Семья

без беты Прутья обезьянника бросают на пол тень, напротив на скамье сопит чёрное тело бомжа, я уставился в пространство невидящим взглядом. «Мы не сможем» - его усталый голос. Я знаю, о чём. Мы не сможем не потому, что парни, не потому, что братья. Между нами слишком многое произошло: ненависть, зависимость, любовь. Как однополярным магнитам, нам больно сближаться. Каждый будет ждать новой игры, предательства, лжи. Даже если мы чувствуем, что это не так. Я горько усмехнулся. А теперь он оказался убийцей. Он так яростно избивал Владимира из-за меня, что тот умер. Убийца на самом деле я. Если бы не я, брат бы не нашёл его, не сделал этого. Как скоро полиция выйдет на него? Скрип железа, я поднял взгляд на втолкнутую в помещение пёструю компанию дамочек. - Нууу, господин товарищ! Ну мы же там просто постояли подышать свежим воздухом! – заныла одна, надувая алые губки. Мужчина в форме только угрюмо запер дверь, оставив красотку жалобно виснуть на прутьях. - День?.. – испуганный голос. Я столкнулся взглядом с большими серыми глазами, осмотрел уложенную медового цвета стрижку, кучу цепочек, яркая одежда в обтяжку. - Артём?! - День, я… - виновато начал он. Я выдохнул, затылок коснулся холодной стены. - И давно ты? Он пустил взгляд. - Нет. В молчании девушки расселись по скамейкам, Артём неловко сел рядом со мной, пугливо отползая. - Мне нужны были деньги! - Не оправдывайся. Мне похер. Серые глаза заслезились, я вздохнул. - Я говорил, что не стоит увлекаться большим количеством парней. Ты перестал видеть между ними разницу. Он виновато перевёл взгляд на пол. Он тоже врал мне. Фальшивкой было не только моё прошлое, но и настоящее. А может и сейчас ещё не всё известно? Может мой отец окажется геем или мать трансвеститом, или мы с Сашей не родные?! «А у него была девушка» - не вовремя вспомнил я, скрипнув зубами. От раздумий отвлёк скрежет. - Эй, ты, на выход. – окликнул полицейский. Я в лёгком удивлении поднялся. За ношение оружия должны были дольше держать. Или меня ещё будут допрашивать? - День! Я застыл, пялясь на Вадима, как всегда небрежно одетого, с расстёгнутой верхней пуговицей джинс и каштановыми вихрами на голове. - Ты чего тут?! - Как чего, я поговорил с отцом, мы всё разрулили. Ты свободен. - Зачем?! – я выпучил глаза. Он раздражённо оскалился. - По качану! Пошли, дело есть! - Какое? Я растерянно оглянулся на оставшегося за решёткой Артёма. Он ободряюще улыбнулся, мол, не впервой, всё будет нормально. Вадим схватил меня под локоть, поволок из участка. … - Вот! – рявкнул Вадим, бросая мне на колени какие-то документы. Жёлый свет заливает его комнату, я в позе допрашиваемого на стуле, он суетливо носится по комнате, снова застыл, сверкая в меня огненным взглядом. - Что это? – протянул я. - Это паспорта! - А? – я повертел в руках документы. Наши с братом фотки, только имена… - Теперь вы Даниэль и Элиаш Шикула. Я уставился на непонятные закорючки вместо букв над английским текстом. - Вы словаки, жившие тут у дальней родственницы. Я начал понимать. Он хочет устроить нам побег из страны?! Поднял на него округлившиеся глаза. - Зачем?.. Он чуть не зарычал. - Ты в курсе, что твой брат человека убил?! - Но, может… - Что «может»? Может это не он? Может тот мужик умер сам? Очнись, День! Твой брат страдает редкостным дебилизмом, когда злится, перегнуть для него это естественно! – выдал тираду парень. Я приоткрыл рот, но он продолжил с новым запалом. - Мне удастся уговорить дядю тормознуть следствие, чтобы вы успели смыться, можно было раньше, но я доставал эти грёбаные паспорта, а потом, когда припёрся к вам, этот маньяк меня отметелил ни за что! -Так вот зачем ты приходил?! – тело покрылось мелкой дрожью. Он вздохнул. - А зачем ещё? - А зачем ты ему сказал про… - Я подумал, что если он узнает, что ты всё это ради него, вы там, помиритесь, что ли. - А?! – я застыл с распахнутым ртом. В голове образовалась каша, я начал переосмысливать все последние действия Вадима. - Так… - сглотнул. – А… Почему ты делаешь это для нас?! Он отвёл взгляд, будто провинился. - Неужели ещё с того, когда та девушка попросила… - пугливо начал я. - Нет! – рыкнул он. – Ещё чего! Просто, когда я понял, что он ради тебя убил, а ты стал «собачкой», я подумал… - его голос всё тише. – Подумал… Не такие уж вы и плохие. Хотя придурки, конечно! Меня снова пронзил полный ярости взгляд. Я грустно улыбнулся: - Ты думаешь, всё может вот так хорошо закончиться? Он недоумённо приподнял брови. - Мы с братом не сбежим вместе, мы не сможем! Он не вынесет меня, и нас поймают, всё-равно, и он в больнице! И как он будет жить с тем, что убил?! – я почувствовал подступающие к векам слёзы истерики. – Он сказал, мы не сможем, и тётя Лиза… Меня заглушил кулак Вадима, я с грохотом повалился на пол. Зажимая разбитую скулу, поднял на него бледное лицо. - Ты идиот?! Пока не сдох – борись! … Сети. Каждый живущий человек опутывает себя сетями, связываясь с другими. Невозможно жить свободным от людей, от родителей, друзей, знакомых, прохожих. Даже если ты говорил с человеком один раз, вы уже связаны тонкой нитью памяти друг о друге. Я думал, что увяз. Холодные отношения с матерью, злость отца, ненависть брата, дружба с Артёмом, вражда Вадима и привязанность к тёте Лизе. Я думал, эти верёвки меня душат, мешают передвигаться. Но ведь верёвка состоит из множества нитей, и не все они чёрные. Можно просто перевернуть её. Я, как ни в чём ни бывало, иду по больничному коридору, белый халат слегка развевается от бодренькой походки. Чем больше разных нитей, тем крепче связь. В таком случае, мы с братом просто спаяны толстым, как бочка, канатом всей палитры пэйнта. Я резко распахнул дверь в палату, с койки на меня пугливо уставилось замученное отражение. Я бросился к нему, сгрёб за плечи, губы слились в поцелуе. Чуть отстранившись, я довольно улыбнулся его ошарашенному лицу. - Братик, пора на выход. - А?.. Я сгрёб его запястье, уверенно оторвал капельницу, уже не страшно. Мы вырвались в коридор, я тут же набросил суровую маску врача, делая наши шаги размеренными, будто идём на прогулку. Внутри стучит в счастливом припадке сердце, я почувствовал, как его пальцы чуть сжали мои в ответ. Может, это и странно, что пациент и больной на одно лицу и к тому же идут за ручку. Но мне проще отрезать себе ногу, чем отпустить его. Он бил меня, насиловал, чуть не задушил, окатывал презрением. Но почему-то от воспоминаний об этом по телу разливается тепло, будто в вены загнали жидкие солнечные лучики. - Ты мой. – едва слышно шепнул я, брат тут же залился красным. Наконец, мы вышли из-за ворот медцентра, тут же рванули к остановке, там уже ждало такси. - До вокзала! – скомандовал я. Саша сел рядом, на меня опустился вопросительный взгляд. Я обласкал глазами тонкие черты его лица, прошёлся по точёным скулам и прямому носу. Невольно расплылся в улыбке идиота на лирическом фоне машинного мотора. - Мы уезжаем из страны. – я вручил ему паспорт. – Ты теперь Элиаш. Я Даниэль. - Брат… Зачем? Я беззаботно улыбнулся его ошарашенному голосу. - Потом расскажу! Главное, что мы друг от друга не отделаемся. - Но мы же… Я же… - Я не сдамся. Его зрачки стали мелкими от ужаса, будто я выписал смертный приговор. - Я знаю, что ты меня изнасиловал, несколько раз избил, что ты мне не веришь, что ты мой брат-близнец и из-за меня пошёл на преступление… - наблюдать за меняющимся цветом лица водителя в зеркале одно удовольствие! – Но я же люблю тебя! Кстати, с галстуком мне понравилось. Саша застыл. Через мгновение нервно улыбнулся. - Ты придурок. – выдал почти радостно. Я оказался притянутым к нему, властный поцелуй занял рот, тело мгновенно отреагировало нервной дрожью. Он неожиданно отстранился, я отметил пот на висках, топорщение пижамно-больничных штанов в области паха. - Мне тебя не хватало. – нервно извинился он. - Только не говори, что ты без меня дрочил! Брат замялся. - В больнице! Животное! – грозно сверкая глазами, отчитал я. Мы рассмеялись под зубовный скрежет водителя.