Hearts Don't Break Around Here

Одиннадцатый класс — Уверен, что не хочешь присоединиться? – глядя в зеркало спрашивает Лэнс, он поправляет бабочку и поворачивается к Киту, который скрестив ноги сидит на кровати и держит учебник по физике. – Должно быть весело! Кит фыркает. — Бал – это больше по твоей части, чем по моей, думаю, – прямо говорит он. – И я бы не хотел быть третьим колесом для вас с Эрикой. У меня даже нет пары. — Ой, да ладно. Ты бы не был третьим колесом. Кит поднимает бровь, глядя на него. — Ты бы не был таким уж третьим колесом, – ухмыляясь, поправляет себя Лэнс. – Ладно, как я выгляжу? – он красуясь раскидывает руки в стороны. Кит осматривает его с невпечатленным видом. — Выглядел бы отлично, если бы не зализал вот так волосы назад. Лэнс хмурится. — Что не так с моими волосами? — Они не… – Кит машет рукой, будто пытается уловить нужное слово, – …достаточно пушистые. Они прилипли к твоей голове, – он указывает на голову Лэнса. – У тебя из-за этого уши больше кажутся. —Что? – паникуя говорит Лэнс. – Ну и что мне делать? Кит вздыхает, откладывая учебник в сторону, и подходит к Лэнсу. — Просто типа… – он тянется и зарывается пальцами в волосы Лэнса, взбивая их, – вспуши их немного. Лэнс приподнимает бровь, глядя на свое отражение в зеркале. Кит отходит на шаг, изучая взъерошенный бардак на лэнсовой голове. — Вот, вот так. — Но теперь они выглядят как обычно, – расстроено говорит Лэнс. Он уже усвоил, что у Кита странный вкус, но обычно он угадывает с выбором, когда до этого доходит. — Именно, – ровно говорит Кит. – И обычно они выглядят хорошо. Лэнс хмыкает. — Как скажешь, – и вау, его уши и правда теперь выглядят пропорциональнее. — Ладно, круто. Так, я заберу Эрику минут через двадцать. И мы, наверное, поужинаем, – сам себе бормочет Лэнс, пересчитывая свои планы на пальцах. – По всей видимости, вечеринка после выпускного заканчивается в два или три утра, ты останешься? Или будешь уже дома, когда я вернусь? Кит мычит, в раздумьях глядя на учебник. — Я не знаю, еще не решил. — Ладно, ну напиши мне, если останешься, чтобы я знал, что ты тут. — Круто, звучит отлично, – по виду Кита кажется, что он хочет сказать что-то еще, но не говорит. Лэнс вопросительно смотрит на него. — Что такое? Кит открывает и закрывает рот. Затем пожимает плечами. — Просто. Знаешь. Повеселись. Лэнс лыбится. — Ты знаешь, что повеселюсь. ххх Эрика – теперешняя девушка Лэнса, и они были вместе дольше, чем Лэнс был с кем-либо еще. Отношения с Джесс, в восьмом классе, продлились всего три месяца. Скайлар, в начале десятого класса, дважды поцеловала его, а потом решила, что она… не была заинтересована. Отношения с Фелисити, в десятом, продлились два месяца перед тем, как она… тоже потеряла интерес. Но теперь он и Эрика отпразднуют свои шесть месяцев на балу одиннадцатиклассников, и он так охрененно взволнован. У Эрики большие карие глаза и веснушки на носу. Она пахнет розами и ее кожа всегда мягкая. Ее смех заставляет его сердце трепетать, и она постоянно носит эти милейшие джинсовые шорты, у которых на правом кармане вышит оранжевый цветок. Они часто проводят время вместе. Они вместе делают домашку и говорят об аниме, и смотрят фильмы. Они целуются. Иногда заходят дальше поцелуев. Лэнс краснеет от одной мысли об этом. Она такая хорошенькая. Он любит ее. Он знает, что любит. Должно быть, так и ощущается любовь. Что это еще может быть? Но он еще этого не говорил. Он ждет идеального момента, и ему кажется, что сегодня та самая ночь. Он приезжает за ней и заталкивает свою тревожность поглубже, чтобы войти в дверь и поговорить с ее родителями. Они делают фото – ее родители такие же простые, как и она. Очень искренние, приземленные люди. Они не хотят показной пышности и фанфар, что абсолютно нормально. Лэнс уже не раз виделся с ними за время отношений, и он, кажется, действительно им нравится, когда ведет себя образцово, так что он сдерживается при разговорах с ними. Эрика сегодня кажется отстраненной, но Лэнс не представляет почему. Это же бал, в конце концов! Одна из самых долгожданных ночей в году. И они шесть месяцев вместе! Он задается вопросом, почему она не взволнована. Должно быть, нервы. Они заезжают в местный ресторан, где подают морепродукты, куда Лэнс продуманно позвонил вчера утром и забронировал столик. Звонки в ресторан или, по правде, звонки куда угодно даются Лэнсу не так легко. Но он хотел пройти через это, чтобы быть уверенным, что вечер будет идеальным для Эрики. Свет приглушен, а их кабинка находится в дальнем углу ресторана. Лэнс гордится собой за то, как романтично себя ведет. Может ли все быть еще лучше? Эрика робко ему улыбается и снова переводит взгляд на еду. Брови Лэнса сходятся на переносице. — Ты в порядке? – спрашивает он, пытаясь не дать нервозности проскользнуть в его голос. Она слегка медлит с ответом, затем немного грустно улыбается. — Конечно. Прости. Это… очень мило, Лэнс. Лэнс улыбается. — Здорово! Я рад, что тебе нравится. Когда я был младше, мне не особо нравились морепродукты, но сейчас как-то распробовал. И это место, типа, супермоднявое. Не могу поверить, что мне удалось урвать бронь, особенно в вечер бала, – до него медленно доходит, что он трещит, и он обрывает себя. Он не дает извинениям сорваться с языка. Она снова смотрит на свою еду и втыкает вилку в креветку, подносит ее к своему лицу и лениво изучает. — Ты… и правда хочешь пойти на бал? – внезапно спрашивает она, слегка морщась. — Что ты имеешь в виду? – спрашивает Лэнс, нервно посмеиваясь. — Я имею в виду, я думаю, это мило, что ты взволнован и все такое, но, Лэнс, это всего лишь бал третьегодок. Это не… что-то особенное или типа того. Лэнс чувствует ужас, скапливающийся в груди. Он уже слышал этот голос. —Ну… я не говорил, что это что-то особенное, я просто рад провести время с тобой, – говорит он. — Если это не особенно, почему бы нам не свалить, знаешь? Пойти заняться чем-то повеселее. Лэнс моргает. — Я… и чем? — Я не знаю. Может, твоя старшая сестра сможет достать нам текилы. Я слышала, у Скотта Маррена сегодня вечеринка, и все пойдут туда вместо бала. Скорее всего, бал будет отстойным в этом году. Лэнс хмурится. — Что? Почему? Она пожимает плечами. — В плане, это же школьное мероприятие. Типа, все учителя там будут, и все такое. Мы даже не сможем ничего веселого сделать. Это не первый раз, когда Эрика предлагает что-то подобное, но Лэнс думал, что теперь его компании ей достаточно, чтобы хотеть повеселиться с ним, неважно где. И он был очень взволнован из-за бала. Он прочищает горло. — Но я… не хочу идти куда-то так, – говорит он, ментально отвешивая себе пощечину. Звучишь как ссыкло, умник. Эрика закатывает глаза. —Конечно ты не хочешь. — А это что значит? — Просто понятно, что ты бы лучше пошел на бал, чем занялся чем-то интересным. Ауч. Лэнс хмурится. — Извини? — Это просто… настолько в твоем стиле, – звучит раздраженно. — Я не понимаю. Бал – это очень весело и очень романтично… — Ага, может, в фильмах или где-то там. Но это не «Классный мюзикл» или что-то подобное. Этот весь твой «книжный роман» – это просто… я думала, что до сих пор тебя попустит. Для меня эти слишком. Я не могу это терпеть, ладно? Ну. Все то же самое. «Для меня это слишком». — Это потому что я прилипчивый? – спрашивает он, на автомате жалея об этом. Она устало вздыхает. — Тебе просто… так сильно нравились мы. Для меня все не так радужно, как для тебя, ладно? – ее лицо приобретает грустное выражение, когда их с Лэнсом взгляды встречаются. Вероятно потому, что Лэнс выглядит как побитый щенок. А так не должно быть. Он должен быть зол. Он должен быть в ярости, потому что он заплатил за этот ужин, и он рвал задницу ради этого… Этого… Книжного романа. Лэнс роняет вилку и рвано вдыхает. Ему нужно убраться отсюда. — Лэнс, послушай, я… мне жаль. Я знаю, как усердно ты работал ради всего этого, и я… может, с другой девушкой. Мне очень жаль. Но я просто не… хочу идти на бал, – она пытается выдавить сочувствующую улыбку, но Лэнс не в силах это выдержать. Он не в силах выдержать то, насколько прекрасной она выглядит, даже когда говорит такие скверные вещи. И его сердце разбивается на миллион кусочков. Оно разбивается вдребезги так, как никогда раньше. Я заслуживаю этого, повторяет голос в его голове. Я заслуживаю этого, я заслуживаю этого, я заслуживаю этого… Он бросает полсотни на стол и выбирается из кабинки, поправляет костюм. — Тебе стоит… позвонить кому-нибудь, чтобы тебя забрали, – грустно бормочет он. Затем, не оглядываясь, выходит из дверей. Он срывается как только оказывается в своей машине. Слезы жгут, сбегая по лицу. Это проклятье. Он проклят на то, чтобы слишком сильно переживать. На то, чтобы хотеть клише. На то, чтобы быть подавляющим, даже когда пытается таковым не быть. Лэнс чувствует, что его грудь переполнена, но этому нет выхода. Это заполняет его машину. Это заполняет его мозг. Что со мной не так? Что со мной не так? Он кладет трясущиеся руки себе на глаза, скрывая их от некоторых растерянных прохожих на парковке. Он просто очень хотел пойти на бал. Он достает телефон и набирает номер Кита. Тот отвечает на первом же гудке. — Алло? —Хэй, Сникерс, – говорит Лэнс, пытаясь не позволить голосу дрожать. – Ты все еще у меня? В голосе Кита слышится улыбка. — Ага, твоя мама не отпускала меня без ужина. Вы уже едете на танцы? Лэнс глубоко вдыхает. — Нет, я… возвращаюсь домой. Можешь… остаться? Тишина из трубки звенит в ушах. Затем Кит говорит: — Что? Лэнс, ты в порядке? Что случилось? Лэнс прочищает горло. — Эрика не хочет идти на бал, – его голос слегка надламывается, – или встречаться со мной, – он даже смеется после этих слов. — Ты, блять, серьезно? – Кит кажется злым. – Ты надрывал свой зад ради этого ужина. — Ага. — И костюма. — Ага… — Она сказала почему? Лэнс неловко кашляет. Он не скажет Киту. Это стыдно. — Я думаю, ей нравится кто-то другой, – врет он. —Стерва, – прямо говорит Кит, так будто это научный факт. – Что насчет бала? — Думаю, я не иду. Кит вздыхает. — Где ты, Лэнс? Лэнс моргает. Падает еще одна слеза. — Я на парковке ресторана… возможно, позволил себе несколько мужественных слезинок, а может и нет. Длинная пауза. Затем: —Держись… я сейчас буду. —Чт…? – Кит отключается, и Лэнс пялится на надпись «Вызов завершен» в полной растерянности. Кит серьезно только что сказал ему не приходить домой? Лэнс оглядывает пустую парковку. Он смотрит на часы в машине. 20:45. Иисусе, сколько он тут проплакал? Бал начался 45 минут назад. Он шевелит большими пальцами и, возможно, плачет еще немного. Его разум переносится к лицу Фелисити, когда она сказала точно такие же слова. «Ты просто… немного слишком сейчас для меня». И к голосу Скайлар – когда они целовались на лестнице, – произносящему «Слушай, я думаю, ты милый, но ты… слегка чересчур напористый, знаешь? Давай просто повеселимся и не будем придавать этому большого значения, ладно?» Он не знает, почему он такой. Доктор Ринтел сказал ему, что он найдет людей, которые будут любить его таким, какой он есть, но Лэнс весьма уверен, что он никому не понравится до тех пор, пока не перестанет быть собой: громким, несносным, чересчур эмоциональным фриком, который одержим клише. «Классный мюзикл» был офигенным, ясно? К нему подъезжает машина, и он пугается прежде, чем понимает, что это машина Кита. И… какого черта? Он опускает стекло, и наблюдает, как Кит делает то же самое. Кит в костюме. Он ухмыляется Лэнсу. — Какого хрена ты делаешь? – спрашивает Лэнс. Костюм Кита полностью черный, включая рубашку под пиджаком. Но на нем надет маленький красный галстук-бабочка, в котором Лэнс узнает свой собственный. Он поднимает бровь, глядя на Кита: — Это моя бабочка? — К сожалению, у меня закончились все золотые с блестками, так что выбора не осталось, – монотонно отвечает Кит. — Я не… понимаю…? – Лэнс трясясь вылезает из машины и захлопывает за собой дверь. Он становится напротив открытого окна Кита. – Почему ты это делаешь? —Ты правда дашь Эрике решить, пойдешь ты на бал или нет? – сердито спрашивает Кит. – Нахер это. Все равно поехали. Лэнс гримасничает. — Но ты ненавидишь балы. — Ага. — Ты думаешь, что это тупо. — Ну да. — Так…? Кит пожимает плечами. — Может, это и будет тупо. Но, я думаю, мы все равно хорошо проведем время, – Кит улыбается. – Ты идешь или нет? Лэнс моргает, глядя на него. — Тебе правда необязательно это делать, – мягко говорит он, чувствуя себя до странного ранимым. — Да, я знаю, – как ни в чем ни бывало говорит Кит, как будто это логично, – но я хочу. Лэнс даже не пытается сдерживать улыбку. — Ладно, – бормочет он, забираясь на пассажирское сиденье, – круто. — Кроме того, я слышал, у Скотта Маррена сегодня вечеринка, так что… – Кит сдает назад, ухмыляясь, – нам нужно оправдание, чтобы не появляться на том мракобесии, я прав? Лэнс счастливо вздыхает, подставляя руки под теплый воздух, исходящий из кондиционера. — Ага… – говорит Лэнс, чувствуя, как каждый мускул в его теле расслабляется, – абсолютно прав. ххх Наше время Квартира Кевина слишком дорогая. Киту кажется, что он что-нибудь испачкает, если сядет, потому что каждый предмет мебели выглядит так, будто он стоит дороже, чем вся его спальня. Диваны белые, а бытовая техника вся из стали, на которой ни единого пятнышка, и гранит тут буквально повсюду. Не говоря уже о кондиционерах. И телевизоре. Все эти вещи, без которых Кит живет вот уже пару лет. Да этот парень при деньгах. Пофиг. Неважно, потому что на самом деле он пришел сюда только за одним. И то, как руки Кевина грубо проходятся вверх по его бедрам, восполняет дискомфорт, который он чувствует, находясь в таком стерильном помещении. — Рад, что ты позвонил… – горячо шепчет Кевин ему в губы. – Не мог дождаться, чтобы снова тебя увидеть. Кит согласно бормочет и занимается тем, что пытается расстегнуть эту дурацкую, дурацкую голубую рубашку, что надета на Кевине. Лэнс бы хорошо в ней выглядел. Кит заталкивает эту мысль подальше. — Я тоже, – признает он, садясь Кевину на бедра и толкая его обратно на диван. Рубашка Кевина распахивается, и Кит изучает гладкую темную кожу. Без веснушек она кажется пустой. Незавершенной без небольшого родимого пятна прямо рядом с пупком… Прекрати это, ругает себя Кит. Хватит. Он подается вперед и снова соединяет их губы, вдыхая запах сахара с корицей, идущий от Кевина. Он такой сладкий, что Кит почти что чувствует его на вкус. И он делает свое дело. Он утоляет жажду. Он заставляет чувствовать голод. Рука Кевина перемещается на пуговицу на его джинсах, и Кит одобрительно подается бедрами вперед. Он зарывается пальцами в волосы Кевина. Они, может, и похожи на лэнсовы, но далеко не такие густые. Или мягкие. Кит все равно сжимает их. Кевин одобрительно мычит. — Срань господня, ты такой горячий, – говорит Кевин, накрывая промежность Кита ладонью через штаны. Кит слегка выгибается вперед. — Ты тоже… – говорит он, к несчастью, каждое слово – правда. Почему-то ты тоже. Они целуются еще несколько минут, Кит теряется в этих поцелуях. Он трется о Кевина и слушает, как тот скулит. Он делает так еще раз. Еще один тихий, сдавленный звук. Он делает так еще раз. — Блять, – шепчет Кевин ему в рот. Кит содрогается, позволяя себе – на мгновение – представить, что это Лэнс. Мгновение проходит. Кит ведет пальцами по теплой золотистой коже на шее Кевина. По резкой линии ключиц. Они кажутся знакомыми. Как будто он годами смотрел на них. Кевин слегка дергается от прикосновений. Это неправильно. Кит продолжает перемещать руку вниз по рельефному прессу Кевина, но не обращает на это особого внимания, потому что… Его пальцы находят пуговицу на брюках Кевина. Его тупых опрятных брюках-хаки. Брюках, которые Лэнс носит все, блять, время. Кит глубоко рвано вдыхает и начинает их расстегивать. ххх — Эй, где ты был? – спрашивает Лэнс с футона, вперив взгляд в Нинтендо. Он поднимает глаза на Кита, когда слышит, как открывается входная дверь и переводит их обратно на консоль. Кит заходит в гостиную, он чувствует себя измотанным, и садится рядом с Лэнсом. Сейчас утро воскресенья, и это самая любимая часть недели Кита. Прошлой ночью он уснул у Кевина дома, что не пошло его разуму на пользу. Потом он ушел в 5:37 утра, пока Кевин еще спал, что, вероятно, не спасло ситуацию. Сейчас 9 утра, и Лэнс все еще в пижаме и с зеленой маской на лице. Повязка, которая держит волосы, очевидно, принадлежала его сестре до того, как он ее стащил. Она ярко-красная в мелкий желтый цветочек. Почему Кит думает, что это мило? Потому что он больной, вот почему. Он прочищает горло, вспомнив, что Лэнс задал ему вопрос. — Я вчера ходил к Широ, чтобы кое с чем помочь, и уснул у него на диване, – ложь легко соскальзывает с языка, заставляя чувствовать себя невероятно виноватым. Но чем чаще он видится с Кевином, тем легче становится врать. Он даже не уверен, почему не хочет говорить Лэнсу. Не то чтобы Лэнс осудил его за то, что он с кем-то спит. Но это просто… наверняка, так очевидно, что он похож на… — Вау, кажется, в последнее время ты часто помогаешь Широ, – лениво говорит Лэнс, не сводя глаз с консоли. — Ага, у него стресс, так что… – Кит моргает и отводит взгляд от покрытого вязким веществом лица Лэнса. – Как у тебя дела? Лэнс пожимает плечами. — Довольно неплохо. Устал правда. Тяжелая ночь. Попытался сделать много работы сразу и не мог уснуть часов до четырех. — Ого, работал в субботу? Лэнс вздыхает. — Да, она не давала мне покоя, так что я очень хотел покончить с ней, – он выключает консоль и смотрит на Кита, – но теперь я умираю. Кит хмыкает. —Ну с работой-то ты справился? — Да, слава Богу, – Лэнс отбрасывает консоль на пол перед собой. Кит чувствует, как и на него наваливается усталость. Он проспал три часа в сумме, хоть это и было не из-за работы. Сейчас ему правда нужен душ. Он позволяет себе перевести взгляд на Лэнса, который скрестил руки на груди и откинул голову назад. Глаза Лэнса закрыты, и Кит по опыту знает, что ему нужна всего минута, чтобы так и уснуть. Не раздумывая, Кит тянется и легонько толкает его. —Мм? – Лэнс медленно открывает глаза, изучая его. – Что такое? Кит тупо моргает. С тех пор, как он признался себе, что он… слегка запал на Лэнса, ему стало легче принимать все это. Но из-за этого он все равно делает глупые смущающие вещи, которые раньше ни за что бы не сделал – типа попыток заполучить внимание Лэнса без какой-либо цели или логичной причины, а потом не знать, что сказать. — Я… тоже хочу маску, – он ловит себя на этих словах, для которых нет никакой причины. Лэнс слегка привстает. —Что ты только что сказал? Кит пожимает плечами. Пути назад нет. — Ну мы оба измотались, так что… давай сегодня просто расслабимся. — Ты только что сказал, что хочешь воспользоваться маской для лица? – Лэнс садится прямо, его глаза загораются. – Вслух? Кит чувствует, что краснеет. — Ну да. Думаю, так я и сказал. — О, чувак! – Лэнс спрыгивает с дивана, хватая Кита за руку. – Я ждал этого годами! Блин, да! Пошли, иди за мной! – он восторженно стягивает Кита с дивана и тот чувствует, как его щеки становятся заметно горячее, когда Лэнс усиливает хватку. – У меня есть целая куча всего, из чего можно выбирать! — Круто, – пробует сказать Кит, но звучит совсем не круто. Блин, ему правда нужно уже взять под контроль это свое влечение, если он не хочет выглядеть как полный придурок. Лэнс затягивает его в ванную и приседает на корточки, открывая тумбочку под раковиной. Он достает корзинку и с грохотом ставит ее на полку. Кит издает писк, когда видит гору бутылочек и баночек, переполняющих ее. — Та-да! – говорит Лэнс, слегка запыхавшись после того, как поднял ее. – Мои маски для лица! — Лэнс, срань господня, – потерянно говорит Кит, – сколько их тут? — Эмм… ну если считать те две, что я купил вчера, думаю, где-то тридцать восемь. — Что? — Да без разницы! Не то чтобы нам было нужно место для чего-то еще. Ладно! Давай выбирать! Я тебе помогу. — О Господи, – Кит прячет лицо в ладонях, – ты смешон. — Мне нужна каждая из них для разных целей, ясно? – защищаясь говорит Лэнс. – Увлажнение и укрепление – это тебе не шутки. Кит вздыхает. — Ладно, хорошо. Так… что мне делать? —Хммм, – Лэнс поднимает руку и берет Кита за подбородок, поворачивая его лицо то в одну, то в другую сторону, пристально изучая. Сердце Кита колотится от малейшего прикосновения. – Думаю, тебе нужны две. — Две? Зачем? —Ну тебе нужно увлажнение, Сникерс. Но у тебя тусклое и огрубевшее лицо. — Спасибо. — Так что сначала нужен пилинг. Кит стонет. — Я даже не знаю что это значит. Я просто хотел сделать что-то расслабляющее. — Знаешь, что расслабляет? Иметь здоровую, сияющую кожу. — Я тебя ненавижу. — Ладно! Тогда давай начнем с пилинга. Лэнс проходится глазами по бутылочкам и достает коричневый тюбик слизи. – Сгодится. Это для отшелушивания. Он уберет всю твою отмершую кожу. Кит морщится, скрещивая руки на груди. — Моя кожа живая, – защищается он. Лэнс издает неодобрительный звук, закатывает глаза и хлопает Кита по лбу. — Ты знаешь, что я имею в виду. А теперь не двигайся. Если попадет на брови, снимется вместе с ними. — Что, прости? – отстраняясь переспрашивает Кит. Лэнс смеется, выдавливая коричневую слизь себе на пальцы, и тянется вперед. — Ничего. Просто стой ровно. Маска холодная, но ему приятно от смены температуры, потому что его щеки горят вот уже десять минут. Ощущения от пальцев Лэнса приятные. Расслабляющие. У Лэнса всегда была грация в движениях. Он может и не качок или не «мужественный», но у него длинные изящные пальцы и тонкие запястья, и Кит находит успокоение в том, как он двигается – медленно и внимательно, как будто относится с заботой ко всему, к чему прикасается. Это заметно в его творчестве. Это заметно во всем, что он делает. Кит грубо относится ко всяким штукам. Он не тратит время на то, чтобы изучить их. Чтобы насладиться ими. Лэнс тратит. Всегда. Теперь, когда его румянец прожигает маску, Кит неровно вздыхает и пытается подумать о чем-нибудь еще. — Должно так щипать? – спрашивает он. — Да! – Лэнс заканчивает наносить маску мягким мазком по подбородку Кита. – Ах, ты такой милый, – дразнится он. Кит моргает прежде чем понимает, что это была шутка. Он хмурится. — Нахер пошел. Лэнс хихикает. — Это так волнующе! Ты наконец-то делаешь масочки со мной, всего-то пятнадцать лет потребовалось. Ну же, идем расслабимся теперь. Они оба проходят обратно в гостиную и усаживаются на диван. Лэнс вытягивает ноги перед собой и укладывает их на кофейный столик, принимая то же удобное положение, в котором был до того, как Кит грубо его потревожил. Его голова отклоняется назад, а глаза закрываются. Кит пользуется моментом и оглядывает сидящего рядом парня. На Лэнсе старая заляпанная футболка с 5-ти километрового марафона, который он бежал несколько лет назад. Она одна из его любимых. У него на ногах треники отвратительной камуфляжной расцветки, Кит их ненавидит, и они на несколько размеров больше нужного, так что штанины собираются у его щиколоток, и это очаровательно. Кит вздыхает. — Я не понимаю, как это должно расслаблять, – говорит Кит, он чувствует, что его лицо стягивает. — Ты балуешь себя. По-твоему, это не расслабляюще? – фыркает Лэнс. – Будет лучше, если ты сядешь нормально. Кит даже не понимал, что усадил свой зад на самый край дивана, пока Лэнс ему не сказал. Иисусе, он и правда так напряжен сейчас? Вздохнув, он медленно отклоняется назад и закрывает глаза, повторяя позу Лэнса. — Это приятно, – говорит Лэнс. — Ммм. Долгий вздох. — Неделя будет адская. — Мне жаль, – бормочет Кит, – хотел бы я помочь. — Ага… я тоже, – пауза. – Ты в порядке? Кит тяжело сглатывает. — Да, конечно в порядке. Лэнс хмыкает. — Я тебе не верю, – мягко говорит он. — Я в норме, честно, – тихо говорит Кит, – правда. — Ладно. Кит слегка передвигается, меняя положение. Боже, он ненавидит врать Лэнсу. Но что он должен сказать? «Я трахаю абсолютно незнакомого человека, потому что он напоминает мне тебя. О, кстати, я думаю, что ты очаровательный, и очень хочу заняться с тобой сексом»? Почему-то ему кажется, что это не лучшая идея. — У меня завтра свидание. Кит приоткрывает один глаз, когда слышит это, его сердце сбивается с ритма. — Что? — Я встретил девушку в Закусочной Джеффери пару дней назад. Мы переписывались. Она хочет встретиться завтра, чтобы, типа, узнать друг друга получше и все такое. Типа, как нормальное свидание. Не в баре. В кофейне на 5-й улице. Кит приподнимает бровь, предпочитая игнорировать свои чувства по этому поводу, и сосредоточиться на чувствах Лэнса. — Ну это здорово, разве нет? — Типа, реальное свидание, Кит. — Почему я не слышу восторга в твоем голосе? Лэнс вздыхает, подцепляет край своей зеленой маски и снимает ее часть. — Я просто… в плане, ты знаешь, как я отношусь ко… всему этому, – он нервно выдыхает. – Я ни с кем не встречался уже очень долго. Кит сглатывает и подвигается немного ближе к Лэнсу. — Ну да, но… – он делает над собой усилие, чтобы сказать это, – это может пойти тебе на пользу. — Может быть, – Лэнс нервно смеется, пожимает плечами. – Не то чтобы это было чем-то значительным. Просто чтобы было чем заняться. Сердце Кита сжимается из-за натянутости в голосе Лэнса. Потому что было время, годы назад, когда свидание с кем-то милым было вообще-то очень значительным для Лэнса. Было время, когда Лэнс часами восторженно говорил о том, что он им подарит, что они закажут и что он наденет. «Возможно, это моя родственная душа!» – всегда говорил он. Затем хихикал и краснел пока шел к двери, практически дрожа от предвкушения. Но такого уже давно не было. Кит скучает по этому. ххх — Речь? – нервно спрашивает Кит. — Да, ты же шафер! Шаферы обычно произносят речь. Или, знаешь, тост, – с улыбкой говорит Широ. — Правда? — Ага. Так что я подумал, что лучше предупредить тебя. Свадьба приближается гораздо быстрее, чем я думал. Сумасшедшее время, – Широ потирает глаза. – Я рад, но чел, я устал. Осталось всего шесть недель. Я очень надеюсь, что Лэнс со всем справится. — Он знает свое дело, не переживай. Я могу помочь ему по мелочи, если он будет перегружен, – предлагает Кит. — Круто, спасибо, – Широ мягко ему улыбается. – Я очень это ценю. — Да без проблем. Он вчера уже с кондитером поговорил даже. — Серьезно? Ого. Это и правда очень впереди графика, – говорит Широ, он впечатлен. – Не знаю, как он это делает. Кит прочищает горло. Опять этот трепет внутри, легкий, но настойчивый. Он сейчас не может полагаться на свой голос, так что просто кивает и пожимает плечами. Широ выглядит недоверчиво. — Как бы то ни было… – говорит он, рассматривая Кита, – хочешь пообедать? У тебя, в конце концов, технически обед сейчас. Кит снова пожимает плечами. — Да, конечно. Он наблюдает за тем, как Широ подходит к холодильнику и начинает доставать продукты для сэндвича с индейкой. Трепет все еще никуда не делся. Он глубоко вдыхает, и Широ замечает это. — Кит, – говорит он так, будто это слово весит тысячу фунтов. Кит прилегает на стол, но не сводит глаз с пола. — А? – говорит он, пытаясь звучать как ни в чем не бывало. — Если что-то случилось… ты должен мне рассказать, – Широ кажется даже более уставшим, чем когда он говорил о свадьбе. – Я же не дурак. Ты странно себя ведешь последнюю неделю. Типа… угрюмее обычного. Кит вздыхает. Все правда так очевидно? Он думал, что неплохо справлялся. Ему интересно, заметил ли Лэнс. — Я в порядке, – и это наполовину правда. — Да ладно, Кит. Не делай этого. Угадайка быстро надоедает. Кит прикусывает щеку изнутри. Широ прав. Так было годами. Кит, может, и уверен, когда дело касается помощи другим с их проблемами, но когда дело касается его проблем, он не особо хорош в их решении. И так было сколько он себя помнит. Некоторые называют это «безэмоциональностью». Кит называет это «активным уклонением». Широ – номер один, когда доходит до того, чтобы разбираться с таким состоянием Кита, даже впереди Лэнса. — Прояви достаточно уважения ко мне, чтобы просто рассказать о том, что тебя беспокоит, – твердо говорит Широ, уголки его губ опущены. Кит покусывает нижнюю губу. —Ты правда не хочешь знать, – тихо говорит он. — Но я спросил, так что, – резко отвечает Широ. Кит сглатывает. — Как бы, это не… не то чтобы что-то плохое. — Так почему ты не можешь мне сказать? — Я просто… это… — Кит. Кит раздосадовано вздыхает. Боже, он ненавидит это, эту фигню с «говорить о своих чувствах». Широ стоит перед ним скрестив руки и ждет. — Я сплю кое с кем, – в итоге говорит Кит. Широ приподнимает бровь. —Ладно… и…? Кит неловко прочищает горло. — Кое с кем, кто похож на Лэнса. Широ колеблется, но не меняется в лице. —Ладно… это не так уж… — Потому что он похож на Лэнса, – говорит Кит, его голос слегка надламывается. Глаза Широ немного расширяются. — Подожди. Что? — Да, Широ. Ага. Это значит именно то, что ты думаешь. Широ моргает. — И это…? Кит стонет и прячет лицо в ладонях. — Это значит, что он мне нравится. Он мне нравится, Широ. Какого хрена? – эти слова звучат так чуждо. Слова, которые рождались пятнадцать лет. Кит дурак, что не предвидел этого, так ведь? Блять, и теперь Широ знает, и это только вопрос времени, когда узнает Лэнс. — Кит… – говорит Широ мягким голосом, – эй… эй, все в порядке. — Ничего не в порядке, – бормочет Кит себе в руки. – Это в списке вещей, которые никогда и ни за что не должны случаться. — Но почему нет? — Потому что это нереалистично, Широ. Он… мой лучший друг. Один из моих немногих друзей. Я не могу разрушить это из-за какого-то тупого влажного сна, – говорит он и краснеет, потому что не планировал об этом проболтаться. – И, кроме того, это Лэнс. У него каждый час новая пара. Сегодня он встречается с девушкой, и все пройдет хорошо, скорее всего. И я хочу, чтобы так и было, типа, он же мой лучший друг, и я хочу, чтобы он был счастлив, я просто… Широ кладет руку ему на плечо. — Кит, то, как ты себя чувствуешь, вполне естественно. Ты чувствуешь это, потому что он твой лучший друг. — Нет, я чувствую это, потому что я идиот, у которого временно помутился рассудок, – отрывисто говорит он, и физически чувствует, как стены вокруг него снова поднимаются. – Так что можем мы больше не говорить об этом? Совсем. И Лэнс никогда не должен узнать, понял? На секунду Широ выглядит сочувствующе, а затем вздыхает в поражении, его плечи опускаются. — Ладно. Хорошо. Кит медленно кивает. — Спасибо. А теперь мне нужно возвращаться на работу, ладно? Я начну писать речь, – он неуверенно улыбается Широ. – Скоро увидимся? — Да. Может, я зайду попозже. — Лан. Круто. Увидимся, Широ, – Кит выходит из двери и ждет, пока она захлопнется, прежде чем позволить своему лицу снова приобрести хмурое выражение. Трепет становится только сильнее. Одиннадцатый класс — Что это? – спрашивает Кит, когда видит кипу журналов и брошюр, заваливающих кровать Лэнса. — О! Эм… ну я просто хотел, знаешь… заполучить фору, – отвечает Лэнс, собирая бумажки, он кажется слегка смущенным. – Типа, колледж. И все такое. Что-то похожее на грусть сжимается внутри Кита. — О… Ты уже начал искать? Лэнс пожимает плечами, скидывая остатки бумаг с кровати и присаживаясь на ее край. — В смысле, да. До конца этого года всего несколько месяцев, Сникерс. Скоро начнется подача заявлений. Кит подходит к кровати, плюхается рядом с Лэнсом и нервно проводит рукой по волосам. — Куда ээ… – Лэнс терпеливо поднимает бровь, глядите-ка на него. – Куда собираешься подавать? Рот Лэнса медленно растягивается в улыбке, но он прикусывает нижнюю губу. — Оо, ты будешь скучать по мне, правда? Кит смотрит сердито. — Куда собираешься подавать? – снова спрашивает он, в этот раз раздраженно. Лэнс издает смешок и пожимает плечами. — Меня заинтересовали несколько мест. Но проблема в деньгах. Как бы, в Сан-Франциско есть колледж мечты, но блин. Плата бешенная. И есть один на Манхэттене, но типа, серьезно, за квартиру там платить столько, что я мог бы построить дом прямо из купюр, и это дешевле обошлось бы. Кит пытается сдержаться, но все равно хмурится. — Манхэттен? Это, типа… — Далеко? Ага, я знаю, – Лэнс немного нервно покусывает ноготь. – Но разве не в этом смысл жизни? Рисковать и все такое? Идти навстречу приключениям? Увидеть мир? Кит пожимает плечами. — Наверное. — К сожалению, все это стоит денег, – вздыхает Лэнс. – Так что я, возможно, пойду в Гаррисонский Университет. И это не плохо! Это просто не так… понимаешь? Кит поднимает взгляд, когда слышит название универа. Брошюра Гаррисонского Университета – одна из немногих, что есть у него дома на кровати. В отличие от Лэнса, который воспринимает колледж как чарующее романтичное приключение, которое так и ждет его, Кит видит в нем только то, чем он есть на самом деле – практичный, отчасти дорогой метод продвинуть свое образование. Следовательно, он не ищет все то удивительное, что ищет Лэнс. По правде говоря, так всегда было. Лэнс всегда хотел большего от жизни. Лэнс всегда ожидал большего от жизни. Кит видит жизнь такой, как она есть, и не понимает Лэнса; как он может ожидать, что что-то окажется чем-то гораздо большим, чем есть на самом деле? Как он может постоянно разочаровываться, снова и снова, и снова, и все еще думать, что жизнь может быть прекрасной. Должно быть, это утомляет. — Гаррсионский Университет? – все, что он говорит. — Да. Знаешь, тот, который на севере? Думаю, до него где-то час лету. Так что не так плохо, – он пожимает плечами, надувает губы. – Он не потрясающий. Но я думаю, там будет здорово, – Лэнс наконец поворачивается и смотрит на него. – Ну? Что думаешь? Кит поджимает губы. — Да, я тоже думал о Гаррисоне. Лэнс улыбается. — Брешешь, серьезно? Насколько было бы круто, если бы мы в итоге оказались в одном универе? Кит посмеивается. — В него довольно сложно попасть. — И что? Мы где-то одни из первых учеников класса! – говорит Лэнс, все больше и больше радуясь. – Чувак, ты понимаешь, как это было бы офигенно? Мы могли бы жить в одной комнате. — Это было бы… довольно круто, – говорит Кит, не в силах сдерживать расползающуюся на лице улыбку. — А то как же, было бы! Куда-то еще подаешь? Кит пожимает плечами. — Я не знаю. Может, еще в одно место, просто на всякий случай. Но мне не особо важно, куда идти. — Правда? Ни капельки? Кит мотает головой. — Не горю желанием пойти куда-то конкретно. В смысле, ты же знаешь, какой я. Лишь бы было нормальное заведение и все такое. Лэнс согласно мычит и кивает. Тишина затягивается на дольше, чем Кит предполагал. Затем Лэнс испускает слегка скептичный смешок. — Срань господня, чел. Мы, типа… будем старыми. Кит фыркает. — В смысле, да. Когда-нибудь. Очевидно. Лэнс смеется и закатывает глаза. — Пошел нафиг ты и твоя логичная задница. Я тут пытался создать сентиментальный момент. — Разве не знаешь, что лучше не пытаться? –ухмыляясь спрашивает Кит и хихикает, когда Лэнс хлопает его по голове. Гаррисонский Университет, думает Кит. Да, скорее всего, я смогу попасть в Гаррисонский Университет. ххх Наши дни Ее зовут Оливия, и она обладает той красотой, которая заставляет Лэнса хотеть убежать. Она заставляет его паниковать. Он не уверен, когда перешел эту черту – от восхищения чьей-то красотой до ощущения испуга от нее, но он знает, что было время, когда он не был таким. Было время, когда он шел на свидание с симпатичной девушкой и чувствовал только нервную радость. Но в тот момент, когда он видит, как светлые кудрявые волосы и веснушки Оливии появляются в маленькой кофейне, его ноги дергаются от желания сбежать. Успокойся. Она захотела снова с тобой встретиться. Она хочет быть здесь, пытается сказать себе он. Когда она замечает его, ее лицо озаряет мягкая улыбка. Она машет ему и подходит к столику. Пока она приближается, он замечает детали. Ее щечки румяные, а глаза – каре-зеленые. У нее ослепительно белые зубы, ресницы подворачиваются вверх, ее губы блестят будто от гигиенической помады. От нее пахнет лимонным пирогом. — Привет! – радостно говорит она и садится напротив. – Извини, что опоздала. На дорогах просто жуть творится. Ты уже заказал? Он обаятельно улыбается. — Не-а, еще нет. И не волнуйся об этом. Она делает быстрый вдох, собираясь с мыслями, а затем смотрит на витрину с выпечкой. Она напевает себе под нос и стучит пальцами по подбородку. — Думаю, я возьму кофейный пирог. Ты хочешь что-нибудь? Лэнс начинает подниматься. — О, позволь мне. Хочешь тот, который с изюмом? Она морщит носик. Это очаровательно. — Нет, просто с корицей подойдет. Спасибо, Лэнс, – она по-доброму ему улыбается, и он чувствует этот знакомый нервный трепет в груди. Раньше он ему нравился, но теперь Лэнсу кажется, что он задыхается. Что было классного в Найме, несмотря на злоупотребление наркотиками и дерьмовых друзей, так это то, что он знал, глубоко внутри, что ей всегда было похрен на него. Вот это? Это… менее безопасно. Несколько мгновений спустя он подходит с едой обратно к столику. Оливия смотрит на свои руки, нервно пожевывая губу. Садясь Лэнс улыбается. Он уже успел где-то облажаться? Он сделал что-то, что заставило ее чувствовать себя неуютно? — Ты в порядке? – как можно доброжелательнее спрашивает он. Она хихикает слегка запыхавшись. — А, да! Извини, я… – она смеется. – Я буду честной с тобой, я немного нервничаю. Я обычно вот так не… приглашаю людей на свидания. Лэнс моргает, глядя на нее. Это что-то новенькое. — О, эм, – он прочищает горло, уголки его губ ползут вверх. — Ну тебе повезло, потому что я тоже нервничаю. Она выглядит облегченно. — Правда? — Да. Так что теперь, когда с этим мы разобрались… – он протягивает ей пирог, – хочешь поесть? Оливия улыбается, и в уголках ее глаз собираются морщинки. — Да… Да, конечно. Лэнс улыбается в ответ и начинает разворачивать свой маффин. Он ощущает тревожный стук своего сердца и уже чувствует, как его уносит. Знакомые волны эмоций: привязанность, восторг, детская любовь. Они прокатываются по его сознанию, будто карандашом отмечая места, где скоро появится цвет. Сильнее всего Лэнс пытается игнорировать голос в своей голове, глубоко внутри, который не перестает кричать «Беги. Сейчас. Прежде, чем у тебя появится шанс все испортить». ххх Кит лежит на диване головой вниз и пытается ловить попкорн ртом, когда Лэнс возвращается домой. —Хэй! – говорит он, слегка перебарщивая с оживленностью. – Как прошло? Лэнс мягко улыбается и скидывает куртку. На нем голубая рубашка – потому что ну конечно. Он был на свидании. Кит задерживает дыхание. Лэнс выглядит очень, очень хорошо. Его волосы слегка взъерошены, на щеках румянец, а его глаза… Срань господня. Очнись, Кит. Серьезно? Лэнс счастливо вздыхает. — Прошло… хорошо, – довольно говорит он. Кит нервно посмеивается. — Никаких заявлений о любви на этот раз? – с надеждой спрашивает он. Лэнс усмехается. — Не, не в этот раз. Думаю, я… ну знаешь. Попробую не спешить в этот раз. Это не прям что-то серьезное. Просто кофе, – он пожимает плечами, краснея сильнее. Кит чувствует, как желудок бухается ему в пятки. Что ж, бля. Если Лэнс не заявляет о своей любви к этой девушке и не пишет свадебных клятв, значит… Должно быть, она ему очень, очень нравится. Лэнс прочищает горло. — А ты чем занимаешься? — Буквально ничем, – говорит Кит, переворачиваясь, чтобы подобрать с пола упавший попкорн. – Собирался пойти в зал, но… не судьба. — Хочешь сходить куда-нибудь поужинать? Кит согласно мычит. — Конечно, почему нет. — Пойдем в какое-нибудь пафосное место. Мы уже давно этого не делали. Мы можем пойти к Ханку! Нормально поесть там. Кит пожимает плечами. — Да, хорошо. Дай я переоденусь только, – он заходит к себе в комнату и закрывает дверь, наконец позволяя себе выдохнуть. Конечно, первое удачное свидание Лэнса за годы приходится на неделю, когда Кит понимает, что у него… чувства к нему. Кит вздыхает. Не то чтобы он думал, что у него вообще были какие-то шансы. Потому что Лэнс знает все о нем и у него были многие годы, чтобы что-нибудь сделать по этому поводу. Возможно то, что они знали друг друга так долго и ничего не случилось, что-то значит. Все просто слишком далеко зашло. Но так или иначе, Кит надевает одну из своих лучших рубашек. Он натягивает узкие черные брюки. Он смотрит на одеколон, который стоит на его комоде – его никто не трогал года три, – и обреченно вздыхает; он брызгает один раз на шею. Это все. Слегка взъерошив волосы, Кит глубоко вдыхает, чтобы успокоиться. Он не помнит, когда в последний раз он чувствовал потребность стараться ради чего-то. Теперь он чувствует ее; она похожа на тупую ноющую пульсацию в груди. ххх Лэнс смотрит на телефон. Иисусе, с каких пор Кит стал так долго собираться. За все те годы, что Лэнс знал его, он понял, что обычно Киту нужно всего семь минут, чтобы собраться. Двенадцать, если это особый случай. Но Кит все еще там, а прошло уже двадцать минут. Лэнс начинает переживать за его здоровье. — Эй, Сникерс? – говорит Лэнс, мягко стучась в дверь. – Ты там отключился или что? – он приоткрывает дверь и видит Кита, который смотрит на себя в зеркало. Кит оборачивается на звук открывающейся двери. — Что такое? – торопливо спрашивает он. Лэнс оглядывает комнату. — Просто интересно, почему так долго. Подумал, что ты тут помер или типа того. — О, эм. Не мог найти рубашку, – говорит Кит. – Но теперь я готов. Так что… идем? Лэнс рассматривает одежду Кита. Она вся черная, как обычно, но вместо типичной хлопковой кофты – плотно облегающая черная рубашка, рукава которой закатаны до локтя. Лэнс чувствует, как его бровь медленно поднимается вверх. Прошло немало времени с тех пор, как он видел Кита при параде. — Очень хорошо выглядишь, – говорит он, потому что это правда. Затем он слегка наклоняет голову и принюхивается. Он улавливает резкий острый запах. – Это… одеколон? Кит краснеет, продолжая возиться с руками. — Нет. — Да, одеколон, – ухмыляясь говорит Лэнс. – Вау, когда ты в последний раз пользовался одеколоном? Кит пыхтит: — Может, просто пойдем уже? — Ооо, ты весь засмущался. У Ханка будет кто-то, о ком мне нужно знать? – спрашивает Лэнс, откровенно дразнясь. Но Кит очевидно не понимает шутки. На его лице появляется гримаса, будто его сейчас стошнит. — Нет. Лэнс щурится, глядя на него. Минуточку… — Хмм, я думаю, ты врешь. Одеколон – это твой условный сигнал. Кит злится. — Сигнал для чего? — Ты запал на кого-то, – вздыхает Лэнс, хватая Кита за плечи. – О Боже, Сникерс. Кто бы это ни был, он там будет, так ведь? О Господи. — Ни на кого я не запал, – говорит Кит, но его голос слегка надламывается. – Я просто хотел хорошо выглядеть. Лэнс фыркает. — Да? Ради кого, меня? Да ладно. Ты что-то скрываешь. Кит немного меняется в лице. Лэнс думает, не заходит ли слишком далеко со своим поддразниванием. Но они всегда так дразнят друг друга. Что такого? — Я ничего не скрываю, – повторяет он, в этот раз гораздо жестче. — Ты, может, и хорош в том, чтобы говорить все как есть, Кит. Но это делает тебя ужасным лжецом, – Лэнс протягивает руку и проходится пальцами по складке воротника Кита, поправляя его. Голова Кита слегка отклоняется. — Я не лгу, – ой-ой, Кит так покраснел. Лэнс загнал его в угол. — Уверен в этом? Потому что последний раз, когда ты пользовался одеколоном, был, наверное… — Можешь, пожалуйста, просто забыть про одеколон? – раздраженно говорит Кит. Лэнс прикусывает губу и подходит на шаг ближе. — Да ладно, Сникерс. Посмотри на меня, – он смотрит на Кита и тянет его за прядь – он всегда так делает, когда Кит резко ведет себя. Он позволяет своему голосу стать ниже. Мягче. – Кто это? Кит моргает, глядя на него своими большими фиолетовыми глазами, и с сильнейшим румянцем на щеках. Лэнс еще сильнее ухмыляется, потому что понимает, что Кит признается всего через секунду. Это написано у него на лице. Лэнс наклоняется еще ближе, вторгаясь в личное пространство Кита, и приподнимает бровь. Ни с того ни с сего Кит дергается с выражением паники на лице. — Х-Ханк, – горит он надломившимся голосом. Лэнс отклоняется и моргает, глядя на него. — Что? — Я запал на Ханка, – повторяет Кит, он покраснел до самых кончиков ушей. Глаза Лэнса расширяются. — Подожди, что? — А-ага, – бормочет Кит. – Он невероятно талантливый. И… смешной, – слова получаются неловкими и с запинками. – Я… не думал, что он мне понравится, потому что он не мой тип, но… думаю, все-таки нравится. Лэнс отходит на несколько шагов. Кит и Ханк? — Не может быть, – пораженно говорит он. – Серьезно? Кит неловко прочищает горло. — Ага… серьезно. Лэнс чувствует, как его губы расплываются в восторженной улыбке. Романтичная его часть разве что не гудит. Такое чувство, будто она вот-вот взорвется. — О мой Бог, не может быть, чел! Я все устрою! Попомни мои слова, я буду лучшим вторым пилотом. Кит яростно мотает головой. — Нет. Не-а. Мне не нужна помощь. Это просто глупое влечение. Оно пройдет. Я даже не знаю, гей ли он. — Чувак, у нас все получится! Ты выглядишь капец как сексуально, должен же быть шанс! Кит кладет руку на свое порозовевшее лицо. — Давай без этого? Пожалуйста? Лэнс протяжно и возмущенно вздыхает. — Ладно. Ладно, я обещаю, что не буду вмешиваться… сегодня. Кит хмурится, глядя на него. — Но это же так мило! Вау, и так неожиданно! Но именно поэтому и мило! — Лэнс. — Ладно, ладно, хорошо, – улыбается ему Лэнс. – Я сохраню твой секрет. Кит глубоко вдыхает. — Мне нужно поссать, – бормочет он, проталкиваясь мимо Лэнса и направляясь в ванную. Лэнс драматично хватается за сердце. Кит запал на кого-то! Такое случается нечасто. Он выходит из комнаты Кита с потеплевшими щеками. Его личная жизнь, может, всегда будет катастрофой. Но когда доходит до других людей? Сериалов? Фильмов? Ничто в мире не может сделать его счастливее, чем влюбленность других людей. Особенно потому что у него нет и шанса ее разрушить. Он слышит, как Кит копошится в ванной, и улыбается сам себе. Возможно, Кит не хочет помощи сейчас, но Лэнс сделает все, что в его силах, чтобы убедиться, что в итоге Кит получит то, чего хочет. Именно для этого и нужны друзья, в конце концов.