания с темно-коричневой черепичной крышей, – где он и рассыпался в прах. Проходя мимо ратуши, служившей когда-то административным центром весьма внушительной еврейской общины Праги, практически полностью уничтоженной во время последней большой войны, Гермиона указала на располагавшиеся на башне часы. – Интересно, кто из вас первый заметит, что с ними не так? – спросила она, обращаясь к нам с Виктором и подавая Северусу знак не подсказывать. – А какова будет награда победителю? – осведомился Виктор, с обожанием поглядывая на свою умницу жену. – Я... я что-нибудь придумаю, – улыбнулась Гермиона. – Ну так как же? Мы дружно принялись рассматривать увенчанную шпилем башню. – На втором циферблате – буквы вместо обычных цифр, – сообщил наконец Крам. – Молодец! – просияла Гермиона и, совершенно не стесняясь нашего присутствия, поцеловала мужа. – А часы вообще идут в обратную сторону! (5) – добавил я, за что тоже был удостоен поцелуя. Только, разумеется, в щеку. Мы двинулись дальше, миновали ограду древнего кладбища, на которое Виктор наотрез отказался пускать Гермиону, и вскоре остановились возле приземистого белого здания с традиционной черепичной крышей. – Это Пинкасова синагога (6), – пояснила Гермиона. – Согласно путеводителям здесь находится уникальная выставка детских рисунков. Мы покорно приобрели четыре билета и прошли под прохладные каменные своды... *** Через пару часов, когда мы, изрядно подустав и проголодавшись, заняли столик в кафе, Гермиона, все еще под сильным впечатлением от выставки детских рисунков и стены, на которой было выбито множество имен погибших, вытерла ладонью покрасневшие глаза и сказала: – То, что творилось во время последней войны – это просто чудовищно. Вообразите, людей убивали лишь за то, что они принадлежали к «неправильной» нации. Мне даже представить жутко, что большинство этих детей умерли в концлагере от голода, холода и болезней. Я молча кивнул, соглашаясь с ней. Рисунки сгинувших в пожаре войны детей были светлы и жизнерадостны, точно маленькие художники не могли, да и не хотели, осознавать весь ужас происходивших с ними и их близкими вещей, но от этого становилось еще страшнее. В какой-то момент у меня закружилась голова от внезапно нахлынувших эмоций. Я невольно сделал шаг назад и почувствовал, что прижимаюсь спиной к Северусу. Разумеется, обниматься в подобном месте было бы кощунством, но и без этого я всем существом ощущал его поддержку и любовь. Снейп, который не понаслышке знал, что такое горе и потери, сейчас щедро делился со мной своими силами. И – я абсолютно уверен в этом – не раздумывая, отдал бы за меня жизнь. – Тебе нельзя так расстраиваться, дорогая, – Виктор мягко дотронулся до ее руки, – малышу это может быть вредно. – Малышу? – ошарашенно переспросил я. Фраза, произнесенная Крамом, выдернула меня из размышлений и вернула к действительности. Все тут же встало на свои места. Странное поведение Гермионы, ее лучившееся счастьем лицо, изменившийся за столь короткое время внешний вид и даже категоричный запрет Виктора приближаться к кладбищу – объяснялись вполне естественными причинами: моя школьная подруга ждала ребенка! – Виктор! – Гермиона укоризненно погрозила мужу пальцем. – Мы же с тобой договаривались чуть-чуть подождать и пока не афишировать мою беременность. – Прости, дорогая, не сдержался, – Крам нежно поцеловал ее запястье. – Готов понести любую кару за свою болтливость. – Любую? – глаза новоявленной миссис Крам вспыхнули. – Тогда завтра посещаем три музея и... театр. Виктор на это только обреченно вздохнул. Впрочем, вскоре нам всем, кроме Гермионы, принесли изумительное чешское пиво и закуски, а разговор опять вернулся к не слишком радостной теме войны. – Магглам пришлось бы гораздо хуже, если бы власть захватил Гриндевальд, – Виктор буквально выплюнул это имя с откровенной ненавистью в голосе, а затем продолжил с пылом, какого я никогда не ожидал от этого обычно такого молчаливого мага: – Вы и не представляете, скольких людей убил этот маньяк! Ведь Нурменгард был построен лишь для волшебников, жизнь которых он все же хоть немного, но ценил. Несогласным предлагался выбор: поддержать Гриндевальда и обрести могущество или предпочесть заточение и в конечном итоге смерть. У магглов не было подобной привилегии. При новом режиме им отводилась роль рабов, бессловесного скота. Прикрываясь лозунгом «Ради общего блага», Гриндевальд творил ужасные вещи. Поначалу его преступления списывались на страшную войну, полыхавшую в Европе. Не удивляйтесь, профессор Снейп, моя бабушка довольно подробно рассказывала мне о маггловской истории того периода, иначе я вряд ли бы понял, что происходило в нашем мире. Пока вокруг гибли магглы, волшебники делали вид, что их это не касается. Но когда стало ясно, что загадочные смерти, таинственные исчезновения и бесчисленные несчастные случаи в магических кварталах – дело рук Гриндевальда, на это уже не могли закрывать глаза. Нашлись смельчаки, в том числе и мой дед, открыто выступившие против самого могущественного темного мага двадцатого столетия. Догадываетесь, чем это для них закончилось? Гриндевальд обладал магической силой, неподвластной никому из них. Он с легкостью колдовал без помощи волшебной палочки, а когда использовал ее, то у противников не оставалось ни единого шанса. Ходили слухи, что он владел Бузинной палочкой – если вы знаете, что это такое. Мы с Северусом дружно кивнули. – Я, кажется, читала об этой палочке в одной детской книжке, – тихо сказала Гермиона и наморщила лоб, словно припоминая. – «Сказки барда Бидля» – вот как она называлась, – наконец произнесла она. – Но я думала, что это – всего-навсего легенда. – Вовсе нет! – воскликнул я. – У моего отца хранится мантия-невидимка, которую по легенде подарила Игнотусу Певереллу сама Смерть. Мантия переходит у нас в роду из поколения в поколение и обладает совершенно уникальными свойствами. Так что Дары Смерти – вполне реальная вещь. При этих словах Виктор присвистнул, а Гермиона посмотрела на меня с восхищением, смешанным с толикой зависти. Во время нашей учебы в Хогвартсе я старался не афишировать тот факт, что стянул у отца этот поразительный артефакт, и никому – даже лучшим друзьям – не показывал мантию-невидимку. – В общем, с помощью Бузинной палочки или нет, но Гриндевальд убил всех, кто пытался встать у него на пути. В том числе и моего деда. Лишь в самом конце войны ваш Дамблдор вмешался и вызвал Гриндевальда на дуэль. Не понимаю, почему он столько выжидал, – с легким укором добавил Виктор. – Может, боялся? Правда, судя по тому, что я о нем слышал, это маловероятно... – А ты разве не читал книгу Риты Скитер? – удивилась Гермиона. – Мне казалось, такой скандальный бестселлер должны были обязательно перевести на большинство европейских языков. Хотя... Там ведь рассказывалось о нежной дружбе, связывавшей когда-то Дамблдора и Гриндевальда, а в Болгарии подобные отношения – под запретом. Так что и книгу наверняка не издавали. – Мерлин всемогущий! – от изумления Виктор едва не поперхнулся пивом. – Ты намекаешь на то, что они... были парой? – Скорее, у них случился недолгий, но бурный роман. Так, по крайней мере, утверждала родственница Гриндевальда – Батильда Бэгшот. Не думаю, что Дамблдор продолжил бы как ни в чем не бывало назначать возлюбленному свидания где-нибудь в Европе под чужой личиной, не обращая внимания на его зверства, – уверенным тоном заявила Гермиона. – Полагаю, они сошлись в юности, но потом расстались и в следующий раз встретились лишь на поединке, после которого Гриндевальда посадили в построенную им же самим тюрьму. В этот момент я бросил беглый взгляд на Северуса и по его лицу понял: он совершенно доподлинно знал, что связывало Гриндевальда и Дамблдора. Впрочем, пытаться расспрашивать его сейчас, при Гермионе и Викторе, было бы верхом бестактности и неуважения по отношению к нашему директору, и я решил дождаться более удобного случая. – Действительно, очень жаль, что такую книгу никогда не переведут на болгарский, – посетовал Крам. – Я, как вы и сами слышите, довольно сносно говорю по-английски, но читаю просто ужасающе медленно и не получаю от этого процесса ни малейшего удовольствия. – Я обещаю, что выучу болгарский язык и переведу интересующие тебя главы, – погладила мужа по щеке Гермиона. *** Наша совместная прогулка по Праге завершилась далеко за полночь. Как ни странно, присутствие четы Крамов не только не тяготило нас, так мечтавших об уединении после вечных шума и сутолоки Хогвартса, а, казалось, совсем наоборот. Благодаря увлекательным рассказам Гермионы я узнал массу нового, а ближе пообщавшись с Виктором, понял наконец, с каким достойным человеком связала свою судьбу моя подруга. Лишь одно обстоятельство несколько портило мне настроение: я смотрел на них, открыто и без стеснения целовавшихся прямо посреди улицы, и задавался вопросом, почему для того же самого нам с Северусом приходилось выбирать безлюдные переулки или пользоваться чарами Конфиденциальности? Почему в глазах многих окружающих тот факт, что мы являлись мужчинами, делал нашу любовь извращенной и неприемлемой? В итоге я не выдержал. Все же мы находились в центре просвещенной Европы, а не в какой-нибудь мусульманской стране, где за подобное «бесстыдство», как я читал, могли забить камнями до смерти. Когда мы остановились на Карловом мосту, чтобы в очередной раз полюбоваться неимоверной красоты видом, я внезапно обнял Северуса и поцеловал его долгим и нежным поцелуем. Сзади кто-то присвистнул, а затем со всех сторон раздались одобрительные возгласы и аплодисменты. – Тебе это так важно? – тихо и серьезно спросил Снейп, глядя мне в глаза. – Ты ведь и так знаешь, что я тебя люблю. – Да. Очень важно, – кивнул я, прижавшись к нему. – Ты не сердишься? – Глупый, – Северус взял мое лицо в ладони и теперь уже сам поцеловал меня, вызвав новый шквал аплодисментов. – Но от этого не менее любимый, – прошептал он в мои полураскрытые губы. *** Когда я, напрочь обессилевший, но весьма довольный сегодняшним днем, наконец растянулся на постели, Северус очень строго поглядел на меня. На долю секунды я даже испугался, что сейчас получу отповедь за мое вызывающее поведение на мосту, но вместо этого он сказал: – Полагаю, тебе не стоит распространяться еще кому-либо о наличии у твоего отца одного из Даров Смерти. Данный артефакт способен привлечь к себе совершенно ненужное внимание волшебников, рвущихся к неограниченным власти и могуществу. Только представь себе, как заинтересует человека, подобного Гриндевальду, перспектива поставить на колени саму Смерть, сделавшись ее Повелителем. Уверен, мистеру и миссис Крам ты можешь доверять всецело, но больше постарайся не допускать такой оплошности, – добавил он, заметив неподдельную тревогу в моих глазах. – Прости, я не подумал, – мне вдруг стало ужасно стыдно за свою ребяческую похвальбу. Мантия-невидимка действительно являлась абсолютно уникальным артефактом и множество раз выручала отца в сложнейших ситуациях. Болтать о наличии у Поттеров третьего, вероятно, самого бесценного Дара Смерти было неимоверно глупо. – В тебе нет ни капли слизеринской хитрости, – сменив гнев на милость, Северус присел возле меня на постель и провел рукой по моей щеке. – Это потому, что я, вообще-то, сначала собирался поступать на Гриффиндор, а Слизерин выбрал, лишь когда увидел тебя, – я потерся щекой о его прохладную ладонь. – Сев, я тебя хочу, – прошептал я, потянувшись за поцелуем. В ту ночь он брал меня так нежно и бережно, точно мы целую вечность не занимались любовью. – Я не представляю, чем заслужил право быть с тобой, – выстанывал он, медленно двигаясь во мне и осторожно скользя губами по бьющейся на моей шее жилке. – Ты обещаешь, что всегда будешь рядом? – я уже почти терял связь с реальностью, но позволил себе сорваться в водоворот оргазма, только когда он молча кивнул. А через несколько долгих минут сумел наконец сказать то, о чем думал все последние дни: – Знаешь, наверное, я покажусь тебе капризным мальчишкой, но мне ужасно хочется домой. Я что-то подустал от впечатлений, да и родителям с Драко будет приятно, если мы позовем их на мой день рождения. Может, оставим до следующего раза Варшаву и Барселону? – Удивительно, но именно это пришло мне в голову сегодня. До начала учебного года – чуть больше месяца, я с удовольствием проведу это время только с тобой. Уверен, Варшава и Барселона на нас не обидятся. _______________________________________ 1. Голе́м (ивр. ‏גולם‏‎) – персонаж еврейской мифологии, существо одной из основных стихий или их сочетания, оживленное магами-каббалистами с помощью тайных знаний, наподобие Адама, которого Бог создал из глины. https://ru.wikipedia.org/wiki/Голем 2. Йозефов (Иозефов, чеш. Josefov, нем. Josephstadt; до 1850 года Judenstadt / Židovské Město — Еврейский город) – один из кварталов Праги, самая маленькая земельно-кадастровая единица Праги. Является частью Старой Праги и более крупного административного района Прага 1. До 1850 года представлял собой сердце еврейской общины Праги. Общая площадь квартала — 8,81 га, что составляет 6,8 % от площади Старой Праги. Название квартала Йозефов (Josefov) происходит от имени императора Йозефа II, реформы которого улучшили условия жизни евреев в Праге. Еврейский квартал располагается между правым берегом реки Влтавы и Староместской площадью. На его территории находятся остатки прежнего еврейского гетто Праги, с множеством легенд о мистическом Големе. https://ru.wikipedia.org/wiki/Йозефов https://ready2travel.ru/praga/obyazatelno/josefov-prague.html http://gorod-praha.ru/evrejskij-rajon-pragi 3. Махараль из Праги. Йехуда́ Ли́ва (Лёв, Лев, Леб) бен Бецале́ль (рабби Лёв, известен как מַהֲרַ"ל, Махараль ми-Праг) (1512 (?), Познань – 17 сентября 1609, Прага) – крупнейший раввин и галахический авторитет, мыслитель и ученый в XVI веке. Обладал обширными познаниями не только в области раввинистической литературы, но и в области многих светских наук, в особенности в математике. Дружил со знаменитым астрономом Тихо Браге. https://ru.wikipedia.org/wiki/Махараль_из_Праги 4. Староно́вая синагога (чеш. Staronová synagoga, нем. Altneu-Synagoge) – старейшая действующая синагога Европы, расположенная в Праге, в квартале под названием Йозефов. Говорят, что на чердаке покоится тело Голема, созданного раввином Йехудой бен Бецалелем. В легенде говорится о нацистском агенте, который в годы Второй мировой войны поднялся на чердак и попытался ударить Голема, но при этом погиб. Лестницу, ведущую на чердак с внешней стороны, убрали, и чердак закрыт для широкой публики. https://ru.wikipedia.org/wiki/Староновая_синагога 5. Еврейская ратуша. В Еврейском квартале «Йозефов» в Праге, на пересечении Мазеловой и Червоной улиц, расположено небольшое здание Еврейской ратуши – одного из немногих исторических памятников, сохранившихся при расчистке трущоб и перепланировке еврейского квартала в конце ХIХ столетия.  Это угловое двухэтажное здание с мансардной черепичной крышей построено в стиле рококо. Оно не выглядит слишком доминирующим, так как окружено высокими жилыми домами, построенными в основном после 1900 года. Уникальной особенностью ратуши являются башня необычной формы высотой 27,5 метров и интересные часы. На самом верху расположен небольшой деревянный балкончик с ажурной металлической решеткой. Привилегию надстроить башню еврейское население получило в 1648 году от короля Фердинанда III за помощь в обороне Карлова моста при осаде Праги шведами. По форме башня напоминает шляпу шведского солдата того времени. Верх башни увенчан шестиконечной позолоченной звездой Давида. Часы, расположенные на башне, снабжены классическими римскими цифрами, а немного выше главного фасада расположена другая пара часов. Удивительные часы обратного хода неоднократно воспеты поэтами, и обычно их стремятся увидеть все туристы. Стрелки часов идут вспять, а на циферблате изображены странные символы – буквы на иврите, одновременно означающие и цифры. Обратный ход часов объясняется тем, что на иврите пишут справа налево. Часы были сделаны в 1764 году Себастьяном Ландесбергером, королевским часовщиком из Праги. В ратуше хорошо сохранились внутренние интерьеры в стиле возрождения и позднего барокко. Бывший зал Ассамблеи или зала заседаний украшен лепным декором потолка и декором портала в стиле рококо. Вход в здание украшают резные красивые двери. https://praga-praha.ru/zidovska-radnice/ 6. Пинкасова синагога является одним из старейших памятников еврейской культуры. Чрезмерная аккуратность и комфортабельность внешнего облика многое могут сказать о ее становлении. Находится синагога в Еврейском районе Йозефов. Пинкасова синагога неспроста является памятником и центром еврейской культуры. Чтобы увековечить память о жертвах Холокоста, на стены синагоги в 1954 году были нанесены имена всех 77297 евреев, погибших в годы Второй мировой войны. На втором этаже синагоги расположена постоянно действующая выставка детских рисунков, депортированных из концлагерей в Терезине. К другим интересным объектам, представленным здесь, можно отнести старинную ритуальную ванну и женскую галерею XVII века. http://www.praga-praha.ru/pinkasova-synagoga/ https://info.wikireading.ru/47606