***
Телефон звенел под ухом, спасая и вырывая из глубин разума. Снова... Разлепив глаза, он потянулся к источнику громких звуков. На нём чётко светилось имя абонента — «Россия». Прокашлявшись, немец ответил на звонок. — Привет, Германия! Я рад, что смог до тебя дозвониться. — На другом конце провода раздался спокойный голос с нотками радости. — Неужто телефон ожил? Снова кашель, и лёгкое хрипение. — Да-да… Чего тебе нужно? — Мозги плыли после «интересного» сна и хотелось побыстрее отвязаться от этого парня. — Я забыл вчера в кафе свой брелок. Не обессудь, но эта вещица мне довольно… дорога. Так что могу ли я приехать и забрать его? Душа упала вниз. Россия — сюда?! Очкастый не хочет, чтоб Россия видел его квартиру. Мало ли что сделает… На этой неделе, после «роковой точки», он перестал вообще заниматься своим жилищем. Везде накапливалась пыль, вещи разбросаны, а цветы начали увядать, сбрасывая сухие листья на пол, которые, конечно, не убирались. Нет, нет и нет! — Оу… Н-нет необходимости, мой друг. Я сам отдам тебе его, если ты меня встретишь у… рынка!.. Да, именно там. — Немец замялся, пытаясь побыстрее придумать что-нибудь стоящее. — Ох, как скажешь. Подойду через двадцать минут, хорошо? — Конечно! Отлично, я уже одеваюсь. — Германия незамедлительно бросил трубку, а на лице слегка заиграл румянец. Что это с ним? С какой стати его волнует мнение этого коммуниста? От таких умозаключений кареглазому стало не по себе, а по телу пробежала дрожь. В любом случае нужно собираться сейчас. Надев куртку и ботинки, он положил телефон, ключи в карман и вышел за дверь, пока в окне начинало светать.***
Первое, чему подивился немец, так это снег. Его было много. Вчера, после дождя, пошёл снег, и теперь он заменил весь тот грязный осенний асфальт. Германия рад, что снег наконец-то пошёл. Время как назло стало идти быстрее. Очкастый бежал и увидел вдалеке высокую фигуру. Это он. Парень как всегда стоял с непринужденным лицом и, похоже, высматривал кого-то из толпы. Того, который спешит к нему. — Hey! Я здесь! — Кареглазый помахал рукой и лицо русского изменилось. Оно выражало приятное удивление. Когда юноша подбежал ближе, не заметил ледяную полосу под ногами. И упал. Он выставил руки вперёд и чуть не плюхнулся на асфальт лицом, но его очкам повезло меньше. Они сползли с носа и разбились. Сначала был ступор. К немцу подбежал Россия и помог ему подняться, пока тот был в шоке. Как? Как он умудрился упасть? — Германия…? Ты в порядке? — Славянин выглядел взволнованно. Он осмотрел немца и перевёл взгляд на асфальт. На очки. — Ох… Не волнуйся. Я куплю тебе новые. Парень вздрогнул и перевёл мутный взгляд на друга. Всё такое… странное. Он слегка осмотрелся. Люди теперь лишь расплывчатые пятна, сливающиеся в одну серо-чёрно-зелёную массу. И лишь лицо России было другим. Чётким. Как и всегда. Сейчас кареглазый чувствовал себя беззащитным. Это так непривычно, неправильно. Он хотел поскорее вернуть себе зрение. — З-зачем? я-я сам себе куплю, не нужно. — Всё в порядке. Это из-за меня ты так спешил и разбил их. Тем более, ты вряд ли дойдёшь сам… — Улыбка перетекла в лёгкую ухмылку. Германия не мог не согласиться, это звучит чертовски логично. Пришлось слегка качнуть головой. — Ja… Конечно… Россия немедленно огляделся, вспоминая, где находится ближайший магазин очков и почувствовал, как немец пальцами взял за ткань его пальто. Держится. Кареглазый сразу промолвил. — Не говори ни слова. Просто веди. И Россия двинулся, чувствуя, как его собеседник аккуратно ступает сзади.***
— Вот мы и здесь. — Парень повернулся к Германии и заметил его красную мордашку. Он выглядел потерянным и смущённым. Послышалась усмешка со стороны высокого, и они зашли внутрь магазина. Русский понятия не имел в этих приборах для зрения, поэтому повёл его к продавцу. — М-можно мне купить очки?.. Минус четыре. Вытянутые. — Пятно, которое олицетворяло продавца, без лишних слов удалилось. Славянин снова смотрел на кареглазого. Кажется, прошло много времени с последней покупки его старых очков, и Россия уже представлял, как будет выглядеть его друг. После недолгого молчания, продавец вернулся и протянул очки Германии. И парень замер. Всё... такое… чёткое… Высокий был прав. Те очки давно устарели. Немец выглядел удивлённым. Он посмотрел на ладонь и видел все линии на ней. Он был счастлив. Улыбка растянулась на лице. Чёрная оправа элегантно сочеталась со скулами, а от стекла отражался свет помещения. Юноша выглядит совсем по новому, и это несомненно радует славянина. Голубоглазый оторвался от этого зрелища и дружелюбно протянул деньги продавцу. — Кажется, эти нам нравятся. Берём. — По вам видно. Спасибо за покупку! Приходите ещё. — Прозвучал голос за прилавком. Он тоже видел Германию и был потрясён такой реакцией. Русский взял за предплечье очкастого и повёл из магазина. Как только дверь за ними закрылась, кареглазый выпалил. — Прекрати, я теперь сам могу идти. Германия вырвал руку из ладони славянина. Всё было настолько чёткое, что старые очки казались ему такими мутными. Как он вообще ходил с ними? Тьма не выглядела такой обволакивающей как прежде. Огни светофоров, люди, снег. Он. Всё такое ясное. — Спасибо… Спасибо… — Кажется, вот теперь немец был действительно благодарен. Ответом послужила рука, что легонько потрепала по тёмным волосам, сбивая их в разные стороны. Они смотрели друг на друга. И были рады друг другу. И тут Германия опомнился. Брелок! Он совсем забыл о нём, когда сломал очки. Порывшись в карманах джинсов, достал причудливый предмет, что обычно вешается на ключи. Немец не знал, что за воспоминания связаны с ним, но спрашивать не стал. Лишь протянув, положил его в руку русского. Нет. Слишком мало. Останься. Как будто прочитав его мысли, славянин осмотрелся и немного смутился. — Слушай Германия… Раз так вышло, могу ли я снова прогуляться с тобой? Просто подышать. Теперь никого кафе, обещаю! Это как наркотик. Вот думаешь, что сейчас быстро рассчитаешься и пойдёшь по своим делам, но как-только видишь его лицо, сразу всё становиться безразличным, малым, пустым. — Не смогу отказать тебе, мой друг. — Немец улыбнулся, повернувшись в сторону улицы. — Снова заставишь меня говорить? — Несомненно. Кареглазый слегка засмеялся, отводя взгляд от высокого и начал потихоньку идти. — Тогда пожалуй, я начну. Говорил немец снова потрясающе. Он уже привык к компании русского, так что разговорить его было не трудно, но после продолжительного диалога, они просто замолкли. И так шли, наслаждаясь тишиной. Друг другом. Разные мысли, разные нации, но так добры между собой. Было ли такое когда-нибудь прежде?.. Россия поддался бы мыслям и воспоминаниям, если бы в его затылок не прилетел снежок. Недоуменно отряхнув снег с шапки, он развернулся и увидел нагло ухмыляющегося Германию, что вздёрнул бровь. Он выглядит вызывающе дерзко. Улыбка сама растянулась на лице голубоглазого. Он дотянулся до снега, слепил из него комок и кинул его в лицо немца. И попал. Снег рассыпался на лице, стремительно разъедая холодом кожу. Стряхнув снег с очков, юноша расплылся в улыбке. Кажется, намечается бой. Рывком схватив и слепив ещё один снежок, он отправился в русского и попал в предплечье. В ответ немец словил в живот ещё два комка. «Ну ничего… Я ещё не сдамся.» Они и в правду не желали сдаваться и забрасывали друг друга снегом, словно маленькие дети, которых отпустили гулять после наказания. Прятались в укрытиях и нападали с засады. Как давно они играли в снежки? Русскому было некогда, в то время как Германии не позволяли его старые очки... Тучи, казалось, увидели это и слегка разошлись, давая солнцу осветить их счастливые лица. Россия не раз замечал, как элегантно двигался немец, как ему подстать его тонкое, гибкое тело. Последний же был восхищен смехом славянина. Было в нём что-то завораживающее, знакомое и приятное. И вот, на улице раздался голос вперемешку со смехом: — Ох, нет, больше не могу бежать! Keine Kräfte mehr! Мой враг близко! Он меня убьёт! Как же так! Россия увидел, как Германия демонстративно положил руку на лоб. Не удержавшись, славянин подходя ближе, ответил: — Победа будет за мной! Заметив это, Германия резко кинул в последнего снежок и прокричал: — Ты покинешь этот мир вместе со мной! Они разорились смехом. Германии давно так не было весело, что он и позабыл, как это приятно. Чувствовать, что живой и тебе хочется прожить ещё один день. Немец хотел что-то сказать, но выпрямившись потерял равновесие. Россия немедля ни секунды, подскочил к другу и поймал его. Молниеносная реакция. Последний же открыл глаза и опустил брови. Одна рука «спасителя» неприлично лежала у него на талии, а сам он, из-за своего роста, склонился ниже. «Danke» — пронеслось в голове у кареглазого. — Я же сказал, что победа за мной. Он поддался вперёд и слегка коснулся его губ. Немец почувствовал это и замер, пребывая, скорее всего, в шоке. Его губы были сухими и тёплыми, в то время, как у Германии влажные и холодные после точного броска снега. И неожиданно, даже для себя, немец ответил на поцелуй. Языком пройдясь по чужим губам, кареглазый углубил поцелуй. По телу прошлась волна, подобно молнии, что взбудоражила всё тело. Он потянулся выше, забрасывая локти на плечи. Россия прижимал талию ближе к себе. Они могли так стоять вечно, но нехватка кислорода заставила их отцепиться друг от друга. — Ладно признаю, победа твоя. Лицо Германии украсила ухмылка, но всё лицо было залито краской и Русский хотел было извиниться, но палец немца у его губ заставил остановился. Они сами и не поняли, когда стали тянуться друг к другу. И перестать корить себя за это. — Не за что извиняться, не так ли? И только сейчас они заметили, что начало смеркаться.