Умри и вернись.

Флэшбэк Холод — это первое, что почувствовал человек, лежащий голым на полу. Боль — это второе, что ощутил пленник, медленно открывая глаза. Страх — это то, что пришло к нему, когда он услышал этот голос. — Хренового тебе дня, Северус, — моргая, мужчина старательно всматривался в пляшущие огоньки свечей в глазах говорившего. Он не видел движений его рта — только ярко алые глаза, которые откровенно забавлялись моментом. — Признаться, я долго тебя искал. Но сейчас, видя выражение твоего лица, мне почему-то кажется, что ты совсем не рад меня видеть, — сказал он. Человек на полу попытался рывком вскочить и ухватиться за ноги говорившего. Он должен был жить, он не хотел умирать! Но в ответ получил мощный удар коленом в свой нос. Раздался громкий хруст и он с криком повалился обратно на пол. — Ну что же ты так неаккуратно. Я даже на секунду подумал, что ты хочешь отсюда уйти, а ведь мы так давно не виделись. Встать! — но пленник продолжал корчиться и стонать на полу, старательно зажимая свой нос. — Мда, мне предстоит немного поработать с тобой, Северус, — за этими словами последовал широкий замах ноги и удар по ребрам. Фигура, корчившаяся на полу, с громким криком, полным боли, отлетела почти на два метра. — Встать! — поскуливая и подвывая, Северус Снейп медленно поднялся на ноги и, протерев глаза от выступивших слез, посмотрел на своего мучителя. — Ну вот, видишь! Можешь, когда хочешь. Еще легче, чем готовить зелье по рецепту с доски, не правда ли? — Поттер… — 100 баллов со Слизерина за разговоры, мистер Снейп. Еще раз, и я назначу вам отработку, — сказал он и рассмеялся. — Да, мне определенно это нравится! — Поттер… не убивай меня… я сделаю все, что ты хочешь… только не убивай, — умоляюще протянул шатающийся Снейп. Громкий смех эхом отражался от стен тайной комнаты и длился добрых пару минут. Отсмеявшись, Гарри Поттер посмотрел на своего пленника и сказал: — Мерлин, Северус, предупреждать же надо! Я и не знал, что в тебе за это время проснулся талант к юмору! Но, боюсь, я вынужден ответить отказом на твою просьбу. — Еще через секунду его глаза, казалось, начали светиться от сдерживаемой ярости, и он посмотрел в глаза своей жертвы. — Ты умрешь, Северус, — сказал волшебник почти шепотом, но этот шепот заставил волосы на всем теле пленника встать дыбом. — Не могу порадовать тебя тем, что это будет быстро, но ты определенно умрешь. Я просмотрел всю твою жизнь, Снейп. Не вздрагивай ты так, для меня ты как открытая книга. Я знаю сколько зла ты лично принес в этот мир, сколько раз тебя умоляли пощадить, не убивать, но ты сам никому не давал и шанса. Сколько раз ты насиловал школьниц, заставляя пить оборотное зелье с волосами моей матери, а затем стирал им память. Как насиловал мою сестру. Поэтому сегодня ты умрешь, Северус, — заключил он и замолчал, а Северус Снейп после этих слов приземлился на пол своей голой задницей, и положив руки себе на лицо, начал вздрагивать и громко рыдать. Гарри Поттер не стал психом или «ненормальным» после Азкабана и определенно не считал себя новым Темным Лордом, что бы про него ни говорили. Ему была не интересна власть, да и сама жизнь после Азкабана ему была не интересна, но он определенно хотел мести! Да, он убил многих, но считал ли он себя виновным в этом? Определенно нет! Им двигал древнейший из законов природы — право на месть! Но нынешние мучения именно этого, хм… человека, доставляли ему истинное удовольствие. Не по какой-то садисткой причине — нет. Он считал, что сейчас происходит действительно высшая справедливость, а он всего лишь её рука. Виновник смерти его родителей и потери сестры, виновник школьных унижений, насильник и, в конце концов, убийца, ответит лично перед ним за все свои преступления. Смотря как это ничтожество сейчас оплакивает свою судьбу, молится про себя всем богам, чтобы все что происходит вокруг него было всего лишь сном, Гарри впервые за несколько лет испытывал душевное спокойствие и удовлетворение, и через некоторое время продолжил: — Но есть и хорошие новости для тебя! — сказал он, а Северус медленно отвел руки от своего заплаканного лица, всматриваясь в лицо своего палача. — Тебе не будет одиноко! Посмотри по сторонам, у нас тут еще несколько гостей! — и развернувшись, зашагал к одной из мраморных колонн, на которые бывший профессор зельеварения поначалу не обратил внимания. — Вот, — Гарри указал рукой на подвешенное за запястья тело, — знакомься: действующий министр магии — правда, снять с должности его, по сути, и некому — Артур Уизли. А, ну да, вы же давно знакомы, так что не будем отвлекаться, — и взмахнув рукой, прервал магический сон пленника, почти сразу раздался громкий стон полный боли. Не задерживаясь, Поттер пошел на противоположную сторону. — Молли Уизли, — взмахом руки он разбудил второго пленника, направившись к третьему столбу. — Уильям Уизли, — продолжал представлять пленников так, словно они были почетными гостями, и даже не смотря на подвешенное тело, развеял заклинание сна. — И наконец, Долорес Амбридж, — сказал он, приводя последнего пленника в сознание. — Могу только добавить, что, как и ты, каждый из них заслужил свою смерть. Но просто убийство не удовлетворит души тех, кто по вашей вине умер и подвергся насилию, поэтому вам предстоит стать жертвами для одного не очень светлого ритуала. — Нет, умоляю… нет… нет, пожалуйста! Пощади! — услышал он надрывающийся голос зельевара. Развернувшись, он медленно подошел к нему и, наклонившись к его уху, прошептал: — Я хочу, чтобы ты умер зная это, Северус. Проведя этот ритуал, я планирую вернуться во времена от второго до пятого курса моей учебы. И, конечно, я планирую избавиться от всех вас так быстро, как только смогу. — Ты псих! Это невозможно! — прокричал шокированный зельевар. — Хм, по-моему ты уже должен был привыкнуть к тому, что для меня нет ничего невозможного. В крайнем случае, я просто умру, напоследок забрав с собой всех вас, — ответил он и обвел взглядом пленников, висящих на столбах. — Нет! НЕТ! — с криком вскочил, в очередной попытке сохранить свою жизнь, Северус Снейп, надеясь добраться до своего палача. Холод — это первое, что почувствовал человек лежащий сломанной куклой на полу. Боль во всем теле — это второе, что ощутил пленник, медленно открывая глаза. Страх — это то, что пришло к нему, когда он вспомнил, что его ожидает. Следующие несколько минут подвешенные за запястья пленники медленно приходили в себя, громко постанывая и стараясь сфокусироваться на окружении. Громкий хлопок ладоней заставил их замолчать и привлек их внимание в центр зала. — Итак, мы все наконец собрались. Поприветствуйте нашего специального гостя, Северуса, из-за ожидания которого вы висели здесь последние десять дней, — четыре пары глаз, наполненных ненавистью, медленно перевели свои взгляды с него на сгорбившуюся на полу фигуру. — А это значит, что пора начинать. Взмахнув рукой, Поттер трансфигурировал остатки скелета Василиска в пятую мраморную колонну, вторым взмахом руки он поднял изломанное тело Снейпа в воздух и, связав веревкой запястья, закрепил его на новой колонне. Первый взмах Старшей палочки заставил все пять колонн двигаться к нему. Второй взмах расчертил заклинанием долота пентаграмму в форме пятиконечной звезды, по краям которой остановились колонны. Третий взмах развернул пленников лицом к центру пентаграммы, в середине которой он стоял. Гарри уже было поднял руку, чтобы в четвертый раз взмахнуть Старшей палочкой, когда его прервала яркая огненная вспышка. За пределами пентаграммы из огня появился его старый знакомый — феникс Фоукс, который выглядел довольно потрепано, и его единственный оставшийся друг — Луна Лавгуд, собственной персоной. Коротко посмотрев на них, он отвернулся и громко выругался. — Язык, Гарри, — сказала Луна с усмешкой на лице. — Или мне обращаться к Вам — Красный Лорд, мой господин? — продолжила она, не переставая ехидно ухмыляться. Поттер перевел с неё взгляд на теряющийся в темноте потолок тайной комнаты и шумно выдохнул. — Я знаю зачем ты здесь, и помню, что ясно тебе сказал, Луна — НЕТ! Пожалуйста, ради нашей дружбы, уходи. Мощности должно хватить и так. — И я так же ясно тебе ответила, Гарри, что её не хватит. Пожалуйста, перестань спорить, тебе все равно придётся это сделать. — Я не буду убивать тебя! Понимаешь? Ты все, что у меня осталось! Пожалуйста, не проси меня! — Я умираю, Гарри, и ты это знаешь. Фоукс сгорит на следующей неделе. — Я не могу, Луна! — Я прошу, я умоляю, пожалуйста, Гарри! Позволь мне помочь тебе и умереть с улыбкой на лице, а не в муках. — Как ты не поймешь, я не могу, — прошептал он, а из глаз медленно потекли слезы, — это все равно, что вырвать твою душу! — Но ведь именно это ты и собираешься сделать! — Да, но они это заслужили, а ты нет! Я ненавижу их за то, как они поступили с тобой! — закричал Гарри, не сдержав эмоций. — Прошу, — он снова перешел на шепот, не переставая всхлипывать, — не заставляй. Она посмотрела на феникса своими пронзительными голубыми глазами и, отвернувшись от него, медленно вошла в пентаграмму. В этот момент феникс, пустив последний раз слезу и уронив её на пол, исчез в огне. Подойдя к Гарри, она положила руки ему на плечи: — Посмотри на меня, Гарри, — парень оторвал взгляд от пола и посмотрел на неё своими, такими знакомыми зелеными глазами, цвета смертельного проклятья, со следами слез. — Она ждет тебя, я жду тебя, слышишь? Когда ты это сделаешь, это все перестанет существовать. Она будет жива и я буду жива, а сейчас ты должен это сделать, — он рывком притянул её к себе и обнял: — Прости меня, Луна, — роняя слезы, прошептал он ей на ухо. — Я прощаю тебя, Гарри. Он отстранился от неё и взял её за руку своей левой рукой. — Слушай, Гарри, а почему они только мычат? Они сейчас умрут, но даже ничего не говорят, — спросила она в манере, свойственной только ей одной. Гарри на это усмехнулся. — Ну, когда я их отлавливал, они поначалу слишком громко кричали, поэтому мне пришлось удалить им языки. — О, — только и сказала она. — Угу, — ответил волшебник. — А Снейп? — А у него полный рот крови и несколько сломанных ребер, ему сейчас точно не до этого. — О, — девушка снова не нашла слов, чтобы выразить свои чувства. — Угу, — также ответил он. Молодой мужчина в надежде еще раз посмотрел на её лицо и увидел только решительный кивок головы. Четвертый взмах Старшей палочки заволок Тайную комнату дымом, переливающимся всеми цветами радуги, который медленно начал втягиваться в солнечное сплетение шести жертв. Громкие крики Луны и Снейпа наполнили комнату, остальные жертвы мычали, что было сил. Гарри снова крепко обнял кричащую Луну: — Потерпи, дорогая, пожалуйста, потерпи. Сквозь слезы, громкие крики остальных жертв и собственную невыносимую боль, она посмотрела на него и спросила: — Ты… помнишь..... слова? — Конечно, — прочитала она по его губам. — Тогда… Умри… и… Вернись… Гарри Джеймс Поттер, — сказала она с улыбкой на лице, превозмогая огромную боль и, наклонившись, поцеловала его губы в первый и последний раз в этой жизни. Отстранившись, она, видя его шокированное выражение, усмехнулась и собрав оставшиеся силы, прошептала ему на ухо, — Время..... пришло. Пятый взмах Старшей палочки испарил мраморные колонны, а жертвы, продолжая кричать, медленно опустились на колени по краям пентаграммы. Луна опустилась на колени у его ног. Линии расчерченной пентаграммы начали светиться потусторонним красным светом. Он посмотрел на нее в последний раз. Почувствовав это, она медленно подняла на него взгляд и, улыбаясь, сказала одними губами: Я… люблю тебя, Гарри… и опустила голову. Роняя слезы, он сделал шестой взмах Старшей палочкой. Прекратив страдания и заставив тела жертв в буквальном смысле осыпаться пеплом, который тут же унесло, оставив на их месте висящие на расстоянии метра от земли небольшие светящиеся шары — души. И если у Снейпа, всех Уизли и Амбридж они были цветом от синего до черного, то на месте Луны, рядом с ним, остался ярко-золотой светящийся шар. Седьмой взмах Старшей палочки заставил шары, расположенные по краям пентаграммы, начать кружиться вокруг него с бешеной скоростью и с интервалом в несколько секунд они начали влетать в его солнечное сплетение. Боль была адской, как тысячи одновременно наложенных Круциаусов. Его магический фон с каждым шаром увеличивался по меньшей мере в три раза. После третьего шара, Гарри, сорвав голос от крика и невыносимой боли, завалился на спину, свернувшись в позе эмбриона. После четвертого шара, из каждого отверстия в его теле пошла кровь и открылись старые шрамы, после пятого у него заволокло темнотой глаза и лопнули барабанные перепонки. Он не знал сколько пролежал, думая, что он, наконец, умер, перед тем, как он почувствовал осторожное касание шестого шара, дарящего чувства тепла и заботы. В этот раз его магический фон увеличился по меньшей мере в десять раз, но он уже ничего не ощущал, вокруг него волнами расходилась магия, уничтожая тысячелетнюю комнату одного из основателей Хогвартса, а из его рта медленно вылетел ярко красный светящийся шар его души, вокруг которого клубился такой же красный туман. Его тело, в свою очередь, начало медленно рассыпаться, как будто он был сделан из пепла. Из последних сил, дарованных душой Луны, он перевернулся на спину и медленно открыл глаза, всматриваясь в видимое олицетворение своей души. Протянув к ней руку, он улыбнулся и прошептал пересохшим горлом: Умри и вернись… моя душа. Через секунду, школы чародейства и волшебства Хогвартс, с историей насчитывающей более тысячи лет, не стало.

***

Аппарировав по координатам портключа, Гарри сразу понял, что влип. На него бешеной фурией неслась Гермиона, что-то неразборчиво шипя и рыча, кидая в него холодный песок. Погоня продолжалась немногим более минуты, но за это время некий Гарри Поттер понял, что он очень крупно влип. Поняв, что возмездие неминуемо, он, наконец, остановился, развернувшись лицом к своему палачу, а еще через секунду вокруг его торса обвились руки его любимой ведьмы, одновременно повалив его на холодный песок. Глубоко выдохнув, он понял что, возможно, он не так крупно влип, но прислонившись к щеке своей девушки, он точно понял, что она очень сильно замерзла. — Дурак, — было её первое внятное слово ему в плечо. — Ты хоть представляешь как я переживала?! Помимо того, что ты там остался один, я оказалась в совершенно незнакомом месте, не имея возможности даже палочку использовать! — Прости, прости любимая, но оставаться там тебе было очень опасно. Я, конечно, многого ожидал от этой встречи но, признаюсь, не ожидал, что нас попытаются убить. Пойдем, здесь есть одно место, где тепло и вкусно кормят, тебе понравится. Накинув поверх куртки Гермионы еще и свое пальто, Поттер приобнял её одной рукой и повел в сторону ближайших отелей. Они молча пробирались по улочкам этого небольшого городка. Казалось, что жизнь в нем замерла, они не встречали прохожих, только свет в отдельных комнатах говорил о том, что здесь вообще кто-то есть. Заметив её интерес, Гарри решил рассказать, почему он выбрал именно это место. — Здесь всегда так, — сказал он. — Прости? — не поняла Гермиона. — Впервые я здесь оказался примерно через три месяца после побега, — начал рассказывать парень. — Я был жутко пьян и не разбирал маршруты аппарации, — сказал он смущенно. -Меня выловил из моря шеф-повар местного ресторанчика, прогуливающийся в тот момент по пляжу и принес меня к себе домой, накормил и дал ночлег. На следующее утро было довольно комично благодарить его за помощь, — сказал Гарри со смешком, — он ни слова не понимал по-английски, а я ни слова не знал по-итальянски. Я снял комнату в ближайшем отеле и каждый вечер посещал его ресторан. Как я узнал от него потом, у местных здесь не особо приняты вечерние прогулки и после восьми редко кого встретишь на улице, особенно зимой. В итоге, прежде чем вернуться на острова, я провел здесь почти полгода, зализывая душевные раны. Если ты немного проживешь здесь, то поймешь, что я имею в виду. Здесь ты свободен по-настоящему. Да и люди не то, что у нас. Внешний вид ресторана, в который они заходили, нельзя было назвать современным. Казалось, его время застыло в далеких сороковых годах. Но стоило им только войти, как их просто поглотила атмосфера домашнего уюта. — Не знаю насчет других, но тут иногда обедал тот шеф-повар, который выловил меня, а на вопрос почему он не ест у себя, он мне только многозначительно улыбался. Как оказалось, здесь самые большие и вкусные порции, что я когда-либо встречал — просто Рай Рона Уизли. — Прокомментировал выбор места Гарри, Гермиона на этот комментарий ткнула парня кулачком в плечо и негромко засмеялась. В меру своих возможностей, волшебник описывал девушке блюда из меню. В итоге они остановились на знаменитой итальянской пасте и тарелке из морепродуктов. — Рассказывай, — потребовала Гермиона, вернув себе воинственный вид. Пересказав события, последовавшие после её принудительной эвакуации, Гарри замолчал и уставился на свою девушку. — Ненавижу Дамблдора! — вскричала Грейнджер. — Тише-тише, тигрица, — подняв руки в примирительном жесте, ответил Гарри, поглядывая по сторонам. — Какое он имел право распоряжаться твоей жизнью?! Это преступление и его должны судить! — Надеюсь, что ты не серьезно, Гермиона, — он посмотрел ей в глаза, — Дамблдор наплетет им про защиту и Пожирателей, разыскивающих меня, и все громко скажут — молодец, может еще какой орден выдадут. — Но так нельзя! — возмущению гриффиндорки не было предела. — Оставим это пока, Мио, — сказал Гарри, взяв её руки в свои, и им как раз принесли еду. Примерно через пятнадцать минут, Гермиона простонала, что хоть она сейчас и умрет от переедания, но просто обязана доесть эту вкуснейшую пасту. Гарри в ответ усмехнулся, доедая уже её порцию морепродуктов. — И как в тебя все влезает? — через пять минут, прокомментировала девушка, откинувшись на спинку стула. Гарри, улыбнувшись в ответ, только плечами пожал. — Это было божественно! Но если я растолстею — я тебя убью! — Это вряд ли, любимая. Но, даже если так, я все равно буду любить тебя, — ответил ей Поттер, заработав от неё быстрый поцелуй через стол. — А теперь расскажи или покажи часть твоего прошлого про крестраж, — попросила она, а Гарри напрягся. — Ты точно хочешь это увидеть? Поверь, это действительно страшно. — Да, я понимаю тебя, но для меня это действительно важно, — настояла на своем волшебница. — Хорошо, смотри. Только прошу, не думай обо мне плохо, — он с мольбой посмотрел на неё своими алыми глазами. Примерно через десять минут, заплаканная Гермиона моргнула и, услышав, что говорит Гарри, быстро сорвалась к нему на колени, обхватив его шею руками. — Прости меня, Луна… — Гарри, — позвала его Гермиона. — Прости… — Гарри, очнись! — Гермиона? — А ты кого ожидал увидеть? — сквозь слезы с ехидной улыбкой спросила она. — Ой, извини, я не хотела, честно. — Ничего, не извиняйся, я просто вспомнил и… — Я все понимаю, еще раз прости, — сказала она виновато, — значит, она умирала? — Да… — Если не секрет, от чего? Ненадолго задумавшись, Гарри ответил: — В подвалах мэнора Малфоев, Том Риддл, после того как изнасиловал её, провел ритуал связи жизни. Он был изобретен еще в средневековье, чтобы в нужный момент исполнитель ритуала мог «одолжить» необходимую ему энергию от своих, так скажем, подданных. Именно поэтому он не уставал в постоянных сражениях, именно поэтому на нем все заживало за секунды. Но убив Риддла в битве за Хогвартс, я практически подписал всем прошедшим этот ритуал смертный приговор. А это почти все магглорожденные, которых тогда успело отловить Министерство. Тело Риддла было, если ты помнишь, магической конструкцией, и после смерти должно было разложиться моментально, а не продолжать существовать, но оно продолжало подпитываться энергией связанных ритуалом волшебников. Так что после его смерти от тридцати до пятидесяти человек продолжали поддерживать его тело своей магией. — Гермиона в ужасе прижала ладони к лицу. — Луна была последней оставшейся из них. Только ежедневные эссенции слез феникса на протяжении почти двух лет держали её. — Боже! — Да. Чертовы ублюдки из министерства, под руководством Артура Уизли, сообщили об этом только через три года, когда почти половина прошедших ритуал скончалась от истощения, вторая половина начала лихорадочно искать решения. И как думаешь, к какому выводу они пришли? — с горькой ухмылкой спросил он. — Нет! — в ужасе воскликнула Гермиона, пребывая в шоке от кошмарной догадки. — О, да! Могу тебя заверить, на третьем году моего пребывания в Азкабане, группа из двадцати человек попыталась взять его штурмом, чтобы убить меня, думая, что обязательства по ритуалу перешли на меня, как на победителя. Правда, они не учли, что в присутствии такого количества дементоров, мало кто может наколдовать нормальный патронус. Итогом стало пять новых заключенных и пятнадцать трупов. — Это ужасно! — Ну, лучше они, чем я. — Гарри! — Ты считаешь иначе? — Нет, но… — Вот и не забивай голову, они сами пришли к этому выводу и по собственной глупости умерли. Вот скажи мне, разве стоило мне из-за них умирать и бороться? Они, что в первый раз большинство пошли и сдались, что во второй решили, что моя смерть что-то для них изменит. Единственным важным для меня человеком на тот момент была Луна. После побега, разобравшись в ситуации, я побоялся уничтожать тело Риддла, подозревая, что это её моментально убьет, но и лекарства помимо слез феникса так и не смог найти. И если ты не против, я бы хотел оставить эту тему. — На что получил кивок головой. Но для себя Гермиона отметила, что есть в этой истории несколько очень важных моментов, над которыми она потом отдельно подумает. — Гарри, а что ты планируешь делать со своим статусом Лорда Гриффиндора и куда ты спрятал его меч? — Ну это же очевидно, Гермиона! Стану инспектором в Хогвартсе — это мне определенно поможет в моих задачах. Тем более, что знаний мне для этого определенно хватает, а меч, -он вытянул левую руку ладонью вверх, и через секунду там материализовались ножны с мечом. — Я применил те же чары привязки на кольце, что и Гриффиндор на шляпе. — Но чтобы быть инспектором, ты должен быть совершеннолетним! — Так я уже. Если ты забыла, единственное требование к участникам турнира было совершеннолетие, а признав меня четвертым участником турнира, министерство, само того не зная, автоматически сделало меня таковым. Так что с этим проблем нет. И если ты отогрелась, может пойдем немного прогуляемся у моря? — Только не долго, нам еще в Хогвартс надо до восьми успеть. Подозвав официанта, он расплатился, оставив очень хорошие чаевые, и на ломаном итальянском кое-как попросил передать благодарность шеф-повару, вызвав своим конфузом легкий смех у Гермионы. Немного расслабившись от прошедшего разговора, он взял Гермиону за руку и неспеша повел её в сторону побережья. За неспешным разговором со столь приятным собеседником, боль от его воспоминаний притупилась и отошла на второй план, за что он был Гермионе очень благодарен.