Семь лет длиною в вечность

«Делегация старшекурсников Хогвартса во главе с директором Северусом Снейп-Принц-Поттером завтра отправляется в Дурмстранг. Надеемся, что, несмотря на смену места проведения Турнира, Кубок победителя будет вручен чемпиону Хогвартса!» – статьи, подобные этой, можно было прочесть первого сентября две тысячи тридцать девятого года во всех магических газетах и журналах Великобритании, от официального «Ежедневного пророка» до скандально известного «Придиры» – желтого листка, печатавшего по большей части сплетни и непроверенные слухи. На состоявшемся тридцать первого августа традиционном педсовете Северус в который раз подчеркнул, что в его отсутствие по всем неотложным вопросам необходимо обращаться к заместителю директора – профессору Крам-Грейнджер. В случае же возникновения непредвиденных ситуаций – не думать дважды, а сразу же посылать Патронуса, невзирая на позднее или раннее время суток. – Хочу напомнить, что я всегда бодрствую, – с усмешкой произнес Северус, вероятно, стараясь немного разрядить нервную обстановку. – Профессор Снейп, уверена, что все в Хогвартсе будет в полном порядке, – Гермиона нацепила очки, моментально став похожей на свою предшественницу – Минерву МакГонагалл, и вновь просмотрела список старшекурсников, вытянувших счастливый билет. – Как вы считаете, за лето они не забыли навыки полетов на гиппогрифах? – встревоженно поинтересовалась она. – Студенты прибудут завтра к вечеру и просто не успеют еще раз потренироваться. – Вы, безусловно, правы, – кивнул Северус, – я попрошу Хагрида заранее подготовить отобранных гиппогрифов, и перед отправкой мы непременно сделаем пробный круг над Хогвартсом и окрестностями. *** – Обещай, что не будешь очень сильно скучать, – тихий, почти на грани слышимости, шепот перемежался невесомыми поцелуями, и от этой немыслимой нежности у меня перехватывало горло и предательски щипало в глазах. Несмотря на предстоявшую завтра длительную разлуку с Северусом, мне совершенно не хотелось секса. Я прекрасно осознавал, что уже через пару дней тело начнет жестоко наказывать меня за собственную глупость, но сегодня я просто наслаждался его объятиями, в которых чувствовал себя так хорошо и спокойно, и Северус, понимавший меня без слов, тактично не делал попыток идти дальше. – Ты и сам отлично знаешь, что я буду ужасно скучать, – я прижался к нему еще крепче и зажмурился, ощущая, как по щеке все-таки скатывается вероломная слеза. – Мне пока страшно даже представить, что мы не увидимся девять бесконечных месяцев... Зато в твое отсутствие я буду изучать маггловские рекламные буклеты о Новой Зеландии. – Вернусь – устрою тебе экзамен с пристрастием, – попробовал отшутиться Северус, хотя, судя по его голосу, ему самому было ни капельки не весело. – Обязательно! – я поцеловал его в уголок рта, тронутого кривой усмешкой. – Мы запремся здесь на целые выходные, и я отвечу на любые твои вопросы. – Только поклянись, что в мое отсутствие с тобой ничего не случится! – все же не выдержал он. – Пожалуйста, никаких опасных артефактов и смелых экспериментов! – Северус порывисто прижал мою ладонь к губам. – Сев, мне уже не одиннадцать лет, – я прочертил пальцами контур его скул. – Я столько времени окружен твоей магией, что от моего таланта влипать в неприятности не осталось и следа. Кроме того, за мной непременно приглядит Гермиона. – Ты забыл еще кое о чем, что совершенно точно поможет нам скоротать эти долгие месяцы в разлуке, – внезапно улыбнулся Снейп. – Да? – встрепенулся я. – И о чем же? – Сквозные зеркала! – подсказал он. – Подарок тебе на шестнадцатилетие, помнишь? Я уже уложил свой экземпляр в дорожный сундук, так что видеться мы с тобой все же сумеем. *** На проводы участников Турнира собралась вся школа. Николас Малфой, похоже, забыл про свои обиды и сердечно обнял брата. Несколько девочек пятикурсниц поодаль от меня дружно шмыгали носами. Всегда столь строгая и невозмутимая Гермиона так яростно протирала платком очки, что, казалось, они сейчас развалятся. На лицах остальных профессоров было написано крайнее волнение. Старшекурсники парами стояли перед предназначенными для них гиппогрифами. По команде Северуса они чинно поклонились этим гордым существам, и те склонили головы в ответном приветствии. – Пора! Когда Снейп, а вслед за ним десяток гиппогрифов со своими всадниками взмыли в вечернее небо, я почувствовал, как у меня по спине побежали мурашки, а сердце бешено забилось в груди. Они сделали огромный круг над замком и Черным озером, а затем направились на восток. – Великий волшебник – профессор Снейп! – раздался позади меня зычный бас Хагрида. – Удачи! – прошептал я, обращаясь к стремительно удалявшейся от меня фигуре в развевающейся черной мантии. *** Письма Северуса из Дурмстранга я мог бы спокойно зачитывать на педсоветах. Он совершенно не умел объясняться в любви, да это было и не нужно – я всматривался в подробные, похожие на отчет послания о том, как прошел их первый ужин в Дурмстранге и где разместили наших студентов и самого Снейпа, и видел не то, что он написал, а то, что хотел написать. Я представлял, как Северус сидит в отведенных ему апартаментах, и, пока весь замок погружен в сон, его перо быстро бегает по лежащему перед ним свитку пергамента, как он останавливается, размышляет, о чем еще поведать мне в своем послании, как небрежно отводит упавшую на глаза прядь волос, а затем опять принимается писать. Почта из Дурмстранга, как правило, приходила раз или два в неделю, а все остальное время меня буквально спасало сквозное зеркало. А ведь я банально забыл про него за столько лет и теперь, каждый вечер желая Северусу доброй ночи, корил себя за то, что даже не вспомнил о таком важном для нас сейчас подарке. Обычно мы со Снейпом не вели долгих бесед. Как бы я ни скучал по нему, обязанности декана, особенно в первые недели после прибытия новых студентов, отнимали у меня много сил. Ночные дежурства, а также отсутствие партнера, тоже вносили свою пагубную лепту в мое состояние, и к концу дня я так выматывался, что едва успевал сказать ему: «Доброй ночи, люблю тебя!» – и тут же проваливался в сон. Впрочем, однажды, в начале октября, Северус решил нарушить целомудренность наших краткосрочных свиданий. Пожелав ему спокойной ночи, я уже собирался убрать зеркало в ящик прикроватного столика, как делал это ежедневно, однако внезапно Снейп торопливо произнес: – Гарри, ты не мог бы наложить Заглушающее на дверь спальни? Заинтригованный данной просьбой, я подчинился. – Разденься, пожалуйста, – сказал он слегка охрипшим голосом. – Ты же все равно ничего не разглядишь в этом осколке, – усмехнулся я, но тем не менее положил на кровать крохотное зеркало в серебряной оправе и принялся быстро стаскивать с себя пижаму. – Этого и не потребуется, – Северус говорил тихо, но я отчетливо слышал каждое его слово, точно он находился в двух шагах от меня. – Как тебе известно, у меня отличное воображение. Я прекрасно понял, что он задумал, хотя мы никогда раньше не пробовали ничего подобного, и почувствовал прилив небывалого возбуждения, как если бы Северус лежал рядом со мной. – Тебе понадобится смазка, – подсказал он. Я призвал из ванной небольшую баночку, отвинтил крышку, и по комнате поплыл запах жасмина с еле заметной апельсиновой ноткой. Северус беспрестанно экспериментировал с ароматами лубрикантов, но этот нравился нам обоим сильнее всего. – Я хочу, чтобы ты закрыл глаза и представил, что мы вместе, – произнес околдовывавший меня голос. – Вот сейчас я целую тебя... Проникаю языком в твой рот... Ты отвечаешь мне... Прижимаешься всем телом... Ты дрожишь и нетерпеливо трешься об меня. У тебя стоит так, что даже чуточку больно... Мне продолжать? – Да... – эхом отозвался я, – пожалуйста, продолжай! – Я обхватываю твой член ладонью, обнажая головку, размазывая выступившую смазку, и не перестаю целовать тебя. Ты уже готов принять меня, но сегодня все будет по-другому... Набери побольше лубриканта... Словно загипнотизированный, я зачерпнул маслянистой субстанции. – Представь, что это моя рука... – судя по прерывистому голосу, Северус, так же как и я, был предельно возбужден. Я лег на спину и широко развел колени. Меня трясло от предвкушения. Когда-то в далекой юности я уже пытался проделывать подобное. В тот раз результаты сильно разочаровали и не принесли мне никакого удовольствия, но с тех пор прошло уже много лет, и за это время я приобрел кое-какой опыт в анальном сексе. – Я проникаю в тебя сначала одним пальцем, а затем и вторым. Не торопясь, двигаю ими, осторожно массирую простату, не забывая свободной рукой ласкать твой член. Тебе хорошо? – Да... – простонал я, насаживаясь на свои собственные пальцы и чувствуя, как от подступающего оргазма сводит все внутренности, – не останавливайся! Теперь я понял, как предусмотрительно Северус велел мне поставить на дверь Заглушающие чары. Не в состоянии сдерживаться, я уже почти кричал. Я совсем забыл, что нахожусь в комнате совершенно один. Непостижимым образом, возможно, даже применив ментальную магию, Снейп заставил меня поверить в его присутствие со мной и во мне. – Твой член такой твердый и горячий... – Северус тоже тихо постанывал. – Еще несколько резких движений... Давай, Гарри! Я хочу посмотреть, как ты кончаешь! От этого приказа меня буквально выгнуло дугой, а на живот выплеснулись теплые капли спермы. – Это... это было потрясающе, – прохрипел я, все еще плохо соображая и ощущая, как по телу прокатываются волны оргазма. – Но... но как же ты? – Я? Я получил все, что мне нужно... – в его голосе звучало столько нежности, что мое сердце забилось чаще, переполненное любовью к моему вампиру, сумевшему соединить нас даже в разлуке. *** Найденный Северусом способ «общения на расстоянии» помогал немного сбрасывать копившийся неделями сексуальный голод, однако, к нашему обоюдному сожалению, не решал основной проблемы: будучи Истинными Избранными, мы гораздо тяжелее, чем другие пары, пусть даже связанные узами магического брака, переносили разлуку. Я понял это, когда однажды вечером Гермиона зашла ко мне после занятий и поставила передо мной на стол банку с вареньем из лепестков роз, которое ей регулярно присылала из Болгарии жена Любена, и хрустальный флакон с каким-то зельем. – Что это? – искренне удивился я. – Укрепляющее! – безапелляционным тоном ответила Гермиона. – Я обещала Северусу приглядывать за тобой, и мне категорически не нравится то, что я вижу. – Вечно ты все преувеличиваешь, Герми, – я направился к комоду, вытащил из него чайник и три чашки и начал сервировать стол, изображая радушного хозяина. – Гарри, – встревоженно сказала Гермиона, накрыв мою руку своей, – Северуса тут сейчас нет. – Что, прости? – я едва не налил чай в третью чашку, но вовремя опомнился и от смущения чуть не разбил ее. – И ты еще спрашиваешь, зачем тебе необходимо принимать зелье? – с упреком покачала головой моя подруга, а теперь к тому же – и непосредственный начальник. – Ты стал рассеянным, плохо ешь, а выглядишь – еще хуже! Твои слизеринцы настолько волнуются за тебя, что прислали ко мне целую делегацию. Когда ты в последний раз смотрел на себя в зеркало? – Сегодня утром! – отозвался я. «А еще вчера вечером, когда мы с Северусом... впрочем, это никого не касается». – Я имею в виду, когда ты последний раз ВНИМАТЕЛЬНО смотрел на себя? – с нажимом повторила Гермиона. – Ладно, – махнула она рукой, – если ты так упорно не замечаешь очевидного, придется использовать мои полномочия заместителя директора. С этой минуты ты начинаешь пить Укрепляющее, или завтра я отстраню тебя от преподавания! Кроме того, вплоть до возвращения Северуса из Дурмстранга, я оставляю тебе одно ночное дежурство в неделю – Люпин взялся подменить тебя, а ты только подстрахуешь его в полнолуние. – Герми, мне, конечно, очень приятно, что ты и мои слизеринцы так обо мне заботитесь, но мне кажется, вы все-таки перегибаете палку, – запротестовал я. – Со мной не происходит ничего из ряда вон выходящего. Разумеется, я скучаю по Северусу... немыслимо скучаю, не буду тебя обманывать, но это совершенно не отражается на моем самочувствии... Я откровенно врал. В последние недели я действительно ощущал себя странно. Точно подхватил какую-то маггловскую заразу и никак не желал выздоравливать. Самое противное, что и магия начала слегка «пошаливать», если я не занимался энергозатратным колдовством, и утекать, словно вода сквозь пальцы, когда приходилось творить волшебство в полную силу. Естественно, я ни словом не обмолвился об этом Северусу, на вопрос: «Все ли с тобой в порядке?» – лишь отшутился, а во время нашего особенного сеанса связи через сквозные зеркала показал ему небо в алмазах. Да, Гермиона была абсолютно права: следовало начать пить Укрепляющее. У Северуса и так выдался сложный год. Он не мог оставить студентов одних, чтобы примчаться ко мне. Как декан и профессор Хогвартса, я отлично понимал это. – Хорошо! – я безропотно взял хрустальный флакончик и, вытянув пробку, опустошил его. – Я досконально выполню все ваши указания, профессор Крам-Грейнджер. Надеюсь, теперь вы не откажетесь выпить со мной чая с вареньем? *** Предложенное мне Гермионой средство помогло лишь наполовину. Ко мне вернулся аппетит, и я уже не чувствовал себя больным и разбитым, но с магией по-прежнему все обстояло далеко не так благополучно, как хотелось бы. Я предполагал, что в моем случае не спасло бы даже модифицированное Укрепляющее, которое Северус запатентовал почти тридцать лет назад. Мой магический потенциал уменьшался не по вине энергозатратного колдовства, а по совершенно иной причине. Очевидно, партнерская магия Избранных нуждалась в регулярной подпитке, а при ее отсутствии мне до завершения Турнира следовало весьма экономно расходовать силы. Прежде чем прийти к окончательному выводу, я осторожно расспросил Гермиону, ощущала ли она нечто подобное во время многочисленных и довольно длительных отлучек Виктора. – Я, само собой, скучала по нему, – ответила она после долгой паузы, – но никогда не сталкивалась с такими проблемами. Бедняга, – она с сочувствием погладила меня по руке, – должно быть, это серьезно мешает тебе в работе. – В принципе, многие вещи ребята выполняют на уроке без моего непосредственного вмешательства. Но ты права... В этом учебном году придется больше налегать на теорию, чем на практику. – Делай так, как нужно тебе. Трудные периоды бывают у всех, Гарри. Меньше всего на свете я хочу, чтобы ты свалился с магическим истощением из-за того, что не желал отступать от учебной программы. Уверена, Северус не скажет мне спасибо, если с тобой что-нибудь случится.