Не спешите, омеги, замуж

Том целовал все жарче, обнимал все крепче, поглаживая Билла по спине. Они почти задохнулись, с сожалением оторвавшись от друг от друга. — Принцип, я думаю, понятен, — замялся Том. Билл, улыбаясь от удовольствия, кивнул и не покидая объятий. — Да, почти понятно, но нужно еще потренироваться, думаю, еще сомневаюсь в навыке. — Тогда давай ты сам, — предложил Том. — Я? — насторожился Билл. — Страшно. — А ты не бойся, помогу, если что, — обнадежил Том. — Ладно, давай попробуем, только ты не смотри, — Том послушно закрыл глаза, а Билл обхватил его сам, и с жаром прильнул к ярким губам, набухшим от поцелуев, проявив при этом талант и способности, схватив урок на лету. Это занятие так пришлось ему по душе, что он целовал и целовал Тома не желая отпускать. Собственно, Том и не возражал. В какой-то момент Билл вздохнул и неожиданно его аромат словно цветок, распустивший лепестки, вдруг усилился и заиграл новыми пряными нотками, Том глубоко вдохнул и у него словно фейерверк внутри взорвался, разом перевернув всю его жизнь с ног на голову, выметая всех, кто был в его жизни до встречи со своим случайным пассажиром, квартирантом и мнимым женихом в одном лице, заполняя все пространство, душу и сердце до самого донышка одним единственным человеком, самым нужным, самым необходимым. Тем, за кого в огонь и в воду, в богатстве и бедности, болезни и здравии, с которым один раз и на всю жизнь. Так вот как альфы узнают своих истинных. Том словно рухнул куда-то в глубины сознания, как в жаркое, темное озеро и почти утонул в нем с головой, принимая свою судьбу. Все это было так ошеломительно, сильно, что выбило воздух из легких. Он почти потерялся, но спасительный голос откуда-то почти с небес трубой архангела поинтересовался: — Так хорошо? Что скажешь? Том, почему ты так странно смотришь? — Билл помахал у него перед глазами ладошкой. — Ты в порядке, что с тобой? Том с большим сожалением мягко отстранил Билла от себя, приходя в себя и глядя на своего омегу другими глазами. — Все отлично, ты молодец. На сегодня достаточно, я думаю, — сквозь пересохшее горло выдавил он. — Ой, я так рад, так волновался, что не получится, но мы еще потренируемся да? — тараторил Билл, а Том только обалдело кивал головой, совершенно не понимая, что ему говорят. Билл заявил, что ему нужно в душ, а Том сидел и думал о том, как ему теперь быть. На него снизошло озарение, а на Билла-то как раз нет, судя по всему. И как теперь прикажете быть? Как ему сказать, а вдруг не поверит. Самое лучшее, до чего смог сделать сейчас Том, это взять паузу, для того, чтобы привыкнуть к своему новому состоянию, и придумать, что же ему теперь делать дальше. Потом, по здравому размышлению, он решил, что ничего ему не мешает просто начать ухаживать за Биллом, как делают все приличные альфы относительно омег, которым они надеются понравиться. Но понравиться теперь было недостаточно. На этом Том отправился на работу, так как сам же заявил, что помощь им не нужна, он сам прокормит семью. Вернувшись домой далеко заполночь, уставший и голодный он застал Билла спящим на диване в гостиной. Судя по всему, он смотрел телевизор, да так и уснул. Телевизор негромко бубнил, показывая канал про путешествия и животных, с Билла сползло одеяло, Том укрыл его, отчего омега вздохнул, и раскинулся свободно, согревшись, обнял подушку и сладко засопел. На кухонном столе Тома ждал ужин, накрытый салфеткой. Все это так тронуло его, что он едва не прослезился. Он ел свой остывший ужин, слушал, как дышит его внезапно обретенный истинный, и думал о том, что хотел бы вот так всю жизнь, приходить домой, где будет Билл. Совершенно неожиданно съемная квартирка показалась ему самым уютным местом в мире, а нехитрый ужин самым вкусным, из того, что ему доводилось пробовать. Сами собой отпали вопросы «как быть» и «что делать», вся жизнь неожиданно приобрела прядок и смысл. Он альфа, а на свет родился для того, чтобы его омега был счастлив с ним. Для того, черт дери, чтобы построить этому омеге дом, насадить вокруг него деревьев, родить и вырастить сыновей. Так, стоп! С сыновьями это было пока через чур. Это его занесло. Пока первостепенной задачей было как-то известить Билла, что он уже никакой не мнимый жених, а самый настоящий. И, наверное, мысль о том, что выбора, собственно, уже никакого нет, вряд ли его обрадует. С этими мыслями он и уснул один в своей кровати, сожалея о том, что сегодня Билл спит отдельно. Проснувшись утром, он обнаружил что в квартире никого нет, кроме него, а на столе лежала записка: «Ушел с папами выбирать приданое к свадьбе». Раз уж такое дело, Том решил, что сегодня освободится пораньше и пригласит Билла на свидание. Посчитал имеющуюся наличность, заказал столик в ресторане и билеты в кино, о чем и сообщил Биллу по телефону, велев быть готовым к восьми часам. Целый день он летал как на крыльях, шутил с пассажирами, улыбался, предвкушал как Билл обрадуется. День был ясный и солнечный, клиенты как сговорились не давали ему ни минуты простоя, оставляли щедрые чаевые, улыбались в ответ и желали хорошего дня. Определенно, жизнь начала поворачиваться в Тому не кормой, а передней частью, что опять же, можно было связать с появлением омеги в его жизни. Зайдя после смены домой, он застал весело болтающих пап и Билла, разбирающих какие-то покупки, восхищавшихся качеством и отделкой чего-то там такого, видимо очень нужного в хозяйстве. — А вот и Том вернулся, — обрадовался папа Оливер. — Сейчас ужинать будем. Отцы вот вот приедут, уже звонили. — Здравствуйте, — поздоровался Том и повернулся уйти в ванную, смыть трудовые пот и пыль. — Нет, нет, Том, не скромничай, поцелуй своего жениха, целый день не виделись, — остановил его папа Саймон, хитро подмигнув. — Мы же все понимаем. И видим, что тебе очень хочется. Билл смотрел на него широко улыбаясь, а Тому ничего не оставалось, как обнять его и поцеловать при всех, Билл, к слову, его не подвел, а сам с удовольствием продемонстрировал приобретенный навык. Потом Том сказал папам: — У нас сегодня романтический ужин по плану, так что мы вас покинем. На что папы переглянулись, понимающе улыбнулись и в два голоса уверили, что они очень рады этому факту. — Идите, дети, идите, а мы тут сами, — заверили они. Через полчаса принарядившийся Том повел на первое свидание своего омегу, волнуясь, как школьник, и переживая, чтобы все прошло удачно.