***
Когда тягомотной процесс уборки подошел к концу, мужчина быстро собрался, накинул серый пуховик с белой меховой опушкой на капюшоне, взял мешок с мусором в руки и… крепко навернулся из-за наледи, образовавшейся на дорожке перед его дверью. Звон в ушах и стоящий в голове колокольный набат усилились, заодно приняв в свою компанию и болезненные ощущения от самого удара. Потирая ушибленное место и громко выругавшись, Ноа поднялся со льда, аккуратно собрал вывалившийся из пакета мусор и, двигаясь теперь более аккуратно, со злостью закинул его в мусорный бак. Дополнительно отряхнувшись от снега перед дверьми своей рыжей 86-й Тойоты, он сел за руль, глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы немного успокоиться, и поехал к ближайшему парку, в котором и намеревался подышать свежим воздухом. На дорогах было весьма скользко, в чем уже, однако, Ноа убедился, а потому вёл машину не спеша и не торопясь, что вызывало в нём дополнительное раздражение, ведь он считал, что так «по-бабушкиному» использовать все находящиеся под капотом лошадиные силы — сущее кощунство. Тем не менее, безопасность была важнее, особенно в такой, уже не задавшийся с самого утра день. Добравшись до места и припарковавшись рядом с одним из входов в парк, взору Ноа предстала новенькая, недавно открывшаяся кофейня. Будучи не в состоянии побороть в себе тягу к бодрящему напитку, он убедил себя в том, что с горяченьким коричным латте прогулка доставит ему куда больше удовольствия, чем без оного. Кивнув, словно дополнительно дав самому себе добро, мужчина отправился в кафе. Едва парень раскрыл двери заведения, в его нос ударил крепкий кофейный аромат. Приятные тёплые тона в интерьере побуждали к аппетиту и в целом приятному времяпрепровождению в данном месте. Подойдя к стойке с различной выпечкой, Ноа взглянул на меню. Определившись с выбором, он дождался, когда предыдущий человек будет обслужен и, все ещё поглядывая на аппетитный круассан за стеклом, подошёл к кассе. — Здравствуйте! — поприветствовала его девушка, стоявшая за прилавком. — Что будете заказы?.. Обомлев от увиденного, она на мгновение потеряла дар речи. — Да, здравствуйте. Я, пожалуй, буду… — но стоило Ноа взглянуть на ту, что стояла за кассой, как слова застряли у него в горле. Это была она. Тут, во плоти, прямо перед ним. Эти голубые глаза, эти синие волосы с фиолетовым переливом. Его… — Келли?! — оторопев, воскликнул он.***
Он просидел с ней в кафе до самого конца смены. Он задал ей все те вопросы, что так желал и узнал всё то, что так жаждал знать. После переезда семьи Стрит и их расставания, Келли долго была в депрессии из-за отрыва от привычной, уже ставшей родной компании. На новом месте у неё складывалось тяжело, всё время её преследовало и не на миг не покидало чувство, что она находится не в своей тарелке. Из-за этого ей тяжело давалась учёба, и в итоге она завалила вступительные экзамены. Отношения с семьей испортились и, в конце концов, она была вынуждена покинуть родительский дом. Устроиться на хорошую работу без образования в большом городе было практически невозможно. Перебиваясь то тут, то там, и работая так, что хватало лишь на оплату съемной квартиры и небогатый рацион питания, она, в конце концов, решила больше не испытывать судьбу, не надрываться в опостылевшем городе, а вернуться сюда, домой. Устроившись в эту кофейню через знакомого своего бывшего начальника, одного из немногих хороших людей, что встретились ей на пути за этот неудачный вояж, она решила начать жизнь с чистого листа и попытаться добиться большего успеха здесь. После работы Ноа предложил девушке пройтись по парку. Келли была совсем не против. Они медленно прогуливались по заснеженным пешеходным дорожкам, любуясь красотами, организованными вечерней подсветкой, которая создавала ощущение сказочности происходящего. Занесенные снегом крыши красивых старых, нынче музейных построек. Громкие и бодрые звуки музыки, игравшей на катке. — Прокатимся? — с улыбкой предложил Ноа девушке. — Да, давай, — улыбнувшись в ответ, кивнула она. За все эти годы ничего не изменилось: Келли всё так же легко и непринужденно держалась на коньках, в то время как Ноа хватало максимум на то, чтоб не упасть. Очевидно, ему не особо нравилось это занятие, но он знал, что это нравится ей и для него этого было достаточно, ведь так он мог увидеть чувства радости и счастья на её лице. То зрелище, как теперь понял мужчина, что не утратило своего завораживающего действия на него даже спустя столько лет. Снег падал и красиво ложился на её локоны. Глаза её ярко блестели в свете прожекторов. Коньки на её длинных, стройных ногах выписывали своим следом на льду чарующие узоры. Она двигалась с такой красотой и лёгкостью, что, казалось, было неподвластно обычному человеку. А парню стало очевидно, что он, как и когда-то давно, будучи еще сопливым мальчишкой, всё так же был покорён этой девушкой. — Я люблю тебя, — подхватив её после неудачного разворота и не дав тем самым упасть, едва сдержав дрожь в голосе, сделал Ноа наконец то, на что у него не хватило смелости в детстве. — И я тебя люблю, — нежно посмотрев на него и одарив тёплой улыбкой, ответила Келли, — и всегда любила. Ноа, услышав это, более не сдерживал себя. Он прильнул к её сладким, пышным губам в страстном, но несколько неловком от большого желания поцелуе. Продолжился вечер новоиспеченной пары у парня дома. Начав с красного вина и сыра, они предались воспоминаниям о детстве, об их большой компании и об их неловких взглядах друг на друга, оставшихся в тайне от всех остальных. Посмеявшись над забавными случаями с участием Кристофера «в режиме Крис», они приблизились друг к другу и вновь сошлись в поцелуе. В конце концов, Ноа, не расщедрившийся в своём холостяцком жилище на нормальную кровать, показал Келли все прелести мягкости и удобства своего любимого дивана. Не прекращая страстных ласк и поцелуев, они посылали на пол один предмет ставшей ненужной одежды за другим. Её светлая шелковистая кожа, её большая, но не с перебором грудь, её манящие бедра — все это сводило Ноа с ума. Само происходящее казалось парню каким-то неестественно хорошим, слишком идеальным, чтоб быть правдой, но все эти мысли тонули в пучине желания… до момента, как он всем телом ощутил холод, чего, по идее, быть просто не могло. А следом за этим он ощутил прикосновение чего-то теплого, мокрого и шершавого к своему лицу, но Келли… — А где она? — произнёс Ноа во тьму.***
— Келли… Где ты?.. — продолжал бубнить себе под нос мужчина, в то время как большой белый мохнатый пёс вылизывал его лицо. — Фу! — раздался голос паренька, который был хозяином этой собаки. — Фу, я сказал, перестань! С трудом разлепив глаза, вместо своей любимой Ноа увидел наглую мохнатую морду, что лезла ему в лицо. — А, что за чёрт?! — поднявшись и тут же получив тяжёлый, увесистый заряд головной боли в своей яркой макушке, воскликнул он непонимающим голосом. Застонав от боли, мужчина приложил руки к своему лицу и тут же ощутил на нём щиплящий морозом снег. — Вы в порядке, Ноа?.. — подойдя, осторожно спросил парень, в руках которого был поводок. — А, Энди, это ты? — самым разочарованным в мире голосом больше утверждающе, чем вопрошающе, произнёс поднявшийся мужчина. — Нет, не в порядке… С досадой пнув мусорной мешок, лежавший рядом с ним, и вновь едва не поскользнувшись, Ноа выругался так, что Адриан с уважением бы похлопал его по плечу. Отдышавшись, мужчина посмотрел на соседского паренька. — Давно вы тут? — Да нет, только вышли, как Марк сразу побежал к вам, — озадаченно ответил Энди. — Ноа, вам чем-нибудь помочь? — А? — всё ещё с трудом сохраняя концентрацию, переспросил мужчина. — А, нет, нет, не надо, спасибо… не думаю, что ты мне сможешь тут чем-то помочь… — А, ну… ладно, — осматривая мужчину, произнёс парень, — ну, мы тогда пойдём. — Да-да, давайте, хорошей прогулки… — махнув соседу рукой, убитым голосом произнёс Ноа и принялся вновь собирать разбросанный своей выходкой мусор. «Это было так реально… — выбросив пакет в мусорный бак, думал мужчина, — так реально, что это не могло быть неправдой… ведь не могло?» Подойдя быстрым шагом к своей Тойоте, Ноа намеревался отправиться прямиком к той кофейне из своего «сна», чтобы получить ответ на данный вопрос.