Давай оставим всё в прошлом И станем свободными. Unconditionally — Katy Perry
Seeing Blind — Niall Horan Chariots — Paper Route Чанёль всегда был уверен, что, избавляясь от чего-то в своей в жизни, жалеть об этом нет никакого смысла. Если так случилось, то стоит просто принять этот факт и продолжать жить дальше. Переживания никогда не помогают, и тяготить себя ими нет необходимости. Вот и теперь он с легкостью принял новую жизнь, в которой не было никого и ничего, кроме работы, единственного напарника, которого альфа знал, и трехлетней пропасти в сознании, которая сейчас, казалось, была заполнена чем-то неправильным, выстроенными в голове ложными фактами. Но как понять, что правда, а что ложь, Чанёль не имел ни малейшего понятия. Для себя он решил плыть по течению. Съехав от Тао, альфа нашел себе недорогую квартирку, которую сможет потянуть, и снял ее, переехав туда в тот же день. Она была маленькой, пустой и не особо уютной, но тем не менее это все ознаменовало начало чего-то нового в его жизни. Все постепенно вернулось в привычное русло. И Чанёль привык. Теперь по утрам и вечерам он соседствовал с тишиной, и его вполне все устраивало. Не нужно было обременять себя заботой о ком-то, не нужно было подстраивать свою жизнь под другого. Чанёлю даже нравилось. Одиночество казалось таким приятным и нужным сейчас. Но порой в мыслях всплывали два знакомых образа, за которыми крылось забытое им прошлое. Два человека, два омеги. Такие разные. И такие похожие. Если с Тао Чанёль уже все решил, окончательно и бесповоротно, то с Сехуном все было как-то не так. Он не давал знать о себе, да и не должен был вовсе. Но Чанёль исправно продолжал думать о нем. Порой наткнется на его контакт в телефоне, и вновь поток мыслей. Если с Тао Чанёль осознал, что любовь иссякла тогда, еще три года назад, и все, что было между ними теперь, лишь приторный фарс, за который оба цеплялись с ненормальным страхом остаться в одиночестве, то все, что было с Сехуном, так и осталось загадкой. Тао так много говорил о нем, столько всего рассказывал, и Чанёль, как самый последний глупец, самозабвенно верил, принимал эти слова за чистую монету. А теперь? Теперь он не был уверен, что хотя бы процент от его слов был правдой. Чанёль лежал на диване и думал о чем-то пустом, и мысли неизменно крутились около того, кто должен был остаться простым воспоминанием. Он работал и, невзначай цепляясь взглядом за стенд с этими жалкими и никому ненужными пластинками, вдруг вспоминал о Сехуне. Ехал домой по ночному Сеулу и на светофорах, ловя взглядом какого-то хрупкого омежку на пешеходном переходе, все также вспоминал их последнюю встречу, когда забирал свои вещи. После ухода Тао из его жизни, не оставляло в покое чувство, будто Чанёля оставили в дураках. И так хотелось все узнать, все вспомнить. Но ничего из этого не было возможно без помощи самого Сехуна. Обратиться к нему с просьбой все рассказать? Нет, наверняка он зол и обижен. Чанёль только сейчас осознал, как поступил с этим омегой. Пусть и верил он Тао, слишком резкими были его слова и поступки. Просить о прощении? До смешного глупо и нелепо. Остается надеяться на то, что удастся вспомнить все самому. Лишь бы было не поздно. Это все, что волновало и заботило Чанёля. — Ко-нец, — радостно подвел итог дня Чондэ, повернув другой стороной вывеску на двери. Теперь она гласила: «Закрыто». — День выдался насыщенным. Новая поставка шикарна. Чондэ прошел к кассе и, перевесившись через нее, стащил со столика мобильник. — Сам бы купил все эти диски, — мечтательно пропел он. Но вновь не услышав ответа, обернулся к стоящему перед стендом с пластинками Чанёлю. Он смотрел на потрепанные обложки и, казалось, о чем-то задумался. — Хей! — крикнул Чондэ. — Ты меня вообще слушаешь? Чанёль! Альфа распахнул глаза и обернулся к напарнику. — А? Что? — Ты задумался, — объяснил Чондэ, опершись рукой о кассу. — О чем? Чанёль перевел взгляд с напарника на пластинки и пожал плечами. Он взял одну в руки и повертел ее, оценивая. После поставки этого товара, его покупали не так быстро, как хотел хозяин магазинчика, но и не так медленно, как предполагал Чондэ. В руках Чанёль держал пластинку Пола Маккартни. Чем-то она цепляла его все это время. — Хочу купить ее, — озвучил свою мысль альфа. — Зачем? — Чондэ скептично выгнул бровь. — У меня такой нет, — Чанёль пожал плечами. — Почему бы не купить? — А проигрыватель? — Когда-нибудь и его куплю. А так, пусть пока пластинки будут. Чанёль подошел к кассе и, достав из-под нее свою сумку, выудил из кошелька несколько купюр и вложил их в кассовый аппарат. Он накинул сумку на плечо и, кивнув Чондэ, пошел к выходу. — Чем планируешь заняться на выходных? — смотря на то, как Чанёль закрывает магазин, поинтересовался Чондэ. Альфа пожал плечами. — Не придумал пока. Разберу вещи, да и машина как-то странно тарахтеть стала. В салон съезжу. — Весело, — ухмыльнулся Чондэ. — А ты? — спросил в ответ Чанёль. — Что делать будешь? — Есть несколько дел, — загадочно улыбнулся альфа, но Чанёль не стал расспрашивать дальше. Он закрыл магазинчик и, подкинув ключи в воздухе, попрощался с Чондэ, который похлопал его по плечу и махнул рукой на прощание. Кивнув, Чанёль направился к машине. Мотор привычно зарычал, и Чанёль выехал с парковки на проезжую часть. Город уже опустел. Вспомнив про пустой холодильник, альфа свернул в небольшой минимаркет неподалеку от дома. Магазин был почти пуст, Чанёль взял корзинку и стал ходить между стеллажей, привычно забрасывая продукты в корзинку. Суммировал в уме цены, прикидывая, во сколько ему обойдется поход в магазин. Остановившись в молочном отделе, альфа принялся искать молоко, которое сможет храниться в холодильнике как можно дольше. Все-таки ездить так часто за продуктами у Чанёля нет никакого желания. Когда он скинул несколько бутылок молока в корзинку, за его спиной вдруг раздался тихий голос: — Чанёль? Альфа тут же обернулся и наткнулся взглядом на смутно знакомого омегу. Чуть вьющиеся черные волосы, круглые очки и какой-то уж слишком удивленный взгляд. — Мы знакомы? — спросил он, вопросительно выгнув бровь. — Должны уж, — неловко хохотнул омега. — Я Бекхен. Мы виделись в больнице. Чанёль нахмурился, вспоминая, и, вспомнив, тут же поменялся в лице. Точно! Бекхен! Он был в больнице, но лишь пару минут. И Тао много рассказывал о нем. Тао… правду ли говорил? — Да, конечно, — дружелюбно улыбнулся Чанёль. — Прости, что не узнал. Чанёль пожал руку омеге и подождал несколько мгновений последующих его слов, но, так ничего не услышав, он как-то спешно сказал: — Мне идти пора, до встречи. Бекхен понимающе кивнул и, когда альфа уже собирался пройти мимо него, вдруг все-таки окликнул: — Эм, Чанёль? Альфа обернулся и взглянул на омегу, тот рассматривал его пару секунд, а потом как-то смутился. — Ты ничем не занят? Чанёль припарковал машину около незнакомого подъезда, и Бекхен тут же вышел на улицу, зовя его за собой. Альфа поставил автомобиль на блокировку и пошел за этим омегой, все еще не понимая, как согласился. И с чего вдруг Бекхен позвал его к себе? Разве он не злится? Поднявшись на нужный этаж, омега постучал в дверь, и спустя минуту ее открыл какой-то молоденький альфа, обнаженный по пояс, в домашнем трико и с растрепанными волосами. Заметив Чанёля, он сразу же нахмурился. — Я с гостями, — оповестил Бекхен и повернулся к Чанёлю. — Чанёль, это Техен. Техен, это Чанёль, — представил омега. — Приятно познакомиться, — Чанёль зашел в квартиру за Бекхеном и пожал протянутую руку этого молоденького паренька. — Взаимно, — кивнул Техен и, повернувшись к омеге, пожаловался: — Я не был готов. — Ничего страшного, милый. Чанёль сконфуженно кашлянул и принялся снимать с себя верхнюю одежду. Техен сразу же скрылся в какой-то комнате, а спустя мгновение вышел оттуда с надетой-таки футболкой. Бён же, уйдя на кухню, начал заваривать чай, указав альфе, где ванная комната. Чанёль благодарно кивнул и направился туда. Теплая вода приятно согревала чуть похолодевшие из-за странного чувства неловкости руки. В зеркале альфа рассматривал свое отражение. Взволнованный, ничего непонимающий взгляд, сжатые в тонкую линию губы. Как же некомфортно здесь, странно. Вымыв руки, Чанёль вернулся на кухню и сел на предложенное место. Техена не было, он сидел в гостиной и читал какие-то книги. Чанёлю он показался намного младше Бекхена, будто он был выпускником школы. Но задавать лишних вопросов мужчина не стал. Все-таки, он ничего не помнит об этом Бекхене, который уже сел напротив, закончив свои небольшие приготовления. Альфа чувствовал себя до смеха неловко. Неужели Бекхен и правда не злится? Непонимание Чанёля усугубилось последующими словами омеги. — Я рад, что сейчас ты не оттолкнул меня. Мужчина виновато посмотрел на Бёна и как-то неловко растрепал волосы на затылке, нервно хохотнув. — М, да. Прости… за тот раз. Надо было как-то мягче. — Не переживай. Все в порядке. Повисло сконфуженное молчание. Чанёль вертел кружку в руках, не зная, что говорить. И вдруг в голове промелькнула странная мысль, вселившая чувство надежды. Бекхен, он же друг Сехуна, так? И он наверняка все знает. Он может рассказать Чанёлю все, что тот не помнит. Но уместно ли будет его попросить об этом? Альфа колебался. И омега вновь прервал поток его мыслей: — Глупый вопрос, наверно. Но что ты делал в этом районе, Чанёль? — Бекхен нахмурился. — Насколько я знаю, Тао живет далеко отсюда. Или он переехал? Чанёль покачал головой и устало подпер щеку рукой. — Нет, Тао живет там же, где и всегда. — А ты? — А я переехал сюда. Заметив возникший вопрос во взгляде Бекхена, мужчина тут же пояснил: — Мы расстались, а своего жилья у меня нет. Так что… как-то так. Чанёль развел руками и опустил взгляд вниз. Бекхен внимательно рассматривал его, а потом все же спросил: — Почему вы расстались? Разве у вас не было все прекрасно? — вопрос прозвучал как насмешка, но альфа не стал зацикливаться на этом. Его отношения с Тао и правда были одной большой насмешкой. — Как видишь, нет. Все не так прекрасно. Но можешь не волноваться, Тао переживет. — Конечно, Тао переживет, — облегченно выдохнул Бекхен. — Тао живучий, ему все нипочем. — Действительно. — Так… Почему вы расстались? Чанёль пожал плечами. Он не знал, что сказать. «Просто» — слишком глупый ответ, да и неуместен он вовсе. Они расстались не просто так, а потому, что Чанёль наконец-то решил оставить омегу в прошлом. Наконец-то осознал, что с ним у него не будет никакого счастья. Их отношения были театром, где каждый упорно держался за свою роль, закрывая глаза на преграды. Но в последнее время эти преграды замечать стало все сложнее. Да и страх перед неизвестностью оставил его. Смысла жить тем, что приносит лишь тяжесть, не было никакого. Но вместо этого Чанёль ответил простое и штампованное: — Не сошлись характерами. — Понятно. И вновь эта тишина. Неловкая, неприятная и гнетущая. — Как Сехун? — вдруг спросил альфа, не успев подумать. Но осознав, что он только что ляпнул, тут же добавил: — Хотя можешь не отвечать. Я уже не… — Хорошо, — улыбнулся Бекхен, прервав мужчину. — Сехун в порядке. — Он с тем альфой, да? — после недолго молчания уточним Чанёль. — С Чонином, — кивнул омега. — Он хорош. — Есть такое. Как твое самочувствие? — сменил тему Бён. — В полном порядке. Но я все еще ничего не помню. Бекхен понимающе кивнул и отпил немного из кружки, окинув свою кухню коротким взглядом. Дверь резко открылась, и на пороге застыл Техен. Он посмотрел на притихших Бекхена и Чанёля, и ему вдруг стало как-то не по себе. Атмосфера, что витала на кухне с самого начала разговора, казалось, тут же накинулась на нового гостя, заставляя того поежиться. Он кашлянул и извинился: — Простите, что помешал, — следом перевел взгляд на своего омегу: — Бек, где твоя методичка? У меня одной лекции не хватает. — В комоде в спальне. Первый ящик. Поищи там. — Хорошо, еще раз простите, — альфа задержал свой взгляд на Чанёле, будто пытаясь найти в нем угрозу, но столкнулся только с ничего не понимающим взглядом и мысленно махнул на странного позднего гостя рукой. Сами разберутся, его ждет подготовка. Техен закрыл за собой дверь и ушел. Чанёль перевел взгляд на омегу и улыбнулся. — Студент? — он кивнул в сторону ушедшего альфы. — Выпускник, — подтвердил Бекхен. — Мы виделись с ним? До… до случившегося. — Не довелось. — Я думал, что он злится из-за того, что я его забыл. Таким волком смотрит на меня, — усмехнулся Чанёль. — Да нет. Он сам тебя не знает. Просто я слишком неожиданно привел гостя. Вот и все. — Зачем ты пригласил меня к себе? — все-таки спросил Чанёль. Бекхен опустил взгляд вниз и замолк. Он молчал долго, смотрел в одну точку и ничего не говорил. Это лишь вызывало недоумение у альфы, но тот не торопил. Хотя чувство неловкости сковывало по рукам и ногам. А потом омега произнес: — Много причин, на самом деле, Чанёль. Но я просто захотел узнать, как у тебя дела. Что ни говори, а друзьями мы были довольно-таки долго. Но расстались на плохой ноте. — Еще раз прости… — Извиняться нужно не передо мной, — улыбнулся Бекхен. — Поговори с Сехуном и выясни с ним все до конца, хорошо? — Это будет нелепо. Расстался с Тао и прибежал к Сехуну? Это же смешно. — А оставить все, как есть, по-твоему, не смешно? Чанёль, ты же сам понимаешь, что все то, что тебе говорил Тао, правда лишь наполовину. И Сехун далеко не такой, каким ты его считаешь. Чанёль и думать не хотел, какой Сехун. Этот омега так некстати поселился в его мыслях, еще и это назойливое желание знать правду. Если он не такой, каким его привык видеть альфа, то чувство вины загрызет изнутри. Но в то же время оставаться в неведении нет никакого желания. Что делать, Чанёль не мог никак понять. — Расскажи мне все, — попросил Чанёль. Он посмотрел на Бекхена просящим, усталым взглядом. Таким, что отказать не получится, но Бён все равно покачал головой. — Я не могу. — Почему? — Я не знаю, что стоит говорить, а что нет. — Расскажи все! Бекхен встал из-за стола и убрал свою пустую кружку в раковину. Стоя к Чанёлю спиной, он продолжил: — Нет, Чанёль, я не могу рассказать тебе все. Я — не вы. И решать за вас вашу судьбу… я не имею на это право. Есть вещи, которые ты должен спросить у самого Сехуна. Или же вспомнить самостоятельно. Третьего нет. — Слишком категорично, — отмахнулся Чанёль, откинувшись на спинку стула и устало потерев глаза. — Я не могу, — Бекхен забегал глазами по комнате, словно бы судорожно размышляя над чем-то, а потом очень тихо добавил: — Здесь неподалеку школа Сехуна. Его забирает после работы Чонин, но, если напишешь ему, думаю, он не откажется встретиться с тобой. Чанёль резко встал из-за стола и, глянув на часы, поспешно сказал: — Уже поздно. Мне пора. — Конечно. Бекхен проводил альфу до двери, и, пока тот собирался в прихожей, он рассматривал его. От этого взгляда хотелось закрыться. Бён не стал ничего рассказывать, а встретиться с Сехуном Чанёль не мог. Вот круг и замкнулся. Глупо и до абсурда нелепо. Что такого Бекхен не мог рассказать? Что он скрывал? — Не хочешь рушить устоявшуюся жизнь Сехуна? — озвучил свои мысли альфа. — Не без этого, — Бекхен кивнул. — Я сильно ранил его, да? — Чанёль понуро покачал головой. — Хотя я и сам понимаю, что натворил. — Сейчас у него все хорошо. Он счастлив или пытается казаться таким. Если решишь поговорить с ним, последний ответ будет зависеть только от него. Не захочешь, его жизнь вновь не пошатнется. — И все-таки. Зачем ты позвал меня? — Чанёль внимательно посмотрел на омегу. — Хотел узнать, как ты, — повторил Бекхен. — Но и твои мысли относительно Сехуна узнать тоже хотелось. — Ясно, — Чанёль усмехнулся. — До встречи? — До встречи. Альфа открыл дверь и вышел из квартиры, но Бекхен напоследок окликнул его и сказал: — Если что-то случится, звони мне. Если мой номер все еще у тебя есть. Чанёль кивнул и быстро спустился по лестнице. Бекхен закрыл за ним дверь и устало выдохнул. Он размял шею и направился в гостиную, где застал Техена сидящим в кресле, обложившегося со всех сторон различными книгами. Омега обнял его со спины, заставив того чуть дернуться в испуге, и склонил голову к его плечу. Техен сразу же отложил свою тетрадь и накрыл руку Бёна своей, зарывшись носом в копну его мягких волос. — Поговорили? Бекхен промычал что-то утвердительное в ответ и теснее прижался к альфе. — Может, стоило ему все рассказать? — спросил он осторожно. Но Техен покачал головой. — Не думаю. Это бы не помогло. — Ты так уверен в этом? — Мне так кажется. Будь я на их месте, на месте Чанёля, — поправил себя альфа, — то, услышав все, испугался бы. — Но кольцо… и Сехун. Чанёль должен знать. — Пусть расскажет сам Сехун. Тебе незачем лезть в их отношения. — Но я виноват, — Бекхен обмяк в руках альфы. — В чем? — Я толкнул Сехуна к Чонину. Я заставил его уехать. — Ты хотел сделать как лучше. — Меня это не оправдывает. Техен поднялся с кресла и вплотную подошел к омеге, заглядывая тому прямо в глаза. Бён казался таким вымотавшимся, хотя всего час назад был полон энергии. И зачем он тяготит себя тем, во что не замешан даже? Техен искренне не понимал. Бекхен рассказал ему все это в тот самый день, когда понурый вернулся со встречи со своим другом. Про аварию, про предложение, про амнезию. Вывалил ворох всего скопившегося, что Техен на мгновение опешил. Долго переваривал услышанное, дабы уместить это все в единое целое. А потом просто постарался помочь прежде всего своему омеге, что переживал о других больше положенного. С того момента прошло уже столько времени, а Бекхен все никак не мог успокоиться. Техен мягко обнял омегу и нежно поцеловал в висок. — Ты ни в чем не виноват. Тебя их жизнь все равно никак не касается, понимаешь? Сехун счастлив. А Чанёль найдет себе того, кто поможет ему. Не думай об этом, ладно? Бекхен кивнул после небольшого молчания и обнял альфу, прижавшись к нему. С ним было так комфортно. Так тепло и уютно. Все страхи и печали ушли на второй план. — Спасибо, — прошептал омега. Техен зарылся пальцами в его волосы и предложил: — Набрать тебе ванну? — Было бы замечательно. — Пойдем. Техен взял омегу за руку и повел в сторону ванной комнаты, но в это мгновение телефон на кухне зазвонил. Бён виновато улыбнулся и, мягко высвободив свою руку, пошел за своим мобильником. Взяв в его руки, он устало выдохнул и принял вызов. — Привет, Чонин… Да, конечно. Я все прекрасно помню. Мы приедем завтра с Техеном и поможем тебе… Не благодари… Я тебе говорил, что Сехун не очень любит такое?.. Да, хорошо, я понимаю. До встречи. Пока. Техен забрал телефон у омеги и показательно выключил его. — Завтра надо… — начал Бён. — Я слышал. Съездим, конечно. Не переживай. А сейчас пойдем в ванную. И, притянув Бекхена к себе, альфа вновь повел его за собой.***
После разговора с Бекхеном более-менее спокойный мир Чанёля пришел в полный упадок. Все теперь казалось ложью, фальшью, обманом, игрой, где проиграл один лишь Чанёль. Альфа вернулся домой и, разложив продукты по шкафам, он осознал, что голод пропал под натиском тяжелых мыслей. Кусок в горло не лез. Наскоро приняв душ, Чанёль лег спать. Но прошло пять минут, десять, двадцать, а сна все не было. Альфа просто лежал на кровати, сверля потолок взглядом. Он так усердно всматривался в маленькие трещинки на побелке, словно там мог скрываться ответ на все его многочисленные вопросы. А вопросов было и правда предостаточно. Поворочавшись еще немного, Чанёль все-таки смирился, что уснуть не сможет еще долго. Он достал мобильник из-под подушки и стал бесцельно лазить в нем, надеясь, что так сон придет к нему быстрее. Перечитав все новости, проверив все, что только можно, Чанёль открыл книгу контактов и долго смотрел на выделенное в важных «Лисенок». Лисенок… это казалось такой детской ерундой, но ведь что-то это значило. Что-то за этим стояло. Что-то, что не позволило Чанёлю изменить это нелепое имя на лаконичное «Сехун» даже после потери памяти. Контакт Бекхена Чанёль также нашел в записной книжке. Но это были простой номер и простое имя. Опять же, лаконично и понятно. Но вот этот Лисенок не давал покоя. Открыв-таки контакт полностью, Чанёль увеличил фотографию и стал ее рассматривать. На ней Сехун радостно улыбался, глаза были словно полумесяцы, и от них шли небольшие лучики-морщинки. Волосы омеги чуть растрепались. Явно домашняя майка сползла с плеча. И на лице были белые пятна от муки. Готовил что-то? Чанёль сам сделал эту фотографию, да? Сехун здесь такой счастливый. Вспомнив последние, да и единственные на памяти Чанёля встречи, альфа осознал, как сильно Сехун поменялся. На этой фотографии и в жизни — словно бы два разных человека. А какой Сехун сейчас? Чанёль искренне хотел верить, что такой, как на фотографии. Беззаботный, счастливый и… любимый? Альфе захотелось посмотреть на такого омегу еще немного. И как только эта мысль промелькнула в сознании мужчины, последовавшая за ней мысль заставила внутренности натянуться тугим узлом и сердце бешено забиться в груди. Фотографии. Чертовы фотографии. Чанёль не видел ни одну… В его телефоне не было ни одной фотографии! И он ни разу не задался вопросом, почему его телефон не хранил ни одного напоминания о Сехуне, кроме пресловутого номера. Даже смс-сообщений не было. Даже журнал звонков был чист. — Дурак, — вымученно простонал альфа, накрыв лицо подушкой. — Какой же я дурак. Вновь проверив галерею, будто снимки могли чудом появиться там, Чанёль вновь застал там пустоту. Лишь несколько сделанных им снимков по работе. И остатки фотографий Тао. Это он. Этот омега подчистил все. А Чанёль и не заметил вовсе. Тао удалил всю информацию о Сехуне. Он сделал это. Он, черт возьми, запудрил мозги Чанёлю, а тот и рад был. Тао стер каждое воспоминание из прошлого, не оставил и намека на то забытое, что Чанёль стремится выяснить, а сознание отказывается помогать, спрятав все за закрытыми дверями. Опустошенность и отчаяние вдруг пронзили все тело. Чанёль поверить не мог. Став искать в телефоне хоть какие-нибудь остатки информации, альфа потерял всякую надежду. Ничего не было. Пустота. Чанёль вновь открыл галерею и уставился на бессмысленные фотографии. Даже уснувший на рабочем месте Чондэ был тут. Но не было Сехуна. Не может такого быть. Открыв альбомы, Чанёль не застал там ничего. Но взгляд вдруг зацепился за ярлык скрытых фотографий, и сердце вновь быстро забилось в груди. А вдруг?.. Вдруг там есть хоть что-то? Вдруг там есть хотя бы крохи информации? Нажав на этот маленький, неприметный ярлычок в галерее, Чанёль с замиранием сердца ждал, когда этот альбом откроется. И это мгновение вдруг показалось вечностью. И вот, альбом открылся, и содержал он пять фотографий и небольшое видео. Всего-то. Облегчение и восторг захлестнули альфу. Тао не добрался хотя бы до этого! Чанёль сразу же открыл первую фотографию. На ней был Сехун. Но он не смотрел в камеру. Фотография словно бы была сделана исподтишка. Омега склонился над кухонным столом, на его носу были очки, волосы аккуратно уложены, да и одет он в рубашку и свитер. Лицо у Сехуна смешное, такое хмурое, ничего непонимающее. Тетради проверял, да? Вспомнив, как выглядит квартира омеги, Чанёль догадался, что сделал фотографию, выглянув из-за угла. Наверное, омеге она не понравилась, раз снимок был в скрытых. На следующей фотографии вновь был Сехун. Но он лежал на кровати, закутавшись в одеяло. Волосы растрепались по подушке, глаза закрыты, губ не видно из-за одеяла. Чанёль мгновенно улыбнулся, стоило только увидеть этот снимок. Сехун здесь такой беззащитный, хрупкий. Альфа очень долго рассматривал фотографию. На третьем снимке они были уже вдвоем. Сам Чанёль улыбался до ушей, жмурясь из-за яркого солнца. А за ним стоял Сехун, перепачканный в мороженном и глупо уставившийся в камеру. Омега безусловно просил удалить эту фотографию. А Чанёль, значит, ослушался и оставил. И он был невероятно рад, что сделал это! Четвертый снимок встретил его отвернувшимся к плите Сехуном. Фотография была сделана на кухне в квартире омеги. Сехун на ней что-то готовил и наверняка не подозревал, что в это время его фотографируют. И так тепло стало, так хорошо от этой фотографии. Альфе так не хватало таких простых и уютных моментов в жизни с Тао. А смотря на эти снимки, Чанёль почему-то был уверен, что такое в его жизни с Сехуном было. На каждой фотографии омега такой счастливый. Загляденье. И улыбка… Перелистнув фотографию, альфа наткнулся на видео. Заставка была смазана, ничего не понятно, так что, долго не думая, Чанёль включил его. [— Сехун! Сехун! Посмотри на меня. Омега обернулся и, завидев, что его снимают, закатил глаза и рассмеялся. — Чанёль! Убери камеру, — он стал закрывать лицо руками. — Я не готов сегодня, выгляжу ужасно. — И кто тебе сказал такое, а? Лисенок, что за глупые мысли? — Чанё-ёль. — Ответишь на пару вопросов? — Чанёль рассмеялся за кадром. Сехун все-таки отнял руки от лица и посмотрел внимательно в камеру. За ним пестрела зеленая листва, какой-то парк, наверняка лето — Сехун одет в легкую рубашку и шорты. — Если я отвечу, ты выключишь телефон? — Обещаю. Омега сощурился, а после, мягко улыбнувшись, он кивнул, повернув голову прямо, чтобы видеть дорогу. Чанёль шел параллельно с ним и снимал его профиль. — И каков твой первый вопрос? — Хм… Сехун-а, расскажи, чем мы сегодня занимались? — Зачем? — омега ехидно улыбнулся. — Для архива. — Для архива? А если я не хочу? — Ты обещал! — в словах Чанёля слышалась улыбка. — Хорошо-хорошо, — рассмеялся омега. — Сегодня мы ходили в кино. — А что за фильм? — «Призрачная красота». — Интересно было? — Мне понравилось. Сехун пожал плечами и посмотрел чуть выше камеры — наверняка в глаза Чанёлю. Его губ коснулась нежная, до боли в груди красивая улыбка. Ненадолго в кадре повисло молчание, и следом прозвучал голос альфы: — Готов ко второму вопросу? — Сехун кивнул. — Любишь меня? Омега остановился. Он по-прежнему смотрел чуть выше камеры и улыбался этой своей чарующей улыбкой. — Люблю, — легко выдохнул он. — Никогда не сомневайся в этом, хорошо? — И я тебя, — отозвался альфа.] На этом запись прервалась. Чанёль смотрел на дисплей своего телефона, и в груди щемило. Так больно было, словно иглы вставили. Неужели они были такими счастливыми? И не было никакой тяжести, никакого напряжения. Чанёль не видел в этих отрывках из жизни чего-то плохого. Чего-то неправильного. Чего-то, что говорил Тао. На этом видео у самого Чанёля такой радостный голос. И смех искренний. А Сехун? Он так улыбался! Так смотрел… Альфа не мог, нет, он боялся верить. Посмотрев это видео несколько раз к ряду, он все-таки перелистнул его, чтобы увидеть последнюю, пятую фотографию. Увиденное выбило остатки самообладания. На этом снимке они вновь были вдвоем. Приглушенный свет, как от ночника, постель, растрепанные волосы. Чанёль мягко прижимает Сехуна к себе и нежно целует его. И столько чувств в этой простой фотографии, столько тепла. Все, что было «до», теперь потеряло всякий смысл. Перед глазами стоял этот снимок. Поцелуй. Искренний и настоящий поцелуй.