Satiriazis

День за днём проходило время, и, можно сказать, всё будто замерло. Наши с Локи отношения остановились на определённом витке, оставаясь пока, до поры до времени, неизменными. Он был преисполнен нежности ко мне, а я всеми силами старался отплатить ему своим вниманием. В первую очередь, конечно, за его благоразумие, но, в то же время, и за то, что, по его словам, он успел вытерпеть от меня, недогадливого брата, долгое время не замечавшего его вспыхнувшего ко мне чувства. Нам было чертовски хорошо вместе. Несмотря ни на что, несмотря на его редкие колебания на почве обострённого желания близости, несмотря на мои опасения и, кажется, даже ревность. Меньше всего на свете я мог предположить, что когда-нибудь стану ревновать Локи к кому бы то ни было, но, чем дольше длилась наша договорённость, тем более неизбежным казался тот факт, что рано или поздно я стану испытывать нечто подобное. До сих пор всё, что я мог чувствовать, сводилось к палитре братских чувств, к желанию защитить его и позаботиться о его судьбе, но раз от раза я начинал улавливать лёгкие признаки ревности, стоило ему пуститься в свой излюбленный флирт с кем-нибудь другим. Он флиртовал редко – надо отдать ему должное, но всё-таки не мог отказать себе в этом удовольствии. Может быть, даже больше из привычки. Когда он видел нового привлекательного человека, его так и тянуло завести разговор, сводящийся к романтике и игривым полунамёкам. Возможно, ему всего лишь хотелось продолжать всем нравиться. Как способ самоутверждения. Скорее всего, в его действиях и в прошлом присутствовал такой мотив. Очень на то похоже. И мне стоило раньше об этом подумать. Он искал моего внимания, и, не получая его, пытался найти подтверждение своей привлекательности в чужих объятьях. Понимая, что я не очаровываюсь его зарождающейся сексуальностью, он считал себя недостаточно хорошим для меня? Почему так должно было случиться в итоге? Почему ему вообще показалось, что именно я должен оценивать его привлекательность? Недостаточно разве того, что я вижу в нём самого близкого для себя человека?.. Думает ли он, что близость – она только в том случае действительно имеет подтверждение, если в отношениях присутствует секс?.. Но, самое проблемное место во всех моих рассуждениях на эту тему – я пообещал ему то, что пообещал только потому, что хотел этого сам. Я бы никогда не сказал ему «да» только, чтобы отвлечь его от постыдных развлечений. Я определённо собирался исполнить обещанное. Не знаю, хорошо это или плохо, но я говорил ему правду о том, что между нами будет, и он знал об этом. Так что, как бы я не рассуждал теперь и что бы ни думал, я уже желал его едва ли не больше, чем он меня. Это не касалось нашего соглашения, его нарушать я не стал бы, но мысль о том, что когда-то пройдёт время, и он будет моим, тепло и приятно согревала мне душу. Мы были счастливы и довольны друг другом, где бы мы ни были и чем бы ни занимались. Всё было почти идеально. Почти, поскольку его нездоровая потребность в физическом удовлетворении не пропала. Но на сей раз он не искал отговорок. Он честно пытался пресечь подобные помыслы, он признавал свою ненормальность по этому поводу и прикладывал значительные усилия, чтобы побороть собственные инстинкты. Но время от времени проблема давала о себе знать. И тогда мне приходилось быть его сиделкой, его подушкой, всем, чем он хотел бы, чтобы я был, лишь бы это могло помочь ему избежать очередного случайного акта любви с кем попало. Обычно это протекало не очень приятно: он становился нервным, не мог ни на чём сосредоточиться, был то восторжен, то ужасно рассеян, то мучился от жара, то дрожал от внезапного озноба. Иногда самоудовлетворение помогало, но часто этого оказывалось мало, а то, что я мог предложить, сводилось только лишь к тактильному контакту, и я всё ещё был против того, чтобы нарушить установленные нами правила. Хотя, честное слово, иногда мне очень этого хотелось. Я пришёл к нему однажды поздним утром, вполне уверенный в том, что он уже давно проснулся, но застал его в постели. Он, казалось, дремал, но то, как он сжался и скомкал под себя края одеяла, ясно давало понять, в чём дело. Я колебался между тем, чтобы оставить его в покое или попытаться помочь. Не придумав ничего лучше, я подошёл к его кровати, опустился на колени рядом и осторожно погладил его по волосам. Он сейчас же открыл глаза – нет, он не дремал, а, судя по всему, ждал моего прихода – и взглянул на меня немного мутным взглядом. - Наконец-то… - проговорил он, вяло улыбаясь, - Доброе утро… - Ты как? – поинтересовался я. - Как обычно, - со вздохом выбираясь из-под одеяла, произнёс он, - Думаю, в порядке… - он взял меня за руку и я почувствовал, как по его телу прокатилась дрожь. Он наклонился и ткнулся носом в мою руку, тихо дыша, а после ласково потёрся щекой о тыльную сторону моей ладони. Он почти коснулся моей руки губами, но не стал этого делать, поджимая их, и усмехнулся, выдохнув. И снова глубоко вздохнул. Я попытался приподнять его лицо, чтобы поцеловать, но он отвернулся. - Не надо, - проговорил он, улыбаясь, позволяя только поцеловать себя в щёку. - Локи… - виновато позвал я. Он обхватил меня за шею, обнимая и потягиваясь ко мне. - Давай… Я помогу тебе, - предложил я не слишком уверенно. - Как ты мне можешь помочь…? – спросил он, ласкаясь ко мне, и, несмотря на собственный отказ, целуя мои волосы и шею. - Я… буду рядом, пока ты будешь делать с… - Нет… Нет! – бормотал он. - Или я могу сам сделать. Если ты хочешь, давай, сделаю. - Да ты что, - с нервной усмешкой осадил он меня, - Утро… Светло так… Не получится ничего. - Почему не получится? – удивился я. - Ну как же… - он отстранился, глядя на меня снисходительно и, в то же время, краснея от смущения, - Стыдно. Слишком…Слишком светло. - Если бы не было светло? - Возможно, но… - засмущался он ещё сильнее. Как же это было странно и трогательно – он творил такие вещи с таким людьми, а теперь со мной стесняется делать такую мелочь при дневном свете. Но, надо признать, чем сильнее его сковывало смущение, тем очаровательнее он выглядел. - Давай найдём какое-нибудь очень тёмное место… - начал я тоном интригующего рассказчика. - Я не хочу никуда… - пролепетал он, - Я не знаю никаких тёмных мест… - А я, кажется, знаю, - сообщил я и сделал новую попытку поцеловать его, но он снова ушёл от поцелуя. - Я же говорю… светло, - шепнул он. - Для поцелуя? – опешил я. - Да, - твёрдо сказал он. - Погоди, - не понял я, - Мы же всегда целовались на свету… - Ну вот, а теперь… - забормотал он, - Не знаю. То было раньше. - Вчера вечером же… - Это было вчера, - настойчиво повторил он, - А сейчас мне стыдно. Не знаю. - Ну, если ты не хочешь… - пожал я плечами. - До смерти хочу, - прошипел он, - Ужасно хочу. - Я знаю, что нам делать, - поднимаясь на ноги, кивнул я. - Что… нам делать? – он поднял взгляд и посмотрел снизу вверх на меня своими огромными зелёными глазами. Я в мгновение ока стащил с себя верхнюю одежду и без спроса влез прямо к нему под одеяло. - Вот что, - натягивая одеяло на голову, сказал я. - Тор… - пытаясь подвинуться, чтобы дать мне место, хихикнул он, - Тор, что ты делаешь! - Не знаю, - ответил я его же словами, принимаясь целовать. Как он и обещал, в темноте, созданной одеялом, он с готовностью ответил на поцелуй, параллельно с этим обрушивая, наконец, на меня всю накопившуюся страсть. Несмотря на это, он не переставал посмеиваться в то время, пока я, например, увлекался его шеей или ушком. - Разве не этого ты хотел?.. – спрашивал я, скользя руками по его талии. Он усмехался, позволял слегка поцеловать себя в губы, и ничего не отвечал. - Я заставлю тебя сделать это, чертёнок мой… - выдыхал я ему в ухо. - Этим ли… тебе заниматься… - тихо бормотал он. - Кому ещё этим заниматься?.. - Тор… - Продолжай делать то, что делал. - Тебе это не интересно… - Мне это необходимо. Чтобы ты сейчас поделился этим со мной. - Тор! Ты… Ты… взрослый… и… - Я твой любовник, - он едва не застонал от удовольствия, услышав это, но я продолжал говорить, - То, что я не проникаю в твоё тело, ничего не значит. Я хочу тебя. Мы можем как угодно иначе воплощать это в жизнь. Ты самый прелестный, самый потрясающий. Я больше всего на свете хочу обнимать тебя, прижимать к себе и целовать. Не волнуйся. Я считаю это, тебя, то, что между нами происходит самым важным. Никогда и никому я не расскажу о том, что мы сейчас делаем. Мне безумно хорошо от того, что ты мне это позволяешь, и слушаешь то, что я говорю. По мере того, как я продолжал говорить, он расслаблялся, позволяя себе касаться моего тела куда более откровенно, его дыхание прерывалось, а бёдра подрагивали от нарастающего напряжения. - Как ты это… сказал… - тихонько проговорил он, - Чистый мёд, - он сорвался на усмешку, - Я буду слушать… Ты только говори… И он, поддавшись моим уговорам, скользнул рукой между своих бёдер. Я сделал вывод, что своей болтовнёй я смог завоевать его доверие, это мне польстило. Милый мой, любимый мой тёплый комочек… - Я обещал помочь тебе, - заговорил я снова, - Я хочу помочь. Чувствовать, что ты только мой. Ты можешь делать всё, что угодно, рассказывать мне всё, что угодно. Что хочешь, что посчитаешь нужным. Ты же знаешь, всё это будет нашим с тобой… - Ах! – прервал он меня своим выдохом, - Да… У нас уже есть что-то… наше… - Именно, - согласился я, - Я заберу немного твоего дыхания, аромата твоих волос… - Великие боги… То-ор… - он спрятал лицо, уткнувшись в мою шею, заметно напрягаясь. - …и постараюсь дать что-нибудь взамен. Он резко вдохнул сквозь сжатые зубы, хмурясь. - Поцелуй меня… Поцелуй меня! – потребовал он, но в ту же секунду сам меня глубоко поцеловал. Прервав порывистый поцелуй так же внезапно, как и начал его, он часто задышал мне в губы, шею, задержал дыхание, нетерпеливо выдохнул и снова перестал дышать, чуть приоткрыв губы. Давай, хороший мой, - с улыбкой и даже некоторым удовлетворением подумал я, с силой прижимая ладонь к его лопаткам. Он издал очень тихий несмелый стон, и, испытав удовольствие, сжал пальцы на моём плече. Упав щекой на подушку рядом со мной и, пытаясь отдышаться, он сдёрнул одеяло вниз. Вытирая запястьем кожу над губами, он скосил на меня глаза. Я осторожно посмотрел на него в ответ. Несколько секунд мы молча переглядывались, пока его губы не тронула робкая улыбка. Увидев, что я спокоен и доволен его действиями, он улыбнулся широко и, пододвинувшись, улёгся на мою грудь, кутаясь в мои объятья. - Тор? – шепнул он. - М? - Твоя очередь, - с присущим ему милым коварством, сообщил он. - Да я… - замялся я от такой неожиданности, - Я могу и не… - Не здесь?.. Не со мной? - Д… да… Он приподнял голову, коснулся губами моей шеи, поднялся выше и нежно провёл языком по коже, вверх, по щетине под моим подбородком. Я невольно прикрыл глаза от приятного ощущения его влажного языка. - Мне достаточно того, что ты… - начал я снова. Он приподнялся надо мной, наклонился к моим губам и заставил меня замолчать, мягко целуя. Пока я отвлёкся на это, он вновь натянул одеяло на голову. - Если я могу делать всё, что вздумается, то и ты должен, - сказал он. Я не мог больше спорить, мне ничего не оставалось, кроме как согласиться с ним и решить проблему собственного возбуждения в его постели. Честно говоря, меня такой поворот немного смутил – я не собирался отягощать инцидент ещё и своим удовлетворением. Но, как бы ни было это противоречиво, ему я не мог отказать. После того, как я кончил, мне стало ещё более неловко перед ним. Что я вообще делаю? Дрочу в постели младшего брата? - Знаешь, Тор..? – он явно заметил мою неловкость, когда вновь убрал одеяло. Он повернулся ко мне, улёгшись на бок, и внимательно глядел на то, как у его старшего могучего братишки от стыда алеют щёки. Я кивнул, что слушаю, не стремясь встречаться с ним взглядом. - Я… - он остановился, прервав себя от внезапно охватившей неуверенности, но которую он с трудом, но преодолел, - Я люблю тебя, - окончил он. На эти слова я не мог не обернуться. Благосклонно улыбнувшись, плюя на своё глупое смущение, я притянул его к себе, путаясь пальцами в его волосах. - Я тоже тебя люблю, - сказал я. Всё это было так нежно и так естественно, что я задумался, а имеет ли смысл наш с ним договор?.. Какая разница, занимаемся мы сексом или нет? И что вообще тот секс, которым мы не занимаемся? Почему мы им не занимаемся? Ему рано?.. Но что насчёт того, что сам он уже много раз занимался всем, чем только можно, с другими? Может, зря всё это? Я должен сделать скидку на то, что он не такой, как остальные, и дать ему то, чего он хочет? Никто не узнает об этом, как и было до этого. Я буду спокоен, он будет спокоен. Может быть, дело не в нём, а во мне? Я сам не хочу допускать мысли о том, что это нормально, что мой малявка-брат готов к этому? Что он всё-таки уже вырос. А ведь он вырос?.. - Локи, - заговорил я, не зная ещё точно, что собираюсь сказать, - Почему мы до сих пор не занимаемся любовью? Он оттолкнул меня, уставляясь на меня изумлёнными глазами. - Потому что ты хочешь увериться в том, что я твой, - ответил он, садясь и опираясь спиной на спинку кровати. - Но я верю, - сказал я, сминая подушку под локтем. Он закусил нижнюю губу, подумал о чём-то и улыбнулся. - Тогда потому, что ты забыл об этом сказать мне, - убирая волосы за ухо, сообщил он шутливым тоном. Я выпутался из одеяла, сел рядом с ним и, взяв за руки, поцеловал его пальцы. - Теперь – сказал, - произнёс он за меня, валясь мне на плечо и дотягиваясь до моей щеки с поцелуем. Я приобнял его, продолжая держать за руку. - Твоего спокойствия хватит теперь на некоторое время? – спросил я. - Мгм, - потираясь носом за моим ухом, промурлыкал он, - А потом оно воцарится навсегда. Я верно тебя понял? - Верно, - подтвердил я, слегка похлопав его по плечу. Он умолк, закрывая глаза. - Что же, - возвращаясь к событиям реальности, сказал он, - Мне нужно принять ванну. После этого я был бы не против позавтракать. - Я составлю тебе компанию, - предложил я, - Во время завтрака, - уточнил я. Он сделал паузу, демонстрируя, что разочарован отсутствием моей компании во время принятия ванны, но это было не более, чем взаимно приятная игра в упрёки. - Хорошо, - сказал он в итоге, после чего пожелал, наконец, подняться с постели. Как же быстро всё решилось, - подумал я, - Сколько всего было? Проблем, обсуждений, томительного ожидания. И вдруг всё решилось одной моей фразой. Осталась только мысль о том, что, если бы не мои глупые принципы, он мог бы давно быть спокоен и счастлив. Да и не он один, надо признать. Опять же, переживать о прошлом нет никакого смысла. Будущее виделось настолько прекрасным, что страшно было даже вздохнуть, чтобы ненароком не спугнуть его обманчивый призрак. Мы завтракали вместе, и это было настолько невероятно, насколько ещё никогда не случалось в моей жизни. Нельзя сказать, что до этих пор в моей жизни не бывало приятных завтраков, но всё это было не то, не таким образом, не с теми; всё это не шло ни в какое сравнение с происходящим теперь. Теперь рядом со мной был не кто-то, а Локи, и не как обычно, а в новой для него, особенной роли. Мы завтракали и наслаждались нашей любовью за завтраком. И происходило ли в этот момент в мире что-то ещё, это не имело для нас никакого значения. Он смеялся надо мной, слушал байки, приходившие мне в голову. От смеха он даже подавился водой и долго кашлял, пытаясь перестать смеяться. Я прекратил болтать, чтобы дать ему спокойно поесть. Мы ели молча. А потом снова заговорили. Это было лучшее молчание, и лучший разговор из всех, что я слышал. Он смотрел только на меня и только меня замечал, его улыбка предназначалась мне одному. Я мог приказывать ему, и мог ему повиноваться. Мог смести со стола всё, что на нём было, и уложить туда его, мог осторожным прикосновением убрать кусочек еды с его губ, мог зашвырнуть в него чем-нибудь, сказать ему, что люблю его. Я мог всё, и мог всё ему позволить, и, что радовало меня ещё сильнее, я не чувствовал при этом себя выполнившим какой-то долг или добившимся своего. Мне казалось, что всё самое захватывающее и приятное ждёт нас в будущем, которое начинается сегодня.