Дорогие Санс и Папайрус,
я слышал крики Андайн снаружи, ушёл проверить в порядке ли она. Вернусь назад, если не встречу её. Если вдруг не вернусь, то лучше начните проверять дома поблизости.
Фриск.
— Тупица! — Санс выскочил за дверь. — Ну хотя бы он был конкретен. Папс, за мной! — Санс, погоди! — крикнул ему в спину Папайрус, едва поспевая за старшим братом. — Куда мы бежим?! — К соседям. Спросим, заходил ли он к ним или куда пошёл. Боже, лишь бы он был жив. Фриск слишком слаб, чтобы драться против монстров, особенно против Андайн. Фриск, Андайн и Напстаблук стояли на улиточной ферме около гоночной трассы. Они подбадривали своих улиток как могли, но те лишь упрямо стояли на месте и отказывались двигаться со старта. — Давай же, — сказал Фриск тихо. — Ты сможешь, я верю в тебя. — Какая часть из «двигай жопой сейчас же» тебе, чёрт возьми, непонятна?! — прокричала Андайн. Улитка Напстаблука, так или иначе, пришла первее. — Боюсь, ты слишком сильно на неё давишь, — прошелестел призрак. — Ей просто страшно. — Блин, — Андайн ударила себя по лицу. — Ну, — Фриск пожал плечами, — в любом случае, я всегда проигрывал. — Если ты знал, что это бесполезно, то почему согласился сыграть? — спросила Андайн. — Не знаю. Думал, что, если я буду подбадривать её меньше с каждым разом, то она, наконец, сдвинется с места. — Какого хрена ты не рассказал мне?! — Понятия не имею. Я не задумывался над этим. — Как ты вообще… — Прошу прощения, — неловко перебил их Напстаблук. — Не хотел вам мешать, но… ты ведь скоро уходишь, да? Могу ли я дать тебе свой номер телефона, чтобы мы могли переписываться? Призрак слабо улыбнулся и протянул бумажку с номером. — Конечно, — Фриск улыбнулся в ответ. — Правда не знаю, где мой телефон сейчас, но как найду его, то вобью твой номер в… — ФРИСК! ОН ЖИВОЙ! СПАСИБО, ГОСПОДИ! — крик Папайруса с непривычки резанул по ушам, и мальчика магией притянуло к братьям, что стояли у входа на ферму. — Хей, так ты всё-таки нашёл Андайн! Санс тяжело дышал, пытался выровнять сбившееся от бега дыхание и вытирал пот с черепа, но душу Фриск так и не отпустил. Его взгляд явно не предвещал ничего хорошего. Мальчик напряжённо сглотнул, чувствуя, как сердце начинает заходится в бешеном темпе. Андайн и Напстаблук молча наблюдали за этой немой картиной. Папайрус выглядел тоже весьма угрожающе, явно борясь с желанием поиграть с улитками на ипподроме. Лишь изредка тишину прерывали журчание воды, шелест цветов и постепенно успокаивающееся тяжёлое дыхание. — Фриск, — начал Санс весьма спокойно, учитывая, какая буря негодования и злобы плескалась у него в зрачках, — ты ведь помнишь, о чём мы договаривались совсем недавно? — О чём именно? — спросил мальчик нервно. — О брождении самому. — А, про это. Ну, ты сказал так не делать. — Сказал. И что же ты сделал только что, а, малыш? — Я ушёл, да, но я же ушёл за Андайн и к тому же оставил записку… — Ах да, — саркастично протянул Санс и вытащил записку из кармана. — Записку, в которой говорилось, что «если вдруг не вернусь, то лучше начните проверять дома поблизости». И что же это, по-твоему, должно означать? — Я же был бы с Андайн. Подумал, что вы не должны были волноваться за меня, зная, что я с ней, — Фриск смущённо отвёл взгляд. — Мы так беспокоились о тебе! — вскрикнул Папайрус. — Мы поняли, что пропал, около десяти минут назад, но мы же переживали, чёрт подери! Ты наказан, мистер-самостоятельность! — Согласен, — Санс кивнул. — Чего?! — Фриск вскинул голову. — И насколько долго?! — Пока не знаю, — Санс опустил его на землю. — Решу позже. Отныне больше ты никуда не пойдёшь. А теперь одевайся. Мы домой. — В смысле домой? — крикнул Фриск в спину удаляющемуся скелету. — Но это нечестно! Мне правда жаль, что я ушёл, правда жаль! Но я же нашёл Андайн, ей даже лучше стало! И мне лучше. И за что вы меня наказываете? Не хочу сидеть в четырёх стенах, ты же знаешь, что я ненавижу сидеть в заперти. Никуда я не пойду, если ты решил посадить меня на домашний арест. Фасад спокойствия с грохотом рухнул и Санс резко обернулся, сверкая синим глазом. Фриск видел его таким лишь однажды. Напстаблук в испуге исчез, Андайн яростно сжала копьё в руках, а Папайрус в ужасе прижали ладони к лицу. — Только попробуй и я прибью тебя сейчас же, Санс, я не шучу! — крикнула Андайн, напряжённо наблюдая, как скелет быстро подходит к мальчику и бросилась между ними. Душу скрутил небольшой болезненный спазм и она рухнула на спину прям около трассы, откинутая магией в противоположную сторону, едва ли не ломая там всё в щепки. — Андайн! — Папайрус подбежал к ней и помог подняться, испуганно глядя на брата. — Санс, что с тобой? Он вновь оторвал Фриск от земли, чуть сильнее положенного сжал его душу, и вплотную притянул к себе, шипя в самое лицо: — Я хочу, чтобы ты запомнил то, что я сейчас скажу, раз и навсегда, хочу вдоблить тебе это в самый череп, потому что ты слишком наивен, чтобы понять всё самостоятельно. А теперь слушай сюда: возможно, ты когда-то был достаточно силён, чтобы выжить среди людей и монстров, но сейчас, именно сейчас, у тебя нет твоей решительности. Ты исцелён только наполовину, а здесь, внизу, это ни хрена не стоит. Ты просто лёгкая цель для монстров; мишень, которую можно легко уничтожить; и они убьют тебя, только предоставь им возможность, заберут твою душу, выйдут на Поверхность и убьют людей, как убили твоих родителей. Слёзы потекли из его глазниц. — Хочешь знать, почему я злюсь? — слёзы потекли ещё сильнее по скулам. — Не знаю. Возможно потому, что ты сейчас чертовски слаб, что в физическом плане, что в психологическом. Возможно потому, что ты пытался покончить с собой дважды за два дня. Возможно потому, что этот придурошный цветок манипулировал тобой и пытался убить. Возможно потому, что ты настолько себя ненавидишь, что превратил своё тело в кровавое месиво своими ритуалами. Или, может быть, потому, что я невыносимо злюсь на себя за то, что не помог тебе, когда ты нуждался в поддержке в нужный момент. Может быть потому, что я злюсь на себя за то, что был чёртовым параноиком настолько, что не смог увидеть, кто ты на самом деле под этой маской равнодушия, и позволял этой боли внутри поглотить тебя целиком. Наверное, только сейчас я начал узнавать тебя лучше и заботиться о тебе, как ты того заслуживаешь, и не позволить тебе умереть от какой-то очевидной и абсудрной глупости! — Санс, я… — Фриск жадно начал глотать воздух, чувствуя, что начинает задыхаться. — Я не… то… имел в виду… — Да знаю я, что не имел это в виду, но сейчас, ты позволишь мне позаботиться о тебе и я сделаю это в любом случае, даже если мне придётся тебе ноги переломать, — сказал Санс, поднимая мальчика магией повыше. — Не беспокойся, там всё потом нормально срастётся. — Санс, нет, погоди, — испуганно сказал он. Шеи коснулись холодные пальцы и Фриск увидел, как Папайрус повалил брата на землю. Оковы, стискивающие его душу, исчезли, и Фриск жадно начал глотать прохладный воздух. — Хорош, Санс. Я не позволю сделать ему больно! Только попробуй сломать ему ноги, я отделаю тебя так, что встать не сможешь, даю слово. — Не собирался я ему ничего ломать, Андайн. Я о тебе беспокоился больше. Ну, точнее ты — причина, по которой я беспокоился о нём, — сказал он, растянувшись на земле. — В каком смысле? Фриск мне помог, мне лучше стало. Что, не доверяешь мне? Думал, что я просто возьму и убью его? — Ребята, прошу, — сказал мальчик, пытаясь вырваться из хватки ледяных рук. — Так, хватит! — сказал Папайрус, вставая с брата. — Очевидно, у всех здесь проблемы. Почему бы нам не пойти домой, не выпить чаю и не поговорить об этом? Я тут немного о депрессии почитал, считайте, что я практически терапевт! Это можно считать наказанием. Договорились? — Договорились, — кивнула Андайн, наконец, отпуская Фриск, от чего он упал на бок, а копьё швырнула куда-то в сторону. — Может сработать, — сказал Санс, вставая с земли и отряхиваясь от пыли. — Нья-ха-ха! — радостно крикнул Папайрус, пробегая чуть вперёд. — Я буду отличным психотерапевтом! Самым лучшим в мире! Андайн секунду свирепо смотрела на Санса, а после двинулась за младшим из скелетов. — Санс, — тихо сказал Фриск, подходя к нему, — прости меня. — Да, ты меня тоже, — сказал он с улыбкой. — Но ты всё ещё наказан. Фриск горестно простонал, а Санс громко рассмеялся, откидывая голову назад.