***
Нокс взял спальник и окинул взглядом местность. Ребята раскинули зонты, лучше спать под ними, чем в палатке, в ней дышать было совсем нечем. От защитной паутинки толку было мало: от солнца вроде спасала, но потом обливался знатно. Кесседи, схватив переговорники, побежал в компании Бокха к Декстеру, остальные принялись распаковывать коробки с едой и мангал, чтобы приготовить ужин. Солнце уже коснулось горизонта. Есть Нокс не хотел, а вот спать — да. Наконец, найдя Швитича, без всяких размышлений направился к нему. Томас расстилал спальник под одним из зонтов прямо возле «Ревуна». Оказавшись рядом с ним, Нокс распаковал свой спальник и уложил его рядом со спальником Швитича. Тот, не обращая внимания на Фрэнка, открутил крышку от десятилитрового галлона и принялся смачивать платок. Скинув бронежилет, шлем и бандану, отстегнув пистолет и кинжал от пояса штанов, стянув одним движением футболку, налил воды в кружку и плеснул на себя. Потом ещё и ещё, а после начал вытираться платком. Конечно, относительный душ, но всё же. Нокс сидел на спальнике и смотрел. Просто смотрел, не в силах оторвать от Швитича взгляд. Уставший и помятый, сонный и молчаливый — Томас был странным, не таким, как обычно. По бронзовой коже стекали капли воды, смешиваясь с потом, он иногда прогибался назад, отчего казался соблазнительным и доступным, будто призывал к каким-либо действиям. Тряс головой, стряхивая с волос песок и пыль; снимая засохшую слизь и кровь, морщился от отвращения, чертыхался, матерился и вздыхал — тихо, сипло. Потом смачивал платок снова, вновь лил на себя воду из кружки и опять обтирался: грудь, пресс, живот, руки, подмышки, плечи, шею… Вечер не приносил долгожданной прохлады, а от вида вытирающегося Швитича становилось ещё жарче. — Том, — Робинсон закинул руку ему на плечо, заставив Швитича посмотреть на него удивлёнными глазами. Нокс моргнул: когда это Робинсон успел подойти так близко? — Давай ты не будешь так делать больше? — Че? — не понял Швитич. — Я говорю, кончай уже тут свой секс-танец вытворять, — недовольно буркнул Робинсон. — А то выебем и не по разу. Швитич ещё больше удивился, а потом окинул местность взглядом. Окинул её и Нокс, действительно заметив, что многие смотрят на Швитича с неприкрытым интересом. Это сильно напрягло, даже те, кто только что приехал, хотели, видно, трахаться тоже. Вот ведь парадокс: можно подумать, они торчали у бочки сутки напролёт, и Швитич — это давалка, которую до этого трахали все, кому не лень! С чего вдруг такая на него реакция? Он, вообще-то, по предположениям — натурал. И это Нокс его первый заметил и уже год сверлит парня взглядом, выделяя из всех только его. А тут сразу же нашлась хренова туча желающих вставить! Проводив Робинсона злобным взглядом и почувствовав удушающую ревность, Нокс вернулся к Швитичу и понял, что тот смотрит на него. Несколько секунд непрерывных гляделок, а потом Томас быстро натянул на себя футболку, повязал мокрый платок на голову и солдатиком завалился на спальник. Фрэнк хмыкнул, подошёл к бутылке, налил в кружку воды, выпил всю, сходил отлить, придвинул свой спальник ближе к Швитичу и лёг, повернувшись набок и ткнувшись взглядом Тому в спину. Эх, обнять бы, да почему-то руки деревянные. Впрочем через полчаса мучений Нокс всё же протянул руку. Швитич уже спал, и он слышал его мерное сопение. Осторожно, почти ненавязчиво коснувшись спины, он медленно и аккуратно провёл по позвоночнику пальцем, добрался до поясницы и, легонько приподняв футболку, провёл невесомо по коже. Влажная и грубая, такая, какой должна быть у мужчины. В ложбинку сбегали светлые коротенькие волоски, и Нокс вдруг ярко представил себе, как он раздвигает половинки руками и проводит влажным языком по дрожащему анусу. Сжав кулак, Фрэнк вернул руку на место. Мысли, конечно, милые и даже очень горячие, но опять не к месту. Через час Декстер отправил группу Николсона на Базу. — Отдохнёте, приведёте себя в порядок. Техники пусть посмотрят «Ревуна», — отдал приказ Декстер. — По списку соберёте будку и прикатите снова к нам. Время встречи — восемь вечера. Есть вопросы? Вопросов не было, но Ноксу почему-то не захотелось возвращаться.***
Душ, душ, душ. Томас час стоял под приятными каплями воды, смывая с себя не только песок и пыль, но и остатки монстров. Почистил зубы три раза, побрился, окинул себя в зеркало уставшим взглядом. Жизнь — сложная штука, на Фрайксе — тем более. Голова болела, в горле стоял привкус пыли, на зубах всё равно скрипел песок. С волос иногда падали песчинки. Натянув сухую и чистую одежду, вышел из временной душевой. База представляла собой сплошные руины, но под бдительным оком Льюиса механики, техники и очкарики сумели общими усилиями разгрести завалы, восстановить систему подачи воды и электроэнергии, и даже ангар, который пострадал не так сильно, как думалось. Спать пришлось на спальниках, Симмонс суровым взглядом посмотрел на бравых парней, своим видом приказывая им отдыхать. И пока они кушали, потом мылись, затем укладывались спать, часто крутился рядом, в основном, возле Маккени, который нет-нет, да и гладил адъютанта по заднице или зажимал в укромном местечке. А когда мужики после дозы антивирусника, сытного завтрака и трёх рюмок самогонки завалились спать, эти двое вообще скрылись с глаз долой, и на место Симмонса встал Маркос, хотя он больше создавал вид бурной деятельности, чем действительно командовал и помогал. Однако рядом был Реги, и если на Маркоса обращали внимание так себе, то священника слушались и за советом шли к нему. Уснул Томас быстро, усталость взяла верх. Снилось ему опять чёрт-те что: песок, пыль, винтовки, монстры, Нокс и солнечники. Нокс был таким ярким и неожиданно другим, что Швитич проснулся. Он никогда не видел улыбку Нокса, только в редких случаях ухмылку и всё, а во сне Фрэнк улыбался и казался счастливым. Невероятным. Сходив в туалет, Швитич выкурил сигарету, но спать уже не пошёл. Солнце стояло в зените, нужно было собираться. Разгребать свои вещи из-под завала он пошёл с Чертером — они жили рядом, в соседней комнате когда-то жил Гриффит. Хартон, механик и техник, с помощью трактора помог оттащить доски и стенные блоки, а также пласты кровли, благодаря этому рыться в хламе стало легче. Одежда требовала стирки, но Том покидал её в мешок и оттащил в ангар в свой ящик, где лежало его обмундирование. Личные ящики пострадали тоже, но мужики более или менее восстановили их. Когда настало время выдвигаться, будку уже присоединили, «Ревуна» подлатали и выправили, его можно было бы посчитать новеньким, но всё равно старичок имел потрёпанный вид. В будку загрузили припасы, кое-какие приборы разработанные учёными, «гусиные яйца», в том числе персоналки и аккумуляторы для них, систему связи. Нокс снова сел напортив него, и Томас вспомнил сон. Глянув на Фрэнка, некоторое время смотрел пристально, пока тот подстраивал под себя установку. Но стоило Ноксу обратить на него внимание, как Швитич отвернулся и снова глянул, будто надеясь всё же увидеть улыбку, но, как всегда, столкнулся с задумчивым взглядом Нокса. Вздохнув, отвернулся и взялся за гашетку, стараясь больше не думать о сне и Фрэнке. Выехали в четыре часа. К восьми собирались добраться до бочки. «Ревун» отмерял метры спокойно и грациозно, как и положено старичку. Картер вновь включил музыку, она хоть немного, но развеивала сумбурные и мрачные мысли. Солнечники, полные сюрпризов, нагнетали обстановку и ломали привычный стереотип своим не слишком привычным поступком. В биоломе стоял полумрак, в бойницы солнце проникало плохо, но это даже и к лучшему. Термометр показывал сорок. Мужики разбрелись по двум салонам, выбрав каждый себе установку. Бронированная будка катилась с лёгким скрипом, некогда было смазывать стыки маслом. Наполненная всякими приборами, она заставляла «Ревуна» сбавлять ход, правда, ненамного. Том иногда сканировал местность, иногда выглядывал в бойницу, перепроверял боекомплект пушки. Взгляд Нокса он ощущал кожей и в какой-то момент заметил, что ему это нравится. Нравится, что Нокс пялится на него, а не на кого-то другого. С этим взглядом было привычно и спокойно. Легко и душевно, что ли. Иногда Швитич смотрел на Нокса в ответ, вновь смущался, отворачивался и пытался делать вид, что спит. Сверлить Нокса взглядом, когда он этого не видит — одно, но заглядывать ему в глаза — совсем другое. Томас ещё стеснялся, чувствовал себя неуютно, нервничал. Боялся, что Фрэнк это заметит, поэтому искал себе тут же занятия. Когда закончились две полторашки воды, подскочил с кресла и пошёл в соседний салон к Николсону. Тот без проблем выделил Швитичу две бутылки, и Том, понимая свои действия с трудом, протянул одну Фрэнку. То, что произошло дальше, поразило настолько, что Швитич потерял дар речи и перестал дышать. Нокс взял бутылку, но Швитич не успел отпустить её, тот дёрнул его на себя и резко встал. Томас оказался вплотную к Ноксу, ткнувшись носом ему в шею и схватившись одной рукой за его плечо. Удары сердца, запахи, тягучие, как патока и расплавленный шоколад, мысли, сжатые до микроточки, и чувства, нахлынувшие волной, какой недавно наваливались на людей монстры Фрайкса. Томас моргнул, подумал о том, что надо бы вдохнуть, и задышал. Сглотнул, но в горле оказалось слишком сухо, хотелось сделать пару глотков воды, вот только тело двигаться отказывалось. Ноги будто приросли к полу, Швитичу даже показалось, что подошва ботинок расплавилась и он стоит на горячих углях. Не понимая, что с ним творится, Том чувствовал, как хочет сбежать, но вместе с тем и остаться, прижав Нокса к себе. — Надоело смотреть, Нокс, решил перейти к действиям? — раздался рядом голос Николсона, и Нокс отстранился, глянув на лейтенанта. Швитич почувствовал, как лицо залила краска стыда. Да, это стыдно, когда два мужика любят друг друга. Стыдно и противно! Потому что природа создала для этого два пола. И Тому было стыдно, что Николсон увидел эту картину и что Николсон тоже заметил, как Нокс на него смотрит. Стыдно и обидно! Фрэнк ткнул в грудь Тому донышком бутылки и слегка надавил. Швитич отступил назад, этот жест был неправильным, унизительным. — Спасибо, — уголки губ чуть дрогнули, Швитичу показалось, что он увидел усмешку. Плотно сжав зубы, Томас метнул на Нокса полный ненависти взгляд и сел в кресло, отвернувшись к бойнице. Швитич не нравился Ноксу, этот поступок ещё раз доказывал это. Николсон прошёл мимо, он торопился к Картеру, ничего больше не говоря. Но за оставшееся время, пока они не достигли бочки, Швитич больше ни разу не посмотрел в сторону Нокса, делая вид, что его не существует.***
Началось всё на рассвете. Декстер не стал лезть в коридор на ночь глядя, да и ждал пока с орбиты доставят облегчённые скафандры — когда-то давно их разработали для вылазок в космос, если вдруг что-то случится. Группу определил не сразу, но Нокс не обрадовался тому, что в ней оказался Швитич. Парень волновался, но принял сей факт спокойно, со всеми отправился за снаряжением. Брали всё, что могло бы пригодиться: боеприпасы, воду, сигареты, сухпайки, аппаратуру, коммуникаторы связи, дополнительные персоналки. Нокс и Поллак загрузились под завязку всякими примочками — на случай, если в коридоре нужны будут датчики и прочие электронно-вычислительные вещи. Кесседи дул губы — Декстер не брал его с собой. Глядя на Швитича, Нокс думал о разном. Жалел ли он о чём-то? Нокс ответил бы — нет, но почему-то момент в биоломе застрял в голове надолго. Швитич обиделся, а Фрэнк этого явно не хотел и не ожидал. Не ожидал, что в салон завалит Николсон, решивший пройтись к Картеру в тот самый момент, когда Нокс захотел сказать что-то очень важное или просто прижать Швитича к себе. В этот момент Нокс возненавидел лейтенанта, но вместо того чтобы придушить его, оттолкнул Томаса. Оттолкнул, а потом пожалел, когда Швитич посмотрел на него раненым волком, а после перестал замечать. Это сильно не понравилось. И Фрэнк вдруг задумался, а что он сделал неправильно, почему всё же оттолкнул Тома? Впрочем эти вопросы быстро исчезли из головы, потому что на горизонте замаячило кое-что более важное. Хотя важнее Швитича в последнее время мало что было. Томас стал навязчивой идеей, от которой с каждым днём всё меньше хотелось избавиться. В группе было двадцать человек. Бокха Декстер взял с собой, а вот Николсона оставил. Нокс шёл за Робинсоном, тот за Чертером. За Фрэнком поспевал Швитич, и это грело душу. Несколько раз Нокс позволил себе оглянуться на него, но Том сделал вид, будто бы не замечает этого. Он был сосредоточен. На голове — универсальный шлем, этот «парень» подходил для скафандра и простой носки. Заглушка из прочного пластика была приподнята, тонкий провод внутреннего коммуникатора тянулся к губам, система «искусственный интеллект» подмигивала красными точками с правой и левой сторон, находясь в небольших коробочках, прочно прикреплённых к шлему. Поверх рубашки с закатанными рукавами надет бронежилет, к нему на груди прикреплена пластина скафандра — одно нажатие, и пластина разлетается сотнями мелких, принимая форму человека и окутывая его с ног до головы, как чешуя. За подачу кислорода и другие функции скафандра отвечает искусственный интеллект. По кармашкам расфасованы боеприпасы, половина из них нашла своё место в рюкзаке. Он сзади, за спиной, большой и тяжеловатый, там всё самое нужное, ничего лишнего: вода, галеты, сигареты, второе «яйцо», аккумулятор, ну и прочее. Висящая на поясе персоналка с включённой функцией продолжает защищать тело даже под скафандром. Учёные, по идее, продумали всё до мелочей, но как это действует на практике, пока что на сто процентов никто не знал. Испытания были и прошли они успешно, но одно дело — плавать дерьмом в космосе, и другое — непредвиденные ситуации боевого характера. Обут был Швитич в ботинки на мягкой подошве. В руках винтовка, на бедре пистолет, за спиной кинжал и ещё парочка милых заточек в голенище ботинок, Нокс это знал, Швитич всегда их носил, но никогда не использовал. Может, в этот раз настанет такой момент? Ангар прошли быстро, рассредоточившись по всей территории. Всё такой же пустой и просторный, он всё равно не вселял спокойствия. По лестнице наверх поднялись быстрее, чем в первый раз. В коридорчике распределились на группы, Декстер лично пошёл смотреть на саркофаги. Датчики, зафиксировав движение людей, запипикали в базовом комме Нокса. Отключив сигнал, он посмотрел на полковника, который сунул в зубы сигарету и чиркнул зажигалкой. Осмотрев гробы, Декстер некоторое время смотрел на лица, вылепленные из металла, потом приказал возвращаться. В кабине пилотов Бокх, отправленный Декстером, ничего не нашёл. Системы потухшие, признаков жизни не обнаружено. — Значит, получается, — заговорил в тягучей тишине Декстер, — кораблями управляли дистанционно? Глянув на Нокса, он будто разрешил ему говорить. — Не знаю, — честно ответил Фрэнк. Эта тайна его нисколько не заботила, пока что ничего важного он в этом не видел. Факт того, что солнечники сложились в уродливое подобие коридора, говорил о том, что всё уже случилось. Хотя как сложились, так могли и разобраться. А они, двадцать человек, как раз собирались идти дальше. Если, конечно, у них получится и если их пустят. Да, Декстер прав, этот вопрос должен волновать столь же сильно, сколь и тот, что ждёт их за люком, который Поллак полез вскрывать? — Нокс, — Декстер разозлился, — ты здесь не яйца пришёл парить, а работать. Сам сюда притащил свою вонючую жопу, поэтому, будь добр, напряги мозги и свои эмоции. Ответ «Не знаю» лично меня не устраивает. Не знаешь, тогда пиздуй нахуй отсюда. Вопросы есть? — Нет. — Нокс почувствовал напряжение. Декстер умел переубеждать всего парой фраз, одним взглядом и долбаной сигаретой, зажатой в зубах. Он был тем, кого Нокс непроизвольно уважал. Это чёртово уважение появлялось само по себе, за считанные мгновения. Декстер умел донести даже до самого тупого мозга за минуту, что ситуация, будь даже то куча говна за углом, намного серьёзнее и опаснее, чем кажется на первый взгляд. Декстер перестраховщик, он лучше перебздит, чем недобздит, чтобы потом не собирать останки своих людей по всей галактике. — Я подумаю над этим, — уверил полковника Нокс. — И долго ты собрался думать? Фрэнкс сделал паузу в разговоре, а потом прямо посмотрел Декстеру в глаза. — Я ничего толкового не могу сказать. — Всё же Нокс не был тем, кто будет ходить вокруг да около. Честный ответ лучше лапши на ушах. — Многие из солнечников упали на Фрайкс задолго до нашего с вами сюда прибытия. Некоторые упали недавно. Отправной точкой послужила бочка. Она, как и остальные, была пустая, и я вынул все внутренности, которые могли быть нам хоть как-то полезны. — Без них корабли могли бы двигаться? — Получается, что могли и могут. Учёные стоят на месте, а я толком не могу сказать, что это за коробки, которые мы вытаскиваем из системы. Если это карта памяти и бортовой журнал, то это не те вещи, благодаря которым корабль может застопориться. Помимо электронного варианта, в любом существует ещё ручное управление. Если учесть, что солнечники изначально были кораблями, которыми никто не управлял, тогда вывод напрашивается сам собой. — Этот кто-то управляет ими до сих пор, находясь где-то там, в отдельной комнате, — Декстер ткнул наверх. В этот момент от Поллака пришёл сигнал, и Декстер скомандовал активировать скафандры, опустить шлемовые заглушки, сжать сильнее винтовки, распределиться по коридорчику, но не отходить от люка далеко.***
Юджин Уоллес был рад своему положению. В кои-то веки ему повезло так, что впору прыгать до потолка, а потом танцевать сутки румбу и пить горькое пойло. Он на орбитальной станции Фрайкса. Пусть не удалось спуститься вниз, но оказаться рядом с загадочными воротами — это мечта с раннего детства. И пусть говорят, что таких мечтаний не существует, что со временем ребёнок теряет интерес к одному и приобретает его к другому, но Уоллес всегда мечтал о воротах. В десантные войска он не попал по простой причине — был всегда хилым и болезненным. Наращивание мышц в спортзале привело к тому, что он месяц провалялся в больнице, даже современные технологии оказались практически бессильны перед его истощением. В армию его не взяли, даже когда в кабинет начальника военкомата он вломился с топором и дедушкиным ружьём, заряженным пустотой. Все подумали, что какая-то съёмочная группа, случайно забредшая в этот уголок вселенной, решила снять комедию. Пришлось брать штурмом университет и нырять с головой в науку, к которой у Юджина был талант. В итоге к тридцати годам он заработал себе какое-никакое имя, даже успел побывать на должности главного в отделе нанотехнологий, после чего вылетел с шумом, потому что занимался на рабочем месте совсем не тем, чем стоило бы. Новая работа дала результаты, и уже через пять лет Юджин подал документы на перевод и вот оказался здесь, на станции. Радости и правда не было предела. Особенно в тот момент, когда солнечники начали двигаться. Однако изучить сей феномен из-за калейдоскопа событий не представилось возможным. Адмирал Лондуэл принёс три ящика, положил не слишком аккуратно их на стол, посмотрел на него своим грозным оком, отчего Юджин сжался в маленький комочек, почувствовав в очередной раз всю ущербность собственной жизни. Вот были бы у него мышцы… Впрочем это отдельная история, и сейчас не место и не время говорить об этом. — Расшифруйте, — только и сказал Лондуэл, но уходить не собирался. Ждал ответа. Уоллес не мог его так быстро дать, но ручки к чёрным ящичкам потянул и почувствовал, как накатывает экстаз. Вот она, долгожданная встреча с тайной солнца! Вот тот миг, ради которого он был рождён на свет и закончил целых три университета, чтобы наконец добраться до своей мечты. — Да-да, конечно, — пробормотал он, оглаживая холодный гладкий металл. — Конечно, конечно. Непременно. — С вами всё в порядке? — спросил Лондуэл, явно на всякий случай. Ага, интересует его какой-то там смерд по имени Юджин Уоллес! — Да, теперь со мной всё в полном порядке, — уверил с честным видом его Уоллес, поправив кругленькие очёчки, на обратной стороне линз которых заблестели какие-то цифры и буквы, потом значения и формулы. Уоллес несколько раз окинул изучающим взглядом Стюарта, а потом снова заглянул ему в глаза, поджав губы и сделав самый что ни на есть серьёзный, но, по мнению Лондуэла, дебильный вид. — Расшифрую. — Давайте сразу обговорим время, — продолжил адмирал, и Уоллес неожиданно вытянулся в струнку, будто принимая от командования приказ. Лондуэл слегка напрягся, сменил выражение на лице, оно могло бы быть Юджином не замеченным, но личный коммуникатор, встроенный в линзы очков, ему об этом сообщил. — Я слушаю, — кивнул головой Уоллес, а сам продолжил гладить ящички, ненавязчиво и будто бы случайно. — Данные нужны как можно быстрее, — сделав вид, будто бы ничего не заметил, продолжил Лондуэл. — До сего момента ящики никто так и не вскрыл, если вы это сделаете, то будете первым. «Первым». Это слово мячиком забилось в стенки черепной коробки, заставив Уоллеса выпятить грудь вперёд и вскинуть подбородок. — Я это сделаю, — твёрдо сказал он. Лондуэл вздохнул, потёр переносицу, глянул на него другими глазами. — Послушайте, Уоллес, я вас выделил из всех и оставил на станции для работы, а не для… Но буду надеяться, что вы меня не подведёте. Здесь у вас всё, что нужно, если понадобится что-то ещё, говорите сразу мне. Вы под моим командованием. И без моего ведома никуда не суйтесь, иначе проблем потом не оберёмся. Это понятно? — Конечно, конечно. — Сейчас у нас творится чёрт-те что. Солнечники сделали ход, опасно это или нет, надо ещё разобраться. И пока мы будем разбираться там, вы разберётесь здесь с этими ящиками. Если не сможете, но сразу же мне об этом сообщите, я вас не кастрирую. Не стоит водить меня за нос как мальчишку, я ложь распознаю на раз. — Что вы! — замотал головой Уоллес. — Я расшифрую в кратчайшие сроки, но даже если у меня это не выйдет, вы об этом узнаете первым. Но я хочу вас заверить, что я смогу. Лондуэл посмотрел на него с лёгким прищуром, потом немного подумал и кивнул головой. Пожелав удачи, удалился, а Юджин, схватив ящички, кинулся, будто ошпаренный, к огромному скоплению техники, что занимала собой большую часть комнаты, выделенной Уоллесу специально для работы. Мечта сбылась!