***
Лифт медленно опускался, отсчитывал на большой панели буквы. Стояла гулкая тишина, которую нарушала только система подъёмника, урчавшая, гудевшая, а ещё скрипевшая, что раздражало и резало и так натянутые нервы. Томас смотрел на панель, стараясь при этом не упускать из внимания Роя, замершего, ожидая, когда откроются двери. Рядом со Швитичем стоял Карт, дальше Поллак. Его решение удивило, но никто, даже Рой, ему не стал сопротивляться. Слегка задело то, что он ни с кем не посоветовался, только глянул на Карта и уже через секунду тянул Роя в кабину. Но зацикливаться на подобном Швитич не стал. Поллак лучше знает, что делать. Том не нравился Поллаку с самого первого дня приезда на Базу, он это чувствовал и видел. Как-то раз Швитич слышал, как Поллак сказал, что «эта лизоблюдная сучка» вечно будет приносить им неприятности и однажды из-за него кто-нибудь погибнет. Ожидания Поллака не оправдались, но Томас до сих пор помнил его слова и до сих пор старался не доставлять проблем. Но буквально час назад упал и потянул за собой Карта и Поллака. Стечение обстоятельств, но слишком сильно они похожи на какое-то пророчество. Швитич об этом не думал, но в голове всё равно роились подобные мысли. Лифт остановился, на панели загорелись стрелки, огоньки переместились на другой ряд букв и символов. Коробка снова двинулась, на этот раз прямо. Некоторое время она скользила вперёд, потом опять замерла и разомкнула двери. Рой шагнул первый, следом за ним Карт, Швитич и Поллак. Они оказались в коридоре. Полумрак, свойственный этому миру, давил на психику, Швитичу казалось, что он слышит шепотки и что вот-вот нападёт противник. Винтовку он держал крепко, персоналка работала исправно. Том знал, совсем скоро закончится заряд энергии. Рой ступал легко, непринуждённо, и это тоже напрягало. Конечно, он был здесь дома, но всё же верить только что встреченному человеку было сложно. Особенно тому, кто утверждает, что хочет жить спокойно, и при этом говорит, что когда-то давно совершал не слишком правильные поступки! Когда недлинный коридор закончился, они вошли в просторный зал. Швитич сразу же окинул взглядом пространство, заставленное многочисленными пультами, мониторами и разной высоты и ширины колбами. Ломанным полукругом застыли голограммы, но Том лишь скользнул по ним взглядом. Пока. Больше всего его привлёк стоящий впереди крест. Он располагался у дальней стены, прямо напротив входа, и состоял исключительно из экранов. Странное, по мнению Швитича, сооружение тянулось к потолку и казалось не совсем устойчивым. — Это машина, — сказал Рой, замерев в центре комнаты и обернувшись к ним. — Изнанка. Здесь живёт сознание Спенса и многих других людей. Вот прямо там. — Рой указал на крест и отступил в сторону. Поллак тут же прошёл вперёд. — Но я до сих пор уверен, что вы ничего не сможете сделать. Я уничтожал сознание Спенса много раз, но если остаётся хотя бы маленький процент, не тронутый вирусом, в течение нескольких дней Спенс восстанавливается. — У меня есть кое-что, — Поллак принялся обходить крест по кругу, рассматривая его. — Я, конечно, не так силён в программировании, как мой напарник, но тоже кое-что умею. Правда, это кое-что — программка Нокса. Надо вогнать её сюда? — Поллак ткнул пальцем в крест. Рой кивнул головой. — Тогда приступим. — Я буду рад, если у вас получится полностью его… убить, — сказал Рой, и Том почувствовал исходящую от него грусть. — Какой-то ты жестокий, — Поллак хмыкнул. Первый раз Швитич видел в Поллаке настолько явное проявление сарказма и чувств, больше похожих на жестокость. — Карт, следи за дверью, Швитич — за ним, — заговорил через несколько секунд Поллак, указал на Роя пальцем, что было не совсем прилично, и зашёл за крест. Швитич глянул на Карта, тот кивнул ему, и они разошлись. Некоторое время Том наблюдал за стоявшим на месте Роем, потом глянул на Поллака, он поднимался по лестнице, приставленной к кресту, наверх, чтобы осмотреть то, что находилось выше. Затем вернулся к окружавшему его пространству. Взгляд наткнулся на колбы, щиток шлема разобрал внутренности колбы на составляющие, выдав результат. Такого Швитич не ожидал. — Знаете, это удивительно, — неожиданно заговорил Рой. — Удивительно, как люди продвинулись в технологиях. Когда старейшины уничтожили большую часть своих творений, мне казалось, что время бросит человечество в лапы скальных рисунков и феодального общества. Но вы развивались и смогли создать такие уникальные вещи, как вот этот ваш щит, что укутывает вас. Мы верили, что когда выберемся отсюда, столкнёмся с диким населением, верующим в то, что Боги живут на облаках. А оказалось всё иначе. Мы вас недооценили, что удивляет. Я всегда считал себя практичным. Ему никто не ответил, потому что Поллак занялся внутренностями огромной системы креста, Карт продолжал нести караул, а Том… Тома интересовало совсем другое. — Что в колбах? — Органы, — Рой посмотрел на него, затем на колбы. — Органы долголетия. Старейшины разработали синтетическую материю. Она позволяет человеку жить дольше обычного. Они стареют, снашиваются, как одежда и как родные органы, но не подвергаются никаким болезням. — И у вас такие же органы? — Да. Я заменил свои родные на вот такие. Поэтому могу жить долго. Старейшины успели уничтожить все формулы, но мы со Спенсом смогли восстановить их благодаря исследованиям. Когда старый организм изнашивается, его просто меняешь на другой. — А кровь? Клетки? — Материя перерабатывает кровь, видоизменяет её под себя. То же самое происходит и с клетками, гормонами и организмом в целом. Вот почему старейшины лишились самого ценного — репродукции. Мы вернули им такую радость. Некоторые из нас согласились стать их донорами, но не так всё было просто. Синтетическая кровь убивала донорский орган… Много времени было затрачено на то, чтобы вернуть старого человека. И когда это случилось, мы поменялись местами. Многие из нас стали долгожителями, а они вернули себе смертность от болезней и старости. Нас, как и их когда-то, не заботило будущее, только вечная жизнь. Парадокс. Но сейчас я понимаю, насколько мы были глупы и ничтожны. Вот уже много лет я пытаюсь вернуть то, что мы утратили, но пока мало что получается. — Нужны доноры? — Томас приподнял винтовку. — Нужны, — Рой невесело усмехнулся. — Но вы не подходите на эту роль. Если честно, мы сейчас разрабатываем клона, способного выносить плод и развиваться дальше как человек. — И как успехи? — это был Карт. — Я думаю, через сто лет мы с этим справимся, — уверил его с лёгкой улыбкой Рой, а потом снова посмотрел на Швитича. — Вот поэтому я хочу остаться здесь. Если мы выйдем, гонка за вечностью начнётся снова. Нас не много, но умирать мы не хотим, лишь дожить свой век и уйти с миром на тот свет. Поэтому отдать эту безысходность людям было бы огромнейшей ошибкой. Вечности и бессмертия хочет Спенс. У нас с ним уговор: он не трогает меня, я — его. У каждого из нас свои цели, и мои цели теперь отличаются от его. — Какая-то фантастика, — выдохнул Том. — Не спорю. Когда-то я тоже так думал. Мы были рождены после того, как наши корабли нашли новый дом, и мы внесли большой вклад в развитие этой планеты и поиск выхода из затруднительной ситуации. Мы были рождены в переломный момент, и именно нам пришлось платить своей свободой за поступки не только наших предков, но и за ошибки старейшин. — А где сейчас эти старейшины? — Умерли, — сказал Рой, и Том поймал себя на мысли, что верит ему. — Скажите, вы хотели бы жить вечно? — вдруг спросил Рой. Швитич некоторое время смотрел на него, пытаясь осознать, а потом и переварить вопрос. О подобном он никогда не думал, но смерти, как многие, боялся. — Ваш отец был прав: вечность — это наказание, — наконец, заговорил Том, ответ получился нейтральным, но лично его он устроил. — Так чьи это органы? — Спенса и его армии. — Уничтожь их Швитич, — послышался приказ со стороны креста, и Том решительно повернулся к колбам. — Стекло прочное, — сказал в спину Рой. — Его не пробьёшь пулями и сталью. Надо отключать систему, поддерживающую их жизнеобеспечение. Но и тогда нужно время, чтобы они погибли. Это… растение, которое так просто не убить. — Тогда отключи, — Поллак выглянул из-за креста. Рой распрямил плечи и, глядя на Поллака, твёрдо сказал: — У нас со Спенсем уговор. Я не лезу на его территорию, он на мою. Если я отключу систему, он придёт ко мне и уничтожит мои растения или убьёт жителей Гринлэда. Уже то, что я вас сюда привёл, с моей стороны преступление. Поллак некоторое время молчал, а потом сказал: — Ты же хочешь, чтобы он умер? — Чужими руками всегда легче жар загребать, — Рой хмыкнул. — Не просите меня. — А если я приду в твой Гринлэд и уничтожу его, как быть тогда? — твёрдо спросил Поллак, и Швитич почувствовал себя свиньёй. Лично его такой расклад не устраивал. Плотно сжав зубы, он глянул на Роя и заметил, как извечная, будто вылепленная на лице печаль, превратилась в маску злости. — Тогда я уничтожу вас, — ответил Рой. Поллак смотрел на него, опираясь рукой на мониторы, крепко прикрученные к столбу, а второй сжимая винтовку. — У меня ещё один вопрос, — нарушил тишину Швитич, заговорив громче обычного. — Вернее, два. Первый: если Спенс машина, зачем ему органы? И второй: как эти корабли без пилотов и рулевых летали? И почему некоторые из них превращались в пыль, а другие оставались грудой металла в космосе, третьи же добирались до Фрайкса? — Спенс доработал вечную жизнь. Он смог заменить костяк человека металлом, из которого мы строили корабли, — заговорил Рой, теперь он смотрел на Швитича. Поллак так и остался стоять на месте. Карт тоже. — Внутренности же остались из материи. Этот состав вечной жизни больше нам понравился. По своей глупости я заменил свои кости металлом тоже. Как и Спенс. Но он слился с машиной, загрузил своё сознание в Изнанку, стал частью планеты. И всё же, несмотря на это, ему нужно тело, чтобы пройти через ворота. Сознание Спенса не может покинуть предел барьера, но он сумел синхронизироваться с кораблями и управлять ими. Не всегда это получалось, какие-то эксперименты проваливались, а всё потому, что в системе звездолётов всего лишь малая часть его разума. Иногда он играл сознанием, укреплялся, пробовал что-то новое, дорабатывал старое, но получить тот результат, который был здесь, так и не смог… Трудно объяснить ту жизнь, о которой вы не имеете даже представления… Его сознание не сможет переступить ни барьер, ни простой порог. Оно — вечный пленник этой стороны Фрайкса. Изнанка — особенность Фрайкса. Такой системы больше в галактике нет нигде. Поэтому, чтобы выйти отсюда и продолжить жить там, нужно иметь тело. — И с таким телом и кораблями можешь делать всё, что захочется, потому что смерть не страшна, — буркнул Швитич. — Да, — ответил Рой. Некоторое время Том молчал и ни о чём не думал, в голове было пусто. Слишком много нереальной информации, от которой отказывали все мысленные процессы. В итоге Швитич начал думать совсем об обратном. Что он сможет сделать, когда Спенс окажется на свободе?.. И тут же совершенно неожиданный ответ: стрелять, драться, курить, пить, срать, жрать… Он боец. Солдат! И ему вроде не привыкать, но… Это война, основа которой окажется запредельной, в которой сотрутся все грани и останется только ощущение безысходности. За крестом что-то тихо пипикнуло, и Поллак исчез за мониторами. Некоторое время он там ковырялся, а Швитич смотрел на колбы и хотел их уничтожить. Сильно хотел. Возможно, когда-то давно из-за вечной жизни была ужаснейшая война, которую стёрли из анналов истории, ведь нет источников ни о бессмертии, ни о том, что Фрайкс — искусственно созданная планета… Взгляд, рассеянно блуждающий по залу, неожиданно остановился на голограммах. Том только сейчас решил уделить им внимание. Это были корабли. Первых два он рассматривал с посторонним интересом, вроде и любопытно, но тут же — нафиг надо. Однако третий заставил его немного задуматься. — Это солнечники, — буркнул он, ткнув пальцем в ту голограмму, где был изображён корабль с масками. — Солнечники? — голос Роя был удивлённый. — Корабли, которые падали на Фрайкс, — пояснил Швитич. — Да. Но тут не все, — кивнул Рой. — Спенс создал их невероятное множество. Глубоко под землёй целая армада. Прототипы первого поколения, прототипы второго, третьего, четвёртого. И только пятое поколение, «Сталик», сумело преодолеть ворота. — Если Спенс сдохнет, ты обещаешь уничтожить эти органы? — спросил Поллак, спустившись с лестницы и оказавшись рядом с Роем. Его мало волновали голограммные корабли, хотя информацию об армаде он принял к сведению. Том так думал и надеялся на это. — Да, — твёрдо ответил Рой, и Поллак кивнул ему на выход. — У нас час, чтобы добраться до острова, — сказал он, когда Томас пошёл следом за Роем. — А там даже я не знаю, что будет.***
Нокс заметил, что Швитича нет, однако работу продолжил. Сначала совал руку в окутывавший саркофаг энергетический щит, чтобы попытаться нажать на кнопки, потом начал перепрограммировать ионки, принесённые ребятами. Краем уха слушал разговор Декстера с каким-то парнем, пытаясь полностью погрузиться в работу, чтобы не думать о том, что Тома нет рядом. Что Тома, возможно, вообще уже нет! Эта мысль ужасала. Нокс никогда бы не подумал о том, что какой-то мальчишка, у которого нет никаких способностей и прочих отличий, мог бы взорвать его мозг и заставить сердце трепетать. О какой любви можно говорить в такие моменты? О какой любви можно вообще говорить, если ты и он — мужики, и если вокруг Фрайкс? Фрэнк вроде бы и не думал о любви, которая казалась слащавой девкой или слишком приторной конфетой, от неё становилось вязко во рту и хотелось пить, он просто с ней жил. Она существовала, от подобного никуда не деться. Но от осознания, что эта любовь — светловолосый парень с конопатым носом, становилось и хорошо, и неуютно одновременно. Нокс оторвался от базы и посмотрел на Декстера. Программа быстро считывала коды, меняла их на другие. Полковник знал, где Швитич и Поллак, но ничего не говорил. Его надо об этом спросить, но нарушать сейчас субординацию не хотелось. Может, спросить Бокха? Капитан тоже должен быть в курсе, но он сейчас стоял в шаге от Декстера и был натянут как струна. Потому что полковник разговаривал с противником. И, кажется, тот мужик был главный. — Пф, — фыркнул человек. — Изнанка — это всего лишь машина. А имя этой планеты — Фрайкс. Когда-то мой отец дал мне такую фамилию, и я решил в память о нём увековечить наш род. — Знаешь, мне с трудом верится, что это Фрайкс, — остановил мужика Декстер, тот уже собирался отойти от стены. Фрэнк мысленно согласился с Декстером, хотя вникать в слова противника не хотелось. Но как отстраниться от мыслей о Швитиче? — Декстер, ты совсем никому и ни во что не веришь? — человек был саркастичен, но полковник даже ухом не повёл. — Впрочем, убеждать в обратном я тебя не буду. Вера — понятие растяжимое. Когда мы прилетели сюда, старики уже создавали Фрайкс, по документам он значился как Вирейн. Ужасное имечко, — скривился Спенс. — На несколько десятков лет проект был заморожен, а потом возобновлён вновь. Изначально, ещё до того, как явились в эту галактику мы, старики хотели создать рай: деревья, трава, речушки, дивные птички, стрекозы… Но стоило возобновить проект, и он превратился в тюрьму. Песок, камни, отвратительный климат… Микробы, из которых должны были получиться милые создания, стали монстрами. Своего рода стражами. Туман — барьером, где можно существовать, но из которого выйти, до сегодняшнего дня, было невозможно. Это место превратилось в ад. И я бы с удовольствием поменялся со своими тюремщиками местами, но они уже покойники. Они променяли долголетие на мгновения жизни, сделали всё ради того, чтобы слиться с нами, смертными, и продлить свой род. Но вдруг подумал: да ради Бога, я ведь могу найти их потомство и отыграться на них. Вот сейчас стою и размышляю: Декстер, а ты случайно не один из них? Знаешь, во вселенной просто так ничего не происходит. Это закономерность. Закон подлости. — Так чтобы сожрать моё сердце, тебе нужна причина? — Декстер ухмыльнулся в лицо противнику, а тот поджал губы. Нокс хмыкнул про себя: да, Декстер мог бесить, и ещё как. Эта была его индивидуальность, и она Ноксу нравилась. — Чтобы сожрать тебя, мне причина не нужна, — и человек развернулся, уверенно уходя прочь. Полковник некоторое время смотрел ему в спину, затем сделал шаг назад и развернулся. Бокх тут же оказался рядом. Фрэнк метнул взгляд на мониторчик базы: ещё пара минут, и программирование завершится. Поднялся с корточек, подошёл к полковнику и капитану. — Я понял, — сказал Декстер, беря в рот сигарету. — Он ждёт, когда у нас закончится энергия на персоналках и энергия нашей общей защиты. Тогда он сможет напасть, чтобы уже быть уверенным в том, что победа за ним. Нокс, сколько ещё? — Минуты две, — отозвался Фрэнк. — Как Нокс закончит, пусть ребята расставят яйца вторым кругом вокруг здания, а другую стену выставят у этого входа со стороны зала, — это Декстер говорил Бокху. — Раздели парней на две группы. Пусть первая следит за периметром, а вторая подзаряжает ионки до ста процентов. — И сколько мы так продержимся? — Бокх был явно обеспокоен этим. — Сколько сможем. Всё будет зависеть от того, как быстро Нокс вскроет саркофаг. — И Декстер глянул на него таким взглядом, после которого любой бы вытянулся в струнку, но Фрэнк лишь устало кивнул. — Я вскрою. Где Швитич? — резкая смена разговора никого не сбила с толку. Даже Бокх остался таким же собранным. — Скоро будет. Не волнуйся, — Декстер выдул дым. — С ним Карт и Поллак. Если бы Швитича не было в живых, Декстер сразу бы об этом сказал. Поэтому Нокс ещё раз кивнул головой, принимая ответ полковника, отошёл к ионкам, присел на корточки и заглянул в экранчик портативного компа. Ещё десять секунд. — Спенс ждёт, у него много времени впереди. Он здесь дома, — продолжил Декстер. — Он ждал сотни лет, ничего с ним не случится за несколько часов. Но мы ждать не можем. Когда защиты не станет, он втопчет нас в землю, раскатает, как тесто, и забудет. Если он высунется отсюда, то хрен знает, что сделает, когда окажется на свободе. — Он может не пересекать весь коридор, — Нокс встрял в разговор, отключая ионки от общей базы. — Он может сесть за штурвал любого корабля, сломать коридор и свалить в тьму тараканью, прихватив с собой флот из кораблей, которые даже ракеты не берут. Декстер кивнул, затянулся. Нокс захотел тоже покурить. — Перспектива не заманчивая. Поэтому нам надо остановить его здесь. Фрэнк встал, нахмурил брови, подхватил несколько ионок, сунул их Бокху. — Но если я не смогу разобраться в саркофаге? — Нокс рискнул задать этот вопрос. Он никогда не переоценивал свои способности, может, поэтому у него всегда всё выходило слишком хорошо. — А ты смоги, — полковник докурил сигарету до фильтра и выкинул окурок в стену. Взгляд его был красноречивым. — Ты, главное, открой, а там уж, если твои мозги не смогут разобраться, мы заложим взрывчатку. У меня есть парочка. — И Декстер, скинув рюкзак, выудил оттуда три прямоугольных предмета, соединенных толстыми проводами. Фрэнк на мгновение задумался, взял взрывчатку, положил её рядом с собой, снова кивнул, подхватил ещё три яйца и сунул их Декстеру. Когда капитан и полковник от него отошли, Нокс прикрыл глаза и отвлекся на секунду от происходящего. Подумал о том, что хотел спать. Правда мысль не успел развить, организм согласился с его желаниями так быстро, что Фрэнк мгновенно открыл глаза. Чуть не уснул. Некоторое время он смотрел на кнопки, потом окинул взглядом парней. Бокх и Декстер тут же загрузили их работой. Фрэнк удобнее поставил базу, открыл голограммное окошко с цифрами, перепроверил персоналку, отметил для себя, что скафандр окутывает его тело мягкими пластинами, выдохнул и сунул руку в охватывающий саркофаг электромагнитный щит. Первые четыре цифры Нокс нажал легко. Следующие три — с небольшим трудом. Сопротивление и боль в руке он ощутил уже на десятой. Ему показалось, что персональный щит сжал запястье и кисть, а после — пальцы. Нокс вдавил ещё пять кнопок, потом вынул руку. Бегло её осмотрев, выключил персоналку, провёл по пластинам ладони. Когда скафандр оголил только ладонь, глянул на неё. Лёгкое покраснение. Перебрав пальцами, почувствовал боль. Вернул пластины на место, включил персоналку, приготовился сунуть руку в энергетическое поле саркофага и понял, что произведённый ранее набор цифр обнулился и теперь придётся всё набирать заново. Фрэнк недовольно нахмурился. Вот ведь загвоздка! Поменяв руки, он сунул левую в магнитное поле и принялся вбивать пароль заново. Первые десять Нокс набрал без особых трудностей, последующие десять с большим сопротивлением, чувствуя нарастающую боль. Вынув руку, решительно поменял их, но стоило вжать следующую кнопку, как набор снова обнулился. Нокс тупо посмотрел на экран, что отсвечивал синим на боковине саркофага. Вы шутите? Значит, набирать одной рукой и желательно без больших пауз? Что ещё за сюрпризы их ждут? Лично Ноксу достаточно того, что силовое поле вокруг саркофага — сильное, и он может лишиться руки. Так дело не пойдёт! — Ну, что тут? — рядом совершенно неожиданно появился Декстер. Нокс сунул в рот сигарету, чиркнул зажигалкой, довольно затянулся, посмотрел на полковника и вдруг заметил, что небо посерело. Ночь прошла. Уже рассвет. — У нас небольшие проблемы. — Нокс? — спросил Декстер, вздёрнув нервно бровь. Фрэнк глянул полковнику в глаза и сказал: — Постараюсь справиться.