Hearts Don't Break Around Here

Седьмой класс Кит знал, что найдет Лэнса здесь. Утес Россуэй быстро стал любимым местом времяпровождения Лэнса, особенно потому, что больше никто сюда не забирается. И Лэнс, как теперь понял Кит, не настолько сильно любит быть в компании как притворяется. Кит стирает пот со лба, поднимаясь наверх, выше и выше. У него и так уже кое-где появились угри и ему ни к чему, чтобы пот ухудшил эту ситуацию, но Лэнс не разговаривал с ним целую неделю, и Кит действительно начинает волноваться. Так что еще пара прыщей стоят того. С начала средней школы Лэнс часто посещал кабинет школьного психолога. Он особо не рассказывал Киту об этом, но Кит уже какое-то время замечает небольшие перемены в Лэнсе. Улыбка Лэнса уже не такая яркая и широкая, какой была раньше. Он видит, что свет в глазах Лэнса тускнеет. Даже когда он горит сильнее всего, это все равно не сравнится с прежней яркостью. И Лэнс выходит из кабинета и нагоняет Кита в коридоре, цепляя на лицо притворную улыбку и говоря: "Извини за это! Так что, хочешь зайти на заправку купить "Орео"?". Он видит Лэнса, который сидит на краю утеса, обнимая колени, и смотрит на ручей внизу. Он выглядит грустным. Его глаза опухшие и красные. Кит вздыхает. Он не знает, как разговаривать с людьми о щекотливых вещах, вроде этой, но он хочет попробовать. Лэнс хотя бы будет знать, что Киту не все равно, даже если он выставит себя идиотом. Он медленно подходит и садится рядом с Лэнсом. — Хэй, – тихо говорит он. Лэнс слегка подпрыгивает от удивления и обеспокоенно смотрит на Кита. — Сникерс? — Что ты здесь делаешь? – спрашивает Кит. – Ты в порядке? Лэнс прикусывает губу, отворачивается и снова смотрит на ручей. Кит безуспешно пытается прочитать его выражение лица. Он ничего не может поделать с завистью, потому что лицо Лэнса безупречно – ни единого прыщика. У него даже есть классные неоновые эластики для брекетов. У Кита они просто уродливые серые. Голова Лэнса обрита, волосы очень короткие, и Кит все еще пытается к этому привыкнуть. Ему нравилось, как было раньше, но Лэнс терпеть не мог такую копну волос. — Моя мама говорит, мне нужно начать посещать кое-кого. Кит приподнимает бровь. — Кого посещать? — Типа... психотерапевта. Тишина вокруг них тяжелая. Кит видит, как глаза Лэнса становятся стеклянными. Он прочищает горло. — Хорошо? И что с этого? Лэнс сердито на него смотрит. — В смысле, что с этого? – срывается он. – Это серьезно, ладно? Это значит, что я псих, и никто не исправит это. — Ты не псих. — Псих, – Лэнс гневно трясет головой. — Нет, не псих. Тебе просто нужна кое-какая помощь, вот и все. — Тогда почему другим не нужна? Почему я единственный, кому нужна помощь? Кит пожимает плечами. — А это важно? — Конечно, важно! Почему я такой ненормальный? — Ты не ненормальный, – снова расстроено говорит Кит. – У всех есть что-то, что нужно исправлять. Глянь на мое лицо! Оно покрыто прыщами. А у тебя их нет. Видишь? Вот так вот, – пытается убедить его Кит. — От прыщей помогает мыло, Кит. А у меня мозг не в порядке! — Нет, в порядке, – Кит сглатывает, ему не по себе от того, что Лэнс назвал его по имени вместо обычного "Сникерс". – У тебя отличный мозг. — Что, правда? – Кит никогда не слышал, чтобы Лэнс звучал так разочарованно. Злые слезы застилают его глаза, – откуда тебе знать? Ты и половины тех ужасных вещей не слышишь. — Нет, не слышу, – говорит Кит дрожащим голосом. Он очень, очень плох в этом. – Но я... слышу хорошее. Это заставляет Лэнса остановиться. Он шмыгает носом, его лицо смягчается. — Что ты имеешь в виду? — Я... имею в виду... ты всегда подаешь идеи для моих проектов и тому подобное... потому что мне не хватает воображения, чтобы придумать что-то. И... твои истории очень веселые и... ну, знаешь. Хорошие штуки. Творческие штуки. Лэнс смотрит на него так, будто он сейчас выдал самую проникновенную речь в мире. — Правда? – мягко спрашивает он. — Ну, да. Конечно. Ты, типа, парень с идеями, знаешь? Многим... нравится твой мозг. Лэнс отворачивается обратно к ручью, так что Кит отворачивается тоже. Звук бегущей внизу воды успокаивает, и воздух будто сладкий. Это напоминает Киту о бесконечном числе раз, когда они стояли там внизу промокшие, и бросались друг в друга грязью, истерически смеясь. С тех пор, как началась средняя школа, все стало... не таким веселым. — Спасибо, Сникерс, – в конце концов бормочет Лэнс. Кит глубоко вдыхает через нос. — Ты когда-нибудь перестанешь меня так называть? Он слышит улыбку в голосе Лэнса. — Без вариантов. ххх Наше время Лэнсу всегда нравится, когда Кит напивается, потому что он нечасто это делает. За все годы, что они дружат, Кит был действительно пьян всего три или четыре раза, и это обычно были особые поводы. Но когда он пьет это уморительно, потому что холодная, небрежная личность немного подтаивает, а по себе оставляет смешливого и невыносимо громкого человека с широко распахнутыми глазами. Вероятно, тут замешана магия. Тут должно быть что-то большее, чем алкоголь, но нет. У Кита просто нулевая переносимость алкоголя и он пьянеет впечатляюще быстро. Лэнс видел, как Кит действительно искренне терял свой «клевый, спокойный и собранный» фасад всего три раза в жизни. Исключая, конечно, те случаи, когда они напивались вместе. Все эти три момента были по очень разным причинам. Первый раз был в восьмом классе, когда они на выходных поехали в Северную Каролину, чтобы попасть на концерт The Red Hot Chili Peppers. Отец Кита любезно согласился отвезти их. Red Hot Chilli Peppers были самой любимой группой Кита, и он слушал их годами. У тогдашней «девушки» Лэнса был очень богатый отец, которому удалось достать им билеты в первом ряду. Лэнс всю поездку доставал Кита говоря что-то вроде «Эй, Сникерс, Сникерс. Эй, эй, Сникерс? Насколько ты взволнован? Могу поспорить, ты супер-взволнован. Ты буквально вот-вот запаникуешь, я знаю. Так офигительно взволнован». И Кит просто закатывал глаза и говорил ему заткнуться нахрен, но его пальцы отстукивали ритм на коленях, а его ноги не переставали дергаться всю поездку. Когда они приехали, Кит увидел палатку с мерчем, купил футболку и натянул ее поверх черной футболки, которая уже была на нем. Футболка была красной, и Лэнс помнит, что подумал, что не видел, чтобы Кит носил какой-то цвет помимо черного. После того, как они заняли свои места и в гудящей восторженной тишине ждали начала шоу, Лэнс помнит, как посмотрел на Кита и увидел его широко открытые глаза, нервно подрагивающие руки, колени, дергающиеся от волнения. Кит никак не мог усесться. А когда первый барабанный бой заполнил воздух, Кит подпрыгнул, хватая Лэнса за футболку, агрессивно утягивая его в стоячее положение и сильно тряся. — Срань господня! – прокричал Кит, его голос надломился. – Срань господня срань господня срань господня! Это они! Это правда они! Какого хрена! Я знаю эту песню! Лэнс, я знаю эту песню! – он смотрел на Лэнса огромными светящимися глазами и с глупой кривой улыбкой, которую Лэнс никогда за всю свою жизнь не видел на лице Кита. И Кит не очень хорошо поет, но он рвал горло все чертово время. Это был первый раз, когда Лэнс видел, как Кит полностью опустил свою защиту. Второй раз был, когда Киту только сделали операцию на колене после несчастного случая на корте на втором году старшей школы. Он был под двенадцатью видами разных лекарств, и Лэнс пришел составить ему компанию, хотя его мама и сказала, что тот был «не в том состоянии», чтобы разговаривать. Взгляд Кита был затуманен и он лежал на диване с огромным гипсом на ноге. Когда он говорил, его слова были невнятными, а смех – глубоким. Голос Кита стал гораздо глубже с возрастом, но «обдолбанный Кит» все еще занимает первое место в этом плане. Как-то так вышло, что они стали говорить о свадьбах и женитьбе. Лэнс сказал, что ему интересно, как будет выглядеть его будущая жена. Конечно, это было до того, как в колледже он признался в своей бисексуальности. С другой стороны, Кит, которого вштырило от лекарств, сказал: «Не знаю, за кого я выйду, но могу поспорить, что он будет охрененно красивым». За этим последовал миг тишины, когда Лэнс просто пялился на него. Глаза Кита распахнулись в момент осознания, он выглядел паникующим. — Она, – сказал он. – Я имел в виду «она», – но он уже проболтался. Кит вспоминает это как «самый неловкий в мире способ каминг-аутнуться». Но чего Кит не помнит, а Лэнс помнит очень хорошо, это целые тридцать минут после признания Кита, что он заплетающимся языком пьяно выдал пошаговую инструкцию по занятию сексом с мужчиной и шлифанул все это фразой «Я знаю, потому что порнушка меня научила». Лэнс посмотрел на него совершенно потрясенно и немного озадаченно, когда Кит после этого взорвался смехом, складываясь пополам и закрывая свое красное лицо руками. Потом он приложил палец к губам Лэнса и с озорным блеском в глазах сказал: «Шшшш, ток не говори никому, что я это сказал! Они подумают, что я извращенец!». И, ну, да. Лэнс до сих пор так никому и не рассказал о том, что выдал Кит. Даже самому Киту. Третий раз был гораздо менее забавным. Это было на втором курсе колледжа; начало мрачных времен для них обоих. Дедушка Кита, который практически вырастил его, пока его родители были заняты на работе, очень внезапно и неожиданно умер. Лэнс видел, как Киту сказали об этом по телефону. Лэнс помнит, что видел, как омрачилось лицо Кита, видел, как слезы застилали его глаза и как сильно и гневно сжался его кулак. Кит швырнул телефон через всю комнату, слезы полные боли стекали по его лицу, пока он смотрел, как тот ударяется о стену и разбивается на миллион кусочков. — Нет. Нет. Нет. Я не попрощался, я… Мне, блять, даже не удалось попрощаться… – бормотал он снова и снова, пока в итоге не рухнул на пол, пряча лицо в коленях, его плач звучал так разбито, что это преследует Лэнса и по сей день. Но теперь Кит по какой-то причине ломится в дверь его спальни и истерически смеется. И у Лэнса такое чувство, что это будет четвертый раз. — Лэнс! Впусти меня! Ну же, чел. Пожалуйста. Мне скучно, – звучит так, будто Кит очень, очень пьян. Сейчас всего десять вечера. Воскресенье, на минуточку. Почему Кит пьян – выше понимания Лэнса. Вздыхая, он подходит к двери и открывает ее. Кит больно врезается в него и оборачивает руки вокруг его талии. — Привет! – счастливо говорит он в грудь Лэнсу. Лэнс хватает его за плечи, пытаясь сохранить равновесие. — Привет, Сникерс. Ты в порядке? — Все хорошо. Сходил выпить с людьми с работы. Чей-то день рождения или типа того, – довольно бормочет Кит, крепче обнимая Лэнса. – Горячий парень купил мне выпить, и я хотел еще поговорить с ним, так что… выпил все. Лэнс фыркает. — Вот как? Встретил кого-то милого? — Ммгммм! – Кит отстраняется. Теперь, когда Лэнс может видеть его лицо, ясно как день, что Кит не трезв. Его зрачки такие расширенные, что радужек почти не видно. Его длинные волосы в лохматом беспорядке, торчат во все стороны, а его лицо окрашено глубоким, приятным розовым цветом. — У него есть мотоцикл. И рукав, а это так горячооо. Лэнс приподнимает бровь, ловя Кита, когда тот слегка наклоняется вперед. — Типа, рукав из татушек? Кит фыркает, показательно закатывая глаза. — Нет, Лэнс, один рукав от рубашки. Конечно, я имел в виду из татушек. Лэнс смеется. — Ну извините, сэр. Я буду не таким глупым в следующий раз. Кит криво ему улыбается. — Как бы то ни было, у нас свидание в среду! – говорит он, вскидывая кулак в воздух. – Заполучил его! Типа. — О, это… Вау! – это пойдет Киту на пользу. Он уже давно никуда не выбирался. – Здорово! — Скажи же! Могу поспорить, он хорош в постели, – лепечет Кит, – не могу дождаться! Лэнс смеется. Получается немного нервно. Он не знает почему. — Как его зовут? Кит пожимает плечами. — Я забыл. Позже узнаю. Отпразднуй со мной, – он хватает Лэнса за руку и тащит его на кухню. Лэнс спотыкаясь идет за ним, пока Кит радостно болтает. – Наконец-то перепихнусь с кем-нибудь. Так задолбался все время дрочить. Исходя из опыта, Лэнс знает, что Кит будет говорить о сексе только под воздействием чего-то. Когда он трезв? Забудьте об этом. Он скорее умрет. Но влейте в него пару стопок, и такое впечатление, будто пробуждается его внутренняя похотливая горилла, и он не может говорить ни о чем другом. Кит уже давно не говорил о чем-то хоть отдаленно касающемся секса, и Лэнс по какой-то тупой причине вот-вот покраснеет. Это несправедливо, потому что Лэнс постоянно говорит о сексе, но когда это делает Кит, это, это… — Рад за тебя, мужик, – говорит он, и это правда. – Ты заслуживаешь хорошего секса. — Да, заслуживаю, – Кит плюхается на диван, пялясь на свои свисающие с края ноги. – И это будет тот парень. — Да? – хмыкает Лэнс, присоединяясь к Киту на диване. Он садится боком, так, чтобы смотреть на Кита. – Откуда ты знаешь, Сникерс? Кит сердито на него смотрит. — Не недооценивай меня. У меня есть свои методы, – говорит он, и это звучит слишком серьезно для того, чтобы и вправду быть серьезным. — Я ничего не недооцениваю, – поддразнивающим голосом говорит Лэнс. – Я знаю, что у тебя есть свои методы. — Хорошо, – говорит Кит, – потому что они есть. — Круто, круто. Так что это за методы, а? – спрашивает Лэнс. Потому что единственная возможность увидеть эту сторону Кита, это когда он настолько пьян. И это… случается нечасто. Просто дайте ему насладиться этим, ладно? Кит хмурится. — Не могу тебе сказать. — Почему? — Потому что ты пойдешь и применишь их для себя. — И? — И… они мои. Найди себе свои. Лэнс очень, очень сильно пытается не смеяться. — Ну, это нечестно. Я тоже хочу, чтобы у меня был хороший секс. — У тебя он уже есть. Все время. — Ну да, но не по-китовски! Кит медленно моргает, смотря на него, он выглядит немного рассерженным, но по большей части сбитым с толку. — Я не могу показать тебе. Это было бы странно. — Хмм. Правда? — Ну, да. Я не хочу заняться сексом с тобой. Лэнс подмигивает. — Даже чуть-чуть? – шутит он. Кит закатывает глаза. — Я иду спать, – говорит он. Лэнс смеется, заставляя себя не краснеть. Он ничего не может поделать с этим, он так делает, когда кто угодно говорит о сексе, ладно? Это не из-за Кита. Иногда он все еще чувствует себя четырнадцатилеткой, который краснеет при упоминании пениса или чего-то такого. Они оба поднимаются, и Лэнс направляется в свою комнату. Сейчас не так поздно, но лучше все закончить там, где оно теперь. Ему завтра все равно рано вставать. Много дел. Много дел. Вздыхая, он пробегается рукой по волосам. Лэнс слышит, как Кит пьяно плетется позади него, врезаясь во все подряд, пытаясь сориентироваться в пространстве. Он тихо хихикает сам себе. Этот парень невозможный. Вокруг его запястья оборачивается ладонь. — Эмм, я думаю, это заслуживает поздравительную обнимашку, – бормочет Кит, чуть подтягивая Лэнса к себе. Несмотря на то, насколько они близки, Кит и Лэнс вообще-то нечасто обнимаются. Это в основном из-за Китовой «блять, не трогай меня, никогда» позиции. Лэнс по большей части не против. Хотя в целом он та еще прилипала. Но когда кто-то из них пьян? Это как будто им нужно нагнать все те объятия, которые они упустили, когда были трезвы. Кит вообще редко просит Лэнса обнять его, только если он совсем угашен. Лэнс смеется и подходит ближе, оборачивая руки вокруг плеч Кита. — Ладно, Сникерс. Вот твоя обнимашка. Поздравляю со свиданием и тем, что тебя не стошнило. Кит хмыкает в его плечо. — Еще не вечер, – бормочет он. — Мне опять принести тебе то красное ведро? — Думаю, так будет лучше всего. Лэнс вздыхает. — Ненавижу эту штуку. — Ладно, тогда блевану тебе на лицо. — Понял. ххх Кажется, прошла вечность с тех пор, как Кит в последний раз был на свидании. Он даже не уверен, почему согласился на это, потому что теперь, когда Кит не в дрова, этот парень кажется самодовольным придурком. Он проснулся утром после своего ошеломляюще пьяного вечера и отправил сообщение на новый номер в телефоне, спрашивая, было ли свидание еще в силе (потому что он был настолько пьян, что с легкостью мог бы навоображать это). В ответ ему прислали эмоджи в солнечных очках. Вывод? Этот парень, скорее всего, самодовольный придурок. Когда у Кита есть предчувствие насчет чего-то, он почти никогда не ошибается. Хотя, блин, это парень был чем-то. Память Кита невероятно затуманена. Он даже почти не помнит, о чем они разговаривали. Все, что он помнит это как проходился глазами по узкой черной майке и извивистым чернильным узорам на предплечье мужчины. У него были темные слегка вьющиеся волосы. Он был в серых джинсах с дырками на коленях. Он смутно помнит чувство, будто целовался с кем-то. Это было в машине? Возможно, это было в машине. Он шел домой пешком? Он был уверен, что шел домой пешком. Аргх. Вот почему он почти не пьет. Ему не нравится не контролировать собственные мысли. Не в его природе сомневаться в себе. Туманные детали. Забытые ощущения. Обычно это Лэнс тот парень, который ходит на свидания. Тот парень, который приводит людей домой; который флиртует, когда они выбираются в бар; который, вероятно, лучше в постели. Кит не очень любит думать о Лэнсе в… подобных ситуациях. В конце концов, тяжело думать, что у кого-то может быть половая жизнь после того, как ты слушал, как этот человек говорит про свои волосы в носу или какашки на протяжении скольких бы то ни было лет. Люди постоянно спрашивают Кита, возникали ли у него когда-либо чувства к Лэнсу и Кит просто смеется, потому что Лэнс? Конечно, Кит до смерти любит его как друга или, может, как брата, но он видел, как этот парень проходил через кое-какие весьма отвратительные вещи. В какой-то момент он давил этому парню прыщи, когда у Лэнса в одиннадцатом классе все же появилась парочка. Люди не понимают, как много Лэнса видел Кит. Где-то должна быть граница, не так ли? А еще весьма очевидно, что Лэнс, с его опрятной одеждой и гладкой кожей, – совсем не тип Кита. Киту больше нравятся… мужчины погрубее. Мужчины, которые не пользуются масками для лица или гелем для душа с запахом капкейков, или не плачут, когда повторяется «Секс в большом городе». Не то чтобы ему не нравились эти вещи в Лэнсе, просто они не привлекают его… Кит натягивает ту же черную рубашку и джинсы, что и всегда, решая, что только то, что он идет на свидание с горячим парнем, не значит, что ему нужно как-то иначе выглядеть. Они просто выпьют, в конце концов. Он выходит в гостиную и Лэнс громко свистит с дивана. — Как обычно горяч, Сникерс. Кит закатывает глаза. — Я выгляжу так же, как и всегда. — Именно. — Оставь свои фразочки для кого-нибудь так. — Ой, да ладно, ты знаешь, что мне нужно потренироваться на тебе прежде, чем я опробую их на ком-то еще. Так, насколько хороша была эта? Я бы дал ей пять. Кит поднимает бровь. — Пять из скольки? — Из пяти, конечно. Кит слышит, как посмеивается прежде, чем понимает, что делает это. Он пробегается рукой по волосам. — Но правда, я… выгляжу нормально? — Я только что сказал, что ты выглядишь горячо, – говорит Лэнс, он выглядит озадаченно. — Ну да, но ты шутил. Лэнс драматично вздыхает. — Ты ведешь к тому, что я солгал тебе? Я думал, мы были выше этого. — Я ухожу. — Будь осторожен! Смотри в обе стороны перед тем, как перейти дорогу. Купи презерватив, потому что я использовал тот, что был у тебя в кошельке! Кит оборачивается на Лэнса, хотя его рука уже на дверной ручке. — Ты что? — Это был экстренный случай! У меня все закончились. Кит стонет. —Ты самый худший человек из всех, что я знал. — И я тебя люблю! Передавай байкеру привет от меня. — Пока, Лэнс. — Увидимся, Сникерс. ххх Сегодня Лэнс получил у Аллуры разрешение поработать из дома. Сейчас легко просить о чем-то, потому что Аллура так поглощена свадьбой, что ей на самом деле все равно, что делает Лэнс. На выходных в Лэйзер Тэге в центре города будет бар-мицва и Лэнсу нужно убедиться, что все украшения идеальны. Это была его идея украсить все помещение в космической тематике, так что даже когда дети не будут играть в лэйзер тэг, все равно будет ощущение космоса. Это казалось хорошей идеей, пока он не углубился в бюджет, логистику и распределение ресурсов. Теперь это какая-то параша. Это то, что он всегда делает. У него есть хорошая идея, а потому ее расплющивает реальностью. Люди говорят, что его вечеринки все равно удивительны, но они, скорее всего, врут чтобы поддержать его. Не может быть, чтобы им нравилось то, что у него получается в итоге. Другие планировщики, у которых больше денег и лучше идеи, вероятно, справляются со всем гораздо более профессионально. Он вздыхает. Ладно. Он набирает номер Аллуры и слушает гудки. — Алло, – отвечает она после третьего гудка, ее голос измучен. — Привет, красавица, – говорит Лэнс слегка саркастично, потому что он не особо в настроении очаровывать. – Я позвонил в неподходящее время? — Что такое, Лэнс? – раздраженно спрашивает она. – У меня сегодня три встречи, и через час мне нужно уезжать в уэст-сайд. — О. Эм… – желудок Лэнса сжимается. Он физически не переносит, когда кто-то им недоволен. Его тело отторгает это, как инфекцию. – Я перезвоню позже. — Нет, что такое? – настаивает она. — Я просто хотел спросить… насчет бюджета Бекеров. Насколько он гибкий? — Не очень, – она вздыхает. – Я бы сказала, что ты можешь накинуть где-то пять сотен сверху, но с ними будет сложно договориться. — Ох. Хорошо. —Так что это твой выбор, рисковать или нет. — Ага. — Извини, Лэнс, – она кажется искренне расстроенной. – Извини, что больше не могу с этим помочь. Но я знаю, что у тебя все получится. Я просто… напиши мне, если тебе что-нибудь понадобится. — Да, хорошо, – отвечает Лэнс, его нервы уже скручиваются в узел. Люди всегда ему так говорят. Типа «я знаю, ты сможешь» или «но ты и сам справишься». Как будто они не осознают, что он понятия ни о чем не имеет. По какой-то причине люди искренне верят, что у него все получится. И это должно помочь ему почувствовать себя лучше, но из-за этого только хуже, потому что они просто разочаруются, когда увидят, на что он на самом деле способен. По крайней мере… ну, ему так кажется. Он вздыхает, открывая сообщения и посылая смс-ку Киту. Лэнс Хэй, чел, леденец или дракон? Кит сейчас на свидании, но на удивление экран телефона Лэнса загорается спустя меньше пятнадцати секунд. Сникерс Когане Дракон Лэнс сглатывает. Видимо, он таки попросит еще денег. Он рвано вздыхает и набирает номер клиента, пытаясь успокоить свое нервное сердцебиение. Это просто звонок, Лэнс, говорит он себе. Просто телефонный звонок. Пожалуйста, успокойся. Когда-нибудь он научится обладать уверенностью Кита. Но сегодня ему просто нужно покончить с этим телефонным звонком, чтобы он мог остаток вечера смотреть Нетфликс и притворяться, что работает. ххх Девятый класс Лэнс и Кит стоят у края утеса Россуэй, они тяжело дышат и смотрят в небо. Кит слышит свое пугающе быстрое сердцебиение, но ему легко и радостно после забега. Они с Лэнсом только что бежали наперегонки вверх по склону и, конечно, Лэнс выиграл. Его ноги стали почти вдвое длиннее с седьмого класса и теперь он гораздо выше Кита. Но пробежка все равно была веселой, и если игнорировать самодовольный смех Лэнса рядом, момент очень даже приятный. Небо становится темнее. Это любимое время дня Кита, когда солнечный свет медленно переплавляется в глубокий синий цвет. Луна сегодня почти полная, и Кит ясно слышит бегущий ручей внизу. Кит взволнован насчет первой недели девятого класса. Из того, что он слышал, старшая школа – не лучшее место в мире, но средняя школа была такой жестью, что Киту по душе любые перемены. Лэнс начал посещать психотерапевта, и сначала было тяжело. Он часто приходил на утес, а Кит просто наблюдал за ним, пока он смотрел на воду, не особо зная, что сказать. У Лэнса было много трудностей, и Кит не понимал почему. Он спрашивал родителей об этом, и они пытались объяснить ему, но он так до конца и не понял. Его разговоры с Лэнсом по большей части состояли из «Но почему тебе так кажется? Это неправда», на что Лэнс огрызался «Я не знаю, ладно?». К счастью, к концу восьмого класса Лэнс стал больше походить на самого себя. Как будто антидот начал работать, медленно, но верно. К концу лета казалось, что ничего плохого и вовсе не случилось. После месяцев и месяцев пустого выражения лица и испуганных глаз Лэнс наконец стрелял шутками и истерически смеялся, и снова называл Кита «Сникерс». В конце учебного года он целых три месяца даже встречался с девушкой, Джесс. Она была «скучноватой, но очень милой», по словам Лэнса. Они расстались перед летними каникулами. Кит рад, что они могут начать учебу в старшей школе не беспокоясь о том, как все обстояло раньше. Наконец, приведя дыхание в норму, Лэнс садится. Он отклоняется назад опираясь на руки и вытягивая ноги перед собой, вглядываясь в вид, открывающийся с вершины утеса. Кит тоже садится, обхватывая колени руками. Лэнс улыбается ему, когда их глаза встречаются. Ему только сняли брекеты, потому что его зубам нужно было гораздо меньше лечения, чем зубам Кита, и к его улыбке теперь нужно немного привыкнуть. Кит уже забыл, как выглядят его зубы без покрывающих их неоново-зеленых эластиков, и теперь, когда их снова видно, это застает его врасплох. А еще ему заметно завидно – каждая девочка, с которой он разговаривал за последний месяц, спрашивала его о Лэнсе. По всей видимости, он один из самых привлекательных парней в классе. Это заставляет Кита хмуриться, когда он смотрит на свои серые брекеты и бледное, покрытое прыщами лицо, и он чувствует себя очень неуверенно. Почему его лучший друг должен быть долбанным Прекрасным Принцем? Нечестно. — Я хорошо себя чувствую сегодня, – говорит ему Лэнс, это звучит искренне. Кит улыбается в ответ, не так широко, но он прилагает все усилия. — Думаю, это хорошо. — Ага, хорошо, – пауза. – Ночью вид такой же классный, – говорит он, вглядываясь в текущую воду. Кит кивает. — Он не очень поменялся. — Ты когда-нибудь рассказывал родителям, что забрался сюда? Кит отрицательно мотает головой. —Воу, да ты бунтарь. — Они бы буквально убили меня. Мою маму бы удар хватил. — Но это даже не так опасно! Кит пожимает плечами. — Скажи же! — Если только… – Лэнс намекающее поигрывает бровями. Кит фыркает. — Если только что? — Если только они не переживают, что ты… ну, знаешь. Кит хмурится. — Что я что? Лэнс скалится, выставляя напоказ раздражающе ровные зубы. — Ну, это все-таки одно из самых популярных мест для обжимашек в городе. Лицо Кита с хмурого становится мрачным. — Фу. Нет. Не думаю, что они по этому поводу волнуются. — Думаю, таки волнуются. — Я не собираюсь ни с кем обжиматься. Это противно, – говорит Кит и морщит нос. — Это не противно! Ты просто не знаешь, потому что не делал этого. — А ты делал? Фу, ты обжимался с Джесс? — Ну, не совсем. Но я поцеловал ее! — Это не одно и то же. — Ну, а ты целовал кого-то? – спрашивает Лэнс, как будто защищаясь. Кит закатывает глаза. — Нет. И не хочу. —Ты никого не хочешь поцеловать? — Нет. — Даже мисс Дибз? — Что? Фу. — Она такая горячая! — Нет… не горячая, – слегка неуверенно говорит Кит. Она горячая? Как это вообще понять? — А что насчет Виктории, с которой у тебя английский? Кит поджимает губы. — Виктория с кудрявыми волосами? — Ага! — Нет. Лэнс смотри на него широко открыв глаза, невероятно сбитый с толку и немного раздраженный. — Что? Серьезно? — Мы можем поговорить о чем-то другом? – расстроено спрашивает Кит. Не то чтобы он не думал, что девушки непривлекательные. Он просто не может представить себя целующимся с девушкой. Ему гораздо… удобнее рядом с парнями. Пофиг. Может, он просто поздний цветок. — Может это потому, что ты раньше этого не делал, – рассуждает Лэнс, отказываясь менять тему. Кит вздыхает. —Ну, я ничего не могу с этим поделать. — Ты боишься? – спрашивает Лэнс, и он не дразнится. Это звучит искренне. — Нет, – Кит хмурит брови. – Чего мне бояться? — Ну, знаешь. «Первый поцелуй» и все такое. Это вроде как большое дело. — Пофиг, – фыркает Кит. – Я по большей части хочу покончить с этим только чтобы люди перестали спрашивать. Лэнс угукает, показывая, что слушает, явно понимая, что перегнул палку и теперь на него злятся. На некоторое время в воздухе повисает тишина, ничего кроме слабого звука жужжания насекомых не доносится до ушей Кита. Ветерок теплый, как и всегда в августе. Кит переводит взгляд на круглую луну, ему нравится, что она выглядит больше желтой, чем белой. Затем Лэнс снова подает голос: — Ну, хочешь, я это сделаю? – тихо спрашивает он. Кит вопросительно смотрит на него. — Сделаешь что? — Поцелую тебя? Кит хмурится, его щеки начинают гореть. — Ты с дуба рухнул? — Что? Ты же сказал, что хочешь покончить с этим. — Ну да, но я не хочу целовать тебя! — Чт..? Да будет тебе известно, я отлично целуюсь! – гневно говорит Лэнс. — Но я не… ты мне не нравишься в этом плане! Мы оба парни, это странно, – говорит Кит, и звук этих слов, вылетевших из его рта, внезапно заставляет его нервничать. — Ну, именно поэтому это идеально! – спорит Лэнс, полностью поворачиваясь к Киту. – Я тебе не нравлюсь. Ты мне не нравишься. Он не будет иметь значения! Он будет безобидным! И тогда ты сможешь всем говорить, что у тебя уже был первый поцелуй, и мы больше никогда не будем об этом говорить. Кит ошарашено на него смотрит. Это настолько тупо, что в этом даже есть смысл. Он изучает уверенное лицо Лэнса, покрытое крошечными капельками пота из-за густого летнего воздуха. Его сердце бьется чуть быстрее обычного. На самом деле он не сделает этого, правда? Кит ловит себя на том, что поворачивается к Лэнсу прежде, чем он понимает, что движется. — Я… не думаю, что это хорошая идея, – говорит он на удивление ровным голосом. Лэнс хмурит брови. — Ладно. Извини. Просто подумал, что попытаюсь помочь, – угрюмо говорит он. Кит замечает за собой, что рассматривает слегка надутые губы Лэнса. Это не может быть настолько плохо, правильно? Поцеловать другого парня? Это даже ничего не значит. И Лэнс даже не… ну, он не непривлекательный. Кит сглатывает. Да ни за что он не сделает этого. Это самая тупая идея в мире. Но… Будет неплохо просто иметь возможность говорить людям, что он уже целовал кого-то. И ему будет гораздо комфортнее сделать это с Лэнсом, чем с любой из девчонок в классе. Он прочищает горло, и слова вылетают из его рта путано и торопливо: — Ладно, поцелуй меня, но быстро, хорошо? Голова Лэнса резко поворачивается, и он поднимает бровь, глядя на Кита. — Погоди, серьезно? Кит краснеет. — Пожалуйста, не говори, что шутил все это время. — Что? Нет, я… эм. Просто не думал… Ладно. Кит сглатывает. — Ладно. Лэнс подвигается немного ближе и слегка наклоняется, как будто прощупывая почву. Кит улавливает легкое дыхание, которое пахнет капкейками и инстинктивно подается назад. — Нет, Сникерс, сиди ровно, – мягко говорит Лэнс, он обхватывает тыльную сторону шеи Кита. – Не отстраняйся, хорошо? Кит чувствует, как пальцы проходятся по его коже под ухом и прикосновение в этом месте ощущается так незнакомо. Он не ожидает этого. Губы Лэнса изгибаются в самоуверенную однобокую улыбку. — Это странно, – говорит он. — Ага. — Теперь… закрой глаза или типа того. Кит хмурится, но все равно опускает веки. — Прекрати. — Прекратить что? – ворчит Кит. — Делать эту штуку своим лицом. — А что я делаю? — Просто. Расслабься. Кит разочарованно вздыхает и глубоко вдыхает через нос. Он чувствует, как Лэнс наклоняется вперед. Ладонь на его шее потная и обхватывает чуть сильнее. Кончик носа Лэнса касается его, и он слегка отстраняется. Лэнс удерживает его на месте. Кит зло бормочет: — П-просто… — Да. Прости. Внезапно Кит чувствует губы Лэнса на своих и это необычное, странное ощущение, из-за которого его нервы гудят. Кожа Лэнса пахнет ванилью. Его губы по ощущениям не такие, как предполагал Кит. Они не такие потрескавшиеся, какими выглядят. Они чуть холоднее, чем воздух вокруг них. Прикосновение неловкое. Тишина практически звенит в ушах Кита. Но потому губы Лэнса слегка двигаются и оказываются между губ Кита, и это… Это… вообще-то… Это приятно. Ощущение приятное. Все заканчивается так же быстро, как и началось. Лэнс отстраняется и убирает руку с шеи Кита. Он отклоняется назад и улыбается Киту, который понимает, что у него, скорее всего, самое глупое выражение лица. Он прочищает горло и отводит глаза, позволяя взгляду снова упасть на ручей. — Видишь? – говорит Лэнс. – Не так плохо, – он звучит совершенно уверенно. Его голос не колеблется. Кит сглатывает. Он открывает рот, чтобы сказать что-то, но у него ничего не получается. Он снова закрывает его. — Ой, да ладно, не веди себя неловко теперь, – ноет Лэнс. – Ничего такого не произошло. Кит наконец-то набирается мужества посмотреть на него. — Я не веду себя неловко. Я просто не знаю что сказать. — Ну? – Лэнс наклоняется вперед, так, что снова вторгается в личное пространство Кита. – Ну и как я? – взволнованно спрашивает он. Кит приподнимает бровь. — Сойдешь. — И все? – дуется Лэнс. – Сойду? — Ну ты же не девушка. Так что, – звучит странно, когда он произносит эти слова. Они остаются тяжестью в животе. Лэнс вздыхает. — Справедливо, – говорит он, пожимая плечами. Затем он возвращается в прежнее положение – откидывается на руки и скрещивает ноги перед собой. Он поднимает голову к небу и улыбается. Щеки Кита горят и ему интересно, видно ли это Лэнсу. — Эй, Лэнс? – осторожно говорит он. — Мм? Между ними западает долгая тишина, но она не неудобная. — Спасибо, – наконец говорит Кит. Лэнс не отвечает. Он просто улыбается и толкает плечо Кита своим. ххх Наши дни Кит был на приличном количестве свиданий, но он никогда в своей жизни не был на свидании вслепую. Как человеку, у которого всегда есть план, спонтанно встречаться с кем-то, чьего лица он даже не помнит, ему не по вкусу. Он написал на незнакомый номер и (весьма стыдливо) спросил имя мужчины. Как выяснилось, это Кевин. Кевин. Не вяжется с тем мужчиной, с которым он был в воскресенье, но эй, всегда есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Они договорились встретиться в небольшом баре на углу улицы, на которой находится дом Кита. Это один из его любимых баров. У них лучшая текила. Кит нечасто пьет, но когда пьет, текила – это его верный выбор. От нее он быстрее всего пьянеет и на вкус она не такая дерьмовая, как водка. А еще в этом баре одни из самых удобных барных стульев в мире. Те, что есть в ресторане Ханка, возможно, самые удобные, но эти дышат им прямо в спину. Кит подзывает бармена и заказывает два московских мула. Он нервничает гораздо сильнее, чем показывает. Уже столько времени прошло с тех пор, как он активно пытался впечатлить кого-то. Очень странное чувство. Бар темный и полон людей. Конкретно этот бар слегка потрепан. Это одно из тех мест, куда люди идут сугубо для того, чтобы пообжиматься на каждой попавшейся поверхности. Никого тут этим не удивишь. Работники никогда ничего не говорят. Это одна из причин, почему Лэнс порекомендовал этот бар Киту для свидания. Сейчас даже не так поздно, а парочка на стуле рядом с ним уже долбится в десны. Кит фыркает со смешком. Очевидно, Лэнс прекрасно знает, что он делает, когда до этого доходит. Не то чтобы Кит был заинтересован только в сексе с этим парнем, просто… он правда заинтересован в этом парне… и в сексе с ним. Ему немного совестно. Но по большей части он в предвкушении. Этот парень, скорее всего, больше ничего и не хочет. Дверь бара открывается и закрывается, и Кит прилагает все усилия, чтобы не обернуться и не посмотреть, кто это. Он должен поддерживать этот свой таинственный образ. Если он будет выглядеть слишком нетерпеливо, он убьет весь настрой. Кит слышит приближающиеся шаги и прикусывает губу, он взволнован. Он чувствует прикосновение к плечу и оборачивается, готовый увидеть кудрявые темные волосы и небритый подбородок, и рваные джинсы, и… — Кит? Привет, я Кевин. Тем вечером, помнишь? – мужчина протягивает руку в приветствии, но Кит не может двигаться. Какого хрена? Какого, собственно, хрена? Какого хрена тут происходит? Перед Китом стоит мужчина, который пахнет сахаром с корицей, в бирюзовой рубашке по фигуре и завершают это все брюки хаки. Смуглая гладко выбритая кожа. Длинные ресницы. Короткие гладкие каштановые волосы. Голубые глаза. У него есть мышцы, он хорошо сложен, и ему подходит эта опрятная рубашка, но Кит не может игнорировать это. Он не может игнорировать знакомые черты, которые врезаются в его сознание, чуть более тонкие и женственные, но до ужаса знакомые. Ему кажется, будто ковер выдернули у него из-под ног, потому что стойте, погодите одну долбанную секунду, это не тот парень, с которым разговаривал Кит в воскресенье, нет, это не тот парень, с которым он целовался, этого не может быть, потому что тот парень был сексуальным и мужественным, а этот парень выглядит… Этот парень… Этот парень выглядит, как Лэнс. С каждой секундой мужчина выглядит все менее и менее уверенно. — Ты… эм… не помнишь меня? – растерянно спрашивает он. – В смысле, ты был в дрова, так что я бы не был удивлен, если … — Ты Кевин? – вырывается у Кита немного грубовато, он чувствует, как жар подкатывает к щекам. – Ты? — Эм… да? Кит прочищает горло. — Ээ. Извини, – бормочет он. – Ты прав. Я, возможно, был немного… эм, – он сглатывает. – Я помню тебя немного другим, вот и все. Прости, – черт, он звучит так неловко. – Эм? Кевин прочищает горло. — Так мне уйти? – слишком любезно спрашивает он. — Нет! Нет, прости. Я был очень груб. Мне жаль. Хочешь выпить? У меня тут московский мул, – Кит прочищает горло, жестом указывая на стул рядом с собой. Кевин облегченно улыбается. У него вообще-то очень милая улыбка и Киту становится странно от этой мысли. Потому что… Это правда тот парень, которого он подцепил? Что случилось с парнем, который купил ему всю ту выпивку? С горячим парнем, с которым он разговаривал за стойкой? Он что, приставал к ним обоим? О Боже. Кевин смеется, и Кит испуганно слегка подпрыгивает на месте. — Ты выглядишь невероятно растерянно. Кит пытается улыбнуться в ответ. — Не, я в норме. Так, ээ, Кевин… – начинает Кит. Как бы поаккуратнее спросить? – Как тебя занесло в бар в воскресенье вечером? – пробует он, ухмыляясь. Кевин наклоняется ближе к нему и его запах такой приторный, что он вполне мог бы пользоваться тем же гелем для душа, что и… — Был там с другом, – улыбаясь, туманно отвечает Кевин. Его голос слегка понижается. – Но не мог отвести от тебя глаз всю ночь. Вау. Киту давно не делали подобных комплиментов. Он заливается румянцем. —Да? — Да, – Кевин самоуверенно однобоко улыбается Киту и Кит может поклясться, что это похоже на то, что сделал бы Лэнс. – Не мог поверить, когда ты подошел ко мне. Кит сглатывает, когда Кевин наклоняется еще ближе, прижимаясь носом и губами под челюстью Кита. Он подкатил к этому парню? Этот парень даже отдаленно не его тип. У него свежий маникюр, ради всего святого. Единственный парень со свежим маникюром, которого знает Кит, это… — Ну, я рад, что подошел, – Кит слышит свой низкий голос, потому что теперь у его шеи рот, горячий и жаждущий, и черт, он возбужден гораздо сильнее, чем думал. Прошло слишком много времени. Кевин мурлычет в его шею: — Я тоже рад. Тот другой парень все лип к тебе, но… ты знал, чего хотел, – неровно говорит он. А потом, голосом едва громче шепота, – хотя твоя пикап-фразочка и была ужасной. Кит поднимает бровь. Другой парень? Байкер? Он отшил байкера ради этого? И что еще хуже, он, по всей видимости, использовал пикап-фразу. Это на него не похоже. Он никогда не пользуется пикап-фразами. — Да? Ну, ты все еще помнишь ее, так что, должно быть, она сработала, – уверенно говорит Кит, пока его мозг изо всех сил пытается вспомнить. Кевин оставляет его шею в покое и поднимает голову, чтобы снова посмотреть на Кита. Их носы слегка соприкасаются. Киту по какой-то причине вообще-то нравится этот сладкий запах. Вероятно, он даже воспользовался бальзамом для губ. Безумие. Почему Кит хочет эти губы поцеловать? — Конечно, я помню. Ты подошел ко мне и такой «Ты похож на одного парня, которого я знаю, но не волнуйся – он очень горяч». Она самая никудышная из всех, что я слышал, но… она сработала. Что за херня? У Кита голова идет кругом. Он сглатывает. Он не мог иметь в виду Лэнса, правда же? Но этот парень больше ни на кого не похож. И это не должно было быть отстойной пикап-фразой. Кит действительно пытался по пьяни сказать этому парню, что он похож на Лэнса. У Кита правда начинает кружиться голова. Рядом с этим парнем обрывки его памяти возвращаются. Смуглое голое тело Кевина на заднем сиденье его машины. Волосы Кевина – на ощупь жестче, чем на вид – между пальцев Кита. Запах булочек с корицей. Вкус ванильного бальзама для губ. Самое худшее то, что Кит хочет, так сильно хочет, повторить это. И он даже не знает почему. Этот парень – абсолютная противоположность всему, что он когда-либо считал привлекательным. Но он снова хочет почувствовать эти волосы между своих пальцев, он хочет попробовать сладость его губ и хочет пройтись вверх и вниз по гладкой, без татуировок, коже его торса. Это так… по-другому. Но так узнаваемо. Потому что… это Лэнс… И сейчас ему до невозможности неловко, потому что он пялится. Скорее всего, со стороны кажется, что он в состоянии легкого шока. Кевин ухмыляется ему хорошенькими розовыми губками. Губами, которые выглядят знакомо. Губами, которые напоминают ему губы Лэнса. И у него кризис. У него настоящий, искренний, грандиозный кризис. Он на пробу подается вперед и прижимается губами к губам Кевина. Они теплые. Они приятные. Глаза Кита закрываются. Это по-любому нездорово для его отношений с Лэнсом. Но черт, он ничего не может поделать с этим. Что-то внутри него медленно надламывается, когда Кевин мурлычет ему в рот, углубляя поцелуй. Опять же. Очень сложно считать кого-то привлекательным, когда ты слушал, как они говорят про свои волосы в носу и какашки сколько бы там ни было лет. Сложно считать кого-то привлекательным, когда они пользуются неоновыми масками для лица и плачут на повторе «Секса в большом городе». Это очень сложно сделать. Но блять. У Кита, по всей видимости, все равно получается. ххх — Хэй, Сникерс! Смотри, кто заглянул. Кит стыдливо затаскивает себя в квартиру после того, как у него был, объективно, чуть ли не лучший секс в его жизни. Что заставляет его ненавидеть себя. Потому что сам по себе секс даже не был прямо отличным, но он был… ну… Он набирается мужества, чтобы поднять голову и посмотреть на Лэнса. Он чувствует себя невыносимо грязным. Ладно, хорошо. Ну да, он считает Лэнса привлекательным. Он только что занимался в машине сексом с парнем, который заставляет его думать о Лэнсе. И что? Подумаешь. В этом нет ничего такого. Лэнс видит его и улыбается. Кит смотрит в сторону и видит Ханка и Пидж, которые сидят на полу рядом с диваном. Дерьмо. Он не думал, что ему придется стыкаться с людьми. Его волосы всегда в ужасном состоянии после секса. Он, вероятно, очень растрепан. И, вероятно, очевидно, откуда он только что вернулся. С другой стороны, он благодарен за то, что есть на что отвлечься. Возможно, сейчас он бы чувствовал себя странно, находясь наедине с Лэнсом. Кит не думал, что когда-нибудь в жизни это скажет, но… это был странный вечер, ладно? Ханк и Пидж часто выходили на связь с Лэнсом после дегустации. Лэнс все время переписывается с Ханком. Пидж время от времени присылает Киту смешные картинки. То, как быстро они подружились, это просто безумие. Они и встречались-то всего один раз после дегустации, но Ханк и Пидж кажутся очень классными, и честно говоря, Лэнс и Кит могут позволить себе завести еще парочку друзей в этом городе. — Привет, ребят, – говорит он. Звучит прохладно. Ему кажется, что его голос нужно немного разработать, прежде чем разговаривать с новыми друзьями. Лэнс ухмыляется. — Очевидно, Сникерсу только что перепало. Ханк и Пидж выглядят так, будто пытаются сдержать смех. Кит вздыхает и его лицо горит. — Скоро выйду. Приму душ, – бормочет он, сбрасывая свои вещи в угол комнаты. Он никогда не ощущал себя таким беспомощным из-за своих собственных мыслей. Обычно ему очень хорошо удается контролировать то, о чем он думает. Но сейчас ему кажется, что его мозг пустил все на самотек. Возможно, душ поможет. Душ может помочь. Он слышит, как открывается дверь его спальни и чувствует руку на своем плече. Он дергается от прикосновения, панически оборачивается. Лэнс вопросительно смотрит на него, его рука все еще в воздухе. Кит тяжело сглатывает. Блять. Его мозг начинает гнать прежде, чем он может его остановить. Челюсть Лэнса всегда была такой острой? Давно здесь эти веснушки? Погодите, они были тут всегда. Почему теперь они такие притягательные? Это правда глаза Лэнса? Как они могут быть настолько голубыми? Воздух вокруг Кита заполняется запахом ванильных капкейков. Лэнс, должно быть, принимал душ. До сих пор Кит даже не понимал, что Лэнс так пахнет. Он чувствует необходимость сбежать. Что происходит? — Эй, чел, как прошло? Ты же знаешь, мне нужны детали, – шепотом кричит Лэнс, будто не хочет, чтобы Ханк и Пидж услышали. Кит глупо моргает. — Эм, – его голос надламывается, – мне… нужно в душ. Так что… Лэнс слегка отклоняется, приподнимает бровь. — Ты в порядке? — В норме. — Нет, не в норме. Он оказался мудаком? По описанию он мог бы им быть. — Нет, – хмурится Кит, – он нормальный. Лэнс морщится. — Секс был плохим? Дальше краснеть Киту уже некуда. — Секс был отличным, – бормочет он. – Можно я, пожалуйста, приму душ? Лэнс выглядит потеряно. — Эм… конечно? Кит кивает, сбегает в ванную и хлопает дверью. Он не слышит шагов Лэнса по ту сторону двери, а это значит, что Лэнс все еще стоит там и, вероятно, выглядит до невозможности растерянным. Кит закрывает лицо ладонями и пытается восстановить дыхание. Он не позволит этому сделать все неловким. Ему нужно нахрен вырасти. Ну да, Лэнс привлекательный. Пофиг. Он всегда был привлекательным. Кит всегда знал, где-то глубоко в душе, что Лэнс привлекательный парень. Но он просто никогда… ну, он никогда не думал, что тоже так считал. Кит поднимает глаза, когда слышит мягкий стук в дверь. — Эй? Голос Лэнса звучит грустно. — Я… что-то не так сделал? Вина шевелится в груди Кита. Он знает, что Лэнс очень расстраивается, когда ему кажется, что люди на него злятся. Лэнс, скорее всего, ненавидит себя сейчас. Кит вздыхает. Ладно, время нахрен вырасти. Взять себя в руки. Не заставлять Лэнса проходить через это без причины. — Нет, ты ничего не сделал, – мягко говорит он. – Да, ты прав, парень оказался немного мудаком. Не уверен, что еще встречусь с ним. Тебе стоит… пойти к Ханку и Пидж. Я скоро выйду, хорошо? Секунда тишины. — Да, конечно. Кит слушает отдаляющиеся шаги, а затем долго, глубоко вздыхает. Это было чуть ли не первой ложью, которую он сказал Лэнсу за всю свою жизнь.