ЭММА И ЛИЛИТ

      Эмма сидела за столиком кафе и пила свой утренний кофе. Первое спокойное утро после довольно хлопотной недели. Звякнул колокольчик, и Эмма удивлённо уставилась на вошедших Мэри Маргарет Бланшар и Дэвид Нолан. Очень весёлые и довольные и держатся за руки. Дэвид говорит что-то спутнице на ухо и та фыркает от смеха, а потом парочка подгребает к помощнику шерифа и садится напротив. — Хм, — Эмма аккуратно промокает губы салфеточкой — порочное влияние тёщи или свекрови (Свон ещё не определилась). — И как это понимать? — Ну… — у Дэвида уши краснеют от смущения, как у мальчишки, которого застали за чем-то неприличным, например, подглядывающим за одноклассницами в школьной раздевалке. — Короче, папочка Дэвида тот ещё говнюк, — Мэри Маргарет надоело ждать, пока Дэвид разродится, — и нам пришлось попотеть, чтобы он ничего не заподозрил. Два года водили его за нос. — Твой роман с Вэйлом… — Для прикрытия. Пришлось послужить науке – поучаствовать в паре медицинских экспериментов, вполне безопасных, но не очень приятных. Дэвиду тоже. Вдобавок Вэйлу нужен был предлог, чтобы завершить предшествующий роман. — Но у Кэтрин второй ребёнок на подходе. — От Фредерика, — спокойно сообщает Дэвид. — Долгожданный развод я уже получил, а Кэтрин воссоединилась с возлюбленным. Спенсер нас долго ещё не побеспокоит. — Это точно, — ухмыльнулась Эмма.       Именно из-за Альберта Спенсера для Эммы и Лилит несколько недель выдались такими беспокойными. Если Голд был местным олигархом, то Спенсер метил на то, чтобы стать сторибрукским Аль Капоне: контрабанда, махинации с акцизами.       Ныне бывший прокурор подбивал клинья даже к Крюку, который, по понятным причинам, не особо доверял законникам. Эмма заметила в городе пару подозрительных личностей, которых помнила ещё по Бостону, как охотник за головами, а Лилит как бывший налётчик. Так что вскоре коллеги из очень серьёзных контор за границей Сторибрука устроили для девушек рандеву на нейтральной территории – одной из заброшенных окрестных ферм, а ещё через неделю на пристани Сторибрука стало многолюдно, по заливу рассекали полицейские катера. Спенсера, его подельников и нескольких сообщников из местных увезли маршалы и «федералы».       Среди тех, кто активно помогал в разоблачении так неудачно начавшего криминальную карьеру прокурора и его сообщников, оказались полицейская из соседнего городка и… Голд. Тёмный был заметно недоволен, что кто-то посмел потеснить его с трона, покусился на звание самого влиятельного и опасного человека в Сторибруке.       Румпель и до Проклятия относился к Спенсеру, тогда ещё Королю Георгу, со снисходительной брезгливостью, собственно, как ко всем, кто приползал в его логово с мольбой о помощи. Георг относился к Тёмному немногим лучше. Отвращения при очередной встрече старался не выказывать — услуги Тёмного мага могли пригодиться в любой момент. — Что-то вокруг меня многовато коронованных особ… — проворчала Эмма, — с криминальными наклонностями. — А сама, Ваше Высочество? — рассмеялась Лилит. — Пойдёшь с нами? Попробуешь хвалёные бабулины блинчики, — Эмма пыталась припомнить, где она могла видеть эту девушку. Среди арестованных оказалось и несколько жителей городка, где та служила. — Почему нет?       Они только вошли в двери, как Руби просто засияла от радости, увидев девушку-полицейскую: — Мулан! — Точно, — удовлетворённо кивнула Эмма. — Как я могла забыть? Видела же её в книге. — Руби? — кажется, Мулан только сейчас начала вспоминать. — Точно, — Лукас обняла подругу. — Мулан! — Белль! Как я рада тебя видеть! …       С Белль Голд столкнулся в больничном коридоре и чуть не заработал второй сердечный приступ за день. Представил её Нилу. — Так. И кто я для тебя, Румпель?       Бедняга Тёмный мучительно покраснел. Потом решительно встряхнул патлами: — Невеста. — То-то же.       Нил, к собственному удивлению, почувствовал лёгкий укор ревности: — Мне теперь придётся подыскивать себе жильё?       Голд не сдержался, сдавленно хихикнул: — Нет, сынок. Дом большой и комнат хватает, но теперь тебе придётся стучать, прежде чем соберёшься войти в мою спальню.       Тут уже покраснел не только Нил.       Зато Белль удалось вытребовать от Тёмного помилования для Регины и полного запрета на месть своими или чужими руками — сам хорош. … — Так вы теперь вместе? — спрашивает Эмма у сияющих Мэри-Маргарет и Дэвида. — Да. И собираемся вступить в брак как можно скорее, — улыбается Дэвид, а Мэри Маргарет смущённо прячет глаза. — У меня скоро появится сестра или брат? — прищуривается Эмма.       Улыбки Мэри Маргарет и Дэвида гаснут: — Ты нас простишь?       Эмма отмахивается: — Уже. Мне и моей супруге наши мама и тёща по дыре в голове сделали на тему "что предначертано, того не избежать", что в НАШЕМ мире к предсказаниям относятся очень серьёзно — всё же сбылось! Короче, мы сдались и отказались от намерения страшно вам отомстить.       Колокольчик над дверью издаёт короткий звяк. В кафе влетает Генри. Следом степенно вступают Малефисент с Региной. — Привет, бабушка! — Генри плюхается на стул рядом с Эммой и таращится на Дэвида. — Это твой дедушка, — поясняет Эмма. — Привет, дедуля!       Лилит выглядит усталой. Эмма вопросительно косится на супругу: — Что такое, милая? — Отрабатывала посадку. Мама взялась за меня всерьёз. Привет, тесть с тёщей. Уже. Без вас со мной бы не было Эммы.       Малефисент ухмыляется: — Я тоже. Мы теперь одна семья. — Самая странная семья в Сторибруке, — вздыхает Эмма.