Иные

Над чем не властен тлен, то не мертво, Смерть ожидает смерть, верней всего.

Счастливые мгновения имеют свойство кончаться быстро и неотвратимо. Саске мог сказать это со всей уверенностью, сделав данную цитату чем-то вроде постулата своей жизни. И правда, все хорошее, что давала ему жизнь, будь то Итачи или веселая рождественская ночь с Наруто, и даже Обито с Мадарой также неизменно забирала это и отнимала. Как же так вышло? Сперва наступило утро, принесшее необыкновенную сумеречную тишину. Едва проступающее из плотных белых туч солнце, бледно желтое, окрасило горизонт молочной дымкой, кажущейся грязной на фоне белых сугробов. Затем кончился небольшой снегопад, создав в округе невероятную тишину. Тихо было повсюду, словно мир стал немым, а до кучи еще и оглох. Саске вышел на крыльцо дома Узумаки и удивленно вскинул голову к зеленоватому небу. Кушина запретила ему и сыну прикасаться к спиртному, посему у него не было деревянного рта*, а значит, эта странная тишина на улице не была вызвана алкоголем в крови. По крайней мере у подростка. Остальные же жители Тенсея, скорее всего все еще отсыпались после бурного празднования Рождества, и ему было трудно их судить. Саске шмыгнул носом. Утренний мороз окрасил его щеки румянцем. — Ты точно не хочешь побыть подольше? — улыбнулся ему Минато, вышедший на крыльцо следом. Едва не поскользнулся, с трудом устояв на заледенелой древесине. — Ох. Сегодня как-то особенно холодно. — Да, оставайтесь с Сакурой! — отозвался Наруто за спиной. Названая девушка лишь нетерпеливо набросила на голову шарф, повязав его на шее. — Ничего страшного, если через пол часика домой пойдете. Все равно ваши предки сейчас дрыхнут. — Наруто! — строго пресекла Кушина, оставшаяся в коридоре. Саске слабо улыбнулся. С Наруто оказалось на удивление весело встречать рождество. Достаточно весело, чтобы не спать практически пол ночи, вместо этого играя в видео игры, названивая несчастным соседям, представляясь Пер Ноэлем* и вновь и вновь хвастаясь подарками от родных. С Сакурой и Наруто было по-своему комфортно. Не привычный к общению Саске не знал, мог ли называть одноклассников своими друзьями, или же эти отношения строились лишь на общей нужде держаться вместе, но ему как минимум было приятно одно их присутствие. Быть может из этого что-то и получится. — С радостью бы, но… Я обещал Обито, что приду наутро. — честно признался Саске и неловко улыбнулся. Ступеньки перед ним, ведущие к небольшому дворику, запорошило снегом. — Ну блин, он же… — но только Наруто попытался возразить, как Минато хлопнул его по плечу, усмехнувшись. — Тогда лучше ему не расстраивать дядю, Наруто. — он посмотрел на Саске с хитрым прищуром. — В любом случае мы всегда будем рады тебе и Сакуре. Приходите в любое время. Сакура и Саске вежливо поблагодарили мужчину в ответ. Попрощавшись с надувшим щеки Узумаки и его семьей, они вместе пошли вдоль улицы, засыпанной сугробами, договорившись расстаться на ближайшем перекрестке. Шли прямо по дороге. Машин с утра также не было, посему выйти на последнее пересечение улиц в этом районе удалось, гуляя прямо по проезжей части, полосы которой утопали под толстым слоем льда и снега. — Ну удачи тебе, Саске. — Сакура устало махнула рукой, нервно оглянувшись за спину. Затем подняла на него зеленые глаза. Странно. Учихе казалось, что в них поселилась неясная тревога еще с самого утра после праздников. — Смотри осторожно, ладно? — Думаешь Мадара так сильно накидался? — недоуменно протянул Учиха, бросив взгляд в сторону черного дома. — Нет же! Я про то, что монстр после рождества никуда не делся. — воскликнула она нетерпеливо. — То есть... Я имею ввиду. Мы здорово провели время, но нужно возвращаться к тому, с чего все началось. Понимаешь? Саске нахмурился. Из-за мертвой тишины, их негромкие голоса, казалось, раздавались на всю улицу. — Хочешь сказать… — Ты говорил, что собрался встретиться с Кисаме. А нам нужно еще Кагую найти. — настойчиво говорила Сакура. — Я могу заняться этим. Порасспрашиваю людей. Уточню в администрации городской. Если Кагуя жила в Тенсее — у нее должен быть адрес. Вот оно как. Саске ощутил, как упорно прячущиеся от него проблемы накрыли подростка с головой. Харуно права. Конохамару предупредил их, что времени мало. А после Рождества его осталось еще меньше. Нужно было действовать и действовать быстро. Пока… Пока что? Саске не хотелось об этом думать. Он зябко поежился и согласившись с Сакурой, тихо попрощался, напоследок пообещав девушке вернуться к их маленькому расследованию. До самого черного дома пришлось идти с уже не такими радостными мыслями, однако едва он очутился у самых дверей — они стали более позитивными. Саске наивно полагал, что сможет поделиться своими опасениями и нависшей над его головой опасностью со ставшими близкими ему Мадарой и Обито. И пусть сперва они не поверили подростку — то было только осенью. Когда он едва-едва свалился на их плечи и оба родственника понятия не имели чего от него ждать. А сейчас иначе. Для Саске они почти семья, которую он знает вот уже полгода. Родные родители не проводили с ним столько времени, сколько Мадара и Обито, с тех самых пор как умер Итачи. Быть может попробовать поговорить с ними снова? Попытаться убедить? Мадара ведь намекал, что верит ему. Но едва в ноздри ударил резкий запах спиртного — Саске вдруг ощутил, как нехорошо стало на сердце. В коридоре было темно, хотя со стороны зала доносился шум телевизора. Играла классическая музыка. Обито смотрел очередной черно-белый фильм на другом языке? Подросток осторожно вошел внутрь. Под ботинком что-то захрустело. Что? Он медленно приподнял ногу с удивлением заметив, что в подошву впились осколки стекла. Такое же стекло лежало и на полу. Бутылка разбилась? Скорее всего. Саске обратил внимание на отколовшееся горлышко шампанского в углу. Что же тут произошло? — Обито? — позвал он. — Мадара? Есть тут кто? В зале хрипло рассмеялись. — Обито здесь… нет. — через какое-то время донесся до ушей голос Учихи старшего. — Обито… нет. В каком смысле? Саске вдруг сорвался с места и бросился в зал, чтобы застать там сидящего на диване Мадару. Тот был не в лучшем виде. Его черные волосы, запутавшиеся в мокрые пряди, свисали на лоб, черная толстовка была смята и испачкана пролитым вином, бутылку из-под которого дядя сжимал в своих руках. Саске обеспокоенно огляделся по сторонам. Здесь запах спиртного ощущался сильнее. — Мадара? «Что с тобой?» —удивленно спросил он вполголоса. Второго опекуна нигде не было. Странно. Может это были последствия прошлой пьянки? Может просто Обито ушел в магазин или еще куда-то, дабы помочь нерадивому родственнику банкой соленых огурцов или вроде того? Саске хотел бы в это верить, но что-то в интонациях Мадары говорило ему — реальность куда печальнее. Но ведь не могло ничего случиться за столько короткое время? Верно же? малец снова задал свой вопрос, когда понял, что его проигнорировали. Дядя не ответил, и Саске оставалось только растерянно стоять в проеме двери, рассматривая его сгорбленные плечи. Снег из-под подошв понемногу таял, оставляя в деревянной прихожей мокрые следы. — Обито куда-то ушел? Но куда? — он, набравшись терпения, таки задал новый вопрос. Весьма зря, потому что его родственник вдруг резко обернулся, смерив мальчика озлобленным взглядом. Это все еще оставалось для него больной темой. — Откуда мне знать?! — рявкнул он, зашипев от боли в голове. Похоже, Мадара выпил слишком много. Так выпил, аж едва мог стоять на ногах. — К своему любимому Какаши. Или Рин. Плевать мне! Мальчик вздрогнул. Давно дядя не повышал на него голос столь яростно. На душе заскребли кошки от плохого предчувствия. — У вас что-то случилось? — Ага... Бросил он нас. — Мадара ощутил приступ тошноты, но в самый последний момент громко проглотил стоящий в горле ком. Зарылся рукой в волосы и устало выдохнул, склонив голову. Саске продолжал стоять испуганным солдатиком за его спиной. — Бросил? В каком смысле? — непонимающе спросил его мальчик. Мадара только яростно усмехнулся. — А что? Ты не ожидал от него подобной выходки, малыш? Я ведь говорил тебе, что он такой. При любом удобном случае свалит и забудет и меня, и тебя. — глухо проговорил он, вдруг встав на ноги. А затем резко упер руки в колени, потому что снова едва не упал. Сильно штормило. — Ищи его теперь, где хочешь. Сам-то не найдется. Саске не верил в то, что слышит. Слова дяди пугали его. Что у них произошло? Конфликт? Они поссорились? Скорее всего. Иначе бы Мадара не говорил об Обито так злобно. Но куда тогда тот ушел? И надолго ли? — Эй. — вдруг позвал его Мадара, резко бросив в подростка свой сотовый. Тот едва не выронил его, однако в последний момент поймал трясущимися руками. Телефон дяди? Зачем он Саске? Мальчик недоуменно поморщился. — Кисаме звонил. Сказал, что встретится с тобой завтра в четыре. Свяжешься с ним через мой мобильный. Пальцы сжали телефон. Как ни странно, эта давняя подачка встревожила его лишь сильнее. Ведь мальчика сейчас волновал Обито, а не Итачи. Родственник какое-то время сверлил его тяжелым пьяным взглядом, видимо, ожидая благодарности, но так и не получив оной - угрюмо хмыкнул и произнес: — Чего встал? Иди в свою комнату. Комнату? Давно ли дядя заставлял его ходить по дому с чужой указкой? Но он не может же. Острая тревога за второго родственника заставила подростка прирасти к месту. Что Мадара уже натворил? Что у них случилось, наконец?! — Я… я поговорю с Обито, ладно? Поищу его. — все равно Мадара слишком пьян и зол, чтобы объяснить все внятно. Нужно найти второго дядю и расспросить уже его, заодно попытавшись помирить их обоих. Вздох. Черт возьми! Только отошел на пару часов, а эти двое опять все испортили! Но с трудом стоящему на ногах Мадаре не понравилось это заявление. Он сжал зубы и вскинув голову, смерил подростка возмущенным взглядом. — Вот оно как. Хочешь нытика поискать? — усмехнулся он мрачно. — Со мной так дерьмово, Саске? — Нет! Я просто… — У тебя он любимый дядя значит, да? — дядя завелся из-за ничего. Саске испуганно отступил в коридор, не зная, что ему ответить. — А знаешь что? Ну и убирайся за ним следом. — Мадара… - только и изумленно раскрыл рот малец. — Проваливай! — крик мужчины заставил его испуганно подскочить. Кажется, Мадара уже и забыл про телефон в чужих руках. — Ищи своего чертового Обито и валите оба отсюда нахрен, чтобы я никогда вас больше не видел! — Перестань! — попытался утихомирить его Саске, вскинув руки. — Не знаю из-за чего вы поссорились, но ты не можешь так говорить об Обито! Он твой… — Он мне никто. — оборвал его Учиха, швырнув бутылку вина мальчишке под ноги. Та чудом не разбилась, заставив Саске отступить в коридор. — Как и ты со своей семейкой. Единственным моим близким был Изуна. И останется им всегда. Это стало последней каплей. Саске затрясло. Он ощутил, как на глазах появились слезы и неверяще помотал головой. Да. Дядя пьян, но он говорит такие ужасные вещи, и кажется, даже не жалеет о них. Это нечестно. Нечестно, что они разрушили все, что Саске пытался строить. Нечестно, что его выгоняют из места, которое он считает домом. Нечестно, что жизнь дала ему надежду, а затем снова отняла. Он ведь не виноват, что они поссорились. Не виноват, что не проследил и не знает, что случилось. Это не его вина. Мальчик больше не сказал ни слова. Лишь молча бросился на улицу, не оборачиваясь. Мадара не стал его звать. — Саске? — Минато изумленно застыл, едва открыв дверь и обнаружив на пороге своего дома давно ушедшего гостя. Саске, вытирающий слезы с покрасневшего лица громко всхлипнул. С неба понемногу начинали сыпаться мелкие снежинки. Медленно, словно во сне. — Почему ты плачешь? Что-то случилось? Саске промолчал. Молчал до тех пор, пока семейство Узумаки не впустило его в дом, сняв верхнюю одежду, и заварив приторно сладкий какао — не посадило на диван в прихожей. И только после этого, убедившись, что его готовы выслушать и сделав глоток из теплой кружки, Учиха тихо рассказал о произошедшем, заставив Минато и Кушина обеспокоенно переглянуться. Успокоить мальчика впопыхах и удалиться прочь. А затем пошел шепот на кухне. Мерзкий и обидный. В духе: «Мадара так и не изменился.», «Он опять за свое», «История повторяется». Саске не хотел это слушать. Он сидел на диване до тех пор, понуро склонив голову, пока Наруто, стоящий над душой все это время, не достал его своими расспросами и маханием ладонью перед лицом. — Саске-е-е-е. — Ты можешь оставить меня в покое? — рявкнул Учиха ему, когда и без того маленькое терпение иссякло. Черт возьми. Ему же так плохо и непонятно. Почему просто не дать ему побыть одному? Тот лишь глуповато улыбнулся, открыл рот дабы возразить, но был одернут Кушиной, пришедшей из кухни с телефонной трубкой в руках. — Наруто, оставь его в покое. — строго одернула она сына, посмотрев на его друга с тревогой в глазах. — Я позвонила, Обито, Саске. Он сейчас у Какаши… Если хочешь, я могу отвезти тебя к ним прямо сейчас. — Или переночуй у нас. — кивнул Минато следом, показавшись за ее спиной. Наруто активно закивал головой. Но у Учихи не было на то желания. Ему нравилась семья Узумаки, но сейчас, чувствуя себя брошенным всеми, Саске почти завидовал ей. Самой черной и ужасной завистью, на которую только был способен. Ведь. Подумать только. Они были идеальными. Семьей. Крепкой и сплоченной. Счастливой скорее всего. Саске просто хотел понять какого это — когда ты ощущаешь почву из своих родителей под ногами, и они не оставляют тебя одного, едва подвернется удачный случай. Однажды он оказался один в большом магазине, когда был совсем маленьким и навсегда запомнил это ужасное чувство — страх неопределенности, одиночество и бессилие. С тех пор как умер Итачи, а родители предпочли похоронить его младшего брата следом за ним, оно преследовало мальчика по пятам. Саске думал, что Тенсей избавил его от этого, вернул к жизни, заставил снова верить в нее как таковую, но теперь понимал иное. Его дядя просто ударил его в спину. Как когда-то это сделали и все остальные родственники. Он опять один. Минато отвез Саске к дому Какаши, как и обещал, и за это время они не проронили ни слова. Разговаривать хотелось меньше всего, и благо, сам Узумаки это понимал, а посему не спешил ни утешать понурого ученика, ни выражать негодование поведением Мадары. Внутренне Саске был благодарен ему. Он и так изрядно устал от докучливых расспросов Наруто, мешающегося перед взглядом и без того размытым из-за проступающих слез. Не хватало еще чтобы его отец подлил масла в огонь. — Это здесь, — тихо произнес Минато, слегка кивнув в сторону здания слева. Саске наконец вскинул голову, удивленно заметив, что Какаши, оказалось, жил почти в самом центре Тенсея, а его дом находился среди спаянных между собой каменных зданий. Старый город и эти древние как мир постройки. Ого. И как только он мог позволить себе жилье в центре Тенсея? Да еще и такое старое? Учиха прищурился, рассматривая каменную кладку небольшого, зажатого между двумя более внушительными зданиями двухэтажного домишки. Тот смотрел на него маленькими узкими глазами-окнами, чьи рамы были окрашены в ярко-голубой цвет. Все они горели — Кушина позвонила Обито перед тем, как попросить мужа предупредить его о скором приезде маленького родственника. — Спасибо. — тихо произнес Саске, сжав руку в кармане куртки. Там все еще покоился дядин телефон, но никто не спешил на него звонить. Может быть уже и некому? — Саске... Учиха вздохнул, коснулся ручки машины, но вдруг удивленно застыл, словно бы примерзнув к сидению. Минато положил руку ему на колено, доверительно улыбнувшись. — Я понимаю, тебе сейчас плохо, но пожалуйста, не отчаивайся. Мадара всегда был… своеобразным человеком. Во многих смыслах не самым лучшим. Но пока рядом с тобой Обито — бояться нечего. — таки решил он утешить подростка. — К тому же... не забывай и про нас, ладно? Если что-то случится — в нашем доме тебе всегда будут рады. Мальчик поджал губы. Пробормотал слова благодарности и таки вышел из машины, когда чужая холодная рука исчезла с его колена. Минато стоял у дома Какаши до тех пор, пока Саске не позвонил в звонок у аркообразной двери с большими старыми скобами по центру. Провожал его долгим взглядом и словно бы застывшей на губах легкой улыбкой, а затем медленно тронулся, уехав вниз по улице. Ну вот. Теперь точно все. Саске тяжело вздохнул, подумав, что быть может зря отказался от того, чтобы остаться с семьей Узумаки, но он не мог не увидеть второго дядю. Кровь в жилах кипела от возмущения и справедливого гнева на Мадару. Саске должен был узнать, почему они поссорились. Почему Обито ушел. Даже предстоящая встреча с Кисаме не интересовала его так сильно, как этот вдруг всплывший в их семье конфликт. Внутри дома раздались голоса. Дверь была настолько тонкой, что Саске смог различить отдельные слова в коридоре. Обито о чем-то громко шептал Какаши, затем торопливо дергал замок. Саске снова шмыгнул носом, стараясь не зарыдать прямо на пороге чужого дома, да еще и прямо перед учителем литературы. Но едва он увидел бледного и расстроенного Обито, едва заметил в его глазах странную сломленность — таки ударился в слезы. — Саске! — изумленно произнес его опекун, и поспешил обнять мальчишку, стоило только им встретиться взглядами. — Ты чего… Все нормально. Правда. Все хорошо. Идем в дом, не стой на пороге. Обито. С ним все хорошо. Какаши также спустился к ним, тихо поздоровался с Учихой и провел обоих родственников на кухню. Здесь было тепло и уютно. Дом Какаши казался ужасно старым, отдавал практически историческим убранством, но от этого становился довольно… приятным на глаз. И Саске, минутой позже сидящий на одном из шатающихся стульев, среди мебели, которая, быть может застала еще Первую Мировую, чувствовал себя уже получше. Подумать только, вместо плиты у Какаши была печка! — Мне жаль, что ты это слышал, Саске. — тихо произнес Обито после того, как мальчик рассказал ему все, уняв слезы. Какаши стоял неподалеку, то и дело устало мотая головой. — Уверен, он не со зла. Просто сорвался. — Это, по-твоему, его оправдывает? — резко заметил Какаши, скрестив руки на груди. — Я всегда считал Мадару человеком, который преодолел уже все дозволенные грани, но кричать и выгонять ребенка? Его друг устало прикрыл глаза, поправив ворот старого гольфа. — Слушай, я знаю.... Он редкостный засранец, конечно, но такие вещи Саске бы всерьез не сказал. — вздохнул он, подойдя к окну. Снежинки все также мирно и медленно спускались на землю целой россыпью, застывая в воздухе, словно бы в замедленной съемке. Маленькие тени, точками плыли по круглому столу у окна. Саске положил на него ладонь, разглядывая тени, тут же начавшие сновать по его руке. Какаши возмущенно поджал губы. — Ты ищешь ему оправдания. — Неправда. — Тогда тебе он тоже все это не со зла выпалил? Молчание. Обито поморщился, словно бы от боли в голове и отвернулся от друга. Саске заметил, как тоскливо он опустил глаза в пол. — Это другое. Какаши только всплеснул руками, давая знать, что не намерен спорить, но подросток прекрасно понимал чужой настрой. Он злился на Мадару также, как Обито, но одновременно с этим до последнего не хотел верить, что сказанное дядей — серьезно. Обито же, прожившему под одной крышей с ним столько лет, спасшему его и спасшемуся благодаря этому самому, было еще тяжелее. Саске яростно вытер глаза, покрасневшие от слез. Кажется, они давно были сухими. — Почему вы поругались? — спросил он. Обито посмотрел на подростка с тревогой и одновременно тоской. Чугунный чайник за его спиной выдал из себя клубок белоснежного пара, вынудив мужчину спешно обернуться к печи и снять его с импровизированной конфорки. — Ты должен знать, что ты не при чем, Саске. — проговорил мужчина тихо. — Alles ist außer Kontrolle* Мадара вдруг узнал, что Тобирама… В общем у Тобирамы и его брата были романтические отношения. Это его жутко разозлило. Он наговорил всякого. — Обито попытался схватиться за ручку чайника, но Какаши деликатно отстранил его, принявшись разливать кипяток по чашкам на столе. — Возможно и правду. Мне пришлось уйти. Не мог там оставаться. — Изуна… встречался с Тобирамой? — изумленно переспросил мальчик. — Втайне ото всех, естественно. Тобирама признался мне в этом вчера ночью. К несчастью, Мадара оказался не готов к таким новостям. А кто был бы готов? Саске ошалело покачал головой, сжав полы клетчатой серой рубашки. Картинка, собранная из чужих личностей, окончательно распалась в голове. То, что говорил ему Тобирама в доме его отца. Образ Изуны, самого таинственного, хоть и погибшего члена их семьи. Все это не имеет теперь смысла. Однако Саске не его дядя. Он может принять это и понять. Даже согласиться с подобной реальностью. Значит Тобирама убивал себя последние несколько лет не только из-за чувства вины за случайное убийство. Причина намного глубже и трагичнее. Ох, ужасный должен был быть скандал. Несчастный мужчина скорее всего наслушался от Мадары очень многого за те пару часов, что был в черном доме. Интересно, как он себя чувствует сейчас? — Но, если Тобирама любил Изуну… он… он ведь его… — Да. — с сожалением ответил Обито. Какаши присел рядом с Саске за стол. Мальчик удивленно отметил, что его домашняя одежда тоже была ужасно старой. Стариной в этом месте дышало буквально все. Даже причудливая плитка у кухонных тумб, на которой потрескавшиеся от времени гончие загоняли кролика в капкан. Саске вдруг подумал, что чувствует себя примерно также как этот бедный маленький кролик. Его гончей стал тенсеевский монстр, давно усопший брат и так и нерешенные проблемы. Его капканом же было неотвратимо кончающееся время. На плитке кролик был в шаге от капкана. Был ли к нему так близок сам Учиха? — В любом случае, Мадаре не стоило говорить всю эту чушь ни тебе, ни Саске. — Какаши недовольно махнул рукой, заставив мальчика отвлечься от созерцания кухонного сюжета на стене. — Это было отвратительно с его стороны. И ты будешь дураком, Обито, если простишь ему подобное. Обито был согласен. И одновременно его грызло сожаление. Он неуверенно посмотрел на племянника, словно бы спрашивая, что им делать. — Я не хочу возвращаться, после того, что от него услышал. — уверенно прошептал он. — Но кроме его чертового дома у меня ничего нет. Мне некуда идти. — Как это некуда? — возмущенно воскликнул Какаши. — Обито, у тебя всегда есть я и Рин. И мы всегда готовы тебе помочь, только попроси. Вы не потесните меня, если займете одну из комнат. Здесь может не так много места, как у Мадары, но крыша над головой есть. Но Обито только смущенно пожал плечами. — Я не могу жить на твоей шее, Какаши. Ладно, Саске. Через несколько месяцев он вернется к родителям. — Саске вздрогнул, ощутив, как противно заныло в сердце. К родителям? Обратно в Париж навстречу старой жизни с бесконечным блужданием из дома к психотерапевту? К таблеткам, заставляющим забыть самое дорогое и серому унылому? Нет. Нет. Саске не хотел возвращаться. Тенсей стал его домом, он не хотел другой жизни. — А у меня нет работы, нет денег, даже личные вещи остались у Мадары. Зачем тебе такая обуза? — Брось. Ты мой лучший друг. Вот и вся причина. — улыбнулся ему Какаши. — Неужели ты думаешь, что я не смогу дать тебе тоже, что и Мадара? — Но я не хочу этого! — Обито резко встал из-за стола, вдруг покраснев до кончиков ушей. Чужие слова явно доставляли ему странные душевные страдания. Но Какаши будто бы не замечал этого. — Какаши… я благодарен тебе, ты не представляешь как. Но я не могу позволить себе всю оставшуюся жизнь прожить у тебя на иждивении. Это неправильно. — Но чем это отличается от твоей жизни с Мадарой? — Тем, что ты не Мадара! — почти крик, Обито сжал руки в кулаки. Его трясло. Взгляд нервно бегал по полу, но не решался подняться к вскочившему на ноги Какаши. Саске испуганно застыл, становясь невольным свидетелем очередной ссоры. Или не ссоры? Кажется, его учитель не собирался спорить. Напротив. Он пытался вести себя как можно мягче. Обито нервно обнял себя ладонями и попытался объясниться хоть немного. — У нас с ним сложная история, я… до всего этого я думал, что все так и должно быть. Мадара он… привез меня сюда еще когда я был подростком. Сиротой без памяти. Ты знаешь. — Знаю. — тихо ответил ему друг. — Воспользовался твоей беспомощностью и запер в этом долбанном черном доме. Обито покачал головой. — Я запер себя сам. — коротко произнес он. — Тут больше некого винить. — Но… Он вдруг посмотрел на друга в упор. — Какаши, я жил взаперти от всех на протяжении нескольких лет. Не выходил из дома месяцами. Не искал вас с Рин. Не общался ни с кем, кроме него, но причина не в Мадаре. — сказал тихо, но четко, — После того как приехал Саске… Non voglio più vivere così* — Но ты и не будешь. — как ни странно, мужчина понял его. Нежно улыбнулся, вдруг схватив Учиху за руку и крепко сжав ее в пальцах. — Мы можем помочь тебе с работой, Обито. Да хоть учителем в нашей школе можешь стать. Ты ведь такой талантливый лингвист, Цунаде устроит тебя. А потом сможешь свою квартиру снять и все наладится. Тебе не нужен Мадара, чтобы устроить свою жизнь. Поверь мне. — Какаши… — Он тянет тебя на дно, пойми это наконец. Ты столько лет просидел взаперти и он даже не удосужился сделать с этим хоть что-то. — настойчиво произнес мужчина. Саске стало неуютно. Обито явно тоже. Они злились на Мадару, но такие слова в его адрес казались несправедливыми и жестокими. — Настало время что-то менять. Обито нервно закусил губу, отведя взгляд. Эти слова были и самыми нечестными, что можно было услышать, и самыми справедливыми. Ему явно было не по себе. Настолько, что даже разбитый Саске, вдруг поднялся с места и громко произнес: — Учитель Какаши… — оба мужчины удивленно посмотрели на него. — Я думаю, что этот разговор лучше продолжить завтра. Какаши, будто бы очнувшийся ото сна, смущенно отпустил чужую ладонь, улыбнулся и дурашливо кивнул, запустив руку в свои светлые волосы. — Ах, да. Вечер уже. Скоро ведь спать ложиться. Давайте я тогда вам постелю. Наверху есть гостевая комната с одной кроватью. Еще кто-то может устроиться в зале на диване, он раскладной… Обито облегченно улыбнулся Саске, вызвавшись спать на диване. Они поужинали макаронами с сыром, купленными Какаши по дороге домой, и дядя проводил Саске до спальни. Комната эта оказалась совсем небольшой и узкой. Саске оглядел стоящую почти впритык к стенам кровать с декоративным постельным бельем, расшитым аистами и бамбуком, небольшие полки на стенах и журнальный столик в углу. Вполне сносно, хотя с его комнатой в черном доме не сравниться хотя бы по размерам. — Не всем же достаются ведьмины дома по наследству. — попытался пошутить Обито, разглядывая обстановку. Пахло старой одеждой. — Какаши снимает этот дом у пожилой пары. Старый пришлось продать после того, как его отец погиб. Саске кивнул, но войти не решился. Все казалось таким узким и маленьким, что сделай он шаг — и уже бы наступил на что-то из мебели, плотно заставившую и без того миниатюрную комнату. — У меня с собой и вещей никаких. — пробормотал Саске удрученно. — У меня тоже. — с ним грустно согласились. Обито зябко поежился, посмотрев на окно в конце комнаты. Снегопад так и не кончился. — Саске. — обратился дядя к мальчику. — Я знаю, что Мадара мог наговорить неприятные вещи, но поверь. На тебя у него точно ничего нет. Ты можешь вернуться к нему хоть завтра. Когда протрезвеет. Но тот лишь яростно покачал головой. — Я останусь с тобой. — ответил он уверенно. — Либо вместе возвращаемся, либо нет. — Саске, я не уверен, что вернусь. Я… — Dann ich auch! * Обито изумленно замолчал, но затем грустно рассмеялся, потрепав племянника по голове. Как бы он не хотел обратного, но с мальчиком было легче переживать и новую обстановку, и отвратительное горе на душе. Этого не хватало. Банальной поддержки. Обито не знал, почему маленький родственник увязался именно за ним, а не Мадарой, но был благодарен ему. Хорошо. Вдвоем легче. Они найдут решение. Но завтра. А пока… Обито указал ему на ванную, а после пожелал спокойной ночи перед уходом. Саске попрощался с ним в ответ, и закрыв дверь, вдруг заметил висящую рядом с кроватью небольшую картину. На ней похожая на кухонную черная гончая держала в зубах напуганного кролика. На следующее утро Учиха действительно получил весточку от Кисаме, правда, на короткий звонок ответить не решился, посчитав, что его детский голос может отпугнуть недавно приехавшего в Тенсей знакомого дяди. Мадара мало что сказал о нем вчера, но рисковать было опасно, посему малец поспешил набрать короткое смс с извинениями и незамедлительно получил ответ. Короткий и простой. Кисаме попросил его прийти к Орочимару, где мужчина собирался навестить младшего брата. Что ж. Орочимару Саске хотя бы знал, и честно готов был признаться себе, что будет рад его компании. Это было лучше, чем встречать бывшего уголовника в одиночку будучи двенадцатилеткой. Не то чтобы Учиха сомневался в друзьях дяди, но последние события красноречиво показывали — сам Мадара был далеко не так безобиден и добр, каким мог казаться изначально. Саске тихо оделся, спустился на первый этаж и незаметно прошмыгнул на улицу, вслушиваясь в голоса Обито и Какаши о чем-то беседующих на кухне. Он готов был закрыть дверь и незаметно уйти, как услышал не громкое: — Ты правда этого хочешь? Уверен, что это хорошая идея? У тебя ведь там никого… — Это было бы шансом начать все с самого начала...но. Я пока не знаю. Не уверен, что готов так просто уехать навсегда. — Обито… я поддержу тебя в любом случае, но подумай об этом решении хотя бы пару дней. Здесь ведь твой дом. Саске замер. Изумленно обернулся в сторону коридора и поморщился от окутавшего его мороза. Обито хочет уехать куда-то из Тенсея? Навсегда? Но как же Саске? Неужели он просто оставит его? В это с трудом верилось. Не может быть. Обито ведь прожил здесь так много, да и племянник верил ему как самому себе. Нет. Невозможно. Все же нет. Учиха поджал губы, опустив взгляд в снег. События после Рождества упорно загоняли его в хорошо знакомую обреченность и тоску, но мальчик не мог позволить себе отчаяния, хотя бы пока. За ним по пятам ходит адская гончая, и этот упадок сил ей только на руку. Пока Обито никуда не уехал. Значит время еще есть. Саске закрыл за собой дверь. Никто так и не понял, что он ушел. На улице было еще холоднее, чем вчера. Мороз был настолько сильный, что сковал окна старого города льдистыми узорами и запорошил снегом большинство дорог, вынуждая идти медленно и осторожно. Саске шел до дома Орочимару пешком, изредка оглядываясь на одиноких, спешащих по делам прохожих. Заглянул он также и в окно знакомого книжного магазина Сая, вновь застав того за кассой. Они о чем-то болтали с Ямато. Саске осторожно подошел ближе, разглядывая знакомое лицо, но только парень посмотрел на него и весело махнул рукой — смущенно и торопливо пошел дальше. Предстоящая встреча с Кисаме пугала и одновременно интриговала, отчего он невольно шел быстрее. Этот человек помогал Мадаре осуществить свое мрачное правосудие и одновременно с этим был предпоследним, кто застал Итачи в живых. Последним стал Саске. Интересно, что же он скажет ему, будучи свидетелем утекающих часов жизни Итачи. Будет ли этот рассказ хоть каким-то толчком в собственном расследовании или же породит еще больше вопросов? Оставалось надеяться на лучшее. — Саске! Ты как раз вовремя. Кисаме приехал полчаса назад. — Орочимару, открывший ему дверь, улыбнулся своей привычной змеиной улыбкой. — Заходи. Ты, наверное, замерз. Погода после Рождества ни к черту. Мальчик вежливо поблагодарил, поспешив закрыть за собой дверь. Дом учителя встретил его согревающим теплом и запахом вишневого пирога, недавно готовящегося в духовке. Сняв верхнюю одежду, покрывшуюся опавшим за утро снегом, Саске протер продрогшие руки и отправился в зал вслед за мужчиной. Там уже вовсю раздавались голоса — все семейство Орочимару расположилось у округлого стола. Карин сидела в кресле, скучающе подперев щеку кулаком, при виде Учихи она вальяжно махнула ему рукой, Джуго держал на коленях самого маленького члена семьи Орочимару, а вот довольный и улыбающийся Суйгецу уселся совсем рядом с незнакомым Саске мужчиной. Впрочем, не сложно было догадаться, что высоким и широкоплечим незнакомцем в мешковатой серой рубашке был тот самый Кисаме, с которым Учиха искал встречи. Мальчик замер, словно бы этот человек испугал его. Кисаме же заметил его не сразу: сперва он активно разговаривал о чем-то с братом, но едва тот обратил внимание на пришедшего, поднял глаза на Саске и замолчал следом. У него были острые скулы, делающие его лицо по-мужски суровым, короткие темные волосы и большой ровный нос. Забавно. Обычный мужчина, однако Саске так сильно привык к куда более изящной внешности даже своего отнюдь не женственного дяди, что подобная простота казалась ему даже необычной. — А вот стало быть и племянник Мадары. — удивительно, но голос мужчины не был низким, а напротив — гнусавым и неприятным. — А ты похож на него. Не копия, но похож. Саске смутился. — Обычно все говорят мне, что я копия Изуны. Кисаме оскалился одновременно дружелюбно и как-то жутковато. Его серые глаза удовлетворенно прищурились. — И за словом в карман не лезешь. Прямо как твой дядя. Орочимару тихо рассмеялся, подтолкнув подростка сесть за стол. Предложил ему чай, но Учиха тут же отказался. Он так часто ходил по чужим домам в последнее время, что от чая уже тошнило. — Кисаме, это Саске. — произнес Орочимару, положив костистую руку на чужое плечо, и тут же снова переключил внимание на Учиху. — Ну может хотя бы пирог попробуешь? Его Джуго пек. Но Саске только смущенно помотал головой. От мыслей о предстоящем разговоре в горле стоял твердый ком. Кисаме снова оскалился и кивнул, хлопнув Суйгецу по плечу. — Вот что, детишки. Покопайтесь пока в моих чемоданах, я вам привез по сувениру. — произнес он весело. — А нам с Саске и Орочимару нужно поговорить наедине. Карин раздраженно закатила глаза, недовольно встав с места. — Детишки? — ворчливо произнесла она. — У тебя намечается приватный разговор с двенадцатилеткой! Однако спорить ни она, никто либо еще не стали. Джуго и Карин ушли наверх, а вот Суйгецу насупившись, остался сидеть рядом со старшим. — Серьезно? Неужто даже мне нужно уйти? Кисаме потрепал его по голове. — Можешь и остаться. Как бы только Карин и Джуго не сделали ничего с тем, что я тебе купил… Суйгецу на миг задумался. Посмотрел на брата подозрительно сощурив глаза и нервно усмехнулся. — То самое? Один кивок - и он мгновенно вскочил с места, бросившись в коридор. — Черт! — прошипел парень под нос и вскрикнул. — Карин! Не смей его брать, слышишь? На этих словах свидетелей больше не осталось. Орочимару сел неподалеку от Саске, и кивнул, как бы говоря, что разговор можно начинать. А Саске глубоко вздохнул. В нос тут же ударил запах выпечки. Нужно было собраться с мыслями. Он нервно протер согретые руки, но все еще не знал с чего именно должен начать. К счастью, Кисаме соизволил заговорить первым. — Итак, — хмыкнул он, откинувшись на стуле. — Мадара сказал мне, ты хотел узнать, что случилось с твоим братом в ту ночь, верно? Перед его смертью. Саске поднял на него взгляд и нерешительно согласился. Затем посмотрел на молчавшего Орочимару, невольно подметив что светло-карие глаза учителя словно бы светились золотом. Быть может от свечи или светильника, что стояли у камина. — Итачи покончил с собой, когда вернулся домой из Тенсея. — сказал Саске тихим и настороженным голосом. — Я хочу понять кто или что заставило его сделать это. Кисаме устало вздохнул. Переплел пальцы между собой в тесном замке, будто бы эта тема была неприятна даже для него. Вполне возможно. Наверняка ему, пусть и бывшему преступнику, было тяжело нести на себе смерть ребенка. Даже если он был невиновен. — Я не думаю, что скажу что-то, что поможет тебе разобраться в его поступке, Саске. Эта история… она странная. Возможно, ты мне и не поверишь. — Ох, будь уверен, дорогой друг. — вмешался вдруг Орочимару. — Для Саске это важно настолько, что он примет все кроме твоего молчания. Снова вздох. Кисаме понимал, что должен вспомнить. Он ведь согласился на этот разговор еще при первом звонке Мадары. К слову, о нем. — Мадара сказал, что придет с тобой. Где он запропастился? Саске отвел взгляд. — Он… ему сейчас не до этого. Скупой кивок. Стало даже неприятно. Как никак они с Учихой были странными, но друзьями, да и не виделись несколько месяцев. Мог бы и прийти повидаться, но да ладно. Должно быть история с неудачным убийством Тобирамы оставила на их отношениях слишком неизгладимый след. — Ну раз так. — его голос стал тише. — Однажды Мадара позвонил мне, когда я был в Париже и попросил об услуге. Мол, забери моего племянника в Тенсей и привези мне, а я в долгу не останусь. Я согласился. Встретил Итачи на пороге его дома, да посадил к себе в машину. Он не задавал вопросов. Видно, у них с твоим дядей давно было все схвачено. Хотя и братик твой такой зажатый был. Испуганный. Мешки под глазами словно он в последний раз спал, когда только родился. Дрожит весь и держит в руках свой маленький рюкзак. — Кисаме с сожалением покачал головой. — Был поздний вечер. Темно. Ливень барабанил по машине, а я молча вез Итачи в Тенсей, посадив его на заднее сиденье. — Вы говорили о чем-то? Он объяснил почему напуган? — спросил Орочимару с интересом. Саске был ему благодарен. Участие учителя в разговоре помогало как морально, так и подобным образом. Сам же мальчик редко решался задавать наводящие вопросы в пылу чужой речи. — Нет. Итачи молчал всю дорогу. Я пытался спрашивать у него, зачем он едет к Мадаре, да еще и под покровом ночи. Но тот только просил меня ехать быстрее. — Кисаме нервно облизнул губы. — А потом… мы уже были на подступах к Тенсею. Даже табличку проехали. Дорога там разбитая, с двух сторон окружена лесом. И вот представьте. Я еду в полной темноте по этой разбитой дороге и то и дело бьюсь об кочки. Ливень так и заливает лобовуху. А напуганный ребенок позади просит меня ехать побыстрее. И вот среди всего этого, в свете фар перед нами вдруг появляется силуэт. Саске ощутил, как по спине пробежали мурашки. Силуэт. Конечно, если он скажет… — Это странно. Но мне показалось. Слушайте это действительно странно, но вроде как у этого силуэта были красные глаза. — признался наконец мужчина. — Я не сразу это понял. Затормозил естественно. Испугался, что собью какого-нибудь сумасшедшего. А Итачи вдруг закричал так, будто монстра увидел. Мы едва не попали в аварию, но, когда я остановился, чуть не влетев в дерево — человек на дороге исчез. — Хм. Интересно, кто это мог быть… — потер подбородок Орочимару. На Саске же не было лица. — Да самое интересное даже не в этом. — признался мужчина. — Вот когда Итачи резко выбежал из машины, бросив свой рюкзак — вот тогда стало интересно. Очевидно. Кисаме пришлось ввязаться в очень интересное дело, когда ребенок, которого он должен был отвезти к дяде, смылся прямо в темный лес, и мужчине пришлось бежать за ним следом. А погода, казалось, стала еще хуже. Дождь лил нескончаемой стеной воды, ночь была такая, что хоть глаз выколи — а разницы не увидишь. Кисаме звал Итачи, бегая по чертовому лесу и ища хоть какие-то признаки потерявшегося мальчишки, но все без толку. Тогда он вернулся к машине, выругался покрепче, и схватив телефон и фонарик из бардачка, вернулся обратно. С фонариком само собой было легче, хотя и ненамного. Кисаме бродил среди плотно стоящих деревьев, промокая насквозь еще минут двадцать. Хотелось проклинать все на свете, в том числе и себя за то, что позволил Мадаре впутать мужчину в очередное сомнительное дело. Но что уж теперь? Нужно было найти мальчика, потому что в противном случае его дядя бы снял с друга кожу за столь ужасную потерю. — Итачи! — крикнул Кисаме, мотая фонариком из стороны в сторону. В какой-то момент его нога зацепилась за отсыревший корень, и он с криком упал на густой мох. Фонарик тут же вылетел из его руки, и прокатившись пару метров по грязи, замер у пространства между двумя деревьями. Белоснежный столб, дрожащий от ливня, уперся в толстый ствол ясеня. А затем в его свете пораженный Кисаме заметил знакомую спину. Это был Итачи. Мальчик недвижимо стоял к нему спиной с опущенной головой еще пару мгновений, давая осознать происходящее, а затем медленно повернулся. И его черные глаза блеснули знакомым алым. Кисаме изумленно застыл. Силы разом покинули его, мешая подняться на ноги. Мокрый мох жадно поглощал тепло его тела, взамен давая могильный холод. Стало действительно адски холодно именно в этот момент. Итачи вдруг улыбнулся, но его глаза оставались холодными и пустыми. Кисаме не помнил, чтобы замечал у мальчишки именно таких эмоций. Будто бы перед ним стоял отнюдь не ребенок. Совсем иное. Пугающее. Неизведанное. Чуждое. Это нечто медленно разлепило плотно сомкнутые губы и произнесло тихо, почти неслышно: — Я тебя вижу. А затем Итачи сделал шаг назад, не отрывая от бледного лица мужчины зловещих глаз, и растворился в темноте, едва только фонарик перестал освещать его маленькую фигурку. — Итачи! — Кисаме резко поднялся на ноги, и помешкав, бросился к фонарику. Подобрал его, стал шарить лучом света по всем окрестностям, но Итачи и след простыл. Кисаме был один. Среди тьмы и нескончаемого дождя. — Подумать только, — удивленно вскинул брови Орочимару. — Это действительно очень странная история. — Но я вам верю. — поспешил сказать Саске. Пальцы подростка нервно подрагивали. — Значит… больше вы моего брата не видели, верно? Кисаме качнул головой. — Поверь мне. Я искал его по всему лесу, даже Мадаре позвонил. Мы оба прочесали весь Тенсей за эту ночь, а потом еще пол дня осматривали болота. Успели поссориться с ним несколько раз, чуть не убили друг друга… а затем твоя мама вдруг просто сообщила Мадаре о том, что Итачи покончил с собой. — мужчина зарылся ладонью в короткие волосы. — Я до сих пор не понимаю, как это произошло. Что он просто каким-то образом оказался дома. Умудрился пройти тысячу километров до Парижа, чтобы просто взять нож и… прости, Саске. — Ты не заметил ничего странного после его исчезновения? — спросил Орочимару, нахмурившись. — Само его исчезновение — большая странность. — брат Суйгецу вдруг хлопнул себя по лбу. — А, вспомнил. Разве что это. В общем, когда я вернулся в машину — рюкзак Итачи был открыт. Будто бы он забрал из него что-то прежде, чем потопать домой. — Телефон. — тихо произнес Саске, глядя в пустоту. — У Итачи в руках был его телефон, когда он… Мадара успел позвонить ему несколько раз. Кисаме изумленно покачал головой. — Этот рюкзак я отдал Мадаре. Уж прости, малыш, но мы, и так считались уголовниками с твоим дядей. Узнай полиция о том, что я вез твоего брата не пойми куда без ведома его родителей… Новый срок был бы мне обеспечен. Вот и вся история. Саске услышал жуткие подробности последних часов жизни Итачи, но от этого его история не стала яснее. Напротив. Как мальчик и боялся, вопросов родилось еще больше. — Не понимаю. — сказал он. — Почему он вернулся домой, если хотел попасть в Тенсей? Что на него… нашло. — При всем уважении. — вдруг отозвался его учитель, закинув ногу на ногу. — Я, конечно, биолог и химик, но никак не психиатр. Однако поведение твоего брата похоже на следствие какого-то расстройства. Он не болел ничем в последние годы? Саске прикрыл глаза. — Болел. Итачи ходил к психиатру и принимал какие-то таблетки, кажется. Мама говорила, что у него были галлюцинации. Он... мертвых видел. Слышал их и говорил с ними. Иногда даже жаловался мне, что их голоса слишком невыносимы. — Похоже на шизофрению какую-то. — почесал голову Кисаме. — Да. Ее и поставили, но… Итачи никогда не был… ну, психом. Он с детства рассказывал мне подобные вещи, но они не мешали ему жить. Не сводили с ума. Все изменилось, когда он начал видеть… силуэт с красными глазами. А тот стал приходить к Итачи все чаще. Сперва во снах, затем на периферии зрения. А после вторгался даже в их комнату, открывая двери черными когтистыми пальцами. Саске помнил это. Был ли он таким же сумасшедшим как его брат? Или же то, что они видели монстра оба, доказывало его существование? — Охренеть можно. — покачал головой Кисаме. Мужчина напротив медленно поднялся со стула и подошел к книжным полкам, прикрыв рот рукой. Взгляд его устремился к их цветным старым корешкам. — Я, конечно, по натуре ученый, и в мистику не верю, однако… Вся эта история звучит настолько странно и немыслимо, что я начинаю думать… а не был ли Итачи жертвой вселившейся в него силы. — Силы? — переспросил Учиха удивленно. Мужчина кивнул. — Ты когда-нибудь слышал про одержимость духами? Демонами быть может? — спросил он в ответ. — Случаи, когда мертвые вселялись в тело живых не редкость. Многие из них потом распознаются как самые заурядные психические расстройства, однако. Я никогда не слышал, чтобы болезнь могла каким-то образом помочь маленькому мальчику за считанные минуты преодолеть огромное расстояние и безошибочно найти свой дом. — Вы думаете… — Пока ничего не думаю, Саске. Я могу лишь судить по тому, что услышал и не более. — Орочимару в последний раз посмотрел на Кисаме, прежде чем достать одну из своих книг, бросив ее на стол. — Ты уверен, что этот силуэт не привиделся тебе в темноте? — Такое не привидится. Это я точно сказать могу. Чем бы это ни было — оно реально. - твердо заявил ему собеседник. Саске опустил взгляд на книгу, ощутив, как замерло сердце. Золотистое название на абсолютно черной обложке извивалось в причудливые закорючки одной единственной надписи. Магия мертвых. Оккультизм? Разве Орочимару увлекался подобным? Учиха недоумевающе свел брови к переносице, но учитель уже поспешил объясниться. — Не подумай, что я верю в подобное. Эту книгу давным-давно подарила мне Кагуя, когда еще Джирайя был жив. Я почитывал ее время от времени, но никогда не верил всерьез. — Вы знаете Кагую?! — воскликнул Саске. — Знал. — поправил мужчина. — И ее деда тоже, когда был совсем маленьким. Сейчас эти времена и не вспомнишь… — А вы… может быть в курсе, где она живет сейчас? Вдруг она могла бы лучше объяснить, что случилось с Итачи? Но и тут Орочимару лишь грустно покачал головой. — Увы. Когда жители Тенсея прогнали ее из города после бури — бедная Кагуя ушла жить за его пределами. — но заметив чужой грустный взгляд, мужчина задумчиво прихватил черную книгу и повертев в пальцах, снова обвел глазами название. — Однако про это наверняка писали Тенсеевские журналисты, когда началась травля. Она стала тогда главной звездой газет. Не мудрено, мы почти устроили охоту на ведьм в те годы. — он вздохнул. — Думаю, тебе стоит заглянуть в городской архив. Там хранятся старые газеты за последние десять лет. Наверняка найдешь статейку с адресом или чем-то подобным. Кисаме, до этого молчавший, ошалело покачал головой. — Неужто вы правда думаете, что здесь могут водиться призраки? — недоуменно произнес он. Орочимару усмехнулся одними глазами. Да. Это была бы хорошая шутка, жаль только никто не смеялся. — Я скептик по своей натуре, Кисаме. Уж поверь, — ответил он. — Однако Тенсей всегда был городом мертвых, взгляни хотя бы на наше кладбище. Ну так странно ли, что в какой-то момент они все же решились выйти из своих могил? Саске вернулся в дом Какаши весьма вовремя. Он ожидал от Обито выволочку за уход без предупреждения, но едва очутился на пороге чужого дома, как обнаружил его дверь открытой нараспашку. А затем и услышал знакомый голос. — Я не хочу разговаривать с тобой, Какаши. Я пришел к Обито. — Мадара! Это был Мадара собственной персоной. Саске поспешил войти, и едва не уткнулся в чужую широкую спину, но мужчина его приход, кажется, пока не заметил. — Очень жаль. Потому что Обито не хочет разговаривать с тобой. — строго ответил Какаши, перегородив ему проход. За его спиной, скрестив руки на груди и отвернувшись к кухне стоял Обито, изредка бросающий на родственника недовольные взгляды. — А может Обито стоит самому отвечать за себя, а не говорить через своих подпевал? — еще более озлобленно произнес Мадара. — Нет. — ответил Какаши. — Хочешь что-то ему передать, передай мне. И точка. — А если я хочу передать ему прямой в рожу, тоже тебя по лицу бить? Возникло короткое молчание. Учиха тихо отступил, оставаясь никем не замеченным. Спрятался за открытой дверью, прислушавшись получше. Обито резко обернулся, недовольно поджав губы. Еще мгновение — и он бы застал племянника на месте, но тот успел скрыться от чужих глаз. — Какаши, de nada* Передай Мадаре, чтобы он избавил нас от своего присутствия и пошел домой. — сквозь зубы прошипел он. — От его нытья у меня уже голова болит. — Нытья?! — захлебнулся возмущением второй мужчина. — Какаши, а передай-ка ты Обито, что он охренел. И попроси уже поговорить со мной нормально. Наедине. Какаши протянул глухое «э», не зная к кому обернуться. Стоять посреди двух огней было крайне неудобно, к тому же Хатаке был уверен — отойди он в сторону, и Учихи неизбежно подерутся. — В общем он сказал… чтобы ты уходил отсюда. — Я слышал, что он сказал, придурок! Я не глухой! — яростно рявкнул Мадара. — А ты слова искажаешь! — Какаши, будь добр, передай Мадаре, что я решаю, искажаешь ты мои слова или нет. — холодно ответил Обито. Мадара фыркнул. Мужчина перед ним медленно кивнул, и обернувшись к старшему Учихе, заявил: — Обито сказал, что он сам решит… — Да знаю я, что он сказал! — громко прервал его Мадара, недовольно посмотрев на оппонента за чужой спиной. — Обито, кончай уже вести себя как мудак. Давай просто поговорим. Я пришел извиниться. На лице Обито не дрогнул ни один мускул. Он снова отвернулся от стоящей в коридоре двоицы и устало вздохнул. — Какаши, передай Мадаре… — Вы что издеваетесь?! — не выдержал мужчина. — Обито, мне правда жаль, что я наговорил тебе все это вчера, но, если ты просто будешь меня игнорировать… — Я не вернусь. — коротко пресекли его. Мужчина у кухни недовольно поморщился. — Ни сейчас, ни завтра, ни послезавтра. — И что ты, всю жизнь собрался на меня злиться? - заунывно протянул его родственник в ответ. — Если потребуется. — Да перестань. Сам же понимаешь, что я не говорил все это всерьез. — Мадара устало протер лицо ладонями, попытавшись говорить спокойнее. А Саске тем временем медленно выглянул из-за двери, дабы видеть лица Какаши и Обито получше. — Мы ведь прошли давно все. Жили с тобой на протяжении стольких лет под одной крышей, и вполне хорошо, если ты забыл. Тебя все устраивало. Нас все устраивало. Ну неужели ты правда считаешь, что я все это время видел в тебе Изуну? — Ты жил не со мной. — ответил ему мужчина. — Ты жил со своим чертовым Изуной на третьем этаже. Какаши потупил взгляд. Голос его друга становился все громче. — О чем ты… — И сколько бы не прошло времени, он оставался третьим в нашем доме, Jahr für Jahr*! — рявкнул Обито недовольно. — Думаешь, мне непонятна была моя роль, Мадара? Да ты же натуральное кладбище устроил для него! Прямо на весь этаж. Мы жили под кладбищем. — Обито измученно покачал головой. Его руки дрожали. — Что толку, что ты перестал считать меня им? Мне все равно приходилось сидеть в его тени, потому что для Мадары Учихи его мертвый брат всегда на первом месте. Кажется, эти слова обидели дядю: он вдруг потупил взгляд, сжав зубы почти до скрипа. Да, Обито не нежничал с ним. — Так что уж будь добр, прежде чем просить меня вернуться — вытряхни уже кости из своего дома. — Обито поставил точку в этом разговоре. — Потому что сейчас ты плюешь на живых ради мертвеца. И отравляешь их. Суровая правда именно такова. Мадара увлекся. Он упивается своей скорбью, вводит ее в свою жизнь как главное звено, за которым все держится. Изуна умер, и умер давно, но его брат продолжает мучить его смертью окружающих. Напоминать об этом всем. Заставлять искренне верить, что Изуна все еще влияет на их жизнь. Вот только все уже устали в это верить. Брат Мадары был лишь его движущей силой. Никого больше. Учиха ошалело покачал головой. Его взгляд уперся в лицо Обито, глаза опасно сощурились. Мужчина открыл рот, дабы оскорбить родственника в ответ, но затем вдруг, словно бы резко охладев, безнадежно махнул рукой. — Ну и пошел ты, Обито. — тихо произнес он. — Можешь оставаться у своего дружка хоть навсегда, только Саске будет жить со мной. — Саске сам решит, где он будет жить. Ты ему не отец. — Обито холодно закатил глаза. — Но его здесь сейчас нет. Ищи, если хочешь. Может хотя бы у него ты попросишь прощения по-человечески... Черт! Учиха резко спрятался за дверь, потому что выругавшийся себе под нос дядя вышел на улицу. Он оглянулся на дом Какаши, чудом не заметив подростка за дверью, засунул руки в карманы и ушел вниз по улице так быстро, словно бы опаздывал на поезд. Саске облегченно вздохнул. А после ощутил сковавшую его тоску. Они так и не помирились. А помирятся ли? Мальчик хотел было войти в дом и показаться опекуну, но неожиданно передумал. Медленно прошел вдоль замерзших декоративных кустов у крыльца и отправился в противоположную сторону. Ближе к вечеру стало понемногу темнеть, и жизнь в Тенсее наконец вернулась в привычное русло. Сперва стали зажигаться гирлянды, висящие вдоль улиц, затем украшенные ели и большие витрины, а после и окна каменных жилищ, напичканных тут и там у грунтовой дороги. Саске медленно брел вдоль снующих между ними людей, разглядывая цветастые вывески и чужие окна. Температура, как ни странно, стала помягче, и позволила впервые спокойно чувствовать себя на улице. Некоторые даже воспользовались этим временным облегчением, повытаскивав из кафе железные складные столики и усевшись прямо на улице за чашкой кофе. А кофе, самых разных вкусов, пахло отовсюду. Как и выпечкой, продающейся в ближайших лавках и кондитерских. Жаль только настроения — это совсем не поднимало. Да и что могло поднять? Саске снова пришел к знакомому книжному магазину, однако заглянув в его окно, Сая там не увидел. Лишь одинокий Ямато закрывал кассу, что-то напевая под нос. Видимо, пришел слишком поздно. Учиха сам того не замечая прижался к окну, тщательно выискивая подростка взглядом. Может Сай уже домой ушел? Мало ли он… — Закрыто, — шепнули ему прямо на ухо, вызвав мурашки по телу одним горячим дыханием. Саске в ужасе рванул в бок, но тут же влетел в стену, больно ударившись лбом. Ау! — Видел бы ты свое лицо. — Не смешно! — мальчик покраснел и потер ушибленное место. Сай стоял совсем рядом в черной дубленке, спрятав руки в карманы и насмешливо разглядывал мальчика прищуренными глазами. — Я просто хотел книги посмотреть. — Вот как? — он изогнул одну бровь. — Ты так часто появляешься здесь, чтобы просто посмотреть на книги через окно? Саске покраснел еще сильнее. Боже. Последние дни перед новым годом выдавались на редкость ужасными. Сперва ссора Мадары и Обито. Теперь еще и Сай уличил его в слежке. Что дальше? Какие еще несчастья свалятся ему на голову? И ведь не оправдаешься. Он пойман с поличным. Однако, как ни странно, Сай не стал усугублять эту тему, видимо, поняв все сам. Постоял немного, ожидая чужого ответа, но, когда не получил его — тяжело вздохнул, откинув челку с лица. — Решил прогуляться вечером? — решил сменить он тему, чтобы не смущать подростка еще больше. Саске неловко кивнул. — А ты? — какой глупый вопрос. Естественно, он заканчивал работу! Саске опустил взгляд. Теперь Сай думает, что увязавшийся за ним Учиха не только жутковатый, но и тупой. — Да домой собираюсь. — пожал тот плечами. — Впереди хоть выходные будут. Можно отдохнуть после Рождества. Будничные темы. Саске не помнил, когда разговаривал о них в последний раз. Его семья была настолько странная, что для них просто не оставалась места. А сейчас… она еще и развалилась. — Надеюсь у тебя оно хорошо прошло. — неумело ответил мальчик, и Сай равнодушно кивнул. — Как и у всех, наверное. Знаешь, в семейном кругу. — улыбнулся он, зябко поежившись. На улице окончательно стемнело, но из-за обилия ламп, вывесок и горящих украшений в старом городе было светло как днем. — Мы с родителями празднуем так каждое рождество. С тех пор как моего брата не стало. Саске не нашелся с ответом. Неужели у Сая тоже был брат? Он тоже погиб? У них оказалось много общего. — Мне очень жаль. — но решив, что пустых слов сожаления недостаточно, он продолжил. — Я тоже потерял брата однажды. Молчание. Оба отвернулись друга от друга. Какое-то время предаваясь тоске по давно погибшим. — Ты потерял его... во время Бури? Сай грустно качнул головой. — Раньше. Болел много. Больше слов не нужно было. Да он и не хотел это вспоминать. Сай вдруг неловко усмехнулся, и почесав затылок, обратился к Саске. — Я тут подумал. Ты, наверное, смотришь на книги, но не покупаешь ничего, потому что у тебя денег нет? — спросил он. — Я тебя понимаю. Если б я столько бабок на билеты отвалил — тоже сидел бы на мели. Учиха смущенно прикрыл рот рукой. — Я… — У меня дома много книг из нашего книжного. Они — дорогое удовольствие, но я как сотрудник получаю большую скидку. Можешь взять у меня несколько если хочешь. — юноша махнул рукой в сторону соседнего переулка. — Я недалеко живу. Могу отвезти тебя домой как выберешь себе что-то. Ну, дело твое само собой. Учиха и без того смущенный, ахнул. Сай приглашает его к себе? Ну… домой? Саске познакомится с его семьей, увидит, как он живет? Это кажется чем-то невозможным. Однако вот он, вытащил ключи от пикапа из кармана и махнул ими в воздухе, ожидая ответа. Не то, чтобы Учиха любил книги. Он мог бы обойтись и без них, учитывая, что у Мадары, и так была при себе огромная библиотека, но ведь предложение было не от случайного прохожего. От Сая. Разве можно отказаться? — Ну… я не против. То есть, если ты не занят. Я бы с радостью. — неуверенно проговорил он, упорно сверля взглядом мех на чужой дубленке. А Сай лишь хитро улыбнулся в ответ. — Тогда поехали, mon сoeur.* Всю дорогу Саске не осмелился сказать ничего длиннее «Да» и «Нет», хотя опрашивали его, стремясь завязать диалог весьма активно. Сай рассказывал о своей жизни, работе и произошедшем в неспешном существовании Тенсея, а подросток только и мог, что периодически кивать, соглашаться, а затем упорно рассматривать свои ладони, сжимающие джинсы на коленях. Неловкость внутри него почему-то отказывалась уходить, как бы мальчик не пытался расслабиться. Как и странное чувство того, что вот такое просто общение меж ними просто невозможно. Даже напротив, они только усилились, когда пикап Сая наконец остановился у одного из домов на окраине старого города, и он позвал мальца за собой, выйдя на холодную темную улицу. Удивительно, но парень и правда жил почти у края старого города и об этом говорило все. Саске вышел из машины и удивленно выдохнул, встав около последних старинных домов на этой улице, когда за небольшой каменной оградой его не встретило ничего, кроме редких дорог, раскинувшихся вдоль поля, уходящего в густой лес на севере, и небольшой кучки уже деревянных зданий, кучками понастроенных в разных местах этого бескрайнего пейзажа. Значит прав был Сай. Старый город был тесным и каменным на манер испанских жарких городишек, но у него имелась хорошо заметная граница, после которой дома переходили в деревянные и располагались уже куда свободнее, занимая пространство вокруг себя большими внутренними дворами. И как сказал Сай - такая манера построек уже была характерна для куда более холодных стран вроде Англии или Скандинавов. У Черного дома тоже был большой двор, да и находился он поодаль от центральных улиц, а вот жители старых зданий, могли позволить себе либо плоские крыши, выполняющие их функцию, либо совсем крохотные очерченные камнем квадраты, в которых вмещались крохотные скамейки и горшки с цветами. И Сай жил на самой границе этого, посему его дом также был построен из камня и тесно прижат к другим, но при этом внутренний двор у его семьи все же был, и достаточно большой. Очерченный каменной оградой он резко уходил вниз в сторону широких засыпанных снегом просторов. — Смотри-ка. — Сай вдруг показал на небо. — В кои-то веке звезды видны. Он открыл старую калитку, и Учиха последовал за ним. Они оба оказались в пустом дворе, где стояла лишь одинокая вешалка для белья, покрывшаяся сосульками, и несколько скамеек. — Мы тут мало что облагородили. — пожал плечами Сай, а затем расчистив каменную ограду от снега и уселся на нее, обняв руками одну ногу. Саске неуверенно остановился рядом. Судя по горящим окнам на первом этаже — родители парня были дома, но в их дворике не было ни одной лампочки. Впрочем, сейчас было светло и без них: звезд было так много, что казалось, на темно-синее небо кто-то просто рассыпал алмазную стружку. Она сияла, переливалась множеством красок, освещая белоснежное поле под собой, а то сияло ему в ответ. Сейчас снег покрыл собой все. Лежал одним большим покрывалом, и казалось, правда светился в свете звезд и ушедшей в сторону леса луны. — В Париже такого не увидишь. — тихо произнес Саске, подняв голову к небу. Ему снова стало грустно на душе. Не только из-за недавних событий, но и из-за понимания — если он каким-то образом переживет весь кошмар, что здесь творится. Если разберется во всем и преодолеет опасность — придется уехать. Домой. К родителям. Серому шумному городу, в котором никогда и ни за что не увидишь звезд. Сай грустно улыбнулся. — Городской смог их закрывает, — согласился он. — Но ты ведь здесь. Поверь, летом вид будет еще красивее. — Летом меня уже не будет. — шмыгнул носом Саске. Испустил одинокое облачко пара из рта и отвернулся от удивленного юноши. Не ясно было, что именно он имел ввиду. Не будет ли его лишь в Тенсее, или же вообще. Хотел бы мальчик знать ответ на этот вопрос сам. — Ты уедешь? — кажется его собеседник даже расстроился. В чужом голосе явно читалось сожаление. — Брось, старик. Неужто ты соскучился по столице? — Я бы остался здесь на всю жизнь! Правда, — поспешил заверить его Саске. — Но мои родители никогда на такое не согласятся. Они ни за что бы не позволили мне жить с дядей и… в общем мне все равно придется рано или поздно уехать. Я... Не знаю, что мне делать. Сай помолчал какое-то время. А затем тяжело вздохнул и посмотрел на звезды. — Полагаю, наслаждаться моментом. Они так и сделали. Молча смотрели на небосвод еще несколько минут, пока холод окончательно не стал невыносимым, а снежинки не посыпались им на голову во вновь начавшемся снегопаде. Саске вдруг посмотрел на Сая почти расстроенно и тихо спросил: — А ты? Ты никогда не хотел уехать в Париж? Все говорят, там много возможностей и все такое. Но Сай только слабо улыбнулся, покачав головой. — Знаешь… я могу казаться бунтующим подростком, но на самом деле ужасно не люблю перемены. Я бы не смог жить вдали от дома. — и снова молчание. Саске прекрасно понимал юношу, хотя и не был таким сам. Некоторые люди были чем-то вроде цветов или деревьев, пустивших корни глубоко в почву. Они рождались в одном месте, чтобы прирасти и остаться там навсегда. Пересадка могла статься для них роковой ошибкой. Саске другой. Он так и не смог пустить корни в отравленной городским мусором почве Парижа, а здесь… здесь видимо не успеет. Сай вдруг подул на свои руки, попытавшись согреть. — Ладно. Пойдем, покажу тебе дом. Мальчик согласился. Внутри дома тоже было уютно. Узкая каменная прихожая оливкового цвета, которую плотно покрыли старинные фотографии, куча цветов и разнообразных растений на полках. Саске едва не ударился головой о круглую стеклянную емкость с небольшим зеленым ростком, свисающую прямо с потолка. Что за... Сай хотел пошутить над этим, однако со стороны кухни, откуда шел запах чего-то острого и пряного, вдруг раздался голос. — Это ты, Сай? Громкий и пронзительный. Саске догадался, что он принадлежал его маме. — Собственной персоной. — ответил он не менее громко, а затем указал подростку на самую дальнюю дверь в коридоре. — Пойдем. Саске поморщился от загоревшегося света, когда парень рядом с ним нажал на выключатель, и лампа над их головами вспыхнула. Комната Сая оказалась просторной, и даже имела стеклянные панорамные окна, выходящие на тот самый задний двор. У Учихи захватило дыхание. Так он может просыпаться по утрам и наслаждаться видом каждый день. Только открыв глаза. Даром, что кровать стоит совсем рядом с окном. Мальчик огляделся по сторонам. Из примечательных деталей, он также выделил почти полное отсутствие мебели здесь. Все лежало на полу: большие колонки, горшки с цветами, разбросанные диски, коробки, сложенные из картона вручную и даже рабочее место, видимо у Сая располагалось на черном ковре, ярким пятном, выделяющимся на фоне белых стен. Открытый ноутбук, какие-то бумаги и ручки — все лежало прямо там. Странно. Парень как будто жил на чемоданах, готовый вот-вот сорваться в поездку, собрав немногочисленные вещи, неужели его это устраивало? Саске сделал было шаг вперед, но чуть не зацепился за разбросанные по всей комнате провода. Кое-как сохранил равновесие и недовольно насупился. Проводов и правда было много. Какие-то шли от колонок, какие-то от синтезатора, также лежащего на полу, а какие-то от двух лаковых басс-гитар. Ну и ну. — Не знал, что ты играешь. — кивнул он в сторону инструментов. Сай легкомысленно пожал плечами. — Играл год назад. Потом немного забросил. На этих словах он вдруг уселся по-турецки прямо на пол, и взяв одну из гитар, сыграл незамысловатую мелодию, выкрутив что-то на одной из колонок.* Вышло шумно, звучание гитары растворилось в общем потоке музыки, однако и в этом было что-то красивое. Почти успокаивающее. Саске хотел было сесть неподалеку, но едва не перевернул банки с акварелью, валяющуюся рядом с чашками, заполненными цветной водой. Ох. Он еще и рисует? — Сай, я просила тебя не играть по ночам! — неожиданно раздалось со стороны коридора, и парень закатил глаза, отложив гитару в сторону. — Хорошо, мам! — протянул он громко, после чего устало посмотрел на гостя, — К слову. Книги вон в тех коробках, если еще хочешь что-то посмотреть. А? Точно. Саске же за ними пришел. И действительно. В коробках оказались вполне новые на вид книги, будто бы Сай купил их на днях из собственного магазина, да красиво расставил по цветам. Учиха взял одну. Судя по серой обложке и строгому названию, то был детектив. — О, советую почитать. Довольно занятная книга. — отозвался Сай, поигрывая пальцами на струнах гитары. Саске нахмурился. Кажется, обложка была ему знакомой. — А про что она? — Дай вспомнить. Читал ее год назад. — парень нахмурился, задумчиво почесав затылок. — Кажется там про пропавшего мальчика и... еще что-то о подвалах. — Подвалы… — почему-то Саске не был уверен, что эта книга ему понравится. Он взял в руки еще одну, но из той неожиданно выпал тетрадный лист бумаги. Что это? Отложив книги в сторону, Саске поднял его и развернул. На нем оказался рисунок бенгальского тигра. Кажется чернилами. У Сая хорошо получалось пародировать китайскую живопись. Или она была японской? — Выглядит как эскиз для тату, — помахал он листом. — У тебя столько же хобби, сколько у Из… Однако он не решился продолжать эту тему. Безусловно и Изуна, и Сай были всесторонне развитыми людьми и все такое, но едва ли парню бы понравилось сравнение с давно погибшим человеком. Да еще и Учихой, хах? Саске прокашлялся, заметив недоумение в чужих глазах. — Ну я имел ввиду… это здорово. У меня вроде, как и нет хобби. — поспешил исправиться он. Сай лишь криво усмехнулся. — Твое хобби быть странным Учихой. Вполне достаточно как по мне. — шутливо произнес он, подойдя к краскам рядом с Саске. Взяв одну из лежащих на полу кисточек, Сай театрально махнул ею в воздухе. — Вообще-то я думал над тем, чтобы быть татуировщиком. Но для этого пришлось бы ехать на курсы в ближайший крупный город, если не в Париж. Для меня это так себе решение. — вздох. — Поэтому… пока мой максимум — нарисовать что-то на коже. Ну, акварелью. — На коже? — переспросил его Саске удивленно. — Чтобы это выглядело как татуировка. — кивнули в ответ. Парень вдруг сел на колени и закатал один из рукавов черной кофты. Окунул кисточку в темно-зеленую краску и быстро нарисовал на внутренней стороне запястья тонкую линию. Саске присел с ним рядом, с любопытством заглядывая через плечо. Лицо Сая было на редкость близко, настолько, что во всех подробностях можно было разглядеть чужое серебряное кольцо, пересекающее бровь. Этот факт заставлял краснеть несчастного подростка еще больше, но раз уж он находился в его доме — играть смущение было уже поздно. — А что ты рисуешь? — Черт его знает. Что выйдет, то выйдет. — Сай обрисовал небольшой росток и повел его ближе к локтю, словно бы пытался нарисовать росток какого-то растения. Затем он окунул кисточку в воду, и набрал немного светлой зеленой краски, чтобы наложить поверх нарисованного второй слой. Учиха не отрывал от его руки глаз. Выходило и правда виртуозно, словно бы парень умел рисовать всю жизнь. Пара мазков — и рисунок, сперва бывший простыми линиями, начал складываться в цельную картинку из разных оттенков зеленого. Да, вышел тонкий лист какого-то дерева. Возможно дуба, судя по неровным очертаниям. — Нарисуй мне тоже. — Саске закатал рукав рубашки, с любопытством подставив ему свою руку. Сай задумался. — Есть пожелания? — Что хочешь. — коротко ответил малец. — Первое, что в голову придет. Его собеседник думал недолго. Сперва придирчиво осматривал бледную руку мальчишки, а затем вдруг окунул кисточку в черную краску, принявшись рисовать. На запястье Саске появились первые черные линии, вырисовывающиеся в странную фигуру. Какое-то животное? Должно быть да. Саске поежился от щекотливого касания кисточкой. Медленные движения чужой руки вызывали мурашки по всему телу. Учиха прикусил губу, разглядывая лицо юноши напротив, но тот уже и не замечал его, увлекшись рисованием. Вторая ладонь Сая осторожно придерживала чужую руку. — Это волк? — тихо спросил Саске, через какое-то время прервав тишину. Сай ответил не сразу, внимательно разглядывая понемногу складывающуюся картинку. Его глаз не было видно из-за опущенных ресниц. Да. Угадал. На запястье и правда появился волк, широко открывший пасть и задравший голову вверх. Сай вдруг задумчиво прикусил деревянный кончик кисточки, разглядывая результат, и потянулся за золотистой краской в банке. Открыл ее, набрав немного, а затем нарисовал в пасти животного золотой шар, похожий на солнце. Может это оно и было? — Это Фенрир. — коротко ответил Сай, подняв на мальчика глаза, но увидев не понимание на чужом лице, удивленно прищурился. — Никогда не слышал про него? — Я не силен во французской мифологии. Юноша тихо рассмеялся, отпустив чужую руку. Краска на коже понемногу высыхала. — Это огромный волк из скандинавской мифологии. — поправил он подростка. — Его даже боги боялись. Настолько сильно, что решили вроде как привязать цепями. И у них получилось, так что… по идее Фенрир до сих пор лежит сейчас где-то, скованный ими уже парочку тысячелетий. — А почему у него в зубах солнце? — спросил Саске. Сай усмехнулся, ткнув его пальцем в запястье. — Потому что по пророчеству тех же скандинавов, когда наступит конец света — Фенрир вырвется из своих цепей и проглотит солнечный диск. - он вдруг задумчиво стукнул себя кончиком кисточки по лбу. - Или, наоборот, Фенрир вырвется из цепей и из-за него наступит конец света? Хм... Конец света. Скорая погибель. Саске слышал об этом в Тенсее не раз. Похоже, фатализм был той чертой характера, какая оказалась присуща всем местным. Даже такому жизнерадостному парню. Впрочем, мальчик узнал о Буре именно от него. — Но почему ты нарисовал его на моей руке? — удивленно спросил он, когда Сай отложил кисточку и встал на ноги. Тот только пожал плечами. Дубовый лист до сих пор блестел в свете ламп на его запястье. И только Саске хотел задать этот вопрос снова, как телефон Мадары в его кармане резко завибрировал. Звонят? Но кто? Мальчик неловко достал его из кармана и посмотрел на номер. Обито! Ему звонил Обито. Неужели хотел помириться? Саске нервно мотнул головой, торопливо спрятав телефон в руке. Вряд ли. Скорее узнал, что он у его племянника. Должно быть они опять пытались поговорить и это не увенчалось успехом. Интересно, искал ли его старший дядя? Или ему было дело только до Обито? — Похоже, тебя уже вовсю ищут. — улыбнулся Сай. — Возьми тогда понравившиеся книги, и я отвезу тебя домой. Домой? И куда же? — Я уже не знаю, где мой дом, — честно признался Саске, опустив голову. — Мои опекуны поссорились и теперь мы с Обито живем у Какаши. Это оказалось неожиданностью для парня. Он вдруг недоуменно нахмурился, заглянув мальцу в глаза. — Мадара опять напортачил? — вздох. Сай скептично вскинул брови, когда его собеседник нехотя кивнул. — Не переживай из-за этого. Он может и идиот, но не полный козел. Помирятся еще. Дай им время. Но Саске не был в этом уверен. Звонок прекратился, а вот тревожность, вызванная его появлением, никуда не ушла. Ох, черт. Что же им делать? Что если Сай не прав и как прежде уже никогда не станет? Если подумать, откуда ему знать хороший ли человек Мадара или нет? Все что их связывает — дядины сальные шутки и мерзкие мейлы, которые Сай получал от него когда-то. Разве он может быть уверен в чем-то, что касается их семьи? Саске ощутил, как его снова окунуло в волну отчаяния и печали. А что, если Рождество стало последним счастливым моментом в его жизни? Если это его предел? А дальше? Мадара с Обито так и не сойдутся снова, Обито уедет из Тенсея, Саске тоже. Они вернутся к той тяжести и безнадеге, что была на душе, утонут в серости и скуке. Снова ничего хорошего. Снова пустота и мрачные дни, перетекающие в друг друга. А может все будет еще хуже? Может Саске уже не суждено покинуть Тенсей, потому что из-за злого умысла он давно погряз в страшной ловушке, которую устроили ему мертвые силы? — Сай… — увидит ли он еще этого парня, или эти дни станут последними для Учихи? Мысли погрузились в настолько мрачное русло, что Саске ощутил себя так, будто бы его приговорили к смерти, дав напоследок попрощаться хоть с кем-то. — Можно я скажу тебе кое-что, что тебя возможно шокирует? Сай нахмурился. Присел напротив него на колени и медленно кивнул. Глупое решение. Беспросветно глупое. Но кто его остановит? Совсем никого рядом. — Возможно ты больше не захочешь со мной общаться. И разговаривать. И решишь, что я двинутый как дядя. И… - мальчик нервно рассмеялся. У него еще было время передумать, верно? В конце концов какая разница? Наверное, никакой уже. — ...и жуткий. И.. — Да говори ты уже! — Ты мне нравишься. Комната резко погрузилась в давящую, почти мертвую тишину. Ох, он пожалеет об этом. Видит бог, пожалеет. Саске стыдливо опустил голову, вцепившись пальцами в джинсы. Лицо Сая же стало похоже на изумленную маску. Он посмотрел на мальчика недоуменными глазами. — Что? Ох. Это плохо прозвучало. Это очень, очень плохо прозвучало. — Я влюбился в тебя! — Саске закрыл свой рот ладонями. Боже. Что он за идиот? Да, теперь точно никто не удивится, что мальчишка - родственник Мадары Учихи. Так лажать может только он и никто другой. Сай издал тихий короткий вздох. Странно, но... Он не выказывал злости, отвращения или испуга, скорее напротив. Кажется, Учиха смутил его тоже, вызвав нервный, почти панический смешок. — Оу. Теперь и мне как-то неловко, — стыдливо отвел он взгляд в сторону. Да, Сай похоже тоже удивлен. — Я даже не знаю, что сказать, Саске. То есть… тебе же двенадцать. Я в этом возрасте машинки собирал. Оу... Вот именно, что "оу". Саске догадывался, что главным камнем преткновения станет именно возраст. Молчание затягивалось. Нужно было срочно спасать и без того ужасную ситуацию. — Е-е-если, что, я не прошу у тебя ничего! Просто… хотел сказать, знаешь. Что бы легче стало. Но ты мне ничего не должен. — торопливо заверил его Саске, ненароком коснувшись чужой ладони. — У тебя же и девушка есть. Я понимаю. Сай медленно покачал головой, не глядя на подростка. — Мы расстались на днях. Это… долгая история. — Ох. Извини. И снова молчание. Саске, сгорающий от стыда, понятия не имел сколько оно длилось, однако в какой-то момент юноша перед ним все же осмелился поднять свои глаза. — Давно у тебя это? — тихо спросил он. Мальчик неуклюже усмехнулся. — Не знаю. Я не проводил хронологию. Странно, но эта глупая шутка подействовала, и Сай неловко рассмеялся. Напряжение слегка спало. — Прости. Я знаю, что это был глупый вопрос. — он посерьезнел. Прикрыл глаза, словно раздумывая над чем-то грустным. Саске показалось, что эта эмоция сделала лицо юноши еще более красивым. — Это… мило с твоей стороны, то есть. Черт. Ладно, это еще более глупый ответ. — вздох. Сай потер переносицу. — Ты хороший парень, Саске. Даже классный. У меня не было бы причин динамить тебя, если бы не… — Мне не было бы двенадцать? — устало протянул мальчик. Сай нервно кивнул. — Но… постой. То есть кроме возраста, других причин нет? Ты бы… согласился со мной встречаться? — А почему нет? Если делать скидку на то, что ты странный Учиха, ты довольно... забавный. — усмехнулся парень, — Ну… не подумай, что я тебя кадрю. Саске наконец решился встретиться с ним взглядом, и Сай невольно замолчал. Воцарилось очередное неловкое молчание, но на сей раз оно воспринималось куда легче. Словно бы они оба закрыли странную недосказанность между собой. Учиха ощутил что-то сродни покоя, когда волна мурашек, вызванная напряжением и страхом, отпустила его. Сай не отказал ему. Он сослался на возраст, но не отказал. Это вселяло надежду. Неужто он правда считал Саске хорошим человеком? А юноша вдруг громко рассмеялся. Тихо и как-то тоскливо. Не удивительно, что это его странное веселье не продлилось долго и он вдруг замолчал, устало размяв плечи. — Мадара однажды пытался подкатить ко мне, когда мне только исполнилось восемнадцать. — равнодушно признался он, все же слегка отвернувшись от подростка. — Правда, сделал это куда менее изящно чем-ты. Пару дней этот недоумок вообще не давал мне прохода, а когда я отказал ему — начал распускать про меня не самые лучшие слухи. — юноша поморщился. — Ну… не то, чтобы слухи. С его репутацией, мою-то ему точно никогда не замарать, однако я часто слышал, как он заявлял будто бы я мальчик по вызову, который периодически проводит с ним время за деньги. Ха. На гроши, что он мне предлагал, даже нормальный тюнер не купишь... — Ужас. — с отвращением произнес Саске. Боже. Ну почему он так убежден, что хоть кого-то в Тенсее можно купить? От этой его придури даже Обито в свое время страдал. Стоило надеяться, что за этот год дядя хоть немного пересмотрел свои взгляды на жизнь. — Я… ничего не слышал от него такого. Ни слова. И если бы слышал — никогда бы не поверил. Ты слишком крутой, чтобы быть мальчиком по вызову. Сай рассмеялся. Слово «крутой» показалось ему устаревшим и даже наивным, однако на душе сразу стало легче. Какое-то время он рассматривал чужое лицо, сохраняя легкую улыбку на губах, но затем она пропала. Саске затаил дыхание. Чужие руки вдруг уперлись о его колени, и Сай слегка нагнулся, оказавшись прямо перед бледным лицом Учихи. Так близко, что можно вздохнуть полной грудью его запах: ненавязчивый и легкий, с нотками крепкого кофе, краски, виниловых струн и недавно купленных книг. Что происходит? Неужели он... Правда. Сай коснулся его губ своими, и Саске, кажется, потерял почву под ногами окончательно. Черт. Его и правда целовали! Мысли накрыла паника. Он ведь и не умеет этого. Никогда раньше не целовался. Что нужно делать? Впрочем, Саю хватало и своей инициативы. Едва только Учиха слегка приоткрыл рот — как парень осторожно сделал их поцелуй глубже. Однако длился этот момент совсем недолго, Сай отстранился сразу, как ненароком коснулся чужого языка, и смущенно прикрыл рот руками. Ох, он покраснел. Мальчик распахнул глаза, даже не заметив, что закрывал их ранее. — Черт. Прости. — признался ему Сай. — Мне дико не по себе, когда я целую двенадцатилетку. Саске пораженно кивнул. Поцелуй все еще ощущался на его губах, как и странное чувство эйфории. Черт. Его и правда только, что поцеловали. И это не была девчонка. Слава всем богам отец никогда об этом не узнает. — Ненавижу свой возраст. — тихо сказал он, понемногу приходя в себя. — Он не вечный. — улыбнулся ему парень в ответ. — Так что… когда тебе исполнится хотя бы шестнадцать, и, если я тебе к тому моменту не разонравлюсь… что маловероятно, но все же. Дай мне знать. Сай подмигнул ему, грузно поднявшись на ноги. Саске удивленно распахнул глаза. Правда? Он правда дает такую возможность? Саске хотел что-то сказать, но Мадарин телефон снова зазвонил и это стало очередным намеком закругляться. Учиха торопливо поднялся на ноги, смущенно почесав голову. Да. Нужно было домой. Они какое-то время молча постояли, разглядывая что угодно кроме друг друга. — Давай, отвезу тебя. — наконец Сай таки прервал смущающее молчание. Ему скорее всего было жутковато до сих пор. Конечно. Не каждый день маленькие мальчики признаются тебе в любви. — Ты сказал, что с Какаши живешь теперь? Тебя к нему отправить? Но Саске важно было услышать сказанное снова. — Я правда тебе нравлюсь? — спросил он. Сай отвел взгляд, но таки сдержанно кивнул. Мальчик улыбнулся. Телефон в его руках снова завибрировал, но на сей раз звонившим был не Обито. Хм. Какой-то неизвестный номер. Да еще и из Парижа? Ох. Нет. Нет, если это его родители... Саске нахмурился. Посмотрел на Сая и сказал: — На самом деле… У меня есть кое-какое дело в Черном доме. Саске понял, что его дядя дома, как только они встали у него на пороге. Уж неизвестно, действительно ли Мадара, по словам Обито, неустанно поглядывал в окна, когда находился на месте, однако стоило Саю выпустить Учиху из машины, встав у него за спиной, как дверь резко отворилась, явив им знакомое неприятное лицо. — Саске! — воскликнул Мадара воодушевленно, даже улыбнулся, впрочем, его улыбка пропала, стоило только заметить чужую машину и облокотившегося о ее капот Сая. — А ты что тут забыл? Давно промышляешь катанием малолеток на машине, а, Гумберт? * Сай и Саске недовольно переглянулись. Мадаре стоило понять, что выступать они будут исключительно на стороне друг друга. Слишком ярко мальчишка рассказывал о своей обиде еще в машине. И слишком хорошо Сай его понимал. — Не тебе меня в этом упрекать, — тихо ответил ему парень и скрестил руки на груди. Мадара недоуменно поморщился, а затем опустил взгляд к племяннику, что уже протягивал ему телефон. — Я пришел только отдать его. — едва не сквозь зубы сказал ему тот. Вот так. Пусть знает — Саске все слышал об их ссоре и не собирается с ней мириться. Мадара устало вздохнул. Он выглядел опустошенным. Под глазами пролегли тени, делающие его и без того угрюмое лицо еще угрюмее. Интересно, чем занимался, пока они жили с Какаши? Должно быть пил, судя по запаху перегара от него. Гадость. — И ты туда же? Без ответа. Да. Туда же. Мадара громко застонал от досады и злости, прикрыв лицо рукой. — Саске… ты ведь понимаешь, что я просто сорвался и все. Прости меня, ладно? Я не хотел тебя обидеть. — начал было он, но Учиха только грубо впихнул телефон ему в руки, отвернувшись. — Ну что опять?! — Ты мой самый тупой родственник из всех, что я знаю! — обидчиво рявкнул мальчик. — Даже мой папа не такой дуболом, как ты! — Эй! Какого хрена ты обзываешься!? — Потому что ты так ничего и не понял! Я злюсь не из-за себя, а из-за Обито! — выпалил Саске недовольно, тут же обернувшись к дяде. Ну вот. Хотел не пререкаться и просто уйти с гордо поднятой головой, но Мадара упорно выводил его из себя своей безнаказанностью. Черт возьми! Он может и не понял даже, что именно натворил. — Он рассказал мне, что ты ему наговорил! Ясно? Мадара удивленно закрыл рот, не успев вставить и слова. Со стороны он был похож на потерявшую голос лягушку. Однако, стоит заметить, он хотя бы перестал пить и сейчас выглядел хоть и помятым, но по крайней мере относительно трезвым. Может быть даже раскаивающимся в каком-то смысле. Так в чем же была проблема? — Малой… — Как ты мог, Мадара?! После всего что вы вместе пережили, ты взял и все испортил! Даже голос стал куда слабее. Мадара Учиха и смирение? Что-то немыслимое. Может ярость племянника его настолько изумила, что мужчина просто не находил достойных слов для привычного язвительного ответа? Должно быть так. — Пойдем, Саске. Разговаривать с ним как разговаривать со стеной. — вдруг протянул Сай, поманив мальчика рукой. Верно. Молчание затягивалось. Вот только дяде это не понравилось. — А ты вообще молчи, ты… — но, когда Саске демонстративно направился к юноше у машины, Мадара таки схватил его за руку. — Стой. Так, а ну все притормозите! — он развернул надувшегося подростка к себе и крепко сжал его плечи. — Что Обито тебе рассказал? — То, что нужно. — буркнул Саске, и его родственник закатил глаза. — Аргх, ты вообще не помогаешь... Хорошо. Допустим. Но ты же знаешь меня, мелкий. Знаешь, что я сожалею. Так почему злишься то так? — Нет, не сожалеешь! — Учиха скрестил руки на груди. — Если бы сожалел — давно бы извинялся перед Обито. Мужчина буквально задохнулся возмущением. — Я и извинился! Саске, я ходил к ним сегодня два раза, после чего еще и тебя искал по всему Тенсею. Если в этом идиотском городе существует, кто-то более сожалеющий, чем я — покажите мне на него пальцем! Но Саске было недостаточно. — Сожаление? Да какое это сожаление?! Ты жалеешь только себя! Думаешь, я не слышал, что ты говорил Обито сегодня? Ты не раскаиваешься, Мадара. Ты просто хочешь, чтобы он перестал злиться и вернулся. Вот так просто. Но после твоих слов «просто» уже не будет. Жаль только, ты этого никак не поймешь. Сай восхищенно присвистнул, засмеявшись. Он произнес короткое «Урыл!» и резко замолчал, когда мужчина бросил на него испепеляющий взгляд. Было унизительно выслушивать ругань от маленького мальчика, но и заявлять, что тот неправ - было бы верхом его глупости. Даже Мадара это понимал, а посему хотя бы попытался смиренно принять то, что ему сказали. Набравшись терпения, мужчина раздраженно произнес: — Я и без тебя знаю, что мне нужно поговорить с ним, но каким образом если этот тупица Какаши бегает вокруг него как охранная шавка? — Ты у меня это спрашиваешь? Не я все испортил, стоило только отвернуться! — недовольно процедил мальчик. — Я, и так давал тебе кучу советов, но ты никогда меня не слушал. Вот и включай мозги сам! — Да, Мадара. Включи наконец мозги, — довольно кивнул Сай. Похоже, экзекуция Учихи доставляла ему извращенное удовольствие. — Так, группа поддержки, помалкивай там! — тогда рявкнул дядя в ответ. Ну и что с него взять? Саске озлобленно отцепил от плеч чужие руки и снова отвернулся. Ха. А мужчина явно тоже был зол. Быть может, потому что впервые получал такую промывку за свое глупое поведение, но видит бог, это нужно было сделать давно. Саске готов поспорить — весь чертов Тенсей хотел бы оказаться сейчас на его месте, и как следует устроить Мадаре разнос. — А ты не затыкай его! Сай - один из тех, кому ты испортил жизнь и даже не извинился! А сколько еще таких ходят по Тенсею? — громко заявил подросток. — Сколько людей терпели твой ужасный характер и безнаказанность? Я ведь думал, что слухи о тебе не правда, и ты на самом деле очень даже крутой, но все это оказалось бредом. Ты ранил Обито, прогнал своих друзей, испортил всем праздник просто потому, что узнал, что твой брат любил Тобираму! Ты… ты даже не подумал, какого Тобираме было выслушивать это от тебя! Какого Обито… нет, ты зациклился на своем нытье и решил, что можешь сделать другим больно из-за него! Какой же ты… — Саске безнадежно махнул рукой. — Хуже эгоиста в жизни не видел! — Да перестань ты на меня орать! Откуда тебе знать, как там все было? Это был взрослый конфликт, куда тебе, ребенку, в нем разбираться?! — закричал Мадара в ответ. Слова о влюбленности Изуны возмутили его настолько, что хотелось кричать об этом на всю округу. Изуна не любил Тобираму. Это чушь собачья! Мадара никогда в это не поверит. — Да я взрослее всех вас вместе взятых! — мальчик выпучил глаза от возмущения. Его пальцы согнулись так, будто бы он всерьез собирался придушить дядю прямо здесь. — Это вы ведете себя как капризные дети, а особенно ты! Носишься со своими хотелками и плюешь на всех, в том числе на самых близких. Даже Наруто разумнее тебя, а он Узумаки! — Неужели? Так и что же ты от меня тогда хочешь?! — Повзрослей! — Саске яростно ткнул ему пальцем в грудь, и старший Учиха вдруг стушевался, ошалело замолчав. Такого промывания косточек у него не было даже в детстве. Как оказалось - очень зря. Мадара, с которого согнал спесь двенадцатилетний ребенок, выглядел воистину прекрасно. Саске хмыкнул, удовлетворившись чужим жалким видом, и потопал по лестнице обратно к машине. — И других научись уважать. Тогда увидишь, о чудо, что просить прощения у Обито нужно по-другому. Сай похлопал по плечу ушедшего в машину подростка и вальяжно направился к старшему Учихе, так и оставшемуся стоять на крыльце, едва ли не с открытым ртом. Заглянул в его до сих пор распахнутые в немом шоке глаза и довольно прищурился. — Да… он явно не в тебя пошел. По крайней мере мозгами, — улыбнулся парень, уперев руки в бока. Мадара посмотрел на него почти с яростью, но ее тут же затушило запоздалое осознание произошедшего. Черт возьми. Его только что отчитал малолетний школьник. Причем отчитал по делу. Могла ли быть эта ситуация еще нелепее? Ох, еще как могла. Сай подкинул ключи от машины в воздухе и с интересом согнул голову к плечу. А потом вдруг подошел к мужчине неприлично близко. — К слову, я тут Саске домой подвожу... Передать что-нибудь Обито от тебя? Ох, это была явная насмешка. Мадара прищурился от пробравшей его злости и нервно улыбнулся, слегка нагнувшись к нему. Хотел быть угрожающим, да только никто так и не испугался. — Конечно, сахарный ты мой. Передай Обито, что мне очень интересно, как мое имя будут кричать твои пухлые губки, когда я насажу тебя на свой… — Сай вскинул брови, насмешливо ожидая продолжения, но и без того пристыженному мужчине хватило одного взгляда на усевшегося в машину Саске, чтобы замолчать, прокашляться в кулак и спешно отвести от наглого юноши глаза. — Кхм. А знаешь… Лучше передай, что, если Сай не хочет, чтобы взрослые мужчины проявляли к нему внимание — ему стоит… ну как сказать, поскромнее одеваться. — Я думаю он ответит мне что-то вроде, Саю скорее всего виднее какое тряпье ему носить, — улыбка парня стала шире. Он вдруг стряхнул с плеча Учихи невидимую пылинку и самодовольно пожав плечами, зашагал по лестнице вниз. — Ну. Всего хорошего. Думаю, тебе есть чем заняться в своем большом доме… совсем одному. Мадаре чертовски захотелось дать засранцу хорошего подзатыльника, но он по-прежнему ощущал себя униженным всеми, кем только можно. Впрочем, далеко ли это было от правды? Только подумать. Хаширама и Мито отвернулись от него и больше не звонили, Обито жил с тупицей Какаши, Саске наорал на него при долбанном Сае, а эта прелестная сволочь еще и нашла в себе наглость поглумиться над всем этим. Можно ли сделать эту ситуацию хоть толику лучше? Должно быть да, если хотя бы попытаться прислушаться к кому-то из них. Мужчина протер лицо ладонью и громко вздохнул. Боже, неужели они дожили до всего этого? Неужели он собственноручно испортил все, что только мог? — Сай. — едва слышно позвал он, спрятав руки в карманы джинс. Юноша, как ни странно, услышал его, и обернулся, подозрительно нахмурившись. Черт. И что дальше? Мадара вдруг вспомнил с каким трудом отец вытягивал из него извинения, даже когда его сын и правда оказывался не прав. Он ненавидел признавать вину в детстве. Ненавидел говорить «прости» даже Изуне, ненавидел стоять в углу и ощущать на себе осуждение. Слова тяжелые. Не ложились на язык, когда он и правда пытался произнести их. Сейчас для Мадары не проблема выдавить из себя «прости». Но проблема - действительно признать свою вину. — Прости меня за те мейлы. Сай лишь насмешливо кивнул. — Да ничего. Они все равно не впечатляли. — протянул он, открыв дверцу машины. — Воды много. Мадара хмыкнул. И благодаря кому у этой симпатичной дряни настолько острый язык? — Береги мальца. — произнес он тихо. — Он, конечно, злится на меня, и не зря. Но для меня он уже как сын. Ну вот. Первый шажок, да? Мужчина грустно прикрыл глаза. Пальцы зарылись в снег, так и не убранный с перегородки черного дома у крыльца. Пожалуй. Пожалуй, ему не хватает и Обито, и Саске. Прошло уже два дня, как они исчезли из жизни Мадары, а он уже чувствует себя так, будто бы лишился… семьи. Да уж. Наверное. Хорошо, что Саске навестил его. Пусть и затем, чтобы хорошенько наорать. — Конечно, mon сoeur. — Сай подмигнул ему все с тем же нахальством в глазах и сел в машину. Раздался короткий гудок, и она тронулась, исчезнув в ночном мраке. Мадара остался не один. С ним еще был странный стыд за себя, появившееся из неоткуда чувство вины и недоумение. И если первые два чувства были вызваны жестким выговором племянника, третье уже вызвал недоумок, притянувшийся с ним. — И чего этот засранец добивался своим кривлянием? — пробормотал Мадара под нос, все еще стоя на опустевшем крыльце. — Разве что движа в штанах… Признаться честно, эти два дня чужого раскола изрядно утомили Саске не только самим фактом разрыва между двумя близкими ему людьми, но и из-за нужды привыкать к тому, что теперь подросток живет в совсем ином месте, теснясь вместе с Обито и непривычным ему Какаши в крохотном доме прямо в центре всей жизни Тенсея. Не то, чтобы он плохо относился к Какаши. Скорее почему-то не хватало привычной дядиной ругани с утра, его забавных издевок и ощущения покоя, что дарил просторный черный дом с загадочным третьим этажом. Там они жили вдали от нормального мира, находясь почти на окраине между городом и дикой природой. А что сейчас? Сейчас Саске вынужден был привыкать к шуму за окнами, к новым людям, что заполнили гостиную учителя Какаши и понимать, что покоя и тишины возможно больше не будет. А что же дальше? Что будет, когда каникулы кончатся и им с учителем литературы придется ездить в школу в одной машине как какой-то счастливой семейке? Может Какаши ему еще и завтраки будет делать, да в щечку целовать перед школьными дверьми? А что будет делать Обито теперь? Неужели он правда собрался уехать? Неужели ничего уже не изменить, и Мадара в конечном итоге придет к тому, что останется в черном доме абсолютно один? А ведь это уже и произошло, но он так ничего и не понял. Возможно, некоторые люди и правда совсем не исправимы. Саске вздохнул, вслушиваясь в голоса, раздающиеся из гостиной. Обито и Какаши были дома, и Учиха подозревал что кто-то из них точно устроит ему взбучку за такой внезапный уход почти на целый день, но в доме учителя он действительно ощущал себя как в тесной каморке. Дело было, конечно, не только в маленьких комнатках, где с трудом можно было развернуться. — Саске! Wo hast du gesteckt?* — первым возмутился Обито, едва только углядел мрачного подростка в проеме двери. Впрочем, отчитывать его он не стал, во всяком случае не при многочисленных свидетелях в лице сидящей в кресле Рин и Минато. — Мы с Какаши тебя по всему городу искали. Ты хоть предупреждай куда уходишь Гости? Ох, это даже не привычно. Саске не помнил, чтобы Рин и Какаши навещали Обито в черном доме хоть раз. Вполне возможно, потому что не хотели слышать бухтение над ухом от его двоюродного брата. Зато к ним постоянно приходили Хаширама и Мито. Саске не слышал о них ни слова вот уже два дня. — У мальчика каникулы, Обито. — заметил вдруг Какаши, сидевший рядом с ним на диване. — Не дома же ему сидеть, ей богу. Не помнишь, как я сбегал от родителей, чтобы встретиться на нашем месте после заката? Очевидно Обито не помнил, иначе бы не молчал, когда лица Какаши и Рин светились от счастья. Девушка, держащая в руке кружку с чаем, радостно махнула подростку рукой. — Ох, наше секретное место. Как его забыть? Помните, как там было красиво зимой? Когда лед на озере был такой толстый, что там можно было кататься на коньках? — воодушевленно спросила она, широко улыбнувшись друзьям. Какаши активно закивал, Минато вежливо согласился, а вот у Обито воспоминания об озере вызвали далеко не самые лучшие эмоции. Саске помнил причал, который скорее всего и назвали секретным местом. Гнилой и мертвый. Мертвым было и заросшее тиной озеро, когда они пришли туда впервые. Неудивительно, что думать о нем было неприятно. Учиха до сих пор содрогался при воспоминании о странном подводном существе, что чуть не утащило его родственника под черный ил, осевший на глубоком дне. — Здравствуй, Саске. — поздоровался и Минато. — Наруто тут спрашивал, встретишься ли ты с ним и Сакурой завтра. Не особо понимаю, почему вы просто не общаетесь по телефону, но, если что, он просил тебя подождать его у административного здания в десять. — Административное здание? Вы ратушу собрались захватывать? — пошутил Какаши, но не получил от хмурого подростка ответа и стушевался. У Саске не было настроения на подобное. Он до сих пор злился на Мадару, чувствовал себя неуютно в чужом доме, жалел Обито и еще больше себя. А Наруто? Неужто уже решил пошариться в архивах в очередном дурацком расследовании? Саске устало вздохнул. Да, ему не помешал бы телефон, но какой толк если все здесь пользуются стационарными? — Я… да, я приду. Хотя он и не хотел встречаться с Наруто. После той ярости, что Саске потратил на попытку вдолбать в пустую голову дяди хоть что-то дельное, в его душе осталась только обида на всех вокруг, и на жизнь, вновь окунувшую его в холодную реальность. Ничто не вечно под луной. Ха-ха. — Ты какой-то кислый. Волнуешься из-за Мадары? — спросил его Обито обеспокоенно. — Посиди с нами, если хочешь. Смейтесь-смейтесь. Только ему совсем не смешно. Саске неохотно присел рядом с дядей на самый краешек дивана и сложил руки на коленях. Чужая уютная посиделка вызывала в нем чувство глубокой досады. Не хватало как минимум троих. — Ох, не напоминайте об этом Мадаре. — вдруг ворчливо протянула Рин, скрестив руки на груди и гордо задрав нос. — Как подумаю о том, что он Обито наговорил… Ах, жаль меня там не было. Я бы так огрела его по башке, может и понял бы, что сперва думать нужно, а не рот открывать! Какаши прыснул, похлопав ее по плечу. Вот оно как. Обито уже им все рассказал? — А я всегда знал, что он выкинет что-то такое и окончательно отвадит от себя последних, кто его любил. Мадара — редкостная сволочь и был ею даже в школе. Помните, как он лез к Обито? Я уже тогда мечтал ему голову открутить, потому что ненавидел хулиганов. Обито неуверенно потупил взгляд. Судя по тому, как он ерзал на диване — такое негативное обсуждение его родственника вызывало у мужчины дискомфорт. Саске был с ним солидарен. Он злился на дядю до сих пор, но и не защищать его не мог. — Он не был таким плохим. — тихо буркнул мальчик, однако его не услышали. — Согласна. — кивнула Рин. — Когда я услышала, что Обито живет с ним под одной крышей — поняла, это добром точно не кончится. — она обернулась к другу с беспокойством на лице. — Ну правда, Обито. Ты ведь его всю школу ненавидел и проклинал на чем свет стоит. Я даже не представляю, как ты выдерживал его столько лет. — А что тут представлять? — возмутился Какаши. — По Мадаре, и так все ясно, кто он и что он. Он терроризировал всю школу, пока учился. Все думали, слава богу, что он ее скоро закончит и выпустится. И посмотрите, что случилось? Он стал терроризировать весь город! — Но… — но и Обито в пылу справедливого гнева никто уже не слушал. Они с Саске медленно переглянулись, будто бы мысленно извиняясь перед друг другом. — Я не хотел бы выражаться о нем так резко, — неловко улыбнулся Минато, допив остатки чая. — Мадару я помню смутно совсем. Когда я вернулся в Тенсей и стал работать учителем в нашей школе — он уже ушел из нее. Остался только его брат. Изуна. — он посмотрел на время, словно бы мысленно отсчитывал минуты, которые прилично было бы еще посидеть. — Однако, когда я вспоминаю как он кричал на меня в суде… Я не хочу говорить, что Мадара Учиха - плохой человек. И я так не скажу. Однако я думаю, что он куда более… непредсказуемый, чем принято думать. Более опасный. Конечно. Саске мог с этим согласиться хотя бы потому что прекрасно знал и о поступках дяди и о его характере. Этот человек похитил Обито из больницы и пытался сделать из него своего брата, а перед этим с ружьем вломился в дом того, кого считал виновным в его смерти. Саске не строил иллюзий насчет него. Мадара мог быть воистину ужаснейшим человеком. Но и он, и Обито видели и его хорошую сторону, а иначе бы не испытывали от этих разговоров дискомфорт. — Мадара не настолько ужасен как вы говорите. — вмешался вдруг второй Учиха. Рин и Какаши посмотрели на него почти изумленно. Минато замолчал. Никто не ожидал, что за кошмар всего Тенсея вступится его непосредственная жертва. Обито замялся. Собрался с духом, и незаметно сжав ладонь Саске, снова начал говорить. — Да, он сделал много чего дерьмового, но поверьте. Я жил с ним достаточно долго, чтобы понимать — он не плохой человек, просто его скорбь по брату перешла уже все разумные пределы. Рин смутилась, когда заметила, что Саске кивнул в ответ чужим словам. — Мы понимаем, Обито… просто ты и нас пойми. Здесь многие потеряли родных и близких, но никто еще не додумался стрелять в чужие окна и воровать подростков. — попыталась объясниться она. — Изуна был прекрасным человеком, но из-за скорби его брата по нему на протяжении стольких лет страдают все. — Мадаре стоит осознать уже, что Изуну давно похоронили, а поминки его прошли. Потому что сейчас Изуна словно бы дает ему право творить все что вздумается и прикрывать это вечной тоской по нему. — согласился Какаши. Но то, и так знали все, кто находился в этой комнате. Не знал один лишь Мадара, вот только его как раз здесь и не было. — Вы правы. — вдруг согласился Минато, впервые на памяти подростка прищурившись от раздражения. — Кроме того, что Мадара позволяет себе лишнее в отношения всего города из-за своей скорби... Он еще и пытается сделать из брата нечто вроде иконы, которую любил весь город. — Намикадзе нервно усмехнулся, отложив чашку на журнальный столик. — Не поймите меня неправильно. О мертвых либо хорошо, либо ничего, но его Изуна был самым обыкновенным учеником. Можно даже сказать - трудным. Мне постоянно приходилось пресекать его разговоры на уроках, делать выговоры на переменах, как-то раз я даже оставил его после занятий, чтобы серьезно отчитать. — он вздохнул. — Изуна всю жизнь был себе на уме, точно также как его брат. Никакого уважения к старшим. И никто даже не мог поставить его на место, потому что он сразу начинал угрожать всем, что нажалуется кому угодно: брату, друзьям, полиции. Саске изумленно уставился на учителя. Минато раньше никогда не говорил так про своих бывших учеников. Напротив, он старался уважительно относиться к каждому. Неужели Изуна был настолько большой катастрофой для него в свое время, что сейчас мужчина вспоминает о нем исключительно с укором? Но если так… почему тогда… — Значит Изуна был вашим нелюбимым учеником? — спросил Саске. Минато покачал головой. — Он не был моим учеником, но я преподавал в его классе историю. — пояснил он. — Однако мне хватило даже этого. Обито рядом вдруг почему-то напрягся. Саске задал второй вопрос. Необдуманный. Наивный. Он молчал об этом достаточно долго, чтобы теперь выстрелить среди тишины оглушительным выстрелом. — Тогда почему его туника лежит на вашем чердаке? Повисло неловкое молчание. Минато вдруг смущенно побледнел, а его ученики уставились на него с изумлением. — Туника? — недоверчиво прищурился Обито. — О чем ты говоришь, Саске? Но мальчик уже и сам пристыдился, потупив взгляд. — Простите. Я не хотел копаться в ваших коробках на чердаке. Так получилось. Просто я увидел тунику Изуны с его нарисованным значком и удивился тому, что она лежит в вашем доме. — виновато пояснил Саске. Странная тень промелькнула на лице Обито. Он резко прикрыл глаза, будто бы что-то обдумывая. — Ну и ну, Минато. И давненько брат Мадары заглядывал в твой дом? — насмешливо поинтересовался Какаши, но Намикадзе не был настроен шутить. Он тяжело вздохнул, потерев затылок. — Не подумайте ничего такого. Я взял ее из его шкафчика, когда он… когда его не стало. Только и всего. — голос мужчины стал печальнее. — Я отдал бы эту вещь Мадаре, но… вы знаете в каком он был состоянии после суда. И как долго он в нем находился. А потом просто забылось. Я забросил ее в дальнюю коробку и больше не пытался вернуть. Так она и осталась без хозяина. Воцарилось тяжелое молчание. Саске опустил голову. Вот как. Просто еще одна грустная история. Какаши прокашлялся. Теперь осуждать Мадару не хотелось, а темы для разговора вдруг кончились. Оставалось только тихо допивать чай, бросать пустые ничего не значащие замечания и медленно расходиться по домам. Сперва ушел Минато, поблагодарив за гостеприимство. Затем Рин изо всех сил обняла и Какаши, и поникшего Обито, перед тем как отправиться домой. Когда в тесном доме учителя литературы стало немного просторнее оставшаяся троица неловко переглянулась. Кажется, приятные посиделки выжили из себя все до последней капли. — Ну ладно, я тогда уже спать пойду. Завтра хочу в магазин сходить, приготовлю что-то кроме макарон, — он весело ткнул Обито в плечо и удалился в свою комнату. Тот не ответил. Попытался улыбнуться, но не нашел в себе сил пошутить в ответ. Саске бросил на него тоскливый и понимающий взгляд. — Ты правда не хочешь вернуться? — тихо спросил он. Мужчина обнял себя за плечи и покачал головой. — Я не знаю. — честно признался он в ответ. — Мне нужно подумать. Подумать об этом, и о странном трофее Минато, что вдруг всплыл посреди разговора. На часах была полночь. Начинался третий день без Мадары Учихи. Саске проснулся раньше всех, едва только на улице мало-мальски посветлело, словно бы что-то внутри него поставило громкий будильник. Он тихо оделся, лишний раз подумав, что его одежда уже пропахла потом, и все же не мешало бы сходить к Мадаре хотя бы за чемоданом, затем спустился на кухню так, чтобы не разбудить Обито, торопливо схватился ближайший холодный тост в холодильнике, но как только услышал шум со стороны прихожей, зачем то спрятался под стол. Это было глупо, но разговаривать с Какаши, будучи у него дома ему совсем не хотелось, да и бить себя по лбу и подниматься на ноги было поздно — Какаши, так и не заметивший подростка под столом, явно бы удивился, когда Саске бы вынырнул оттуда с тостом в зубах. И поздоровался для пущего веселья. Ха. Но нет, Хатаке положил пакеты с едой на пол и напевая под нос какую-то песню, ушел в коридор. Мальчик поспешил воспользоваться этим и вылез из-под стола, еще раз подумав, как же глупо он должно быть ведет себя. Еще хуже Мадары, хотя такого, казалось бы, не возможно. А ведь Какаши хороший человек и наверняка они нашли бы общий язык, но его слова про дяди все еще крепко засели в голове. Это не его дело. Какаши и Обито поладят, они же друзья детства, а вот Саске с Какаши — уже вряд ли. Не то, чтобы это было важным. Саске все равно не хотел проводить в этом доме слишком много времени, а повод уйти у него был. Он оторвал розовый листок для заметок из набора, что висел прямо на холодильнике и написал короткое «ушел гулять с Наруто», оставив его на столе, а затем тихонько выскользнул на улицу. Когда он пришел к месту встречи — улицу уже затянуло странным для этих мест и поры года туманом. Он клубился под ногами, словно бы светясь мутной зеленоватой дымкой, протягивался толстым слоем над сугробами и надежно скрывал от глаз все, что находилось от подростков в нескольких метров. Благо они собрались до его внезапного появления, однако уверенности это не прибавило. Напротив. Тенсей в полдень словно бы вновь погрузился в летаргический сон, оставив детей наедине со старым каменным зданием, колоннами напоминающим Парфенон. А его тень накрывала их с головой одним старинным и грозным величием. Саске помнил это здание. Здесь ведь работала Мито, а они с Мадарой приезжали к ней за документами, еще когда он не пробыл тут и пары дней. Правда, в то время осень была лишь на пороге их города, и выглядело все на порядок светлее и дружелюбнее. Сейчас же мрачновато. Даже Наруто ощущал странное напряжение в воздухе, посему здоровался с Саске тихо и за руку, будто бы пытаясь убедиться, что чужая ладонь пока еще теплая. — Привет, Саске, — также поздоровалась и Сакура. — Как ты? Наруто рассказал мне про ссору у твоих… — Да! Это правда, что ты с Какаши сейчас живешь? — с любопытством спросил Наруто, подступив к подростку совсем уж близко. Тот лишь отвел взгляд, недовольно отвернув голову. Туман по-прежнему обволакивал их, но видимость улучшилась. — Давайте не об этом. — выдохнул Учиха влажное облачко пара и кивком указал на высокое здание. — Мы пришли сюда найти Кагую. Правда… что-то я не вижу света в окнах. Закрыто? — Конечно, дурень. Сейчас же выходной, — весело усмехнулся Наруто. Выходной? Ах, точно. Саске за всей этой руганью и не заметил, как минуло несколько дней и наступили выходные. Для школьников и без того отдыхающих на каникулах это не значило ровным счетом ничего, но вот конкретно для их маленькой группы — данный факт стал весьма досадным. Им что? Ждать до понедельника? А если до того момента у Учихи совсем не останется времени? — Но, тогда как мы… — Саске, послушай лучше, — шикнула на него девушка. Подросток только сейчас заметил, что она была одета слишком легко для такой холодной влажности — в легкое розовое пальто и меховые наушники вместо нормальной шапки, посему сейчас ощутимо дрожала. — Я вчера наводила справки здесь же и узнала, что большинство материалов архива, в том числе и газеты, запечатаны и выдаются гражданам Тенсея исключительно с восемнадцати лет. Если, конечно, это не какое-то школьное исследование, но даже тогда материалы берет учитель. — Значит… — нахмурился Саске. — Значит приходить сюда в будние дни — тупо. — ответил ему блондин, а потом вдруг повертел в руках странный инструмент. Это… плоскогубцы? Но зачем? Ох, нет. Учихе стоило догадаться. — А еще это значит… что мы их тихонечко возьмем сами. Саске ошалело посмотрел на Харуно, однако та лишь пожала плечами. — Слушай, я сама не одобряю подобного и все такое, но иного пути не вижу. — призналась она честно. А затем зябко поежившись, сняла толстые рукавицы с рук и запихнула в карман. — Вряд ли кто-то из Тенсея знает, где живет Кагуя сейчас. Иначе бы загнобили бедную старуху как твоего дядю, если не хуже. Ха. Эти слова больно ударили по сердцу, однако Сакура была права. Местные казались замечательными до поры до времени, однако истина состояла в том, что из-за них и Мадара, и Тобирама, и Орочимару так и не смогли вернуться в общественную жизнь и слиться с остальными, навеки став изгоями в своих же домах. Слухи бьют хуже кулака, а последствия от них ощущаются намного дольше. Саске поджал губы. Но это все еще оставалось сомнительным занятием — врываться в архив будучи детьми. Впрочем, был ли у них выбор в самом деле? Наверное нет. Мальчик посмотрел на обоих соратников и тяжело вздохнул. Ладно. Если они готовы были идти до конца — то и он не мог позволить себе отчаиваться. Не сейчас. Они подошли к зданию сбоку, осмотрев местность на лишних свидетелей. Когда рядом не оказалось ни души, словно бы весь Тенсей вымер, Наруто повел их к решетке, ведущей в подвальный этаж гардеробной. На ней висел ржавый замок. — Маленький совсем. Легко будет снять, — шепнул он, когда все трое склонились над решеткой. Саске прищурился. Внутри помещения под ними клубился мрак. Наруто и Сакура наверняка взяли фонарики, а вот он не подумал, что вновь вынужден будет лезть в злачные места. Черт. Узумаки принялся копаться в замке, пытаясь перекусить одну из его поржавелых ручек кусачками, а оставшиеся оба соучастника в это же время подозрительно озирались по сторонам. — Я говорил с Кисаме. — меж тем сообщил Учиха, потирая продрогшие руки. — По его словам на них с Итачи напал монстр почти у самого Тенсея. А затем Итачи исчез. Сакура изумленно проморгалась. — Вот оно как… — пробормотала она, вдруг испуганно обратившись к мальчику. — Думаешь тот же монстр, что и тебя преследует? — дождавшись кивка, она покачала головой. — Как же странно. Будто бы он только к вашей семье привязался. Может на вас какое-нибудь проклятье? — Типа семейное, что ли? Не смеши. Если бы так было, он преследовал бы и Мадару с Обито. — вдруг откликнулся Наруто, не отрываясь от замка. — Но что-то они не жалуются на красноглазых чудищ. — Мадара видел мертвых людей и может быть видит до сих пор. Обито мне об этом сказал. — возразили ему. Учиха еще раз оглянулся за спину. Никого. — К тому же… однажды, когда мы с ним застряли у причала —, что-то попыталось напасть на него. А он подумал на угрей. — Угри. — поморщилась Сакура. — Но монстров они не видели? — Кажется... нет. Наруто тихо выругался себе под нос. — Зараза! — а затем ударил по замку плоскогубцами. — Что не так с этими взрослыми? Почему, когда происходит что-то такое, — они всегда решают будто бы им показалось?! Кто знает. Быть может когда ты вырастаешь — теряешь любую возможность верить во что-то, кроме серой будничной рутины. Прямо как его родители. Прямо как Обито. Как все здесь. Саске покачал головой. — Я даже не пытался с ними разговаривать. Не знал — поймут ли. Может быть и зря. — он грустно отвел глаза в сторону. Харуно положила ему руку на плечо в знак поддержки, но легче не стало. — В любом случае уже поздно искать их помощи. — И не надо. Сами с усами! — радостно объявил Наруто, когда упрямый замок таки поддался и одна из его ручек откололась от основания. Мальчик торопливо распутал цепь, что держала решетку. Та открылась с отвратительным тоскливым визгом. Путь был свободен. — Ну. Вперед и с песней. На этих словах Наруто засунул плоскогубцы в задний карман джинс и вытащив фонарик, пролез прямо внутрь. — Наруто! Подожди! Мы ведь не выработали… Стратегию. Сакуру уже никто не слышал. Узумаки глухо приземлился на пол, тут же посветив фонариком на оставшихся снаружи. — Ну что? Долго будете там стоять? Подростки переглянулись. Что же. Он времени зря не тянул. Саске пожал плечами и полез в маленькое окошко следом. Девушка последовала за ним. Все трое оказались внутри широкого помещения. Здесь не было ничего кроме пустых вешалок, стоящих в четыре ровных ряда. В свете слабого фонарика в дрожащих от холода руках, они походили на изогнутые и сожжённые неизвестным пожаром деревья. А их короткие тонкие веточки беспорядочно торчали из стволов. Сбоку от них, на стене, висело длинное запыленное зеркало. Даже здесь зеркала. Саске хотелось выругаться, оттого как ничтожно на фоне окружившего детей полумрака отражались в нем их силуэты. Сакура задумчиво провела фонариком вдоль стен. В тусклом свете обнаружилась закрытая дверь. На пару мгновений все ощутили подступившую к горлу панику при ее виде. Будто бы за ней их ждало что-то страшное. — Вы уверены, что это хорошая идея, бродить тут в темноте? — тихо спросил Саске остальных. Наруто лишь пожал плечами. Учиха заметил, как он старается дышать неглубоко, чтобы лишний раз не вдыхать в легкие клубящуюся в воздухе пыль. — Это же не заброшенный дом старика-отшельника, а центр города. Сомневаюсь, что тут будут бегать мертвые мальчики, — произнес блондин, пожалуй, излишне весело. Саске нехотя кивнул. Да. Наверное, ничего кроме мрака более не внушает тут ужас. Они подошли к двери. Узумаки осторожно открыл ее и молча вышел первым, держа наготове слабенький фонарик. Затем он, вдруг не оборачиваясь, достал из кармана какое-то устройство и протянул его Саске. Диктофон? Вот оно что. — На. Будешь записывать звуки как в прошлый раз. Что? От тебя все равно никакой пользы. Даже фонарика нет. — Я бы взял его — предупреди вы меня! — возмутился тот в ответ. — Тише! — прервала их Сакура шепотом, после чего направила свет в сторону пустого коридора. Не менее темного. — Здесь может быть охрана. В коридоре оказалось немного светлее от обилия окон, однако из них не было видно ничего, кроме густого зеленоватого тумана. Но стоило подросткам торопливо подойти к лестнице, сбоку от которой находилась небольшая пожарная карта с названиями комнат — резко потемнело. Будто бы кто-то выключил свет не где-нибудь, а на самой улице. Сакура направила фонарик на карту, и прищурившись, принялась читать названия. — Мы на нулевом этаже. Архивы… похоже на втором. — прошептала девушка. На втором. Этажом ниже кабинета Мито. Что ж. Лифтами на всякий случай им лучше не пользоваться. Дети осторожно зашагали по лестнице. Внутри здания царила мертвая тишина. Столь мертвая, что кроме их тихих шагов и сбитого частого дыхания не было слышно ничего. Саске как единственный, кто был лишен фонарика шел между друзьями, то и дело включая молчаливый диктофон, но похоже, пока те не были настроены на беседу. На втором этаже тоже оказалось пусто. Сакура выключила фонарик, прищурившись от слабого света из ближайшего окна. Они осторожно выглянули из него, но туман вновь стал слишком густой, чтобы что-то разглядеть. Снова пошел снег. Крупные снежинки беззвучно опадали на землю. Саске не знал оглох ли он, или же это случилось со всем миром. — Так. Теперь дальше по коридору, и третья дверь справа — архивы. — Смотрите, чтобы не наткнуться ни на кого. — пробормотал следом Узумаки, когда они стали продвигаться вдоль мрачных стен. — Интересно, есть ли тут камеры? Может нам того… маски надо было как бандитам найти? — Не неси чепухи. — недовольно шикнула на него девушка. — В Тенсее никому не по карману охранная система. Верно. Саске на всякий случай пошарился по углам взглядом. Ничего не мигает и не виднеется на стенах — даже административное здание в центре города кажется совсем легким для вторжения. Но ведь они не воры. Саске придержал Наруто за плечо, когда они остановились напротив нужной двери. — Вы слышали? — спросил он. Диктофон тихо зашипел в его руках. Все уставились на него с ужасом, но устройство не издало ни слова. — Так, давайте-ка поторопимся. Мало ли эта хрень красноглазая сюда полезет. — Наруто резко открыл дверь, мигом подняв большой клубок давно осевшей на полу пыли. Дети закашлялись. — Черт. Да тут сто лет нога человека не ступала. Саске поморщился и прикрыл лицо ладонью. Пыль едко въедалась в легкие, но окна тут, как назло, не было. Оставалось ждать пока она осядет. — Не говори. — прошипел он, прикрыв за собой дверь, а затем поднял ногу и с отвращением заметил, что оставил чистый след на полу. — Похоже, мало кого интересуют старые газеты. Они оказались в длинной комнате, целиком заставленной деревянными полками с картонными коробками и папками, ровными рядами, сложенными в каждом свободном уголке. И везде была пыль. Куда ни коснись. Будто бы это место давно забросили, не удосужившись даже запереть. — Это нам на руку. — Сакура подняла фонарик, осветив вырезанные из бумаги буквы и цифры, что были приклеены к основанию каждой книжной полки. — Хм. Цифры скорее всего значат год. А вот насчет букв я не уверена. Наруто подошел к ближайшей полке и с трудом вытащил одну из папок. Его руки тут же покрылись многолетней серой пылью, отчего подростку пришлось с отвращением вытереть их о брюки. Сакура недоуменно посветила на него фонариком, но мальчик упрямо раскрыл папку, придирчиво рассматривая содержимое. — Здесь какие-то документы. — он вскинул голову, посмотрев на букву рядом. — «О-Т» — Стало быть отчеты. — догадался Саске. — По этой же логике нам нужно искать секцию с «Г». — Тогда она недалеко. Сакура повела их между полок. Найти нужную букву было просто, однако там обнаружились лишь запечатанные коробки, помеченные маленькими датами на синем скотче. Если внутри газеты — значит даты — время их выпуска. Но какую дату искать им? — Итак, — улыбнулся Наруто. — Кто знает когда именно могли писать про «великое изгнание ведьмы Бури»? Сакура задумчиво почесала подбородок, но не ответила. Тогда заговорил Учиха. — Вряд ли между началом Бури и охоты на Кагую прошло много времени. Значит и искать нужно один и тот же год. Вы знаете, когда произошла Буря? Наруто недоуменно покачал головой. Слишком давно это случилось. Возможно, никто из них и не застал ее. — Примерно… шестнадцать лет назад. Может даже больше. — с сомнением ответила девушка. Никто не был уверен точно. — Я узнавала у родителей об этом вчера, но мало кто помнит точную дату. — Какой это год? — Восемьдесят девятый, полагаю. — Так нам его искать или кто-то помнит получше? — Наруто огляделся в поисках коробки с нужной датой и ухмыльнулся. — А вот и она. Дети столпились вокруг нее, но на синем скотче обнаружились сразу три разные даты от восемьдесят седьмого до девятого. Наруто достал из кармана джинсовки перочинный нож и надрезал скотч. Большой клуб пыли вновь поднялся в воздух, стоило им открыть коробку и заглянуть внутрь. — Гадость! — прокашлялся Наруто, спрятав лицо за рукавом. — Так и пневмонией можно заболеть! — Тихо! Сакура направила луч фонарика на толстую кипу пожелтевших газет. «Тенсеевский вестник» гласило название. Хм. Саске отдаленно видел похожие газеты у Мадары, порой читающего что-то на кухне за чашкой чая. Похоже, она существовала до сих пор, и издавалась в Тенсее как местная. Интересно, сколько ей лет... — Тут относительно немного. — произнесла Сакура. — Тенсеевский вестник в основном рассказывает о ключевых событиях в городе, а их обычно мало. Думаю, эта коробка такая не одна. Так и оказалось. Всего подобных было штук пять. Пришлось открыть все и поделить между собой, дабы осмотреть и все выпуски, и все даты. Саске досталась самая заполненная, но он не стал возражать. Просмотрев несколько хрустящих в руках газет, он заметил, что статьи в них действительно были в основном посвящены либо городской политике, либо истории, а порой рассказывали о серьезных изменениях вроде перестройки и реставрации домов, находящихся к северо-западу от Старого города. Саске отложил этот выпуск и взял второй. Шуршание бумаги стояло в его ушах. — Ну и дела! — вдруг воскликнул Наруто, заставив их вздрогнуть. — Я тут про историю Тенсея нашел. Хотите расскажу на чем мы живем? На чем? Что за вздор? — Нет! — шикнула Сакура, занятая своими газетами, однако Наруто это не смутило. Он посветил на газету фонариком и стал негромко читать. — Знаменитая в узких кругах исследовательница Южной Африки Куренай вернулась в Тенсей спустя восемь лет и впервые решила всерьез взяться за историю места, где родилась. Она проводила изучение хроники Тенсея, а также вела раскопки оставшихся языческих кладбищ на северо-востоке в течении полугода, и теперь может представить статью, которая станет достоянием исторического архива… — Наруто, не мешай. —…Тенсей, как и любой другой европейский город, имеет весьма богатое прошлое, однако как город он появился относительно недавно. Сперва место, на котором он был основан, служило в качестве территории, куда уходили умирать пожилые баски* не желающие быть обузой для рода. Чуть позднее сюда стали ссылать и смертельно больных, дабы они отошли в мир иной в одиночестве. — Наруто, сказала же! -…однако Тенсей не стал городом даже тогда. Вместо этого здесь построили кладбище для всех ближайших поселений. В то время наличие кладбищ в городах считалось плохим явлением, посему под погребение решили устроить ту территорию, которая находилась одновременно близко и далеко от жилых инфраструктур. Тенсеевское кладбище начало стремительно расти и расширяться, обрастая дорогами для тех, кто приезжал навестить почивших родственников. Здесь также праздновали день мертвых, зажигая маленькие лампады и свечи. Люди со всех городов съезжались сюда раз в год, дабы убрать с могил мусор и оставить несколько ламп на надгробной плите, отдавая дань уважения мертвым. — Наруто прокашлялся от пыли, однако не прекратил чтения. — Примерно в это время же появилось название будущего поселения, когда проезжающие мимо этих мест купцы по ошибке принимали кладбище за город из-за многочисленных огоньков вокруг него и хорошо развитой инфраструктуры. Только подумайте, в место, которое было не более чем кладбищем — велись дороги почти всех ближайших городов того времени. А кроме того, некоторые поселенцы и вовсе строили рядом въездные дома и гостиницы для приезжающих к мертвых родным гостей. — Да никому это не интересно! — Мне интересно, отстань! — и снова он начал читать. — Ведь порой не существующий город кажется столь живым, словно мертвые наплевали на законы божьи и воскресли, дабы основать свое маленькое поселение. Эдо Тенсей со старофранцузского дословно переводится как «Нечестивое воскрешение». — Наруто просвистел. — Ого. Там мы реально живем на кладбище. Тут пишут, что эти купцы в итоге решили, что будет круто основать город для тех, кто приезжает к умершим родственникам. — Ну да. Дороги построены отовсюду. Торговать есть с кем. — пожал плечами Саске. История интересная, жаль он был слишком зациклен на своей собственной, что происходила прямо под носом. — Вот они и решили... кладбище немного потеснить. — А потом мы удивляемся почему у нас могил везде понатыкано и чего это мертвые по заброшкам ползают. — Наруто откинул газету почти с раздражением. —У нас город в честь них и назван. Может это Неджи настоящий гражданин Тенсея, а не мы? — но поняв, что остальные заняты своими делами, закатил глаза. — Глупые темы у этих газет. Нет, чтобы там про моду рассказать. Погоду… — Это газета, а не журнал для женщин за сорок, идиот. — шикнула Сакура, а затем в шоке замолчала. Саске заглянул за ее плечо и прищурился. — Нашла! — Что? — удивленно спросил он. Наруто тут же подскочил к ним, вцепившись девушке в плечо. — Что там?! Покажи! — Девяносто восьмой. Буря погружает Тенсей в хаос. — они принялись читать одновременно, бегая по строчкам глазами. Фотография под заголовком изображала огромный толстый столб торнадо, впивающегося в небо неровными вихрями. Кажется, шел дождь. Бурлящая, словно в огромном котле, вода покрыла всю дорогу Тенсея, затопила остатки домов и обросла мусором из ближайших руин. Эти потоки неслись вниз по улице, навстречу фотографу. Саске видел лишь черно-белую фотографию, однако мог только догадываться как должно быть страшно было видеть все это в реальности. А после новости. Буря появилась неожиданно: примерно около пяти утра поднялся очень сильный ветер, после чего над городом и ближайшими поселениями сгустились тучи. Еще час — и на них обрушился небывалый в этих местах ливень. Затем второй — и страшный ветер собрал всю воду этого ливня, обернувшись в огромную воронку. Саске вздохнул. Она разрушила пол старого города, оставила после себя разруху и ужас, но исчезла ближе к вечеру в этот же день, так внезапно, как появилась. — Я не вижу здесь жертв… — Их и не было. Только несколько пропавших без вести. Вот тут об этом написано, видишь? — ткнула Сакура пальцем в текст. — Кажется никто так и не смог ответить, что же это было. Но после бури в Тенсее все еще холодная погода. — Да. Сай говорил об этом, — кивнул Саске. — Что раньше зимы тут были не особо снежные и теплые, а вот лето жаркое. — Мама как-то сказал мне, в ее юности зимой снега было много только пару недель, после чего все таяло. — подтвердил Наруто. — А сейчас… ты видишь, как нас засыпает сугробами. И так каждую зиму после Бури. — Изменения погоды. Пропавшие без вести. Буря. Я вижу в этом что-то потустороннее. — Учиха перелистнул страницу газеты. — Случалось ли подобное еще с кем-то? — Сомневаюсь. — вздохнула Сакура и просмотрев еще пару газет, резко замерла. — А вот и то, что мы искали. Наруто, посвети мне! Они нашли, что искали. Газету с огромной фотографией на всю страницу и громким заголовком: «Внучка отшельника Джирайи покидает Тенсей.» На фотографии же была молодая на вид женщина с длинными прямыми волосами. Кажется, совсем светлыми. Саске всмотрелся в ее резкий профиль и мысленно подметил, что действительно видел Кагую раньше, хоть и постаревшую. Точно. На празднике мертвых. Знала ли она, что Учиха будет нуждаться в ее помощи? Женщина с резкими скулами на худом лице и холодным взглядом смотрела куда-то в сторону. Позади нее в руинах стояло несколько человек. Многие вскидывали руки, будто бы возмущаясь или требуя что-то. — Бедная. Похоже ее и правда затравили. — с сочувствием произнесла Сакура. Неприятная история. Саске был согласен с ней. После случившейся катастрофы многие оставленные без крова и средств существования тенсеевцы решили во чтобы то ни стало найти виноватого. И нашли, объявив во произошедшем кошмаре давно умершего Джирайю. Возможно, Кагуя попала под раздачу лишь потому, что была с ним в родстве, и как Учиха понял — не очень жаловала людей. — А может и не зря. — буркнул Наруто. — В каком это смысле не зря? — Сакура чуть не огрела его кулаком. — Думай, что говоришь идиот! — А что? Тут написано, она была медиумом. — возразил Наруто. — Это же что-то вроде ведьмы. Нет? — Это не ведьмы, идиот. Это люди, которые говорят с мертвыми. — поправил его Саске. Тот вдруг странно улыбнулся. — То есть ты у нас тоже медиум! — Я не... — Мальчики! — Сакура указала на последний столбик текста. — Тут адрес. Улица Ооцоцуки 90, но пишут, что он лишь для почтового ящика. — Это самая окраина. Дальше только лес. — Наруто почесал голову. — Скорее всего ее дом где-то там, раз она не живет в Тенсее, но не будем же мы слоняться по лесу в ее поисках, да? Саске застыл. Кажется, у него появилась идея. Весьма странная. Быть может абсурдная и построенная на догадках, однако… — Возможно, я знаю того, кто нам поможет. Но его голос прервало резкое шипение в руках. Диктофон в руках разразился неприятным белым шумом, быстро переросшим в почти потусторонний вой. О, нет. Что это значит? Саске испуганно схватился за диктофон, попытавшись выключить его, но вот загвоздка. Он до сих пор только записывал. — Саске, что происходит? — девушка затрясла его за плечо, а затем вскинула фонарик, направив столб света на дверь. Та оставалась закрытой. Кроме треска диктофона, шума не было ни здесь, ни в коридоре. Вот только треск вдруг стал превращаться в раздельные слова. Я… — Похоже, твои призрачные друзья снова хотят выйти с нами на контакт… — прошептал Наруто с дрожью в голосе. — Нам лучше срочно уходить отсюда. — шум становился все пронзительнее, разрываясь от глухих голосов и воя. Саске махнул рукой, и одноклассники бросились за ним к двери. Вижу… В коридоре было пусто и темно. Они встали в тесную кучку, постаравшись успокоиться. Их частое дыхание отдавалось от стен вместе со звуками из диктофона. — Вроде как никого… — шепнул Саске, но тут устройство в его руках закричало в последний раз. Тебя! Сакура вскрикнула. И ее, и оставшихся двух подростков внезапно охватил ледяной ужас. Совсем рядом с окном, бегло освещающим административный коридор, стоял знакомый им силуэт с пылающими красными глазами. И взгляд его был столь злобен, что пригвоздил всех троих к холодному полу. У Саске сбилось дыхание. В легкие вместе с пылью будто бы проникла ледяная вода. — Это… — тихо прошептал Наруто за его спиной, а затем попытался направить свет прямо на силуэт. Тот тут же растворился во мраке, а фонарь смог выхватить лишь рыжие волосы и блеснувшие в полутьме пирсинг. — Мне жаль… Саске… — прошептало создание, похожее на... господи. Неужели это был Нагато? Дети замерли, целиком захваченные страхом. Учиха помнил Нагато. Тот неотрывно следил за каждым его шагом в самые первые дни школы, но кажется, к Рождеству будто бы исчез из поля зрения. Сейчас его было не узнать. Рыжие волосы свалялись в пыли и грязи, будто бы он вытирал ими тот самый пол в архивах, а вытаращенные глаза приобрели пугающе черный цвет — с этого расстояния не удавалось разглядеть даже зрачков. И главное… трещины. Такие же как у Неджи. Как у Итачи. Они покрыли все бледное лицо юноши целиком, и кажется, с каждым движением расходились по нему все больше. — Я пытался бороться… но он оказался сильнее. На этих словах Нагато бросился на них так резко, что даже Саске, стоящий впереди остальных не сразу понял, что нужно бежать. Но это поняла Сакура, чей крик оглушил его. Затем закричал и Наруто, схватив подростка за плечи, и все трое принялись бежать. Нагато, потерявший всякий человеческий облик, судорожны взвыл. Гул его быстрых шагов вселял ужас посильнее, чем все еще шипящий диктофон. — Господи! Что с ним произошло? — закричала Сакура, бегущая сбоку от Учихи. — Это же Нагато! Он ведь учится с нами в одной школе, почему он выглядит как Неджи в доме отшельника?! — Какая разница? — в ужасе завопил Наруто, едва дыша. — Главное, что он гонится за нами! Нагато снова взвыл. Он стремительно нагонял детей, и мог схватить, если они не свернут туда, где смогут спрятаться. — Вниз по лестнице! Живо! — скомандовал Саске, и они спешно помчались по ступенькам. Внезапно чья-то рука крепко вцепилась в капюшон. Учиха вскрикнул и едва не упал на спину, в последний момент зацепившись руками за лестничные перила. Он готов был держаться за них до последнего, но неожиданно хватка ослабла, а монстр позади зашипел. Саске в ужасе обернулся. От изумления он открыл рот, так и замерев на месте, потому что прямо перед ним стоял Итачи в неизменной красной ветровке, а Нагато вынужден был отшатнуться обратно в коридор. А после угрожающе и одновременно опасливо зашипеть. Словно бы брат напугал его. — Итачи… — и опять мертвый старший брат спасает своего глупого младшего. Как же давно они не виделись. Итачи резко обернулся к нему, и черный узор в его красных глазах выкрутился в угловатую спираль. Они поняли друг друга без слов. Мальчик в ту же секунду бросился следом за остальными, едва только Сакура окликнула его с первого этажа. Но Нагато не стал ждать слишком долго. Подростки услышали о его приближении, как только захлопнули дверь гардеробной. — Быстрее, Сакура! Лезь первой! — крикнул Наруто. — Сейчас! — Саске помог ей подняться к окну. И девушка торопливо вылезла наружу. — Теперь ты! Скорей! — после чего он толкнул к выходу и Узумаки. Никто не стал спорить. Саске хотел лезть сразу за ним, стоило только ногам подростка перестать торчать из окна. Нагато был уже ломился в дверь, не открыв ее только потому, что растерял последний человеческий рассудок. Его руки судорожно бились в старую древесину, не находя ручки. — Давай, Саске! — закричали сверху. Однако стоило Учихе попытаться подпрыгнуть к окну — как до его ушей, среди творящейся какофонии звуков, донеслась тихая мелодия. Саске изумленно обернулся к ее источнику. Зеркало. Эта подозрительно знакомая музыка доносилось именно из него. Неужели он сошел с ума? — Ну, где ты там?! Но Саске был в таком шоке, что оказался не в силах вымолвить ни слова. Его тело окоченело от пронзившей его иглы страха и дрожи. Нет. Только не снова. Эту странную мелодию напевало его собственное отражение, не отрывающае от него хитрого взгляда. Учиха не мог поверить своим глазам и тому, что эта картина прямиком из фильмов ужасов происходит именно с ним. Его собственное отражение улыбалось ему, когда как на его лице не было ни улыбки. — Что ты такое? — голос стал глухим и едва слышным. Поняло ли его отражение? Скорее всего, раз перестало петь. Кажется, вместе с ним затих и Нагато по ту сторону двери. Воцарилась тишина. Отражение посмотрело на него со снисходительной жалостью, и в тоже время в его глазах по-прежнему пылала холодная ярость. В тусклом оконном свете и ореоле пыли, оно казалось размытым. — Ты знаешь ответ на этот вопрос. — Саске вдруг услышал этот голос в собственной голове. Ясный и четкий. Он отдаленно напоминал человеческий, но при этом был искажен и статичными помехами, и странным эхом. Словно бы говорили действительно с той стороны. Отражение оскалилось, прищурив глаза. — Я — это ты… — Я не понимаю. Отражение засмеялось. — О гнев безумный, о корысть слепая, Вы мучите наш краткий век земной. И в вечности томите, истязая… — пропело оно, не отрывая от мальчика темного взгляда. Саске отступил. И в следующий момент Нагато ворвался в комнату. — Саске! Хватайся! — голос Наруто, тянущего ему руку отрезвил. Подростку с трудом удалось увернуться от попытавшегося схватить его костистыми руками мертвеца, после чего он рывком достиг окна. Прыжок. Наруто крепко схватился за его руку. — Тащи! Оставшиеся снаружи потянули подростка наружу. Саске испуганно вцепился в оконную рану, попытавшись опереться ногами о стену. Ему удалось вылезти ровно наполовину, когда лодыжку вдруг схватила ледяная рука. — Нет! — его снова потянули назад в неизвестность и тьму душной гардеробной. Нагато яростно выл, схватившись за ногу подростка железной хваткой. Нет. Он сейчас утащит его назад! В этот страшный кошмар с мертвыми черными глазами и смеющимися отражениями. Саске стало чудовищно страшно. Так страшно, что он закричал во все легкие, когда Сакура и Наруто схватили его за обе руки и снова стали тянуть вперед. — Помогите! И все же Нагато не отпустил его. Держал даже тогда, когда подросткам удалось вытащить Саске на улицу полностью, а тот смог перевернуться на бок и ударить высунувшееся за ним следом мертвое лицо существа ногой. То яростно взвыло, вцепляясь в парня с новыми силами. Учиха взвыл следом, стоило ему понять, что оно снова успешно утаскивает его обратно. Сакура закричала и случайно отпустила его руку, а затем оступившись упала на спину. Это дало мертвецу возможность тащить Саске еще сильнее. — Проклятье! Я сейчас… — завопил Наруто. Отпустит. Он сейчас тоже не выдержит и отпустит. Саске обдало отчаянием. Нет. Пожалуйста. Он не хочет, чтобы все так закончилось! В последней надежде, мальчик ударил существо ногой и угодил прямо в нос. Раздался характерный хруст. Из сломанного носа Нагато выпало одно из железных украшений, что он носил, и монстр вдруг изумленно застыл, распахнув глаза. Что… Чужая рука ослабла. Нагато посмотрел на Саске почти с человеческой горечью и страхом. — Спа… — прошипел он. Лицо мертвеца начало трескаться с удвоенной скоростью. С кожи отлетали целые кусочки, словно оно было штукатуркой на старой статуе. Саске в тихой панике поджал свободную ногу, но похоже мертвец уже не хотел нападать на него. Вместо этого он дрожащей ладонью подобрал отвалившиеся кусочки пирсинга и продемонстрировал их подросткам. Что? Саске с удивлением заметил, что выбил не только одну из железок в его носу. Но и те, что находились под губой и на брови. Однако крови не было. Существо снова открыло рот, чтобы обессиленно и одновременно облегченно произнести, — Спа…си-бо. Раздался треск — лицо Нагато стало похожим на серую маску, покрывающуюся трещинами. Ярко рыжие волосы посерели, а сам юноша медленно опустил голову на решетку и закрыл глаза. И в тот же момент его тело разлетелось кусочками пепла. Подростки вскрикнули и поспешили отступить, но этот пепел лишь разнесло воздухом прямо в серое небо, не оставив от Нагато и следа. Наступила гробовая тишина. Все разом закончилось. Детям потребовалось еще несколько минут, чтобы это понять. Они стояли и смотрели на открытую решетку, не решаясь озвучить увиденное. Молчали пока их частое паническое дыхание не выровнялось хотя бы немного. — Что… что это было… — прошептал Наруто ошалело. Он уже задавал этот вопрос после того, как дети едва живыми выбрались из дома Джирайи, но сегодняшний кошмар был еще страннее. — Почем Нагато…как же…твою мать. Саске был с ним полностью согласен. Он понятия не имел, как объяснить увиденное. — Я не понимаю. Это же Нагато был. Он ведь… он не был мертвым. Ну… тогда, когда я его видела. Не был как Неджи. Почему он… — Сакура схватилась за голову. — Господи. Что тут вообще творится?! Почему он исчез?! — М-может света боится? Не зря же в темноте нас ожидал… — вздрогнул Наруто. Все ощутимо пошатывались. Саске покачал головой. — Дело не в свете. Смотрите. — он трясущимся пальцем указал на поблескивающие в свете тусклого солнца кусочки пирсинга. — Он исчез, когда я сорвал с него это. Кажется. — Уверен? Это же просто пирсинг его. Нагато все время с таким ходил. — Я не знаю. Уже ничего не знаю. Сакура сделала шаг назад, не отрывая от решетки глаз. — Этот кошмар не заканчивается. — прошептала она. — Вы как хотите… а я больше не шагу в темные безлюдные места! — Безлюдные? Административное здание нихрена не безлюдное, это... — кивнул Наруто. Повисла тяжелая тишина. Никто не знал, что и думать. — Боже. Неужели они так близко... Неужели нельзя чувствовать себя в безопасности даже в городе? Они немного помолчали, разглядывая выпачканную в белом пепле решетку. Никто не решался сказать ни слова до сих пор, пока не стало смеркаться. — Теперь… полагаю нужно идти к Кагуе. — сказал вдруг Саске. — Если кто и знает, что именно происходит в Тенсее — то только она. — Что, прости?! — вдруг возмутился Наруто, ошалело открыв рот. — То есть мы просто сделаем вид, что взбесившийся Нагато, который пытался тебя убить — это нормальное явление, да? Также как и Неджи?! И как этот монстр несчастный?! Просто типа спокойно пойдем к ведьме будто бы это все нормально?! Так что ли? Ха. А ведь это Саске все еще не рассказал им про отражение в зеркале. Однако, что это дало бы кроме новой волны паники и вопросов? Что имел ввиду монстр, говоря, что он и есть Саске? — Есть идеи получше? — огрызнулся он. — Да! Звонить в полицию! Требовать объяснений от властей! Заставлять нас выслушать! — рявкнули в ответ. — Потому что сейчас, мы только и делаем, что таскаемся по злачным местам, да ищем какие-то ответы, будто бы это спасет тебя от монстра! — Наруто! — Сакура встала между мальчишками. — Я понимаю, ты напуган, но нам всем страшно! Устраивать скандалы на ровном месте — не выход. — Ты собрался звонить в полицию? Не помнишь, как нам в тот раз это помогло, а? — но Саске возмутился еще больше. — Но это уже не шутки, придурок! Нагато с нами в школу ходил! Он здоровался со мной по утрам у раздевалки! А сейчас, что? Он превратился в гребаную пыль, а до этого бегал за нами как чертов зомби! — Наруто уже кричал. — А вдруг по Тенсею ходит какой-то вирус, который живых в ходячих мертвецов превращает, а?! Или что похуже?! Мы не справимся сами просто ходя по чокнутым старухам! — Вот как? Ну так, что нам тогда делать?! — Откуда мне знать?! Я просто ребенок. — Наруто махнул рукой. — Я до этого всего обычную жизнь вел, знаешь ли, и не задумывался о таких вещах. Я в футбол играл. И по школе бегал с друзьями. А о мертвых и зомби только по телеку слышал. А тут ты появился со всем этим потусторонним. Этими призраками всякими, мертвыми братьями и монстрами. Может вся эта дрянь из-за тебя тут и появилась! — Наруто! — Сакура чуть не покраснела от злости. Саске это тоже обидело. Обидело, потому что вероятно было чистой правдой. — Так тебе это жить мешает, Узумаки?! Так я не просил тебя со мной таскаться! Ясно?! И вообще, это все твоя вина! Это ты позвал меня в дом старика Джирайи, а с него все и началось! — А я не думал, что ты у нас магнит для мертвечины, придурок! - рявкнул блондин. — Если бы знал - в жизни бы близком не подошел! Надо было слушать отца, вы Учихи только и можете, что приносить другим проблемы! — Ох, вот ты как заговорил? Ну так не поздно держаться от меня подальше! Давай! Проваливай прямо сейчас! — Саске! Но никто не слушал Сакуру. — И уйду! Ясно тебе?! Надоело мне. Хватит. — Наруто повернулся к ним спиной и зашагал в сторону дороги. Саске ошалело открыл рот. Он не ожидал, что идиот поступит именно так. В нем ведь должно было взыграть упрямство. Неужели Узумаки так страшно? — Ты что серьезно?! Ты хочешь просто уйти и сделать вид, что ничего не произошло?! — возмутился он. — Наруто! Тот резко обернулся. — С меня достаточно игр в охотников на привидений. — Это не игра! — Вот именно. — крикнул Наруто. — Мы тут жизнью рискуем из-за тебя! Лезем куда не просят, бегаем от мертвецов и демонов каких-то уже второй раз как заведенные. Я больше не хочу. Мне страшно, ясно?! Я хочу домой. Хочу отмыться от этого дня, смотреть телек и не думать ни о тебе, ни о долбанных призраках. Хватит с меня! — Неужели ты всерьез нас просто бросишь? — удивилась Сакура. — Наруто! Перестань! Мы ведь уже проходили все это, не время сдаваться! Она попыталась побежать за ним следом, вытянув руку, но Саске вдруг остановил ее, положив ладонь на худое плечо. — Пусть идет. — Что?! — Он просто психует. — шепнул Саске, строго глядя в спину уходящему другу. Наруто уже вышел на дорогу и решительно направлялся прочь, растворяясь в густом тумане. — Вернется как миленький. Вот увидишь. Конечно, Учиха не знал этого точно, сомневался, но прекрасно понимал, что сейчас ни он, ни Сакура не убедят мальчишку остаться. Наруто страшно, страшно, как и всем им признавать, что привычные правила жизни давно нарушены, а наступившие дни несут в себе только тревогу и непонимание. Саске привык так жить. Целых пять лет он существовал именно подобным образом, начиная с самого первого дня после смерти и похорон брата. Другие — нет. Даже он до сих пор не может понять, что же черт возьми случилось с Нагато и почему, казалось бы, живой человек стал мертвецом, да еще и подконтрольным монстру. — Черт. Не могу поверить, что он просто ушел и оставил нас... — горько произнесла девушка. Саске не ответил. — Нагато… он. Он сказал, что кто-то оказался сильнее его. — Сакура остановилась совсем рядом, выдохнув облачко пара. Становилось все холоднее. Через пару часов стемнеет окончательно, сейчас дни короткие. Не придется ли им блуждать по лесу в одиночку? Саске повернулся к девушке с вопросов в глазах. — И что он не мог бороться. Как думаешь… что это значит? — Я не знаю. — пожал плечами мальчик. — Может быть Кагуя расскажет хоть что-то. — Но… — Сакура удивилась. — Мы пойдем к ней без Наруто? Там же лес, а он знает все окрестности Тенсея лучше всех. Кто поймет, как идти правильно кроме него? Молчание. Саске повернулся в сторону дороги и нахмурился. Туман понемногу слабел. Вдалеке была видна дорога и ближайшие дома с кое-где горящими окнами, но скоро мгле на смену должна была прийти тьма. Нужно спешить. Как он и сказал еще в архивной: — Знаю я кое-кого.