Ромео и Джульетта

Бал в честь помолвки! Что может быть хуже? Конечно же бал-маскарад в честь помолвки. Все поместье стояло вверх ногами. Вокруг носились слуги, что-то чинили, что-то ломали. Повара готовили яства. Садовники подстригали кусты. Стражники зевали, наблюдая за всем этим. Все были охвачены пред бальным восторженным настроением и занимались усиленной подготовкой. Все, кроме меня. Моей подготовкой занималась няня. Я же решила стать медузой, плавно парящей в толще воды и плывущей по течению. Кормилица сделала мне прическу, превратила мою каштановую копну в локоны и красиво уложила. Одела меня в белое платье ангела, с белыми крыльями за спиной. Как ни странно, к моему костюму маска была не подготовлена. Не знаю, случайно это было или же намеренно, чтобы все гости могли полюбоваться сомнительной красотой невесты. К началу бала я была полностью обмундирована и готова к почетной миссии партнерши Париса по танцу. Для успешного выполнения этой миссии у меня было платье до пола и туфли с острым каблучком. Начался бал как обычно. Заиграла музыка, восторженно заохали гости. Меня мама затащила в бальный зал и провела сквозь толпу туда, где стояли мой отец и достопочтимый господин Парис, в парадном камзоле. Он тоже был без маски. Пока меня вели, я успела мельком оглядеть толпу, но ни одного знакомого лица не увидела. Не увидела вообще ни одного лица. Одни маски. — Месье Парис, позвольте, моя дочь, Джульетта. — гортанно проговорил отец. — Безумно рад нашей встрече, вы подарите мне первый танец? — Парис взял мою руку и самым наглым образом обслюнявил ее. Если бы не стоящие рядом родители, я бы ему ответила, но так пришлось сдержаться и улыбнуться. Взгляд Париса твердил о том, что он рассчитывает не на один только первый танец, но и на второй, и на третий, и ещё много на что. Разочаровать его для меня теперь было делом чести. Заиграл медленный танец, открывающий бал. Парис повел меня в центр залы. Я бы на его месте не стала так позориться в самом начале торжества, но поскольку я женщина и не имею право голоса, я молчала и глупо улыбалась. Он закружил меня в вальсе. Люди вокруг нас кружились тоже, старательно обходя нашу пару. Музыки я почти не слышала, ступала неловко и постоянно смотрела под ноги, вместо того чтобы как принято смотреть на партнера. Парис так резко менял направления, что я едва успевала и спотыкалась, причем не специально, просто танцы не входили в число моих талантов. — Джульетта, вы меня стесняетесь? — противно и слащаво спросил Парис. — С чего вы сделали такой вывод? — я по-прежнему не поднимала глаз от пола и внимательно следила за тем куда ставлю ноги я и куда ставит ноги он. — Вы избегаете моего взгляда. — самовлюбленно протянул граф, — Это естественно. Многие девушки при виде меня смущаются и смотрят на свои ноги, а вам ещё и выпала честь танцевать со мной на балу. Это было сказано тоном старого бабника и извращенца, вальяжно растягивая слова, и я, будь проклята моя упрямая и дерзкая натура, не смогла и дальше молчать и улыбаться. Мне непременно было нужно доказать, как этот нарцисс ошибается. И я, не прекращая танец, резко вскинула голову и дерзко впилась в него взглядом своих зеленых глаз. Этот взгляд произвел нужный эффект. Парис, явно не ожидавший столь ужасного поступка от молчаливой, улыбающейся вещи, подавился собственным языком, закашлялся, неловко шагнул в бок. Я, разумеется, упустившая из виду пол и ноги, наступила на Париса острым каблуком. Он вскрикнул от боли, выдернул ногу и наступил мне на подол. На этот раз меня пошатнуло, я замахала руками чтобы не упасть и врезала графу по носу. Он залился краской от такой неслыханной наглости, грубо оттолкнул меня и зашагал туда, где стояли мои родители.