yyy: Всё в силе? xxx: Конечно. В два часа yyy: Ок
***
Suho: Times Square Mall Hope: Понял.
***
I sat alone, in bed 'til the morning I'm crying, «They're coming for me» And I tried to hold these secrets inside me My mind's like a deadly disease halsey— control
Нельзя сказать, что он приходит в восторг от большого количества людей — утомляют. Суета несколько давит, облепляя тело будто тонким слоем жира, какой может оставаться на сковороде, но о чём нельзя умолчать, так это о том, как Тэхён может вовремя подобрать нужную маску и из лёгкого социопатичного элемента превратиться в обходительного светского льва. В конце концов, эта атмосфера раньше была для него привычной средой обитания, и он лавирует между представителями Homo sapiens, как резвая рыбка между коралловых рифов, спасаясь от голодной акулы. Люди, люди, люди. Шумные, болтливые, суетные, но такие безопасные в этой своей неутомимой толпе. Среди них легко затеряться, проще отступить назад в случае крайней опасности, и Тэхён испытывает только лёгкую волнительную дрожь от предвкушения встречи, скользя подошвой кроссовок по чистому полу, пробираясь сквозь человеческий поток к небольшому шумному кафе. На часах — два часа и пять минут, когда он садится за столик в углу и закрывается книжкой меню. Обычно Чимин ни на минуту не опаздывает (в отличие от него самого), но нельзя назвать ту ситуацию, в которой они находятся уже почти месяц, чем-то обыденным. Тэхён ждёт. Его колотит почти от радостного томления — уже совсем скоро его персональный луч света, что с болью вперемешку, посетит его своим присутствием. Но начинает нервничать уже в два часа пятнадцать минут, раз за разом отказываясь от предложения официанта сделать заказ. В два часа двадцать минут, если верить экрану телефона, немного сходит с ума. А в два часа тридцать одну, кажется, немного седеет, потому что обращает внимание на людей вокруг. Людей, что одеты так по-разному, шумящих, пьющих кофе и поедающих ланч, казалось бы, не обращающих на него внимание, но есть в них что-то общее, что он замечает только при пристальном наблюдении. Вон тот альфа в дорогом костюме регулярно мажет по нему взглядом. Бета, что пьёт кофе через пару столов в гордом одиночестве, переглядывается с группой из других бет, состоящей из трёх человек, аккурат перед тем, как посмотреть на него. Один из этих бет, что ест свой салат, оборачивается на него спустя пять секунд — он считал. Тэхёна сковывает ужасом осознания ситуации, в которую он попал. Тэхёна пронзает пониманием, что Чимин ни хрена не опаздывает. Его подозрения подкрепляются тем, что, когда он встаёт из-за столика, тот самый альфа, что первый был замечен, поднимается следом, как и тот бета, что сидит в одиночестве. Дерьмо. Силясь выровнять дыхание, он выходит из кафе в широкий коридор торгового центра и вливается в толпу быстрым шагом — ни в коем случае нельзя показывать людям клана Вон, что Тэхён догадался. Сердце колотится, когда он заворачивает за угол, и видит эту группу людей, что вышла из кафе и быстро следует прямо за ним: когда он свернёт в другой коридор, у него будет не больше пары секунд на то, чтобы скрыться. Пользуясь тем, что те альфы ещё находятся по другую сторону, Тэхён резко срывается в бег, возмущая человеческий поток, что движется навстречу, чувствуя, как отвратительно потеет от страха. Расталкивает людей, позволяет себе рывок не более, чем в пять секунд, и снова тормозит резко, не рискуя оборачиваться, игнорируя недоуменные взгляды, но надеясь, что расширил рамку дистанции между ним и его преследователями. Нос забивает липким запахом ужаса, что источает его собственное тело, ноги откровенно деревенеют, но он заставляет себя идти, откровенно сканируя местность, и, стоит только заметить лифт, что открывает свои гостеприимные двери, сознание отключается. Тэхён бежит. Кажется, слышит за собой топот ног, но влетает в толпу людей, а потом, когда стеклянные двери закрываются, видит их, прямо за ней, вплотную, с испещрёнными яростью лицами, агрессивно бьющих по кнопкам вызова — и молится, чтоб не открылись. Не открываются, и он увлекается вверх в спасительной стеклянной коробке, наполненной людьми, чтобы выйти на третьем этаже и лихорадочно начать соображать, что ему делать. Чего от него не ожидают те люди, которые наверняка ждут у всех выходов из торгового центра? Сколько у него будет времени перед тем, как те, что преследуют его здесь, поймут, в какой точке торгового центра он находится? И, что важнее всего: что с Чимином? Как они вообще поняли, что он будет здесь в это время? Все эти мысли забивают его дурацкую голову, когда Тэхён выбегает на пожарную лестницу и, прислушиваясь к каждому шороху, сбегает вниз, на подземную парковку. Взгляд цепляет омегу, что уже загрузил покупки в багажник и обходит свою машину с целью, очевидно, поехать домой. — Стойте! Подождите! — Тэхён почти срывается в крик, подбегая к этому молодому парнишке, что замирает испуганно. — Пожалуйста, Вы можете мне помочь? — Что случилось? — тихо интересуется незнакомец. — Меня преследует мой ёбнутый бывший. Он псих. Он убьёт меня. Пожалуйста, Вы можете вывезти меня отсюда на своей машине, и выбросить где-нибудь? Пожалуйста! — у Тэхёна голос срывается в крик, пока омега смотрит на него с ужасом. Не поможет? — Я Вас очень хорошо понимаю, — наконец, роняет его спаситель. — Садитесь. Только пригнитесь. Мало ли. — Господи, спасибо! Спасибо, спасибо, спасибо! — и Тэхён прыгает на заднее сидение, где сползает на дно машины в неудобной позе. Омега, нацепив на себя невозмутимый вид, будто и не у него в машине находится человек, что на грани инфаркта, садится на водительское сидение, заводит мотор. И без всяких происшествий покидает подземную парковку, а там — и территорию торгового центра. Тэхёна от облегчения размазывает по этим самым резиновым коврикам.***
— Всё забито, — в час тридцать сообщает Бэкхён, хмурясь и неспешно выруливая по подземной парковке. — Суббота, в рот её… извините. Чимин вздыхает, обхватывает себя руками за плечи и позволяет себе вольность аккуратно коснуться запястья альфы, от чего тот вздрагивает ощутимо. — Мы специально выбирали день, чтобы можно было легко затеряться в толпе. Может, припаркуемся недалеко от молла и прогуляемся, Бэкхён-щи? — Это опасно, — роняет тот. — Со мной ты. Я верю в то, что с тобой мне ничего не грозит. Между прочим, Пак говорит это от чистого сердца. Недаром Чонгук доверяет этому альфе настолько, что отправился на налёт в северную часть Сеула вместе с Намджуном, оставив столь ценную монету на одного лишь только Бэкхёна. Чимин за этот месяц о нём действительно много узнал: да, весёлый, но мастер своего дела, который освоил несколько видов боевых искусств и имеет чёрный пояс по карате — Бэкхён, иногда мог быть чрезмерно стеснительным, когда дело касалось межличностных отношений, но никогда не позволял своим эмоциям как-либо подпортить его поступки. Поэтому, да, рядом с ним омега чувствует себя в той самой уверенности, когда страх присущ только за предстоявшую встречу. Как там Тэхён? Сильно ли похудел? Какие у него дальнейшие планы на выживание и вписывается ли в них Чимин? — Ладно. Я думаю, мы можем себе это позволить, — спустя пару секунд отвечает Бэкхён, прокручивая руль и лихо выезжая с подземной парковки торгового центра. Но чем дольше едут, тем больше Пак впадает в уныние: очевидно, не только они решили припарковаться недалеко от торгового центра за неимением свободных мест, а потому отъезжают на приличное расстояние: место после пары разворотов нашлось лишь только около какого-то тихого проулка, через который нужно пройти, чтобы выйти к моллу как можно быстрее. — У меня смутное предчувствие, — роняет Бэкхён наконец, уже открывая его дверь. Чимин вздыхает и выходит, останавливаясь напротив альфы и поправляя на лице маску. — Я верю, что всё будет в порядке, Бэкхённи, — ласковое прозвище слетает с губ против воли, и Чимин чертыхается внутренне, видя, как вспыхнули чужие глаза — не хотел давать надежду. — По крайней мере, я на это надеюсь, — добавляет аккуратно, а потом вздыхает и, нервно прокручивая в пальцах телефон, направляется к небольшому узкому переулку с рядом мусорных баков, зная, что Бэкхён идёт сразу за ним. Но не зная, что спустя уже пару минут, стоит им только зайти в этот самый проём меж домов, сзади раздастся странный звук: будто что-то с силой врезалось в тёплую плоть со странным хрипом вперемешку. Чимин оборачивается в ужасе — и замирает, потому что видит аккуратную струйку крови изо рта Бэкхёна, что в этот самый момент начинает оседать на землю, не разрывая этого испуганного зрительного контакта. — Беги, — хрипит тихо. И Чимин разворачивается на пятках, несётся в сторону спасительной шумной улицы. Но почему-то умом понимает, сердцем чувствует — не добежит, как ни старался бы. Но Чонгук должен знать. Там, на перестрелке в северной части города, Чонгук должен быть в курсе того, что клан Вон со спины убил его человека, того, что был одним из лучших, и кому-то придётся за это ответить, а потому на бегу опускает глаза на экран телефона, где в спешке печатает это своё «нашёл», уже выбирает адресата, остаётся только отправить. Как врезается во что-то, и, подняв глаза, цепенеет от ужаса. — Привет, Чимин-щи, — широко улыбнувшись, говорит Чон Хосок с этой своей восхитительной укладкой и безупречной кожей. — Как твои дела? Омега оглядывается в панике, но понимает, что бежать ему некуда: там, оставив позади труп Бэкхёна, человека Дома Чон, уже в стройный ряд выстроились люди другого клана, и ему, зажатому с двух сторон домами, некуда бежать. Чимин жмёт на кнопку «отправить», бросает телефон в сторону, на землю, а потом смотрит Хосоку в глаза и цедит зло, от испуга, правда, позорно цепляясь за лацканы купленной ему Чонгуком лёгкой кожаной куртки: — Убивай уже. — Убить? — этот гибкий, стройный альфа, что выглядит как представитель аристократии, смеётся прямо ему в лицо после этих слов. — О, нет, Чимин-щи, я не могу пока позволить тебе получить такой роскошный подарок, — и, подняв глаза на своих людей, посылает им короткий кивок в сторону брюнета. Чимин не успевает даже рвануть в сторону, как его руки скручивают сзади, а к лицу прижимается густо и до отвратительно сладковато пахнущая тряпка, что мгновенно мутит сознание и заставляет его осесть на землю бесчувственным телом. Не то чтобы он мог сопротивляться, конечно.***
— Чимина нашли, — говорит Намджун, и у Чонгука чуть не выпадает пистолет из руки. — Скорее всего, Бэкхён мёртв. — Где? — получается хрипловато, но он бы не был боссом клана, если бы не умел брать себя в руки. — Думаю, неподалёку от Times Square Mall, они с Тэхёном должны были встретиться там в два часа, — лицо хёна, оно сейчас максимально серьёзное. — Даже если мы сейчас забьём на шайку Вонсу, чего делать нельзя, то всё равно не успеем на перехват. Чонгук молчит. Лишь нервно цепляется пальцами за волосы, абстрагируясь от собственных терзающих ощущений. Но то, что он видит в следующую секунду, вызывает недоумение. Лицо Намджуна озаряет широкая улыбка. — Но я же у тебя классный, верно? — и он копается в телефоне с пару секунд, а потом показывает ему экран. — Я же у тебя самая лучшая правая рука в мире? На экране — карта Сеула. На карте — точка. Голубая точка, что довольно быстро перемещается в пространстве, будто… Будто едет в машине. — Жучок. Вшитый в куртку Чимина, — поясняет Намджун всё с той же гаденькой ухмылкой. — Едет на запад. Запад. Чонгука озаряет робкой догадкой. — С чего ты взял, что он наденет именно эту куртку на встречу? — Я фартовый, — легкомысленно пожимает плечами Намджун, а потом улыбается ещё шире, глядя на то, как Чонгук сам достаёт телефон, дабы сделать звонок. Потому что, по его робкому мнению, настало время потихоньку возвращать долг.