Все твои слова — это прошлое. Вот мои глаза, — прочитай меня. Помоги вернуть невозможное. Иван Дорн — Школьное окно
Starry Starry Night — Lianne La Havas Солнечный луч, нагло пробравшийся в комнату через незашторенное окно, попал на лицо омеги, заставив того, поморщившись, нехотя открыть глаза и пробудиться ото сна. Повернувшись на спину, Сехун лениво потянулся и взглянул на часы на прикроватной тумбочке, к удивлению, обнаружив приближающуюся к двенадцати часовую стрелку. Омега тут же сел на кровати и стал осматриваться. Быстро найдя под подушкой мобильный телефон, Сехун проверил входящие смс и облегченно выдохнул, когда обнаружил все-таки пришедшее письмо от Бекхена. «Никаких изменений, показатели стабильны. С Чанёлем все в порядке, не переживай и отдохни», — гласило короткое сообщение на телефоне, и в груди омеги от него стало легче. Встав с постели и бросив короткий взгляд в зеркало, Сехун сморщился своему утреннему внешнему виду и поплелся в ванную комнату. Закутавшись в большую теплую кофту, подаренную папой на прошлый новый год, омега осторожно спустился по лестнице на первый этаж, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить все еще не проснувшегося Чонина. Отдых тем и хорош, думал Сехун, можно спать до обеда и не переживать, что в это время ты можешь кому-то понадобиться. Подойдя к окну на кухне, он взглянул на улицу и с удовольствием стал рассматривать покрытые снегом высокие сосны и бликующие в снежинках солнечные лучи. Вид был поистине прекрасным. Он внушал покой внутри и выравнивал дыхание, прогоняя прочь из головы ненужные мысли. Когда за спиной послышался скрип половицы, омега резко обернулся и с улыбкой застал растрепанного Чонина. Таким Сехун видел его впервые. Домашним, без надоевшей пелены делового человека. — Доброе утро, — охрипшим со сна голосом сказал Чонин и уселся за большой стол, все еще зевая и пытаясь согреться. — Доброе, — Сехун сел напротив альфы и тут же почувствовал сладкий кедровый аромат. — Как спалось? — поинтересовался альфа. — Замечательно! Давно я не просыпался таким бодрым. — Я рад, — искренне улыбнулся Чонин и, оглядевшись, спросил: — Завтрак? Омега кивнул, и они одновременно поднялись из-за стола, неловко улыбнувшись друг другу. Пока Сехун варил кофе, Чонин раскладывал готовую яичницу по тарелкам и расставлял столовые приборы на столе. Утро наполнялось легкой, непринужденной беседой. Чонин обрадовался, услышав, что смс от друга Сехуну все-таки пришло, спросил, как Чанёль, и, удовлетворившись коротким «все в порядке», решил больше к этой теме не возвращаться. Для себя он поставил задачу растормошить потускневшего омегу, которому срочно нужен был отдых. И пока Сехун улыбался ему искренне и радостно, альфа оставался довольным. Наблюдая за тем, как омега завороженно смотрит на природу за окном, пока завтракает, Чонин, недолго думая, спросил: — Сехун? Не хочешь сегодня развлечься? — Что? — переспросил задумавшийся омега. — Развлечься? — Ну ты же не хочешь весь день просидеть в доме, мы не ради этого приехали сюда. — А я думал, что проведу весь день в кровати и буду спать, — забавно сморщил нос Сехун, дразня альфу. — Есть какие-нибудь предложения? — Тут недалеко есть замерзшее озеро, и на нем можно кататься на коньках. — У меня нет коньков… — расстроенно опустил глаза омега. — У меня тоже, — утешил Чонин. — Но их можно взять напрокат. Альфа обворожительно улыбнулся и подпер подбородок руками, во все глаза уставившись на Сехуна, что сконфуженно отвел взгляд, удивленный таким вниманием к себе. — Тогда почему бы и нет? — омега пожал плечами и довольно улыбнулся. Дорога до озера пролегала через лес, на машине добраться бы не получилось, да и сам Сехун запротестовал — хотел посмотреть на природу. Чонин уверенно вел омегу по лесной тропе, выбирая нужные повороты. Сехун завороженно следил за ним, с интересом выпрашивая, как альфа определяет, когда повернуть, а когда пойти прямо, проигнорировав поворот. — Я тут еще ребенком гулял, — пожал плечами Чонин, отодвигая тяжелую ветку и позволяя Сехуну пройти вперед. — Как-то само выучилось, знаешь. Тропинки, они на самом деле здесь легкие, каждая ведет к определенному месту, запутаться сложно. — Один я бы не выбрался до ночи, если бы вообще тут не остался, — Сехун поежился лишь от мимолетной мысли повести ночь в незнакомом, пусть и красивом лесу. — Просто ты здесь первый раз. За неделю выучишь, я тебе обещаю. Чонин подмигнул, обернувшись, и вновь пошел дальше. Сехун шел след в след за мужчиной, вспоминая детство и своего отца, с которым так же играл зимой. Тогда следы отца казались ужасно большими, маленькая омежья стопа была совсем крохотной. А сейчас… сейчас его след лишь на самую малость был меньше следа альфы. — Чонин? А сколько лет у тебя уже этот дом? — между делом поинтересовался омега. — Когда мне было двенадцать, родители купили его у семьи, собирающейся переезжать. Они продавали дом почти задаром, им нужно было поскорее от него избавиться. Тогда мы все лето провели здесь, ремонтируя его и доводя до идеала. Тогда-то мой папа и решил сделать из этого традицию — выбираться на природу каждый уикенд. А когда родителей не стало, дом по наследству перешел ко мне, — Чонин еще раз оглянулся, чтобы проверить, все ли в порядке у омеги. — Потом мы стали ездить сюда с Кенсу. Сехун закусил губу, он не знал, что родителей Чонина не стало, и теперь чувствовал вину оттого, что по незнанию коснулся старых ран. — Мы пришли, — резко остановился альфа и Сехун врезался в его спину. Мужчина осторожно придержал омегу за локоть и помог пройти вперед и осмотреть раскинувшееся на сотни метров вперед замерзшее озеро. Глыба льда, освещенная ярким солнцем, а невдалеке от выхода из леса будочка с прокатом коньков и уютное кафе. — Вон там делают замечательный капучино, — Чонин указал на это кафе. — Когда мы вдоволь накатаемся, то обязаны зайти туда! — Угу, — кивнул Сехун. И они пошли к будочке за коньками. Сехун присел на лавку и стал смотреть в окно на озеро. Хотя было уже половина третьего и вовсю разгорался сезон отдыха и каникул, озеро пустовало, людей не было совсем. Казалось, что, кроме персонала, здесь больше никого и нет. Чонин подошел неожиданно, заставив омегу подпрыгнуть на месте и нервно засмеяться. Он присел на колено и помог Сехуну надеть коньки и зашнуровать их. Потом надел их сам, и, взяв омегу за руку, помог тому выйти наружу. Сехун остановился в метре от озера, в то время как Чонин уже скатился на лед и проехал небольшой круг, проверяя скольжение. Удовлетворившись полученным результатом, альфа подъехал к съезду на озеро и хмуро взглянул на замершего Сехуна. — Ты чего застыл? Что-то не так? Омега испуганно посмотрел на Чонина и покачал головой, сжимая руки на груди. — Эй, Сехун. Тебе плохо? Хочешь вернуться домой? — тут же забеспокоился альфа, вплотную подъезжая к Сехуну. Тот смотрел на озеро и вновь кусал губы, пряча руки в большие варежки. — Только не злись, хорошо? — все-таки прошептал Сехун, виновато смотря на Чонина. — И не подумаю, конечно. Что случилось? — Я… я кататься не умею, — Сехун покрылся румянцем. Хотя, это могло быть из-за мороза, но Чонина все равно умилили сконфуженно поджатые губы и опущенный взгляд. — Почему ты сразу не сказал? — рассмеялся альфа и подхватил Сехуна за руку. — Я не подумал об этом. Мне казалось, что коньки похожи на ролики, но я уже чувствую, что это не так. — Я тебя научу, не переживай. Давай мне руки. Альфа протянул ладони к Сехуну и, дождавшись, когда тот сожмет их своими варежками, развернулся к озеру спиной. — Сейчас я скачусь вниз, и ты поедешь за мной, — мягко произнес Чонин и улыбнулся. — Главное, не бойся. Я тебя держу. Мужчина внимательно посмотрел на Сехуна и, когда тот кивнул, принялся аккуратно катится спиной, доезжая до небольшого спуска к озеру и скатываясь по нему на лед. Омега с силой сжимал его ладони и испуганно озирался по сторонам, но, как только он почувствовал под ногами лед под небольшим наклоном, оцепенел от страха, из-за чего, скатившись на озеро, врезался в Чонина и оказался пойман в спасительные объятия. — О боже мой! — выдохнул Сехун и вцепился в куртку Чонина сильней. — Полдела сделано! — радостно констатировал альфа. — Осталось лишь покатиться. Мужчина отстранил от себя омегу и начал скользить назад, ведя Сехуна за собой и помогая тому катиться за ним следом. — Расслабься, — повторил Чонин. — Доверься мне. Сехун еще несколько секунд ехал вслед за Чонином, скованный страхом, а потом, поймав мягкий и уверенный взгляд альфы, решился сделать первый пробный шажок самостоятельно. Получилось не очень, и омега чуть не повалился на лед, но Чонин вовремя подхватил неуклюжего Сехуна и рассмеялся, принимаясь объяснять, как стоит двигаться на льду. Омега внимательно слушал и постоянно кивал, щуря глаза, старался повторить все точь-в-точь за Чонином. Сехун расслабился, когда удостоверился полностью, что альфа не позволит ему упасть, и более уверено скользил по льду, радуясь, как ребенок, первым своим удачам. Ноги начинали болеть от постоянного напряжение, но зато у него получилось проехать несколько метров без поддержки альфы! — Молодец, Сехун! — улыбнулся Чонин и откатился немного назад. — Теперь давай ко мне. — Сам? — испугался омега. — А как иначе? Альфа кивнул для поддержки и поманил Сехуна к себе. Тот перевел взгляд со своих ног на Чонина и обратно, и, когда все-таки решился, сделал первую попытку. Почувствовав уверенность, он покатился вперед, начиная улыбаться от уха до уха. — Получается, Чонин! — радостно прокричал омега. — Сехун… — У меня получается! — Тормози! — поздно предупредил Чонин, после чего оказался повален на лед. Альфа больно ударился головой и осторожно, но сильно прижал к своей груди омегу, стараясь предотвратить его ушибы. — О боже, прости, Чонин! — оперевшись локтями о грудь мужчины, протараторил Сехун. Альфа внимательно посмотрел на него, на покрасневшие щеки, испуганные глаза и едва заметные веснушки на носу. Февраль месяц, а у него пусть и бледные, но веснушки! Невероятно! Чонин довольно расхохотался. — Надо было сначала научить тебя тормозить…***
— Мне нужно заехать в больницу, — Бекхен откинулся на спинку мягкого автомобильного кресла и прикрыл глаза. Повернув голову чуть вбок, он посмотрел на большой университет, из которого нескончаемым потоком выходили студенты. На крыльце стоял молоденький альфа из его группы и держал в руках телефон, озираясь по сторонам. Звук из динамика заставил Бекхена вернуться в реальность. — А? Что? Повтори… Прости, просто я засмотрелся… Да, я обещал Сехуну, что буду каждый день заезжать в больницу. Я не могу пропустить, родной… Да, конечно… Ты важнее, чем Чанёль!.. В смысле?.. Вот приеду, и мы поговорим!.. Я не могу! Я Сехуну обещал!.. Знаешь, что?!.. Дома обсудим. Бекхен с чувством скинул вызов и бросил телефон на пассажирское сидение. Еще с минуту он провожал идущих из университета студентов взглядом, а потом завел машину и выехал на дорогу.***
Чонин посадил омегу на диван и тут же сорвался к шкафу, чтобы достать оттуда плед. Сехун удивленно следил за ним, обнимая себя руками. Когда, накатавшись, альфа позвал его зайти в то уютное кафе и выпить вкусный кофе, омега не стал противиться и с удовольствием принял предложение выпить горячий капучино. Когда они возвращались обратно в дом, на улице еще не успело потемнеть, и Чонину вдруг сильно захотелось поразвлечь омегу еще. Слепив большой снежок, альфа прицелился и запустил его прямо в спину ничего не подозревающего Сехуна. Тот охнул, обернувшись, и застал довольное лицо мужчины, что так нахально и дерзко ему улыбался. Омега принял вызов с азартом, принимаясь лепить один снежок за другим. За детской забавой время пролетело незаметно, лес к тому времени уже успел погрязнуть в легкой полутьме, да и губы у Сехуна потеряли свой розоватый оттенок, став чуть синеватыми. Чонин и не подумал совсем, что на морозе омеге станет холодно. И как бы Сехун не отнекивался, стараясь его успокоить, альфа тут же схватил его за руки и повел быстро к дому. Добравшись до него в рекордно короткое время, мужчина первым делом решил позаботиться о сохранности тепла Сехуна. И вот сейчас, накинув на него толстый плед, мужчина сел на корточки перед диваном и внимательно посмотрел на сконфуженного омегу. — Тебе точно ничего не надо? Я могу сделать нам чай или сварить кофе. — Все хорошо, капитан, — улыбнулся Сехун и в шуточной манере отсалютовал мужчине. — Лучше сними уже свою куртку и спокойно сядь рядом. Альфа кивнул и поднялся с места, на ходу стаскивая с себя верхнюю одежду. Он повесил свои вещи и вещи омеги, что лежали на кресле, в прихожей и все-таки прошел на кухню, чтобы сварить теплый кофе. Через пять минут он зашел в комнату и застал омегу с ноутбуком в руках. Тот что-то внимательно разглядывал и постоянно щелкал мышкой. Заметив вошедшего альфу, Сехун попросил подождать пять минут и вновь уткнулся носом в монитор. Мужчина лишь согласно кивнул и принялся разжигать камин и раскладывать внутри дрова. Когда пламя уже вовсю разгорелось, источая тепло, Чонин удовлетворенно хмыкнул и обернулся к Сехуну, который, как оказалось, уже некоторое время смотрел на него внимательным взглядом и улыбался. — Что? — не скрывая улыбки, поинтересовался альфа. — Ничего, — Сехун покачал головой. — Просто за тобой было интересно наблюдать. Иди сюда. Омега похлопал ладошкой по месту рядом с собой и улыбнулся, призывая Чонина к себе. Тот сразу же уселся рядом и оказался заботливо накрыт половиной пледа, которым укрывался Сехун. Он притянул к себе на колени ноутбук и, открыв какую-то папку, повернул монитор к мужчине. — Год назад, когда я уезжал к родителям, я накачал себе кучу разных фильмов, но так и забыл про них. А сейчас, нам с тобой нечем заняться. Выбирай, какой хочешь. Сехун довольно выпятил грудь и задрал подбородок, как гордый ребенок. Чонин сощурил глаза и перевел внимательный взгляд на монитор ноутбука. Перед ним был довольно-таки большой перечень предоставленных фильмов, названия которых он, как ни старался, не мог узнать. Тыкнув наугад на первый попавшийся, Чонин быстро сделал выбор, и омега сразу же включил этот фильм, поудобнее усаживаясь на диване и беря в руки кружку заботливо сваренного кофе в руки. Тишину прервали первые титры фильма, и Чонин с Сехуном полностью погрузились в происходящее на экране.***
Бекхен скинул свое пальто на кресло в палате и поморщился от запаха сплошной химии, ударившей в нос. Лекарства и моющие средства, неприятный аромат, мгновенно оседающий на коже и одежде. Подойдя к койке, Бекхен посмотрел на спокойно лежащего на ней альфу и то ли разочарованно, то ли расстроенно хмыкнул. Толку от его визитов нет, как и от визитов Сехуна. Бёну было неловко и неприятно осознавать то, что лежащий здесь и сейчас Чанёль тянет на дно жизнь преданного и верного омеги. Тяжело вздохнув, он присел на край кровати и внимательно посмотрел на альфу, собираясь с духом и подбирая слова. — Чанёль… это глупо, вот так говорить с тобой, я знаю. Но врач утверждает, что такие разговоры помогают людям очнуться. Не верю я ему. Если бы это было так, то ты бы очнулся еще в тот вечер, когда Сехун провалялся в слезах у твоей кровати, забыв обо всем на свете. Если бы ты слышал его тогда, ты бы не смог просто так лежать где-то там, в своем подсознании, и спокойно терпеть этот ужас. Омега запнулся, не зная, как же все-таки собрать мысли в кучу. Разговор, хотя то, что происходило сейчас, вряд ли можно так назвать… Свое обращение он репетировал всю прошедшую ночь и весь этот день. Если не он, то никто другой не осмелится. Ни доктора, ни тем более Сехун. Бён уткнулся лицом в ладони и, резко выпрямившись, быстро заговорил, смотря внимательно на лицо альфы и стараясь поймать хоть один признак того, что его слышат. — Я попробую сделать это один раз и все. Чанёль, придурок… идиот… если ты слышишь все, что происходит вокруг, так почему ты все еще в отключке? Почему не очнешься? Ты чертов эгоист. Мы скучаем, но так длиться не может. Знаешь, Сехуну сейчас хорошо. Впервые за эти полгода. Он прислал мне сообщение. Уехал с каким-то знакомым из больницы загород, в лес. Связь там отвратительная, но смс доходят, пусть и с опозданием. Он написал, что давно не чувствовал себя так легко. Может быть, эти каникулы помогут ему двигаться дальше. Я тут подумал, Чан, давай с тобой заключим сделку. Ради Сехуна. И тебе, и мне он дорог. И если сейчас ты не можешь видеть, как сильно он изменился, я, к сожалению, вижу все прекрасно и терпеть это не желаю. Очнись и помоги ему, либо… либо позволь жить дальше. Бекхен закусил губу, выжидая еще пару мгновений, но лицо альфы не дрогнуло, даже пульс не сбился со счета. Разозлившись, Бён резко поднялся с кровати и, схватив пальто с кресла, вышел из палаты, напоследок бросив очередное: — Идиот. Чонин вытянул ногу вперед и, стараясь не сдвинуться с места, захлопнул ноутбук, на котором фильм прекратился добрых пятнадцать минут назад. Смотреть на стоп-кадр в конце альфе уже надоело, а пошевелиться он никак не мог — на его плече, тихо посапывая, лежал Сехун, заснувший где-то на середине фильма. Оно и неудивительно, фильм оказался на редкость скучным, банальным и даже не смеющим претендовать на остросюжетность, а нагулявшийся и уставший омега от такого не мог не уснуть. Альфа чувствовал дурманящий, сладкий, с тонкими пряными нотками аромат шафрана, исходящий от омеги. Запах был мягким, немного напоминал фруктовый аромат бергамота, каким пах Кенсу. Такой же, но нежнее. Чонин еще несколько минут просидел вот так на диване, наслаждаясь близостью омеги, а после почувствовал, что мышцы все-таки неприятно затекли, и становилось уже больно. Альфа осторожно повернулся и, стараясь не разбудить Сехуна, приподнял его на руки, придерживая под спиной и коленями. Омега оказался очень легким, во сне он причмокнул губами и уткнулся носом в плечо Чонина, не проснувшись. Альфа улыбнулся и понес Сехуна в его комнату. Кое-как открыв дверь, он зашел внутрь и аккуратно положил омегу на кровать, накрывая одеялом. Мужчина присел на край кровати и зачесал челку омеги назад, открывая лоб. Сехун во сне напоминал ребенка, по характеру был таким же, ничуть не менялся. Еще немного посидев вот так, Чонин решил, что все-таки пора идти к себе, и уже поднялся с кровати, как вдруг почувствовал, что его рукав потянули вниз. Обернувшись, он заметил, как пальцы омеги осторожно сжимали ткань его кофты, а тот все еще лежал с закрытыми глазами. — Не уходи, пожалуйста, — прошептал Сехун и сжал пальцы сильней. Ему чудилось, что рядом с ним его альфа, теплый, сильный и заботливый. Так не хотелось терять это тепло и в очередной раз засыпать в одиночестве. Чонин смотрел на тонкие пальчики омеги, на его чуть-чуть нахмуренные брови и никак не мог решиться, отступить и уйти к себе в комнату. Не мог, потому и сжал руками ледяную ладонь Сехуна и лег к нему на кровать, бережно прижимая к себе спящего омегу. Тот лишь довольно улыбнулся и прильнул к теплу ближе, обвивая руками талию и утыкаясь носом в основание шеи. Запах не был похож на сандал, древесно-сладковатый, хотя и бальзамический. Но Сехуну нравилось, аромат приятно оседал в легких, заставляя чувствовать себя спокойно и легко. Впервые он засыпал не в одиночестве. Альфа гладил спину Сехуна, накрытую одеялом, и смотрел на покрытое звездами небо через незашторенное окно. Впереди ждало еще пять дней, Чонин думал, что сойдет с ума. Размеренное дыхание омеги приятно согревало кожу, заставляло ее покрываться маленькими мурашками. Чонин тяжело вздохнул и зарылся носом в волосы Сехуна. — Я ненормальный, — тихо прошептал он, зажмурив глаза до белых пятен, и, втянув сладкий аромат шафрана, внимательно посмотрел на умиротворенное лицо омеги. — Но кажется, я влюбляюсь в тебя, О Сехун.