Иные

But if ever there's a full moon breaking It's painting our faces We won't know Which way The sky will turn We're at the blood eclipse And we can't look away It's like a car crash burning At the edge of the earth

Джирайя никогда не был безумцем и мистиком, однако его судьба повела мужчину по мрачной дороге. Судьба или его дар Иного, который он успел передать совсем немногим потомкам, столкнули его с неизвестным — с самим ликом настоящего воплощения смерти совсем в молодом возрасте, разве удивительно, что подобная встреча произвела на него столь сильное впечатление? Конечно нет. Джирайя остался в своем уме достаточно, чтобы начать изучать находящееся за гранью мира живых, и более того — преуспел. Преуспел потому что однажды встретился с Дикой Охотой. Увидел лицо одного из ее всадников, скрытое за шлемом. И больше не смог забыть. — Так… — Мадара недоумевал долгому молчанию, но Кагуя таки вышла из задумчивости, оглядев его ясным взглядом. — И все же есть кое-что, что вам нужно узнать. Однако будет лучше, если вы придете к этому сами. — она вдруг обернулась к Тобираме, мрачно разглядывающему ее красными глазами, и спросила напрямую, — Итак, Тобирама Сенджу. Какой именно ритуал ты провел с Изуной? Это было возвращение души? — Он… — Тише! — прервал Кисаме, хотевшего было встать на защиту брата Хашираму. Все разом замолчали, неприязненно поглядывая на усевшегося на сломанной балке альбиноса. Тот нехотя кивнул головой. — Да. Я вернул его душу в мир живых. — согласился он тихо. — Я думал… что будет достаточно одной жизни за нее. В ритуале Джирайи не было ничего больше. «Я не знал.» — прочитали все в его глазах. Но никто не смягчился. Кагуя строго покачала головой, сложив в замок свои худые костистые руки. — Джирайя никогда не посмел бы даже пытаться вернуть к жизни такого Иного как Изуна. Вытаскивать их с того света — очень плохая затея, но в случае этого бедного мальчика — смертельная. Его дар был невероятно огромен. Трудно вообразить насколько. — Он никогда не говорил мне про это. Я… никогда не слышал, что он… — но Сенджу жестоко перебили. — Потому что ты — идиот. Дар Иного — это не просто умение разговаривать с мертвыми. Или даже видеть их. Его потенциал открывается не при жизни. А после смерти. — ответила ему женщина, вдруг бросив колючий взгляд на удивленного Саске. — Некоторые это знают не по наслышке, верно? — Я… — Как бы то ни было у нас нет времени говорить об этом так подробно, как вы все хотите. И нет времени объяснять. Самое главное, что вам всем стоит знать: если мы не остановим Изуну — миру, в привычном его понимании, настанет конец. И это будет ваша вина. — Тогда… что же нам делать? — тихо спросил Орочимару. — Можно ли вернуть Изуну в мир мертвых, если его душа оказалась здесь? Саске невольно заметил как Наруто и Сакура оказались за его спиной. Бледные и напуганные, они тем не менее слабо улыбнулись ему, дав понять, что рады видеть друга. У Наруто это даже вышло слегка виновато, однако его попытку извиниться прервал протяжный вой чудовища вдалеке. Но Учиха все равно кивнул ему. Злиться на Узумаки в такой ситуации было бы глупо. Да и могла ли идти речь о столь мелких обидах на пороге апокалипсиса? Кагуя вздохнула, окинув взглядом столпившихся вокруг нее. Никто не смел перебивать. Даже Мадара. — Любая душа может вернуться в мир мертвых. Как и любой неупокоенный дух может покинуть место, к которому привязан, если избавиться от… — Якоря! — вдруг воскликнула Сакура и ее взгляд стал почти восторженным. — Вы говорили нам, что призрака можно вернуть в мир мертвых если избавиться от вещей, что держат его здесь. Это могут быть предметы или… — Люди. Верно. — женщина удовлетворенно кивнула. — Это бессмысленно. Джирайя писал, что якорем может стать любая вещь, связанная с жизнью умершего. Любое воспоминание. — подал вдруг голос и Тобирама, вновь громко прокашлявшись. — Комната Изуны полна их. И не только комната. Вам придется избавиться от всего дома, чтобы у Изуны не было шансов удержаться здесь. Мадара вздрогнул, яростно покосившись на Тобираму. — Как мило. Теперь мы заговорили. Не оставляешь своих попыток удержать моего брата здесь, ха? Но Кагуя не было намерена спорить и тратить их и без того маленькое время. — Значит Черный дом должен быть полностью уничтожен. Мужчина поперхнулся слюной. Она же… не всерьез? — Весь Черный дом? Это… я не могу. Это все, что у меня есть. Все мое прошлое. — ошалело прошептал он, посмотрев на свои руки. Обито сочувствующе коснулся его плеча, хотя и был удивлен не меньше. В конце концов это место было домом и ему уже очень долгое время. — Неужели нет иного способа? — спросил он ведьму, но та покачала головой. — Если вы хотите сохранить будущее — от прошлого придется избавиться. Иначе никак. — Мадара… — Нет! Это… я не могу. Это же все, что осталось после него. Если я… — Он будет жить в твоих воспоминаниях, Мадара. — прошептал Обито ему на ухо. — Ты ведь не забудешь его. Это главное. Саске опустил голову, но не нашел в себе сил поддержать дядю. Избавиться от черного дома ради спасения мира? Выбор кажется очевидным, но… что тогда останется у них, лишись они последнего семейного убежища? Мадара хмуро замолчал, будто бы потеряв интерес к разговору, но Кагуя продолжила. — Неизвестно, сколько у Изуны якорей, но начать лучше с избавления от них. Его вещи остались лишь в Черном доме? — спросила она. — Нет. — вспомнил вдруг Саске, и все удивленно посмотрели на него. Мальчик бросил взгляд на Наруто и поджал губы. — На чердаке Узумаки я нашел тунику Изуны. — Что? — враждебно спросил Мадара. — Откуда она у них? — Да. Ты не говорил мне про это! — возмущенно воскликнул Наруто, ткнув его в плечо. Саске посмотрел на напряженного Обито и опустил глаза. — Это долгая история. Но будет лучше, если мы от нее избавимся. Я думаю. Кагуя сдержанно кивнула ему. — Это все? — подождав немного, она огласила вердикт. — Я не знаю, поможет ли это. Я никогда не сталкивалась с Иными с оскверненными душами. Однако склонна думать, что кроме уничтожения якорей, нам нужно вытащить из призрака проклятую печать. Если это возможно. — И как это сделать? — спросила Мито, но ведьма лишь покачала головой. — Это знал только Джирайя. Если вообще знал. Увы, все его записи погребены под завалами. — она обернулась к разрушенному дому отшельника и махнула рукой. — Значит нужно их раскопать. — ответил ей Обито, почесав подбородок. — И найти ответы. Ладно, слушайте. — он вдруг встал на обломки, дабы возвышаться над всеми и громко произнес. — Нам сейчас всем нужно собраться и сделать то, что нам сказали. — Каким же образом? — удивился Хаширама. — Оби, у нас над головой молнии, в городе растет буря, а в округе щеголяет огромное чудище. Как мы сумеем все это устроить? А если не успеем? Сколько у нас времени? — Немного. — коротко резюмировала Кагуя. Обито недовольно насупился. — Если ничего не будем делать то погибнем. Так что уж лучше я попытаюсь, чем поджам хвост и сдамся. — произнес Мадара. — А вы как хотите. — Как мы заговорили! — недовольно парировала Мито. — Между прочим тут и твоя вина есть! Проклятье. Они снова начинали ссориться. Саске умоляюще посмотрел на Обито, и тот не разочаровал его, вновь закричав. — Genug geflucht! * Вы что не понимаете?! Нам сейчас не до гребаных конфликтов и ссор! — сказал он. — И нет у нас никаких других вариантов. Только один — действовать вместе и заодно. В противном случае мы погибнем. Или еще похуже, verständlich?! * Все снова замолчали. Мадара удивленно улыбнулся, глядя на Обито снизу вверх. Он все еще ощущал себя напуганно и встревоженно, но присутствие рядом обоих родственников немного приободряло. — Поэтому давайте сперва спасем мир, успокоим Изуну, а потом выясним, кто из нас больший мудак, d'accordo? * Слушающие его переглянулись и пожали плечами. — И что ты предлагаешь тогда? — спросил мужчину Кисаме. Обито сделал громкий вдох. На самом деле у него не было идей, он просто хотел приободрить и угомонить остальных. Но теперь, когда все глазели на него, Учихе стало не по себе. — Я… ну, если ты спросил меня то… — Разделимся на группы. — вдруг произнесла Мито вместо него. — Небольшие. Одна пойдет в Черный дом и уничтожит вещи Изуны там. Вторая к дому Узумаки. Третья — прикрывать остальных, на случай если Изуна… ну вы знаете. Попробует откусить нам задницы. Большинство из присутствующих одобрительно зашептались. — Полагаю, нужен тот, кто останется здесь и попытается найти записи Джирайи под обломками. Если он знал, как вытащить эту самую печать из мертвого — должно быть записал это где-то в своих мемуарах, верно? — посмотрел Орочимару на младшего Сенджу. Тот лишь молча пожал плечами. Он изучал лишь воскрешение, не заостряя внимания на том, что не относилось непосредственно к Изуне. Быть может глупо, но исправлять свои ошибки едва ли возможно. И едва ли не поздно. — Я останусь с вами и помогу с записями. И ты Сакура. Мне нужен будет быстрый посыльный, если мы что-то найдем. — согласилась с ним и Кагуя. Девушка нехотя кивнула. Мадара вздохнул, махнув рукой. Черт с ним. Решат проблемы по мере поступления. — Хорошо, хорошо. Тогда мы с Обито пойдем в черный дом и… — Я пойду к дому Минато. — вместо согласия, Обито вдруг прервал мужчину, сжав руки в кулаки. Мадара удивленно обернулся к нему. — Не смотри на меня так. Это важно. — Но… — Потом. Все потом. — Обито не хотел тратить время на объяснения. Пропажа Минато из-под обломков заставила его мысли зажечься давно угасшим в нем желанием справедливости. И даже какой-то судьбы, если и можно так сказать. Обито понимал, что должен идти, потому что точно встретит в доме Узумаки того, кого ненавидит всей душой. И наконец поставит точку в их общей истории. — Я с вами. — обратился к нему Наруто решительно. Саске и Сакура было возмутились, но мальчик лишь виновато пожал плечами. — Эй. Это мой дом. И я волнуюсь за родителей. Кто как не я? — Наруто, ты… — Обито не хотел брать его с собой, зная, что в таком случае Узумаки придется услышать, однако тот был настроен решительно. — Или вы идете со мной. Или не идете, мистер Обито. Решайте, — сказал он, и тому со скрипом в сердце пришлось согласиться. — Ладно… — недоуменно протянул Мадара. — Тогда кто пойдет со мной? — Я. — сказал Саске. Мужчина слегка удивленно вскинул брови, однако вместо того, чтобы спорить, улыбнулся ему. — И я тоже. — отозвался и Тобирама. — О, нет. Ты ни к кому из нас и на километр не подойдешь, Сенджу! — ответил ему мужчина. — Даже не надейся, что я… — Я знаю Изуну лучше чем ты. — твердо заявили в ответ. — Если ты не избавишься хоть от одной вещи — он не сможет уйти. — Пошел ты. Я знаю Изуну, и уж поверь, смогу все исправить и без твоей помощи. — Неужели? Тогда может быть ты даже в курсе о капсуле времени, а? — усмехнулся он мрачно. Мадара возмущенно фыркнул, однако не нашелся, что сказать. — Какой нахрен капсуле времени? — Той, что у вас во дворе. Изуна зарыл ее еще ребенком. Знаешь, где она, Учиха? — Ты... — Лучше возьми его с собой, Мадара. — сказала ему Кагуя. — Любая ошибка может стоить нам всего. Учиха лишь яростно заскрипел зубами. Одна мысль об этом ублюдке, топчущем черный дом была невыносимой. Но иного выхода не было. — Тогда... Я пойду с вами и послежу за ним, если ты так не хочешь, чтобы он маячил перед глазами. — сказал ему Хаширама, и Мадара таки согласился, хотя и не спускал с Тобирамы недовольного взгляда. — Что ж. А я тогда возьму на себя роль прикрытия. Что? Я из вас самая громкая. — ответила Мито. — Кто-то составит мне компанию? — Ну раз уж у меня есть машина… — улыбнулся ей Сай. — Я понял. Никто не хочет меня в свою команду. — буркнул Кисаме. — Ладно, ладно. Тогда и я с вами, чего уж. Кажется на этом варианте сошлись все, впрочем ни один из присутствующих не спешил двигаться с места, будто бы находясь в напряженном выжидании того стимула, который мог бы дать им слабую надежду в борьбе с неизвестно чем. И он появился, когда Мадара вдруг хлопнул себя по лбу и снял с руки нечто, напомнившее Саске браслет или цепочку. Мужчина бросил ее на землю, к удивлению Кагуи, открывшей было рот, чтобы заметить принадлежность этой вещи его младшему брату, а затем грубо раздавил ее ботинком. Кристаллик на цепочке треснул, и отчего то вдруг показалось, что ветер усилился еще сильнее. С неба повалил снег. — Теперь можем идти. — сказал он, подняв голову к зеленеющему небу. Никто не стал возражать. Начало положил Черный дом, впрочем, добирались до него они с огромным трудом, отнюдь не из-за развалин на дорогах. Сай подвез их компанию почти к самому району домов Узумаки, но стоило свернуть на очередной поворот, и парень затормозил, в ужасе уставившись впереди себя. — Сай, какого хрена? Мне напомнить где я… дерьмо. — следом за ним ошарашенный вздох издал и Мадара на мгновение пожалевший, что не поцеловал Обито перед разлукой. Чудовище, некогда бывшее его братом, все еще бушевало в центре города, и лишь поднимаемые им ветра и снегопад, долетали до черного дома, видневшегося вдалеке. Его можно было не опасаться. Зато многочисленные призраки, силуэтами мелькающие на проезжей части, и в окружении домов были куда более реальной опасностью. — Это… вы тоже их видите? — прошептал Саске, вглядываясь в четкие неподвижные силуэты призраков, словно бы покрытых зеленоватой мглой. Их лица были пусты. Вместо глаз зияли черные дыры. Некоторые из мертвецов брели в сторону центра города, некоторые же остановившись, бездумно наблюдали за их автомобилем. Мальчику стало страшно. — Я ничего не вижу. — сказал Тобирама с заднего сидения. — Только какую-то рябь. — Да. Чего ты так испугался, Сай? — согласился с ним Хаширама. Парень не ответил, продолжая пристально вглядываться в точку перед собой. — Они становятся все более четкими. — заметил мальчик с опаской, и взглянул на побледневшего Мадару. — Если их могут видеть кто-то, кроме нас, то значит грань между жизнью и смертью истощается. — А ты уже как Кагуя заговорил, ха? — невесело усмехнулся его дядя в ответ, а затем обратился к Саю. — Останови нас где-то неподалеку. Не хочу пересекаться с этими долбанными призраками. Однако Сай не успел сдать назад, потому что один из призраков вдруг обернулся к ним, враждебно посмотрев на побледневших в раз людей в машине и с шипением бросился на капот. Вопреки здравому смыслу, вместо того, чтобы пройти его насквозь, мертвец, в котором Мадара опознал Данзо, ударился о машину всем телом. Их тряхнуло, будто бы Сай врезался в оленя на полной скорости. Хаширама в ужасе закричал. — Осторожно! — сказал его брат с заднего сидения. — Они не такие как вы привыкли думать. Изуна напитал их своей злобой… — Интересно, из-за чего же он злится! — съязвил в ответ Учиха старший, — Сай, сворачивай! Но парень уже ударил по газам, и его кадиллак рванул вперед, отбросив Данзо прочь на дорогу. Они мчались как могли, огибая особо агрессивные и четкие силуэты, но ближе к центру их становилось все больше. Саске приходилось командовать каждым движением руля, дабы парень ни в кого не врезался. Странно. Многих мертвых Мадара не знал, отчего смутно догадывался о том, что его брат поднял далеко не только умерших в Буре жителей Тенсея, но и тех, кто жил в этом месте задолго их всех. Но неужели это значит… — Сворачивай тебе говорят! — рявкнул он, в ужасе уставившись на разрушенную дорогу, и Сай таки свернул в правильную сторону. Машина завизжала тормозами, едва не перевернувшись. — Нет! Не туда! То есть туда! — Да не паникуй ты. Я же за рулем. — мрачно усмехнулся Сай, наконец выровняв кадиллак. — Поэтому и паникуем! Вскоре призраки остались позади. Они приближались к черному дому, пока небо над их головами все больше приобретало цвет отвратительных зеленых молний, рассекающих облака, из которых, казалось бы, шел не менее зеленоватый снегопад. Сай резко затормозил и те, кто сидел позади звучно охнули от резкого толчка им в спины. На месте. Вдалеке раздался новый рев. — Я вернусь за вами, если повезет. А если нет — топайте к точке сбора, как обговорили. — сказал Сай на прощание, когда их неуклюжая команда кое-как выбралась наружу. В воздухе витал запах смерти, но призраков поблизости не было. Мадара с удивлением заметил, что входная дверь черного дома была открыта нараспашку. Закрывал ли он ее? — Сперва за Обито вернись. — сказал он тихо, поглядывая на мрачного Тобираму. Странный он. Столько бед натворил, вынашивая свои ужасные планы, а сейчас молчит как рыба и послушно помогает. Мадара не доверял ему, все еще был крайне зол и нервничал, однако не мог распаляться на обиды. Хорошо, что Хаширама здесь. Быть может присмотрит за своим идиотским братом. — Мы уж как нибудь справимся. — Это как повезет. Саске внимательно осмотрел дом, вздрогнув, когда обнаружил в одном из окон какое-то движение. Оно вселило в него нехорошее предчувствие. Призраков в округе не было. Что если они все проникли в стены черного дома? Мальчик подошел ближе к дверям, проигнорировав зов дяди и замер на месте, заметив, что под одним из деревьев, прилегающих к дому, прятались дрожащие от страха и холода Зецу. — Эй, что вы тут делаете? — прошептал он. Вместо ответа, коты лишь плотнее прибились к друг другу, изредка поглядывая на распахнутую дверь. Словно чего-то боялись. — Там кто-то есть. И этот кто-то напугал котов. Тобирама невесело усмехнулся, вскинув голову к пустым черным окнам. — Кошки очень чувствительны к мертвецам. — сказал он. — Я бы был осторожен на вашем месте. — А ты совсем не на нашем месте, Тобирама. — грубо прервал его Учиха, заходя на порог дома. В коридоре было темно. Только окно из кухни освещало помещение зеленоватым отсветом. — Мадара! — протянул недовольный чужим выпадом Хаширама, но никто не хотел углублять эту тему. Следом за старшим Учихой пошел Саске. Тобирама и Хаширама замкнули их тихую процессию. У лестницы резко стемнело, будто бы за окном выключили свет, однако всполохи зеленых молний все еще отражались от окон. Мадара молча подал знак остальным и стал осторожно подниматься по лестнице. Остров мертвых, все также висящий на стене, отбросил на него длинную тень. Саске проверил и кухню, но там не оказалось посторонних. На втором этаже, кажется, тоже было пусто. Третий проверять пока никто не решился. Тогда Саске, минуя заглядевшегося в зеркало, с которого, видимо, из-за сквозняка, упала простыня, зашел в свою комнату, принявшись торопливо складывать немногочисленные вещи. Мадара одобрительно кивнул ему, хотя вновь усмехнулся при виде миксера, который подросток безразлично отбросил на кровать. Решено было взять лишь необходимое, и это необходимое могло уместиться в обычный школьный рюкзак, который мальчик взвалил на свою спину. Он был уверен, что ему попадет от отца и за утраченный чемодан с кучей одежды и за мамин миксер, но в данный момент, стоя на пороге всего этого кошмара, ему явно было не до подобного беспокойства. — И все же. — вдруг раздался за его спиной насмешливый голос дяди. — Почему миксер то? Почему не тостер или вроде того? Саске едва подавил тихий смех, однако постарался состроить серьезное лицо, едва проходящих по коридору Хаширама бросил на него укоризненный взгляд. — Не знаю. Решил почему то, что мой странный родственник не готовит себе оладьи. — улыбнулся он устало. Мадара пожал плечами. — Твоя правда. Ненавижу мучное. Хаширама лишь устало вздохнул, не спуская глаз с брата. — Может о миксерах потом поговорим? — протянул он. — У нас тут как бы спасательная операция. — Да. Да. — Мадара махнул рукой в сторону лестницы. — Совсем забыл про это. Будь другом — сходи в сарай, где велосипеды лежат. Там должно быть несколько канистр с бензином. Да. Кажется даже три. Мало для такого большого дома, но со столь сильным ветром пожар должен разгореться сам, если этот проклятый снег его не затушит. Хаширама кивнул и торопливо спустился вниз, оставив брата наедине с Учихами. Возникла неловкая тишина. Тобирама не смотрел на них, хотя на его лице и не было ничего схожего со стыдом или раскаянием. Впрочем, он и не пытался бежать или спорить с ними. Саске заглянул в его потухшие глаза и понял, что не ненавидит его даже после того, что узнал. Ничего не чувствует. Пустоту. Может даже понимание. Слабое, но все же. Однако... Осталось между ними кое-что более важное, чем простая недосказанность. — Мой брат. — вдруг обратился мальчик к Сенджу. Тот удивленно и настороженно обернулся к нему. — Минато заточил его в зеркале и унес с собой. Как мне освободить его? Тобирама вздохнул. Мадара к моменту их разговора копался в спальне Обито, собирая то немногое, что могло им пригодиться. Одежда, деньги и документы. Вся их жизнь, не захламленная старьем, хранившим в себе почти забытые воспоминания, уместилась в небольшой чемодан. От этого стало почти физически больно. Мадара всегда знал, что живет лишь прошлым, но никогда не задумывался насколько плотным слоем бесполезной дряни оно обросло вокруг его существования. Вот его любимые картины. Вот старые статуэтки, которые отец когда-то привез из Африки. В его комнате стояла старая пишущая машинка, давно лишенная хозяина. Сколько всего придется похоронить под огнем. Это ведь как сжечь пол своей жизни и оставить чистый лист, который толком и не знаешь как заполнить. И чем? Меж тем Тобирама инстинктивно подался вперед ближе к Саске, зачем то перейдя на шепот. Мальчик не знал чего ждать от своего похитителя, стоящего за ужасающей стороной Тенсея, но старался сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас, оставив первый шок и обиды на итог, который, он надеялся, будет счастливым. Саске хотел было бросить упрек в смерти своего брата, разозлиться и начать обвинять Сенджу в произошедшем, но сил не было. Да и тот, неожиданно смиренный или же затаившийся, послушно отвечал и сам. — Зависит от того как именно ты хочешь его освободить. — сказал он тихо. Саске уставился на него вопросительно, и мужчина поспешил пояснить свои слова с тяжелым вздохом. Не саркастичным. Скорее мученическим. — Ты хочешь дать ему упокоение? Или же только выпустить из зеркала и снова привязать к себе? Подумай над этим. Назад пути может и не быть. Саске изумленно проморгался, не сразу поняв, что именно услышал от бывшего некроманта. — Освободить? — переспросил он, остановившись на пороге. — Я могу его… — Вопрос не в том, можешь ли. Вопрос в том — хочешь ли ты этого на самом деле. — хмуро поправил его Тобирама, поднимаясь на лестницу, ведущую на третий этаж. Он не был в комнате Изуны уже много лет, с тех пор как ради вещей для ритуала пробрался туда под покровом ночи. — Таких призраков как твой брат держит только одно. — не нужно было договаривать, чтобы подросток, опустивший голову, все понял. Сенджу вдруг смягчился, обратился к мальчику намного смиреннее. — Мне жаль Итачи. Я бы хотел, чтобы Изуна не причинил никому вреда, но… Если бы я мог… — Отвали от моего племянника, Сенджу. Уж он то точно не такой как ты. — появившийся в коридоре Мадара посмотрел на альбиноса почти угрожающе. — И куда это ты намылился? Я сказал тебе быть в поле моего зрения. — Я просто… — Хочешь свистнуть какую-нибудь вещь Изуны и помешать мне, а? — Что? Нет! Я даже не думал… Мадара только громко хохотнул. — Да брось. Я в жизни не поверю, что ты, урод, после стольких лет просто сдашься и будешь играть в хорошего парня. — прошипел он. — Я знаю, ты что-то замыслил, Тобирама. Замыслил и ждешь удобный момент. В этом твоя гребаная сволочная сущность. — Мадара, хватит! — прервал его Саске, ударив по плечу. Оба взрослых удивленно уставились на него. Мальчик смело поднял на дядю глаза. — Твои обвинения не помогут делу. Ого. Кажется это почти огорчило Мадару. — Да брось, малой. Уж ты то, точно меня поддержать должен! Вспомни с кем мы разговариваем! — возмутился Учиха в ответ. — Почему я один это понимаю? Этот ублюдок пытался воскресить мертвеца! Мертвеца! Он убил пол города из-за своей же глупости. Убил твоего брата! Неужели ты не зол на него? Тобирама потупил взгляд. — Нет. — тихо сказал вдруг Саске. — Почему? Какого черта ты… — Потому что будь на его месте ты — сделал бы тоже самое. — это кошмарное в своем роде замечание заставило всех разом замолкнуть. Снаружи вновь грянул раскат грома. Зеленая молния осветила темное помещение. Мадара в шоке помотал головой, но притихший ребенок продолжил с горечью и болью. — Я знаю. И я бы тоже так поступил. Я скучаю по Итачи. Злость Мадары улетучилась одним мгновением. Мужчина опустил взгляд, ощутив как сильно потянуло болью где-то в груди. Больше всего на свете он хотел, чтобы слова Саске оказались надуманной ложью, ошибкой и поспешно сделанным выводом, но воспоминания о том, как отвратительно он обошелся с Обито когда-то давно были слишком красноречивым доказательством чужой правоты. — А вот и я! Целых четыре канистры нашел. — появившийся Хаширама словно бы прервал из общее скорбное затишье. С ног до головы облепленный снегом, Сенджу улыбался, будто бы не способный читать мрачную атмосферу, царившую между остальными. Под его ногами сразу же появилась лужа. — Одна правда наполовину пустая, но… А вы чего тут встали? Нам разве не нужно делом заняться или вроде того? Мадара хмуро кивнул, грубо забрав у мужчины одну из канистр. — Да, точно. Пора покончить со всем этим. — сказал он хрипло. — Я займусь комнатой Изуны, а вы… Он не договорил. Толкнул Тобираму плечом и молча ушел наверх, оставив недоумевающего Хашираму и Саске в коридоре. — Что ж. — сказал тот, посмотрев на брата. — Тогда, полагаю, на нас другие этажи. Метель усилилась с их прибытием к дому Узумаки и стала столь невыносимой, что Обито не смог позволить себе собраться с мыслями у чужого порога даже на пару минут. Мужчине оставалось лишь рывком открыть дверь и затянуть внутрь и Наруто, не разбирающего дороги в хаосе снегопада и морозного ветра. Оказавшись внутри они оба поспешили осмотреться. В коридоре было темно, однако в общем зале горел свет и кажется играло старое радио. Удивительно. При таком то шторме. I'll see you in my dreams And then I'll hold you in my dreams Someone took you right out of my arms Still I feel the thrill of your charms* Обито нахмурился. Его сердце билось в немой тревоге, но мужчина не терял ни решительности поставить точку в происходящем безумии, ни ярости. Он жестом указал притихшему Наруто, еще пару минут назад бестолково пытающемуся докричаться до него сквозь бурю, держаться позади, и сбросив с себя шарф, осторожно зашагал вдоль стены. За ним потянулась дорожка из мокрого снега. Странно. Слишком мирно. Будто бы на пляже перед штормом, когда на горизонте темнеет небо. Музыка продолжала играть как ни в чем не бывало. Заметил ли кто их присутствие? Кушина? Минато? В какой-то момент Обито случайно зацепил локтем вазу, стоящую на полке и та с грохотом полетела вниз, разбившись на крупные фарфоровые кусочки. Мужчина застыл. Музыка не стихла, но среди радостного голоса солиста стали прослеживаться и другие звуки. Словно бы кто-то поднялся с дивана, пробудившись от сна. — Наруто? Ты уже пришел домой? — раздался голос, вызвавший у Обито мурашки по коже. — Заходи скорее. Мы ведь ждем тебя. Учиха преградил дорогу мальчику и вновь жестом приказал держаться позади. Они медленно направились к приоткрытой двери, ведущей в зал. И хотя мужчина знал, кого именно увидит, открывшаяся перед ним картина повергла его в шок. Их ждал не только Минато, усевшийся в кресле напротив двери. За окном продолжала бушевать буря, но шум с улиц доходил до этой комнаты на удивление плохо. Здесь будто бы образовалась искусственная тишина, позволяющая разбавить себя разве что тихой музыке и треском поленьев в камине. Он и осветил помещение красноватым отблеском огня. Обито изумленно заметил и сидящих на диване Какаши и Кушину. К счастью, нормальных. Те бросили на него пугливые взгляды, но не произнесли ни слова, будто бы находясь в заложниках у существа, что теперь лишь отдаленно напоминало им их знакомого. Наруто в ужасе выдохнул, поморщившись от отвращения. На лице отца он заметил не только жуткие трещины и ненормальную для живых бледность, но и… эти глаза. Черные. Лишь только голубая радужка виднелась в этом мраке. И только по ней можно было понять, что Минато смотрит сейчас именно на пришедших. — Сынок. Обито. Рад что вы присоединились к нам. Нам как раз не хватало вас, чтобы собраться полной… командой. Знаете. Как в старые добрые. Правда, Какаши? — улыбнулся им мужчина, помотав в руке туникой Изуны. — Жаль, что вы не соизволили проведать своего старика и без лишних подачек. Но что поделать. Такие нынче ученики. — Так ты знаешь. — прошептал Обито настороженно, не отрывая взгляда от лица Минато. Значит он мертвец, верно? Что-то в голове мужчины встало на свое место. Он молча посмотрел на напуганного Какаши, когда тот попытался сказать ему что-то одними губами, но едва только блондин демонстративно закашлялся — резко опустил голову. — Я ведь мертв, Обито. Все что знает Изуна — знаю и я. — весело сказал тот, закинув ногу на ногу. Блики каминного пламени играли на его миловидном молодом лице. Минато всегда казался подозрительно молодым для своего возраста. — И даже это. Было бы глупо предполагать, что за туникой явится кто-то другой. Правда, я надеялся, что вы приведете и Саске… он ведь такой милый мальчик. Везде и всюду успевает. — Папа хватит! — не выдержал Наруто. — Что с тобой произошло? Почему ты говоришь такое? Минато резко замолчал. Кушина посмотрела сперва на него, а затем и на сына. Слезы в ее глазах заставили Узумаки броситься к ней почти с панической спешкой и обнять за шею. — Мама! Я не понимаю, что происходит?! Почему он так себя ведет? — стал спрашивать он в ужасе. Обито помрачнел. Боже. Как же он ненавидел Минато и его отвратительную улыбку. Не только из-за своей загубленной жизни. Но и потому что теперь и Кушине, и Наруто предстояло столкнуться с той правдой, к которой они явно были не готовы. — Наруто… — прошептала Кушина. — Я… я не знаю, я… Обито, не молчи хоть ты. Пожалуйста. Женщина снова ощутила как впадает в истерику. После всего этого ужаса, который произошел. После того как она едва унесла ноги, едва не умерев от страха при виде огромного жуткого чудовища, возвышающегося над городом, самое худшее стало ждать ее в родном доме. Собственный муж, вдруг ставшим одним из монстров и… оно. Что сейчас невидимым духом ходило меж комнат. — Зачем тебе это, Минато? — хмуро спросил Обито у мужчины. Улыбка того стала шире. — Что это еще за гребанная Alumni-Treffen*? Хочешь чтобы мы все погибли как ты? В ответ на это он получил лишь холодный смешок. — Я всего лишь марионетка Изуны, Обито. Ты ищешь мои интересы там, где их нет. — сказал Минато, откинувшись на кресле. На белом кофейном столе перед ним стояли наполненные черным чаем старые сервисные кружки. По одной на каждого гостя. — Он бог, который правит балом. И как бы я не мечтал хоть раз переиграть его — он умудрился встать выше меня даже после смерти. Обидно. Но как есть. — Ты лжешь. — прошипел Обито. — Тебе ничего не мешало попытаться обмануть Тобираму, когда Изуна был еще в зеркале. Но ты не стал. Блондин вздохнул, будто бы диалог разом стал ему скучен. — А должен был? — спросил он. — Я ведь давным давно погиб, опозорившись на весь этот проклятый город. Разве был резон его спасать? — О чем ты… — Тобирама сделал все, чтобы история моей смерти исчезла из местных хроник. Я получил возможность начать жить заново. Поправить ошибки. Сделать вид, что ни Изуны, ни тебя, ни… ни кого либо еще не было. — Ты… — зарычал Обито, сжав руки в кулаки. Внезапная жуткая истина дошла до него с этой странной чужой оговоркой. — Нет. Этого не может быть. На лице Минато проступила досада. Он вдруг понял что оговорился слишком явно, и словно бы одним этим пробудил догадки в головах всех присутствующих. — О чем ты говоришь, Минато? — в ужасе спросила его жена, но Какаши лишь покачал головой, вновь посмотрев на друга. — Так это был ты… — прошептал он. — Ты убил… — Нет, нет. Давайте не будем строить сумасшедшие теории при моем сыне! — громко прервал его Минато, и что-то невидимое вдруг схватило Какаши за горло. Он издал испуганный вздох, схватившись за это нечто, но оно попросту было бесплотным. Обито и Наруто в шоке отступили, но дверь в зал резко закрылась, отрезав их от выхода. Минато по прежнему улыбался. — Вот так. Намного лучше. А теперь присаживайся, Обито. Твой чай стынет. Ты как раз успеешь допить его, когда наступит конец. Наруто непонимающе прижался к матери. На его глазах рушилась привычная картина мира. Но он совсем не понимал, что с этим делать. — Хватит! Ты его задушишь! — крикнул он отцу. Улыбка того исчезла с лица. Какаши резко отпустили, дав ему возможность вдохнуть полной грудью. Что же это было? Какая-то невидимая сила? Но откуда она у простого мертвеца? Обито осторожно подошел ближе к столу, не отрывая пристального взгляда от бывшего учителя. В его голове беспорядочно металось сразу несколько мыслей, но он никак не мог понять, что же ему делать дальше, пока в какой-то момент на его глаза не попалось кольцо. Обручальное кольцо Минато, которое он никогда не снимал с пальца и по его словам, и по словам Кушины. Обычный жест преданности у такого низкого ублюдка? Обито судорожно выдохнул. По скуле прокатилась капля пота. Кагуя говорила, что мертвых в этом мире способны удержать лишь якоря. Родные вещи, переплетающие их с родным миром живых. Взгляд Обито снова пробежался по одежде Минато, на всякий случай опустился к столу, но не обнаружил там ничего кроме чашек с чаем, несколько старых книг и ручек, старого зеркальца, да женской крохотной сумки, видимо принадлежащей Рин. Она тоже здесь. Но почему не сидит со всеми? Неужели заодно? Обито не стал думать слишком долго. Вместо этого резко бросился на Минато, пытаясь сорвать с него кольцо, но мужчина лишь рассмеялся. — Какой догадливый. Ты всегда был умнее своих сверстников, Обито. И всегда удобнее. Что-то ударило его по голове, вынудив потерять равновесие. Обито врезался в стену, но не успев сообразить, что произошло, вновь полетел на пол от невидимого удара нечеловеческой силы. — Обито! — раздался крик Кушины над головой. — Не пытайся сопротивляться. Оно сильнее! — уже от Какаши. Мужчина на полу глухо застонал. Попытался подняться на четвереньки, но что-то мощным пинком повалило его обратно на пол. — Не пытайся встать, мальчик. Если ты кидаешься на всех как зверье, то и конец свой встретишь так же. — хохотнул Минато, носком туфли сдвинув кружку с чаем со стола. Та разбилась на полу и горячая лужа потекла прямо к щеке придавленного к полу мужчины. — Папа! — вновь закричал Наруто, попытавшись броситься к Учихе, но его вдруг усадили на диван, прижав к его спинке те самые невидимые руки. Минато вновь усмехнулся. Что же это? Обито прищурился. Кажется, он заметил движение периферийным зрением. Взгляд вновь упал на стол, где лежало таинственное зеркало. Саске уже говорил о нем. Неужели Минато специально оставил его у всех на виду? — Кушина, Наруто. Вам не стоит так сильно переживать из-за всего происходящего. — уставший от криков сына Намикадзе посмотрел на свою семью с пустой улыбкой. — Я понимаю как это выглядит, но поверьте. Я делаю это ради всех нас. — Интересно, каким же образом… — прошипел Обито, и его снова ударили, прижав щекой к липкому от чая полу. — Весьма простым, Обито. Меня как и многих других жителей Тенсея давно нет в живых. И не станет, если я позволю вам сделать то, что вы задумали. А ведь это ужасный план. Не дать Изуне уничтожить грань между миром мертвых и живых. Он означает, что все родные, которые однажды погибли по вине Тобирамы, все близкие жителей этого города уйдут и никогда больше не вернутся. Туда, где вы уже не сможете их найти. Ужасная участь. — Минато вздохнул. — Разве это не эгоизм — поступать так? Разве не эгоизм лишать Наруто родного отца? Как грубо, Обито. Впрочем, другого я от воспитанника Мадары и не ждал. — Так вот оно что. Не хочешь бросать семью. — Учиха мрачно ухмыльнулся. — А когда они узнают о тебе то, что знаю я — захотят ли они, чтобы ты оставался живым, а? — Мы уже говорили об этом. — прервал его Минато холодно. — Твои жалобы не имеют никакого смысла. И вечно портят жизнь нормальным людям. Как и ты сам. И как Изуна. — О чем он говорит, Минато? — спросила его жена, посмотрев на Намикадзе со страхом. Наруто бросил взгляд на зеркало. Кажется, он понял то же, что и Обито. Достать бы его незаметно. — Что я должна узнать? — Милая… Это давно уже не важно. — смягчился Минато, но затем снова с холодной яростью посмотрел на лежащего на полу ученика. Затем вдруг поднялся с дивана и нарочито медленно направился к нему. — Обито просто любит привлекать внимание, чтобы его пожалели. И любит вспоминать то, что давно кануло в прошлое. Оно и понятно. Кроме своего прошлого он ничего и не представляет из себя, верно? — Учиха яростно дернулся, но что-то словно бы давило его к земле. Минато с ухмылкой опустился на корточки перед его лицом, заглянув в чужие черные глаза. На его лицо упала тень. На волосах играли блики от огня. — А ведь все было бы иначе, не привези Мадара тебя сюда. Я бы спокойно жил себе дальше, а ты не портил бы мне... карму своим присутствием. — он выдержал паузу. — В конце концов я давно хотел спросить тебя и зачем ты только приехал? Потому что вспомнил? Ха. Неужто только ради твоей справедливости спустя столько лет? Или же ты решил, что сможешь шантажировать меня этим? И сколько же ты хотел с меня поиметь? А? За свое молчание? Сколько, Обито? Обито плюнул ему в лицо, презрительно скривившись. Минато замолчал, но лишь затем чтобы медленно вытереть слюну на щеке и встать на ноги. — Vaffanculo, fottuto pezzo di merda*! Минато тяжело вздохнул. — Что и стоило ожидать от немецкой крови. Научи его манерам. — процедил он, отойдя на пару шагов к камину, и нечто резко подняло Обито за шкирку ввысь. Мадара смог решиться открыть крышку канистры бензина у себя в руках, но на большее его не хватило. Где-то внизу под его ногами Хаширама и Саске усердно поливали дом из своих канистр, но глядя на нетронутую никем комнату Изуны, мужчина не решался нарушить ее мертвого спокойствия. Такой поступок был бы сродни осквернению могилы. Он знал, что должен. Но.... ему просто нужно было немного времени. Вот и все. Совсем немного. Мадара вздохнул, опустив канистру на пол. Прошелся по комнате в последний раз, бегло осматривая лежащие на полках безделушки. Где-то там его маленький брат в образе чудовища вел их всех к погибели. Где-то там небо зеленело и превращалось в пекло, но здесь мир словно бы стоял в немом оцепенении. Мужчина провел рукой по пыльной полке. Подошел к столу, осмотрев лежащую там груду книг и тетрадей. Многие из них были из подросткового возраста Изуны, но не имея привычки выбрасывать старое — где-то могли быть вещи из самого детства. Мадара скрепя сердце таки взял канистру, вылив немного бензина на постель. Серое постельное белье тут же покрылось безобразными пятнами. Учиха застыл на месте и ощутил как возмущается такому хамству все его существо, но не мог дать позволить себе остановиться, как бы не тряслись руки и не рябило перед глазами. Вперед. Это ради Обито и Саске. Ради Тенсея. Всех. Дальше пошли полки. Стол с бумагами. Книги. Стены, на которые Изуна повесил так много плакатов. Все должно было загореться как спичка и выгореть до пепла. Учиха прикрыл глаза, вылив остатки бензина на ковер у кровати. Наступил на гербарий, валяющийся на полу и вздохнул. Вот и все. Он разрушил все своими же руками. Боже. Мог ли он чувствовать себя еще более неправильно? Отвратительно и униженно? — А теперь будь добр. Покажи мне тайник Изуны и мы с этим покончим. — прошептал мужчина, почувствовав движение за своей спиной. Тобирама молча прикоснулся к дверному проему и кивнул, не желая смотреть на то, что стало с комнатой Изуны после таких махинаций. В воздухе пахло бензином. И этот ужасный запах вызывал у него приступы тошноты. Мадара хотел было сказать что-то еще, взяв себя в руки и откинув канистру в сторону, но со стороны первого этажа донесся чей-то крик. Оба мужчины замерли на месте. — Хаширама? — Сенджу побледнел, когда он раздался снова. — Черт. А меж тем Хаширама, столкнувшийся в проеме с Саске, закричал вновь, заметив за спиной мальчика что-то, что медленно приближалось к ним из тени. Учиха, обернувшись назад, понял кем именно был незнакомец мгновенно, но не сумел произнести имя Неджи, вдруг появившегося в коридоре вслух. — Пригнись! — Хаширама швырнул в бросившиеся на них существо пустую канистру, и то звучно отлетело в лужу бензина на полу. Затем яростно взвыло и кое-как поднялось на ноги. Саске за этот момент успел рвануть вместе с Сенджу на кухню, но едва они оказались у стола, как тварь преградила им путь в коридор, злобно зашипев. — Осторожно! У него острые ногти. И зубы. И… — Саске дернулся к мужчине, когда тварь попыталась напрыгнуть на него, но Хаширама успел перевернуть стол, загородившись им как щитом. Лежащие там с самого Рождества потухшие свечи и тарелки, так и не убранные Мадарой, звучно попадали на пол. Неджи завыл громче, его руки бешено царапали стол в пылу ярости, но скоро она должна была спасть. Саске знал, что представляет из себя неудачный мертвец. У них было мало времени. — А! Тварь успела поцарапать его щеку, но Хаширама уже отпихнул монстра от мальчишки, потянув того за руку. — На второй этаж! Быстро! — они успели добежать лишь до лестницы, когда Неджи набросился на Хашираму со спины, повалив того на пол. Мужчина закричал, но с трудом смог удержать его руки подальше от своей шеи, однако силы были не равны. Тварь оказалась нечеловечески сильна и еще более нечеловечески зла. Саске отскочил от дерущихся, в панике замотав головой. — Что у вас там происходит? — донесся до него голос дяди. Саске поймал себя на мысли что пристально рассматривает мокрые волосы Неджи. В какой-то момент ему в голову пришла идея, и мальчик бросился обратно на кухню. Там у перевернутого стола он поспешно схватил одну из свечей и поторопился зажечь ее у плиты. Когда он подоспел к лестнице, Неджи почти дотянулся до лица кричащего Сенджу. — Твою налево! Мадара и Тобирама, спустившиеся к ним, успели заметить лишь его решительный взгляд, после которого мальчик бросил горящую свечу в голову монстра. И тот за мгновение вспыхнул огнем. Вспышка была столько яркой, будто бы волосы мертвеца были собраны из сухой соломы. Неджи завопил от боли, и подоспевший Мадара со всей силы пнул его ногой, отшвырнув от Хаширамы подальше. — Спасибо, дружище. Он мне все лицо расцарапал! — слабо улыбнулся напуганный Сенджу, и его брат помог ему подняться.  — Мадара… — подбежавший к ним Саске, изумленно обернулся к монстру, яростно пытающемуся сбросить с себя пожирающее его пламя. Он столкнулся со стеной, и та, облитая бензином, тут же загорелась. Огонь быстро перешел и на другую мебель, распространяясь все дальше. — Нам нужно выбираться отсюда! — К выходу! — крикнул тот, но после того как Неджи с воплями понесся за ними, по пути запутавшись в собственных загоревшихся ногах и упав на пол, а пламя оросило и старые деревянные доски, понял, что путь к выходу в узком коридоре стал смертельным. — Ладно. Смена планов. Все наверх! Они дружно устремились вверх по лестнице, прикрыв лица от дыма и запаха горелой плоти. Неджи с трудом полз за ними позади, трясясь от злобы и давно забытой боли. Его вой и рев разгорающегося пожара стоял в ушах живых до самого конца, в то время как Остров мертвых, как и прежде висящий в коридоре, пожирало беспощадное пламя. И в этом было нечто символичное. Обито сплюнул кровь от разбитой губы, когда его грубо поставили на колени. Кушина рыдала, обнимая напуганного сына. Какаши кричал и умолял остановиться, но Минато прервал чужие пытки лишь когда невидимое существо ударило Обито в лицо. — Нет, нет. Только не его. — безмятежно сказал блондин, прохаживаясь рядом с лежащим без движения учеником. Тот с глухим стоном сумел повернуть голову, вновь заметив едва уловимое движение невидимки. — Нельзя портить лицо такому милому мальчику. Он ведь и так его безнадежно изуродовал. Обито вновь сплюнул кровь, слабо подняв голову. Минато вновь присел рядом с ним и схватив того за подбородок, с холодной улыбкой рассмотрел небольшую ссадину на губе. — Досадно. — Прошу тебя, Минато. Прекрати это. — рыдала Кушина, но вместо этого Намикадзе схватил ученика за голову и ударил его об пол. Обито взвыл от боли, но вскоре его сдавленный крик превратился в хриплый стон. — Зачем ты это делаешь, ублюдок?! — крикнул вдруг Какаши, яростно посмотрев на Минато. Это все что он мог, потому что чья-то невидимая сила все еще держала его за горло. — Боишься что он расскажет твоей семье правду? Верно? Поэтому ты все это время отговаривал нас с Рин от общения с ним? Но его злость не произвела впечатления на Минато. — Вы сами выбрали забыть о своем друге. Я лишь привел аргументы, почему вы должны это сделать. — пожал плечами тот. Обито под его ногами с трудом смог открыть глаза. Все плыло от боли. Наруто меж тем встретился с ним взглядом и едва заметно кивнул на зеркало. Правильно ли он думал? Тогда нужна была помощь. — Если тебя интересует, я не боялся того, что эта история с вами всплывет в Тенсее. Она бы подмочила мою репутацию, безусловно. Но учитывая репутацию нашего Обито — никто бы в нее не поверил. — Вот как… — прошипел Обито насмешливо. На его разбитых губах появилась улыбка. — Тогда почему ты так не хочешь, чтобы Кушина и Наруто ее услышали? — А зачем им слушать ваше нытье? — спросил блондин в ответ, снисходительно покачав головой. — Я был хорошим мужем и отцом. Куда более лучшим, чем Таджима или это неотесанное ничтожество Буцума. Моя семья встанет на мою сторону, чтобы вы не сказали. Верно, Наруто? Он обернулся как раз в тот момент, когда мальчик сделал первую попытку дотянуться до зеркала. Наруто побледнел и поспешно сделал вид, что вытирает слезы на лице. Затем неловко кивнул, и его отец тепло улыбнулся ему. — Вот как? Даже то, что ты надругался над нами? — с вызовом спросил его Какаши. Кушина в шоке распахнула глаза, но не смогла выдавить из себя ни слова. Сказанное ужаснуло и парализовало волю женщины. — Что за ужасные обвинения я слышу. Разве это не ты с такой охотой прыгнул ко мне в постель, Хатаке? — рассмеялся Намикадзе. — Бедный одинокий мальчик, которому так хотелось внимания взрослого мужчины. Я просто дал тебе то, о чем ты просил. Это была интрижка. Не более того. Даже не измена — я просто пожалел тебя. — Я не могу в это поверить… — прошептала Кушина, округлив глаза. По ее щекам лились слезы. — Ну не плачь, милая. У нас все было взаимно. Можно даже сказать, что это Какаши соблазнил меня, когда мы остались наедине. Не самая приятная новость, но ведь измена — не более чем ошибка. Слабость. Я всегда любил только тебя. — Даже когда изнасиловал меня, ха? — с трудом выговорил Обито, с ненавистью посмотрев на Минато. — Ты… Schurke* Ты прекрасно знаешь, что никто из нас не хотел этого. Ты запудрил нам мозги. Воспользовался нашим доверием и потом запугал. И все это только потому что однажды у тебя встало на Изуну. Du ekelst mich an!* — Как же меня раздражает твоя иностранщина. — Минато повернулся к нему. — Изуна мог избежать всего этого, если бы поддался мне. Я не просил многого. Мне было плевать любит ли он меня или нет в отличие от Тобирамы. Если бы эта маленькая сволочь уступила бы мне хоть раз — я бы насытился им одним. И мне не пришлось бы трогать вас. Можете сказать его ублюдочному упрямству спасибо. — Боже… — взмолилась Кушина, опустив голову. — Минато… я думала ты хороший человек. Ты ведь так любил нашего сына, я не понимаю… — Кушина. Я очень люблю тебя и Наруто. Я никогда не врал, когда говорил об этом. — встревоженно произнес тот. Удивительно. Кажется он искренне верил в собственные слова.— Я всегда старался быть для вас самым лучшим. Идеальным. Но это тяжело. Это выматывает и рано или поздно ты даешь трещину. И позволяешь себе… некоторые слабости. И потом уже не можешь с ними бороться. — Что ты сделал с Обито? — спросила женщина устало. — С Какаши? Господи, они же твои ученики… — Я не заставлял их ложиться под меня, милая. И уж точно не насиловал. — Минато вздохнул, подойдя к ней ближе. Попытался положить руку ей на щеку, но она отвернулась. — Они могли сопротивляться. Сказать мне, что не хотят, но никто из них не сделал этого. Разве я в этом виноват? — А Конохамару? Возникла мертвая тишина. Минато медленно обернулся к Обито, слегка вскинувшему голову. По его губе стекала кровь. — Что ты сказал? Обито сплюнул ее в третий раз. — Конохамару сопротивлялся. Так сильно, что тебе пришлось сделать ему больно. Ganz richtig?* А потом ты убил его. — Это ложь! — рявкнули в ответ. Лицо Минато перекосилось от ярости, но сразу за этим он постарался взять себя в руки. — Конохамару… просто упал. Это был несчастный случай. — Который произошел из-за тебя, Минато. Ты погнался за ним, потому что боялся, что твою маленькую постыдную тайну узнают. Вынудил его прыгнуть, спасаясь от тебя. И уже не смог скрыть того, что натворил. — Закрой рот, Обито. — меланхолично-равнодушная маска Намикадзе стала рушиться. — Потом тебя повязали и заперли. Опозорили на весь город. Вот почему ты так боишься правды. Потому что даже твоя семья отвернулась от тебя. — Замолчи, я сказал! — И ты покончил с собой прямо в своей камере. Перерезал себе горло, когда понял, что не можешь вынести этого позора! — Хватит! — Обито вновь ударили, но он упорно продолжал гнуть свою линию. — Или я… Наруто схватился за зеркало. — Потому что как бы ты не пытался выгородить себя и обвинить в своих пороках нас — ты знаешь, что ты омерзительный, грязный… — Заставь его замолчать, Рин! Наруто разбил зеркало об стол, и в комнате за мгновение стало холоднее. Нечто невидимое схватило Обито за волосы, но это нечто вдруг словно бы отшвырнули вместе с Минато. Обито изумленно выдохнул, когда перед его глазами появилось чужое бледное лицо с ярко красными глазами, но то был не Изуна. — Итачи… — Обито впервые за столько лет видел призрака, однако при взгляде на мертвого юношу, вот вот готового либо раствориться в пустоте, либо пропасть в Изуне, сразу понял, что нужно делать. Итачи схватил его лицо, заставив посмотреть на себя, и краски вокруг на какое-то время померкли. — Вот значит как… — рассмеялся Минато, с трудом встав на колени. От его лица откололось несколько кусочков кожи. — Быстрее! Бегите! — Какаши толкнул Кушину и Наруто бежать из дома, а сам обернулся к медленно поднимающемуся на ноги другу. — Ты позволил ему взять свое тело, чтобы он не стал частью Изуны? — улыбнулся блондин. Обито медленно вскинул голову, озлобленно прищурившись. Один из его глаз налился алым цветом внутри которого несколько раз закрутилась странного вида спираль. — Нет? Вы что его… — Поделили. — хмуро ответил Обито, и Намикадзе звучно рассмеялся. Призрачная фигура Рин позади него, чьи черные пустые глаза Учиха теперь видел в полной мере, встала перед бывшим учителем. Минато оскалился. — Ну хорошо. Тогда давай проверим на что же годятся те самые глаза Иных. Огонь распространился на весь первый этаж, стремительно охватывая и второй с почти мистической быстротой. Мадара и Тобирама едва успели закрыть дверь, ведущую из комнаты Изуны, когда дым заполонил все вокруг, но столь глупая попытка спастись могла стоить им жизней. Саске издал судорожный стон, едва вспомнил, что окно в комнате забито досками. Мадара, желающий огородить Обито от правды много лет назад сослужил им очень плохую службу. Однако никто не стал отчаиваться. — Хаширама, найди чем прикрыть щель в двери. — скомандовал Мадара, заметив, что дым стал просачиваться к ним через нее. Затем он махнул рукой и Тобираме, со страхом жавшегося к стене. — А ты - найди чем сломать доски. Быстрее! Все трое ломанулись осматривать комнату. Саске открыл первые несколько ящиков. Нашел там какую-то статуэтку. Попытался отколупать ее острым краем гвозди, но те проржавели и слишком прочно засели в древесине. Тогда Мадара в ярости попытался пробить их плечом, но те вновь не поддались. — Проклятье! — выругался он. Тобирама же бросил в них один из снежных шаров, стоящих на полках за что получил очередной уничижительный взгляд от Учихи. Впрочем тот быстро опомнился. Конечно. Эта комната все равно обречена. Не имеет значения сколько вещей они здесь поломают. Проклятье! Изуна... Хаширама, заткнувший щель между полом и дверью старым халатом вздохнул. Дым понемногу просачивался и через ткань. Совсем скоро кислорода перестанет хватать на них всех. Они загнали себя в ловушку собственной глупостью. Тобирама тем временем снова попытался сломать доски очередной тяжелой поделкой Изуны, отчего у мужчины вновь сдали нервы. — Хватит уже! — закричал Мадара. — Это ты во всем виноват Сенджу! Господи, если бы ты знал как я тебя ненавижу, ты бы... просто прекрати это. Все равно нихрена не помогает. Тобирама опустил руки, отойдя от окна. Словно бы и правда послушался. О чем он думал в этот момент? О том, что это все уже не важно? Что они все равно никогда не смогут умереть? Интересно, сможет ли закончить Обито, что они начали или же мир обречен их руками? — Прекрати, Мадара. Это делу не поможет! — рявкнул на него Хаширама и закашлялся. Черный дым почти заполнил собою всю комнату. Становилось жарко. Скорее всего огонь во все полыхал и на третьем этаже. Однако они больше не слышали воплей Неджи. Неужели сгорел? — А может я хочу, чтобы перед смертью твой придурок запомнил это! — заорали в ответ. — Я из-за него сжигаю все, что когда либо любил! Мой Черный дом! Можешь себе представить какого это?! Твой братец лишил меня всего! Сейчас то он хотя бы доволен?! — Мадара! — Все нормально. — вдруг прервал их Тобирама. Саске удивленно обернулся к нему, оторвавшись от поиска в тумбочках. Сенджу слабо улыбнулся, хотя его улыбка и померкла в дыму. — Пусть говорит. Я тоже себя ненавижу. За все, что сделал. И всегда ненавидел. Но делал. Как это объяснить? Мадара изумленно замолчал, на миг показалось, что он даже опешил. Повисла странная тишина, но она была недолгой и то и дело прерывалась кашлем и метанием по комнате единственного, кого больше не отягощало прошлое. — Значит… если бы все… кхм. Сработало. Он бы вернулся? — вдруг спросил Мадара чуть тише обычного. — Изуна бы вернулся? Тобирама слабо кивнул. — С телом Саске - да. — И что дальше то, ты не подумал? Я ведь мог просто забрать его у тебя и уехать куда подальше. Или родители Саске бы ничего не поняли и увезли бы сына в Париж. — Мадара тряхнул головой. — Я не понимаю. Ты ведь знал, что тебе ничего не светит в любом случае. Изуна в теле Саске не имел бы с тобой никаких дел после всего того, что ты с ним вытворил. Да и мелковат он бы стал для тебя. Нахрена ты все это до конца доводил? Сенджу вздохнул. — Ты так ничего и не понял? — спросил он. — Я хотел вернуть его не для того, чтобы снова... встречаться с ним. А чтобы он просто жил. Со мной или без меня. — Он бы проклинал тебя каждую секунду своей новой жизни! — Зато он был бы жив. Воцарилось молчание. Мадара прикрыл рукой лицо, громко всхлипнув. От дыма слезились глаза. — Проклятье. Ты… боже. — его голос потонул в реве пожара. Почему то последние слова мужчины были пропитаны таким ужасным отчаянием, что Саске невольно попрощался с жизнью, опустив руки в поисках своего спасения. Он вдруг подошел к Мадаре и обнял его. И дядя обнял его в ответ. Закашлявшийся Хаширама при виде этого зрелища громко всхлипнул. — Аааа! Знайте, что я вас всех люблю, ребята! — едва не разрыдался он, обняв брата за шею одной рукой, а второй схватился и за Мадару, недовольно вскрикнувшего. — Если на той стороне можно открыть свое дело — встретимся в моем фирменном ресторанчике! — Придурок, отпусти! Я не хочу умереть так позорно! — рявкнул на него Мадара, но не сделал попыток вырваться. — Не думаю, что в мире мертвых есть частный бизнес. — рассмеялся Саске. Понемногу становилось все тяжелее дышать. — А если Изуна воскресит нас, как обещал Тоби? — Кхм! Брат. Пожалуйста. Хотя бы перед смертью помолчи. — устало вздохнул Тобирама. И в этот момент что-то за их спинами треснуло. Все четверо изумленно обернулись, когда сквозь дым проступил зеленый свет. Им в лица ударило морозом и снегопадом. Окно было открыто нараспашку. Старые доски, разорванные невидимое силой, валялись на полу. Саске изумленно распахнул глаза, заметив перед собой прозрачный силуэт Ино. Девушка улыбнулась ему, приставив палец к губам. А затем ее силуэт исчез. — Быстро к окну! — вскричал Мадара, пихнув подростка перед собой. Саске поспешил при помощи дяди вскарабкаться на подоконник и осторожно вылезти на небольшую крышу, находящуюся прямо под окном. За ним полез Хаширама. Затем Тобирама и Мадара, и вскоре все четверо оказались на свободе. — Прыгайте! Внизу сугробы. Саске тут же сиганул вниз, неожиданно мягко приземлившись на ноги. За ним последовали и остальные, разве что Хаширама, неловко оступившись на скользкой черепице, с криками кубарем покатился вниз, грохнувшись в снег. Тобирама и Мадара тут же обступили его со всех сторон, недоуменно глядя на мужчину. Их лица были перемазаны в саже. — Ты там живой? — спросил Учиха, и Хаширама с трудом вытащил голову из сугроба. — Скорее нет, чем да. — промычал он, схватившись за брата. — Охренеть. Что это было? Эти доски будто бы сами собой… — Неджи! — вдруг крикнул Тобирама, указав куда-то в сторону. Саске тут же обернулся, изумленно уставившись на полуобгоревшего мертвеца у вырытой им ямы, сжимающего нечто, напоминающее кожанный альбом для рисования с золотистой каемкой. Не трудно было догадаться кому принадлежала эта вещь. Проклятье. Как он выбрался, если почти догорал в пожаре?! Тварь яростно зашипела на них и рванула куда-то в сторону центра, на ходу задев растущее рядом дерево. Альбом в ее черных руках яростно заскрипел, слегка приоткрылся от удара и выбросил несколько изрисованных листов. — Остановите его! Саске ринулся за ним. — Стой, ты его не нагонишь! Саске! — крикнул ему Мадара вдогонку, но даже не пытался бежать за мальчишкой. Помня свое прискорбное умение бегать, это было почти бесполезно. Мадара вобрал в легкие побольше воздуха и вновь закашлялся, вытирая лицо снегом от сажи. Во рту все еще стоял мерзкий привкус дыма. Тобирама опустился на корточки рядом с вырытой Неджи ямой, где когда-то Изуна закопал свою маленькую капсулу времени, пообещав распечатать ее, кажется, в лет тридцать если не больше. Сейчас железная коробка из-под кофе была грубо вырыта и открыта. Даже ее крохотный красный замок оказался вскрыт чьей-то ужасной силой. — Мадара? — позвал Учиху Хаширама. Его голос был грустным и встревоженным. Тобирама помнил, что от нее было два ключа. Один хранился в комнате Изуны. Второй… тот подарил Сенджу в попытке подружиться. Кажется, Изуна только только зарыл эту капсулу, а затем наведавшись в дом к Сенджу, оставил и ключ и вручную нарисованную карту с нахождением своего тайного клада на столе чужой комнаты. Тобирама тогда не придал этому значения. Хотел просто выбросить. Но не стал. Мог бы забыть. Но запомнил. Жаль только от этой затеи ничего не осталось. В коробке лежали какие-то игрушки, собранные на реке цветные камни, многие из которых представляли из себя гладкое стекло, и давно рассыпавшийся в труху венок из одуванчиков. Наверное, альбом был важной частью этого клада, но теперь его безвозвратно выкрали. Тобирама собрал выпавшие неподалеку пожелтевшие альбомные листы, внимательно осмотрев каждый. В основном - рисунки, похожие на те или иные пейзажи Тенсея. Здесь было и озеро, и причал вместе с садом Буцумы. И черный дом, так похожий на ведьмин. Даже вокзал. Последний альбомный лист же отличался. На нем детской рукой был написан небольшой список с выделенными под галочки местами. Видимо, открыв капсулу, Изуна должен был отметить какие из своих детских желаний он выполнил. «Стать режиссером. — () Стать художником — () Написать книгу — () Построить ракету на Марс — () Научиться читать мысли — () Обыграть Мадару в карты хоть раз!!! — () Выучить все мертвые языки мира, или хотя бы один (можно живой!) — () Написать продолжение «Божественной Комедии» от Данте (с хорошим концом) — () Переехать туда, где всегда лежит снег — () Стать лучшим другом Тобирамы Сенджу — ()» Тобирама прикрыл глаза ощутив как в нем вновь вспыхнула старая боль. — Мне жаль, Мадара. Очень жаль. — прошептал вдруг Хаширама, и его брат поднял глаза к стоящим к нему спиной. Мадара смотрел на горевший черный дом с плохо скрываемой тоской, но не позволил себе произнести ни слова. Прямо перед ним, возвышаясь над крохотными человеческими силуэтами в предсмертной агонии горела вся его жизнь. Черный дом, который однажды построили первые, кто носил фамилию "Учиха" во Франции. Чуждую и незнакомую ни этим землям, ни даже Германии, из которого и была принесена в глухой провансный городишко. Это странное здание, которое всегда привлекало внимание суеверной части Тенсея. Полное разнородных воспоминаний и утраченной тайны из того времени, где солнечная реальность еще сосуществовала с сумрачной детской фантазией и глубокой историей, уходящей в столетия назад. Все это умерло за одно мгновение. — Там ведь вся моя жизнь прошла. Вся его жизнь. — прошептал Учиха с сожалением, вытерев лицо рукой. — Больше ничего не осталось. — Да брось, приятель. Всего лишь набор гнилых черных досок... — но поймав убийственный взгляд Мадары, Сенджу смутился. Неправильно начал. — Я имею ввиду… главное, что люди остались. Верно? Начнешь все с чистого листа. Вам с Обито это всегда было нужно. Дом выл от боли и агонии, выпускал из своих окон с бьющимися от жара стеклами черные столбы дыма. Заходился сардоническим предсмертным смехом и воплями. Языки пламени охватили все без исключения, и здание, ставшее домом столь многим, постепенно рушилось. Мадара прикрыл глаза. Один из Зецу испуганно терся о его ноги. — Прости меня, Изу. — тихо сказал он, не в силах оторваться от горящего дома, сейчас словно бы дрожащего во всполохах огня. Тобирама, подошедший к ним осторожно отпустил альбомные листы со своей руки и те, подхваченные жаром и ветром, улетели прямо в пламя, сгорая вместе с остальными воспоминаниями. К сожалению Тобирамы последнее, чего коснулось пламя, был список канувших в лету желаний. Обито попытался добраться до сумочки быстрее, чем Минато отдаст очередной незримый приказ. Он увернулся от брошенного в него нечеловеческой силой стула, но в следующую секунду пол ушел у мужчины из-под ног. Нечто схватившее его за лодыжку рвануло в сторону, и Обито, взвыв от боли, упал на пол, ударившись локтем. Затем резко перевернулся на бок. Что-то разорвало доски, где мгновением ранее была его голова. Черт. Рин подходила к нему все ближе, и если ее умение двигать предметы не касаясь их еще было преодолимо, но невидимые атаки вынуждали Обито метаться по комнате снова и снова. В отличие от Какаши, схватившего сумочку. — Ты не стараешься, Рин. — заметил стоящий позади от всего происходящего Минато. Сумочка тут же взмыла вверх, вырвавшись из чужих рук и теперь висела над потолком, словно люстра, цепляющаяся за невидимые нити. — Нужно достать ее! — Рин прижала Обито к стене, и не глядя на Какаши, швырнула того к дивану. — Пытаюсь! — Вы просто зря теряете время. — надменно рассмеялся Минато. — Я ожидал большего от своих учеников, знаете. Большего умения сопоставлять свои шансы. — Рин, очнись! Это же я… — голос Обито прервался. Рука девушки стиснула его горло, начисто лишив возможности дышать. Учиха захрипел. Его красный глаз пристально вглядывался в чужое лицо. — Твой… кхм. — Бесполезно, Обито. Она будет делать только то, чего от нее хочет Изуна. — Минато вальяжно подхватил тунику под руку. — Ладно. Я бы с радостью остался посмотреть как мои любимые ученики снова воссоеденятся... в немного другом виде, но мне нужно запрятать эту вещь туда, где никто из вашей шайки Учих ее уже никогда не достанет. — Нет! — крикнул Какаши. Минато бросил на него снисходительный взгляд. — Рин, будь добра. Прекрати их бессмысленные страдания. На этих словах он отвернулся от них и легко зашагал по коридору. Обито ощутил как теряет сознание. Легкие горели от боли. На глазах проступили слезы, но даже сквозь них он видел попытки Какаши дотянуться до сумки. — Стой! Что? Это был голос Наруто? Обито вдруг отпустили, и он, упав на колени, жадно вдохнул ртом воздух. Кажется, Учиха услышал как Минато закричал от боли. Резко вскинул голову, изумленно увидев того, грохнувшегося на пол. А над ним стоял Наруто, сжимая в руках биту. Значит он не убегал? — Рин! — рявкнул Минато, явно ошарашенный поступком сына. Дух за мгновение оказался рядом с мальчишкой, грубо толкнув того в спину. — Мама, сейчас! Обито изумленно уставился на проскочившую меж ними Кушину, а та вдруг запрыгнула на диван и легко подхватила сумочку, однако попытавшись бросить ее в огонь — оказалась схвачена за руку невидимой хваткой. — Какаши! — тогда она бросила сумочку Хатаке. — Что ты делаешь, Кушина?! — но голос Минато потонул в крике на сей раз Какаши. Рин остановила и его, сумочка вновь оказалась в воздухе. Тогда Обито попытался вырваться вслед за ней, но появившийся перед его носом Минато, сжал его горло, прижав к стене. Обито вскрикнул, схватившись за чужую руку. — Все! Я победил вас. Успокойтесь! Вы все в ее хватке! ...Черт. Ну вот. Теперь даже моя семья мне не доверяет. Видишь, что ты натворил, Обито?! Рин, стоящая позади него словно бы дрогнула от этих слов. Обито захрипел. Попытался заглянуть ей в глаза, но вокруг все плыло. Спираль в его красном глазу вновь закрутилась. словно бы пробудив в мертвой девушке воспоминания. Призрачный силуэт коснулся своего лица и замер. Люди, которых она держала, звучно упали на пол. Сумочка покатилась по полу следом. — Разрушил семью собственного учителя, и это так ты благодаришь меня за то, что я для тебя сделал? — прошипели ему в лицо меж тем. Минато сжимал свою руку все сильнее, явно желая довершить то, что начала его ученица. Мужчина жалобно всхлипнул. Черные глаза Намикадзе сверлили его насквозь. От голубого сияния в чужой радужке хотелось щуриться, но Учиха не отводил взгляд потому что больше не боялся. Он не чувствовал ничего кроме ненависти. И немного удушья. — Маленькое жалкое ничтожество. Уж лучше бы ты умер там. Упал с крыши и все. Но ты даже это не смог сделать как надо. Как и всегда, Обито. Мужчина сжал зубы от боли. Кто-то кричал, но из-за шума в ушах он не слышал кто. — Тогда позволь я довершу начатое… Обито яростно распахнул глаза, вновь ставшие черными, смело посмотрев на бывшего учителя. А затем сказал то, что мечтал сказать ему уже очень много лет. — Wag es… nicht, mich anzufassen…* Внезапно его отпустили. Обито понял, что произошло не сразу, однако услышал как совсем рядом закричали от боли. Минато отшатнулся от него, когда его рука рассыпалась в пыль. Что? — Какого черта, Рин?! Девушка, отсекшая ему руку, молчала. Минато зарычал. Упал на пол, попытавшись схватить лежащее в пепле обручальное кольцо еще целой рукой, но Учиха успел подхватить его и бросить в руки Наруто. А тот испуганно замер, глядя на отца распахнутыми в ужасе глазами. — Наруто! Ты… — Минато улыбнулся ему. — Ты же не сделаешь этого, верно? Я ведь твой… Мальчик всхлипнул. Кушина обняла его за плечи, не глядя на мужа. — Ты мне… больше никто. — с трудом произнес он. По щекам вновь полились слезы. Минато изумленно смотрел на него несколько секунд, а затем устало опустил голову, прикрыв глаза. — Я понимаю. Я… возможно я хотел этого. Хотел, чтобы так оно и случилось. Если бы только можно было иначе. Наруто яростно бросил кольцо в огонь. А то, раскаленное добела, превратилось в пепел за удивительные несколько секунд, словно бы Рин помогла и в этом. Минато закричал от боли, но вскоре его голос затих. Все присутствующие наблюдали за тем как он медленно рассыпался в пепел. Испуганное лицо пошло глубокими трещинами, но вскоре оно стало почти умиротворенным. Минато Намикадзе исчез. — Спасибо. — Обито и Какаши, наконец увидевший призрака, удивленно обернулись к Рин. Та улыбалась, пока за ее спиной в огне догорала туника Изуны и… красная сумка. — Рин… — прошептал Учиха. — Как это произошло? Девушка лишь коснулась его руки, и перед глазами Обито пронеслась буря. Разрушенный дом и огромная балка, рухнувшая на девушку в пылу урагана. Все случилось слишком быстро. Она умирала всего несколько минут, пока длились внутренние кровотечения. А затем жизнь оборвалась также быстро, как погас в ее комнате свет. — Мы будем скучать по тебе. — прошептал мужчина, прикрыв глаза. Какаши, подошедший к ним грустно кивнул. Наруто и Кушина хранили скорбное молчание. Силуэт Рин исчез, оставив их одних в полуразрушенном мире. Где-то во мраке выло от ярости и боли чудовище. Обито вздрогнул, поспешил выбежать на улицу, проигнорировав крики Хатаке. Однако снаружи вышедших не ждало ничего хорошего. Небо, забитое зеленоватыми облаками хоть и перестало скручиваться в воронку, все еще оставалось зеленым. Везде слышались вопли призраков и крики еще живых горожан. Ветер беспощадно трепал голые деревья и поднимал снег в воздух. Учиха прищурился. Гигантский силуэт монстра виднелся в самом центре города, окруженный оглушительным ревом грома и снегопадом. — Почему не помогло? — изумленно спросил Обито самого себя и прикрыл лицо от снежинок. — Может Мадара еще не закончил? — Все я закончил! Чужой голос рядом застал их врасплох, и оба они вовремя перевели взгляд на Мадару, Хашираму и Тобираму подошедших со стороны соседних домов. Судя по их красным лицам — до сюда они пытались бежать. А судя по двум перепачканным в саже котам в руках у Хаширамы — бежать после того как они таки сожгли черный дом. Мадару и вовсе за руку вела Сакура, будто бы мужчина выдохся так сильно, что уже не мог идти сам. Придурок. Обито говорил ему, что занятия спортом рано или поздно пригодятся, так он ж не слушал. — Сакура? — недоуменно позвал ее Обито, и девушка наконец отпустила Мадару, выпрямив спину. — Что ты здесь делаешь? — Она нашла нас у черного дома. — отозвался Тобирама, держа под плечо ахающего от боли в боку Хашираму. — Технически, уже бывшего черного дома. — поправил тот заплетающимся языком, за что получил убийственный взгляд от Мадары. Впрочем. Едва тот заметил синяки и разбитую губу у Обито на лице, тут же сменил тему. — Ох, ты ж... Это кто тебя так? — прорычал он. — Минато что ли? Расступитесь, парни. Я сейчас этому мистеру вселенная таких отвешу пиз... — Уймись, Мадара. Я уже отвесил ему все, что можно. Скажи лучше, где вы опять потеряли Саске. Мужчины невольно переглянулись, и взгляды их не сулили ничего хорошего. — Неджи сбежал с альбомом Изуны куда-то в город. И Саске… — Что? И ты не побежал за ним?! — догадался Обито. — С моей-то дыхалкой?! Но спорить времени не было. — Господи, а вы где были? — раздался голос Кушины за их спинами. Кажется, Наруто наконец смог объяснить женщине, что же вокруг происходило, и та таки осмелилась выйти с ним на улицу. Вид у нее был крайне опустошенный. Обито понимал. — Почему вы все в саже? — Госпожа Кушина, мы вам потом объясним. Сейчас вообще не до того. — извинился перед ней Хаширама. — Орочимару и Кагуя нашли способ покончить с Мо… — и снова убийствнный взгляд Мадары заставил его пресечься. — Изуной. Прошу прощения за мой французский. — С кем покончить? — спросила Кушина, но Какаши мягко обнял ее за плечи. — Сейчас нет времени разговаривать. Давайте лучше уйдем в школу. Я слышал там прячутся от бури все тенсеевцы. — Да, отличная идея, Хатаке. — улыбнулся Мадара, вдруг забрав у Хаширамы своих котов и всучив их мужчине. — Заодно позаботься о Зецу. — Что? Я имел ввиду всем вместе… — Нет, нет. Он прав. Какаши, отведи Кушину в безопасное место, а мы… — сказал Обито. — Мы еще не закончили. И… — заметив как Сакура тяжело вздохнула, взрослые замолчали. — Спасибо! — сказала она досадливо. — Как я и сказала. Мы… фух. Мы нашли способ разрушить печать. Но… эта идея может быть… довольно безумной. — Да куда уж безумнее. — произнес Мадара, поежившись от очередной вспышки в небе. — Что нам нужно сделать? — Попросить одну вещь. — Попросить вещь? У кого? Сакура потупила взгляд. — У Дикой Охоты. Саске бежал так быстро как мог, не отставая от Неджи, резво перемещающегося с крыши на крышу ни на шаг, однако по мере приближения к центру города его решительность ослабла. Чудовище уже виднелось на горизонте, и хотя оно едва ли видело мальчишку с такого расстояния, обнаружение Изуной своего неудавшегося сосуда было лишь делом времени. — Стой! Неджи перепрыгнул на очередную крышу, вскарабкавшись по каменной стене. Он оставлял на камнях кровавые отпечатки и шипел от боли, но продолжал сжимать в обгоревших руках альбом. Саске удивился тому, как мертвец все еще остается в строю после того как получил столь внушительные ожоги, однако разве мертвым было хоть какое-то дело до ранений? Саске вскрикнул, с трудом увернувшись от летящего в него всполоха света, и поскользнувшись, упал на мостовую. Обернулся и с испугом заметил как дом позади него покрылся толстым слоем льда. Черт. Изуна и такое может? Мальчик стряхнул с лица снежинки, а затем вновь поднялся, выискивая взглядом сбежавшего Неджи. Тварь неподалеку выла от ярости. Саске вскинул голову. В зеленоватом небе расступились тучи, но вместо того, чтобы открыть миру чистое небо, открывали что-то такое, о чем Саске должен был узнать лишь после смерти. Мир мертвых становился все ближе. Нужно было торопиться. Старый город казался опустевшим, будто бы разом стал вымершим и заброшенным. Впрочем, было ли далеко такое утверждение от правды? Саске остановился посреди узких улочек и смутно вспомнил, что где-то тут однажды столкнулся с Наруто и его баскетбольным мечом, однако теперь на фоне этого воспоминания обстановка вокруг него казалась еще более мрачной и жуткой. Спокойно. Он явно не один. Мальчик осторожно поднялся по каменной лестнице и уперся в очередной каменный дом с черными провалами окон. Неподалеку от него горело старое дерево. Однако помимо треска древесины и рева чудовища здесь не было слышно ни звука. Учиха огляделся по сторонам. Порой до него доносилось рычание Неджи, но он не мог понять где его источник. — Ну же… Он замолчал, и резко спрятался под крышей одного из домов, когда совсем рядом в стену уперлась огромная костлявая лапа. Мальчик затаил дыхание, прижавшись к каменной стене. Чудовище над его головой было совсем близко, но он даже не заметил его приближения. Единственный глаз монстра пытался высмотреть движение под собой, благо Изуна обернулся в слишком огромную тварь, чтобы от нее нельзя было укрыться. Саске медленно завернул за угол, теснясь к стене. Как раз в этот момент существо наклонилось к улицам ниже, дабы получше всмотреться в узкие окна сквозь красную пелену. Возможно им повезло что злость, вызванная проклятой печатью, отчасти лишила Изуну рассудка в его монструозном обличии, однако тварь все еще была умнее обычного животного. А еще она пыталась влезть ему в голову. Мальчик поморщился, схватившись за волосы. Он вдруг ясно услышал голоса, эхом стоящие у него в ушах, но не смог разобрать слов. Словно бы что-то пыталось запутать его и лишить рассудка. Словно бы… Гудок автомобиля заставил Монстра отвернуться от улиц. Голоса в голове резко пропали, а тварь взвыла, углядев на горизонте машину. Саске изумленно распахнул глаза. Сай? Как же он вовремя. Неужели приехал кому-то на помощь? Мальчик тут же перебежал на другую улицу, подальше от глаз монстра. Существо оставило его поиски. Но его возвращение было лишь вопросом времени. — С ума сойти. Кагуя хоть объяснила — почему именно я должен этой херней заниматься? — Мадара шел впереди всех, осторожно ступая по замершим топям и тяжелым сугробам. Судя по лесу неподалеку — они были совсем близко. Благо Кушина разрешила взять машину своего бывшего мужа, прежде чем с Какаши и детьми отправиться в убежище. Оставалось только Саске найти, да к ним послать, чтобы не шастал в окружении мертвецов, благо Обито вдруг заявил во всеуслышанье, что точно знает где его искать. А откуда - уже дело второе. Черт его знает, что там ему голоса в голове говорят. — У меня есть подозрения. Но они тебе не понравятся. — негромко ответил ему Тобирама, резко остановившись. Мужчина опустил голову, замолчав. Осторожно отступил назад и тоскливо улыбнулся, расчистив ногой толстый слой сугроба. Место, где он когда-то совершил тот самый ритуал, вернувший Изуну из мира мертвых, давно было стерто с лица земли. Не осталось ни символов, ни печатей, однако оно все равно притягивало Тобираму сюда сколько бы времени не прошло, подобно месту преступления, что всегда притягивает преступника. — Это здесь. — Хорошо. И что теперь? — Хаширама озадаченно всмотрелся в чащу перед ними. Словно бы повинуясь его мыслям оттуда с криком сорвалась стайка ворон и взмыла в зеленое небо. Хаширама посмотрел им вслед и изумленно ахнул, заметив, что над их головами больше не осталось бледных туч. Напротив, мужчина отлично видел звезды и даже некое подобие млечного пути, однако тот был... не их. Возможно эта даже был вовсе и не млечный путь, а некое иное созвездие... туманность, которого Сенджу так и не смог опознать. — Время поджимает. — прошептал Мадара и резко обернулся к стоящему за его спиной Сенджу. — Знаешь как их вызвать? — Они не призраки, чтобы их можно было призвать. — сказал ему Тобирама. — Но раз уж с вами я — они придут. Его слова оказались чистой правдой уже через пару минут. Мадара не успел произнести ни слова, когда ощутил под ногами вибрацию. До них донесся стремительный топот копыт. Туман сгустился, однако снегопад вдруг словно бы исчез, повинуясь чужой воле. Мадара и Хаширама встали к друг другу спиной, оглядываясь по сторонам, но вокруг не было видно ни души. Точнее. В их поле зрения. Однако без сомнения, что-то приближалось. И чем ближе это что-то подбиралось к посягнувшим на его владения, тем отчетливее они слышали стук копыт и заливистый лай жутких псов. — Слушай, Тоби... а на каком языке они хоть говорят? На латыни? — прошептал Хаширама, вертя головой из стороны в сторону. — Что-то я сомневаюсь в их знании французского... — ответил ему Учиха. Тобирама вдруг издал отрывистый вздох, ощутив как к его шее приставили черное лезвие. Мадара и Хаширама медленно обернулись, едва не опешив от ужаса. Всадники появившиеся из тумана, окружили их со всех сторон. — Охренеть! Они реально… — Хаширама испуганно дернулся, когда под копытами черных лошадей на него вдруг оскалились злобные гончие с красными глазами. — Помолчи, Хаширама… — Мадара по привычке поднял руки вверх, но на него уже наставили несколько мечей. Тобирама сглотнул, боясь сделать лишний шаг. Их жизни оказались в руках у крайне недовольной смерти. Он нашел Неджи в одной из больших каменных церквушек, куда ходил лишь однажды на Рождество. Мертвец забился где-то у каменной кладки мощеных выступов, куда вели старые деревянные балки и основания. Саске подошел ближе к кафедре, попытавшись высмотреть его наверху. Как только умудрился залезть? Должно быть по железной винтовой лестнице. Что ж. Мальчик последует его примеру. Саске поспешил забраться наверх, но не поднявшись на соседний этаж, остановился под самым потолком. Так… теперь нужно вскарабкаться на эту балку. Верно? Он посмотрел на Неджи, сжимающего в руках альбом, но тот не делал попыток подняться. Кажется, огонь сильно его покалечил. Бедное создание. Саске помнил, что однажды уже сбрасывал его в пропасть и тот, видимо, распадался в пепел. Однако Тобирама снова его поднял. И снова привязал к миру живых. Какой же у Неджи был якорь? Саске запрыгнул на балку, схватившись за ее край руками. Опасливо ахнул, когда под ногами вдруг не оказалось ничего, кроме нескольких метров высоты и деревянных скамеек, брошенных жителями умирающего города. Нужно быть осторожным. Мальчик потянулся, забравшись на балку. Затем кое-как встал на ноги, с трудом балансируя на вытянутых руках. Хорошо. Теперь вперед. Неджи измученно заскулил, прикрыв глаза. Саске наконец увидел странное кольцо у него на пальце и наконец вспомнил, что уже видел его раньше. Кажется да. Это оно блестело в кучке пепла, когда Неджи погиб во второй раз. Точно. — Спокойно, Неджи… Я сейчас… — шаг. Затем второй. Саске осторожно зашагал вперед, стараясь не смотреть вниз. Неджи лишь тихо всхлипнул, тряхнув черными от копоти волосами. Странно, что они не сгорели. В церкви была тишина. Снаружи раздавались всполохи молний. Из открытой двери валил снегопад. Саске сделал еще один шаг и вскрикнул, едва не оступившись. Ох, зря он все это затеял, но других путей нет. Еще шаг. Неджи не реагировал на него, хотя подросток было уже совсем близко. Тянул руку к альбому, стараясь сохранить равновесие. Еще немного. Пальцы уже коснулись его уголка, когда Неджи вдруг рявкнул и набросился на него, вынудив отшатнуться. Саске вскрикнул, едва не сорвавшись с балки, но в последний момент увернулся от чужих ногтей, лишь слегка оцарапав руку. Неджи взревел, попытавшись укусить его. И мальчик оступился. Громко вскрикнул и в последний момент схватив Неджи за запястье, повис в чужой хватке. — Черт! — Неджи попытался оцарапать его, но не успел, потому что кольцо сорвалось с его руки, стоило Саске вцепиться в чужие пальцы. Мальчик полетел вниз. Словно бы в замедленной съемке он видел как кричит об боли Неджи, как рассыпается в пепел, таки роняя злосчастный альбом. И как тот летит вслед за Саске. Ох. Хоть бы это было не так больно, как он боится. — Ловлю! — Учиха заорал от неожиданности, когда его вдруг поймали и легко опустили на землю. На миг он решил, будто бы спасителем оказался Итачи. Это казалось таким реальным, что Саске даже позвал его по имени, но лицо возникшее перед ним не принадлежало брату. — И да, и нет, Саске. Прости. Обито? Саске изумленно уставился на него, не в силах понять, что же не так с чужой внешностью. Обито как Обито. Верно? — Как… как ты нашел меня? — прошептал он, с трудом приняв сидячее положение. Обито улыбнулся, подобрав альбом Изуны с пола. — Мне помогли. Скажем так. Их тихая пауза не продлилась долго. Обито объяснил мальчику, что происходит пока они развели небольшой костер из обрушившихся досок. — Ураган понемногу прекращается. По крайней мере смерч исчез и воздух уже не сбивает с ног, но чтобы этот кошмар прекратился окончательно — нужно освободить и Изуну. — говорил мужчина, наблюдая за тем как догорает альбом в огне. — У вас есть план? — спросил его Саске, но Обито лишь усмехнулся. Нервно и устало. — Мы Учихи. У нас никогда не бывает плана. Но если уж… Однако грохот снаружи прервал его разговор. Глаза Обито вдруг расширились от страха, и Саске не нужно было понимать, что именно он различил в этом приближающимся к ним звуке. — Так… Мадара. Может скажешь им что-нибудь на призрачном или вроде того? — прошептал Хаширама с нервной улыбкой, глядя на окруживших их всадников. Одна из лошадей рядом с ним дернула головой, и ее железные черные вожжи брякнули отвратительным звенящим отзвуком. Мадара поежился от холодка, пробежавшего по его спине. Вгляделся в самих черных всадников, но под забралами их готических шлемов не было видно глаз. Они сами казались не более чем игрой воображения. Нереальной, странной и расплывчатой, отчего никому и не удавалось понять, как же выглядят духи на самом деле. Тобирама сглотнул. В горле пересохло от того, какое пристальное внимание он ощущал от этих жутких существ. Уж они то знали, что именно его не смогли остановить в ту самую ночь ритуала. Что ж. Возможно Тобираме повезло. Дикая Охота не способна вмешиваться в даже такие дела смертных. Она - лишь воплощение неизбежного. То, что забирает души мертвых в место, недоступное живым. Но может ли смерть быть столь злой на них, что нарушит свои правила? Что ж. Похоже на то. — Верно, Учиха. Скажи им, что ты один из них. — произнес он негромко, и Мадара возмущенно фыркнул. — Это с хрена ли? Ты видишь у меня гребаную лошадь? — укоризненно спросил он, дернувшись, когда один из псов залаял. — Сейчас не до шуток. Назовись их потомком, пока они нас не прикончили! — Да с чего ты вообще это решил?! — Потому что… — вздох. Тобирама прикрыл глаза, когда к его горлу вновь приставили холодный клинок. Такой холодный, что одно его касание казалось болезненным и ядовитым. — Тот шлем... он принадлежал... — Нет, нет. Скажи что ты мать твою шутишь. — Ты ведь и сам все понимаешь. Знаешь кто такие Иные, верно? Потому что связь с мертвыми и их миром не дается смертным просто так. Это лишь единичный проклятый дар, способный передаться по наследству одному близкому родственнику и только после смерти первого. Сенджу знает это, Джирайя тоже знал. У врожденной силы, да еще и перетекающей через родственную кровь сразу всей семье, может быть лишь одна причина. И эта причина… — Моя фамилия — Учиха. — нехотя произнес Мадара, обращаясь к всадникам. — То есть… возможно. Я не берусь утверждать, но я ваш… так скажу потомок. Или одного из вас. Это звучит конечно как бред и… постойте. Нет, нет, опустите мечи! Он вдруг ощутил на своем плече чужую руку, которая тут же исчезла, стоило только обернуться. Папа? Конечно. Точно он. Появился и исчез, будто бы Мадара на мгновение почувствовал его присутствие. А еще почувствовали и всадники, судя по тому, как меж их рядами прошло нервное движение. Возникло короткое молчание. Хаширама всхлипнул, когда лезвие слегка рассекло кожу на его щеке . Всадники молча разглядывали их сквозь забрала шлемов, однако в какой-то момент вдруг расступились, чтобы пропустить одного из них вперед. Мадара замолк. Всадник, облаченный в такие же как у других черные доспехи, рассматривал его еще несколько минут сквозь свой гротескный шлем, прежде чем вдруг легко слезть с коня. — Это не хорошо… — Мадара отступил назад, но уперся в чужие мечи опять. Рыцарь меж тем подошел к нему совсем близко. Под его ногами, рыча и скалясь, крался огромный черный пес. Наконец все затихло. Учиха уставился на всадника с нескрываемым страхом, но тот вдруг спрятал меч в ножны и потянувшись к шлему, снял его. Сенджу изумленно ахнули. — Ты… Индра? Однако мужчина с бледным строгим лицом и сияющими в полумраке красными глазами не отозвался на это имя. Мадара вдруг подумал, что обознался. Хоть этот тип и выглядел как Индра, все же сильно отличался от его образа на старых фотографиях. Этот выглядел менее... живым. Человечным. Его облик, непривычно идеальный, лишенный какой-то души был окутанной такой атмосферой холода и потустороннего, что Учиха невольно смутился от сравнения с Индрой. Неужели то был его отец? Да. Это больше похоже на правду. И это их предок? Прародитель или вроде того? Каким же образом это получилось? Как мертвый всадник смог оставить в этом мире живого сына? Однако некоторые вопросы остались без ответов. Мужчина смерил потомка холодным взглядом, тряхнул головой отчего его длинные черные как воронье крыло волосы спали на доспехи неровными прядями, а затем вдруг протянул Мадаре руку. В ней покоился старинный черный, с лезвием в форме волны, кинжал. Мадара поспешил взять его, и на лице отца Индры появилась едва заметная холодная улыбка. Он махнул рукой своим всадникам. Вновь надел шлем и обернувшись к живым в последний раз, оседлал своего коня. — Вот это у тебя родственнички… — осмелился прошептать Хаширама, во все глаза разглядывая всадников. Учиха не ответил ему, лишь крепче сжал в руке кинжал, осмотрев его черное лезвие. Значит. Вот он их — последний шаг. Если остальные избавились от якорей — осталось самое сложное, верно? — Они уходят. — резюмировал Тобирама, когда всадники растворились в тумане под грохот копыт. Все трое с облегчением выдохнули. — А что, они не хотят нам типа помочь? — спросил меж тем Сенджу, но брат посмотрел на него с укоризной. — Что? — Они же — сама смерть, идиот. Где ты видел, чтобы она лично наводила порядки? — Это не оправдание! — Тише. — прервал их Мадара. — Это сейчас не главное. Все трое посмотрели в сторону города. Мадара покрутил кинжал в руках и прищурившись, сделал глубокий вдох перед решающим забегом. — Пора вернуться к моему младшему брату. Обито и Саске бежали со всех ног, но чудовище почти дышало им в затылки. Изуна, наконец сконцентрировавший на них внимание, с трудом, но таки двигался за ними. Что ж. Им явно пригодились их утренние пробежки, потому что если бы на месте Обито был Мадара — мир оказался бы обречен. — Сюда! — Саске потянул дядю за руку в сторону открытой дороги, но то была не лучшая идея. Монстр свернул следом за ними, хотя и с большей неуклюжестью. Его чудовищный рев заставил обоих Учих пригнуться. И вовремя. Новая вспышка совсем рядом покрыла землю перед ними льдом, и оба с трудом смогли удержать равновесие на скользкой земле. — Смотри! Где-то под ногами раздался оглушительный треск, и дорога в метре от них прошла глубокой трещиной. Саске закричал. Несколько домов неподалеку обвалились и упали в черную, открывшуюся пред ними пропасть. — Черт! — Обито с трудом сумел затормозить, схватившись за Саске. Затем он обернулся назад, чтобы побледнеть от ужаса при виде несущегося на них Монстра. — Эй, Стэй Пафт*! — раздался вдруг голос Кисаме. Обито изумленно заметил, что тварь почти завалилась на бок, взвыв от боли, когда в нее попало что-то горящее. Он явно услышал как разбилась бутылка, но не мог понять его источника. Зато кости чудовища на мгновение охватил огонь. Который через какое-то время легко потух. — Кисаме? — удивился Обито, заметив мужчину на крыше одного из домов. Тот показал им большой палец, однако его улыбка пропала с лица, как только существо яростно замахнулась на него одним из хвостов. — Осторожно! Удар вышел столь мощным, что стер каменный дом в порошок, благо Кисаме успел вовремя спрыгнуть куда подальше, грузно покатившись по узкой лесенке. Отлично. Обито схватил Саске и ринулся вдоль трещины к разрушенным домам. Небо над ними стало настолько зеленым, что ослепляло при одном взгляде на него. Времени почти не осталось, верно? — Обито, он опять! — вскрикнул Саске, когда чудовище таки устремилось за ними вновь. Одно из его хвостов, зацепило близстоящий дом, и его обломки прегради Учихам дорогу к спасению окончательно. Проклятье. Бежать некуда. Обито заслонил собой подростка, когда тварь потянула к ним свою когтистую лапу. Зажмурился, ожидая, что его тело сейчас сдавят в кровавое месиво, однако этого не произошло. — Хватит, Изуна. Тебе нужен я, а не они. Существо медленно обернулось на чужой голос. Обито изумленно заметил Тобираму, в одиночестве стоящего посреди разрушенной дороги. Мужчина вскинул голову, глядя на Изуну с мрачной решительностью. Они разглядывали друг друга несколько секунд, будто бы сбитые с толку столь странной встречей. А затем Тобирама осторожно зашагал к слегка пригнувшемуся к земле монстру. Тот издал нечто похожее на предостерегающее рычание и вой. Его костяные хвосты медленно извивались в воздухе. — Ты не хочешь убивать никого из них. Я знаю. Иначе бы они были мертвы уже давно, правда? — блефовал. Саске не мог оторвать взгляда от чужого лица. Серого от пепла. — Эти люди ни в чем не виноваты. Мы оба это понимаем. Существо сделало первый шаг к Тобираме, его единственный красный глаз с холодным любопытством поглядывал на бывшего пленителя. — Виноват только я. Поэтому убить ты хочешь только меня. — прошептал Тобирама. — Так сделай же это. Тварь взревела, бросившись на Тобираму и открыв зубастую пасть. Сенджу зажмурился, но не отступил. И вот когда уже их разделяло совсем незначительное расстояние, из одной из улочек в нее вдруг врезалась слабо знакомая Обито машина. Кушина? — Получилось! Обалдеть! Хаширама? Тварь взвыла от боли, когда в ее бок со всей силы врезалась легковушка, однако как ни странно, пустая. Очередная уловка Мадары? — Смотри! — крикнул Саске, указав на появившегося будто бы из неоткуда дядю. В его руках что-то было. — Что ты делаешь, придурок?! — позвал его Обито, но мужчина не слышал. Он был почти у самой груди монстра, когда замахнулся на него тем предметом, что был у него в руке. Однако едва Изуна смог разглядеть его, как яростно отмахнулся от Мадары одним из хвостов. — Мадара, нет! Мужчина глухо врезался в ближайшую стену и закричал от боли. Затем слабо осел на землю, схватившись за руку. — Черт! — Хаширама едва успел увернуться от нового удара, когда тварь вновь попыталась убить отшатнувшегося от нее Тобираму. Кинжал покатился по льду. Еще немного и он бы упал в пропасть. Обито бросился к нему, едва не полетев вниз, но в последний момент вытянул руку. Однако кинжал поймать удалось отнюдь не его силами. Тот вдруг завис в воздухе, и к изумлению Учихи, осторожно полетел вверх. — Итачи? — прошептал Саске, увидев своего брата рядом с дядей, держащего в руках то самое оружие, при одном взгляде на которое он понял, что нужно делать. Брат швырнул кинжал прямо в его руки. И мальчик не стал медлить. Даже когда Изуна вновь попытался залезть ему в голову самой человеческой своей стороной. "Ты не хочешь делать этого, Саске. Потому что тогда ты больше не увидишь своего брата. Я об этом позабочусь." Он не слушал. Кое-как удержавшись на скользкой дороге Учиха бросился на монстра, с трудом увернувшись от одного из его хвостов. Затем пригнувшись, почти добрался до его груди, но в последний момент не смог уклониться от ударившего его лапы. Однако ничего не случилось. Саске изумленно открыл глаза, заметив, что когти твари словно бы кто-то удерживал. Итачи! "Остановись. И он останется с тобой! Ну же!" — Скорее! — прошептал тот, пока монстр взвыл от ярости. "Итачи исчезнет, Саске! Неужели ты этого хочешь?!" У них было лишь мгновение. Саске не стал ждать, хотя слезы и текли по его щекам. "Он исчезнет!" Пробежав мимо упавшего на землю Тобирамы, подросток получше схватил кинжал и одним точным ударом вонзил его в грудь монстра. Сперва ничего не произошло, кроме вдруг наступившей тишины. А затем по груди Изуны стали расходиться трещины, все более глубокие и длинные, источающие отвратительное зеленоватое свечение. Получилось? Изуна издал новый оглушительный рев, заставивший мальчика зажмуриться и вжать голову в плечи. Младший брат Мадары сдержал свое слово. Саске сжал зубы, ощутив как невольно начинает рыдать от этого осознания. — Я всегда буду любить тебя, Саске. — обнявший его со спины брат вдруг исчез, словно его никогда и не было. Подросток ощутил как что-то в сердце откликнулось мучительной болью и одновременно с этим словно бы огромный камень свалился с плеч. Итачи? Саске вскрикнул. Его отбросило ударной волной вместе с кинжалом. Тварь над их головами выло от боли, постепенно распадаясь на трухлявые кости и пепел. В последний раз оно вскинуло зубастую морду вверх, чтобы завыть от ярости и ненависти, и с глухим треском свалилась на землю, рассыпавшись в черно-зеленый пепел, облаком затмившую собой странное небо. Затем появилась вспышка и сразу множество призраков закричали друг другу в унисон. А после - тишина. Давящая и мертвая. Мальчик закашлялся, с трудом приподнявшись на локтях. С его волос сыпался черный пепел. Ох. Это было больно. Саске зажмурился и вытер слезы на лице, размазав по щекам грязную пыль. Рядом с ним лежал злополучный черный кинжал. На его лезвии играли зеленоватые отблески никуда не исчезнувшего мистического неба. Как же так? Разве они не победили Изуну? Что-то еще не закончено? Или уже поздно? Саске позвал Обито на помощь, но не получив ответа, слабо потянулся за кинжалом. Однако тот уже подобрали чьи-то бледные пальцы. Что? Нагнувшийся к нему Тобирама бросил на мальца мрачный тоскливый взгляд. А затем медленно выпрямился и направился куда-то в сторону. Там Саске заметил лежащего без сознания Изуну. — Слишком поздно. — произнес Сенджу, склонившись над ним. Его пальцы осторожно коснулись чужих волос. Мальчик заметил, что лицо Изуны все еще было покрыто трещинами, но призрак словно бы с трудом понимал, что происходит вокруг. — Вы не смогли завершить начатое. Пусть даже избавились от печати. — О чем ты… — Саске прокашлялся. Пыль забила легкие. — Я не сказал вам кое-что об этих самых... якорях. А Кагуя, видимо решила, что это будет лишним - объяснять вам подобные тонкости. — Тобирама холодно улыбнулся ему. — Последний якорь, при неимении других, позволяет некроманту контролировать призрака. Не всякому. Только тому, кому тот при жизни доверял. — Нет... — Остался последний. И я припрятал его с самого начала. — Ты, сукин… — он удивленно обернулся к стоящему неподалеку Мадаре. Саске ахнул. Тот с трудом держался на ногах. У него был порез на виске, из которого обильно сочилась кровь. Видимо, удар Изуны был весьма сильным. Хорошо - не смертельным. Мадара бережно держал свою левую руку, сейчас безвольно висящую на плечевом суставе как у марионетки. Неужели сломал? Тобирама не слушал. До конца оставались считанные минуты, и Сенджу терпеливо ждал, пока мир окончательно упадет в бездну. И тогда его чувство вины наконец исчезнет. Он проигнорировал очередные оскорбления в свой адрес от Мадары, слишком привык к ним за все эти годы. Лишь молча повертел кинжал в руках, наблюдая за тем как Изуна перед ним медленно приходит в себя. Теперь уже нечего бояться. Они оба поняли какой именно якорь должен быть разрушен. Однако Тобирама сомневался в том, правильно ли поступает. Ветер и снегопад наконец улеглись. Стало непривычно тихо даже не смотря на всполохи молний и грома в ярком зеленом небе. — Зачем ты это делаешь? — Мадара попытался сделать к нему шаг, но открывший свои алые глаза Изуна, одним усилием воли заставил его замереть на месте. Тоже самое произошло и с Саске. Черт возьми. Он не был способен даже говорить, настолько невидимая хватка сжималась у его горла. Вся надежда была лишь на Мадару. То есть… в таком случае ее вообще не было. — Тобирама! Тобирама с любопытством повертел кинжал в руках, слегка улыбнувшись. Красивая вещь. Изуне, живому Изуне, бы понравилось. Мужчина присел на корточки рядом с призраком и тот озлобленно и одновременно напугано прищурил свои красные глаза. Забавно. Теперь они у них так похожи. Мужчина нежно огладил чужую холодную щеку и несколько кусочков пепла сорвалось с нее и растворилось в воздухе. Сенджу помрачнел. Такой хрупкий. Все еще... — Почему просто, мать твою, ты не исправишь то, что сам же и заварил? Это же так просто, Тобирама! Перестань быть задницей и хоть раз сделай что-то нормальное! Сенджу лишь усмехнулся, огладив лезвие кинжала пальцами. Изуна смотрел на оружие в его руках с опаской. — А ты, Мадара? Ты исправил все то, что натворил в этом городе? — молчание. Сенджу не ждал иного ответа. — Так я и думал. — он поднялся и бросил на Изуну полный сожаления взгляд. Чужое лицо казалось таким измученным. Сенджу уже не помнил, когда в последний раз видел Учиху таким. — Я зашел слишком далеко. Вы все знаете это сами, потому и шепчетесь у меня за спиной. Уже слишком поздно исправлять свои ошибки. - Верно. — вдруг оскалился Изуна, задорно прищурившись. - Тебе никогда не простят того, что ты сделал с городом. Как тебе не простили и меня. Да ты и сам себя не простишь, Тобирама. Тогда разве есть смысл продолжать дальше? Пытаться исправить то, что не исправишь в этом ужасном мире? Быть может все же сделаешь хороший поступок? Моя печать разрушена. Отпусти меня. Ведь здесь тебе никогда больше не будет места. Не после всего, что ты устроил. Тобирама прикрыл глаза. Мужчина позади него мотнул головой. — Слушай… никогда не поздно попытаться исправить… может не все, но хотя бы что-то. Что можешь. — сказал он. — Хоть ты и… Саске посмотрел на него укоризненно, и Мадара вздохнул. — Я понимаю. Тебе было тяжело с этим чувством вины столько времени и… — Понимаешь? — Тобирама резко обернулся к нему. — Ты меня понимаешь, Мадара? Это просто смешно. Ты ненавидел меня после смерти Изуны. Ты пытался убить меня. Разбивал окна в моем доме. Превращал мою жизнь в ад и каждый божий день напоминал мне о том, что я убил твоего брата. Изуна позади него закатил красные глаза, удрученно посмотрев на Мадару. Из-за его мрачного монструозного облика это выглядело еще более жутко. — Я всегда знал, что эгоизм тебя погубит, Мадара. Ты делал это, не потому что думал обо мне, не так ли? Это все было лишь ради тебя самого… Мадара отвел взгляд. Ему понадобилось немного времени, чтобы собраться. — Я… не знал как мне справиться с этой болью. — признался он тихо. — Постоянно злился, потому что иначе кроме нее ничего внутри бы не осталось. Наверное… я был несправедлив к тебе. — Наверное? Ха. Узнаю своего брата. — хихикнула тварь. Мадара вскинул голову, посмотрев в глаза замершему Тобираме. — Никогда не признает свои ошибки. Никогда не учится. Никогда не извиняется. Даже сейчас. Мадара задержал дыхание. Он знал, что должен сказать и Изуна усиленно намекал ему на это. Но подобное раскаяние всегда давалось ему тяжелее остальных. — Я считал, что ты виноват в его смерти. Мне было… удобно так считать, ведь это помогало мне не видеть своей вины и меньше ненавидеть себя. Я просто… я боялся, что если хотя бы на миг перестану презирать тебя — начну думать о том, что… что Изуна умер из-за меня. Саске вздрогнул, хоть и не мог сказать ни слова. В каком это смысле? О чем он? Тобирама удивленно нахмурился, ожидая ответов. — Ты? - прошептал он. — Почему? Мадара грустно усмехнулся, словно бы признавая свое поражение. — Ты ведь и сам знаешь. В тот день мы поссорились из-за Хаширамы. Сильнее обычного. Изуна тогда угрожал, что вообще перестанет со мной разговаривать и… было много неприятных слов и упреков... А потом он ушел искать кота, который сбежал накануне и… — Ах, да. Тот самый кот, которого ты сам подарил мне на день рождения. Я просил тебя помочь мне найти его, потому что беспокоился, что его могла сбить машина... какая ирония. Но ты как всегда был занят своим лучшим другом. — съязвил Изуна. Его руки вновь обернулись в черные костистые лапы. — Напомни. Что ты сказал мне в тот день, Мадара? Мужчина прикрыл глаза. — Что у меня нет времени на твои проблемы. — с трудом произнес он. — А еще? Ох, нет. Саске нахмурился, когда дядя прикрыл лицо рукой. — Что иногда я жалею... что у меня есть брат. — эти слова дались особенно мучительно. Изуна довольно рассмеялся, а Тобирама словно бы впал в столь сильный шок, что невольно отступил назад к призраку. Нет. Саске не мог в это поверить. То есть... он вспылил, но... разве мог сказать такое Мадара? Тот человек для которого брат был превыше всего? Мадара посмотрел на брата с сожалением. Его голос дрожал от вины и боли. — Я не хотел говорить этого. Это вырвалось... Изуна я никогда бы всерьез не стал так думать. Клянусь! Мне... так жаль, ты не можешь себе вообразить сколько раз я ненавидел себя за эти слова. Взгляд Изуны, даже столь жуткий и отчужденный смягчился. — Я знаю. — сказал он. — Я не видел своей жизни без тебя... я...боже, Изу. Я просто хотел умереть. — Знаю. Тобирама изумленно вскинул брови. А потом Изуна сказал, что Мадара - чертов эгоист и поэтому у него никогда ничего и не выйдет. И словно бы предопределил чужую судьбу перед своей смертью. — Я не думал, что все было именно так… — произнес Сенджу, — Но это ведь не твоя вина. Ты не знал, что я… — Если бы я не вел себя как мудак, ничего бы этого не случилось. Понимаешь? — сказал Мадара. — Мы ведь не в первый раз так ссорились, все давно уже назревало. Я игнорировал Изуну потому что мне было интереснее общаться с Мито и Хаширамой. Жил другой жизнью отдельно от него, наплевав на то, что ему было одиноко без меня. Если бы я только не был таким дерьмовым старшим братом для него — Изуна был бы жив. Монстр промолчал. Однако с его лица пропала улыбка. — Но ведь... Это бред. Я виноват в его смерти. Я убил его, вы все это видели! — неожиданно озлобленно рявкнул Тобирама, схватившись за голову. Неважно! Они просто хотят сбить его с толку и отвлечь. Это все бред. — Я поднял его на руки. Он умер от этого. Умер из-за меня. Если бы я не… — Это не твоя вина, Тобирама. — Мадара знал, что говорит правду. И все равно она давалась с трудом и болью в голосе. — Ты не знал, что нужно делать. Хотел как лучше. Смерть Изуны — это несчастный случай. Сенджу затрясло, то ли от холода, то ли от подступающих слез. Мадара должен был сказать ему это намного раньше. Прошло так много лет. Столько неисправимого было сделано, почему он молчал? — Нет. Хватит. Я не хочу это слушать. — он резко обернулся к Изуне, устало сев перед ним на колени. Нужно закончить это. Осталось немного. Осталось... ну почему Изуна смотрит на него с такой мольбой во взгляде? — Ты должен отпустить то, что случилось. И принять. Ты не виноват в этом. — Мадара вздохнул. — Может быть даже... даже никто не виноват. Просто иногда с нашими близкими... случаются ужасные вещи. И мы ничего не можем с этим сделать. — Нет! — Тобирама... — Изуна был моим смыслом жизни. Больше ничего нет. — прошептал он, обняв призрака за плечи и уткнувшись носом в его холодную шею. Изуна прикрыл глаза, зарывшись в чужие волосы бледной рукой. — Если отпущу его — останусь один. — Не остане…шься. — вдруг прошипел Саске. Изуна вдруг отпустил его и мальчик с трудом встал на ноги, протерев шею. — Потому что я прощаю тебя. — И я. — сказал Мадара. Тобирама обреченно покачал головой, отстранившись от возлюбленного. Вновь коснулся его щеки рукой и вздохнул, обернувшись. — Вы не можете. Я… я же отнял у вас дорогих вам людей. Это рана на всю жизнь. Скорбь и потеря. Вы не можете просто отпустить это и делать вид, что ничего не происходит. Что вы желаете мне добра или прочую чушь. Я знаю, вы ненавидите меня, вы... — Все хорошо. Тобирама. Мы понимаем, почему ты это сделал. - Мадара помедлил. — С чего бы вдруг? — На твоем месте мы бы поступили точно также. Что бы не говорили. — сказал ему мальчик и вдруг протянул руку в знак дружбы. Это добило Сенджу окончательно. Он медленно поднялся на ноги, опустив голову. — Тобирама. — тихо позвал его Изуна, обнявший себя руками. Его лицо трескалось с отвратительным стеклянным хрустом, будто бы ломались кости. Он страдал каждую минуту, находясь там, где ему уже не было места. — Пожалуйста. Просто позволь мне уйти. — Пора двигаться дальше. — Мадара не отводил взгляда от альбиноса. Тот вновь опустил глаза к кинжалу в своих руках. — Нам всем. Тобирама закрыл глаза, сжав кинжал в пальцах сильнее. Все затаили дыхание, пока Тобирама вдруг не распахнул глаза, признав собственное поражение. — Не важно. Я… я уничтожу якорь. — прошептал он. Мадара и Саске радостно переглянулись. — Поторопись. Пожалуйста. — взмолился Саске, туман меж ними сгущался. Никого кроме их живой троицы не было ни видно, ни слышно из-за раскатов грома. Будто бы они окаменели, повинуясь воле призрака. — Какой якорь еще остался? Раздался тихий смешок. Мужчина взглянул на них с виноватой улыбкой. — Я. Тобирама резко повернул кинжал лезвием к себе и вонзил его себе в живот так глубоко как мог. Мадара и Саске в ужасе вздрогнули, в шоке уставившись на сплюнувшего кровь альбиноса. Простонав от боли, он прикрыл глаза и грузно упал на колени, пока за его спиной Изуна наконец ощутил нечто схожее с облегчением. Он посмотрел на Тобираму с сожалением и скорбью, когда Мадара и Саске поспешили к нему. На миг встретился взглядом с обоими родственниками, задержавшись на Мадаре немного дольше. — Спасибо… — Я люблю тебя, Изу. Изуна мягко улыбнулся, прищурив глаза в старой детской манере. В одно мгновение все исчезло. Небо осветило яркой вспышкой и зеленые тучи расступились перед бледным дневным светом. Изуна распался на пепел и тот взмыл вверх, растворившись в воздухе, словно бы мстительного призрака никогда и не существовало. Кинжал, выпавший из рук Тобирамы, тоже исчез. Мир будто бы оглох, лишившись раскатистого грома и яростного воя мертвецов. Осталось лишь легкое дуновение ветра и редкие снежинки, оседающие на покрытую черным пеплом землю. Туман тоже рассеялся. Наконец освободив и остальных. Мальчик обернулся на будто бы только только очнувшихся Обито и Хашираму. Вздрогнул, когда Сенджу за его спиной с тихим стоном упал на спину. — Тобирама! — полный ужаса голос Хаширамы заставил его открыть глаза, вновь опустив их к лежащему рядом Тобираме. Красная радужка его широко распахнутых глаз побледнела и смотрела в белое облачное небо. Мадара ощупал чужой пульс, но дыхание Сенджу остановилось. — Господи, нет! Его брат упал на колени, схватив мужчину за руку. Обито наконец нашедший их, с сожалением опустил голову, коснувшись плеча Мадары. — Мне жаль, Хаши. — произнес тот негромко. Тобирама не двигался. Его помутневший взгляд пристально вглядывался в белые облака. — Нет! — Сенджу провел ладонью по чужой щеке, рукавом вытерев слезы. — Нет, так не может все кончиться… Тобирама… пожалуйста. Это несправедливо. Казалось, что Тобирама только согласился дать этой жизни еще один шанс, а теперь все просто закончилось. Саске грустно покачал головой, вслушиваясь в чужие рыдания. Никто не осмеливался заговорить. — Не уходи… прошу тебя! Внезапно он ощутил на своем плече легкое прикосновение. Медленно обернулся и едва не вскрикнул от неожиданности при виде полупрозрачного силуэта Изуны, но тот тут же приставил палец к губам. Его лицо было чистым и светлым, более человеческим без этих ужасных черных склер. И хотя глаза брата Мадары оставались красными — в человеческом облике они больше не выглядели пугающими. Если подумать, подросток впервые видел его как человека. Удивительно. Они и правда очень похожи. Саске проследил за тем как призрак осторожно опустился на колени рядом с Тобирамой. Огладил его лицо и почти невесомо коснулся чужих губ своими. Это было "прощай"? Мальчик не знал. Однако после этого Тобирама вдруг распахнул глаза, жадно вобрав воздух ртом, и окружившие его взрослые с изумлением отпрянули, когда рана у него на животе затянулась, будто бы сама собой. — Из… — но он не смог произнести чужого имени, зайдясь в хриплом кашле. Изуна исчез. Испарился в начавшемся коротком снегопаде. На этот раз навсегда, а Хаширама с радостным воплем бросился обнимать ожившего брата. — Тоби-и-и-и-и! — закричал он, прижав младшего к себе так крепко как мог. — Я думал ты умер! Никогда не смей вот так бросать меня! Саске облегченно вздохнул, заметив, что взгляд Тобирамы, сперва пустой и обреченный, приобрел прежние сварливые оттенки. — Задушишь, Хаширама. — устало вздохнул он, попытавшись отпихнуть от себя брата, но тот продолжал усердно липнуть к нему. Мадара усмехнулся, переглянувшись с мальчишкой и махнув рукой. — Надо же. Он еще и бессмертный. Прямо таки каноничный некромант. — пробурчал он недоуменно, за что получил от Обито ощутимый подзатыльник, едва тот толкнул его подальше от Хаширамы и Тобирамы. — Сoglione! * Тебя даже апокалипсис не научил за языком следить! — процедил Обито с досадой, на что Мадара лишь обворожительно улыбнулся ему. — Что еще? — Ну его ведь ничего другое не занимает, так что… — однако Мадаре не суждено было закончить очередную неудачную шутку, потому что Обито притянул его к себе, неожиданно страстно впившись в чужие губы. Мадара удивленно замычал, однако с охотой ответил мужчине, вызвав у Саске неподалеку отвращение на лице. Впрочем, оно быстро сменилось смехом. К своему облегчению подросток заметил Мито, помогающую идти Кисаме с поврежденной ногой и держащего его под руку Сая. Те весело помахали им вслед. Похоже, знали что все закончилось. Саске бросился к Саю, не желая оставаться наедине с лобызающимися взрослыми. Они оба неловко подошли к друг другу и прокашлявшись, таки позволили себе обняться. — Ну… мы спасли мир, я так понял? — спросил Сай у Учихи. — Что теперь? Скажем жителям Тенсея что на нас напали призраки или вроде того? — Полагаю… — сказала ему Мито. — Говорить придется мне. Что ж. Мито действительно говорила складно. Настолько вкрадчиво и по существу, что напуганные жители Тенсея, большинство из которых нашли свое убежище в школьных залах, почти не тронутых бурей, слушали ее не перебивая. Даже Саске с жаром обсуждающий с Сакурой и Наруто произошедшее, невольно заслушался, хотя по сути Мито с молчаливой поддержкой остальных, говорила только правду. К недовольству Тобирамы они решили опустить все, что было связано с первоначальной причиной произошедшего. Опять бы началась травля, чувство вины и без того приведшее к непоправимым вещам, но никто не готов был идти по этому замкнутому кругу снова. Они все хотели начать жизнь с чистого листа. Даже сам Сенджу, сперва возмутившийся такому решению и желающий рассказать все как есть, дабы получить заслуженное осуждение и наказание по итогу скрепя сердце смирился, и пока остальные разбирались с проблемами, возникшими из-за его поступков, обессиленно присел на тротуаре школьной парковки, где когда-то сидел и Саске, в тот вечер впервые встретивший Сая. — Поэтому… — наконец закончила Мито свой рассказ. — Сейчас нам нужно проводить наших мертвых. Найти всех, кого могло завалить под обломками, вызвать помощь из столицы и… попытаться жить дальше. Всем вместе. Как одному дружному городу. — Так что... это получается, Мадара город спас? — спросил у нее вдруг вышедший из толпы Котецу. — Я то думал этот придурок наоборот его устроит... — согласился с ним Изумо. — Что ж... похоже нужно будет наводить порядки... с новым раскладом дел. — И вести расследования произошедшего. Конечно. — он вдруг шепнул своему другу. — А то нечистое то дельце. Надо и самим проверить. Может еще нароем на этого... — Кхм. — закашлялась Мито. — Что-то не так, сладкий? Оба полицейских тут же покраснели. — Ничего, госпож...мадам! Мэм! Мисс! Кисаме, усевшийся на землю, обратил внимание на стоящих в растерянном одиночестве Дейдару и Сасори, подозвал к себе, предложив сесть рядом и похлопал по плечу, пообещав найти их родителей. Надо сказать, в конечном итоге они даже нашлись к их всеобщему облегчению. Но так повезло немногим. Так например Киба потерял отца и сестру, и хотя Цунаде пыталась утешить его, некоторые вещи уже были неисправимы. Окружившие ее взрослые с детьми, многих из которых потом успокаивал даже Наруто, тоже поредели. Саске смог отыскать взглядом лишь Шикамару и Тен Тен. Ох. Остальные безвозвратно пропали, и той небольшой половине живых оставалось лишь снова и снова искать тех, кто растворился в хаосе, порожденном Изуной и исчез среди призраков. Но то было после. Саске меж тем заметил как дядя присел рядом с Тобирамой на тротуар, но не смог понять о чем они говорили. Мужчины сидели к нему спиной и их голоса доносились до его ушей лишь отдаленным эхом. В какой-то момент Мадара небрежно приобнял Сенджу за плечо и театрально взмахнул рукой, на что его собеседник вдруг тоскливо засмеялся. Интересно, что же на этот раз говорил дядя? Мальчик хотел было подойти к ним ближе, но чья-то рука опустилась на его плечо. — Keine Sorge*, Саске. — сказал ему Обито с улыбкой, держа в руке одного из Зецу. — Я думаю… они сами разберутся. Спустя столько то лет. Подросток усмехнулся. Сакура и Наруто, стоящие рядом с родителями махнули ему рукой. — Да… — Учиха вздохнул. — Кстати. Жаль черный дом. Он мне нравился. Ну… в нем хотя бы можно было жить и спать, все такое. Обито хмыкнул и потрепал его по голове. — Да ладно. Знаешь… мне никогда не нравился его цвет. Очень уж угнетающий. Если будем строить новый дом — он будет фиолетовый. — Фиолетовый? — рассмеялся мальчик. — Эй, между прочим это цвет японских аристократов! — возмутился Обито, но тут же смягчился. — Впрочем… пока поживем у Тобирамы, раз уж он предложил. Для Учих жилище Буцумы ведь тоже по сути было вторым домом, lo sai.* Саске вздохнул. Да уж. Он знал об этом, потому что посвятил почти пол года своей жизни, копаясь в жизнях чужих, но не то, чтобы хоть раз об этом пожалел. Где-то совсем рядом с его лицом пролетел белоснежный мотылек. Он растворился в утренней дымке так быстро, что на мгновение показалось, что то было лишь иллюзией или игрой света на снежинках. Однако… Мальчик вдруг с удивлением подметил, что снег, падающий им на головы вот уже несколько часов, закончился. И оказался последним в эту холодную зиму.