Семь лет длиною в вечность

– Думаю, следующую страницу стоит пропустить, – Северус попытался перевернуть сразу два альбомных листа, но я остановил его. – Мне приятно, что ты так заботишься о моем душевном здоровье, но я хочу их увидеть. Я дотронулся до старой газетной вырезки и погладил ее чуть подрагивающими пальцами. С колдофото, надпись под которым гласила: «Главный аврор Джеймс Поттер провожает дочь Розали в Хогвартс», – мне улыбались все те, кого больше уже не было со мной: мама, отец, моя младшая сестренка и Драко, прибывший порталом из Парижа. – Не мог же я пропустить столь знаменательное событие, – сказал Малфой, перед тем как я, подсадив Розали в поезд, и сам поднялся вслед за ней в вагон. Обычно за дисциплиной в Хогвартс-экспрессе следили лишь одни старосты, но в тот год Дамблдор сделал для меня исключение, позволив сопровождать сестру в многочасовой поездке. – Моя невеста идет в Хогвартс! С ума можно сойти, как еще долго ждать! – вздохнул он. – Похоже, с этой помолвкой тебе оказали плохую услугу, – я сочувственно покачал головой. Когда-то мне тоже пришлось несколько мучительных лет жить в ожидании своего счастья. Поэтому я, как никто другой, понимал Драко. – Да нет, – улыбнулся он. – Ты же помнишь, о чем мы беседовали перед твоей свадьбой? Условия магической помолвки вовсе не такие суровые, какими кажутся на первый взгляд. Так что можешь за меня не волноваться: до брака я не должен вести монашеский образ жизни. В любом случае твоя сестра, без всякого сомнения, стоит того, чтобы немного потерпеть. Присмотри там за ней, ладно? Она настоящий сорванец. С этой же просьбой обратились ко мне и родители, а они, бесспорно, знали о чем говорили. За прошедшие годы малышка Розали выросла в довольно бойкую девочку. Если кто-нибудь надеялся, что она станет такой же маленькой леди, как ее крестная мать Нарцисса Малфой, то он глубоко заблуждался. После того как я переселился в Принц-мэнор, все внимание родителей сосредоточилось на Розали. Мама и наша эльфийка Мими пытались привить ей любовь к домоводству, а отец взялся обучать игре в квиддич. И если к стряпне и вышиванию Розали была совершенно равнодушна, то квиддич полюбила почти так же, как своего нареченного жениха Драко. Возможно, стремление к парению в бескрайнем небе и полное отсутствие страха высоты проявились у нее именно благодаря полетам с Северусом, а может, она насмотрелась на мои собственные тренировки во время каникул. Так или иначе, после нескольких бурных скандалов, о которых тайком поведала мне Мими, маме оставалось лишь смириться и позволить отцу заниматься с Розали. Держась за сердце, она наблюдала из окна за кульбитами, которые малышка выделывала в воздухе, и молилась о том, чтобы ее подольше не брали в школьную команду. *** С распределением Розали не возникло никаких заминок. Едва коснувшись копны медно-рыжих, как у мамы, волос, Шляпа завопила: – Гриффиндор! Честно говоря, я до последнего втайне надеялся, что сестра будет учиться на моем родном факультете, совершенно забыв об обстоятельствах, при которых сам выбрал Слизерин одиннадцать лет назад. Родители, разумеется, были в полном восторге от того, что хоть один из детей пойдет по их стопам, и буквально завалили сестру сладостями. Поначалу жизнь в Хогвартсе и учеба давались Розали с трудом. Будучи младшим ребенком в семье, она привыкла, что отец и мать потакали ее желаниям, а иной раз и откровенным капризам, и выполняли все, как ей хотелось. В школе всему этому в одночасье пришел конец. Строгая (подчас излишне, на мой взгляд) декан Гриффиндора Минерва МакГонагалл не собиралась сюсюкать с первокурсниками и вытирать им носы. По словам Розали, она вообще не слишком часто показывалась в общей гостиной, а если и заходила, то в основном чтобы сделать какое-либо важное объявление. Даже внешне суровый и холодный профессор Снейп, вовсе не являясь человеком, на первых порах уделял самым младшим студентам больше внимания! К счастью, Розали было к кому обратиться, помимо своего декана. Конечно, я не мог утешить ее, когда она нередко плакала по ночам, скучая по дому и родителям, зато вечерами она частенько спускалась в слизеринские подземелья и проводила со мной и Северусом несколько часов, оставшихся до отбоя. Обычно мы пили чай, а затем я или Северус помогали Рози с домашними заданиями, выслушивали, что случилось за день, или просто читали. Прошло около двух месяцев, прежде чем моя сестра настолько сдружилась с соседками по комнате, что ее потребность во мне постепенно ослабла. Как мама и опасалась, на первом же уроке полетов Розали продемонстрировала все свои разнообразные умения и через неделю после этого, к негодованию многих студентов, была зачислена ловцом в команду Гриффиндора. Разумеется, это полностью шло вразрез со школьными правилами, о чем я прямо и заявил МакГонагалл на состоявшемся вскоре педсовете, не побоявшись вновь вступить с ней в открытую конфронтацию. Здоровье моей сестры, а особенно душевное спокойствие мамы, волновали меня гораздо сильнее, чем только-только начавшие налаживаться отношения с заместителем директора. Однако эту войну я проиграл практически сразу. Если напору МакГонагалл я мог противостоять сколько угодно, то горькие слезы Розали не сумел вынести и четверти часа. Я провел серьезную беседу с преподавателем полетов на метлах – мадам Хуч, и она заверила меня, что еще не встречала студентов, более уверенно чувствующих себя в воздухе, чем моя сестра. Довершило дело присланное отцом гневное послание, в котором он требовал от меня не вмешиваться и не препятствовать «развитию природных талантов Розали». «Ты пока еще не ее опекун! – написал он в конце письма. – Хвала Мерлину, у Рози есть отец, и он всецело согласен с тем, чтобы она играла за команду Гриффиндора. К твоему сведению, даже мама не возражает против этого. Так что прекрати ставить ей палки в колеса, иначе я решу, что тобой движет исключительно волнение за слизеринскую команду, которой теперь не видать Кубка Хогвартса по квиддичу как своих ушей!» Расстроенный до глубины души, я показал письмо Северусу. – Как был упрямым ослом, так и остался им! – процедил тот сквозь зубы. – Прости, Гарри, хоть мы и говорим о твоем отце, иногда он ведет себя как последний... – он тяжело вздохнул. – Впрочем, в одном Джеймс абсолютно прав: ты не являешься опекуном Розали. Поэтому она будет играть за команду Гриффиндора. – Но это же полный бред! – я что есть мочи стукнул кулаком по подлокотнику кресла. – Она еще совсем маленькая. А вдруг с ней что-нибудь произойдет?! Пойми, я нисколько не сомневаюсь в умении Розали хорошо держаться на метле – чему-чему, а этому отец замечательно ее научил. Но кому, как не тебе, известно, насколько опасным бывает квиддич. В любой момент может случиться все что угодно, и далеко не всегда искусство отлично летать способно уберечь игрока от травм и даже падений. Я это по собственному горькому опыту знаю! – Я разделяю твое возмущение, Гарри, – мягко сказал Северус, – но ты вряд ли сумеешь переубедить отца. Единственное, что ты можешь сделать, это попросить у Альбуса судить все ближайшие матчи по квиддичу. По крайней мере, успеешь подстраховать Розали в случае непредвиденной ситуации. *** Мои страхи, к сожалению, оказались пророческими. В середине ноября состоялся матч между Гриффиндором и Когтевраном. Сидя за профессорским столом, я наблюдал, как зеленоватая от волнения Рози вяло ковыряла вилкой в тарелке с омлетом, а потом и вовсе отставила ее от себя. «Ну же, посмотри на меня!» – гипнотизировал я взглядом сестру. В конце концов она все же подняла голову и послала мне вымученную улыбку. Я ободряюще кивнул в ответ и показал ей большой палец. – Не забудьте, что судья должен быть абсолютно беспристрастен, профессор Снейп-Принц-Поттер, – поджала губы профессор Спраут. – Приободрить участника – еще не значит подсуживать команде, – огрызнулся я. Погода в тот день выдалась прохладной, довольно пасмурной, но безветренной. «Прекрасно, – подумал я, – идеальные условия для игры. Солнце не будет слепить глаза!» По моему свистку обе команды взмыли в небо. Рози сидела на своем Нимбусе-2010 настолько уверенно, что я совершенно успокоился и позволил себе следить за игрой. Как оказалось, зря! За первые полчаса команда Гриффиндора успела пять раз забросить квоффл в кольца противника, а затем метко пущенный кем-то из когтевранских загонщиков бладжер с тошнотворным хрустом врезался в Розали, которая тут же начала стремительно падать вниз с головокружительной высоты. С трибун до меня донеслись вопли ужаса. Краем глаза я заметил, как Северус направил на сестру палочку, вероятно, стараясь хоть как-то замедлить ее падение. Не размышляя ни единой лишней секунды, я сорвался в отвесное пике и поймал Рози практически возле самой земли. Она была без сознания, а из носа у нее шла кровь. Не помня себя от страха, я кинулся в больничное крыло, держа Розали на руках. Кажется, МакГонагалл пыталась догнать меня и что-то кричала вслед, но я лишь ускорил бег. Я так злился на нее сейчас, что, не требуйся Розали срочная помощь, мог бы, наверное, применить к Минерве Круцио. И отец тоже хорош! Ведь я же предупреждал! Розали была еще слишком мала для такого жесткого вида спорта, каким являлся квиддич! Увидев мою сестру в таком состоянии, мадам Помфри всплеснула руками и закудахтала, точно настоящая наседка: – Мерлин всемогущий! Да что же это творится?! С этим Кубком школы по квиддичу все профессора просто с ума посходили! Ладно еще Филиус, с его непомерным азартом, от него можно ожидать подобной опрометчивости, но Минерва!.. Давайте, Гарри, кладите девочку на кровать, – скомандовала она, – я ее осмотрю. Да не тряситесь вы так! – строго прикрикнула она на меня, взмахивая над Розали палочкой. – На первый взгляд, ни одно из повреждений не угрожает жизни, – забормотала она, словно обращаясь к самой себе. – Трещина в ребрах... Здесь необходим Костерост... Внутренних гематом и разрывов не имеется... Ваша сестра родилась в рубашке, мистер Поттер, – наконец изрекла Помфри. – Разумеется, ей придется провести в больничном крыле несколько дней, но Костерост и покой поставят ее на ноги. – Что с мисс Поттер? – донесся от двери голос МакГонагалл. Держась за сердце и отдуваясь после быстрого бега, декан Гриффиндора подошла поближе и внимательно вгляделась в бледное, залитое кровью лицо Розали. – С ней все будет в порядке? – осведомилась она, избегая встречаться со мной глазами. – С ней было бы все в порядке, если бы вы не взяли ее в команду! – зло бросил я. – Школьные правила придуманы отнюдь не дураками, профессор! Первокурсникам не зря запрещают играть в квиддич и даже иметь собственные метлы. Это. Делается. Для их. Безопасности! – я уже с трудом сдерживался, чтобы не начать орать. – Но кое-кому кубок квиддича, стоящий на столе в кабинете, дороже здоровья студентов. Лицо МакГонагалл пошло уродливыми красными пятнами. – Вы напрасно обвиняете меня, мистер Поттер. Включение мисс Поттер в состав команды было одобрено лично директором Дамблдором и вашими родителями. Если бы они выступили против... В конце концов, это не я послала в Розали тот мордредов бладжер... Я обещаю вам, что проведу расследование данного прискорбного инцидента... – виноватым тоном сказала она. – Еще бы вы этого не сделали! – раздался за нашими спинами вкрадчивый голос Северуса. – Я внимательно наблюдал за игрой и убежден, что бладжером в мисс Поттер запустили намеренно... – Может, вы прекратите пререкаться и позволите мне наконец заняться пациенткой? – вмешалась мадам Помфри. Она смыла кровь с лица Розали, затем на несколько минут удалилась к себе в комнату и вернулась, держа в руках кубок, из которого валил пар. – Бедная Рози! – одними губами прошептал я, не понаслышке зная, как действует Костерост. Мадам Помфри направила на сестру волшебную палочку и произнесла: – Энервейт! Веки Розали затрепетали, она попыталась глубоко вдохнуть, но тут же со стоном широко распахнула глаза. – Где я? Что со мной? – по ее щекам покатились слезы боли. – Рози, солнышко! – склонился я над ней. – Ты только не волнуйся. Во время игры в тебя попали бладжером. Сейчас ты должна принять Костерост, а потом я всю ночь буду читать тебе твою самую любимую книгу. Я поднес к губам Рози дымящийся кубок. Она со страхом уставилась на него, но, встретив одобрительный и подбадривающий взгляд Северуса, стоявшего в изножье кровати, послушно выпила все до дна. – Умница, – я поцеловал ее в макушку. – Я рада, что вы пришли в себя, Розали, – сдержанно сказала МакГонагалл. – Я сообщу мистеру и миссис Поттер о случившемся, а пока оставляю вас на попечение вашего старшего брата. – Попросите, пожалуйста, моих маму с папой навестить меня, – на глазах Розали снова показались слезы. – И простите, что я упала с метлы... Надеюсь, мы не проиграли... Надеюсь, меня не исключат... – Матч отменили, – гораздо теплее произнесла Минерва. – Поправляйтесь, мисс Поттер. А будете ли вы играть в этом году – решат ваши родители. – Они не позволят мне, – всхлипнула Розали. – Если бы я не была такой неуклюжей... Папа страшно рассердится на меня. – Мисс Поттер, – Северус подошел к кровати и взял Рози за руку, – вы абсолютно ни в чем не виноваты. Сейчас ваша задача – поскорее поправиться, а обо всем остальном, – он бросил уничижительный взгляд на МакГонагалл, – мы поговорим, когда вы встанете на ноги. Гарри, – тихо обратился он ко мне, – я попрошу эльфов принести сэндвичи для тебя и... какую книгу любит твоя сестра? – Про принцессу и единорога, – еле слышно прошептала Рози. – Про принцессу и единорога, – повторил Снейп. – Вам требуется моя помощь, Поппи? – повернулся он к школьной медсестре. – Пожалуй, с началом квиддичного сезона стоит пополнить запасы Костероста, – вздохнула та. – И ваше универсальное Ранозаживляющее тоже будет весьма кстати. – Договорились, – кивнул Северус. – У меня сегодня ночное дежурство, так что я обязательно зайду вас проведать, – он чуть сжал мои пальцы и, не оглядываясь на МакГонагалл, покинул палату. – Спокойной ночи, мисс Поттер, Гарри, – Минерва обиженно поджала губы и с достоинством удалилась. – Рози, сегодня мы не сможем переодеть тебя в пижаму, – сказала мадам Помфри, когда за МакГонагалл закрылась дверь, – так что эту ночь тебе придется спать в квиддичной форме. Гарри, если я понадоблюсь... – Нет, Поппи, мы с Рози справимся. Правда, Роуз? – Ни в коем случае не давайте ей спать, пока действие зелья не закончится! – напутствовала меня Помфри перед тем, как отправиться к себе. *** Ночь выдалась трудной. Я поил Розали водой через соломинку, вытирал пот с ее лба и слезы со щек, всеми силами пытаясь отвлечь ее от сильных болей, вызванных Костеростом. Когда часа в два ночи к нам заглянул Северус, я шепотом попросил у него обезболивающее и с негодованием выслушал напоминание, что Костерост несовместим с любыми зельями. – Так сделай что-нибудь в этом направлении! – зло прошипел я. – Зельевар ты или нет?! Недопустимо, чтобы люди так мучились! – Я зельевар. И волшебник, но даже я не всемогущ, – оправдывался Снейп. – Я много экспериментировал с Костеростом, но пока результаты неутешительные. Вам осталось потерпеть, – он вызвал Темпус, – еще чуть больше четырех часов. Постарайся занять Рози хоть чем-нибудь. – Тогда принеси другую книгу. Эту мы уже дважды прочитали, – вздохнул я. Принесенный Снейпом томик сказок закончился гораздо быстрее, чем наступило утро, и Рози снова начала хныкать от сильной боли. Я недоумевал, почему родители до сих пор не явились проведать дочь, но подозревал, что МакГонагалл намеренно затягивала с отправкой сообщения. Вероятнее всего, она просто выжидала, когда Розали станет лучше. Впрочем, в гневе я был необъективен. За окнами еще клубились предрассветные сумерки, когда в палату буквально ворвался отец, а за ним едва поспевала заплаканная мама. – Рози, детка, – мама осторожно присела на краешек кровати, – как ты себя чувствуешь? – Уже хорошо, мамочка, – слабо улыбнулась моя мужественная сестра. О том, как прошли предыдущие несколько часов, мы оба предпочитали не вспоминать. – Почему в больничном крыле посторонние? – выскочила из своей комнаты заспанная мадам Помфри, но, разглядев, кто здесь, тут же сменила ворчливый тон на приветливый. – Мистер и миссис Поттер, с вашей дочерью уже все в порядке, – отрапортовала она. – Это я и сам вижу, – сквозь зубы процедил отец, явно не желая выдавать свое волнение. – Лили, дорогая, побудь с Рози, а я пока схожу побеседую с деканом МакГонагалл. Хочу выяснить, как случилось, что наша дочь пострадала в первом же матче. – Это и я могу тебе рассказать, – я старался говорить как можно более спокойно, хотя внутри все во мне кипело от едва сдерживаемой ярости, – я судил матч и прекрасно видел, что произошло. Рози намеренно сшибли с метлы бладжером. – Кто. Это. Сделал? – теперь на отца было страшно смотреть. Его лицо побелело от гнева, а кулаки судорожно сжимались. Уверен, если бы мальчишка когтевранец попался бы ему на глаза в эту самую минуту, дело закончилось бы для него весьма плачевно. – Надеюсь, ты не собираешься устраивать здесь суд Линча, Джеймс? – строго поинтересовалась мама. – Позволь Дамблдору провести расследование этого инцидента. Я убеждена, он сумеет достойно наказать виновного. А сейчас я прошу тебя оставить в стороне планы мести. Ты нужен нашей дочери.