Фокусница

Полдень. Два парня, синхронно и очень неловко переминаясь с ноги на ногу, стоят посреди безлюдного парка. Помимо них здесь прогуливаются только редкие порывы ветра, игриво раздувающие пожухлые листья. Черная земля, припорошенная снегом, медленно уходит из-под ног с каждой секундой ожидания. Даня нетерпеливо разминает замерзшие пальцы, пока Юлик, хмурясь, сверлит взглядом носки своих ботинок. Наконец-то из-за рощи ссутулившихся осин появляются две девушки. В первой оба сразу узнают Дашу. Вторая же, как бы сильно Даня не старался разглядеть в ней Лизу, оказывается им совершенно незнакомой. Надежды больше нет. — Привет, — Даша первая заговаривает с парнями, когда расстояние между ними сокращается. Девушка подходит, кажется, слишком близко к Юлику, и, когда тот раскрывает руки для объятий, сразу же делает шаг назад. Онешко, мгновенно воспламеняясь от неловкости, опускает ладони по швам, но в это время Даша, осознав свою идентичную тупость, снова приближается к нему и все-таки обнимает парня за шею. Даня же молча сверлит взглядом брюнетку. Ну да, они же с Онешко не прикинули вариант того, что в качестве подружки для двойного свидания Каплан приведет совсем не Лизу. Браво, блять. Когда Юлик наконец лопает уже прилично раздутый пузырь тишины и начинает представлять себя и друга, Кашин абсолютно выпадает из реальности, отдаваясь рефлексии на тему своей исключительной недальновидности. Черт. Он проебался. Парень пропускает мимо злобные взгляды друга, который с первой секунды понял, что весь их план обернулся тотальным пиздецом. И в нем они застряли как минимум на несколько часов. — Послушайте, тут сейчас моя знакомая подойдет на секунду, я ей отдам кое-что, и пойдем дальше, хорошо? — спрашивает Даша, на что Юлик и ее подруга, имя которой Данил даже не запомнил, кивают. Еще минут с пятнадцать они кружат по парку, болтая и вежливо улыбаясь друг другу. Кашина же от своих же тупости и бессилия чуть ли не кидает в дрожь, поэтому он молча бредет рядом, уткнувшись взглядом в тротуар и только мыча на любые реплики в свою сторону. Из этого состояния его выводит звонок чьего-то телефона. Даша берет трубку, коротко отвечает, что она уже здесь, и говорит, что подойдет. Тогда Юлик чуть ли не пинками подпихивает хмурого друга к лавочке и опускается рядом. Брюнетка, на долю секунды замерев напротив, с натянутой улыбкой садится на сторону Онешко. Даня осматривает парк. Голые ветки деревьев, покрывшиеся инеем, смешавшийся с грязью снег и перегнивающая листва не нагоняют на него ничего, кроме тоски. Провожая взглядом отдаляющуюся от них Дашу, он вдруг замечает невысокий женский силуэт и тянущуюся от него струйку дыма. Парень подрывается на ноги, пугая друга и незнакомку рядом своими резкими движениями. По Кашину видно, что ему глубоко наплевать на всех, кроме появившейся в поле зрения девушки, и Юлик снова и снова клянет друга и дает себе слово больше никогда не выручать его вопреки своим принципам. Данил на ватных ногах шагает к девушкам. В голове пусто. Но он не может остановиться даже на секунду, чтобы обрести хоть толику осмысления своих же действий. Подойдя ближе, он окончательно убеждается в том, что это Лиза. Все такая же красивая, широко улыбающаяся и зажимающая в тонких пальцах сигарету. — Привет, — выпаливает Кашин, обращая на себя внимание девушек. Еще с пару секунд он стоит перед ними молча, сжимая кулаки в карманах куртки. — Закурить не будет? — парень выдает первое, что пришло в голову. — Прости, Дима? — Лиза щурится, смотря в его голубые глаза. Наверное, впервые в жизни она чувствует, как пробежавшая по шее дрожь заставляет ее поежиться. Тревога, смешавшись с радостным удивлением, разливается по венам и покалывает в кончиках пальцев. Это он. Даня. Девушка даже успевает удивиться защитной реакции мозга, который сыграл с ней злую шутку и перепутал имя парня, чтобы обломать его и заведомо исключить все дальнейшие пути развития их отношений. Потому что Лиза знает, что они не будут общаться, несмотря на то, что она не переставала думать о нем все сорок часов после их встречи. И точно никогда не забудет его имени. — Даня, — он смущенно кивает, сглатывая. «Она не помнит». — Вы знакомы? — удивленно переспрашивает Даша, когда возникшее между ними напряжение, кажется, скоро заискрится. — Да так, — отвечает Лиза, отведя взгляд и достав из кармана пачку винстона, — держи. Тогда Даня неумело зажимает сигарету в зубах и рефлекторно начинает шарить по карманам в поисках своей выдуманной зажигалки. Девушка улыбается и подносит к его губам огонек. Парень делает вдох. Едкий кислый дым врывается в горло, вызывая дикое жжение и желание выплюнуть легкие. Даня сильно закашливается, выпускает из губ сигарету и инстинктивно ловит ее голыми руками, обжигая ладони. Пиздец. Девушки громко смеются. Хотя в их реакции нет ничего злого и вообще удивительного, Кашин решает, что лучше бы ему сейчас трижды провалиться под землю или уехать в Тибет и дать обет одиночества, чтобы больше никогда не видеть людей и не испытывать этого сумасшедшего стыда. Пока парень, согнувшись в три погибели из-за зудящей внутри боли, пытается отдышаться, девушки недолго говорят о чем-то отдаленном. Даша отдает подруге пакет, и та уходит. Это конец. Каплан только сочувственно похлопывает нового знакомого по плечу, и они вместе бредут обратно к скамейке.

***

Щека неприятно гудит от словленной пощечины. Лиза легко потирает покрасневшую кожу и только жмурится от резкого жжения. В ухе все еще звенит хлопок тяжелой мужской руки, но единственное, о чем она может думать, это то, что он наконец ушел. Ненадолго, но ушел. Девушка в тысячный раз проклинает саму себя за то, что все никак не съедет, не сменит замки, номер, имя, внешность. В реальности она может только с трудом встать с кровати, поднять с пола свою порванную Русланом майку и не без усилий добраться до ванной. Чтобы снова и снова смотреть на свое жалкое отражение и давиться отвращением. На плечах, выпирающих ребрах и ногах, поверх еще не заживших начинают проявляться новые синяки и кровоподтеки. Лиза становится под душ и до боли трет по бледной коже мочалкой, чтобы только избавиться от его следов на себе. После этого она так же молча и механически меняет постельное белье и открывает все окна в квартире, надеясь, что режущий глаза запах алкоголя и одеколона когда-нибудь выветрится из стен. Одевшись в первые попавшиеся под руку вещи, Лиза выскакивает в подъезд, чтобы покурить, перед этим не без опаски посмотрев в глазок. Уже после второй она понимает, что сегодня не сможет вернуться домой. А после четвертой, схватив с крючка куртку и ключи, девушка вовсе покидает парадную. Звонить некому. Идти некуда. Поэтому она просто шагает вперед по тихим мощеным улочкам, старательно пытаясь отвлечься от текущей по сосудам боли. Пятнадцать минут. Полчаса. Вскоре она осознает, что сама того не понимая оказалась у тяжелых дверей городского общежития. Есть ли Лизе что терять? Определенно нет. Стучать в панельную дверь комнаты приходится недолго. В проеме почти сразу же появляется заметно заебанный Даня. Парень, еще не заметив перед собой Лизу, раздраженно поправляет съезжающие с переносицы очки, и готовится слать непрошенных гостей нахуй. Хотя при виде девушки вся его уверенность очень быстро куда-то пропадает. — Привет, — только говорит он, не скрывая удивления. Сейчас, кажется, Лиза разрыдается. Укол вины как никогда больно заставляет сердце сжаться, когда она понимает, что использовала его, нарочно назвала чужим именем, и пришла на порог после того, как ее изнасиловал бывший. — Не хочешь… посидеть где-нибудь? — ее голос дрожит, и припухшие губы кривятся в печальной улыбке. — Заходи, — сразу отвечает парень, — Юлик уехал на всю ночь, — он пропускает ее в комнату и захлопывает дверь. Лиза наконец-то может рассмотреть эту комнату, которую в жизни видела только дважды: в темноте и рано утром, когда думала только о том, чтобы отсюда сбежать. Две узкие кровати по разным углам, широкий письменный стол, шкаф-купе, широкое окно с видом на проспект. И синтезатор. — Ты играешь? — спрашивает она. — Да, — Данины губы трогает слабая улыбка, и парень присаживается напротив пианино, — немного. — Покажешь? — спрашивает она, в привычной для себя манере закусив губу. Парень в ответ только отводит взгляд на ноты и делает глубокий вдох. Он начинает наигрывать что-то отдаленно знакомое, сперва тихо и нежно касаясь кончиками пальцев черно-белых клавиш. Не останавливаясь, Кашин постепенно расправляет плечи и ускоряется. Плавно вытекающая из динамиков мелодия становится громче. Парень, кажется, даже не касается инструмента, и его руки просто парят над поверхностью синтезатора, заставляя музыку появляться из ниоткуда. Лиза чувствует, как ближе к припеву по коже пробегают мурашки, и она уже никак не может сдержать выступившие в уголках покрасневших глаз слезы. Девушка только смотрит на то, как Даня перебирает длинными тонкими пальцами, как напрягаются рельефные мышцы его широкой спины, и как уверенно он скользит взглядом по страницам нот. Когда Кашин заканчивает, Лиза успевает вытереть влажные щеки рукавом толстовки, но парень все равно замечает, что она плакала. Даня крепко обнимает девушку за узкие плечи, прижимая к себе и невесомо целуя в макушку, и тогда она наконец позволяет себе расслабиться.