Тёмные времена и как их преодолеть

— Что ты здесь делаешь?! — Это я у тебя должен спросить, Тина! Только что трансгрессировавший мужчина сверлит её гневным взглядом. — Разве я обязана отчитываться? Вместо ответа он обводит глазами дом, внутри которого они оба сейчас находятся. Состояние помещений оставляет желать лучшего — обои расцарапаны, полы заляпаны пятнами, а мебель такая потёртая, что её не приняли бы даже в антикварный салон. — Быть может, ты соизволишь объяснить мне, почему без предупреждения уехала в Англию? И я должен был поднять все свои связи, чтобы выяснить, где ты скрываешься? — Я не скрываюсь, и за мной не надо следить! Я… Их прерывает быстрый топот шагов, и на лестнице появляется всклокоченный Ньют — с привычно закатанными рукавами рубашки, перепачканными неизвестно чем пальцами и взъерошенными волосами. — Ньютон Скамандер, полагаю, — Ньют кивает, собираясь протянуть незнакомцу ладонь, но спохватывается, сообразив, что нужно сначала хотя бы смыть грязь. Тина слегка морщит лоб, ей странно слышать полное имя Ньюта. — Я Ахиллес Толливер. Улыбка Ньюта мгновенно гаснет. Он растерянно всматривается в новоприбывшего: высокий, широкоплечий, с массивным подбородком и холодным неприязненным взглядом. Толливер кажется Ньюту типичным мракоборцем, одним из тех, о ком он нелестно отзывался в своей статье. — Чем могу быть полезен?.. — Сомневаюсь, что хоть чем-то, — резко отвечает Толливер. Тина сразу же вспыхивает: — Послушай, Ахиллес, ты не имел никакого права вот так вот врываться и… — Что значит «не имел»? Хочешь сказать, что можешь жить в доме какого-то магозоолога, не потрудившись обсудить происходящее со мной? — Именно так. Я тебе ничего не обещала. Ньют готов сквозь землю провалиться, он терпеть не может подобных сцен и всегда чувствует себя совершенно беспомощно в выяснении отношений. Все эти словесные баталии, по его мнению, не имеют ни малейшего смысла, и каждая новая фраза только ещё больше всё запутывает. Но сейчас нельзя уйти, ведь речь идёт о Тине и её… Он не знает, кем считать Толливера. Зато Толливер, судя по всему, знает, кем считать Ньюта — пустым местом. — Оставьте нас одних, мистер Скамандер! — Нет, не оставлю, — неожиданно твёрдо произносит Ньют и легонько сжимает пальцами плечо Тины. Она отвечает ему благодарным взглядом. Этот простой жест получается таким говорящим, что Толливер кривится, вмиг поняв, что ему здесь нет места. Его запал испаряется, хотя негодование только увеличивается. — Вот как… — выплёвывает он сквозь зубы. — Что ж, я очень сильно заблуждался в тебе, Тина. Не потрудившись даже попрощаться, он взмахивает палочкой и исчезает, оставив обескураженных Тину и Ньюта стоять рядом. Наконец, Ньют откашливается и, смущаясь, отпускает её плечо. — Пожалуйста, извини за это вторжение… — Прости, если я сделал что-то не так… Они начинают эти фразы одновременно и тут же оба умолкают. Из недр дома появляется стайка лунных тельцов, следом семенит Банти, отчитывающая зверьков за то, что они сбежали из загона. Вся эта процессия остаётся незамеченной. Тина упорно не поднимает глаз, а Ньют может думать только об одном. Он мучается — ну не спрашивать же напрямую: неужели ей мог понравиться такой грубый отталкивающий тип? — Это тот самый Ахиллес, с которым вы… — всё-таки осмеливается заговорить он, пытаясь по её мимике предугадать ответ. — Нет, разумеется, нет! Он начал ухаживать за мной как раз в тот момент, когда… — Тина запинается, но Ньют и так догадывается, что она имеет в виду злосчастную статью. — Куинни, переживая за моё состояние, посоветовала не избегать его, дать ему шанс… Но я никогда не… О Мерлин, это звучит так глупо! Она прячет лицо в ладонях. Ньют скованно улыбается. Вот поэтому ему всегда было проще с животными: никаких недомолвок, двусмысленностей, неверно понятых намёков. И всё же, пусть общение с людьми даётся Ньюту нелегко, к Тине он всё равно стремится всем сердцем. Видя, как она смущается и расстраивается, он сразу же теряет всякое желание выпытывать что-то ещё про Толливера и, робея, снова касается её плеча. — Правда, что во время учёбы в Хогвартсе ты однажды чуть не заночевал в лесу? — совсем невпопад спрашивает Тина. Ньют с недоумением почёсывает затылок. Может, ей хочется перевести тему, а может, и в самом деле вдруг срочно понадобилось узнать об этом. — Ну, это долгая история… — Я бы её послушала. — Знаешь, я тут чистил вольеры дромарогов, ещё не закончил. Если составишь мне компанию… — Тина принимается с энтузиазмом кивать прежде, чем он завершает предложение. Ньют очень тронут — мало кого может воодушевить перспектива чистки вольеров, даже если в качестве сопровождения предполагаются истории о школьных приключениях. Но Тине действительно интересно: и слушать его, и помогать с животными, даже если помощь включает в себя грязную работу. В какой-то момент, заканчивая уже который рассказ — вольеры давно блестят, все кормушки наполнены, шкуры вычесаны, — Ньют ловит себя на мысли, что ему всё равно, что там у Толливера за виды на Тину, и было ли что-то между ними в прошлом. Важно лишь одно — вот она, смеётся его историям и, утомившись после уборки, садится так близко, что ей, наверное, видно каждую его веснушку. И улыбается Тина так, будто каждая ей безумно нравится. А Тина думает о разном. Об удивительных рассказах Ньюта. О том, как уютно быть рядом с ним — порой нелепым, рассеянным, но дарящим ощущение полной защищённости. Ни один мракоборец никогда не казался ей настолько надёжным. Ещё о том, что он многому научил её: например, не относиться к не-магам предвзято. Сейчас, на пороге войны, особенно ясно видно, что разницы нет. Все они — Тина, Ньют, Тесей, Нагини, Якоб — все они переживают боль одинаково сильно, а умение колдовать не облегчает горе. И вдруг она понимает, что, пока все они вместе, ей проще смотреть будущее с надеждой — даже сейчас, в тёмные времена. Именно сейчас. Внезапно Ньют выхватывает Тину из задумчивости, поднося её ладонь к губам, запечатлевая невесомый поцелуй. Это выглядит как случайный порыв, но она знает: просто ему легче выражать свои чувства действиями, а не словами. Тина ласково перебирает его волосы. Ей, оказывается, тоже легче без слов.