Hearts Don't Break Around Here

Первый курс — Алло? Сникерс? – восторженно зовет Лэнс в трубке. Он сбегает по ступенькам своего общежития, и радость уже не помещается у него в груди. —Лэнс, ты где? – спрашивает Кит голосом настолько восторженным, насколько это возможно для Кита. – Я рядом с Залом Брейди. — Иду! Дай мне пару минут. Зал Брейди это рядом со статуей толстяка? — Имеешь в виду кабинет директора? Да. По нему еще плющ вьется. — Круто-круто! – ноги Лэнса несутся так быстро, что он почти за ними не поспевает. – Скоро приду. День въезда был невероятно классным. Лэнс привез с собой слишком много вещей для крошечной общажной комнаты, но он вроде как даже предполагал, что так и будет. В итоге, некоторые вещи пришлось убрать – даже зеркало в полный рост с неоново-голубой рамкой, которое ему очень нравилось. Но это неважно! Потому что он официально студент колледжа. Никаких родителей, никаких правил, никакой старшей школы. И теперь он дрожит от предвкушения, потому что Кит здесь, а они не видели друг друга все лето. После того, как они узнали, что оба поступили в Гаррисон, у Лэнса и Кита состоялся долгий разговор по поводу того, жить ли им в одной комнате. Они оба сошлись на том, что, возможно, на первом курсе стоит разделиться и попытаться познакомиться с новыми людьми. Кроме того, старшая сестра Лэнса советовала ему никогда не жить с друзьями, потому что к концу года ему «захочется глотки им поперерезать». Так что Лэнс и Кит согласились жить с незнакомыми людьми. Позже родители Кита сообщили, что вся семья отправляется на лето к тете Кита, у которой есть дом во Флориде. Они хотели провести время вместе, прежде чем Кит отправится в колледж. Это была очень милая идея, правда. Но после трех месяцев без Кита, Лэнс скучает по нему сильнее, чем когда-либо. Он видит увитую плющом кирпичную стену, и на его лице появляется улыбка. Кит стоит у входа в здание общежития. На нем футболка с v-образным вырезом, которую он носит постоянно, и джинсы. Он все еще прижимает телефон к уху, щурится на солнце и выглядит невероятно растерянно. Его волосы стали немного короче, чем были, когда он уезжал. Наверное, только постригся. Его щеки чуть обгорели на солнце. Когда он видит бегущего к нему Лэнса, его губы расплываются в улыбке. — Сникерс! – кричит Лэнс, грубо сгребая его в удушающе-крепкие объятия. – О Боже, я скучал по тебе! Кит смеется ему в грудь. — Привет, Лэнс. — Никогда больше не уезжай во Флориду. Кит обнимает его в ответ. — Я и не собирался. — Хорошо, – прежде чем отпустить, Лэнс сжимает его чуть сильнее. – Глянь на себя! Новая стрижка? Кит не перестает улыбаться. Он поднимает ладонь к глазам, чтобы закрыть их от солнца. — Ага. Мама сказала, что мой маллет – это… дурной вкус. — Похоже на твою маму, – мягко говорит Лэнс. — Да, – Кит смеется, отходит на шаг и смотрит на Лэнса. – Конечно, я три месяца сижу на пляже, а у тебя загар почему-то лучше моего, – он фыркает. – Я просто розовый. Лэнс пожимает плечами. — Работал на улице с отцом. Знаешь, как оно, – Кит улыбается и закатывает глаза. Лэнс довольно подпрыгивает, – аа! Не могу поверить, что ты здесь! – вскрикивает он. – Уже гулял по кампусу? Нам нужно заценить столовку. Кит прикусывает губу, переводит взгляд на здание и направляется к двери. — Ладно, мне только нужно взять кошелек. Хочешь глянуть на мою комнату? — Как посмотреть. Она такая же скучная, как и твоя комната дома? Кит останавливается и поворачивается, он хмурится: — Не могу поверить, что скучал по тебе. Лэнс громко вздыхает. — Ты скучал по мне? Ооооооо…! — О Господи, закройся, – пыхтит Кит, разворачивается на пятках и идет к лестнице. Лэнс идет за ним, счастливо хихикая в ладонь. ххх — Что это такое? – в ужасе спрашивает Кит. Он тыкает еду на своей тарелке, и из нее вытекает жир. – Я думал на этикетке было написано равиоли, – его лицо морщится в выражении крайнего отвращения. Он пробует подвинуть «равиоли» на край тарелки, но те просто прилипли к ней. – Мы серьезно должны это есть следующие четыре года? Лэнс рассматривает свой невпечатляющий кусок пепперони. Сыр скорее оранжево-коричневый, чем белый. Он наклоняется и принюхивается. — Фу. Воняет будто просроченная пицца из боулинга. В конце концов, они дошли до столовой. Когда они вошли, там воняло грязными ногами, и было полно таких же первокурсников. Лэнс и Кит с сомнением посмотрели друг на друга и протолкнулись через огромные группы людей, взяли себе поесть и втиснулись между двумя длинными столами, пытаясь усесться удобнее. Лэнс видит полное отвращение на лице Кита. Ему очень, очень сильно не хочется здесь находиться. Лэнс тоже слегка разочарован. Он правда думал, что столовая в колледже будет отличаться от школьной. Как оказалось, большой выбор еды не означает, что она будет не такой дерьмовой. Кит неуверенно подносит кусочек ко рту. Он жует целых шесть секунд, а потом выплевывает еду в салфетку. — Вот дерьмо, это ужасно, - расстроено говорит он, – я бы лучше туалетную бумагу ел. Лэнс кивает, нерешительно оглядывая свою пиццу. — Давай уйдем отсюда, пожалуйста? — Знаешь, где можно вкусно поесть? Лэнс пожимает плечами. — Нет. Не думаю, что поблизости что-то найдется. Мы буквально в жопе мира. О! Я видел заправку в нескольких милях отсюда. Кит вздыхает, отодвигая от себя тарелку. — У нас нет машины. — Можем пройтись, она недалеко. Они еще раз смотрят на свою еду, прежде чем наконец сдаться, встают из-за забитого стола и выходят из столовой. В итоге прогулка занимает всего двадцать минут. Кит рассказывает ему, как скучно было во Флориде. Но о своей семье он говорит так, будто уже по ним скучает. Лэнс думает, что это мило. Кит никогда не признавал, что семья – важная часть его жизни. Он не так открыт, как Лэнс. Но Лэнс научился читать знаки: как уголок его губ немного дергается, когда он говорит о походе на рыбалку со своим отцом; как наклоняет голову, когда говорит о приготовленной его мамой еде. Лэнс рассказывает о своем лете, о работе с отцом ради карманных денег. Он рассказывает Киту о своей летней интрижке – девушка по имени Ханна, у которой, как выяснилось, был парень, о котором Лэнс не знал. Он немного повозмущался на этот счет, потому что как всегда Лэнс думал, что между ними было что-то особенное, и как всегда оказался неправ. Они добираются до заправки потными и уставшими. Но Кит радостно подпрыгивает, когда видит отдел с горячей едой. — У них есть пицца! И крылышки! Лэнс смеется. — Да, но не радуйся особо. Это еда с заправки. — По сравнению с тем, что было у меня во рту? Она будет шикарной, - Кит хватает контейнер и начинает складывать в него отстойную жирную еду. – Разве не в этом суть колледжа, а? — Наверное, – с улыбкой говорит Лэнс, присоединяясь к Киту. Они смотрят друг на друга и начинают смеяться. — А может и нет, – говорит Лэнс. Они расплачиваются и выносят еду на улицу. День выдался хороший. Немного жарко, но в основном здорово. Тут нет никаких столиков, что, по мнению Лэнса, просто абсурдно, так что они устраиваются на грязном тротуаре и смотрят на проезжающие машины. Лицо Кита уже покрыто соусом барбекю. Лэнс в шоке пялится, когда он выбрасывает косточку в пустой отсек своего контейнера. — Что? Я умирал с голоду, – защищается он. Лэнс снова смеется, кажется, сегодня он смеется часто. Он ничего не может с собой поделать. Он просто очень рад снова видеть Кита. — Ты – животное. Кит толкает его. — Оставь меня в покое, – говорит он с полным ртом. Несколько минут они просто смотрят на дорогу, слишком занятые едой, чтобы что-то сказать. Лэнс обожает чувствовать солнце на своем лице. Пицца такая вкусная, даже несмотря на то, что она практически сочится жиром. — Какая у тебя первая пара в понедельник? – бормочет Кит, все еще пережевывая крылышко. — Финансовое дело. В восемь утра. — Отвратительно. — А потом писательский семинар для первокурсников в три часа. — Еще хуже. — А у тебя? Кит слизывает соус с пальца. — Бихевиористика [1] в половине одиннадцатого, – говорит он. – Правда, думаю, что писательский семинар у нас будет вместе. — Правда? — Не уверен. Нужно уточнить. — Круто. Лэнс переходит к такито, довольно мурлыча себе под нос после первого кусочка. Вау, вкуснецки. Может, он и умрет на двадцать лет раньше, чем должен был, но это почти того стоит. Он чувствует, что Кит смотрит на него и поворачивается, приподнимая бровь. — Что такое? — Ничего, – говорит Кит, мотая головой, и откусывает свою пиццу. – Просто рад тебя снова видеть. Лэнс улыбается. — Да, и я, – он подносит такито к Киту на манер бокала, – за первый курс? Кит широко улыбается, сталкивая свою пиццу с такито. — За первый курс. ххх Наше время — Зачем тебе выряжаться? – спрашивает Кит. – Это всего лишь Широ и Аллура. — Это встреча с клиентом, Сникерс. Я должен выглядеть профессионально. До свадьбы осталось всего две недели, и Лэнс пашет как проклятый, чтобы все устроить. Кит уверен, что Лэнс спал часов двенадцать за последнюю неделю. Но это не мешает ему выглядеть на все сто в любое время. Кит вздыхает. — Им будет плевать на то, что на тебе надето. Лэнс пожимает плечами. — Я должен заставить их думать, что у меня все под контролем. — Но так и есть. У Лэнса напряженное выражение лица. — Я знаю, но… Я не знаю. Может, это и не правда. — Правда, – Кит со спины подходит к Лэнсу, который все еще обеспокоенно смотрит в зеркало. Он изо всех сил пытается игнорировать хорошо сидящий на Лэнсе костюм и то, как небесно-голубой галстук подчеркивает его глаза. – И даже если и неправда, в чем я очень сомневаюсь, Широ и Аллура помогут тебе. Ты же знаешь, что помогут. Лэнс долго и устало выдыхает, не сводя глаз с лица Кита в зеркале. — Да, думаю, ты прав. Кит отходит с дороги. — Конечно, я прав. Ну что, идем? Лэнс вдыхает коротко и нервно. — Ага. Идем. ххх Широ и Аллура, кажется, устали, но рады их видеть. Аллура приветствует Лэнса отчаянным и полным облегчения объятием, будто говоря «слава Богу, ты здесь, мы без понятия, что мы делаем». Хотя Аллура и работает в компании по организации мероприятий, она больше менеджер, чем планировщик. На самом деле, она знает только основы. Кит сочувственно улыбается Широ, который, кажется, свалится через пять секунд. Кит и понятия не имел, что планировать свадьбу – это такой стресс. Как только Лэнс держится? Он же этим на жизнь зарабатывает. — Лэнс, рад тебя видеть, – говорит Широ. – Родители Аллуры паникуют, а нам нечего им ответить, – он делает паузу, – и я рад тебя видеть. В принципе. — Мой отец очень сильно хочет поучаствовать, – говорит Аллура с усталой улыбкой. – Он умолял посвятить его в детали. Лэнс уверенно улыбается. — О, не переживайте. Давайте просто сядем и со всем разберемся, да? – он поднимает огромную, толстую белую папку. – У меня тут все в этой крошке. — Прекрасно! – Аллура радостно хлопает в ладоши. – Я сделаю чай. И печенье. Кит и Лэнс переглядываются. — Печенье из Уол-Марта, не волнуйтесь, – уверяет их Широ. Аллура, может, и отличный менеджер, но повар из нее никакущий. Когда она в прошлый раз пыталась испечь печенье, они все слегли с отравлением. Смеясь, они идут к обеденному столу. Лэнс драматично роняет папку на стол. Все рассаживаются. Кит хватает печенье и запихивает его в рот. Он все равно тут только как наблюдатель. — Хорошо. На это потребовалось какое-то время, но мне наконец удалось связаться с флористом, который занимался свадьбой, что понравилась Аллуре. Помнишь ту, в журнале? Аллура открывает рот. — Правда? — Да, так что я показал ему свои наброски, и мы поработали вместе, и вот, что у нас вышло. Он поворачивает папку к Широ и Аллуре. — Вот это будет вдоль рядов, а это, – показывает он пальцем, – по периметру банкетного зала. — О, они прекрасны, Лэнс! – широко улыбается Аллура. Широ кивает. — Правда, так и есть. — И раз уж будет так много цветов, я подумал, что украшения на столах должны отличаться, так что я связался с… – Лэнс продолжает и продолжает. Уверенно. Профессионально. Прекрасно, думает Кит. Он не может отвести глаз от Лэнса. Тот легко улыбается, пока говорит, будто ему не терпится поделиться своей работой. Он активно жестикулирует, пытаясь показать, как будет выглядеть банкетный зал. Кита пленяет азартный блеск в его глазах. Короткие смешки – реакция Широ и Аллуры. Легкий нервный румянец превращается в удовлетворенный. Кит чувствует, как в желудке растекается тепло от гордости за него. Его прошибает сильным желанием обернуть руки вокруг Лэнса. Усыпать его волосы глупыми легкими поцелуями. Говорить до боли слащавые вещи, которые заставят его ненавидеть себя, и вдыхать запах сливочной глазури. Его выдергивает из этого состояния, когда он замечает, что Широ странно на него смотрит. Что-то вроде предупреждения: сейчас вот слишком очевидно, Кит. Переводя взгляд обратно на ноги, Кит чувствует, как горят его щеки. — Еще я наводил справки о фотографах, и отобрал парочку хороших, из которых вы сможете выбрать, – продолжает Лэнс, не имея понятия о внутренних страданиях Кита. – Этот парень из Нью-Йорка был фотографом на паре свадеб у звезд. Он очень дорогой, но, думаю, я знаю парня, который сможет выбить мне скидку. Этот вот гораздо дешевле, и он делает альбомы с фотографиями помолвок. Потому что вы, ребятки, еще не сделали этого, что просто дико, – слегка раздраженно добавляет Лэнс. – О! А эта женщина восхитительно редактирует. Она может сделать такую забавную фотку, будто за вами гонится Ти-Рекс. И всякое такое, – Лэнс слегка посмеивается. Кит хочет умереть. – Возможно, я хочу ее себе на свадьбу, - мечтательно говорит он. — Тот второй, с альбомами, кажется неплохим, – говорит Широ. – Думаю, нам и правда стоит сделать альбом для помолвки. — Круто! – Лэнс что-то записывает в папке. – Позвоню ему завтра. Ладно, пошли дальше. По поводу еды – мы уже знаем, что нас будет обслуживать ресторан Ханка. Но вы связывались с менеджером? Широ говорил мне, что позвонит. — Я звонил. Его зовут Коран. Кажется, мы завтра с ним встречаемся. — О, хорошо, – с облегчением говорит Лэнс, – потому что нам надо разобраться с бюджетом на еду. — Можно мне посмотреть торты? – невинно спрашивает Аллура. – Пожалуйста? Лэнс улыбается. — Конечно, – он протягивает несколько страниц в папке. — Я поработал над ними с кондитером. Она невероятная, ее зовут Шей. Мы обменялись набросками и вывели несколько вариантов. Но выбрать нужно будет уже скоро. Так что… – он подвигает папку Широ и Аллуре, – определяйтесь. Пока Широ и Аллура обсуждают оформление тортов, Кит поднимается и направляется на кухню. Ему кажется, что если сейчас он останется там, так близко к Лэнсу, он взорвется. С того самого разговора с Ханком он вел себя как параноик. Чем больше людей узнает о его чувствах, тем страшнее становится. Потому что если Лэнс когда-нибудь узнает… Кит коротко выдыхает и катает крошки от печенья по столешнице. Он собирает их в кучку. Потом разгребает ее. Потом снова собирает в кучку. Снова и снова, и снова. Он даже не слышит, чтобы кто-то вошел в кухню, но подпрыгивает, когда слышит голос Лэнса. — О, ээ. Не знал, что ты здесь, – говорит Лэнс, оборачивая вокруг себя руки и подходя к Киту. Кит разворачивается и вопросительно изучает Лэнса. — Ага, я просто… убираюсь, – врет он. Лэнс выглядит слегка напряженно. Что совершенно противоположно тому, как он выглядел там, за столом. Его плечи сведены, а меж бровей залегла морщинка. — Ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает Кит. Лэнс рвано вздыхает. — Думаю, я… – он останавливается перед Китом, нервно потирая ладонью лицо. – Думаю, я немного в панике, Сникерс. — Из-за чего? Из-за свадьбы? — Да. В смысле, я же запинаюсь там, да? Чувствую себя идиотом, – говорит Лэнс. И он абсолютно серьезен. Кит видит панику в его глазах. Он приоткрывает рот. — Какого хрена ты мелешь? – спрашивает он, пытаясь не звучать слишком агрессивно. – Ты потрясающий, – получается не так, как Кит хотел, и он краснеет. – Типа, ты справляешься потрясающе. Лэнсу, кажется, плевать на его небольшую оговорку. — Мне кажется, я не знаю, о чем говорю, – расстроено отвечает он. — Лэнс, да ладно. Ты планировал все месяцами. Ты эксперт. — Я не кажусь себе экспертом, – немного раздраженно бормочет он. – И если на свадьбе что-то пойдет не так, это будет моя вина, понимаешь? Моя вина. Они никогда меня не простят. Они доверили мне ее. — И правильно сделали. Потому что ты невероятен в том, что делаешь, – твердо говорит Кит. – И они благодарны тебе. Лэнс сглатывает. — Я просто… не думаю, что я справлюсь. Людям нужно перестать говорить мне, что я справлюсь. Это… до смешного неправда. — Лэнс… – нежно говорит Кит, замечая, как нижняя губа Лэнса начинает мелко дрожать. Ему это знакомо. Он не может поверить, что настолько погрузился в свои мысли, что на секунду он забыл, какой Лэнс на самом деле. Как Лэнс часами болтает и болтает, звуча уверенно, почти дерзко, а в итоге все равно находит причину ненавидеть себя. Лэнс не в первый раз так себя чувствует, и уж точно не в последний. Грудь Кита сжимается, что напоминает ему, – весьма ужасающе – что Лэнс – человек. Что он борется. Что у него есть свои собственные сражения. На секунду небольшая влюбленность Кита больше не кажется такой огромной проблемой. — Лэнс, – снова пробует он, – ты знаешь, что ты всегда обо всем волнуешься. Но в итоге все всегда хорошо, – низким голосом говорит Кит, – даже если это не… твоя идеальная версия «хорошо», – он видит, как лицо Лэнса еще сильнее хмурится. У него сердце сжимается. – Широ и Аллура никогда в жизни не стали бы винить тебя, – он сглатывает и слегка наклоняется, чтобы встретиться взглядом с Лэнсом. – Я имею в виду, они не переживают насчет этого так сильно, как ты думаешь. Они в восторге от всего, что ты делаешь. И… они любят друг друга, – Лэнс бросает на него взгляд, – они просто хотят пожениться. Лэнс смотрит на него не отводя глаз так долго, что это становится неудобным. Кит мнется под его взглядом, в приступе паранойи пытаясь понять, не сказал ли он случайно чего-то типа «я не могу перестать думать о том, чтобы поцеловать тебя». Но он не думает, что сказал это. Не сказал же, верно? — Чел, – наконец говорит Лэнс, уголки его губ поднимаются в улыбке, – что на тебя нашло, Сникерс? Кит усилием воли заставляет себя не краснеть. — Ты о чем? — Послушай себя, рассуждаешь о любви и браке как доктор Фил [2] на максималках. Ты так размяк. — Что…я пытался сделать что-то, чтобы ты почувствовал себя лучше! – Кит сердито смотрит и скрещивает руки на груди. – Я не размяк. — А мне ты кажешься довольно мягким. — Нет. Лэнс тянется и тыкает Кита пальцем в щеку. — Хмм. И на ощупь тоже мягче стал, – он наклоняет голову, дразняще улыбаясь. – Наверное, эффект от пиллинга. — Этот пилинг ничего не сделал, – спорит Кит. Лэнс поджимает губы и снова тыкает щеку Кита. — Я не согласен. Думаю, это из-за него твое лицо на ощупь как попка младенца. А знаешь, какая на ощупь попка младенца, Кит? — Клянусь Богом. — Мягонькая. Кит прикусывает губу, сдерживая смех, и подходит к Лэнсу на шаг ближе, из-за чего между ними остается совсем мало места. Он ничего не может с собой поделать. Это слишком заманчиво. Он хочет быть так близко, как это возможно. Ему даже все равно, что его кожа горит, потому что запах Лэнса такой успокаивающий, что он и не замечает этого. — Я. Тебя. Ненавижу, – говорит он, не в силах сдержать улыбку. Смешок вырывается изо рта Лэнса, и он мотает головой, чуть отходя от Кита. — Я тоже тебя ненавижу, – с улыбкой говорит он и направляется к двери. Кит пытается унять свое колотящееся сердце, пока смотрит Лэнсу в спину. Тот приостанавливается в дверях, разворачивается и вдумчиво смотрит на Кита. — Спасибо, Кит, – серьезно говорит он. Кит кивает, улыбаясь настолько мягко, насколько это возможно. Боже, он ненавидит, когда Лэнс прав. ххх — Ладно, я считаю, что нам нужно разбить все это на категории и подкатегории, – говорит Пидж, как интеллектуал, поправляя очки на носу. – Затем, разделить подкатегории на действия и результаты, – она достает небольшую маркерную доску и громко роняет ее на стол, – используя это! — Пидж… – устало говорит Ханк, – я понимаю, что эксперименты – это твоя фишка, но… Это правда необходимо? — Мы тут о любви говорим, Ханк! – восклицает она. – И если ты не знал, любовь – это по сути чреда очень сложных, но очень последовательных химических реакций, происходящих в мозгу у конкретных… — Пожалуйста, не усугубляй, – стонет Кит, пряча лицо в ладонях. – Я и так не могу поверить, что я здесь. А еще, это не любовь. Прекрати это так называть. В прошлый раз, когда Кит говорил с Ханком, он рассказал тому, что у него чувства к Лэнсу. После того, как Ханк узнал, что Кит использовал его для прикрытия, он сказал, что поможет Киту с тем, чтобы Лэнс и сам осознал эти чувства – а это безумие, потому что Лэнс не чувствует того же, но… Киту любопытно, ладно? Это не делает его преступником. Ханк осторожно убирает доску из рук Пидж. — Я думаю, мы подойдем к этому по-другому, – мягко говорит он. – Более… искренне. Во-первых, я хочу полностью прочувствовать ситуацию. — «Ситуация» такая, что я очень сильно на него запал, а он видит во мне родного брата или, типа, троюродного. Дерево. Кирпич. Или что-то настолько же несексуальное. — Ну, хорошо было бы узнать взгляд Лэнса на это, да? – с улыбкой говорит Ханк. – От твоего меня уже начинает подташнивать. Слишком негативный. — Зато реалистичный, – в пятнадцатый раз спорит Кит. Ханк хмыкает, игнорируя его. — Я просто позависаю с Лэнсом завтра. Ничего такого, просто проведем время вместе. Это ничего? Кит поднимает бровь. — Что? И как это поможет? — Ну знаешь! Братанские разговоры? Лэнс, кажется, тот тип, которому нравится поговорить по-братски. Я прав, да? Кит растерянно пыхтит. — Ты собираешься…по-братски поговорить с Лэнсом? – он трет ладонями лицо. – Боже, я лучше пойду. — Чувак, я хочу дополнить картину. Это не ФБР-овская операция под прикрытием. — Нет никакой картины! – сердито вскрикивает Кит. Ханк закатывает глаза. — Тогда почему ты пришел сюда? Кит моргает. — Я просто… Я-я хотел… Ханк самодовольно улыбается в запавшей тишине. — Именно. ххх Первый курс Кит мягко стучится в дверь общажной комнаты Лэнса. — Лэнс? – на пробу зовет он. Никакого ответа. – Лэнс? – немного громче. Дверь распахивается, и сосед Лэнса, Кайл, безразлично смотрит на Кита. — В последний раз, Лэнса здесь нет. Он пошел заниматься в библиотеку. Кит хмурится. — Ну и там его тоже нет, Кайл! – выплевывает он. Прошло всего три месяца с начала учебы, а Кит уже нажил себе врагов, один из которых – сосед Лэнса, Кайл. Сначала между ними все было нормально, но Кит очевидно «слишком часто заходит» и «кажется супернадменным во всей этой своей черной одежде». По крайней мере, это то, что Кит слышал о себе, и он вполне уверен, что это дело рук Кайла. — Ну тут ты уже миллион раз посмотрел, так что как насчет подождать в коридоре? Окей? Хорошо? Кайл захлопывает дверь перед лицом Кита, и Кит сжимает кулак, пытаясь держать себя в руках. Иисусе, куда Лэнс делся? Кит ничего от него не слышал целых два дня. Не было даже ни одного сообщения. И Кит по опыту знает, что у Лэнса привычка вот так пропадать, когда его тревожность взыгрывает. Он в панике пытается вспомнить, где видел Лэнса в последний раз. Они были в библиотеке несколько дней назад. Лэнс говорил о стряпне своей мамы. Он говорил, что у него стресс из-за первого экзамена по Финансовому делу. Или что-то типа этого. Он сказал, что умирает как хочет такито. А потом до Кита доходит. Он выдыхает. Заправка. Он накидывает черную худи и шагает из общежития, все еще злясь из-за поведения Кайла. Иисусе, и как Лэнс живет с этим козлом? Очевидно, он был звездным квотребеком [3] в тупой футбольной команде в старшей школе, в которую он ходил в самой жопе мира. Кит закатывает глаза. Ну и уебок. Не удивительно, что Лэнс не хочет там находиться. Без Лэнса дорога до заправки кажется гораздо длиннее. Он засовывает руки в карманы и вздыхает. С приходом осени начинает холодать. Кит знает, что это любимое время года Лэнса, и поэтому странно, что тот в последние пару месяцев так часто пропадает. Хотя, это впервые он уходит так далеко. Обычно Кит находит его рядом с мусорным контейнером за общежитием или в дальнем углу столовой. Он видит маленькую подсвеченную вывеску заправки. И, о чудо, Лэнс там, сидит на краю тротуара. Кит подбегает к нему. — Лэнс! – зовет он. Лэнс поднимает на него нервный взгляд. — Сникерс? Кит останавливается перед Лэнсом, переводит дыхание и опускается на тротуар рядом с ним. — А я все думал, куда ты делся, – говорит он, стараясь, чтобы это не прозвучало как обвинение. Лэнс вздыхает и подтягивает колени к груди. — Хотел такито, – немного отстраненно говорит он. – Как ты узнал, что я здесь? Кит пожимает плечами. — Вспомнил, что ты хотел такито. Лэнс фыркает. — С каких пор я стал таким предсказуемым? – спрашивает он. Это должна была быть шутка, но ее не получается. Кит подвигается ближе. — Почему на самом деле ты пришел сюда, Лэнс? – осторожно спрашивает он. Лэнс вздыхает, наклоняет голову и ерошит рукой волосы. — Помнишь одиннадцатый класс, когда я хотел поехать на Манхеттен? Или в Калифорнию? Когда я хотел приключений? Кит медленно кивает. — Да? Лэнс фыркает. — Я был дураком. Я был большим, большим дураком, думая, что смог бы это сделать. Я не хочу никуда уезжать, Кит, – он поднимает камушек и сбрасывает его с тротуара. – Я хочу обратно домой. Кит хмыкает. — Я знаю, быть вдали от дома тяжело. — Нет, все серьезнее, – Лэнс натягивает рукава свитера так, что они прикрывают ладони. Он прижимает руки к груди, – прошло всего три месяца, а я уже не могу этого выносить. — Что не можешь вынести? — Все. Работу, профессоров, спортзал в кампусе, где не работает половина тренажеров, отстойную еду, козла соседа. Тупой скрипучий матрац. То, что тут нет кондиционера. То, что в библиотеке всегда полно народу, и что нам всегда нужно носить с собой студаки, и то, что мои ключи от комнаты постоянно теряются в рюкзаке, и я уже говорил про работу? – голос Лэнса надламывается. – Не знаю, почему я вообще думал, что справлюсь с этим. Особенно в каком-то месте типа Манхеттена. Или Сан-Диего, или где-то еще. Я тут еле справляюсь. И я просто ненавижу… - он нервно вдыхает, поднося ко рту запрятанные в ткань руки, и проходясь ими по губам. – Я просто ненавижу, что я настраиваю себя на успех, будто ожидаю его. Почему я всегда ожидаю его? Мне уже стоило бы уяснить свое место. Кит просто смотрит. Он видит, как слеза скатывается из правого глаза Лэнса. Она такая маленькая, что он бы и не заметил, если бы в ней не отразилась флуоресцентная подсветка вывески над ними. Лэнс поднимает рукав и, шмыгая, стирает ее. — Мне просто кажется, что… мир – это слишком для меня. Мне не справиться с этой фигней. Я не… подготовлен. К жизни. Кит знает, что в старшей школе дела с тревожностью Лэнса стали получше, но теперь, кажется, переезд снова спровоцировал ее. Киту правда очень больно видеть Лэнса таким. Он нервно вдыхает, не особо зная, что сказать. Он замечает, что Лэнс мелко дрожит и подвигается еще ближе к нему. Чувствуя себя до странного уязвимым и не совсем понимая, как успокоить своего друга, он укладывает голову ему на плечо. Лэнс почти сразу перестает дрожать. — Я видел, как ты проходил через вещи и похуже, – мягко говорит Кит. — Мне так не кажется, – отвечает Лэнс, его голос становится еще тише. — Проходил, поверь мне. Вздох. — Я завалю экзамен по финансам. Кит пожимает плечами. — И завали. Перекроешь следующим. — Меня тут разнесет. — Нас вместе разнесет, так что никто из нас не заметит. — Я потеряю студенческий. — Офис прямо рядом с моим общежитием. Я сделаю тебе новый. Кит чувствует, как плечи Лэнса расслабляются под его щекой – почти что в смирении. — Ощущение, будто я умираю, – говорит Лэнс. Кит сглатывает. — Я знаю… – говорит он. – Но все будет в порядке. — Откуда ты знаешь? — Шутишь? Мы прошли через старшую школу, – ухмыляется Кит. – Это будет как два пальца… Лэнс устало вздыхает. — Я очень, очень надеюсь, что ты прав, Сникерс. ххх Наше время Лэнс дремлет на диване, когда его будит громкий стук в дверь. Это Кит? Нет, погодите, это не может быть он. Кит сказал, что ему нужно на работу сегодня. Лэнс вздыхает и устало поднимается, почесывая живот. Кто это может быть? Он открывает дверь, а прямо за ней видит очень радостного Ханка, который держит две огромные пачки чипсов и аж светится. — Привет, чел! — Ханк! – восторженно говорит Лэнс. – Что ты тут делаешь? Ханк пожимает плечами. — Просто подумал, что мы могли бы позависать. Ну, знаешь, сегодня суббота. Нам больше нечего делать. Ресторан сегодня закрыт, – он заходит в квартиру и кладет еду на стол. Лэнс не может перестать улыбаться. — Окей, конечно! Чем хочешь заняться? Ханк пожимает плечами. — У тебя есть видеоигры? – он оглядывается, кажется, немного отвлекаясь. – А Кит дома? Лэнс застывает. Ханк спрашивает о Ките! Ох Боженьки, это точно что-то значит, правда? Стоп. Не отвлекаться. – Он ушел на работу на несколько часов. Должен вернуться после обеда, - говорит он. — О. Ладно, – Ханк выглядит расстроенным, и это Лэнсу точно не кажется. Это очевидно. — А что? – совершенно неуместно вырывается у него. Но Ханк, вроде бы, не обращает внимания. Он просто улыбается. — Да просто… так хотел увидеть его, – говорит он, пожимая плечами. Лэнс сжимает руку в кулак, чтобы не выдать своей радости. — Ага, очень жаль, чувак. Его долго не будет. Он сказал, что ему нужно много часов отработать. Еще раз пожимает плечами. — Ладно, – настроение Ханка заметно упало. Лэнс в замешательстве смотрит на него. — Все… в норме, чел? Ханк смотрит на него большими карими глазами, в которых читается борьба. — Да ничего… просто… – он вздыхает. – Я не об этом поговорить пришел. Лэнс почти спотыкается от нетерпения. — А о чем? – Лэнсу очень интересно. Это как-то касается Кита? – Ты можешь рассказать мне, чувак. То есть, я знаю, мы были друзьями не так долго, но… я хорошо умею слушать! — Тебе может быть неловко… говорить об этом. О Господи о Господи это насчет Кита! — Обещаю, что нет. Я помогу тебе, клянусь. Как же мы будем наслаждаться видеоиграми, если тебя что-то беспокоит? Выкладывай! Ханк стеснительно ему улыбается, а затем пораженно вздыхает. — Я… Лэнс садится на стул напротив Ханка и наклоняется вперед. — Да? — Мне просто любопытно… Кит свободен? Лэнс начинает кричать внутри себя. — А, да, чел! Кит свободен. А почему ты спрашиваешь? –руки Лэнса нервно дрожат, и он прижимает их к груди. Это происходит это происходит… — Правда? – лицо Ханка озаряется. – Я-я не знаю. Думаешь, будет странно, если я, типа, приглашу его на обед? Странно, что я тебя спрашиваю об этом? – Ханк стонет. – Я без понятия, что я делаю. — Нет! Чувак, правда! Я думаю, что Киту очень понравится эта идея! – Кит будет, нахрен, в восторге! — Думаешь, правда понравится? Мне кажется, я этим отпугну его. — Нет, я думаю, он будет очень рад. Я знаю, он кажется таким жестким, но вообще-то он та еще булочка. Типа, тайный романтик, – подмигивает Лэнс. — Правда? Черт, не ожидал от него. — О, говорю тебе. У него уходит немало времени, чтобы… притереться. Но как только это случается, он становится очень, очень милым, - яростно кивает Лэнс. – Не дай наружности одурачить тебя. Он и мухи не обидит. Ханк улыбается. — Да, я всегда думал, что в нем есть что-то особенное, – мягко говорит он. Лэнса почему-то удивляет этот ответ. Обычно люди не так о Ките отзываются. — …Серьезно? — Ну конечно, – радостно говорит Ханк. Он кладет подбородок на ладонь, – он просто, типа, скрытный парень. Ну знаешь? Но я…думаю, что это привлекательно. Ты разве не видишь? — Нет. В смысле… Ну да. Конечно, вижу. Ханк кивает хмыкая. — И я вижу. У Лэнса мозг сейчас лопнет. Ханку нравится Кит! Ханку нравится Кит! — Ну, тогда тебе точно стоит пригласить его! У меня такое чувство, что он согласится, – восторженно говорит Лэнс. Ханк резко выдыхает, будто чтобы избавиться от волнения. — Ладно. Ладно, я приглашу его. Просто. У тебя есть какие-нибудь, – Ханк делает неопределенный жест рукой, – советы? Насчет, эм, свидания. Я знаю, что вы выросли вместе, так что… ты, очевидно, знаешь его лучше, чем я. Лэнс подпрыгивает на стуле. — О, черт, таки есть! Слушай внимательно, хорошо? Потому что он не какой-то там клишированный чувак с Тиндера, и он ненавидит, когда люди решают, что стандартная фигня на нем сработает, – начинает Лэнс, просто позволяя своему рту понестись, потому что он все равно его не контролирует, и он так взволнован! – Он думает, что люди, которые заказывают салаты на первом свидании – идиоты. Типа, серьезно, он ненавидит это. Закажи что-нибудь, что покажет, что ты не лезешь из кожи вон, чтобы впечатлить его. А еще, он ненавидит рестораны, в которых приборы разложены на салфетке, а не завернуты в нее – он думает, что либо ресторан слишком представительный для него, либо что приборы грязные. Если разговор вдруг затихнет, просто скажи что-нибудь колкое о ком-то из посетителей ресторана. В девяти случаях из десяти он уже успел подумать то же самое об этом же человеке, и вы сможете поперемывать кости, – Лэнс задумчиво касается рукой подбородка. — Звучит здорово, я… — О! Сделай комплимент тому, как он выглядит, – перебивает Лэнс. – Ему нравится притворяться, что ему плевать на свой внешний вид, но ему вообще-то не плевать, особенно когда он на свидании с кем-то, кто ему нравится. Никогда не говори с ним о его работе. Он не ненавидит свою работу, но ненавидит о ней разговаривать. Он думает, что это пустая трата времени, и, скорее всего, уйдет, если ты спросишь его что-то типа «так, Кит, чем ты занимаешься?». И я не шучу. Он ненавидит эту фигню. И он обожает заказывать закуски. Для него это важнее, чем основное блюдо. Если будут палочки моцареллы, бери их и даже не спрашивай его. У него непереносимость лактозы, но он будет страдать ради них, потому что обожает их больше жизни, – хихикает Лэнс, понимая, что немного запыхался от своей болтовни. – Не дари ему цветы. Его стошнит. Он думает, что это самая большая в мире отмазка. Он всегда автоматически ненавидит людей, которые дарят ему цветы. Если хочешь что-то подарить, у него огромная зависимость от Сникерсов с арахисовым маслом. Говорю тебе, это почти нездорово. Мне удавалось его ограничивать, но если из-за тебя у него случится рецидив, я не буду возражать, – Лэнс широко улыбается и закусывает губу. Через секунду до него доходит, что он покраснел. Он нервно посмеивается в ответ на изумленное лицо Ханка. – Извини, немного занесло. Но я ужал пятнадцать лет информации, понимаешь? — Срань господня, – медленно говорит Ханк. – Что ж… спасибо, Лэнс. Кажется, он такой же многогранный, как я и думал, - эти слова звучат тепло. Лэнс вдруг чувствует раздражение. Ни за что Ханк бы не понял этого всего просто несколько раз поговорив с Китом. Все это присуще именно Киту, и только ему. Ханк не знал об этих вещах. — Да, – говорит Лэнс, возвращаясь назад и переводя дыхание. – Он… ну он гораздо многограннее, – говорит он, стараясь, чтобы не казалось, что он выпустил иголки. – Но я думаю, у вас в любом случае будет отличное свидание. Просто пойди и сделай это прежде чем струсишь! Хорошо? Ханк широко улыбается. — Так я и поступлю! Так и поступлю, обещаю! – со смехом говорит он. – Но давай больше не будем об этом. Видеоигры? Нервы Лэнса натянуты, и он не может успокоиться. Он кивает, глубоко вздыхая. — Да! Да, сейчас я все подключу. ххх Ханк Вы такие тупые оба Кит в замешательстве смотрит на телефон. Это самое неопределенное сообщение, которое он получал за всю свою жизнь. Он ждет еще одного сообщения, которое объяснило бы произошедшее, но оно так и не приходит. Кит Это хорошо? Проходит пять минут. Никакого ответа. Кит …Эй? ххх Первый курс Вечеринки в колледже это те же школьные вечеринки, только на спидах. Эта мысль осеняет Кита, когда он гуляет по дому братства, пытаясь найти, чем бы заняться. Лэнс пропал где-то полчаса назад, пошел играть в игру на выпивание с какими-то парнями из братства. Кит отказался от такого заманчивого предложения – парни были милыми, но слишком уж пьяными для трезвой китовой задницы, так что он просто смотрел, как Лэнс уходит с ними. Наверное, поглазеть на девушек или еще что-то такое, на что Киту плевать. Кит не то чтобы хотел приходить на эту вечернику, но Лэнс настоял. И Лэнс в последнее время был таким дерганным, что Кит просто хотел, чтобы тот хорошо провел время. Он оглядывается в поисках знакомых лиц. Он видит Эйпрл, с которой у них был семинар для первокурсников. Он видит Веронику, с которой у него пары по менеджменту. Видит Оскара, с которым познакомился в спортзале пару недель назад. Все знакомые, которые ему не так уж интересны. Кит вздыхает. Он правда не хочет идти искать Лэнса, потому что не хочет прослыть занудой. Лэнсу здесь нравится, и он, скорее всего, веселится. Он тут как рыба в воде. Кит вздыхает снова и достает телефон, уже готовый написать Лэнсу, что он уходит. Но что-то привлекает его взгляд. На лестнице обжимается парочка. Довольно жестко, вообще-то. И обычно Киту было бы плевать, абсолютно, но он замирает, а его ноги практически прирастают к полу, потому что… Один из них – …Лэнс. А другой – …парень. Кит моргает, снова и снова, и снова, пытаясь убедиться, что ему не привиделось. Но ничего не меняется. Этот человек все еще Лэнс, и он все еще сосется с человеком, который ни разу не девушка. Кит, кажется, не может сдвинуться с места. Что происходит? Лэнс… Лэнсу что, нравятся… Что происходит? Лэнс отстраняется от парня и хитро ему улыбается, он явно пьян. Кит тяжело сглатывает. Кажется, Лэнсу нравится. Но он же пьян, верно? Возможно, это просто дурацкая ошибка по пьяни. Но парень что-то говорит, и Лэнс ухмыляется, и это выглядит откровенно похотливо. Затем Лэнс решительно наклоняется, так, будто очень, очень хочет этого. А Кит… Киту нужно на воздух. Он спотыкаясь выходит из дома, он немного в шоке от того, насколько на улице холодно. Сейчас середина января. Земля покрыта снегом. Так что, Кита не должен удивлять тот факт, что ему холодно, но все равно удивляет. Он оборачивает руки вокруг себя, пытаясь унять дрожь. Он что, до сих пор не уяснил, что во время вечеринок всегда оказывается на улице? Почему он вообще на них ходит? Он идет по направлению к общежитию, решая, что просто напишет Лэнсу, когда доберется, потому что Лэнс все равно, кажется… занят. Парнем. Лэнс целуется с парнем. Не то чтобы Киту никогда не приходило в голову, что ориентация Лэнса была немного… изменчивой, но то были просто предположения. Догадки. Размышления ради забавы. После он всегда говорил себе, что он просто навоображал себе всякого. Это безумие, всегда говорил себе он. Лэнс сходит с ума по девчонкам. Разве может быть такое, что Лэнсу нравятся парни? Правда? Но как? Когда? Чт… — Сникерс! Эй, ты куда? – зовет его Лэнс. Кит сдувает челку с лица и оборачивается, наблюдая, как Лэнс пьяно бежит к нему. — Извини, ты, казалось… хорошо проводил время, – говорит Кит. И он не может ничего поделать с тем, что немного хмурится. – Я очень устал. И хоть Лэнс и в дрова, на его лице отражается понимание. — Нет… нетнетнет, Кит, пр'сти, если ты видел, – бормочет он, – я не… — Лэнс, как ты мог мне не сказать? – спрашивает Кит, его голос звучит более обиженно, чем он ожидал. В нем нет злости. – Я доверил тебе свой секрет в старшей школе. И мне это далось очень тяжело. — Я знаю, знаю, я с'бирался тебе сказать, клянусь, – бубнит Лэнс, мотая головой. – Правда, собирался. Пр'сто пока не был уверен, – Лэнс надувает губы. – Я слишком пьян для этого, – бормочет он, прикрывая лицо ладонями. – Можем завтра поговорить? Кит вздыхает и мотает головой. — Спокойной ночи, Лэнс, – говорит он слегка пассивно-агрессивно, поворачиваясь и продолжая путь. Он слышит тихий недовольный скулеж, но продолжает путь, хоть и чувствует в груди пульсирующую боль, которая появляется каждый раз, когда у них с Лэнсом не совсем ладится. Предыдущие несколько месяцев были напряженными для них обоих. Лэнс наконец поговорил с родителями о своей вернувшейся тревожности, и они записали его к психиатру. Он только недавно начал принимать несильные лекарства, и они начинают помогать примерно через месяц, так что он все еще немного потерян. Киту больно, когда он думает об этом, потому что он правда хочет, чтобы Лэнсу стало лучше. Но он не может игнорировать зарождающееся в груди раздражение, когда думает о Лэнсе, целующем какого-то парня из братства. Как давно он засматривается на парней? Как давно он скрывает это от Кита? Зачем ему скрывать это от Кита? Камингаут Кита был таким неловким. Он знает, каково это. Он что, думал, что Кит его осудит? Он ему не доверял? Ему было… стыдно? Почему ему так больно думать об этом? Когда Кит приходит в комнату, он забирается в кровать, чувствуя себя вымотанным. Он заставляет себя не думать об этом. Он знает, что как-нибудь они поговорят об этом. Но он не может избавиться от этого неприятного чувства. Он бесится из-за того, что какой-то придурок из братства узнал об ориентации Лэнса раньше, чем Кит. Это как-то обезличенно. Грустно. Ему кажется, Лэнс заслуживает лучшего. Кит чувствует, как его накрывает сон, и он тепло приветствует тяжелое ощущение усталости. ххх — Кит… Кит…– Кит чувствует, как кто-то его трясет. – Кит, пожалуйста, проснись. Пожалуйста? – Кит стонет, поворачивается и зарывается лицом в подушку. Ему ненужно смотреть, чтобы знать, что это Лэнс. — Уйди, – бормочет Кит. Он разлепляет глаз и смотрит на будильник. 4:28. Он снова стонет. – Сейчас четыре ебаных утра, Лэнс, – раздраженно шипит он. Не его счастье, его соседа по комнате никогда тут не бывает. Он чувствует, как кровать прогибается, когда Лэнс садится на ее край. — Извини. Не мог дождаться разговора с тобой. Просто, пожалуйста… дай мне объяснить. Кит закатывает глаза. — Ты все еще пьян? — Нет. Нет, не пьян. Честно. Кит вздыхает и садится, опираясь спиной на расшатанный подголовник. Лэнс выглядит измученно. Наверное, уже ощущает похмелье. Он в мягких голубых пижамных штанах и серой футболке. У него растрепанные волосы и мешки под глазами. — Мне очень жаль, – мягко говорит он, закрывая глаза и мотая головой. – Не так я хотел тебе рассказать. Я… повел себя очень незрело. Кит опускает взгляд на свои руки, покоящиеся на коленях, не особо желая отвечать. — Кит, ты мой самый лучший друг. В мире. Конечно, я хотел тебе первому рассказать… — Ты стыдишься? – грустно спрашивает Кит. – Смущаешься? Того, что ты гей? — Я не гей, – хмурится Лэнс. Кит фыркает. — Как скажешь, Лэнс. — Я не гей, я бисексуал, ладно? И нет. Я не стыжусь этого, – выражение его лица смягчается. – Потому что ты научил меня не стыдиться, Кит. Кит бросает на него взгляд. — То, что ты сказал что-то приятное, не оправдывает того, что ты не рассказал мне. — Я не был уверен, – повторяет Лэнс, в его голосе начинает читаться раздражение. — Да что ты говоришь. — Не был. Я какое-то время не мог разобраться. Мне было сложно… понять. — Это бессмысленно. — Да, бессмысленно, – огрызается Лэнс, его тон вдруг становится холодным. – Не все могут быть как ты, ясно? – раздражается он. – Не все могут знать, что именно им нужно каждую секунду каждого дня. В моей голове все немного запутаннее, ладно? Я думал, ты хотя бы это должен был уже понять, – он разочарованно вздыхает. – Тому, что ты камингаутнулся раньше меня, есть причина. Мне нужно больше времени! Прояви немного сочувствия хоть раз в жизни, – он поднимается на ноги, явно распаляясь все больше и больше по ходу разговора. – Господи, я собирался извиниться, а ты даже не пытаешься выслушать меня. Кит моргает, явно шокированный такой вспышкой. Он чувствует, как ему сдавливает грудь. — Лэнс… — Пошел нафиг. Хочешь объяснений? Вот это. Поэтому я тебе не сказал, – он со злостью указывает на Кита. – Потому что ты бы никогда не понял, чего мне это стоило. Ты все видишь таким, каким хочешь видеть. Ну а теперь смотри на меня! Как я ухожу! В ярости! – Лэнс подкрепляет свои слова тем, что покидает комнату и нарочно громко захлопывает за собой дверь. Кит садится ровнее, абсолютно ошеломленный. Внутри него настойчиво ворочается вина. Кит хочет сказать себе, что Лэнс слишком бурно реагирует, но он никак не может отрицать, что это его косяк. Слова отдаются у него в ушах. Он не хочет признавать, что Лэнс прав, но знает, что это так. Лэнс, должно быть, месяцами изводился из-за этого. Для него это должно было быть особенным моментом. Моментом гордости. Но Кит не пошел ему навстречу. Кит даже не попытался посмотреть на все с точки зрения Лэнса. А теперь они оба чувствуют себя дерьмово. В такие моменты ему правда кажется, что он не заслуживает Лэнса. Кит хочет выбраться из кровати и побежать за ним. Он обнимает себя, немного паникуя. Ему никогда не доводилось исправлять ошибки такой величины. Впервые с тех пор, как они с Лэнсом стали друзьями, Киту страшно, что если он постучится в дверь Лэнса, тот не откроет. Он решает подождать пару часов. Дать Лэнсу остыть. Подумать, что ему сказать. Это будет мучительная, мучительная пара часов. ххх После унылого завтрака, состоящего из овсянки, залитой водой комнатной температуры, Кит набирается смелости пойти в комнату Лэнса. Он стоит перед дверью и тупо пялится на нее. Его нервы болезненно сжимаются. Он чувствует это в дрожащих кончиках пальцев. Это впервые он нервничает перед разговором с Лэнсом. Это странное, удушающее чувство, и он решает, что оно ему ненавистно. Так или иначе, этому нужно положить конец. Он поднимает руку и мягко стучится. Ему открывает, конечно, Кайл. Его постоянно раздраженное выражение лица сменяется облегчением, когда он видит Кита. — О, слава Богу, пожалуйста, поговори с ним. Он меня с ума сводит. — Ты отстой, Кайл! Ты спросил меня, что случилось, и я рассказал тебе, – кричит Лэнс откуда-то из-за двери. — Ага, ты рассказывал мне четыре блядских часа, – Кайл снова оборачивается к Киту, и умоляюще на него смотрит. – Я ухожу. Пожалуйста, чел, – он подбирает лежащие рядом на полу куртку и обувь, и проталкивается мимо Кита, скрываясь в коридоре. Кит проходит в комнату. Лэнс лежит в кровати, он натянул одеяло до самого носа, так, что видна только пара злых глаз, смотрящих на Кита. — Уходи, – бормочет Лэнс в одеяло. — Нет. — Я не хочу с тобой разговаривать. — Какая жалость, – Кит садится на кровать, и Лэнс резко отстраняется, будто от ожога. Кит вздыхает, – Лэнс. — Ты видел, как я уходил в ярости? — Да. — Тогда почему ты здесь? Это был намек. Кит вздрагивает. — Ведешь себя как ребенок. — Ну а ты ведешь себя как козел. — Я пытаюсь исправиться. — И еще твои волосы выглядят тупо. — Ну, может, это потому что кое-кто разбудил меня в четыре утра! — Это не имеет никакого отношения к твоим тупым волосам! – вскрикивает Лэнс, он садится и убирает одеяло от лица. Кит стонет, вырывает подушку из-под головы Лэнса и ударяет его по лицу. Лэнс взвизгивает. — Я пытаюсь кое-что сказать тебе! – кричит он, снова заряжая Лэнсу по лицу. Лэнс пытается схватить подушку, ругаясь на испанском себе под нос. Кит отталкивает его. — Может, просто послушаешь меня? — Почему? Потому что ты всегда меня слушаешь? — Нет! Потому что я пытаюсь сказать, что горжусь тобой! – Кит сглатывает, пихает подушку в лицо Лэнсу и наконец отпускает ее. – Я горжусь тобой, жопа ты, – повторяет он чуть менее сердито. Он пытается перевести дыхание. – И прости меня. Я обиделся, но у меня не было никакого права на это. Я знаю… что ты бы когда-нибудь мне рассказал. Лэнс замирает на секунду, рассматривая Кита. У него недоверчивое выражение лица, но Кит видит, как оно начинает смягчаться. — Ага. Я рассказал бы. — Когда я рассказал тебе, что я гей, ты был невероятно понимающим… и принимающим… в плане, все, что ты сделал, это выслушал меня. И мне… следовало сделать то же самое. Ты заслуживаешь хотя бы этого. Мне жаль, ладно? Лэнс вздыхает. Он кажется вымотанным. — Суть даже не в этом, – он складывает руки на груди. – Кит, тебе не нужно всегда понимать, через что я прохожу. Это невозможно. Но тебе нужно перестать притворяться, что я такой же, как ты, чтобы тебе было легче. Потому это не так. — Тебе и не нужно таким быть, – как-то немного отчаянно говорит Кит. — Тебе придется научиться сосуществовать с чужими мозгами. Не во всем ты будешь видеть смысл. Перестань так беситься, когда что-то не вписывается в твое невозможное измерение логики и четкости. Много чего не будет вписываться. Ты не можешь постоянно злиться из-за этого. Кит нервно сжимает руки. — Я понимаю, – признает он. — Ты будешь сталкиваться с разными людьми. Попытайся понять. Даже если совсем не понимаешь, просто попытайся, – Лэнс трет глаза. – Потому что это больно, очень, когда ты смотришь на меня так, будто я сумасшедший. — Мне… и в голову не приходило, – говорит он, чувствуя жжение в глазах. – Я совсем не думаю, что ты сумасшедший. — Я знаю, что не думаешь… – тихо говорит Лэнс. – В основном, по крайней мере. Между ними залегает тишина. Лэнс снова ложится и пялится в потолок, прижимая одеяло к груди. Кит чувствует, как его мышцы по чуть-чуть расслабляются. Он глубоко вдыхает и толкает Лэнса локтем. — Двигайся. — Что? — Двигайся. Давай. Я поспал где-то полчаса всего. Лэнс стонет, закатывает глаза и перекатывается на бок, освобождая Киту место. Кит ложится рядом с ним, забирая у Лэнса часть одеяла, и сгребает его себе на грудь. Они лежат плечом к плечу, рассматривая скучную потрескавшуюся штукатурку на потолке. — Я постараюсь, – говорит Кит тихим голосом, чуть громче шепота. – Я обещаю. — Я знаю, что постараешься, – мягко говорит Лэнс. – Я знаю, что для тебя это сложно. И мне жаль… знаешь. Насчет того, как ты узнал. Это было бездушно. — Мне тоже жаль, – Киту стало настолько легче, что он, кажется, вот-вот расплачется. – Очень жаль. Он чувствует, как Лэнс рядом с ним расслабляется. Дышать снова легко, вот так просто. Кит чувствует, как у него гора с плеч спадает. Он поворачивает голову набок, зарываясь в подушку. У нее приторный запах. Почему-то его это успокаивает. — Эй, Сникерс? — Да — Это очень, очень по-гейски. Проходит секунда. И Кит взрывается смехом, полностью зарываясь лицом в подушку. Ему становится тепло, когда он слышит, как Лэнс тоже смеется, пытаясь приглушить смех одеялом. ххх Наше время — Хорошо выглядишь, – говорит Лэнс, как только Оливия открывает дверь, потому что это правда, как и всегда. Ее волосы затянуты в небрежный пучок. На ней пастельно-желтая футболка и рваные джинсы. У Лэнса такое чувство, что он перестарался со своей одеждой. Или, может, старался недостаточно. Эта рубашка больше бирюзовая, чем голубая, и из-за этого ему не по себе. Потому что голубой, – вроде как, его фишка. Но он пытается не обращать внимания на это чувство, когда заходит в квартиру Оливии. Оливия живет в скромном милом лофте. Он выглядит как будто прямо из каталога, от него веет какой-то хипстерской эстетикой. С потолка свисает гирлянда. Все из кирпича и старого дерева. В квартире пахнет старостью, но запах не неприятный. Чем-то похоже на запах костра. Лэнс наклоняется и целует Оливию в щеку. — Привет, – мягко говорит он. Оливия улыбается ему. — Привет, красавчик, – довольно говорит она. – Рада, что ты смог прийти. Умирала, как хотела просто расслабиться, – она широко ему улыбается. У нее такие белые зубы, что почти слепят. — О, я тоже, – говорит Лэнс. – Кошмарная была неделя. — Ну, тогда хорошо, что она закончилась. Я подумала, может, фильм посмотрим? Лэнс пожимает плечами. Глубоко внутри он не в настроении для фильма. Он вроде как надеялся на что-то другое. Просто поговорить. Ему нравится разговаривать. Но он ни в жизнь этого не скажет. Это перебор, правда? Она может запаниковать. — Звучит отлично, – с улыбкой говорит он. — Круто! Я выбрала несколько моих любимых, – она приседает и роется в тумбочке, которая, кажется, забита DVD-дисками. Мило, она все еще пользуется дисками. Она подходит к Лэнсу и протягивает ему то, что выбрала. Лэнс пробегается по ним глазами, не чувствуя никакой радости. — Они все… супердепрессивные? – говорит он, больше похоже на вопрос. Оливия хихикает. — Ага, я не фанат «позитивных» фильмов. Ты знаешь, как оно. Лэнс моргает. Как и обычно, он не знает «как оно». Какого хрена ты несешь? — Почему? – спрашивает он вместо этого. Она пожимает плечами. — Я не знаю. В смысле, ладно, они сходятся. И это мило и все такое, но… конечно, это должно было случиться. Это происходит в каждом фильме, всегда. Зачем мне платить деньги, чтобы увидеть, как это происходит? – она поднимает диск с фильмом «500 дней лета», – именно поэтому я обожаю вот этот. Потому что ты ожидаешь , что они наконец сойдутся, но этого не происходит! И он очень хорошо снят. Один из моих любимых режиссеров. Лэнс тяжело сглатывает. Когда он впервые посмотрел «500 дней лета», он чуть не снес Киту дверь, у него по щекам текли слезы, а лицо было все в соплях. Он схватил Кита за плечи и прокричал: «Любовь мертва! Любовь мертва! Все бессмысленно! Нахер этот фильм! Зои Дешанель – сучка, Сникерс!» Голос Оливии возвращает его обратно. — Лэнс? — А? Она хихикает. — Я спросила, нравится ли тебе этот фильм. Если нет, мы можем посмотреть что-то другое. Сирены трубят. Режим паники. — А, да, один из моих любимых, – сквозь зубы врет он. Ее лицо озаряется, и на минуту кажется, что ложь стоила того. — О, класс. Потому что многим он не нравится. Он не для всех. Лэнс согласно кивает, падает на диван и молится тому, кто там есть наверху, чтобы у него хватил выдержки, и он не начал размазывать сопли по всей милой футболке Оливии. Оливия запускает диск и присоединяется к Лэнсу на диване. Она тесно к нему прижимается, и он довольно вздыхает и оборачивает руку вокруг ее талии. Он чувствует себя будто в средней школе, но он пообещал, что в этот раз не будет торопиться. И хоть Оливия и пахнет прекрасно и зарывается своим милым личиком ему в шею, он собирается сдержать это обещание. Потому что, что бы там ни случилось, он не испортит эти отношения. Пока не было никаких проблем. И он знает, что они всего пару недель ходили на свидания, но они очень быстро сблизились. И ему нужно убедиться, что это не его версия «быстро». Потому что такое обычно заканчивается катастрофой. Он уже узнал многое об Оливии, что здорово, потому что так у него остается меньше времени на то, чтобы сболтнуть что-то смущающее о себе. Он узнал, что она любит готовить, и в колледже она изучала менеджмент, потому что хотела однажды открыть свое кафе. У нее две младших сестры. Ее родители в разводе. Она стажируется в отделе маркетинга в местном сетевом ресторане и ей вообще-то нравится даже больше, чем она предполагала. Ее любимый цвет – желтый. Она вегетарианка. Ее любимое время года – лето. Незначительные вещи. Но очень интересные. И все идет очень-очень хорошо. ххх Сникерс Когане Я заказал китайской еды и мне скучно Лэнс хихикает от этого сообщения. Путь от квартиры Оливии домой вообще-то неплохой. Он пролегает через красивый парк, так что обычно он не торопится и гуляет. Но, кажется, сегодня ему нужно быть кое-где еще. Лэнс Уже иду Сникерс Когане Можешь захватить вилки Лэнс …у нас нет вилок? Сникерс Когане ХЗ. Не хочу вставать Лэнс фыркает и закатывает глаза. Лэнс Нет Сникерс Когане Лааадно Лэнс посмеивается и засовывает телефон обратно в карман. Прошла пара дней с тех пор, как Ханк рассказал Лэнсу о своей влюбленности. Лэнс ждал идеального момента, чтобы сказать Киту. Он не может дождаться. Кит правда заслуживает хорошего парня вроде Ханка. И Лэнс думает, им было бы классно вместе. Уникальная пара, но все равно классная. Прошло так много времени с тех пор, как Кит по-настоящему с кем-то встречался. Лэнс не может припомнить последний раз, когда у Кита были искренние чувства к кому-то. Наверное, поэтому вся ситуация кажется такой… непривычной. Как будто сторона Кита, к которой Лэнс так и не привык. Потому что такое случается нечасто. Лэнс толкает дверь в квартиру, стыдливо держа жменю пластиковых вилок, потому что как только он сядет, ему тоже не захочется вставать. — Хэй, – слышится с дивана монотонный голос Кита. – До того, как ты сядешь, можешь подать мне Cinnamon Toast Crunch? — Я доел их утром, – грустно говорит Лэнс, устраивая свой зад на скрипящем диване рядом с Китом. – Извини, Сникерс. Лицо Кита принимает уязвленное выражение. — Что? Как ты мог со мной так поступить? — Прости меня, – защищается Лэнс, не в силах подавить смешок. – У меня закончились Чериос. Возможно ли такое, что ты каким-то образом к этому причастен? — Ты обвиняешь меня в том, что я съел твое пресное, жалкое подобие хлопьев? Ты с ума сошел. Лэнс широко ему улыбается и склоняется над их маленьким кофейным столиком, всю поверхность которого занимает дешевая китайская еда на вынос. — Чел, что за повод? Кит пожимает плечами, наклоняется и открывает один из контейнеров. — Я умирал с голоду. Подумал, что и ты будешь. Тебя весь день дома не было. — Ооо, спасибо, Кит, – драматично говорит Лэнс. – Вау, такой внимательный! Кит фыркает, но улыбается. — Хочешь что-нибудь посмотреть? Лэнс прикусывает ноготь. — Не, на этой неделе я как-то не в настроении что-то смотреть, – расслабленно говорит он. Особенно после просмотра «500 дней лета». – Можем просто поговорить? Мне хочется поболтать. Кит пожимает плечами. — Конечно. Только если ты начнешь. Мне нечем поделиться, – он подтягивает колени к груди и примащивается в углу дивана, поднимет картонную коробку с лапшой ло-мейн к лицу и набивает ей рот. Лэнс улыбается ему, и уютное теплое чувство поселяется у него в груди. Да… по какой-то причине Кит всегда понимает. ххх Кит почти что наверняка купил всю эту китайскую еду не для того, чтобы сегодняшний вечер был похож на свидание. По крайней мере, это не было изначальным планом. Он просто хотел заесть свои страдания, серьезно. Лэнс был на свидании с Оливией, и он был не в настроении думать об этом. Кит подумывал напиться, но завтра на работу. Так что объесться китайской еды показалось… приемлемым решением. Но он рад, что написал Лэнсу. Потому что Лэнс особенно красивый сегодня. Киту почти жаль, как будто он не может поверить, что растратил столько часов сегодняшнего дня, когда мог бы смотреть на Лэнса. На Лэнсе рубашка в бирюзово-белую полоску, и в сравнении с ней кожа кажется приятного оттенка золотого. Бирюза оттеняет зеленые вкрапления в его голубых глазах. Темные джинсы плотно облегают его длинные, длинные ноги. Его волосы растрепало ветром. И Кит не знает, что за хреновый автор любовных романов обосновался в его голове, но он почему-то уверен, что никогда раньше не видел никого настолько потрясающего. Лэнс берет коробочку с курицей в оранжевом соусе, пальцами достает кусочек и кладет себе в рот. Кит морщится. — Ты – отвратительный человек. Лэнс пожимает плечами и слизывает соус с указательного пальца. Кит смотрит на его розовые губы и чувствует, как угрожающе быстро краснеет. — Так вкуснее. — А вилки? — Они для Вас, Ваше высочество, – Лэнс улыбается ему, весь такой со своими ясными глазами и чуть неровными зубами. – Ты знаешь, что я так ем китайскую еду. — Да, – говорит Кит, – и я ненавижу тебя за это. Лэнс смеется. — Тоже тебя люблю. Глубоко в животе Кита что-то болезненно сжимается. Он прочищает горло. — Что ж, ты хотел поговорить, – говорит он и берет еще лапши, – так что говори. — Хммм, – Лэнс осматривает курицу. – О! У меня есть секрет. Кит закатывает глаза. — О Боже. Сколько тебе лет? — Нет, нет, погоди, послушай. Он касается тебя. Вот блин. Кит знает, что это относится к Ханку. — Что? Меня? Лэнс восторженно прикусывает губу и кивает. — Ага! Угадай, кто заходил несколько дней назад, пока ты работал? Кит поднимает бровь. Ханк. — Широ? — Нет! Кит вздыхает. —…Аллура? Лэнс закатывает глаза и драматично вздыхает. — Нет, забей на них! – говорит он, размашисто жестикулируя. – Это был Ханк! Кит моргает. События явно могут разворачиваться больше, чем по одному сценарию. На самом деле, он никогда не обсуждал с Ханком детали. Он даже не особо уверен, о чем Лэнс и Ханк говорили в тот день. Но, как он понял, Ханк теперь довольно серьезно настроен. Так что он, немного эгоистично, решает пойти сам у себя на поводу. — А, да! – с улыбкой говорит Кит. – Он говорил мне вчера. — Что? — О Боже, я что, забыл тебе рассказать? Мы с Ханком вчера ходили на свидание. — Что? – Лэнс пялится, и Кит моргает. – Что? Как ты мог забыть рассказать мне об этом? Кит пожимает плечами. — Я пытаюсь… знаешь, – он рассматривает лицо Лэнса, – не торопиться, – Кит медленно поднимает бровь. Осторожно. — О? Кит улыбается, так мягко, как только может. — Да, – говорит он. – Он стоит того, – Кит не знает, откуда берется такой ответ. Из жесткости или сдерживаемого отчаяния, или своей той бессмысленной тоски, что преследовала его последние пару месяцев. Потому что он знает, глубоко внутри, что Лэнсу вообще-то все равно. Но он находит какое-то удовлетворение в том, чтобы рассказывать Лэнсу о другом парне, даже если это и абсолютная ложь. Очень темная, бессердечная часть Кита довольна выражением растерянности и шока на лице Лэнса. Потому что Лэнс никогда не ответит ему взаимностью. И Кит знает это. Но он так же явно не в восторге от того, что Кита приходится с кем-то делить. И Кит считает это победой. — О. Ого, – говорит Лэнс. – Кто ты и кто съел Кита? Кит посмеивается и пожимает плечами. Несмотря на его маленькую издевку, его пальцы все еще покалывает от желания пройтись ими по тонким чертам лица Лэнса. Он сжимает кулак. — Ладно, заткнись. Можем поговорить о чем-то другом? Пожалуйста? Лэнс улыбается ему. — Конечно, но этот разговор не окончен, – он осуждающе тычет пальцем в Кита. – Ты знаешь, что мне нужно услышать все. Кит закатывает глаза. — Я расскажу тебе потом, – говорит он и делает в уме заметку, что надо бы придумать историю и рассказать ее Ханку. Лэнс кладет в рот еще кусочек курицы и берет телефон. Кит и не понимал, насколько в комнате потемнело, пока экран телефона Лэнса не осветил его лицо. Кит пытается не пялиться в открытую. Ему правда нужно взять себя в руки. Лэнс громко вздыхает, глядя на что-то на экране. — О Господи. Кит, помнишь того парня, с которым ты мутил на третьем курсе? Фредди? Кит ухмыляется. — Было два Фредди. — Тот, от которого все время несло травкой. — Да? И что с ним? — Он обручился! О Боже, – Лэнс пихает свой телефон Киту в лицо. – Глянь на это! Как очаровательно! Кит берет телефон и щурится от яркого света. — Ого, – говорит он. – Это… вообще-то очень впечатляет. Я думал, он всегда будет холостяком. Лэнс издает смешок. — Сказал парень, который мутил с ним целых два месяца. — О Гос… ты осуждаешь меня? Ты буквально четыре месяца трахался с парнем, который заводился от просмотра Дискавери. — Джереми был очень горячим! – защищается Лэнс, бросая Киту в лицо обертку от печенья с предсказанием. — Джереми был странным, Лэнс! – смеется Кит. — Но он был так хорош в постели. — Я не понимаю как такое возможно, – недоверчиво говорит Кит. – Что же стало с «не суй свой член в психов»? — Худший совет в мире. Психи лучшие в постели. Это научно доказано, – Лэнс съедает еще кусочек курицы и кивает, соглашаясь с собой. — Ладно, но Дискавери? – желудок Кита сжимается, когда он видит, как Лэнс смеется. — Ладно, хорошо, ты в чем-то прав. Но он знал все мои точки! Будто у него было шестое чувство. — Твои точки? — Да, ну знаешь, эрогенные зоны. Из-за которых я завожусь, – говорит Лэнс. – Думаю, это фишка парней. Потому что, когда я сплю с девушками, они как бы не могут найти их. По крайней мере, не так быстро, как парни. Моя половая жизнь стала бесконечно лучше после камингаута, – смеется он. Кит пялится, вилка падает в коробку с едой. — У тебя есть… точки? – срань, он покраснел. Весь этот разговор – ужасная идея. Ему стоит заткнуться прямо сейчас. — Ну да? Разве не у всех есть? – Лэнс дразнясь поднимает бровь. – У тебя нет? — Я… не знаю. То есть. Наверное? – заткнись, Кит. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Любопытство побеждает, – где… они у тебя? Лэнс недоверчиво фыркает, поворачиваясь лицом к Киту. — Это немного личное, не думаешь? – спрашивает он, на губах дразнящая ухмылка. Срань. Кит облажался. Сдавай назад. Сдавай назад, сейчас же. — Ээ, я… — Я прикалываюсь, Сникерс, – смеется Лэнс. – Честно говоря, я удивлен, что у нас раньше об этом разговор не заходил. Кит сглатывает. — О, – он уже выпадает из реальности, его разум возвращается ко сну, который у него был недели назад. Сон, который он вытеснил из своего мозга. Тот, о котором он так старался больше не думать. Затуманенные глаза Лэнса. Тихие вздохи. Сдавленные стоны в шею Кита. Кит заставляет себя забиться дальше в угол дивана. Его лицо пылает. Любопытство все еще побеждает. — Ну, тогда что же это за точки? Лэнс улыбается. — Ладно, слушай внимательно. Потом сравним записи. — Что это вообще значит? — Очевидно, первая, – начинает Лэнс, полностью игнорируя вопрос Кита, – на шее. Но, мне кажется, у всех так. — Где именно на шее? – Кит садится чуть ровнее и подвигается ближе. Потому что умирает от желания это сделать. Потому что его тело до крика хочет быть ближе к Лэнсу. В тот момент, когда он чувствует запах ванильных капкейков, он понимает, насколько близко на самом деле находится. Лэнс бросает быстрый взгляд на узкое пространство между ними и поднимает глаза обратно на Кита. На секунду он выглядит сбитым с толку, но затем расслабляется. Он поднимает голову и показывает на яремную впадину. — Вот здесь, – говорит он. – Место не очень удобное, но. Знаешь. В правильный момент? Делает все интереснее. Кит пялится, у него пересохло во рту. Он точно не переживет этот разговор. — Правда? – хрипло спрашивает он. — Да, – Лэнс однобоко ему улыбается. – Вторая тоже очень странная. — Сколько их? — Шесть. У тебя меньше? — Я даже не знал, что такое понятие существует, Лэнс. Лэнс хмыкает. — Точно. Что ж, вторая на спине, – Лэнс останавливается, стучит пальцами по подбородку. – Ну, вернее, на пояснице. Кит знает спину Лэнса наизусть, и это полнейшая случайность. Он вырос наблюдая, как она меняется. Он знает россыпь веснушек на лопатках Лэнса. Он знает маленькие ямочки у основания позвоночника, как раз над поясом джинс. Он представляет, на мгновение, как провел бы по впадинкам языком и почувствовал, как Лэнс ерзает под… — Да, не думаю, что это распространено, – дальше болтает Лэнс. – Так или иначе, парни обычно ее первой находят. Потому что, типа… она близко. Знаешь, к моей заднице, – посмеивается Лэнс. Кожа Кита гудит. Он не может понять, нравится ему это или ненавистно. Жар накапливается в животе. Он чувствует алчность. Голод. — Что еще? – спрашивает он и сглатывает. Лэнс невозмутимо улыбается. — Ну дальше идут соски. Очевидно. Но некоторые люди не обращают такого внимания на свои соски, как другие. Так что тут не угадаешь. — Точно, – бормочет Кит. – Очевидно, – может, ему стоит написать Кевину, прежде чем его понесет. — Дальше небольшая точка под пупком. Знаешь. Блядская дорожка, все дела. Кит чувствует, как его рот наполняется слюной. Его сердцебиение ускоряется. Он чувствует, что его шея покраснела, и молится, чтобы Лэнс не заметил. — Да. — Сколько уже? — Четыре. Лэнс довольно на него смотрит. — Кто-то внимательно слушал. — Что? – чересчур оборонительно говорит Кит. – Мне просто любопытно. Для меня это все ново. Лэнс хмыкает. — Пятая… Боже, ты подумаешь, что это странно. Готов к этому? — Скажи мне, – нетерпеливо говорит Кит. — Тыльная сторона коленей. Кит сглатывает и кивает. Пытается запомнить все эти факты, которые ему никогда не пригодятся на практике. Пытается запечатлеть в памяти ровный голос Лэнса, рассказывающего обо всем, что ему нравится в постели. Это заставляет его сердце кричать. Из-за этого кончики его пальцев покалывает. — А последняя? – спрашивает он, сжимая обивку их потрепанного дивана в кулаке. Лэнс заторможено моргает. Сонно. Неуверенным движением он поднимает руку, разворачивает ее и указывает на внутреннюю сторону запястья. — Здесь, – тихо говорит он. Кит смотрит на него, ему кажется, будто стены в его голове рушатся. Как пылевая буря. Как хаос. Взгляд Лэнса мягкий. Немного нервный, особенно по сравнению с показным хвастовством секундами ранее. И срань господня, Кит больше так не может. Ему кажется, будто его сердце бьется у него в черепушке. Он протягивает дрожащую руку и сжимает запястье Лэнса, подтягивая его немного ближе к своей груди, и двумя пальцами поглаживает мягкую, нежную кожу. Она теплая. Он видит, как от его прикосновений сжимаются мышцы. — Здесь? – осторожно спрашивает он. Лэнс немного загнанно посмеивается, как будто не ожидал, что Кит и в самом деле это сделает. — Да. Лэнс пахнет так сладко. Кит уверен, что если наклонится и лизнет Лэнса в шею, его кожа на вкус будет как сахар. Из-за этого его ведет от желания. Его сердце быстро бьется. У него по венам течет настоящий огонь. Ему до боли хочется этого. Немного рвано вздыхая и не особенно соображая, что он делает, Кит снова пробегается пальцами по внутренней стороне запястья. Его мысли затуманило. Он чувствует, как под его прикосновением трепещет пульс Лэнса. Когда Кит поднимает взгляд, он видит на щеках Лэнса легкий румянец. — В-вплане… – начинает Лэнс, отнимая руку, – обычно, типа… после секса, это приятно. Иногда люди целуют в запястье. Знаешь. Или облизывают. Или… пофиг. Я не знаю. Это странно. Кит угукает. Ему так отчаянно хочется сделать больше, но он наконец осознает, насколько это опасно. Насколько глупо. Потому что Оливия. И Ханк… тот крошечный факт, что Лэнс не воспринимает его в таком ключе. Он отпускает руку Лэнса и коротко смеется, безуспешно пытаясь унять жар в штанах. Иисусе, он буквально прикоснулся к запястью Лэнса. Теперь только этого хватит? — Ого, – говорит он и чуть не умирает от шока, потому что его голос ровный, – Джереми все это знал? Лэнс улыбается ему, и легкое напряжение в комнате рассеивается. Единственное доказательство того, что Киту не почудилось это все – легкий румянец, все еще не сошедший со щек Лэнса. — Да. Говорю тебе. Психи лучшие в постели. Он узнал минут за семь. — Мне теперь раздавать брошюры всем людям, с которыми ты встречаешься? – дразнится Кит. – Ну, знаешь, с иллюстрациями и письменным описанием. Может, инструкцию? Лэнс смеется и толкает его. — Отъебись, Сникерс. Я рассказал тебе по секрету. — Ты прав, некоторые из них очень странные. Лэнс пожимает плечами. — Я ничего не могу поделать с тем, что мне нравится! Кит издает смешок. — Видимо, нет, – признает он и пожимает плечами. Его телефон вибрирует в кармане, и он достает его, молясь, чтобы это отвлекло его от дурацкого милого лица Лэнса. Он снимает блокировку, и на экране появляется сообщение от Кевина. Кит облегченно выдыхает. Как раз вовремя. Он отвечает, что будет через пару часов. Это, может, и не лучшее решение, но если он будет лежать в кровати и думать о чувствительных сосках Лэнса дольше двух минут, он себе, нахрен, пулю в лоб пустит. Кит вздыхает, поднимается и начинает убирать контейнеры с едой со стола. Он чувствует на себе взгляд Лэнса. — Куда собрался? – грустно спрашивает он. Трахать кое-кого, кто похож на тебя. — Просто убираюсь. Не хочешь помочь? Лэнс вздыхает. — Нет, не особо. Кит смеется и по пути на кухню бросает салфетку Лэнсу в лицо. — Ну спасибо. Он выбрасывает контейнеры в мусорку, когда в дверях появляется Лэнс. — Идешь спать? Кит бросает взгляд на часы. Иисусе, уже так поздно? Почти полночь. Его телефон вибрирует, уведомляя о еще одном сообщении от Кевина. — Да, поспать было бы хорошо, – врет он. – А ты? — Ага, я вырубаюсь, – на секунду он прислоняется к дверному проему. – Эй… было весело, – говорит Лэнс, довольно улыбаясь. – Спасибо за еду. Кит поднимает взгляд от мусорного ведра. — Всегда пожалуйста. — Спокойной ночи, Сникерс. — Да, спокойной ночи, – Кит поворачивается к раковине, предпочитая притвориться, что моет посуду, пока не сможет незаметно ускользнуть из квартиры. Лэнс продолжает стоять в дверях. Кит останавливается, смотрит на него и поднимает бровь. — Что такое? Лэнс пожимает плечами и слегка надувает губы. — Ничего, просто сейчас бы отлично вписались объятия. Кит фыркает. — Почему? — Потому что у нас тут момент, чел! Дружеский момент. И я думаю, нужно закрепить его обнимашкой. — Не думаю, что это обязательно, – говорит Кит, пытаясь не дать себе покраснеть, и снова поворачивается к раковине. — Да ладно, почему ты такой? – хнычет Лэнс, его голос звучит ближе. – Ты знаешь, что хочешь этого. — Вообще-то не хочу, – врет Кит. Шаги Лэнса все еще приближаются до тех пор, пока Кит не понимает, что он стоит прямо за ним. Кит не оборачивается. Он чувствует тепло, исходящее от тела Лэнса. — Что ж, я не собираюсь заставлять тебя, – теперь, когда он близко, Лэнс разговаривает тише. Кит чувствует его дыхание тыльной стороной шеи, и от этого кожу покалывает. – Я просто буду стоять здесь, пока ты не сдашься. Кит сглатывает. — Да ладно, это глупо. — Всего одно объятие, чел. Кит глубоко вдыхает, наконец оборачивается и свирепо смотрит на Лэнса, который стоит гораздо ближе, чем Кит думал. Он чувствует запах капкейков и хочет зарыться лицом Лэнсу в шею. Вздыхая в поражении, он делает шаг вперед и оборачивает руки вокруг талии Лэнса. — Вот так, давай эту обнимашку сюда. Видишь? Не так плохо. — Пошел нахрен, – сразу по нескольким причинам бормочет Кит ему в рубашку. Но ему знаком сладкий запах лэнсового кондиционера для белья, и он упивается теплом его кожи, которое чувствует через рубашку. В момент осознания он с ужасом ловит себя на мысли, что мог бы простоять так всю ночь. Именно так и ощущается счастье. Он даже не хочет секса с Кевином, если это будет значить, что идиотские до раздражения уютные руки Лэнса так и останутся обернуты вокруг него. Лэнс отпускает его, тело Кита до крика хочет это прикосновение обратно. — Только гляньте! Ты на шаг ближе к тому, чтобы стать настоящим человеком, – шутит Лэнс и широко улыбается. – Как ощущения? Кит хмурится. — Пошел с моей кухни, козел. Лэнс пожимает плечами и, противно смеясь, выходит за дверь. Сердце Кита болезненно колотится в груди. Он точно не переживет этого.