***
Ад закончился только на рассвете. Томас не смог бы сказать, как, впрочем, и все остальные, как они выжили. В какой-то момент заработала система и активировались установки, ловить в цель через программу было легче, к тому же срабатывали разрывные пули. Земля тряслась ещё некоторое время, потом разверзлась, Швитич видел в бойницу, как многие твари Фрайкса падали в эту расщелину, куда чуть не угодили и они. Картер, стоило только системе заработать, бросил «Ревуна» прочь от солнечника, но чуть не столкнулся с другим. Тот огромной мрачной тенью летел на них, и двигатели освещали путь, искрясь синим и алым. Этот ужас Швитич видел в бойницу, уже не обращая внимания на рвущегося к нему в зарешеченное оконце жиряка. Когда моторы «Ревуна» загудели, щит ещё не работал, но даже через долгих двадцать минут он оставался глух к попыткам Картера и мольбам людей. В итоге немного помогла орбита, хотя эту помощь можно было назвать ничтожной. Но всё же две горы они убили, подстрелили огромного летуна, за ним трёх самок жиртрестов. Откуда ни возьмись, на дороге появились гусеницы и алые черви, пришлось сражаться с ними. То и дело на пути попадались корабли. Один подковырнул их углом огромного крыла, и «Ревун» чуть не перевернулся, сумев удержаться на ребре гусеницы. Мужики побросали установки и кинулись толпой на одну сторону, чтобы сместить центр тяжести. Биолом с грохотом встал на место, дёрнулся от удара ещё чего-то, проскользил дальше. Картер заматерился, громко и смачно, потом погнал машину дальше. Парни разбежались по установкам, и бой продолжился. Боеприпасы закончились с рассветом, с рассветом наступили тишина и спокойствие. Некоторое время биолом стоял на месте, а потом вспыхнул ионный щит, и в какой-то момент Швитич понял, что они остались живы. Персоналки работали на ура, однако из «Ревуна» высыпались все: кто вдохнуть воздуха, кто отлить, кто покурить, кто просто посмотреть. Почему-то было наплевать, даже если бы персоналки оказались неактивны. То тут, то там лежали трупы обитателей планеты, собравшихся здесь со всех пустынь, недалеко виднелся раскол, одна часть чуть приподнялась и теперь казалась ступенью. Том, окидывая местность взглядом и дымя сигаретой, понял, что они недалеко уехали от места лагеря. Вполне вероятно, каким-то образом вернулись назад. Вот только сейчас находились они на территории Белой пустыни. Хотя разницы не было никакой, то, что наблюдали Швитич и ребята, казалось нереальной картинкой. — Что это за, мать его, такое?! — устало прохрипел Николсон. Мужики промолчали. Впрочем лейтенант и не ждал ни от кого ответа. Потому что объяснению это никакому не подлежало. Солнечники, выстроившись в ряд, теперь представляли уродливый коридор, тянущийся от поверхности планеты высоко в небо и теряющийся в его атмосфере. Коридор, который слепила рука, явно никогда этим не занимающаяся. Бочка являлась своего рода дверью в этот туннель. Отсюда плохо было видно, но Швитичу казалось, что солнечник смотрит на них тёмным зевом огромного входа. Корабли стояли друг на друге, Томасу почудилось, что дыхни он на них, и эта уродливая цепочка, которая нанизывалась звездолётами на бочку, рухнет, рассыпавшись карточным домиком. — Картер, — позвал Николсон, Том оторвался от созерцания коридора и посмотрел на биолом, — свяжись с Декстером. Джэсси тут же исчез в машине, а Швитич с ужасом понял, что только чудо спасло их. «Ревун» представлял собой жалкое подобие металла. Погнутые бока, истыканные шипами, с рваными полосами от когтей и зубов. Кое-какие пушки были согнуты, стёкла в бойницах пробиты, решётки выдраны. В лобовом стекле зияло две дырки. Кто их спас? Бог? Или они сами? Швитич окинул взглядом ребят, все на месте. Зацепился за Нокса и отметил, что он смотрит на него серьёзно и устало. Ионная защита стоит на малом режиме и мягко обтекает его фигуру: Фрэнк в штанах и футболке, в левой руке винтовка, в правой, между пальцами, зажата сигарета. На лице не только усталость, но ещё и кровь с жёлтой примесью, впрочем Швитич, наверное, такой же грязный. Его бойницу тоже пробили. Шип врезался в проём и там застрял. Как он потом оттуда исчез, Томас не знал, пропустил этот момент, однако хорошо помнил, как самку, вцепившуюся в его оконце, сожрали муравьи, накинувшись на неё со всех сторон. Кровь, смешанная с жиром, полетела в разные стороны и попала на него. Швитич в пылу боя не обратил внимания, а вот сейчас вспомнил… С Ноксом всё было в порядке. И всё было в порядке со Швитичем. Но именно в этот момент так сильно хотелось подойти и ткнуться лицом Фрэнку в плечо, прижаться и позволить себя обнять. Так сильно хотелось, что невыносимо было терпеть, но Томас удержался. Вынул сигарету изо рта, выдул дым, отбросил окурок и отвернулся, направившись в сторону биолома. Зайдя внутрь, прошёл в первый салон и плюхнулся в кресло своей установки. Прикрыв глаза, несколько секунд так сидел, потом увеличил процент персоналки. — Ты как, нормально? — на плечо легла рука, и Том снова вздрогнул, посмотрев на Картера. Покинув место водителя, Джэсси направлялся к выходу, но зацепил Швитича. Лицо Картера было ничуть не лучше, чем у Нокса или у Томаса, но еле уловимая забота отчего-то согрела душу и заставила сглотнуть ком горечи. — Да. Нормально. Жарко было, — выдавил смешок Швитич и тут же стал серьёзным. Не время для тупых шуток. — Да уж, весёлая ночка. У меня ещё такой не было, — поддержал разговор Картер и хмыкнул. — У меня тоже. Что говорит База? — Пойдём, — только и сказал Картер.***
Закурили снова. — База не отвечает, — сказал Картер, когда они собрались в круг. В этот момент правило «не зевай, а то станешь чьим-нибудь кормом» вдруг стало не столь важным. И всё же винтовки перепроверили и активировали. Пока Швитич был в биоломе, Николсон приказал активировать третье яйцо, которое уютненько располагалось в коробке вместе с фруктами. Вот только сканировать пришлось винтовочной оптикой, но всяко лучше, чем ничем. Персоналки никто не отключал. — Шип пробил капот, хорошо, что повредил только систему связи, а то могли бы заглохнуть и больше не поехать. — Все дружно облегчённо выдохнули. Но радости оттого, что остались без связи, никто не испытывал. — Я посмотрю, что можно сделать, но сам не справлюсь. Нокс, поможешь? — Да. Томас удержал себя от желания посмотреть на Фрэнка. Сейчас не время играть в гляделки, не время поддаваться эмоциям и чувствам, не время думать о другом. Перед ним в паре километров высится какая-то уродливая хрень, которая явно не несёт ничего хорошего. — Ладно, мужики, не расстраиваемся, — взял слово Николсон. — Это дерьмо точно всколыхнуло весь Фрайкс и орбиту тоже. Значит, Декстер уже что-то предпринимает. И он обязательно сюда примчится. Мы вот что сделаем... Картер, у тебя есть инструменты хоть какие-нибудь? — Конечно, — ответил Картер. Николсон окинул мужиков взглядом, остановился на Швитиче и Чертере. — Том, Донни, вы будете следить за периметром и остаётесь ответственными за яйцо. Остальные, разберём инструменты и хоть как-то приведём в порядок «Ревуна». Главное, вернуть на место решётки и сетки. Запасные есть? — снова к Картеру. — Должны быть. Давно «Ревуна» не использовали, — буркнул Джэсси, задумчиво сведя к переносице брови. — Ладно, за дело, — сказал Николсон, и все дружным строем направились к биолому. Томас не удержался и глянул на Нокса. Тот, забросив винтовку за спину, последовал за Картером, как и все остальные. У входа в машину остановился и обернулся. Швитич вспыхнул, потому что Нокс посмотрел на него. Чуть прищурился, а потом исчез в «Ревуне», оставив Тома одного. Запрокинув голову, Швитич некоторое время ни о чём не думал. А потом спросил, спросил у неба — яркого, голубого и далёкого: «Так ненавидит или?..» Нет, лучше подумать о чём-нибудь другом. Спасением стал Чертер, правда, ненадолго. Он подошёл к Швитичу, такой же уставший и грязный. Да, помыться не мешало бы всем. Мало того, что кровь и слизь, так ещё и песок. Надо бы антивирусник уколоть. — У тебя боезапас у винтовки какой? — спросил он просто, без всяких попыток казаться крутым. Наверное, жизнь на Фрайксе и его потихоньку учит. Швитич глянул на показатель патронов, потом перевёл режим на макси-паутину, просмотрел разрывные патроны, ракетницы. — Основной — половина, есть запасной ещё. Разрывных — полная, паутины — тоже. Ракет не осталось. У тебя? — Запасника нет, а так всё, как у тебя, — просипел он и сунул сигарету в зубы. — У меня запасника два было. — По уставу четыре надо, — сурово буркнул Швитич. Чертер невесело хмыкнул и пожал плечами, мол, что сделаешь, раз дурак. Чиркнул зажигалкой. — В следующий раз, какая бы херня не была, бери все четыре. — А будет он, следующий?.. — Будет! — остановил его Швитич, да так громко, что сам вздрогнул. Правда, тут же стал хмурым и серьёзным. — Если так рассуждать, зачем, на хуй, тогда жить? Чертер хотел что-то сказать, но закрыл рот, сглотнул слюну, а Том продолжил: — Делим территорию. Я левую сторону, ты правую. Идёт? — Да, — согласился Донни, и они разошлись по местам. Будет. Обязательно будет. И не надо зацикливаться на этом. Жизнь одна, она прекрасна, только надо жить так, как хочешь и как следовало бы жить: брать то, что есть и дают, отдавать столько, сколько можешь, любить, обнимать, желать. Перечень большой, и осуществлять этот список надо со всеми вытекающими последствиями: то есть не оглядываться, не сомневаться, не навязывать себе чужое мнение, не считать это похабным и греховным, не растрачиваться на ненависть, трусость и лицемерие. В жизни на самом деле так много прекрасного, только это ты начинаешь осознавать, когда уже поздно или же когда прижмёт. Прижимало ли сейчас, Швитич не знал, но ему казалось, что все те глупости, что он совершал до этого момента, всего лишь призрак, вода, ничего серьёзного. И ему казалось, что когда закончится вся эта заварушка и коридор перестанет являться чем-то особенным и опасным, он пойдёт к Ноксу, спросит его, почему тот смотрит, и обязательно… поцелует его, чтобы точно знать, нравится или нет. Чтобы принять себя. Обязательно это сделает. Вот только пусть поскорее заканчивается то, что, в принципе, не должно было случиться.***
Тишина дикая. От неё закладывало уши. Штиль, нет даже лёгкого дуновения ветерка. Солнце совсем недавно поднялось из-за горизонта, а температура уже — тридцать пять. Воды осталось мало, еда практически никого не интересовала. Пять коробок сока, яблоки, груши и персики — вот что более или менее расходилось. Вкололи антивирусник, некоторые по два кубика. Запасные пачки сигарет медленно истаивали, курили все и помногу. Пустыни сплошь и рядом были усеяны трупами жиряков, гор, каркунов, муравьёв и ещё некоторой живности, которая не обитала в Жёлтой и Белой пустынях. Примерно в двух километрах от нового лагеря людей вверх поднималось нечто отвратительное, опасное и ужасное. Нокс снова и снова смотрел на этот коридор, поднимал глаза к небу, вглядываясь на уходящую в голубую даль ниточку солнечников. Было такое ощущение, что вот поднимись сейчас даже самый лёгкий ветерок, и эта конструкция свалится вниз грудой металла. Ведь многие корабли были довольно старыми. Ну как — старыми: десять лет или чуть больше. Подняв бинокль к глазам, Нокс всмотрелся в остов коридора. Бочка стояла на песке прочно, сдвинулась она или нет, не ясно, но зев ворот, раньше направленный в другую сторону, теперь смотрел точно на их лагерь будто что-то этим говоря или зазывая в свои глубины. На бочку нагромоздился тот самый солнечник, который так и не смог утянуть «кабан», прозванный мужиками «многоэтажка». Нокс подкрутил колёсико, линзы затуманились, а потом стали чёткими. Корабль стоял на корабле прочно, будто прилипнув к нему или же словно так и было положено, однако следующий, тот, что был наверху «многоэтажки», казался шатким и неустойчивым. Он стоял на длинном солнечнике боковой стороной, а она была какой-то ромбовидной. Далее шёл тот, который упал в Пепельной долине в прошлом году, они ещё с Мейдом ездили вытаскивать из него внутренности. Он вообще стоял носом вниз, утвердившись на боковой стенке третьего. Нокс отнял бинокль от глаз, вздохнул и нахмурился. Да уж, такие происшествия любого, даже мёртвого, заставят думать и волноваться. И если саркофаги не внушали Фрэнку тревогу, то вот эта длиннющая конструкция, которая явно уходила прямиком в космос, казалась слишком опасной. Нокс в очередной раз подумал о Швитиче и в который раз за эти два часа заставил себя отодвинуть эти мысли в сторону. — Ну, что интересного увидел? — Картер сунул ему в руки бутылку с водой. Нокс взял пластик, бинокль отдал Джэсси. Картер тут же принялся смотреть на коридор. — Он весь интересный, — буркнул Фрэнк, делая три глотка. Экономить надо бы, а то хрен знает, когда Бокх с Декстером прикатят. Починить связь не слишком-то и удалось, хотя кое-что во внутренностях биолома они подшаманили. Мужики прикрутили решётки и сетки, последних в запасе нашлось приличное множество. Выровняли дула пушкам, поменяли парочку звеньев в правой гусенице, залатали дыры, правда, оставшейся сеткой. Натянули металлическую защиту на лобовое стекло, тем самым хоть немного обезопасив водителя. Пока занимались ремонтом, никто на них не напал, Чертер и Швитич честно несли караул. Иногда Нокс смотрел на Томаса, засматривался, возвращался к реальности только тогда, когда его пихал или громко звал Картер. Швитич тогда обращал на него внимание, Фрэнк это чувствовал. И чувствовал, как сердце ускорялось от осознания этого. Чувства казались неправильными, но хорошими. Надо было о них ещё подумать, уже более серьёзно и плотно, но сейчас не то время и место. Николсон свистнул, и все собрались в кружок. Вытерев и так влажным от пота и песка платком лицо, лейтенант заговорил: — Значит, так, сейчас загружаемся в «Ревун» и катим на осмотр этой задницы. Внутрь пока соваться не будем, но пару кругов надо дать, чтобы оценить, так сказать, всю прелесть этой поеботины. Есть вопросы? — Нет, — отозвались дружно, но тихо мужики. — Тогда вперёд! «Яйцо» забрал Швитич. Когда все загрузились в биолом, он снял защитное поле, подхватил ионник и быстро побежал к «Ревуну». Нокс наблюдал за тем, как он чёткими и отточенными движениями нажимает кнопочки на «яйце», как берёт его в руку, как срывается с места и бежит к машине. Запрыгивает внутрь. Нокс нажимает кнопку, потом блокирует дверь и идёт следом за Томасом к своей установке. Вот ведь парадокс: пока Нокс отвлекался на дверь — это буквально несколько секунд — Швитич его ждал. Точно ждал. Хоть и делал вид, что кладёт ионник в коробку с фруктами. Ощущение приятной неги растеклось по телу и в груди, стоило это осознать. Почему-то стало приятно. Протянув руку, Фрэнк уже хотел коснуться впереди идущего Тома, но тот резко ушёл в сторону и прыгнул в кресло установки. Нокс сжал кулак и плюхнулся на своё место. Надо вновь, в который раз, отстраниться от постороннего, забыть на мгновение. Иначе в этом аду можно лишиться самого ценного — своей жизни. А она Ноксу была ещё нужна. Потому что он не разобрался со Швитичем. Он ещё не попробовал. Да, попробовал… Вернее, НЕ попробовал… Чёрт, мысли прочь! Два километра и триста метров — сколько было сантиметров, сканер установки Ноксу показал, но он не стал обращать на эти ничтожные циферки внимания, — показались вечностью. Фрэнк пытался абстрагироваться, пытался найти привычного себя, вернуться к привычному равнодушию, но ничего не получалось. Этот коридор не саркофаги, это нечто большее. Возможно, когда люди зафиксировали первый солнечник или ворота на солнце, они чувствовали себя так же. Однако ворота и солнечники, в принципе, ничего страшного не принесли, только тайну, покрытую мхом и спрятанную за семью печатями, а коридор… Коридор может быть такой же неразгаданной загадкой. Но, возможно, они наконец узнают причину появления врат, секреты кораблей и того, зачем звездолёты падали на Фрайкс? Эта мысль Нокса не грела и не возбуждала. Ему вообще было насрать на солнечники и на врата в целом, но Фрайкс ему нравился. Если из-за этого пострадает планета, будет жопа. А если пострадает Швитич… Опять Швитич! Сколько можно?! Он будто навязчивая идея, фурункул, который невозможно удалить. Но, с другой стороны, удалять-то его и не хочется. Стоит только подумать об этом, как опускаются руки и желание соприкоснуться с ним становится невыносимым. Странности. Но… Если вернуться всё же к солнечникам и к опасности, то ради Швитича Нокс уже готов свернуть не только горы, но и шею главному злодею. Если таковой покажется на горизонте. Когда они наконец закончились, эти тягучие два километра и триста метров с сантиметрами, биолом остановился в пяти-шести шагах от входа в бочку. Нокс припал к бойнице и, как многие, начал разглядывать тёмный зев трёхстворчатой двери. По приказу Николсона Картер медленно протянул машину по кругу. Перекатываясь на мощных гусеницах по песку, биолом порой проезжал по телам мёртвой фауны, иногда объезжал наиболее больших. Когда «Ревун» вернулся на изначальную точку, Николсон вышел в салон и позвал остальных. — Робинсон, Морган, Маккени, Капки, Поллак и Нокс — за мной, остальные — сидим в «Ревуне» и следим за периметром. Бронежилет, шлем, пистолет, кинжал, винтовка, ионка. Нокс перепроверил оружие два раза, то же самое сделали и остальные. Потом глянул на Швитича, тот смотрел на него. Неожиданно Нокс улыбнулся. Как-то криво. Томас тут же вспыхнул, потупил взгляд, стал растерянным. Фрэнк ощутил неизведанные чувства, которые назвал бы нежностью: захотелось пригладить грязные от пота и песка волосы Тома, потереться носом о его нос, поцеловать. А волосы у него отросли. Надо либо собирать в хвостик, либо стричься. Хотя нет, Тому шла такая длина, и растерянный вид тоже. Картер закрыл биолом, отделив их от спасительной бронированной техники. Нокс шёл третьим, сразу после Поллака. Маккени замыкающий, Николсон впереди. План лейтенанта был прост: обойти бочку, рассмотреть всё поближе, сделать фотографии. Фото занимался Поллак. — Фрэнк, смотри внимательнее, — вдруг буркнул Николсон. — И что я должен здесь увидеть? — спросил Нокс. — Да, блядь, я знаю?! Просто смотри, а вдруг. Вы же у нас с Поллаком программёры, — раздражённо бросил Николсон, а потом быстро вдохнул и выдохнул, видно, успокаивая нервы. Да, Фрэнк его понимал, сам был на взводе. Обход ничего не дал, и Николсон всё же полез внутрь. Маккени остался снаружи. Внутри солнечника было всё так же мрачно, прохладно и пусто. Лезть наверх не стали, просто обошли ангар два раза, посветили фонарями. Как ни странно, они работали без сбоев. Поллак для приличия сделал парочку снимков. — Интересно, — вдруг заговорил он, когда они вышли из корабля, — саркофаги вскрылись? Наши датчики сработали? — Если саркофаги не двигались, то датчикам неотчего срабатывать, — сказал Нокс. — Даже если корабль двигался? — спросил Николсон и бросил взгляд на границу пустынь. — Даже если корабль двигался, — подтвердил Нокс. Пошли дальше по кругу. Когда в поле зрения попал биолом, Нокса кое-что привлекло. Оно поблескивало аловато-синим светом. Остановившись, он смахнул песок в сторону и наткнулся взглядом на антенну Кесседи. Идущий за Фрэнком Морган тихонько свистнул, останавливая продолжавших идти Поллака и Николсона. — Работает? — спросил Морган у замершего над антенной Нокса. Паутинки были смяты, некоторые почернели, лепёшка в середине стала коричневой, однако ионка слабо, но работала, а красный свет, который источала шапочка антенны, продолжал пульсировать, будто говоря о том, что солнечники двигаются. Нокс присел на корточки, вынул из ножен кинжал, тронул им паутинку. Та задрожала, вспыхнула яркими искрами и превратилась в чёрные нитки. — Нет, не работает, — Фрэнк лёг на песок, попытался заглянуть под лепёшку. Ножка антенны наполовину тоже была коричневой, кое-где почерневшей, с тускло горящими красными огоньками. — Но работала, — Нокс разогнулся, встал и сунул кинжал в ножны. — Сгорела? — спросил Морган. — Перенагрузка, — ответил за Нокса Поллак. — Значит, и правда, работала. А Кесседи придумал хорошую штуку, — задумчиво проговорил Николсон. Поллак и Нокс дружно кивнули. — Ладно, к «Ревуну», — скомандовал лейтенант.***
Каждый, кто находился на мостике, был поражён увиденным. Жуткая ночь миновала. Лондуэл сам пережил за эти несколько часов три инфаркта и два инсульта. Чёртовы солнечники, чёртовы жиряки и все обитатели Фрайкса. Они будто сошли с ума. Пусть картинка и не была чёткой, но он видел, как они облепили биолом. Каким чудом эта машина двигалась, он не мог бы сказать, но точно знал, что в ней находится Картер. Стараясь не думать о плохом, Стюарт некоторое время неотрывно смотрел на развернувшийся внизу ад, а потом отвлёкся на солнечники. Этого хватило, чтобы на мгновение забыть про Джэсси, а потом снова вспомнить, потому что в тот самый миг, когда корабли начали двигаться, Картер оказался в ещё большей опасности. Обитатели Фрайкса совсем обезумели. Наверное, «Ревуна» спасло то, что в этой мясорубке монстры поглощали и друг друга, частенько отвлекаясь на своего зубастого соседа: жиряки, горы, гусеницы, черви, муравьи, покинувшие свои зыбучки, каркуны… Перечень можно было бы продолжать более мелкими чудовищами, но при взгляде на самого крупного от ужаса начинал нервно сжиматься анус. Солнечники поднялись с поверхности и двинулись все в одну точку. На системном экране у Митчела то и дело вспыхивали красные точки, и Лондуэл удивлялся тому, сколько их на поверхности. Один, второй, третий, четвёртый… сороковой… Кто взлетал выше, кто-то летел над самой поверхностью. Два даже скользили по пустыне, вспарывая жёлтые пески, как морские корабли волны. Потом, когда до бочки оставалось километра два-три, они взлетели и поднялись высоко, чтобы стать частью одной большой цепи. Вырвавшиеся в космос корабли спокойно стыковались друг с другом, некоторые уходили в гиперпространство, чтобы выйти в заданной точке и продолжить цепочку коридора. Четыре корабля стартовали с Луны, что привело к панике на спутнике тоже. Всё это происходило так быстро, что Гледворк не успел отдать приказ на уничтожение. А когда он последовал, то все поняли, что эти солнечники так легко не уничтожить. Оставалось только наблюдать за происходящим и поражаться тому, насколько это не соответствовало общепринятым нормам действительности. Поверхность планеты дрожала, исходилась расщелинами. Четыре наиболее большие были зафиксированы в Жёлтой пустыне и в Чёрной долине. Многие здания на базах превратились в руины, если в них находились люди, а в них находились люди, то многие могли погибнуть. Волна землетрясения прокатилась от края до края Фрайкса, пострадал и Вильн. Гледворк молчал. Сунув руки в карманы и закусив сигару, он хмуро ждал отчёта, глядя в лобовое окно, за которым уродливым коридором тянулась цепь солнечников, уходя к самому солнцу. — Дорога, — наконец, сказал старик. — Откуда и куда, вот вопрос, — в тон ему проговори Лондуэл. Стюарт, против обыкновения, был расхлябан: галстук покоился в кармане, рубашка расстегнута на несколько пуговок, китель лежал на спинке адмиральского кресла, там же покоился Гледворковский мундир. Волосы выбились из хвоста, на лице отразилась усталость. Он видел, как Джэсси ремонтировал биолом, значит, с ним всё в порядке. Со всей группой всё нормально. — Скоро узнаем, — буркнул Гледворк. — Митч, ну что там? Чего так долго? — Будьте терпеливы, адмирал, — заявил обидчиво Митчел, опять надув губы. Что за парень?! Элита бунтарская, а характер до сих пор не сменил. — Адмирал, — позвал другой парень, посмотрев на Гледворка. Старик обратил на него внимание, а Лондуэл вновь уставился на коридор. — Миледи Маккени просит разрешения ступить на мостик. — Ну нельзя же. Не потерплю я тут бабу, и по уставу не положено. Да и плохая примета, — раздражённо прохрипел старик. — Скажи ей, что с Маккени всё в порядке. И пусть ждёт. — Я уже говорил, — протянул парень, за что получил от Гледворка суровый взгляд. Икнув, отрапортовал, что доложит, и вновь вернулся к работе. — Митч! — рявкнул опять Гледворк. — Центральная База сообщила, что у них погибло три человека, тринадцать ранено, и то, очкарики все, — затараторил Митчел, повернувшись к адмиралам и явив их взору голограммное окно, с которого считывал информацию. — На северном посту — четверо погибших, два раненных серьёзно, остальные — не опасно для жизни. Южный… — Общее количество погибших и тяжелораненых! — рявкнул Гледворк. Митчел поджал губы и вскинул подбородок, но голографическую клавиатуру открыл, пробежал по ней пальцами и через пять секунд проговорил: — Тринадцать погибших и тринадцать тяжело раненных. Техника пострадала вся, но не сильно. Полковник Декстер уже снарядил группу, и она выехала в заданную точку. Разрушено построек на восемьдесят процентов. Единственное, что не пострадало, это стена майора Томпсона. — Роди, «голубки» отправлены? — Гледворк посмотрел на того парня, которого задолбала миледи Маккени просьбами о допуске на мостик. — Уже давно, — отозвался Роди. — Одна уже вернулась. На борту шестнадцать раненых, десять тяжело, они доставлены в медотсек. — Что с ионной защитой баз? — спросил в свою очередь Лондуэл. — Они в полном порядке. Зафиксированное отключение на центральной и южной составило по три минуты, — ответил Митчел. — Майор Томпсон и полковник Декстер уже провели сканирование территорий, местных обитателей не обнаружено. — Конечно, — буркнул Лондуэл, — они все были у бочки. С минуту на мостике стояла гулкая тишина, слышно было, как работала общая система. Потом Гледворк с шумом вдохнул носом, вынул сигару и отдал новый приказ: — Митч, сканирование коридора.