***
Мы целой делегацией прибыли в Башню Бдения, как обещали – утром последнего дня года. Меня, Андерса, Рейвен, Дилайлу, а также ее мужа Альберта и сына Томаса встречали лично Страж-Командор Табрис и Страж-констебль Хоу. Впрочем, торжественной встречи не получилось, поскольку Делайла повисла на шее у брата, а я с не меньшим энтузиазмом затормошила сестру. Рейвен и Томас, впервые посетившие Башню Бдения, с интересом осматривались по сторонам, а Альберт делал то же самое, но тщательно скрывая любопытство под маской вежливого равнодушия. – Рады видеть вас в форпосте Серой Стражи, – торжественно произнесла Каллиан, когда завершилась процедура приветствия. – Надеюсь, ваш визит будет приятным... Договорить моя сестра не успела: ее голос перекрыл оглушительный трубный рев, напоминавший одновременно рычание огра и пение пьяного Огрена. Вопли доносились из палисадника, где Веланна летом разводила редкие целебные растения. Моя сестра и бровью не повела – видимо, ее эти звуки нисколько не удивили, – но в ее глазах, как и в обычно спокойном взоре Натаниэля, мелькнула тревога. – Нат, проводи наших гостей в башню, – процедила Табрис сквозь зубы, – а я разберусь с этим недоразумением. Покинуть двор мы не успели и уже через мгновенье получили возможность узреть источник беспокойства. С треском слетела с петель деревянная калитка, ведущая в палисадник, рухнул такой же хлипкий заборчик, и во внутренний двор Башни Бдения ворвался сильван, вздымающий к серым небесам свои одревесневшие руки. Я ахнула при виде «энта», выглядевшего так, будто все окрестные сороки решили развесить на его конечностях-веточках свою добычу. Сильван выглядел блистательно в самом прямом смысле этого слова, поскольку каждая деталь его убранства нестерпимо сияла. На живом дереве болталось все, что Стражи смогли отыскать в своих сундуках – от эмалевого зеркальца Габриэлы до начищенных веридиумных поножей Рогана. Мне даже показалось, что среди прочих элементов декора сверкнула золотом массивная цепь сенешаля Вэрела с нагрудным знаком. Сильван, оглушительно гремя «бижутерией», несся прямо на нас, явно пытаясь улизнуть от Веланны, которая со всех ног мчалась за взбесившимся деревом. – Стой! Стой, кому сказала!!! – надрывалась эльфийка, но ее питомец и ухом... вернее, и веткой не повел. Я подхватила на руки Рейвен и отскочила в сторону, чтобы избежать столкновения. Но моя тревога оказалась напрасной. Андерс обратил к сильвану раскрытую ладонь, и тот остановился, по инерции качнувшись вперед все с тем же грохотом. Ноги-корни живого дерева были намертво скованы льдом. – Создатель, что это? – прошептала Делайла, рассматривая сильван, пытающийся отлепиться от дощатого покрытия тренировочной площадки. – Как «что»? – удивилась моя сестра. – Новогодняя елка. Подоспевшая Веланна остановилась рядом с нами, тяжело дыша и опираясь на свой посох. – Вообще-то, к Новому году принято украшать хвойные деревья, – осторожно заметила я, прижимая к себе Рейвен, которая уже рвалась изучить сильван с близкого расстояния. – Я не знакома ни с одним хвойным сильваном! – отпарировала Веланна и смерила меня свирепым взглядом. – И я не позволю рубить ель исключительно ради твоего каприза, Риннала! Так что обойдешься тем, что есть. – Меня все устраивает, – торопливо заверила я магессу. – И место выбрано удачно. Если бы наша «елка» могла связно излагать свои мысли, она бы точно возразила против подобного насилия. Но такой возможностью сильван, к счастью или к несчастью, не обладал, а потому лишь угрожающе взмахнул ближайшей конечностью над головой Каллиан. От этого движения с ветки сорвалось одно из украшений – новенькая блестящая подкова, которая со звоном ударилась о сверкающий наплечник доспеха Стража-Командора. – За это будешь торчать во дворе не три дня, как договаривались, а неделю, – холодно произнесла Табрис, чуть сдвинув брови. «Елка» заметно приуныла. Равно как и Веланна, с сочувствием взирающая на живое дерево. Каллиан, поджав губы, обошла расстроенного сильвана и эльфийку и жестом пригласила нас следовать за ней. Я, Рейвен, Натаниэль и Делайла двинулись за Стражем-Командором, за нами поспешал Альберт, сжимающий ладошку Томаса. Замыкал шествие Андерс. Дойти до дверей мы не успели. Оглушительный взрыв прокатился над Башней Бдения, а с крепостной стены, едва не прибив одного из стражников, рухнул здоровенный кусок каменной кладки. – Мать ваша гномка! – прорычала Каллиан, рывком поворачиваясь в сторону эпицентра. – РОГАН!!! ДВОРКИН!!! Из образовавшегося обугленного проема между зубцов стены тут же выглянули две растрепанные головы – русая и светловолосая. Физиономии обоих гномов были черны от сажи, но я не заметила на них и малейшего признака чувства вины. – Все в порядке, Командор! – сообщил Дворкин, помахав рукой Табрис. – Мы чуток переборщили с запалами, но сейчас исправим! К вечеру все будет готово в лучшем виде... – Хорошо, – согласилась Табрис. Я уже успела изумиться тому, что разъяренная Каллиан не прибила горе-пиротехников на месте, но она добавила: – И стену почините. Эдукан и Дворкин с ужасом уставились на Каллиан, потом переглянулись и дружно вздохнули. – Будет сделано, – пробормотал Роган, исчезая из поля зрения. – Все починим, – поддержал его Дворкин. – Вдвоем! – уточнила Каллиан. Гномы вмиг высунулись снова. – Калли... Страж-Командор, мы тут неделю провозимся! – застонал Роган. – Пропустим праздник! Каллиан небрежно пожала плечами. – А вы поторопитесь. Проявите смекалку. – Они и впрямь неделю провозятся, – вполголоса сказала я сестре, сочувствуя двум жертвам собственного энтузиазма. – Пусть поработают и подумают над своим поведением. А через пару часов я отправлю к ним на помощь Андерса или Габриэлу, – шепотом ответила сестра и незаметно подмигнула мне. – Расслабься, Ринна, не такой уж я тиран и деспот... О следующем форс-мажоре нас снова известил грохот. Но на сей раз он доносился из погреба, причем даже внушительные каменные стены и перекрытия Башни Бдения не сдержали раскатов взрыва, прозвучавшего снизу. – Да что же это за день, поимей меня Архидемон! – простонала Каллиан. – Нат, веди всех в гостевое крыло, а я посмотрю, кто из наших так скучает по раздаче волшебных пинков... – Я с тобой, – быстро заявила я, терзаемая любопытством не меньше, чем моя сестра – гневом. – Хочешь сказать, что потащишь мою племянницу к очагу вероятной угрозы? – вмиг вскипела Страж-Командор, и я закатила глаза. – Калли, ну что может угрожать Рейвен здесь, в Башне? Но если ты против, можешь сама попытаться удержать ее. Табрис посмотрела в светящееся энтузиазмом личико Рейвен и лишь махнула рукой. Делайла бросила на мужа выразительный взгляд, и все их семейство безропотно последовало за Натаниэлем, тогда как наше вместе с Калли спустилось в подвал, чтобы выяснить, что послужило причиной подозрительного шума. Источником грохота – и это никого не удивило – оказался Огрен. Берсеркер восседал в подвале, где госпожа Вулси распорядилась устроить хранилище запасов на зиму, в самом центре большой лужи, источающей резкий кисловатый запах. – Что опять? – устало поинтересовалась Каллиан. – Ничего, – быстро произнес берсеркер, поднимаясь и пытаясь вытереть рукавом лицо, по которому катились крупные розовые капли. – «Ничего» не гремит на всю башню, – Страж-Командор сложила руки на груди и подарила гному взгляд, который не предвещал ничего хорошего. – Давай, Огрен, колись: что тут произошло? – Неточность в рецептуре, – туманно пояснил гном. Каллиан промолчала, но выражение ее лица сделалось еще более многообещающим, поэтому Огрен соизволил дать более развернутый ответ. – Ну, ты сама велела раздобыть для праздника орлейской шипучки... – И? – Что «и»? Она стоит, как чугунный мост! – буркнул берсеркер, все-таки отводя взгляд. – И что вам не пьется старый добрый гномий эль, не понимаю... – Огрен! – Короче, мы тут с госпожой Вулси покумекали и поняли, что доставить этот ваш шампэнь из Вал-Руайо за три дня – нереально. Да и дорого, – гном шмыгнул носом и скривился (видимо, жидкость, щедро окропившая его тело, попала и в ноздри). – А Габриэла сказала, что у них в Круге маги превращали в такую вот бурду обычный ягодный морс. И мы подумали, что вреда не будет, если Габи зачарует одну бочечку. Проведем этот... как его... экскремент! – Кажется, именно это у них и вышло, – проворчал себе под нос Андерс, а Табрис, в глазах которой уже плясали озорные искорки, кивнула. – Ну, я... это... решил снять пробу, а тут такая вот хрень приключилась, – сокрушенно завершил отчет Огрен. – Даже кран не успел вставить! Только тронул бочонок, а он как рванет! Андерс чуть наклонился к гному, принюхиваясь к сомнительному аромату, что тот распространял, и рассмеялся. – Огрен, Габриэла же стихийник! – напомнил он. – Нужно было Веланну попросить. Или меня. Вы с Габи только морс зря испортили. – От этого морса один хрен никакого толка! – не согласился Огрен. – Ежели бы гномий эль сделать шипучим – вот это была бы красота! – Чтобы вы все носами в стол уткнулись после первой же кружки? – строго произнесла Каллиан, которой уже с трудом удавалось сохранять серьезность. – Отставить шипучий гномий эль! Целитель ободряюще потрепал берсерка по плечу и предложил: – Давай-ка, дружище, прикатим сюда еще один бочонок морса и посмотрим, смогу ли я справиться с этой задачей лучше Габриэлы! – Хочу «пух»! – требовательно заявила Рейвен, понимая, что ее вот-вот уведут из подвала, где отец явно собрался заняться чем-то весьма увлекательным. – Будет тебе «пух», – пообещала моя сестра, подхватывая племянницу на руки. – Зная моих ребят, предположу, что не один... Но чтобы ты не уснула до него, нужно отдохнуть сейчас. Калли обернулась через плечо и весело предложила: – Идем, Ринна, я провожу вас в вашу комнату! А мальчики пусть развлекаются. Андерс, я от всей души рассчитываю на твое благоразумие! – Командор, ты говоришь с парнем, внутри которого сидит чокнутый дух, – напомнил Огрен, взирая на Табрис с сомнением. – К тому же женатым на твоей чокнутой сестрице. Я бы не был таким наивным... Страж-Командор тяжело вздохнула и зашагала вверх по лестнице. До самого вечера в Башне Бдения царил относительный покой. Детей удалось уложить отдохнуть, и это краткое затишье я целиком посвятила общению с сестрой. Андерс, спустя три часа вернувшийся из подвала в ореоле самых загадочных запахов и с не менее загадочной улыбкой на устах, наотрез отказался говорить, оказался ли их эксперимент удачным. Я, разобиделась, оставила его с дочерью и вместе с Каллиан удалилась из наших апартаментов, горя желанием быть полезной остальным Стражам. Некоторое время спустя на дворе начало смеркаться, а с кухни, где священнодействовали Веланна, Сигрун и повариха Бранвен, родственница Дворкина, понеслись воодушевляющие звуки и ароматы, заставлявшие желудки урчать, а рты наполняться слюной. Я и лучник Блейк расставляли на длинном столе приборы и увесистые подсвечники. Гирлянды из веток можжевельника, которыми Страж-долиец Дийл ухитрился оплести самый верх каменных колонн, издавали приятный запах смолы и хвои. Все перешучивались, ведя неторопливые разговоры, и в зале царила по-настоящему домашняя, теплая атмосфера покоя. – А танцы будут? – громко поинтересовался Карвер, наблюдая, как Габриэла зажигает с помощью крохотных магических огоньков факелы в стойках. – Что, Карв, тебе не терпится опозориться? – спросила его черноволосая магесса с улыбкой. – Даже не планирую! – гордо заверил девушку Страж. – За последние месяцы я поднаторел в этом искусстве, так что ты будешь удивлена. – Была бы удивлена, если бы собиралась с тобой танцевать! – фыркнула Габриэла. – Но поскольку в моих планах на вечер плясок с тобой нет, значит, и изумиться не получится. – Дай парню шанс, Габи, – хохотнул Огрен, уже успевший сменить вымоченный в вине прикид на парадную форму Стражей (впрочем, я так и не смогла постичь, чем свежее одеяние гнома отличается от грязного). – Все равно он не сумеет облажаться сильнее, чем на последней гулянке. Карвер скорчил в сторону берсеркера кислую рожу и продолжил уговаривать магессу подарить ему «хотя бы один танец». Неизвестно, увенчались бы усилия Хоука успехом, но общим вниманием завладели Сигрун и Бранвен, величественно появившиеся в дверях зала с блюдами в руках. – Ну, наконец-то! – оглушительно взревел Огрен, которого не менее радостными возгласами поддержали Блейк, Карвер, Дийл, а также входившие в зал с парадного Дворкин, Роган и Алистер. В руках у Сигрун был поднос с пирожками, чьи румяные бока кокетливо выпирали из-под полотняной салфетки, которой были накрыты. А Бранвен, осторожно ступая, несла огромное блюдо, посреди которого красовался запеченный поросенок в окружении тушеных овощей. – Калли, уже можно садиться за стол? – с тщательно завуалированной мольбой спросил Алистер, который, как и все прочие обитатели Башни Бдения, с самого обеда не имел возможности сделать паузу и перекусить. А поскольку еды Стражам было нужно гораздо больше, чем простым смертным, аппетит представители ордена нагуляли поистине зверский. – Ринна, позови остальных, – Табрис, решившая не проверять результат строительных работ Рогана и Дворкина, смилостивилась над товарищами. – А мы пока накроем на стол... Я направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, чтобы узнать, когда к общему собранию присоединится семейство Хоу, а также Андерс и Рейвен. В этот момент Карвер, обрадованный тем, что ожидание праздника близится к концу, подхватил Габриэлу и закружился с ней по залу, почти отрывая магессу от пола. Девушка попыталась вырваться, лягнув танцора-энтузиаста. Но благодаря юмору или сарказму Создателя именно в этот момент мимо парочки проходила кухарка, и замах ноги Габриэлы пришелся в аккурат по краю блюда, которое Бранвен держала в руках. Раздался звон, блюдо сделало в воздухе резкий кульбит, и его содержимое, подлетев, с сочным причмоком шлепнулось на пол, чтобы тут же заскользить в разные стороны по каменным плитам. Оглушительный вопль отчаяния вырвался у Алистера, Рогана и Блейка. Огрен отреагировал более спокойно – берсеркер лишь крякнул с сожалением. Карвер обернулся, чтобы выяснить, что стало причиной переполоха, и его сапог угодил прямиком на блестящую полосу жира и подливы, которую, подобно гигантскому слизню, оставил за собой фаршированный поросенок. Ноги молодого Стража разъехались в разные стороны, и все его попытки удержаться в вертикальном положении оказались тщетными. Семеня ногами и громко ругаясь, Хоук опрокинулся навзничь, увлекая за собой вопящую Габриэлу. Сигрун, еле успевшая отскочить в сторону, чтобы выбраться из зоны поражения, торопливо поставила поднос на край стола. А Бранвен застыла на месте, прижимая к груди свои пухлые ручки, и созерцала происходящее расширенными в изумлении и ужасе глазами. – Вот и поужинали... – с горечью констатировал Роган, украдкой пытаясь вытянуть из-под салфетки пирожок, но тут же получив по руке от бдительной Сигрун. – Карвер, ты – болван, – с усталым вздохом констатировала Страж-Командор. – Я всегда это знала, – донесся от парадного насмешливый женский голос. В дверях стояла Кара Хоук, ухмыляясь широко и ехидно. Рядом с ней и еле сдерживающим усмешку Фенрисом с глубочайшим интересом взирала на Карвера и лежащую на могучей груди молодого Стража Габриэлу (девушка от удивления даже вопить перестала) Мерриль. – Твою мать! – отчетливо и с расстановкой вымолвил побагровевший Карвер. – Что за выражения, молодой человек? – из-за плеча наместницы Киркволла не замедлила появиться ее досточтимая матушка, причем глаза монны Лиандры метали молнии. – Или кому-то нужно вымыть рот с мылом? Огрен бросил внимательный взгляд на Лиандру, затем на Карвера, на чьем лице красные оттенки стремительно сменялись мертвенной бледностью, вытер усы и торжественно изрек: – Беру свои слова обратно, Карв. Твое умение выставлять себя идиотом просто беспредельно! Произошедшему не удалось омрачить настроения собравшихся. Карвер и Габриэла, ставшие вольными или невольными виновниками переполоха, отмыли полы в общем зале, Бранвен отобрала поросенка у Огрена, для которого валяние жаркого на полу не имело никакого значения («И пяти минут не лежало, что не так-то?!»), и унесла на кухню для дополнительной обработки. Натаниэль привел свое и мое семейство, Алистера удалось утешить появлением на столе головы острого сыра, а мы с Хоук закончили выставлять на тщательно выскобленный стол тарелки со всевозможной снедью и параллельно обмениваться последними сплетнями. И тогда Каллиан объявила во всеуслышание: – Думаю, самое время начать вечеринку! – А разве праздник Первого дня отмечают не первого верименсиса? – вполголоса уточнила Хоук. – Да, – подтвердила я. – Но мы решили совместить его с празднованием Последнего дня года. – Одним поводом для пьянки больше! – философски отметила Кара. – Мне нравится! В целом, праздник прошел в полном соответствии протоколу нашего земного Нового года. Мы полюбовались с балкона на разукрашенный и почти смирившийся со своей ролью новогоднего древа сильван, а затем – на фейерверк, организованный Дворкином и Роганом и на сей раз не сопровождавшийся разрушениями. К радости Рейвен и Томаса, Стражи и гости Башни Бдения устроили масштабную игру в «снежки» во дворе крепости. Причем самое деятельное участие в этом безумии приняли Хоук и Карвер, сражавшиеся за разные отряды и выбивающиеся из сил, лишь бы вмазать любимому брату (или сестре) очередным снежным снарядом. В качестве судей турнира выступили не участвующие в сражении Лиандра и сенешаль Вэрел. Командир победившей стороны (им оказался Алистер) был увенчан короной из остролиста – и она, кажется, пришлась Стражу гораздо больше по душе, чем почти навязанная ему когда-то корона Ферелдена. Затем мы, разгоряченные, вернулись в зал, и наступил момент продегустировать результат совместного творчества Андерса и Огрена. Когда берсеркер доставил в зал дюжину толстостенных бутылок из темного стекла, мой Страж весело подмигнул мне, взглядом указывая на сосуды. Тревога Каллиан оказалась беспочвенной – бутылки откупоривались с легким хлопком, и вино пенилось ровно столько, сколько нужно, не больше, не меньше. – Как тебе это удалось? – тихо спросила я у Андерса, чокаясь с ним. – В отличие от Огрена и Габи, я знаю, что игристое вино не стоит держать в бочонке, – ответил маг. – Так что я не стал зачаровывать весь напиток разом, а разлил его по бутылкам и добавил небольшую порцию волшебства в каждую. – Волшебство – в тебе! – шепнула я ему на ухо и была вознаграждена долгим пылким взглядом. Тем временем Лиандра, сидящая между своим сыном и сенешалем, не особенно понижая голос, посетовала на отсутствие внуков и полное безразличие Хоук и Карвера к данному вопросу. Кара поперхнулась вином и старательно закашлялась, явно не желая отвечать на провокацию матери. – Мама, но я – Серый Страж! – а вот Карвер необдуманно ввязался в дискуссию. На что Лиандра ответила с обвиняющей интонацией: – Андерс – тоже Серый Страж! – и устремила многозначительный взгляд на сидящую на коленях целителя Рейвен, которая с воодушевлением выковыривала ягоды из праздничного пирога. – Будем надеяться, Бетани исполнит мамины чаяния по поводу внуков, – проворчала Хоук, повернувшись ко мне. – Иначе нам с Фенрисом не видать покоя. – Как дела у Бетани? – спросила я. – Отлично, – заверила Кара. – Себастьян по уши погрузился в проведение реформ в Старкхэвене, и моя сестричка ему помогает во всем, что касается магов. Бет писала, что ей нравится твоя идея превратить Круг из тюрьмы в образовательное учреждение, и она уже уговорила Себастьяна нанести визит Верховной жрице Джустинии по этому вопросу. Кстати, зовет и меня принять участие в совещании. Может, даже представители Орлея, Ферелдена и Неварры присоединятся – кто знает? – Было бы неплохо, – я радостно кивнула. – Если удастся улучшить положение магов, это позволит свести риск войны к минимуму... – Прекращайте болтать о политике! – оборвал нас Фенрис, притягивая к себе Хоук за плечи и глядя на нее с укоризной. – Хоук, ты же обещала, что мы просто едем навестить друзей и близких! И что ты в течение этой поездки – не Защитница и наместница Киркволла, а просто Кара! – Как скажешь, любимый, – проворковала Хоук, незаметно подмигивая мне... Подарками мы обменивались под всеобщий хохот и комментарии. Довольны остались все, но самую непосредственную радость выказали дети и Огрен, получивший от Каллиан подбородную флягу (Создатель, я даже знать не хочу, как она используется!). А потом моя сестра неожиданно поднялась из-за стола и вышла, чтобы через минуту вернуться, держа в руках гитару. – Это – тебе, – сказала она, протягивая мне инструмент, сверкающий золотисто-рыжими лакированными боками. – Мне? Ох, Калли, спасибо! – я, затаив дыхание от восторга, приняла гитару, устроила ее у себя на коленях, пробежала пальцами по струнам. Но моя сестра покачала головой и с легким смущением пояснила: – Это не от меня. Доставили неделю назад. Из Антивы. Мое сердце екнуло, а кровь кинулась в лицо так стремительно, что щеки вмиг запылали. Но мне ни на миг не пришла в голову мысль отказаться от подарка. Зевран на самом деле хорошо меня знал и понимал, какой именно знак внимания от бывшего возлюбленного я приму без колебаний. «Спасибо тебе, мой дорогой друг... Да хранит тебя Создатель!» – Я, конечно, не Лелиана, – пробормотала я, начиная перебирать струны, – поэтому делаю, что могу. Мелодия была произвольной. Она рождалась где-то в глубине моего сердца, лилась с кончиков пальцев, растекалась по воцарившейся в зале тишине и отзывалась эхом в гитарной деке. В этой музыке было все. Звенящие исступлением ноты Каллиан, ведущей Стражей в бой, уверенное спокойствие Натаниэля, добродушный юмор Алистера, сила и напор Рогана и Огрена, озорные трели Сигрун и Габриэлы, юношеский энтузиазм Карвера и Блейка, изящество магических плетений Веланны, острота стрел Дийла, задумчивая теплота Андерса. А в какой-то момент я заметила в кружеве аккордов легкие и стремительные звуки, воскресившие в моей памяти взгляд чуть раскосых глаз цвета антиванского виски и иронично улыбающиеся губы... И неожиданно пение струн – без слов, одним лишь своим серебряным голоском – поддержала Мерриль. – Ох, девочки... – только и смогла произнести Хоук, когда звуки стихли. Она покачала головой, поставила на стол кубок и медленно зааплодировала. К ней тут же присоединились остальные, выглядевшие непривычно серьезными. Это неожиданное внимание больше смущало, чем радовало, а потому я предложила Натаниэлю сменить меня. Сын эрла Хоу не чинился – принял инструмент с подобающим уважением и почти сразу заиграл, исполняя знакомую многим из присутствующих озорную мелодию, популярную в Вольной марке. Роган и Огрен умудрились переложить на ритм песни похабные куплеты, и смущенная Делайла предложила увести в спальни Рейвен и Томаса, которые уже клевали носами. А я, воспользовавшись тем, что общее внимание переключилось на Ната и гномов, выскользнула из зала по боковой лестнице на балкон второго этажа Башни Бдения. Снаружи было тихо и белым-бело от снега, который опускался с темного зимнего неба крупными хлопьями. Лишь изредка в этой неподвижной тишине раздавались отдаленные голоса стражников, несущих вахту на крепостной стене. На мои плечи набросили мою же меховую куртку, и Андерс, обняв меня поверх нее, предупредил: – Ты простудишься. – Не успею, – возразила я, прислонившись спиной к его груди. – Я не собиралась стоять здесь всю ночь. – А сколько собиралась? – Пока не почувствую присутствие новогоднего волшебства. – И как, удалось? Я еще раз взглянула на двор крепости, на искрящийся в лунном свете снег, на воздушные, как лебяжий пух, хлопья, припорошившие светлые волосы Андерса, на приоткрытую дверь, из-за которой доносилась музыка и громкий смех, и кивнула. – Более чем. – Тогда вернемся в Башню? – Подожди еще минуточку, – попросила я и теснее прижалась к Андерсу. – Мне так хорошо – здесь и сейчас... – Что ж, постоим еще, – покладисто произнес мой Страж. – А заодно добавим волшебства. Он легко взмахнул рукой, и сотни искр, созданных его магией, разлетелись по двору, расселись, точно сверкающие бабочки, на зубчатой стене, на загородке тренировочной площадки и на установленных там манекенах, на крыше конюшни и даже на ветвях задремавшего новогоднего сильвана. – С Новым годом! – прошептала я, боясь потревожить поистине волшебную призрачную тишину. – С Первым днем! – С праздником! – отозвался маг, касаясь моей макушки щекой. А снег все падал беззвучно и плавно в безветренном воздухе. И в этот миг в моем сердце проснулась безграничная уверенность, что в конечном итоге все будет хорошо...Новый год в Башне Бдения
13 января 2019 г. в 09:12
Серые Стражи готовились к празднику Первого дня, и в связи с этим вся Башня Бдения стояла на ушах. Каллиан гоняла подчиненных и в хвост, и в гриву – ее строгий «командирский» голос я услышала еще от ворот. Реплики Стража-Командора были зычными и весьма категоричными. В этот день моя сестра явно была настроена карать всех, кто умудрился провиниться и быть уличенным, и я даже пожалела, что выбрала именно этот день для визита к ней. Но отступать было поздно, поскольку Каллиан, на ходу отдавая распоряжения, уже шагала мне навстречу через внутренний двор форпоста Серой Стражи.
– Рада тебя видеть, – сказала Табрис, широко улыбаясь. – Ты одна?
– Да. Андерс пытается убедить Рейвен в пользе дневного сна, и я решила не мешать ему... Но, кажется, я не вовремя?
– Нет, все в порядке. Я пытаюсь убедить моих подчиненных в пользе годовой уборки, – Каллиан скорчила несчастную рожицу, но тут же рассмеялась.
Табрис взяла меня за руку и энергично поволокла ко входу в Башню. Я не сопротивлялась, шагала следом, стараясь подладиться под ее стремительную походку.
– Я раньше и предположить не могла, что всего двадцать человек могут загадить целый замок! – пожаловалась моя сестра. – Но моим распрекрасным Стражам это удалось! Более того, они не видят в этом ничего предосудительного! Огрен, к примеру, не в силах понять, почему меня возмущает тот факт, что в подвале процветает плесень, а Веланна поджимает губы всякий раз, когда я замечаю копоть, покрывающую стены кухни, где она варит снадобья...
– Ты заставила их навести порядок? – уточнила я с ухмылкой, представив, какие лица сделались у моих друзей при этом приказе Стража-Командора.
– Разумеется. Сама посмотри.
Как раз в этот момент из дверей конюшни появился мрачный Карвер с ведром и совковой лопатой в руках. Судя по выражению лица Хоука, ему Каллиан доверила одну из важнейших задач – чистку денников от навоза.
– Ничего, – засмеялась сестра, верно угадав ход моих мыслей, – им это пойдет на пользу. Сперва поработают как следует, а потом отдохнут не хуже.
– Новогодняя ночь – особое время, – задумчиво произнесла я, ощущая ностальгию по прошлому.
– Новогодняя ночь? – переспросила Каллиан, удивленно изогнув бровь.
Я пояснила:
– Ночь перед Первым днем. В мире, откуда я пришла, праздник начинается накануне вечером и длится всю ночь...
Неожиданно мое сердце екнуло. Я, как наяву, увидела сияющие разноцветными огнями иллюминации улицы города, залитые светом витрины, людей, торопящихся за подарками, радостные улыбки на лицах и неповторимое новогоднее настроение, отличающее только этот праздник.
Каллиан остановилась и взглянула на меня внимательнее и серьезнее.
– Расскажи мне, – попросила она изменившимся голосом.
Я невесело усмехнулась.
– Разве можно это описать словами, Калли? В новогоднюю ночь все собираются за праздничным столом, провожают уходящий год, желают друг другу всего самого доброго. В домах устанавливают украшенные ели, а под ними складывают подарки для близких и друзей. Все стараются надеть лучшие наряды и приготовить самые вкусные блюда, чтобы наступающий год принес изобилие. А на улицах зажигают фейерверки и взрывают петарды... – я натолкнулась на недоумевающий взгляд сестры и пояснила: – Помнишь, фейерверк в Вал-Руайо в день рождения императрицы Селины? У нас их зажигали повсеместно. Разве что они были не такими масштабными...
Каллиан восхищенно вздохнула.
– Да, это верный подход к празднику, – тихо проговорила Табрис, но глаза ее тут же ярко вспыхнули, а задумчивое выражение лица сменилось на озорное. – Ринна, а что если и нам устроить свою встречу Нового года? Расширим традиции, начнем празднование не утром, а накануне вечером.
– Наши парни этому только порадуются, – хихикнула я, заражаясь энтузиазмом сестры. – Но, Калли, я не думаю, что мы успеем все подготовить...
– Твое дело – рассказать по порядку, что нам понадобится для организации праздника на высшем уровне, не хуже, чем в Вал-Руайо! – оборвала меня Табрис и снова потащила за собой. – А думать буду я.
Возвратившись в Амарантайн, я выяснила, что Рейвен так и не легла спать. Вместо этого они с Андерсом отправились во двор лепить снежного грифона. Поскольку я сразу же была вовлечена в это увлекательное занятие, то вмиг забыла про Каллиан и ее идею отпраздновать Новый год по традициям Земли.
Но уже на следующий день в дверь нашего дома уверенно постучали, и на пороге в вихре искрящихся на солнце снежинок появилась Страж-Командор.
– У тебя жарко, как в бане! – заявила она, расстегивая полушубок из волчьего меха.
– Не жарко, а тепло, – возразила я. – Кстати, мы топим не так уж и часто. Просто бревенчатые стены лучше сохраняют тепло, чем каменные. И Андерс наложил дополнительное заклинание...
– Удобно быть замужем за магом! – хмыкнула Каллиан.
– Удобно, – я весело кивнула. – Ты не хочешь раздеться и пройти в дом?
– Нет, я в Амарантайне по делам, – отмахнулась Табрис. – Нужно кое-что купить... Заодно решила лично пригласить вас троих и Делайлу с семейством на празднование новогодней ночи в Башне Бдения!
– Новогодней ночи? – переспросила я, удивленная, но не разочарованная.
– Совершенно верно! – Страж-Командор весело подмигнула мне. – Не все же нам заниматься исключительно зачисткой Глубинных троп! Стражи – не големы, должны и отдыхать, между прочим!
– Мне можешь не говорить об этом, – я содрогнулась, вспомнив бессонные ночи, которые проводила, поджидая Андерса из очередного похода.
Хотя после возвращения Андерса в Серую Стражу Каллиан удовлетворила его просьбу проживать в Амарантайне, а не в Башне Бдения, на каждый призыв Табрис мой благоверный реагировал, как и положено доблестному члену ордена. Собирал свои манатки и отправлялся в путь. До беременности я всегда сопровождала Стражей в этих вылазках. Но после того, как моя сестра узнала о грядущем пополнении в семействе, тема участия в походах на Глубинные тропы для меня была закрыта.
– В общем, ждем вас в последний день кассуса, – тем временем продолжала Каллиан. – Приезжайте пораньше, чтобы успеть обустроиться в замке, поскольку раньше, чем через три дня, я вас не отпущу! Погостите, отдохнете... Заодно пообщаемся! Хорошо? – и она устремила на меня преувеличенно жалобный взор.
Я улыбнулась сестре, весьма успешно перенявшей у Андерса технику «кошачьих глазок» и теперь беззастенчиво пользующейся ею, чтобы добиться от меня или Алистера всего, что ей захочется.
– Хорошо, мы приедем, – пообещала я.
Каллиан, просияв, сжала меня в объятьях и тут же засобиралась по своим делам.