Reason to Live

      Когда Фриск и Папайрус зашли в магазин, мальчик пытался победить головокружение. Скелет, взяв человека под мышки, посадил Фриск в тележку, к счастью, не на детское место, а куда складывают продукты. Фриск рассердился. — Папайрус, я могу ходить, — пожаловался мальчик. — Да, только медленно, — ответил младший скелет, подталкивая тележку. — Я говорил, Фриск. Мы должны вернуться назад быстрее, а сделать мы этого не сможем, если ты, человек, пойдешь пешком. Ты слаб, а еще ноги короткие. К тому же, — Папайрус радостно улыбнулся, — это будет очень весело! Папайрус поставил одну ногу на перекладину тележки, а другой оттолкнулся, упираясь руками в ручку. Тележка быстро покатилась по проходам, избегая других покупателей, которые отскакивали, когда на них неслись на полных скоростях. — Папайрус, стой! — крикнул Фриск, когда Папайрус затормозил, чтобы изменить направление. — Мы так убьем кого-нибудь! Да стой! — Ты слишком сильно волнуешься, человек! Я, Великий Папайрус, точно знаю, что делаю! Фриск крепко взялся за края тележки, стискивая зубы, пока Папайрус не остановился окончательно. Мальчик огляделся и увидел вокруг много разной выпечки. — Это моя самая любимая часть магазина, — внезапно сказал скелет. — Их пончики самые вкусные. Вот, держи. Он достал из витрины пончик с шоколадной глазурью и протянул ребенку. — Держи, — сказал Папайрус, беря еще один для себя. — Нужен еще сок. Папайрус быстро нашел отдел с соками и выбрал две большие коробки с апельсиновым соком или ближайший их эквивалентом в Подземелье. Он открыл одну из коробок и поставил напротив мальчика. Свой же пончик скелет быстро запихнул в рот и запил соком из другой коробки. Фриск сидел с пончиком в руке и в шоке, как и вся половина магазина, смотрел, как скелет, пыхтя, опустошил целую коробку сока. Папайрус заметил взгляд ребенка и спросил: — В чем дело, Фриск? О, я знаю, что тебе нужно. Он быстро побежал в кафе рядом с отделом выпечки и вернулся назад. — Вот, держи, Фриск, — сказал Папайрус, не обращая внимания на полные отвращения взгляды, бросил на колени ребенка пару салфеток и протянул соломинку. Допив свой сок, скелет бросил пустую коробку в тележку. — Давай же, Фриск, — умоляюще сказал Папайрус. — Я знаю, у тебя депрессия, но ты должен съесть хоть что-то. Сок даст тебе массу полезных витаминов и прочего. Пончик не то, чтобы полезный, но он очень вкусный, это точно сделает тебя счастливым! Фриск, взяв в руки пончик, откусил от него маленький кусок, запив его соком. Проглотив, он улыбнулся. Действительно вкусно. Папайрус начал толкать тележку по магазину, но не на треть так сильно, как прежде из-за открытого сока. Ребенок, заметив это, доел пончик и пил сок так медленно, насколько мог. Папайрус, быстро двигаясь по магазину, собирал нужные вещи в тележку. Добравшись до отдела личной гигиены, Папайрус вытащил Фриска из тележку и поставил на пол. — Ладненько, Фриск, — проговорил скелет. — Я понятия не имею, какие щетки любят люди или что-то о том, как вы соблюдаете личную гигиену, поэтому выбери себе зубную щетку сам. Я пока посмотрю лаки для черепа. — Папайрус, я твой заложник? — спросил ребенок. Скелет наконец повернулся и с минуту помолчал. — Эээээ… ну… я думаю, что ты как пациент в психиатрической больнице, только веселее… — И как долго мне нужно оставаться с вами? — Санс сказал, что тебе нужно остаться у нас, пока твоей, эм, голове не станет лучше. Ладно, я за лаком. Поторопись и возьми то, что тебе нужно. Не волнуйся о цене, я все куплю. Не блуждай. Папайрус отвернулся вновь, чтобы найти свой лак. Ребенок, вздохнув, отправился на поиски предметов личной гигиены. Или, по крайней мере, их замене в Подземелье. Теперь он их «пациент» и стоит с этим смириться. Фриск собрал все, как он думал, понадобится ему. Осталось достать только зубную щетку, за которой они пришли изначальной. Подойдя в стенду с зубными щетками, мальчик начал их осматривать. Как и на Поверхности, они все были либо разных цветов, либо с рисунками, только здесь, внизу, на них был изображен Метаттон. Он взял одну со стенда и начал осматривать. Вдруг душа ребенка выскочила из тела. Злая Андайн возвышалась над ним, смотря сверху вниз. На ней не было доспехом, но она было более чем готова сражаться. Внезапно она вытащила из пустоты копье. — Никогда не ожидала, что найду тебя здесь, человек, — злобно проговорила рыба. — Но это неважно, я просто убью тебя. Прежде чем Фриск смог среагировать, Папайрус встрял в разговор, закрывая мальчика. — Андайн, человек не в состоянии сражаться! — Почему ты защищаешь его, Папайрус? — сердито спросила Андайн. — Ты же знаешь, что люди сделали с нами. Я не могу поверить, что он промыл тебе мозги! Я убью это мелкое отродье! — Нет, пожалуйста! — взмолился скелет. — Он слишком слаб, чтобы сражаться! — Уйди с дороги! — Нет. — Уйди, предатель! — Это неправильно, Андайн! — Папайрус… — Хватит! — крикнул Фриск во все горло, вставая на колени перед главой. — Ты права, Андайн. Я опасен. Я не должен жить. Папайрус просто пытается защитить меня, но я не заслуживаю этого. Убей меня. Давай. Я не буду сопротивляться, клянусь. Я просто хочу, чтобы все это закончилось. Пожалуйста, сделай это. Отдай мою душу Азгору. Разрушь барьер. Делай, что хочешь. Просто убедись, что никто не получит мою душу, особенно странный цветок. Пожалуйста, убей. Вперед. Все нормально. Я хочу, чтобы ты сделала это. Я готов. Пожалуйста. Вперед… — Какого черта? — Андайн отпустила копье. — Что с тобой, человек? — Это то, о чем я говорил, — ответил Папайрус. — Санс сказал, что у него депрессия. Вчера он пытался утопиться в реке. — О Боги, — Андайн посмотрела на человека с… жалостью? — Я и Санс смотрим за его психологическим здоровьем. — Папайрус, он — человек, и мы все еще должны сражаться. — Но это будет нечестно. — Подожди, нечестно? — Да, нечестно убивать врага, который не может дать отпор. Это то же самое, что самоубийство с помощью помощи. Более благородным будет подождать, пока он не выздоровеет. Затем он сможет дать тебе реальный вызов. Это было бы честно, а я знаю, что ты честная, Андайн. Андайн, с минуту помолчав в раздумьях, заставила копье исчезнуть в пустоте. — Я не хочу нечестной битвы, — сказала Андайн. — Я отпущу тебя. — Спасибо, Андайн, — Папайрус улыбнулся. — Ты не пожалеешь. — Человек будет находиться под твоей опекой, пока ему не станет лучше, — сказала Андайн, посмотрев на скелета, после разворачиваясь и уходя. — До скорого. — Пока! — крикнул ей в след Папайрус. — Я тебе позвоню! Фриск посмотрел в пол и снова заплакал. — Оу, все будет хорошо, Фриск, — Папайрус сел перед ним на колени. — Ты будешь в… — Зачем ты остановил её?! — крикнул мальчик в отчаянии, заливаясь слезами. — Я был бы свободен! Я бы сделал это, если бы ты не остановил ее! Почему ты всякий раз останавливаешь меня, когда я приближаюсь к этому?! Андайн застыла в проходе, оборачиваясь на этих двоих. Папайрус, не зная, что делать, поднял человека на руки. — Фриск, почему ты такой грустный? — тихо спросил скелет, поглаживая человеческую спину. — Ты не можешь ненавидеть себя и свою жизнь так сильно. Не так ли? Жизнь каждого важна и у каждого есть причины для счастья. — Не для меня, — грустно ответил Фриск. — У меня не было таких причин долгое время. — Ох, идем домой, — проговорил Папайрус, опуская дитя в тележку рядом с зубной щеткой. Андайн смотрела, как они двое удаляются куда-то вглубь, а потом посмотрела на пол, размышляя.