Этот мир тёмный, как смоль

«Молаг Бал даст герою ржавую булаву предлагая сломать волю жреца, заставив того подчиниться».

— Вы не шутите? — Еле сдерживаюсь. ●●● Несговорчивый жрец Боэтии шел в сопровождении двух улыбающихся Соратников. Младший из близнецов и любитель медовухи тянули дружелюбные улыбки и нелепо махали руками, стараясь обратить на себя внимания. Фаркас заметив мое приближение, прыгнул на меня с объятиями и, надавив на ещё не зажившую рану, заставил, чуть ли не вскрикнуть от боли. Кодлак шутливо называл его «Волчонком» и теперь я, кажется, поняла почему. Представив на его голове милые собачьи ушки, засмеялась. — Полегче, Фаркас! Я тоже рада вас видеть, — отстранившись от мужчины, посмотрела на Логрольфа. Жреца в классическом черном одеянии, с нарисованными на морщинистом лице подобающими символами, что любят наносить на себя поклонники тёмных Богов. Типичный себе такой с сединами старичок, хмурый и слегка худощав. За поясом он держал острый клинок, вероятно для жертвоприношений, во славу принцессы Боэтии. А она их очень любит. — Как только мы получили твоё письмо, сразу же примчались на помощь… — остановившись, Фаркас внимательно посмотрел на меня. — Выглядишь паршиво. Ты в порядке? — так, мой друг выглядит человек, побывавший на том свете. — Все чудесно, я просто… — билась о закрытую дверь Совнгарда, но меня не впустили. — Простудилась, или гремучку подцепила. Не переживай, средство от неё у меня всегда с собой. — Честно признаться… — вмешался Торвар. — Отбить этого старикашку у изгоев было не так уж и просто! Они там в своих горах совсем одичали! Я несколько раз чуть не помер! — Расскажешь внутри, — поспешно завела их в заброшенный дом, дабы избежать лишнего внимания. — Заходите быстрее, пока стражники не начали работать. За время моего отсутствия обстановка здесь почти не изменилась. Разве что… погас камин, а вся еда, оставленная в прошлый раз, таинственно исчезла. — Пробиваюсь через толпу этих… отщепенцев, мечом отмахиваясь, а они всё прут! А этому… — кивнул он на Фаркаса. — Один хрен! Раскидал всех, жреца на плечо и погнал за горизонт! Я за ними! Слышу за спиной стрел визг… Еле ноги унёс! — Ох, Торвар, не волнуйся, твой риск будет вознагражден… но позже… — Соратник разочаровано упал в кресло, гремя доспехами. — Логрольф, — обратилась к старику. — Перед тем, как мы вернёмся к нашему общему делу…. Расскажите, а как так вышло, что вы, прожив с изгоями некоторый промежуток времени не только в живых остались, но и смогли сохранить свой первоначальный вид? Мало кто способен похвастаться подобным… опытом. Ведь мы знаем, что люди им нужны лишь только... как ценный источник костей для оружия. А с вас и кожи не сняли, и сердце не вырвали…. Удивительно! — Понимаешь, милочка… я служу Боэтии уже долгие годы… можно сказать, отдал ей всё! Посвятил всего себя! Но посмотри, милочка... мне уже шестой десяток пошел, а я разве счастлив? Боэтия прекрасна, спору нет… хитрая, безжалостная воительница, знающая толк в сражениях, в военной тактике и стратегии. Среди Даэдра ей нет равных в обмане, покушениях и предательстве! Мог бы часами воспевать о ней, однако на Отвесном Утёсе я повстречал женщину и влюбился в неё с первого взгляда, женщину, что сильна и духом, и телом. Не думал, что моё старое сердце забьется вновь! После встречи с ней чувствую себя так хорошо, словно помолодел лет на сорок! Сестра у неё есть, но они совсем не похожи. Мелка… очень разговорчива и в отличие от своей черствой сестры оказалась чудесным собеседником. «Ах ты, милашка!» — так она обращалась ко мне, когда мы оставались наедине. Все эти каждодневные ритуалы приводили её в восторг! Только есть одно но, Мелка… — Ворожея? — Как догадалась? — удивился Логрольф. — Предположение… — пожала плечами. — Да, ворожея… Ну и что? Любви не прикажешь! Вот ты сама, красавица... встретишь своё чудовище и вспомнишь, как над стариком смеялась! — Я не смеялась… — Тебя прислала Боэтия? Нам нельзя расстраивать её, навлекая на себя гнев Королевы теней! И спросит она: «Чем докажешь ты своё существование?» Я испачкаю своё оружие в крови недостойных и без страха отвечу: «Спроси того, чья кровь ныне стекает по моему клинку, действительно ли я существую». Она улыбнётся, да так, что врата Обливиона разверзнутся меж её зубов: «Почему ты остался, когда других не стало?» Протяну ей меч со словами: «Я жив, потому что другой мёртв. Я существую, потому что имею к тому волю. И я останусь, пока остаются следы моих деяний, такие как кровь, капающая с этого клинка». «Воистину!» — примет она мой дар, — жрец вздохнул, переводя дыхание. — Вернемся к тому, зачем я здесь! — Логрольф побежал к алтарю, но как только он ступил на него, ловушка Бала захлопнулась и старик оказался в заточении. — Великолепно. — Проснулся из тени своего святилища Принц. — Молаг Бал! Думаешь, ты можешь одолеть того, кто верен Боэтии? Я уже побеждал в этом бою! — О… На этот раз я не один, Логрольф. — Что? Ты! — старик развернулся ко мне. — Смертная, я даю тебе свою булаву, напитанную проржавевшей злобой. Сокруши дух Логрольфа, заставь его склониться предо мной. — Я не преклонюсь никогда! — кричал старик. — Прошу прощения за вмешательство в ваш план, Молаг, но у меня есть, что сказать… Честно признаться, я представляла себе это… скажем мягче… иначе. Нет, конечно, избиение старика… ржавой булавой веселое занятие, однако… — Смеешь пререкаться со мной! Я Лорд Господства и Порабощения! Тот от чьего имени трепещут сердца. Тот, кто не раз вторгался в ваш мир и побеждал. Я ставил на колени всех. Храбрых воинов, мудрых правителей, самоуверенных архимагов. — Вот именно! Разве не должно испытание соответствовать вашему громкому имени? Я хочу участвовать в схватке достойной Лорда Господства! Обман и фарс! А ваша война с Боэтией, Лорд Бал меня никак не интересует. — Считаешь можно вот так сказать Богу: «Нет» развернуться и уйти? Промолчала, ибо ответ был очевиден. — Мне всегда нравилось наблюдать за тем, как усердно вы смертные пытаетесь доказать свою значимость. Кричите: «Мы властны самостоятельно выбирать!» «У нас есть своё мнение!». Ваше существование держится на Нас, ваш мир ещё цел, потому что Нам так было нужно. И если настанет день, когда вам ничтожествам захочется это изменить, тогда вы вправе бросить нам вызов! Смешно, ведь у смертных нет ни единой возможности выстоять против воли Богов… И всё это похоже на шутку. — Принцы и Принцессы… вы так болтливы! Отец всегда говорил: «Важно лишь то, что они расскажут когда тебя не станет». Отцы… так-то и должны давать своим детям мудрые советы… Вам, Молаг меня не понять, свою дочку вы помниться, убили? И не своими руками, да… А я не хочу войти в историю человеком, что под волей Короля Насилия избивал беззащитных стариков. — Отказываешься? Твоё право… Какое разочарование! Я бы разорвал тебя на куски, отправив в Хладную Гавань, где тебя бы драла моя любимая доченька, но моё нынешнее состояние мне этого не позволит. Хочешь достойной схватки? Позови меня в в двадцатый день месяца Вечерней Звезды, если не испугаешься и я с удовольствием тебе это устрою. И Принц замолк. — Что нам с этим делать? — поинтересовался о судьбе булавы Торвар. — Увезите эту дубину в Вайтран и торжественно поместите данный экспонат под стеклянную витрину! Оберните всё цепями для надёжности и попросите Тильму нарисовать парочку оберегов от скверны, чую, она мне ещё пригодится. Счастливый жрец, обрадовавшись освобождению, на радостях подарил мне книгу описывающую проверку Боэтии. О которой сам Логрольф и болтал, послесловие: «Если при чтении ваша кровь вскипает и в голове бушует пожар, то знайте, что вас призывает Боэтия. Мудрый прислушается к её зову. Найдите её на горе, возвышающейся над Виндхельмом. Там будем ждать вас мы и ваше испытание».