***
***
***
— Ого, у тебя уже появляются задатки пресса и мышцы растут, — восхищенно произнес Чэн, рассматривая тело омеги. — Хватит так смотреть, мне стало жарко, поэтому я и снял футболку. Но видимо при тебе этого делать не стоило, — застегивая перчатки, сказал Мо. — Это прогресс, за три недели. Чэн взял макивары, посмотрел на Шаня, у которого дрожали руки, отбросив экипировку в сторону, он подошел к нему. — Ты забинтовал кисти перед тем как надеть перчатки? — расстегивая их и вглядываясь в лицо омеги, поинтересовался Хэ. — Нет. — Шань, я же говорил, что можешь травмировать кисть. Чэн взял одну перчатку и зажал её под подмышкой, попросив бинты у разминающейся Саманты, он принялся аккуратно перематывать кисть. Проделав процедуру с другой рукой, Хэ вернул девушке бинты и посмотрел омеге в глаза. — Дома что-то случилось? — Он слишком странный, начинает бесить. У Чэна по лицу расплылась счастливая улыбка. Ему стало приятно, от осознания того, что истинный бесит Шаня. Он готов был прыгать по всему залу, но вовремя сдержался. — Почему? — Он назвал меня истеричкой, слабохарактерным и бабой. Нет, конечно, я всё понимаю. Он напился и решил выместить всю злобу на мне, несильно задумываясь, что меня это может задеть, — вздохнув, сообщил омега. — В общем, я ему, кажется, нос сломал. Теперь мы не разговариваем. Это была отправная точка для Хэ старшего. Его ученик смог «набить» морду своему истинному, это стоило похвалы. Альфа должен был сказать, что они помирятся или всё обойдется, но вместо этого он стоял и улыбался. Этот день, ему определенно нравился. Взяв себя в руки, он сказал: — В каком смысле «Истеричка, слабохарактерный и баба»? — Помнишь, когда мы пошли в магазин? — Чэн кивнул и взял в руки макивары, ибо омега застегнул перчатки и стал в стойку. — Он нашёл то недоплатье, которое я хотел подарить одной знакомой, и начал смеяться и обзываться. Ну, я сначала посмеялся, отшучиваясь, а потом не сдержался и ударил. — Левая нога вперед, сорок пять градусов по отношению ко мне. Переведи вес на ступни, локти к корпусу, а руками прикрывай лицо. Бей не спеша, выдыхай, когда нанесешь удар, — напомнил альфа, давая понять, что с разговорами покончено и нужно тренироваться. Ударив правой рукой по правой макиваре, омега понял, что это занятие ему нравится. Спустя пару ударов он вошёл во вкус. Чэн примечал ошибки парня и то, как он быстро их исправлял, стоило ему поправить омегу. Пока омега собирался нанести удар левой, альфа замахнулся макиварой и нанес удар по голове парню. — Поэтому, нужно было взять шлем, — помогая встать, причитал Чэн. — Так же, у тебя есть одна ошибка: ты стоишь. Мы зачем на скакалке прыгаем? — Ну, это же вроде, для похудения хорошо. Чэн закатил глаза и понял, что омега не слушал его рассказ о том, что боксеры не стоят на месте, а прыгают и двигаются из стороны в сторону. Он с самого начала ему всё рассказал, тот вроде понял, но альфа был в этом не уверен. — Давай, ещё раз, — скомандовал он, когда омега пришёл со шлемом. Мо начал прыгать на носках чередуя удары по макиваре с уклонами, от замахов Чэна. — Я могу задать вопрос? — спросил Чэн, когда Мо наносил очередной удар. — Ага. — У вас был секс? Сначала до Шаня не дошло, а потом он злым и серьезным взглядом посмотрел в глаза альфе, согнул ногу и ударил того в живот, отталкивая от себя. Чэн не устоял и упал. — В данный момент это то, что тебя беспокоит? — Значит нет, — он посмотрел в сторону хлопнувшей двери, затем на Мо. — Удивительно. — Почему? — Обычно, он не упускал шанса кому-нибудь присунуть, но видимо на тебя у него другие планы, — грубо произнёс парень. Мо смотрит на него и не понимает, что идет не так. Вся неделя шла ужасно, то Хэ со своими оскорблениями, то он видите ли обиделся на Мо, а теперь странный вопрос от Чэна. Когда альфа спросил про секс, омега даже не знал как на него отреагировать. Сказать, что секс был, значит соврать лучшему другу, а врать не хорошо. Сказать, что не было, значит дать маленькую, но всё же, надежду Чэну. Да, у них не было секса, даже первой брачной ночи, вместо этого, альфа дал ему пощечину. Они не спят вместе, у каждого своя комната, единственный раз, когда они видятся — вечер. Мо расстегивает перчатки. — Ему просто плевать, — произносит омега. — Может. Омега забирает воду, футболку и спрыгивает с ринга, укладывая вещи в сумку. — Завтра устроим выходной, можешь делать всё что захочешь, — снова грубо, но уже безразлично произносит Чэн. Мо молча уходит в раздевалку. Чэн тяжко вздыхает и продолжает лежать на ринге смотря в потолок. Осознание того, что он нарушил грань в отношениях с Мо, оставляет неприятный осадок на душе.