Естественная смерть

6

Наведавшись в торговые ряды на окраине города, Эльрих прикупил новый парик и пену для сценического грима, чтобы подновить запасы. Обычно Эльриху хватало пары баллончиков на заказ, но затея с такси обходилась затратнее, ведь каждый день слежки Эльрих проводил с новым лицом. Он потратился и на смеситель, и на парфюм, потому что их тоже могло не хватить такими-то темпами. Эльрих мучился, но поливал себя смесителем старательно. Аллергией он не страдал, но запах смесителя выносил с трудом. И хорошо ещё, что родной аромат Эльриха относился к нейтральным — отдавал отчётливее всего ромашкой. Будучи подростком, Эльрих стеснялся ромашковых ноток, пока Альт не сказал ему: «Дурень ты. Это же хорошо. Чем невиннее аромат, тем ближе к себе подпустит жертва и тем меньше будет ждать подвоха. Дай почуять себя, улыбнись — и жертва сама ляжет под нож». Со временем Эльрих оценил эти слова: его запах нравился практически всем, как и улыбка. Располагать людей к себе он умел без особых усилий. Утром Эльрих привычно глянул в щель между плотными занавесями. Всё было как всегда, если не считать потрёпанный кар на углу у тротуара. Кар точно не принадлежал никому из соседей, но это ещё ничего не значило. Эльрих лишь провёл мысленную черту — один. Быстро собравшись, оценил в зеркале новое лицо, воспользовался потайным ходом, забрал со стоянки такси и погнал к РС. Он прождал полчаса с чашкой кофе в руках. У крыльца остановился кар Отто. Отто собственной персоной поднялся по ступеням, а вышел ровно через час. Эльрих сдвинул панель и проверил данные системы наблюдения в поместье — Отто вернулся домой. Клаус из РС не выходил до конца рабочего дня, и Эльрих грустно поглядывал на его кар, тулившийся у тротуара. Сегодня Клаус явно не намеревался кататься на такси, что только радовало. Все разошлись в конце рабочего дня, кроме охраны. Клаус вышел через полчаса, сел в кар и неспешно покатил сначала к набережной, где наведался в кондитерскую и прихватил оттуда яркую коробку, а после развернулся и почесал в том направлении, которое давало Эльриху надежду на прекращение слежки с завтрашнего дня. Клаус ехал в «Цветущий сад» для альф. Эльрих рискнул обогнать Клауса, чтобы прибыть к борделю раньше. Загнал такси в проулок, выбрался из салона, дворами обошёл здание борделя, торопливо разделся у мусорных баков и сложил одежду в плотный пакет, который припрятал под одним из баков. Дальше было нетрудно просочиться в прачечную, оттуда выскользнуть в общий коридор, завернуть в раздаточную и с подносом в руках выйти в передний зал. Эльрих подходил к столикам и докладывал в стеклянные миски фрукты. Оглядывать клиентов и работающих на приёме омег старался незаметно, не поднимая головы. Клаус появился через четыре минуты. Он прошёл к стойке, перекинулся парой слов с управляющим и принялся ждать. Эльрих добавил фрукты в очередную миску и перешёл к последнему столику. Как раз закончил и направился к выходу в коридор, когда к Клаусу подошёл улыбчивый омега. Нарцисс. Расположение апартаментов Нарцисса Эльрих помнил прекрасно, но соваться туда прямо сейчас не имело смысла. Эльрих вернулся в раздаточную, где взялся сворачивать салфетки. На краю стола валялись четыре пачки, так что салфеток точно должно было хватить надолго. В раздаточную заходили другие рабы и коридорные. Никто к Эльриху не обратился — раб занят делом, нормальная картина. Ровные сгибы под пальцами не мешали Эльриху размышлять и прикидывать время. Его опыт, наверное, мало годился для точки отсчёта, ведь приходил он в бордель в первый день течки в основном, а в первый день течки всё случалось стремительно. Медео сразу его раздевал, вёл в душ, и они переходили к основному блюду. Те несколько визитов, когда Эльрих приходил к Медео не во время течки... было по-разному. Клаус — альфа, но альфа основательный сам по себе. Эльрих сомневался, что Клаус сразу рванул бы в постель. А если нет? Тут вот Эльриху отчаянно не хватало опыта, чтобы просчитать поведение альфы во всём, что касалось секса. Оставалось опираться на чистую математику. Клаус притащил коробку из кондитерской, Нарцисс наверняка её откроет, чай со сладким — минут пятнадцать. После Нарцисс поведёт Клауса в душ, а Клаус — военный, значит, душ тоже минут пятнадцать. По приблизительной прикидке полчаса на сам секс вряд ли им хватит, стало быть, через сорок минут Эльрих мог рискнуть и зайти в апартаменты. К исходу срока, отпущенного на ожидание, Эльрих управился с одной упаковкой салфеток и взялся за поднос. Подготовил чайник и горшок из глины с кипятком, насыпал в фарфоровую банку чайную смесь с кусочками сушёных фруктов, накрыл крышкой и взял две чашки. С подносом в руках Эльрих покинул раздаточную и бесшумно зашагал по коридору к апартаментам Нарцисса. Дверь открывал тоже бесшумно и предельно осторожно. Первым делом подошёл к столику, поставил туда поднос, лишь после этого огляделся и убедился, что в передней комнате никого нет. Слева чуть колыхался тяжёлый полог, заглушавший голоса. Слова разобрать Эльрих не мог, но по тону предположил, что Нарцисс и Клаус уже на кровати. Он поискал взглядом одежду. Почти отчаялся, когда приметил брюки Клауса, висевшие на спинке стула у самого полога. Рубашку и пиджак бросили на стул уже небрежно. Эльрих подкрался к стулу, опустился на корточки и принялся методично обшаривать одежду Клауса, пока не нашёл старый бумажный блокнот во внутреннем кармане пиджака. Не стоило и удивляться, раз уж Клаус частенько демонстрировал старомодные вкусы во многом. Эльрих медленно переворачивал страницы, чтобы не шуршать. Просматривал выведенные убористым почерком столбцы и даты. Клаус педантично расставлял дела в строгом порядке — от самых важных до мелочей. Иногда первым пунктом шла одна и та же надпись: «В. К. Отто». Часто эту надпись сопровождали восклицательные знаки или жирные подчёркивания. Эльрих долистал до чистой страницы, потом принялся листать в обратном порядке. Зацепился взглядом за третий столбик с конца. «Отто, Бомм, 19, Штраус». Больше интригующих записей Эльрих не нашёл. Ещё раз перечитал ту, которую Клаус пометил именем Райнбаха. Улица Бомм в городе имелась, неподалёку от набережной, но номер дома ничего Эльриху не говорил, как и «Штраус». На всякий случай Эльрих ещё раз пролистал блокнот и обшарил одежду Клауса. Ничего неожиданного или интересного не нашёл. Выскользнув из апартаментов, Эльрих добрался до прачечной и выскочил из борделя. Одежду забрал там, где оставил, оделся, а смотреть план города принялся в такси. Прокатиться на улицу Бомм к дому девятнадцать ничего не стоило. План не врал — там располагалась клиника. Утром Эльрих зашёл в просторный холл и остановился у терминала. Пришлось перепробовать несколько отделений, пока он не наткнулся на доктора Штрауса. Штраус был нейрохирургом и проводил сложные операции для частных лиц. Эльрих покосился на чистые стёкла, за которыми сновал персонал в голубых халатах. Проход из холла контролировали охранники с новым оборудованием — ставили маркеры, сволочи. Но ладно. Эльрих выбрал одного из коллег доктора Штрауса и записался на консультацию. С бланком прогулялся к проходу, подставил запястье для маркировки и направился к лифту, чтобы подняться на третий этаж. При выходе из лифта столкнулся с одним из младших сотрудников — дивное везение. Сотрудник поехал вниз, а Эльрих торопливо сунул в карман украденную карту-удостоверение. Изучив план этажа, Эльрих наведался к доктору. Ему предложили сесть в мягкое кресло и спросили, что его беспокоит. — Высокая чувствительность к магнитным возмущениям, яркому свету, а ещё... — Эльрих описал всё, что наблюдал у Отто. Вопреки ожиданиям, диагноз ему не поставили, а выдали направление в лабораторию, дабы сделать снимки и пройти обследование. — Это обязательно? — Разумеется. Такие последствия могут вызвать различные заболевания и травмы. Без обследования не обойтись. Эльрих попрощался с доктором, прихватил направление и покинул клинику. В каре осмотрел трофейную карту. Если он хотел выяснить, на кой чёрт Отто понадобился доктор Штраус, то карта была Эльриху необходима и в качестве удостоверения, и в качестве ключа, но он сомневался, что подделать карту получится. Дома Эльрих поднял все доступные данные на нужную клинику и убедился, что затея провалится. Даже если бы он подделал карту, ему пришлось бы вносить профили в базу данных клиники и контрольные анкеты системы безопасности. Причём провернуть всё так, будто Эльрих в клинике уже работает, было невозможно — его никто там не знал. А оформить себя в качестве нового сотрудника — это подписаться на экзамен, который Эльрих не сдаст. Ладно, теорию он мог бы выучить, но уж точно не практику. От размышлений Эльриха отвлёк сигнал. Он не ждал гостей, но в последнее время гости к нему наведывались без приглашения. У крыльца маячило такси, не внушавшее подозрений, а поодаль на углу снова красовался старый кар. Два. Эльрих отошёл от окна, спустился вниз и распахнул дверь. На ступеньке смущённо переступал с ноги на ногу молоденький альфа. Эльрих не сразу его и узнал, потому что не ожидал увидеть именно его в новых джинсах, тяжёлых ботинках и лёгкой куртке. Чёрные волосы закручивались в кольца и спадали до широких плеч. Из-под неровно остриженной чёлки — настороженный блеск голубых глаз. — Привет, — тихо проронил Медео и оглянулся на такси. — Ты мог бы... Эльрих машинально заплатил таксисту, подхватил тощую сумку, приобнял Медео за плечи и завёл в дом. С недоумением глазел на наспех обрезанные волосы, непривычную одежду, а после с не меньшим недоумением уставился на протянутый документ. Без заряда кофе голова отказывалась работать. Эльрих усадил Медео на диван, принёс им кофе и приготовился слушать. — Это был он, — тихо начал Медео. — Тот рыжий. Никогда бы Эльрих не подумал, что Отто понесёт в бордель для омег. Отто мало походил на тех альф, что платили за возможность подглядеть за постельными забавами других людей, да и купить такое удовольствие можно было и в борделях для альф. В бордели для омег обычно приходили альфы, следящие за супругами или другими интересными им омегами. Другое дело, что Отто вообще в борделях бывал чрезвычайно редко — он предпочитал омег, желающих с ним близости по собственной воле. Тем не менее, Отто заявился в «Цветущий сад», посидел в «зале удовольствий», где работал в это время Медео, а после забрал Медео с собой в кабинет владельца. И он попросту выкупил Медео. — Хозяин и слова сказать толком не мог. Рыжий обложил его со всех сторон и упомянул мутную историю с налогами. Ещё велел собрать всё, что мне дарили, потом повёз в какую-то контору за этой вот бумажкой и купил мне одежду. Ну а дальше... он поймал такси и велел ехать сюда. Сказал, что если я не хочу к тебе, то могу продать подарки и делать что пожелаю. Эльрих перевёл взгляд на злополучный документ, по которому Медео являлся с сегодняшнего дня свободным человеком и полноправным членом общества. В благотворительности он Отто не заподозрил ни на миг — слишком уж тот расчётлив и прагматичен, и слишком умён, чтобы воевать с ветряными мельницами и походя пытаться отменить рабство. К тому же, Отто не просто выкупил Медео и передал Эльриху, а освободил его. Наверняка не без задней мысли, потому что у Медео не оставалось сейчас ни одной навязанной кем-то причины, чтобы быть рядом с Эльрихом. Если Медео хотел только свободы, он имел полное право обратиться в социальный центр, получить пособие и отправиться туда, куда ему бы возжелалось, даже продавать подарки не надо. И никто не запретил бы ему это и не остановил. Наоборот, Медео ещё рассказали бы принудительно, что по возрасту он имеет право на льготы при поступлении в колледжи или университеты. — И что ты собираешься делать? — Эльрих предполагал, каким будет ответ, но в любом случае не намеревался решать за Медео. — Можно мне остаться здесь? С тобой? — Медео смотрел на него с внутренним напряжением и ждал. — А ты действительно этого хочешь, малыш? Разве ты не собирался на родину? — Я о ней ничего не знаю. Я вообще мало что знаю. Зато я знаю тебя. Я люблю тебя, Эль. — Медео не отводил чистых глаз, смотрел прямо и твёрдо. И Эльрих подался вперёд, чтобы мягко обнять его, поворошить вьющиеся волосы на затылке и поцеловать в висок. — Оставайся, пока ты этого хочешь. Только помни, что ты свободен. Тебе больше не нужно прятать собственные желания. Прикрыв глаза и продолжая обнимать Медео, Эльрих лихорадочно искал объяснения поступку Отто. Этот поступок был столь же противоречивым, как сам Отто. С одной стороны, широкий жест, который связывал Эльриха чувством благодарности, — выкупить Медео он сам не смог бы, а теперь он крупно должен Отто Райнбаху. С другой стороны, Отто тем самым делал Эльриха для себя недостижимее — в том случае, если Отто говорил правду, и его интерес к Эльриху настоящий, как и попытки соблазнить. Нет, Эльрих не понимал, чем Отто вообще руководствовался и на кой чёрт потакал желаниям малознакомого омеги, ещё и позволял этому омеге быть с другим альфой. Куда логичнее было бы выкупить Медео и сплавить подальше, или ещё как устранить из жизни Эльриха навсегда — это больше подходило агрессивным и властным альфам. Отто по-прежнему с лёгкостью озадачивал Эльриха своей непостижимостью. И Эльрих не представлял, чем и как он должен ответить, а ответить необходимо. Отто далеко не дурак, вряд ли он сомневался, что Эльрих в состоянии выяснить, что и как произошло, да и читать Медео он мог как открытую книгу. Наверняка ведь понял, что Медео не захочет покинуть Эльриха, хотя бы не сейчас. И как быть? Можно сделать вид, будто ничего не произошло, но Эльриху это претило. Напоминало о жизни в качестве раба, когда безропотно принимаешь от хозяев все их прихоти, капризы и поощрения. И проблема была ещё весомее с учётом заказа — теперь Эльриху предстояло убить человека, который нехило потратился в его интересах и существенно помог. Благодарность и работу Эльрих не смешивал, но и забыть не мог ни о первом, ни о втором. Чёртов Отто Райнбах! Заказ и так на простоту не претендовал, так ещё и Отто вытворял всякое без стыда и совести. Эльрих злился, потому что ещё ни одна мишень не выбивала его из колеи, не заставляла сомневаться и не вызывала подобную сумятицу в чувствах. Эльрих осаживал себя и напоминал, что разум должен быть спокоен и безмятежен, но не помогало. Кое-как взяв себя в руки хотя бы условно, Эльрих проводил Медео к кару и повёз по магазинам. Предстояло купить Медео одежду и другие вещи первой необходимости. И в салон не мешало бы, потому что Медео попросту отрезали косу без всяких потуг на эстетичность. Его это ничуть не портило, но Эльрих продолжал злиться и искать поводы для дополнительного раздражения. Медео чувствовал себя неловко, постоянно терялся. Его поведение в первые же секунды выдавало недавний статус, и Медео с усилием пытался вести себя по-другому, не как раб. Он страшно смутился, когда в салоне его обступили омеги со всех сторон и принялись восторгаться красотой, между делом решая, что делать с его волосами. Умоляющим взглядом Медео вцепился в Эльриха, и Эльрих обречённо вздохнул — он не мог злиться на этого ребёнка. — Просто подровняйте и придайте форму, — велел Эльрих мастеру, погладил Медео по плечу и опустился в кресло, приготовившись ждать. К вечеру Эльрих устал как собака. Медео обживался в отведённой ему комнате и разбирал бесчисленные обновки, а Эльрих развалился на диване с чашкой кофе в руках. Перевести дух ему не дали — явился Ялия. И хорошо ещё, что Медео носа в гостиную не казал, так что Ялия выглядел спокойным, пусть и хмурился. — Мне сказали, ты уехал тогда с Райнбахом. — Он меня подкупил ужином. Потом доставил домой целым и невредимым. А что-то не так? — Н-нет, всё в порядке, просто неожиданно. — Ялия нахмурился ещё сильнее. — А мне позволишь угостить тебя ужином? Или, быть может, ты сам хочешь что-то приготовить? Готовить Эльрих точно не хотел, да и не умел, но Ялии знать это не полагалось. У него был бы глубокий шок от разрыва шаблона, потому что типаж Эльриха ассоциировался со вкусной едой. Пришлось согласиться на ужин. Эльрих уныло переодевался с помощью Медео, который тоже не казался счастливым. — Он мне нужен, — напомнил Эльрих и мягко прижался губами к виску Медео. — Ты пока занимайся комнатой и вещами, в гостиной на столике есть номер ресторана — закажи себе что-нибудь на моё имя, потом отдыхай. Кабинет заперт, а в остальные комнаты можешь заглядывать и осваиваться. Ну и... будут звонки, не отвечай пока. — Как скажешь. — Медео слабо улыбнулся, поправил воротник рубашки и аккуратно завязал Эльриху галстук. — Я ещё не до конца поверил, что не сплю. — Тогда можешь улечься на моей кровати, чтобы утром убедиться, насколько реален этот сон. Медео обхватил его руками за шею и нашёл губами губы. Эльрих наслаждался неторопливым долгим поцелуем, медленно вёл ладонями по спине Медео вниз. Накрыв жёсткие ягодицы руками, подхватил и усадил на высокий столик у зеркала. Коротко выдохнул, полюбовался на яркие губы и поцеловал Медео сам. Прижимал к себе всё крепче и немного плыл от того, что Медео обхватил его ногами и постарался удержать. Это вообще было непривычным, потому что Эльрих в повседневной жизни не позволял себе близость с альфой. Да и в борделе всё это казалось иным. А прямо сейчас Эльрих вволю целовал и обнимал альфу, который поселился в его доме и готов был каждый день позволять ему это. Странное довольно-таки ощущение. Пропустив меж пальцами пряди, Эльрих погладил Медео по голове. Пока не получалось не замечать отсутствие косы — Эльрих привык её трогать, а теперь ладонь щекотно покалывали кончики укороченных волос. — Тебе не нравится? — Просто пока странно. Мне всё нравится. Отпустишь меня? Обещаю, что вернусь. Медео торопливо поцеловал его в губы и освободил от объятий. Глаза у него радостно сияли. — Возвращайся скорее. Надеюсь, тебе там будет невыносимо скучно. Эльрих с наигранным укором покачал головой и отправился к постному Ялии. Ресторан они выбрали неподалёку — Эльрих предусмотрительно сослался на усталость и влез в шкуру блондина, позволяя Ялии чувствовать превосходство и проявлять заботу. Да и так было легче, потому что избавиться от мыслей об Отто Эльрих не мог, а шкура блондина сглаживала ответы невпопад. Ялия говорил что-то о праздничном вечере, своём кузене и работе — Эльрих не вслушивался, лишь старался улавливать вопросы, обращённые к нему. — Так о чём вы с Отто беседовали? — О цветах, — брякнул Эльрих и сам же задумался над собственным ответом. Взгляд у Отто всегда отличался остротой и холодностью, и всё его обаяние не умаляло жёсткости и безжалостности. Но миллион мелочей порождал неизбежные вопросы на фоне полного отсутствия сведений о случаях, когда Отто демонстрировал бы худшие черты своей натуры. Отто никогда не обвиняли в преступлениях. Случалось, что иногда кто-нибудь пытался имя Отто очернить, но это оставалось именно попытками и фальсификациями, которые мгновенно рассеивались как дым. Конечно же, ходили слухи — всякие и разные, потому что Отто неохотно выходил в свет, а доступ в поместье был закрыт для всех. Но эти слухи ничем и никак не подтверждались. Нигде не рыдали толпы омег, которых якобы истязали в поместье. Да и те омеги, что в поместье иногда попадали, не могли ничего толком рассказать, ну разве что о сексуальных забавах, не выходивших за рамки альфьего гона. Чего уж там, Эльрих собственными глазами видел большую часть того, что происходило в поместье. И если Отто и был извращенцем, то точно не из тех, что угрожали обществу — извращённость Отто угрожала исключительно горизонтам сексуальных познаний омег. По сути, Отто был всего лишь замкнутым альфой с жёсткими принципами и малость помешанным на работе. Наличие верных друзей тоже шло ему в плюс. У беспринципных людей друзей не бывает. Эльрих с радостью распрощался с Ялией у двери дома, отметил, что никакой потрёпанный кар рядом не маячит, повалялся в ванне, а в час ночи добрался до кровати. Медео уже спал, скомочившись на самом краю. Эльрих забрался под одеяло, решительно придвинул Медео к себе под бок, приобнял и устало прикрыл глаза. Под рукой чуял скованность и напряжение, но мало-помалу они сменялись тёплой расслабленностью, пока Медео сам во сне не прильнул к Эльриху плотнее. Утром Эльрих проснулся под внимательным взглядом Медео и потянулся. Медео упирался подбородком в скрещенные руки и продолжал смотреть на него. — Ну что, твой сон не кончился? — Не знаю. — Иди ко мне, — попросил Эльрих. — Ближе. Медео осторожно подобрался ещё ближе, положил руку Эльриху на грудь и вскинул вопросительный взгляд. Выглядел он взъерошенным, немного сонным и взволнованным сразу. Зато Эльрих впервые разобрал запах Медео — теперь некому было умащивать это великолепное тело бальзамами и маслами, создавая притягательность для всех без разбора. Медео пах сочной зеленью с лёгкой горчинкой. Самое то с утра. Эльрих тягуче поцеловал растерянного Медео, обнял и притянул к себе. Они повозились на кровати, позволив себе немного вполне невинных шалостей, после Эльрих уволок Медео в ванную. Пока Медео сражался с одеждой самостоятельно, Эльрих принёс в спальню всё, что могло им понадобиться в будущем, и сунул под подушку. Он остановился в дверях, наблюдая за мучениями Медео в гардеробной. — Одевать кого-нибудь и раздевать было намного проще... На себе неудобно. И ничего толком не видно. Хмыкнув, Эльрих подошёл к Медео, аккуратно застегнул брюки, затем пуговицы на рубашке, помог полы рубашки заправить под пояс брюк и улыбнулся. — Тебе идёт. — Да? А что мне делать сегодня? — Гостиная в твоём полном распоряжении. Посмотри электронную библиотеку и прикинь, что тебе нравится. Там и поглядим, что с тобой делать. Тебе сейчас девятнадцать, ты свободен и вполне можешь учиться где-нибудь. — Но на это ведь нужны деньги? — Медео нахмурился и закусил губу на миг. — Но у меня ничего нет. И даже это... — Он тронул рубашку на груди. — У меня вполне достаточно, — поставил точку Эльрих. — Да и нет у меня никого, так что мне будет в удовольствие о тебе позаботиться. Медео вновь нахмурился, отвёл взгляд, но почти сразу опять посмотрел на Эльриха. — А как мне быть с другими? То есть как мне вообще вести себя? Кто-то может спросить, что я тут делаю, или почему ты... — Веди себя как свободный альфа. С манерами у тебя всё в порядке, просто напоминай себе почаще, что ты уже не раб. Ну а если кто-то станет что-то спрашивать, то говори, что живёшь со мной. Этого должно хватить. Начнут расспрашивать подробнее, посылай их к чёрту, потому что наши отношения никого кроме нас не касаются. — Сложно, но я понял. Эльрих заказал сразу и завтрак, и обед, перекусил за столом в компании Медео, потом прихватил чашку кофе и заперся в кабинете. В поместье Райнбаха ничего необычного за это время не приключилось: немногочисленная прислуга занималась своими делами, а Отто работал. Эльрих слабо улыбнулся, потому что раньше не придавал значения тому, что у Райнбаха работали только слуги. Эльрих рискнул предположить, что в описи имущества Райнбаха не найдёт ни одного раба. Отто предпочитал друзей либо наёмных рабочих. Может, Отто поэтому выкупил Медео? Впрочем, Отто наверняка разузнал, что Эльрих пытался выкупить Медео, и Отто заметил, что Эльрих доверял Медео. Но Эльрих сильно сомневался, что Отто стал бы делать нечто подобное лишь для того, чтобы произвести впечатление или снабдить Эльриха желанной игрушкой. Поглядывая на монитор, Эльрих взялся за клинику. Итак, выдать себя за медицинского сотрудника любого ранга Эльрих не мог. Охранником в клинику ему тоже было не пробраться. Оставался только обслуживающий персонал, куда входили уборщики-коридорные, разнорабочие, ремонтники и прочие нужные время от времени люди. Они получали допуск на все этажи, но ограниченный. Шастать по коридорам и пользоваться лифтами и подсобными помещениями хозяйственного назначения — легко, а вот доступ в палаты, кабинеты, лаборатории, медсклады — нет уж. Только под присмотром старшего медперсонала и с их согласия. Эльрих задумчиво осмотрел украденную в клинике карту и нахмурился. В голове забрезжил план — ему незачем получать такую карту или подделывать, хватит и места скромного уборщика, а при надобности он всегда может взять карту у того, кто окажется рядом. От плана Эльрих отвлёкся, потому что Отто разошёлся в кабинете: сминал и рвал листы, опрокидывал стулья и метался тигром. Уже знакомая сцена. Когда Отто работал один, в эмоциях он себя не сдерживал и бушевал всякий раз, как только у него что-то не получалось или не сходилось. Эльрих уже видел такое раза четыре в последнее время и всерьёз подозревал, что Отто на деле вспыльчив, эмоционален и несдержан, а армейская история и нетерпимость к приказам и вмешательству в его дела только это подтверждали. Но при свидетелях и в обществе Отто жёстко себя контролировал, носил маску и скрывал истинные чувства безупречно. Вспышки он себе позволял только в одиночестве или рядом с теми, кому доверял. Эти — нормальные — вспышки отличались от того, что Эльрих видел всего раз, когда Отто нанёс кабинету внушительный ущерб, но даже нормальные вспышки ошеломляли. Эльрих всегда отличался уравновешенностью и спокойствием и почти не терял контроль над собой, может быть, поэтому он плохо представлял, как кто-то в состоянии выносить общество взрывного Отто постоянно. Клаус и Телль казались Эльриху святыми, раз уж они безропотно терпели всё это, ведь при них Отто не сдерживался, не пытался даже. Ближе к обеду Эльрих высунулся из кабинета: и есть хотелось, и подумалось о Медео. Жить одному Эльриху нравилось, но сейчас вряд ли стоило забывать о Медео и оставлять его в одиночестве на весь день. Машинально Эльрих глянул в окно и нашёл взглядом потрёпанный кар на углу. Три. Эльрих жестом подозвал Медео. — Видишь тот кар? Хочу попросить тебя об услуге — время от времени поглядывай незаметно на улицу. Если увидишь этот кар поблизости, запоминай, когда он ошивался рядом, и рассказывай мне. — Кто-то следит за тобой? — поколебавшись, спросил Медео. — Возможно. Я вижу этот кар в третий раз, значит, это уже точно не совпадение. — А тот агент мог бы за тобой следить? — Ялия? Вряд ли. У него есть доступ к постовым системам и не только. Ему достаточно сделать запрос, и он получит все данные, которыми на тот момент будут располагать отчётные системы. Оплата услуг, перемещение на каре по улицам, заказы, снимки с камер наблюдения... Следить ему незачем. — А тот рыжий? — Тот рыжий вообще владелец РС, так что... Нет, если за Эльрихом и следили, то не Ялия и не Отто. Кто-то другой. Знать бы ещё кто именно. Утечки информации со стороны Сэма Эльрих не опасался — Сэму невыгодно расторгать их контракт.