Hearts Don't Break Around Here

Десятый класс — Можешь, пожалуйста, не дергаться? – раздосадовано говорит Лэнс, хватая Кита за подбородок. – Сейчас забрызгаю тебя, – он останавливается и хихикает, – если ты понимаешь, о чем я. Кит закатывает глаза. — Я больше не могу стоять ровно, – шедевр Лэнса почти закончен. Но он не будет выглядеть и вполовину так хорошо, как Лэнс хочет, если Кит не прекратит двигаться. — Еще пару минут, – говорит Лэнс, сосредоточенно высовывая кончик языка. – Мне нужно заняться зубами. Сегодня Хэллоуин, и впервые за три года у Кита и Лэнса есть планы. Всегда есть вот то неловкое окно между возрастом, когда ты ходишь собирать конфеты, и возрастом, когда ходишь на вечеринки, но они наконец-то в начале вечериночной стадии их жизней. Вечеринка проводится у какого-то придурка из их класса, которого наверняка заставили позвать всю параллель, но это неважно, потому что они идут на вечеринку и, может, там даже будет алкоголь! Лэнс решает нарядится котом. Это не самая его оригинальная идея, но ему понравилось, как он выглядел с кошачьими ушками, и с макияжем тоже не пришлось заморачиваться. В конце концов, он не хочет отпугнуть людей. Киту же плевать на то, что он может кого-то отпугнуть, и он просто хотел разрисовать свое лицо под череп. Конечно, Кит абсолютный ноль в рисовании, так что эта задача легла на плечи Лэнса. Они сидели на полу друг напротив друга со скрещенными ногами уже где-то полчаса. Лэнс не думал, что это займет так много времени. Кит начинает дергаться. Лэнс растушевывает черную краску под скулой Кита и отклоняется назад, чтобы оценить работу. — Ладно! Иди зацени, – радостно говорит он. Кит фыркает, шатко поднимается и идет в ванную. Лэнс не идет за ним, но слышит, как тот довольно вздыхает. — Срань господня, Лэнс, это так круто, – говорит Кит из ванной, и Лэнс слышит улыбку в его голосе. — Нравится? — Крутецки вышло, спасибо, – говорит Кит, все еще улыбаясь, когда заходит в комнату Лэнса. Киту только недавно сняли брекеты – наконец-то – и с тех пор он гораздо чаще улыбается. Он очень загонялся по поводу своих зубов. Лэнс помнит, что Кит никогда не показывал зубы, когда улыбался для фото. Но теперь он улыбается постоянно. Макияж и правда выглядит очень классно, не то чтобы Лэнс хвалился. У Кита глубокие черные круги вокруг глаз, острые темные линии под скулами и черные полоски, которые обозначают зубы, на губах. Кит очень, очень бледный, так что белая краска на его шее не выглядит так уж ярко. Его волосы еще темнее, чем краска вокруг глаз, что завершает образ. — Ты так здорово выглядишь, – восторженно говорит Лэнс. – Я тащусь. — Ты тоже хорошо выглядишь, – говорит Кит, натягивая черную худи, потому что он никогда не носит ничего другого, даже на Хэллоуин. — Спасибо, чел. Идем? — Ага, давай сделаем это. х Какой бы веселой ни была игра в бутылочку, когда они ходили в среднюю школу, она становилась гораздо веселее после пары баночек пива. Кит отказывается пить, но Лэнс был так взволнован, когда увидел банки, что не смог сдержаться. Прямо как во всех тех фильмах с красными стаканчиками и обжимающимися в ванной людьми. Только в этот раз все по-настоящему. Пиво дерьмовое на вкус и жжется, но из-за него Лэнс чувствует себя медленным и текучим, как жидкость, и это очень приятно. Он раньше никогда не напивался, но он воображает себе, что именно с подобного чувства все и начинается. Будто все его постоянные навязчивые мысли вдруг взяли и выключили. Он так привык с ужасом представлять, что подумают люди вокруг, но сейчас ему кажется, что он ровня им – алкоголь действует как барьер для всех страхов в его голове. Кит сидит на полу рядом с ним, слишком близко, но Лэнс знает, что это потому, что ему некомфортно в таких ситуациях с кучей людей. Его макияж ни капли не смазался, хоть он и ужасно вспотел – Лэнс чувствует это через футболку. Он все еще хорошо выглядит. Приятное гудение в голове Лэнса радостно принимает близость Кита. Приятно иметь рядом хорошего друга, когда ты окружен людьми, которых не особо-то знаешь. Бутылка крутится в середине круга и все смотрят затаив дыхание. В комнате стоит запах пива и пота, и чуть пахнет духами от какой-то девушки, которая с этим перестаралась. Бутылка замедляется. Кит наклоняется ближе, сжимая руку Лэнса. — Нет… пожалуйста, нет, – отчаянно говорит он. Но, несмотря на его желание, горлышко указывает точно на него. А другая сторона указывает на Скотта Маррена – самого отбитого козла в классе. Скотт – бабник. Мудак. Известный сердцеед. Тот парень, который «девушки хотят его, парни хотят быть им». Лэнс точно знает, что Кит всегда, всегда ненавидел его. Но теперь бутылка указывает точно на них, а Скотт, кажется, слишком пьян для правильных решений. Его гладкие блондинистые волосы спутались, а лицо покраснело и блестит от пота. Кит смотрит на Лэнса широко распахнутыми глазами, в которых ясно читается паника. Он камингаутнулся только перед Лэнсом два месяца назад, и Лэнс видит, что страх искажает его лицо в гримасу боли и ужаса. И в этот момент Лэнсу приходит в голову мысль, которая сшибает его с ног, мысль, что Кит вообще-то, возможно… не ненавидит Скотта Маррена. Что глубоко внутри очень маленькая часть Кита хочет поцеловать Скотта. Это так очевидно, по крайней мере для Лэнса, стоит только приглядеться к нему. Он очень, очень хочет поцеловать Скотта. Именно поэтому он смотрит сейчас на Лэнса практически умоляюще. Потому что как бы сильно он ни хотел, Лэнс знает, что он скорее умрет, чем даст кому-нибудь узнать об этом. Скотт ползет через круг к Киту, слегка пошатываясь из-за выпитого. Люди подбадривающее кричат. Некоторые прикрывают глаза, умирая от испанского стыда. Это впервые с начала игры парень вот-вот поцелует другого парня, и все просто с ума сходят. Лэнс закрывает глаза. Ему, может, и не нравятся парни, но это не большое дело. Он поцеловал Кита в прошлом году и все его конечности еще на месте. Так что пофиг. Приближаясь, Скотт хихикает как идиот, и Лэнс видит, как сильно Кит покраснел даже через макияж. — Хэй, красавчик, – бормочет Скотт, стоя на коленях перед Китом. Тон его голоса настолько преувеличен, что это по-любому шутка. Насмешка, вообще-то. Он явно нетрезво качается вперед-назад в костюме строителя. – Ты будешь хорошо ко мне относиться? – толпа улюлюкает. — Эээ… – голос Кита надламывается. Лэнс видит ужас в его глазах. Он не даст этому случиться. — Эй, Скотт! – говорит Лэнс, даже не понимая, что сделал это. Его опьянение немного проходит, но он все еще чувствует, как теплеют его щеки. Скотт поворачивается к нему и поднимает бровь. — Да? – раздраженно спрашивает он. Лэнс хватает его за воротник, молясь всем богам, которые бы там ни существовали, и сталкивает их губы. Поцелуй небрежный и неслаженный. От Скотта несет потом. У его губ вкус горького рома. Все в комнате громко вздыхают. Небольшой круг людей поглощает хаос. — Срань господоня! – говорит кто-то. — О Боже, Лэнс целует Скотта? – вскрикивает кто-то еще. Лэнс чувствует на своей груди две руки, которые решительно его отталкивают. — Какого черта, чел? – Скотт противно сплевывает, вытирает рот. – Ты не можешь просто сделать так! Лэнс пожимает плечами, ведет себя так, будто его сердце не окажется вот-вот в глотке и не задушит его. — Почему Киту достается все веселье? – беззаботно спрашивает он. И подмигивает для верности. Скотт в полном ужасе смотрит на него, снова вытирая рот. — Какого хрена с тобой не так? – рычит Скотт. – Нахуй это, я сваливаю, – он уходит, пьяно покачиваясь. Группка привлекательных девушек следует за ним, чрезмерно хихикая и спрашивая, в порядке ли он. Лэнс поднимается и отряхивается, игнорируя нескольких человек, которые все еще смеются над ним, и протягивает руку Киту. Кит пялится так, будто раньше в жизни рук не видел. А затем смотрит на Лэнса круглыми остекленевшими глазами. — Идем, Сникерс, – настаивает Лэнс, хватая его за руку. – Давай слиняем отсюда, – хватка Кита на его ладони становится все крепче, пока они петляют между людьми, сталкиваясь с бесконечными дурнопахнущими потными телами, прежде, чем наконец добираются до двери и вываливаются на порог. Воздух свежий и прохладный. Этой ночью особенно темно, потому что луну закрывают облака. Лэнс глубоко вдыхает, потирает глаза и, вероятно, портит свой макияж. Его руки покрываются гусиной кожей, когда их касается холодный ветер. Он слегка поворачивается, чтобы посмотреть на Кита, который все еще в полном боевом раскрасе, абсолютно нетронутом. Из-за белого света, исходящего от лампы над ними, выглядит особенно жутко. Из Лэнса уже почти вышел весь хмель, и ему вроде как хочется снова его почувствовать, потому что теперь мысли неумолимо накрывают его волнами. Все думают, что ты неудачник. Тебе даже не место на этой вечеринке. Ты здесь только потому, что людям жаль тебя. Ты сейчас должен быть дома. Твоей маме нужна была помощь с ужином, а ты ушел, чтобы прийти сюда, и для чего? Что если с ней что-то случится, и это была последняя возможность увидеть ее? Почему ты не думаешь ни о ком кроме себя? Дурак. Дурак. Дурак. Теплые крепкие руки оборачиваются вокруг его талии, возвращая обратно на землю. Щека Кита прижимается к его плечу. Она горячая и мягкая, по сравнению с холодной жесткой кожей у ключицы Лэнса. Кит… обнимает его. Кит Когане обнимает его. Раньше это случалось всего один раз. Это большое событие. За все время их дружбы Лэнс выучил много вещей о Ките. Одна из них – это то, что он не любитель прикосновений. Но сейчас Кит прижимается к нему, цепляется изо всех сил. И Лэнс чувствует, как испускает торопливый нервный вздох, выталкивая все его безумные, безумные мысли. — Оуу, не грусти, Сникерс – шутит Лэнс, – ты ничего не потерял. Он ужасно вонял. Кит издает беззвучный смешок ему в плечо. А потом говорит приглушенным голосом: — Лэнс… — Да? — Спасибо. Лэнс обнимает Кита немного крепче, потому что ему нечасто удается это сделать. Но ему очень нравится. Он вырос в семье, в которой принято показывать свое небезразличие прикосновениями. Он глубоко вдыхает. Кит пахнет гораздо лучше Скотта. — Пожалуйста, идем посмотрим «Хэллоуинтаун». Нахрен эту вечеринку. Кит громко смеется, когда они отстраняются друг от друга. — Черт, да! Наше время Кит принял ответственное решение справиться с тем небольшим замыканием, которое случилось с его мозгом в среду, и списать это на полное и абсолютное недоразумение. Ну и что, что Кевин кажется ему привлекательным? Это не обязательно значит, что он считает привлекательным и Лэнса тоже. Они – два разных человека, в конце концов. И Кевин гораздо мужественнее. Он больше подходит под тип Кита, чем Лэнс. Похоже, он качается. И у него вообще-то есть светлая щетина. Это мужественно, правда же? Так что, они совсем разные. Совсем разные. По крайней мере, это то, что Кит твердит себе изо всех сил. Вечером в пятницу Лэнс приходит к Киту в комнату и плюхается на его кровать, растягиваясь, как морская звезда, и по ходу дела Киту прилетает в лицо рукой. — Наконец-то выходные, – устало говорит он, его глаза закрываются. Кит сглатывает. Лэнс без футболки, как и всегда. Постоянно. Так что ничего такого. Ничего, что он не видел раньше. Он знает все эти веснушки под ключицами Лэнса. Он знает острые линии подвздошных косточек Лэнса. Он знает небольшую родинку прямо у его пупка. Он видел все это с тех пор, как им было по семь лет и они брызгались водой в надувном бассейне. И все равно… теперь это выглядит… Лэнс прочищает горло. — Я сказал, наконец-то выходные, – повторяет он, приоткрывая один глаз, чтобы убедиться, что Кит его слушает. — О. Эм. Ага, слава Богу, – неуклюже отвечает Кит. – У тебя… есть какие-то планы? – он не твой тип он не твой тип он не твой тип он не твой — Может, снова схожу куда-нибудь с Наймой, – говорит Лэнс. Звучит скучающе. — Я думал, тебе не понравилось в прошлый раз. — Мне… не понравилось, – вздыхает Лэнс, садясь и поправляя примятые подушкой волосы. Кит наблюдает за этим, чувствуя смятение. – Но мне бы не помешало выпить. И хорошо провести время. Это была долгая неделя. — Но с ней ты не проводишь хорошо время, – сконфуженно говорит Кит. – Ты сказал, что ее минет был хуевым. Лэнс фыркает. — Хех, сечешь? Хуевый. Кит прикусывает губу. — Пожалуйста, съеби. Лэнс прочищает горло, снова плюхаясь на кровать. — В смысле, да, – равнодушно говорит он. Кит садится опираясь на изголовье и смотрит на него. Лэнс пожимает плечами. – Но это лучше, чем ничего, правильно? — Ты хоть представляешь, насколько жалко это звучит? — Да. Да, представляю, – Лэнс зевает, – но ты меня знаешь. Интрижки – это моя тема… и все такое. Хотя, если подумать, может, я просто передерну и поем Читос. Кит смеется. Он чувствует легкую дрожь в животе, но она проходит в одно мгновение. — Звучит как более подходящий план. — Ага, может, я так и сделаю. У тебя есть какие-то планы? Кит хмыкает, сползает ниже, чтобы нормально лечь. — Может, нам пригласить Широ и Аллуру на ужин? У них стресс из-за всех свадебных приготовлений, и, могу поспорить, они бы оценили домашнюю еду. Лэнс издает слабый обиженный звук. —Да ладно, к нам уже целую вечность никто не заходил. — Это потому, что эта квартира ужасна, – невозмутимо говорит Лэнс. – А еще? Никто из нас не умеет готовить. Ты сжег спагетти вчера. — Ты меня отвлекал! — Я смотрел «Топ модель по-американски» на Нетфликсе! — Ясно же, что мне нужно было узнать, был ли я прав насчет того, кого выгонят. Лэнс устало вздыхает. — И ты был прав… — И я был прав! – защищаясь говорит Кит. – Так что те спагетти с самого начала были обречены, на самом деле. Лэнс смеется, и Кит снова чувствует этот дурацкий трепет. Всего на секунду. Затем он исчезает. — Может, пригласим Ханка, чтобы он что-нибудь приготовил? С Пидж. Так они познакомятся с Широ и Аллурой, – говорит он на удивление ровным голосом. — Может быть весело. Я напишу Ханку, спрошу, получится ли у него. Напишешь Широ? — Да, конечно. — А еще нам, наверное, стоит прибраться, – говорит Лэнс, печатая сообщение, – срач как на мусорке. — Да… сделаем это. Они оба остаются на своих местах, рассматривая потолок. Лэнс разочарованно стонет: — Я не хочу. — Да ладно, давай побудем социальными раз в жизни, – Кит садится, стягивая себя с кровати. – Лэнс. Лэнс, ну же. Лэнс вздыхает, долго и громко. — Ладно, – он встает и потягивается, скручиваясь так, что хрустит позвоночник. Кит смотрит, как под гладкой темной кожей перекатываются мышцы. Затем смотрит, как они расслабляются. Он чувствует жар на щеках. Какого хрена он не может отвести взгляд? — На что смотришь? – обеспокоенно спрашивает Лэнс. Он оглядывает себя и поднимает на Кита взгляд больших голубых обеспокоенных глаз. Конечно Лэнс думает, что что-то не так. Кит точно не будет смотреть на него по… другим причинам. Чего он, кстати, не делает. Это было бы безумием, потому что… Лэнс… не его тип… — Паук, – тупо говорит Кит, это берется вообще из ниоткуда. – Там был муравей… в-всмысле, паук. У тебя на животе. Так что ээ. Но он пропал… — Что? – Лэнс дергается, подпрыгивает и драматично хлопает себя по всему телу. – Он все еще там? Он на мне? Он… он… А! Это он? – с его волос на глаза падает пушинка с подушки, и он снова дергается. — О Гос… Лэнс. Его нет, – говорит Кит, у него горят щеки. Лэнс тяжело дышит. — Иисусе, Сникерс! Ты, бля, не пугай меня так! — Извини. Лэнс глубоко вдыхает и проходится ладонью по лицу. А потом, к удивлению Кита, из его рта начинают вырываться смешки. Звучат они немного истерично, но у него на лице легкая улыбка, и Кит смотрит на его зубы – чутка не такие ровные, как раньше, потому что Лэнс слишком рано перестал носить ретейнеры [1]. — Иисусе, никогда больше так не делай, – говорит Лэнс, хватая воздух между смешками. Стук сердца Кита отдается в ушах, громче, чем когда-либо за последнее время. Это просто отстой, потому что смех у Лэнса гораздо, гораздо приятнее, чем у Кевина. ххх Десятый класс Лэнсу нравится, как пахнет в офисе у психотерапевта. Раньше, когда он был в ужасе от одной мысли о походе сюда, от этого запаха его тошнило. Но теперь он для него – источник комфорта. Он не особо знает, откуда он берется. Может, это благовония, может, ароматическое масло или свечка, или освежитель воздуха. Но запах насыщенный и сладкий, и чуть резковатый, и он чувствует, как его нервное сердцебиение успокаивается каждый раз, когда он вдыхает. Его терапевт – добрый старичок; доктор Ринтел где-то на голову ниже него самого, но в два раза шире. Он низкий коренастый весельчак с лысеющей головой и пышной бородой. Когда четыре года назад Лэнс только начал ходить к нему, он приходил раз в неделю. Теперь, когда ему, как можно судить, стало лучше, он приходит на прием только раз в месяц. Но конкретно этот месяц был не из лучших, так что он позвонил доктору Ринтелу и спросил, можно ли прийти поговорить с ним. В тот момент, когда его зад опускается на мягкую плюшевую диванную подушку, знакомая атмосфера успокаивает его. Пусть даже и совсем немного. Доктор Ринтел улыбается ему. — Лэнс! Рад тебя видеть. Хорошо, что ты смог приехать так быстро. Лэнс улыбается, хоть ему и не особо хочется. Улыбка у этого парня просто заразная. — Тоже рад Вас видеть. Как Вы? — У меня все хорошо, спасибо, – он всегда так отвечает. – А ты как? Лэнс бросает взгляд на свои ногти. — Я… я в порядке, – неуверенно говорит он. – Я… в порядке. Доктор Ринтел кивает. — Почему бы тебе не рассказать мне, что произошло за этот месяц. Лэнс сглатывает. Между ними западает долгая тишина. Доктор Ринтел терпеливо ждет. Лэнсу казалось, что этот месяц был хаосом. В действительности же ничего совсем уж ужасного не случилось. Просто для него Январь – обычно тяжелый месяц. Что-то насчет того, что новогодние обещания умирают и люди бросают людей, и уже не надо ждать Рождества, и … Да кого он обманывает? — Была одна девушка, – вырывается у него, он расстроено вздыхает, – правда, не только в этом месяце. Типа, последние пару месяцев. Но… Доктор Ринтел кивает, не смея прервать. Перед тем, как продолжить, Лэнс нервно покусывает ноготь. — Я познакомился с ней на уроке французского. У нас все пошло гладко, и думал… – он пожимает плечами. – В общем. Мы провстречались два месяца и я думал, что все было замечательно. Она мне правда нравилась. Но… — Как ее зовут? — Фелисити. Доктор Ринтел кивает. — И что случилось? Лэнс снова сглатывает. — Она сказала, что я был чрезмерным. Для нее, – он вздыхает. – Я даже не знал, что что-то было не так, но видимо, просто… я. Со мной что-то было не так. — Ну это слегка сверхобобщенно, не думаешь? – подает мысль доктор Ринтел. – Может, вы просто не подходили друг другу. — Ну, я думал, что подходили. Доктор Ринтел грустно улыбается Лэнсу. — К сожалению, отношения включают двух людей, Лэнс. Она рассказала, что ей не нравилось? Лэнс пожимает плечами. — Слишком чувствительный. Слишком эмоциональный. Слишком активный. Слишком, – он потирает глаза, вдруг чувствуя себя обессиленным. – Мои чувства к ней просто были… такими сильными. И все испортили. Мне кажется… я часто это делаю. Будто мои чувства отталкивают людей. — Лэнс, ты не можешь отрицать, что ты – эмоциональный человек. И, может, даже очень романтичный. Это не плохо. Тебе просто нужно окружить себя людьми, которые не заставляют тебя чувствовать себя так, будто это плохо. Иногда не складывается, – доктор Ринтел по-доброму ему улыбается. – И именно так ты учишься, чтобы в следующий раз сложилось. Лэнс чувствует разочарование. — Но это происходит не иногда, это происходит каждый раз, – говорит он, хмурясь. – Каждый раз, когда мне нравится девушка, все заканчивается вот так. Она не первая, кто мне такое сказал. Я чрезмерный для всех. Доктор Ринтел предупредительно поднимает палец. — Еще одно сверхобобщение. Лэнс сердито смотрит. — Нет, не обобщение. — Чтобы найти тех правильных людей, нужно очень, очень много времени, – мягко говорит доктор Ринтел. – Именно поэтому они так дороги. — Даже если найдется правильный человек, видит Бог, я все испорчу. Он слышит, как доктор Ринтел хмыкает. — Ты испортил отношения с семьей? – подчеркнуто спрашивает он. – Они говорили тебе уйти, потому что для них ты чрезмерный? Лэнс моргает. —…Нет. — А твой друг Кит? Он говорил тебе, что для него ты чрезмерный? Лэнс вздыхает и опускает взгляд на свою обувь. — Нет… Еще одна добрая улыбка. — Это только начало длинного списка, Лэнс. Очень длинного списка дорогих людей, которых ты встретишь в своей жизни. Лэнс глубоко втягивает воздух носом. — Ну, у меня есть время отпугнуть их. Только потому, что они рядом, не значит, что они не уйдут в будущем. Доктор Ринтел скептически приподнимает бровь. — Я не могу обещать, что что-то случится или не случится, – говорит он, – но я знаю, что они ценят тебя так же сильно, как ты ценишь их. И Лэнс? Лэнс поднимает голову. — Это не «слишком». ххх Наши дни — Вау, это место выглядит… – Широ окидывает взглядом потрепанную квартиру, – вообще-то очень хорошо? Какого дьявола произошло? Лэнс издает довольный смешок, хлопает в ладоши и подпрыгивает. — Это я. Все я! Я тут все переделал. Разве не круто? — Очень хорошая работа, Лэнс, – улыбаясь, любезно говорит Аллура. – Мы тут давно не были, правда, Широ? Широ скептически оглядывается, тряся головой. — Неа, минута только прошла. Где Кит? — Он в душе. Бедняжка перемыл всю посуду с… ну, мы давно не мыли посуду. Так что, на подготовку у него было меньше времени, чем у меня. Заходите, заходите! Лэнс вообще-то весь на взводе из-за этого. Сначала идея пригласить Ханка, Пидж, Широ и Аллуру на ужин показалась немного трудоемкой, особенно при том, что все, чего он хотел, – это передернуть и поесть Читос, но он так-то очень взволнован насчет того, что все наконец познакомятся. И насчет того, что на него снова снизойдет приготовленная Ханком еда. Он довольно давно ее не ел. Широ и Аллура садятся за стол, который Лэнс протер «Клоракосм», наверное, впервые с тех пор, как они сюда въехали. Теперь вообще-то кажется, что он другого цвета. Он в одинаковой мере поражен и в отвращении от самого себя. — Не могу дождаться, чтобы вы, ребятки, попробовали стряпню Ханка. Они с Пидж скоро придут. Они принесут большую часть еды. — Но не волнуйтесь, – за их спинами раздается ровный, безэмоциональный голос Кита, – я взял на себя смелость нарезать морковь… потому что она бы вот-вот испортилась, – он бросает на стол пакет на застежке, полный жалко выглядящей моркови. – Приятного. — Хозяин года, – невозмутимо реагирует Аллура. — Я так польщен, – саркастично говорит Широ, но он улыбается. Лэнс поворачивается к Киту, который уходит на кухню, вероятно, за напитками. Он идет за ним. — Хороший ход с морковью, но так, на будущее, положи ее хотя бы на бумажную тарелку. Типа, знаешь, как те Дикси-вские. С маленькими голубыми цветочками по краям, – он говорит это в шутку, на его губах легкая улыбка. Кит фыркает, вдруг поворачиваясь, скорее всего за тем, чтобы выдать какую-то колкость в ответ. Лэнс не ожидает этого и сталкивается с ним. Они оба немного запинаются, и Лэнс кладет ладонь на талию Кита, возвращая его в равновесие. — Ауч, Иисусе, Сникерс, – говорит Лэнс, свободной рукой прикрывая свой лоб, столкнувшийся со лбом Кита. – Что такое? Кит выглядит как будто съел что-то кислое. На его щеках легкий румянец. Наверное, из-за горячего душа. — Я… – он прочищает горло. – Эм, куда мы дели Спрайт? – Кит панически отстраняется от него. – Мы вообще купили Спрайт? Кажется, ээ, кажется, мы забыли о нем. Но Широ любит Спрайт, так что… — Эй, Кит, какого черта? Это у меня тут тревожное расстройство, помнишь? – Лэнс слегка хмурится. В последнее время Кит ведет себя очень странно. С самого свидания со своим байкером в среду он какой-то дерганный. Лэнс не привык, что Кит что-то от него скрывает и он знает, что есть что-то, чего Кит ему не говорит. – Тебе надо успокоиться. Как бы там ни было, Спрайт на холодильнике. Кит кивает. — Правильно. Да, ты прав, – он прочищает горло, – ладно. Я возьму его. И стаканы. Ты можешь идти. Теперь. Если хочешь. Лэнс поднимает бровь. Какого, собственно, хрена? — Эм… ладно? Кит неуверенно ему улыбается и поворачивается к холодильнику, пытаясь на носочках достать до Спрайта. Лэнс слабо посмеивается. Кит ненавидит, когда он ставит что-то на холодильник, потому что для него проблематично туда дотянуться. Лэнс подходит к пыхтящему Киту. Он легко склоняется над Китом, держась за его плечо для равновесия, и берет бутылку. — Полегче, тигр. Не поранься, – как всегда дразнится он. Кит оборачивается, вид у него оскорбленный. Лэнс приподнимает бровь и смеется. — Да ладно, расслабься. Не моя вина, что я выше тебя. — Перестань все ставить туда, – сквозь зубы говорит он, его лицо раскраснелось. Он, вероятно, смущен, бедняга. — Ну, к счастью, у тебя всегда есть я рядом, чтобы все тебе доставать, – со счастливым видом поддразнивает Лэнс, взъерошивая влажные волосы Кита, потому что знает, что Кит ненавидит, когда он так делает. Кит что-то злобно, но слабо мычит. Он не отвечает. Лэнс вздыхает и пожимает плечами. В чем бы ни была проблема Кита, ей придется подождать, пока все не уйдут. ххх Кит не загоняется, ничего подобного. Но Лэнсу нужно перестать трогать его хотя бы на пять секунд, чтобы Кит смог прояснить свои мысли. Каждый раз, когда он убеждает себя, что с этим покончено, Лэнс оказывается непозволительно близко, и в его голове снова бардак. Не то чтобы Лэнс делал что-то, что отличалось от того, что он обычно делает, но Кит слишком явно ощущает каждое прикосновение Лэнса к его коже. Он пытался внушить себе, что это абсурд, и он слишком остро реагирует, и нужно прямо сейчас вернуть все как было. Но у него в голове всплывает лицо Кевина. Он видит обнаженную смуглую кожу и розовые губы, и растрепанные волосы. Он вспоминает, каково было ощущать Кевина рядом с собой. Внутри себя. Он вспоминает сладкий запах его бальзама для губ, который заставлял Кита думать о Лэнсе каждый чертов раз. Каково было бы ощущать Лэнса. Какие бы звуки Лэнс издавал. Каков Лэнс был бы на вкус. Все началось с нездорового любопытства – потому что Кит не думал о Лэнсе в таком ключе, никогда. И теперь, когда он обнаружил, что пьяный Кит думал об этом, ему любопытно. Ему хочется узнать, как звучат стоны Лэнса. Ему хочется узнать, что Лэнс делает в постели. Он, должно быть, хорош, правда же? Он спит с разными девушками практически каждые выходные. Этому же должна быть причина… верно? Короче говоря, Кит… очень чувствителен к каждому прикосновению Лэнса. Каждый раз, когда они сталкиваются, – что они делали уже сотни раз – Кит чувствует тепло руки Лэнса на своей талии, и его разум просто коротит. И потом у Лэнса хватило наглости прижаться к нему сзади всем телом, чтобы потянуться через него за ебаным Спрайтом, серьезно? Почему он вообще что-то туда ставит? Чтобы повыделываться своими длинными ногами? Или что-то настолько же бредовое? Стук в дверь выдергивает его из мыслей. — Это должно быть Ханк! – Лэнс радостно подпрыгивает со своего места, проталкивается мимо Кита и бежит к двери. Кит чувствует очень острую нужду убраться к себе в комнату, но рука Широ опускается ему на плечо. — Ты в порядке? – спрашивает он в своей типичной манере старшего брата. Кит смотрит на него и пытается подавить очередную панику в глазах. — Что? Я в норме. Широ неубежденно поднимает бровь, глядя на него. К счастью, звучный голос Ханка заполняет квартиру и спасает ситуацию. — Эй, Кит! Я принес те булочки, что тебе нравятся! Ох, это Широ? Погодите секунду… – Ханк с трудом несет где-то четыре подноса с едой, и Кит сжаливается над ним. — Я помогу, Ханк, – улыбаясь говорит Кит, – давай мне парочку. — Ох, слава Богу, – вздыхает Ханк, отдавая два подноса Киту в руки. Они идут на кухню. — Где Пидж? – спрашивает Кит. — Она забирает десерт из машины, – говорит Ханк, тяжело дыша. — Есть еще? Ханк, нас всего шестеро. — Я был очень взволнован, ладно? И даже не смей жаловаться, если что-то останется. Кит посмеивается. — Остатки приветствуются. — Здорово! Кит слышит, что на кухню идут Лэнс и Пидж. Пидж стонет. — Иисусе, Ханк, сколько масла ты положил в эти пирожные? У меня руки болят их нести. Ханк улыбается. — Ну они, разумеется, не убьют тебя. Но возможна кома от переедания. С небольшой потерей памяти. — Ммм, мое любимое, – говорит Лэнс, поглаживая живот. – Я такой голодный, что сейчас умру. Они все идут в гостиную-слэш-столовую, которая по сути являет собой всего лишь диван и маленький шаткий икеевский столик со складными стульями. Широ и Аллура сидят за столом и смеются над чем-то, выглядя при этом так влюблено, что Киту сложно это вынести. Ханк начинает расставлять еду, а Лэнс наливает всем попить. Пидж отказывается помогать, потому что она «не собирается сегодня быть официанткой, сучки». У Кита в животе поселяется теплое и уютное чувство. Особенно от вида Широ, потому что они оба были настолько заняты, что не виделись уже пару недель. Это немного нелепо, потому что они живут в семи минутах друг от друга, но не пользуются этим преимуществом так часто, как следовало бы. Комнату наполняет богатый запах вкусной стряпни Ханка. Кит даже не знает что он, мать его, приготовил, но он знает, что это будет потрясающе. Лэнс чуть не светится с широченной улыбкой на лице, от чего внутренности Кита слегка сжимаются. Это может быть из-за чувства вины. Но он не знает, за что ему чувствовать себя виноватым. Ему просто не нравится скрывать что-то от Лэнса. И видеть Лэнса таким счастливым просто… Кит больше не хочет об этом думать. Беседа завязывается легко. Широ изучал то же, что Пидж изучает сейчас, так что у них двоих отдельный разговор, который быстро наскучивает всем остальным. Пидж выглядит восхищенно и слегка запуганно всем, что говорит Широ. Ханк ухмыляется глядя на них, будто он знал, что это случится. — В ту минуту, когда ты сказал мне, что Широ изучал астрофизику, я вроде как знал, что этот разговор рано или поздно случится, – говорит Ханк, улыбаясь Киту. — Ммм, Ханк! – подключается Аллура. – Это ни в коем случае не рабочая встреча, но, – она прикрывает рот, все еще прожевывая, и продолжает, – но эта еда абсолютно восхитительна. Если хочешь серьезно взяться за кейтеринг, пожалуйста, не стесняйся позвонить мне. Altea Event Planning с удовольствием бы работала с тобой. Ханк выглядит пораженно. — Вау, я так рад, что тебе понравилось,– он взволнованно смотрит на Лэнса. Лэнс тихо смеется. — Говорил же, что ей понравится, – говорит он, пожимая плечами. Какое-то время они едят в уютной тишине. Никто не хочет разговаривать, потому что все набивают рты едой. Кит должен признать, что это – одна из самых приятных вещей в его жизни. Сидеть с людьми, которых он любит, есть удивительную еду и самое лучшее – ему не нужно ничего говорить. Лэнс сталкивается с ним коленями под столом, и Кит слегка дергается, почти роняя вилку. Лэнс смотрит на него вопросительно и с беспокойством. Кит пытается выдавить я-в-порядке-улыбку. От этого Лэнс выглядит еще более растерянно. Теперь Кит краснеет. Дерьмо. Почему он такой? Зачем ему было заниматься сексом с тем парнем, Кевином? Ему следовало уйти, когда он понял что произошло. Он снова опускает взгляд на свою тарелку и яростно тыкает вилкой в салат. Когда он поднимает голову, то видит, что Широ странно смотрит на него с противоположной стороны стола. Всего на секунду, а потом он поворачивается к Аллуре и стирает капельку соуса с уголка ее рта. Фу. Буэ. — Так, Широ, Лэнс рассказал мне, что вы, ребята, женитесь через несколько недель. Это так волнительно! Поздравляю! – восклицает Ханк. Широ смеется. — Это волнительно, но позволь сказать тебе. Планировать свадьбу – адский стресс. Особенно с этой девушкой. Аллура дуется. — Я романтичная, ладно? Я хочу, чтобы все было идеально. Кит улыбается при воспоминании о слащавых штампах, он провел часы отпечатывая их на приглашениях. — Ну слово «идеальный» слегка… субъективно, – прямо говорит он. Широ смеется в голос. Аллура хмурится. — Ну а Лэнс на моей стороне. Правда, Лэнс? — А то! – радостно говорит Лэнс. – Романтика – это все! Мы сделаем эту свадьбу идеальной. Я обещаю. Аллура усмехается. — Видите? Лэнс прекрасно справляется. Он очень хорош в своем деле, – любезно говорит Аллура. Лэнс наклоняет голову, его щеки покрывает легкий румянец. Мило, думает Кит. Нет. Не-а, не мило, Кит. Не мило. — Не, я просто добавляю и финальные штрихи, – говорит Лэнс, как обычно преуменьшая свои заслуги. — Нет, ты делаешь гораздо больше, – слишком спешно говорит Кит. Слова сами вырываются изо рта, будто он не может их контролировать. – Он практически всю свадьбу планирует. И он проделывает отличную работу. Я видел место проведения. И украшения, – Кит прочищает горло, снова переводит взгляд на свой салат, – они потрясающие. Он чувствует, что Лэнс смотрит на него, но не отвечает на его взгляд. Пидж хмыкает. — Могу поспорить, так и есть. Я хочу посмотреть! — И я! – горит Ханк. Теперь Лэнс как следует покраснел, он слегка ошарашено смотрит на сидящих за столом. — Я-я имею в виду… я могу показать фотографии после ужина? — Хорошая идея, – говорит Кит, все еще не смотря на Лэнса. Он не понимает, почему Лэнс так принижает себя. Лэнс устраивает самые удивительные торжества. Они всегда поражают Кита. Как будто разум Лэнса разрисован цветами, которых Кит не в силах представить. Его воображение удивительно. И хотя Кит абсолютно доволен тем, что он сейчас делает со своей жизнью, он иногда завидует умению Лэнса создавать что-то восхитительное. Иногда. Но не то чтобы Лэнс…был восхитительным. Просто. Знаете. Штуки, которые он создает. Конечно. Широ кивает. — Это правда, Лэнс действительно знает, как сделать свадьбу нашей без нашего вмешательства. Это и в самом деле талант. — Блин, ребят. Прекращайте. Если я еще больше покраснею, я отключусь, – застенчиво говорит Лэнс. И Кит знает, что он не шутит. Кит бросает взгляд на лицо Лэнса и тут же об этом жалеет. Лэнс закусил нижнюю губу и улыбается так ярко, что Киту сложно отвернуться. Он просто счастлив, что Лэнс счастлив, ладно? — Как бы то ни было, – говорит Лэнс, меняя тему, – я умираю от желания попробовать эти сливочные кексы. Помочь тебе подать их? – спрашивает он Ханка, поднимаясь и собирая у всех тарелки. — А, да, конечно! Давай и чай сделаем. С чаем очень вкусно, – довольно говорит Ханк, следуя за Лэнсом на кухню. В тот момент, когда они исчезают, Широ уже рядом с Китом. — Ты заболел? – обеспокоенно спрашивает он. — Что? Иисусе, нет. Я в порядке. — Выглядишь так, будто сейчас отключишься. Кит смотрит сердито. — Это была тяжелая неделя, ладно? – он не даст этому… незначительному сбою в его физическом влечении к Лэнсу испортить ему выходные. – И теперь, когда я поел, мне стало лучше. Еда была отличной, правда? Широ бросает вопросительный взгляд на Аллуру, которая просто пожимает плечами в поражении. — Ага, она была очень хорошей. Лэнс и Ханк возвращаются с двумя огромными подносами с едой, и полный желудок Кита протестующее кричит, но он не собирается его слушать. В конце концов, сегодня его тело решило сойти с ума, так как он может доверять чему-то, что оно ему говорит? ххх В итоге все расходятся около одиннадцати. Ханк не лгал насчет своей выпечки. Кома от переедания была почти летальной. После просмотра фотографий украшений и цветочных композиций Широ и Аллура решили уйти, потому что переживали, что уснут прямо за рулем, если останутся еще немного. Ханк и Пидж ушли немногим позже. А теперь Лэнс в ванной, за запертой дверью, и он не выходит уже двадцать минут. Кит возмущенно стучит в дверь. — Лэнс, ну же, мне нужно поссать. По ту сторону двери слышится стон боли. Кит вздыхает. — Что случилось? — Я съел… слишком много… тех кексов. — Ты что? – Кит дергает дверную ручку. – Сколько ты съел? — Эм, – голос Лэнса слабый, – ну… – вздох, – шесть. — Шесть? – вскрикивает Кит. – С дуба рухнул? — Видимо! – несчастно хныкает Лэнс. Кит слышит возню, а затем дверь отпирают. Он толкает ее и смотрит вниз, на несчастное тело Лэнса, растянувшееся на полу. Кит пораженно вздыхает и садится на колени, хватая Лэнса за плечи и поднимая его. — Если будешь лежать, будет только хуже, – бормочет Кит. Дальше Лэнс трясясь поднимается сам, пока не садится, прислонившись к стене, прямо напротив туалета. Кит переводит дух, съезжает вниз по стене и садится рядом с Лэнсом. Они оба целую минуту в тишине пялятся на туалет. — Я не хочу блевать, – дуется Лэнс. – Это так противно. — Думаю, это общее мнение о блевоте, – кивает Кит. – Но ты, скорее всего, не почувствуешь себя лучше, если тебя не вытошнит. Лэнс устало вздыхает, потирая глаза. Кит поворачивает голову, он чувствует, как внутри него ворочается вина. Будто ему не следует смотреть. Будто ему нельзя. Волосы Лэнса растрепались и взлохматились, а его губы выглядят даже розовее, чем губы Кев… — Спасибо за то, что ты сказал сегодня, – подает голос Лэнс, втягивая Кита обратно в реальность, – насчет моей работы. Кит глубоко вдыхает. Он может сделать это. Он может сделать это. Он может быть другом Лэнса, даже если его и самую капельку влечет к нему. Не то чтобы это что-то меняло. Почему он так загоняется? Лэнс был бы польщен, если бы знал. Правда же? Кит прочищает горло. — В смысле, да. Ты знаешь. Это правда. Лэнс угукает. — Я удивился. Я не думаю, что когда-либо слышал как ты говоришь это слово. — Какое слово? — Потрясающий, – выдыхает Лэнс, по голосу понятно, что ему все еще больно. – Ты, суровая задница, никогда не произносил это слово. Оно слишком великодушное. Кит фыркает, чувствуя подбирающийся к шее румянец. — Наверное. Как скажешь, – ты можешь это сделать. Лэнс хмыкает и склоняет голову на бок, опуская ее на плечо Кита. — Подержишь мне волосы? – сонно спрашивает он. Сердце Кита сбивается с ритма. Он игнорирует это. — Нет. — Справедливо, – пожимает плечами Лэнс, но их плечи прижаты друг к другу, так что плечо Кита поднимается тоже. Ты можешь это сделать. Ты можешь это сделать. — Не смей тут засыпать, – говорит Кит, он хочет показаться сердитым. Но получается неубедительно. – Мне все еще нужно пописать. — Ага, да, как скажешь. — Лэнс. — Ладно, хорошо. Но ты должен дать мне еще десять минут, – уныло говорит Лэнс. — Конечно, – Кит поднимается, приветствуя воздух, который наполняет его легкие теперь, когда Лэнс больше не прижимается к его боку. Он вздыхает, вдох и выдох. Лэнс подползает к туалету и укладывает лоб на крышку, ругаясь на испанском себе под нос. Кит пытается не думать об этом голосе в других обстоятельствах. Иисусе, ему нужно в кровать. — Спокойной ночи, Сникерс, – несчастно бормочет Лэнс. Кит чувствует настойчивую теплоту на щеках, она пытается сказать ему кое-что, чего он так отчаянно хочет избежать. Ты можешь это сделать. Ты можешь это сделать. Ты можешь это сделать. — Спокойной ночи, Лэнс. ххх — Лэнс, почему ты не спишь? – спрашивает Кит. Лэнс на кухне наливает себе стакан воды. Кит пробегается глазами по его голому торсу, зная, что потакает своей слабости. Его глаза проходятся по подтянутому животу, небольшим родимым пятнам, торчащим подвздошным косточкам и острым ключицам. —Не мог уснуть, – спокойным голосом отвечает Лэнс. Он звучит отдаленно. — Да? Я тоже, – говорит Кит. Он не знает почему. Он не может перестать разглядывать маленькие темные соски Лэнса. Они вроде как милые. У Кита кружится голова. Его бросает в ужас, когда он поднимает взгляд и видит, что Лэнс самодовольно ему улыбается. —Нравится вид? – спрашивает он, подходя на пару шагов ближе к Киту. — Да, – Кит не знает, почему он шепчет. Лэнс хмыкает. Это не похоже ни на один его хмык, который Кит слышал раньше. Он низкий… и благодарный… и… Теперь Лэнс ближе, чем в футе от него. Кит улавливает запах капкейков. Он тяжело сглатывает. Лэнс шепчет: — Можешь коснуться меня, если хочешь. —Г-где? – дрожащим голосом спрашивает Кит. — Где угодно. Кит мотает головой, но не смеет отступить. — Нет, мы не можем поступить так друг с другом. Мы друзья, помнишь? —Мм, правда, – шепчет Лэнс, потираясь своим носом о нос Кита. – Это правда. — …ага… — Наверное, тогда я сам себя коснусь. —Ага… так и сделай, – слабо говорит Кит. К его ужасу, Лэнс не отстраняется. Вместо этого, он проходится рукой вниз по животу, а потом она исчезает под поясом штанов. —Л-Лэнс, – шипит Кит, зажмуриваясь, – ты не можешь так делать, когда я здесь. — Я же не нарушаю никаких правил. Так ведь? – горячо говорит Лэнс на ухо Киту. – Мы даже не касаемся друг друга. Кит слышит писк, а потом понимает, что это он. Лэнс издает смешок, низкий и хриплый. — Открой глаза, Кит. Я знаю, что ты хочешь увидеть это. Глаза Кита открываются и встречаются с глазами Лэнса – темно-синими, затуманенными возбуждением. Лэнс двигает рукой в ровном темпе, и Кит чувствует, как его дыхание учащается. Оно достигает его губ короткими горячими порывами. Лэнс чуть подается вперед, прижимаясь к Киту носом и лбом, и рвано выдыхает. —Мм, Кит, – он практически мурлычет, его верхняя губа задевает губу Кита. – Я всегда думаю о тебе, когда делаю это… Кит сглатывает. Кажется, его конечности дрожат. — Лэнс… – его голос почти не слышен. Лэнс ускоряет темп. Кит видит, как закрываются его глаза. Он слышит, как с губ Лэнса срывается скулеж, и он никогда раньше ничего подобного не слышал, и срань господня… —Ммф… ты такой горячий, Кит… Я хочу узнать, каково это было бы, если бы это была твоя рука… Кит рвано выдыхает. — Или мой рот, – осмелело говорит он, чувствуя себя клиническим сумасшедшим. Он вообще контролирует, что несет? От этого Лэнс не сдерживает стон, он утыкается лбом в изгиб шеи Кита. Кит не видит, что Лэнс с собой делает, но это, должно быть, приятно, потому что теперь Лэнс хнычет ему в шею и сбито дышит, и Кит практически купается в умоляющих звуках. Он понятия не имел, что Лэнс может звучать так сексуально. Он не имел понятия, что Лэнс может быть таким охрененно горячим, но сейчас он давится рваными стонами прямо под ухом Кита, и Кит видит, как дергаются его бедра, и он хочет задохнуться запахом ванильной глазури. — Кит… Срань господня срань господня срань — Кит, блять… То, как он произносит его имя, просто… — Кит? – громкий стук в дверь. – Сникерс, ты не спишь? Кит подпрыгивает, хватая ртом воздух и сжимая простыни до побелевших костяшек. Что происходит? — Я знаю, что сегодня воскресенье, но я займусь кое-какими делами, и я просто хотел убедиться, что тебе ничего не нужно, – мягко и неуверенно говорит Лэнс по ту сторону двери. Кит дергано осматривает свою комнату, будто надеется найти в ней ответ на то, что только что, нахрен, произошло. — О-о, я, эм… – его голос звучит хрипло и непривычно. Он еще несколько раз глубоко вдыхает. — Ты что? – слегка нетерпеливый голос Лэнса приглушается дверью. — Мне ничего не надо, – выдавливает Кит. — Ладно, скоро увидимся, – Кит слышит, как открывается и закрывается входная дверь. Он плюхается обратно на кровать, его сердце колотится. Какого хрена? Какого хрена какого хрена какого хрена? Кит переводит взгляд на свои бедра, где без удивления обнаруживает самый болезненный стояк, который у него был за последние три месяца. Срань господня. Не может быть. Потому что есть базовое влечение, а есть влажные сны. Они вроде как функционируют на двух разных уровнях, и один из них гораздо безопаснее другого, и блядство, он даже не думал, что его разум может его туда завести… Он, должно быть, съел что-то испорченное перед сном. Или кто-то подсыпал ему наркотики. Или он уснул в таком положении, в котором перекрылся доступ крови к голове, и вся кровь прилила к члену. Но если бы что-то из этого было правдой, ему бы не хотелось слышать эти короткие сладкие стоны, которые издавал Лэнс, снова и снова, и снова. Он бы не хотел почувствовать горячее дыхание на своей шее, или услышать, как Лэнс сбивчиво произносит его имя, когда вот-вот кончит, и … Бля бля бля бля Он очень, очень хочет этого сейчас. Когда не спит. Полностью трезвый. Он хочет этого. По какой-то ненормальной, безумной, беспочвенной и безосновательной причине, он хочет этого. Кит всегда гордился своим умением принимать четкие решения без уступок. Пресекать херню. Говорить так, как оно есть. У него невероятно организованный разум. Все, о чем он думает, делится в чистые подписанные коробки, организованные так, чтобы все было как можно понятнее. Он держит свои эмоции в одной коробке, а обязанности – в другой. Принимать решения легко, потому что все, что ему нужно сделать, это открыть необходимый файл и найти нужную информацию. Так он функционировал сколько себя помнил. Но почему-то он чувствует, что чистый офисный стол, который представляет собой его мозг, поглощается плющом, который завивается и закручивается во всех папках и ящиках; он растет из-под одной из ножек, так что весь стол накренился. Это хаос. Кит не может это контролировать. Он отращивает новые ветви, поглощая маленькие подписанные коробочки Кита, как паутина, сминая их и не оставляя возможности снова выровнять. Плющ начинается и заканчивается Лэнсом – копной вьющихся волос и улыбкой, которой не достает зуба. И с тех пор он как-то просочился в каждый уголок разума Кита. Кит рвано вдыхает и потирает ладонями лицо, он поддается соблазну и опускает руки, пока не достигает промежности. Он слегка сжимает и шипит, когда удовольствие пробегает вверх по позвоночнику. Что ж… блять. Видимо, он очень сильно, чрезвычайно проблематично, выматывающе втрескался в своего лучшего друга.