Прошлое не вернуть

После этого музыкантам ежедневно приходилось изобретать все новые способы пряток. Ну серьезно, такое впечатление, будто чудесатые заделались в сталкеры. Их глаза практически не отрывались от Сакурая, Касамацу, Куроко, Такао и Химуро, так что парни уже не знали, куда деваться. И самое обидное, что если раньше они могли позволить себе украдкой пару нежных жестов, прикосновений, а то и поцелуев с любимыми, то теперь это было решительно невозможно. А выдавать их не хотелось... Хотя Рё в этом плане было немного проще – его парень учился не с ним, – но в то же время и тяжелее. Аомине, пользуясь тем, что он проводит время только с членами группы, начал крепкую такую осаду. О, надо заметить, что из всех знакомых только Мияджи вступил в баскетбольный клуб, да еще и являлся его капитаном. А вот певцы, хотя им предлагали, категорически отказались – времени не хватало абсолютно. Лекции, репетиции, концерты... Куда ж там еще и тренировки втискивать?.. Зато после перевода чудесатые, посовещавшись, уверенно направились в спортзал. Одно другому не мешает, как говорится, они считали, что вполне смогут и отношения наладить, и в баскет поиграть. Мияджи и хотел бы выгнать их, едва на пороге появились, да только кто ж ему даст? Тренер не глядя подмахнул заявки на вступление, и пришлось Мияджи, выдержав долгий спор с Акаши за капитанство, командовать парнями. И после этого на певцов посыпались предложения поиграть. Баскетболистам так и не удалось вычислить, кто же является половинками их бывших, даже Момои спасовала, так что решили пойти по накатанной. Устав от этого, певцы в конце концов согласились сыграть разочек и пришли в спортзал. – Только недолго, у нас еще репетиция через два часа, – предупредил их Тецуя. – А пропустить нельзя? – Аомине ухмыльнулся, подбираясь поближе к Рё. – Ну или прийти попозже, в конце концов, что там такого на этих ваших репетициях? Побренчать на инструментах да спеть пару раз? – Что такого?! Посмотрели бы, как на самом деле нелегко... – неосторожно взвился Казу и прикусил язык. Но поздно... – Спасибо за приглашение, – улыбнулся Акаши. – Мы придем. – Казу... – осуждающе посмотрели на того друзья. Он виновато пожал плечами. – А я тебе сколько раз говорил, следи за языком, – хмыкнул Мияджи. – Нэ, тебе же... – Ну хватит вам, – Юкио закатил глаза. – Слово не воробей, что уж теперь. Так и быть, один раз мы вас проведем в студию, посмотрите. – Спасибо, Юки... эм, Касамацу-семпай! – Кисе засиял. Кажется, они смягчаются... Разбившись на команды, они все эти два часа без перерыва играли. Момои, держа наготове свисток, даже всхлипнула от счастья, когда видела прежнюю сыгранность ребят. Только Кагами был почему-то мрачным и сверлил недовольным взглядом то Кисе, то Касамацу. Но Рёта игнорировал его, а Юкио насмешливо переглядывался с так же понимающе усмехающимися друзьями. – Ну все, заканчиваем, – скомандовал Мияджи. – Два часа прошли, так что пора переодеваться и на выход. – Да, Хитоми-сан будет ругаться, если мы опять опоздаем, – кивнул Сакурай, машинально принимая полотенце от Дайки. – Эм... спасибо, Аомине. Они переоделись, вышли из университета. – Нэ, может, тоже с нами пойдешь... Мияджи-сан? – окликнул собравшегося было уходить Мияджи Казу. Тот подумал и согласился. – Скажите, а как... ну, как вы свои песни пишете? – робко спросила Сацуки, побаиваясь услышать ответ. Но любопытство было сильнее. – Самое забавное, что мы не просиживаем часами, раздумывая над содержимым и рифмой, – ответил Химуро. – Хитоми-сан постоянно поражалась этому. – Но как тогда? – приподнял брови Мидорима, поглядывая на Такао, спрятавшегося за Мияджи. – Сперва мы пишем музыку, а потом... кто-нибудь из нас начинает, озвучивает первые пару-тройку строчек, подключается следующий, с еще парой строк... И так, пока песня не окажется готова, ну или наоборот – сперва слова, потом музыка, – пояснил Тецуя. – То есть, вы наобум придумываете? – Кисе округлил глаза. Юкио прищурился. – Мы ничего не придумываем, Кисе. Мы просто озвучиваем то, что чувствуем в данный момент. Рёта пристыжено замолчал, потупился, а разговор неловко заглох. У студии их уже ждали – Ханамия неприязненно хмыкнул, увидев целую толпу, а Имаеши, улыбнувшись достаточно искренне, поймал в объятия подбежавшего Рё и, не обращая внимания на заскрипевшего зубами Аомине и карауливших у здания фанатов, глубоко поцеловал. – Ну хватит сосаться, – одернул их Химуро. – Вот останетесь наедине, тогда и продолжите. Разорвав поцелуй, Имаеши выглядел чрезвычайно довольным, а Сакурай смутился и покраснел. Аомине дернулся к ним, но остановился, когда Имаеши маньячно сверкнул очками. Как же хотелось Дайки набить рожу мерзкому очкарику и выдрать Рё из его рук, а потом предъявить свои права на него, но связываться с Имаеши... было себе дороже. И Рё может отвернуться от Дайки, а ведь он как раз начал смягчаться, и Имаеши, как практически состоявшийся юрист, мог затаскать Аомине по судам за нападение и преспокойно выиграть. Химуро тем временем все распекал их, пока Ханамии это не надоело. – Послушай, Тацуя, да пусть себе целуются, что такого, они же... – Казу замолчал, когда мимо прочеканил шаг Макото. Он подошел к Химуро, ухватил за грудки и резко притянул к себе, с напором целуя и кусая за нижнюю губу. Фанаты ахнули, моментально схватились за телефоны, фотографируя сенсационную новость, а Мурасакибара зарычал и шагнул вперед. – Раздавлю... – но остыл, видя, как зажглись глаза Тацуи, притянувшего Ханамию к себе за талию и перехватившего инициативу. – Значит, ты, Муро-чин, встречаешься с Ханамией? Макото самодовольно усмехнулся, оторвавшись от Тацуи. Тот улыбнулся. – Да, Мурасакибара, мы пара. – Ясно... Остальные певцы переглянулись, но решили подождать с откровенными признаниями. – И что это вы устроили прямо под окнами студии, позвольте узнать? – послышался недовольный голос бессменного менеджера группы. – Ничего, просто надоело скрываться, – пожал плечами Химуро, выпуская наконец Макото из рук. Хитоми тяжело вздохнула, оглядывая визжащих фанаток: – Ну что с вами делать? Ладно, идемте. Давно пора уже приниматься за работу. Они зашли в здание. Аомине и Мурасакибара плелись позади всех, сумрачно обдумывая, что свои шансы они, кажется, все-таки просрали. Остальные же тревожно пытались понять, с кем встречаются Куроко, Касамацу и Такао, и смогут ли вернуть их. В студии чудесатые и Кагами, который просто не смог остаться в стороне, с интересом наблюдали за работой певцов. Надо же, они и не думали, что это, оказывается, так выматывающе... Песня за песней, снова и снова... Что-то не нравилось – и начинали сначала. К новым песням подбирали музыку и слова, то и дело поправляясь, исправляясь, переиначивая... – Так, ладно, пора сделать перерыв, – объявила Хитоми. Чудесатые вытаращили глаза. Они лишь зрители, и то устали, а уж каково сейчас певцам... И это они еще не закончили, оказывается! Юкио, Казу и Тацуя отложили гитары, Тецу бережно сложил скрипку в футляр, а Рё с Макото выбрались из-за инструментов, устало растирая руки и запястья. – В последней песне надо бы музыку помедленнее сделать, – задумчиво пробормотал Юкио. – Да, согласен, – кивнул Тецуя. – Поразительно, как вы столько держитесь, – восхищенно выдохнул Кисе. На него посмотрели снисходительно. – Мы уже привыкли, Кисе. – Ю... Касамацу-семпай, а вы вообще часто обычно репетируете? А как же учеба? Как вы успеваете? Ребята зашли в комнату отдыха, где уже стояли наготове многочисленные банки с кофе, лимонадом и водой, а также лежали горки бутербродов. Что поделать, полноценный ужин их ждет только дома, здесь же лишь перекусить – и снова за работу. Обвалившись на диванчики, парни вцепились кто во что и довольно вздохнули. – Ну, репетируем как минимум трижды в неделю, хорошо хоть нам танцы ставить не надо, не тот жанр. Плюс записи сборников, концерты... Во время концертов приходится, конечно, пропускать учебу, но директор смотрит на это сквозь пальцы, пока мы не отстаем. – К тому же, – подхватил Казу, – мы регулярно собираемся вместе и учимся, да и помимо весело проводим время. Иногда играем, иногда просто гуляем или ходим по магазинам... – Как вас еще фанаты не разорвали, – проворчал Кагами. – Они частенько подходят, спрашивают автографы, но все же не сильно надоедают, – улыбнулся Куроко. Акаши прищурился, пытаясь прочитать его, но как бы не изменился Тецуя, все-таки в одном остался прежним – его все так же невозможно было разгадать. Старого покерфейса больше не было, но и нынешнее выражение лица мало о чем говорило. Посомневавшись, Момои затронула-таки тему их становления певцами. Сейчас, благодаря кое-кому, парням уже не было больно вспоминать, скорее они чувствовали просто легкую грусть по ушедшим счастливым временам. Так что они практически спокойно рассказали, как кто-то снял их на видео и выложил в интернет, а Хитоми увидела и решила сделать их популярной рок-группой. Надо сказать, она весьма преуспела. – А зачем вы в университет пошли? В смысле, вы же наверняка немало зарабатываете, нафига вам еще и учеба? – не понял Аомине. Сакурай хмыкнул. – Да, мы хорошо зарабатываем, хватит на безбедную жизнь, и все благодаря Шоичи, – он любяще улыбнулся партнеру. – В смысле? – удивилась Момои. – При заключении контракта Имаеши был с нами, – пояснил Юкио, – и только благодаря его правкам контракт был очень даже в нашу пользу. – И все равно карьера певцов не вечна, – Химуро устало обнял привалившегося к нему Ханамию, – рано или поздно популярность начнет падать, и тогда... на этот случай нам не помешает хорошая профессия. – Вот мы и решили сразу отучиться именно на тех, на кого потом сможем с удовольствием работать, – закончил Казу. – Ты все так же в медицине, вот что... – Да, Мидорима. Зря я, что ли, из кожи вон лез, чтобы все выучить? Хоть пригодится... Шинтаро смотрел на него, не отрываясь, подавляя желание крепко обнять, поддержать и придать сил, размышляя, кто же теперь имеет право на его Казу. Конспирировался он очень хорошо, ни взглядом, ни словом не выдавая своего партнера, но ведь должно же быть хоть что-то... Перерыв закончился, так что парни вернулись в студию. И еще не меньше двух часов они терзали себя и инструменты, добиваясь совершенства. – Поразительно... – прошептала Момои, не отрываясь от упорных парней. – Они поразительны! – Да, – согласился Мияджи. На него покосились, но возразить было нечего. Смотря, как выкладываются их любимые, пусть уже и бывшие парни, баскетболисты лишь утвердились в своем желании вернуть их. Кроме Аомине и Мурасакибары. Они прекрасно поняли, что потеряли Рё и Тацую, несмотря на то, что чувства к ним еще сильны. Хотя все же стоит в таком случае убедиться, что они уверены в своих партнерах и не пострадают больше... Наконец, изматывающий день закончился и ребята покинули студию, устало разминая мышцы и разговаривая, отвечая на многочисленные вопросы. Все же... певцам теперь гораздо легче давалось общение с бывшими. Перегорело... Так что по домам расходились пусть не как друзья, но уже как хорошие знакомые. И это укрепляло надежды Кисе, Акаши и Мидоримы. Хотя когда Акаши задумчиво посмотрел на Тецую, тот резко произнес: – Не стоит, Акаши. – О чем ты? – Не стоит шпионить. Ты можешь узнать наши адреса, хоть они и скрываются, но в моем доме тебе рады не будут. Сейджуро был иного мнения, но решил согласиться, посчитав, что не стоит накалять обстановку. – Как так вышло, что никто не знает, где вы живете? – не утерпела Момои. – Неужели за вами ни разу никто не проследил? – Всякое бывало, но мы сразу сказали, как только кто-то из фанатов узнает и проболтается, мы попросту сменим место жительства и ловить там будет некого. Ну, они прониклись, – фыркнул Казу. – Вот так просто? – Кагами явно не поверил. – Нет, конечно, – Химуро насмешливо на него посмотрел. – Мы уже раза по два точно переезжали. Они поверили, что мы серьезно. – Предыдущая квартира была лучше, – поморщился Ханамия. Тацуя притянул его к себе и получил кулаком в бок, охнул, но не отпустил. – Да ладно, Макото. Зато в этой бильярдный стол поместился и бар побольше. Певцы нахмурились, недовольные упоминанием алкоголя, с которым у Химуро были проблемы. Чудесатые тоже, а Мурасакибара посмурнел. Ханамия еще раз двинул кулаком в бок партнера, пробормотав ему в плечо: – Именно это меня и не устраивает... Тацуя улыбнулся в черную макушку. Все еще презирающий большинство, Ханамия поразительно заботлив о близких, хоть и не особо умел это выражать. Взять даже бывшую команду из Кирисаки, которым он помог поступить в приличные универы или устроиться на нормальные работы. Ну и они, его группа... Если хоть что-то угрожало им, он готов был сломать и уничтожить любого. А парни из Кирисаки помогли бы... У певцов действительно наладились отношения с ними. – Ладно, расходимся, – Казу показательно зевнул, – я спать хочу... Распрощавшись, они разошлись – Ханамия и Химуро в одну сторону, о чем-то споря, Сакурай и Имаеши в другую, обсуждая меню ужина, а Тецуя, Казу, Юкио и Мияджи в третью. На них подозрительно посмотрели, но решили, что им просто по пути. – Ну что ж, можно считать, что сделан огромный шаг вперед, да, ребята? – утомленно улыбнулась Сацуки, перевела взгляд на чудесатых и удивленно моргнула. Аомине замкнулся, а Мурасакибара и вовсе не смотрел на них. – Дай-чан, Му-кун, что такое? – Ничего, Сацки. Теперь уже ничего... Она всплеснула руками: – Вы так переживаете из-за того, что они встречаются с Имаеши-саном и Ханамией? Но вдруг это не... – Да нет, Са-чин, это серьезно. – Поясни, Мурасакибара, с чего ты так решил, – приказал Акаши. – Лично я считаю, что это просто попытка подавить былые чувства. – Нет, Ака-чин, ты не прав, – Ацуши покачал головой. – Не знаю, как остальные, а Муро-чин... счастлив с ним. Его глаза светились, когда он смотрел на Ханамию, так раньше было, только когда мы... когда мы были вместе. А сейчас он так смотрит не на меня. Чудесатые во все глаза уставились на необычно красноречивого Мурасакибару, лишь Момои сочувственно погладила его по руке. – Не переживай, Му-кун, со временем тебе станет легче... – Действительно, вот что. – Да, не расстраивайся, Мурасакибара-чи! – Спасибо, – коротко ответил Ацуши. – Ладно, нам тоже пора, – вернул их на землю Акаши. Они разошлись по своим новым квартирам, купленным после приезда. Аомине и Момои было по пути, и вскоре Дайки не удержался. – Как думаешь, Сацки, у Рё все серьезно с Имаеши? – Не знаю, Дай-чан, – она беспомощно поникла, – но... да, выглядели они очень счастливыми и искренними. – Стоит ли пытаться вернуть его? Вообще их всех? Какое-то время Сацуки молчала. И хотелось бы ей ответить положительно, но она не могла. Ведь она видела, что их друзья, брошенные ими когда-то без единого слова, объяснения и звонка, даже в своих песнях непритворно, неподдельно, всей душой любят своих партнеров. Партнеров, которыми чудесатые уже не являются... – Нет, Дай-чан. Как друзей – несомненно, а как парней... нет. Так их уже не вернуть. – Думаешь? А если Акаши прав? – все же Аомине никак не мог отбросить мысли о своем Рё. Но Момои отрицательно покачала головой. – В этот раз он ошибается. Они слишком любят своих партнеров, и пытаться вернуть свое счастье ценой их счастья... Ничего не выйдет, Дай-чан, вы лишь разрушите их жизнь. Снова. И оттолкнете уже навсегда. Хотел ли Дайки этого? Нет, только не такой ценой. Да, он не был хорошим, верным парнем, в Америке гулял налево и направо, как метко заметил Мидорима, но он достаточно ценил и уважал Рё... Сакурая, чтобы не ломать его жизнь. – Ты права, Сацки. Думаю, быть друзьями, как раньше, тоже неплохо. Момои растроганно заморгала. – Ты так повзрослел, Дай-чан... И тоже изменился – к лучшему. Я горжусь тобой! – Скажешь тоже, – проворчал он. Она лишь украдкой улыбнулась. Это правильное решение, на ее взгляд. Тецу-кун и остальные заслужили, выстрадали свое счастье с... да, она догадалась, с кем. Только сегодня, из обмолвок, тайных взглядов, невольных жестов, поняла, кто же является их партнерами. Но говорить она никому не будет. Сацуки до сих пор чувствовала вину и не собиралась больше предавать их. Когда они захотят, тогда сами и скажут. А самоуверенному Акаши, напористому Кисе и непрошибаемому Мидориме это будет уроком... На следующий день Сакурай и Химуро пораженно шептались с остальными. – Кажется, им мозги вправили. По крайней мере, преследовать они нас перестали. – Везет, – с завистью пробурчал Казу, – а на нас словно охоту объявили. Куда ни посмотришь, всюду они. – Точно, – закивал Тецуя. – Кажется, я уже раз десять словно случайно натыкался на Акаши. Юкио поморщился: – А я постоянно вижу то ли трех, то ли пятерых Кисе. Только по коридору пройду, как он несколько раз навстречу попадается. Такое вообще возможно? Химуро рассмеялся: – Возможно, они просто слишком твердолобые. Не думал, что Мурасакибара так быстро отступится. Но оно и к лучшему, а то Макото из-за этого бесится еще сильнее. – Что, сильно достается? – с сочувствием спросил Сакурай. – Ну, как сказать... Тут главное, вовремя его скрутить. Они расхохотались. – У вас весело, я смотрю... – Ну вот, пришел и всю малину обломал, – проворчал Тецуя, неприязненно глядя на чудесатых во главе с Акаши. – Над чем смеетесь? – поинтересовался любопытный Кисе. Химуро загадочно улыбнулся. – Делимся личным опытом, так сказать. Сперва баскетболисты не поняли, но потом Момои ахнула и вспыхнула, а после догадались и остальные. – Ясно... – пробормотал Ацуши и посмотрел на Тацую. – Слушай, Муро-чин, мы можем поговорить? Тьфу, вот только обрадовались, что те одумались! Сглазили, что ли?.. Но Ацуши смотрел не настойчиво, поэтому Химуро, поколебавшись немного, согласился. – Давай после лекций, Мурасакибара. – У нас тренировка... Мияджи, тоже стоявший вместе с певцами, смерил его подозрительным взглядом, но потом кивнул: – Так и быть, можешь пропустить сегодняшнюю тренировку. А завтра наверстаешь... От его ухмылочки стало жутко, но что поделать, он капитан. Лекции прошли довольно быстро, так что вскоре Тацуя и Мурасакибара остались наедине в одной из аудиторий, где лекции уже давно кончились. Снова проследив, чтобы их никто не подслушал – мало ли, не хватало еще светить личными разговорами, – Тацуя вопросительно уставился на гиганта. – Скажи, Муро-чин... – сказал Мурасакибара. – У вас с Ханамией все серьезно? – Да, Мураса... – Химуро посмотрел на него и тяжело вздохнул. – Да, Ацуши, у нас с Макото все серьезно. Знаешь, я никогда не думал, что все так повернется, но... оно повернулось. Сперва он просто вытащил меня практически с самого дна, а потом удержал на плаву. Да, он язвительная, наглая, жестокая сволочь, но я... я люблю его таким, со всей его беспринципностью. – Значит, это не просто благодарность? – Нет, не просто. – Ясно... – Мурасакибара смотрел мрачно, но видно было, что он уже знал ответ, когда спрашивал. – Ты мне все еще нужен, Муро-чин... – Ох, Мурас... – Но я не буду больше ломать тебе жизнь. Если у тебя все нормально с этим Ханамией, то пусть так и будет. Только если он сделает тебе больно, я его раздавлю. Черт, это, оказывается, трогательно... Тацуя сморгнул невольную влагу с ресниц и улыбнулся. – Спасибо, Ацуши. Я благодарен тебе за это. Думаю, рано или поздно мы снова сможем стать друзьями. А в личной жизни у тебя еще все наладится. Он похлопал Мурасакибару по плечу и собрался уже уходить, как его догнал вопрос: – Муро-чин... расскажи, как вы... как у вас все началось? Тацуя вздрогнул, обхватил себя руками и отошел к окну. Вездесущий Казу, в компании остальных собравшихся домой музыкантов, заметил его, окликнул. Тацу помахал, мол, идите без меня, и прислонился лбом к прохладному стеклу. – Началось? Все началось, когда он привел невменяемого меня домой...