Ромео и Джульетта

С площади меня увезли родители. Пока собиралась толпа, я так и сидела на холодных камнях и плакала. Бенволио пытался меня успокоить. Дружки Тибальта убежали сразу же после его смерти. Даже не вспомнили обо мне. На место преступления приехали и родители Ромео. И даже сам принц явился на площадь, чтобы разнять ссорившиеся стороны. Бенволио, с трудом сдерживая дрожащий голос, рассказал, что произошло. Пытались допросить меня, но я была не в состоянии сказать что-либо. Моя матушка упала на тело Тибальта и очень громко и наиграно ревела, а отец набросился на графа Монтекки: — Ваш ублюдок убил моего племянника и сбежал. Это говорит о его чести. Чести поганого труса. Я требую правосудия, ваше величество! — Тибальт пал от руки Ромео, это так. Но от руки Тибальта пал Меркуцио. Кто ответит за его смерть? — принц был опечален не меньше остальных, Меркуцио был его дальним родственником. — Вы ничего не собираетесь предпринимать? — моя матушка как коршун налетела на бедного представителя власти и закона. Мать Ромео, грустная женщина с красивым лицом и тронутыми сединой русыми волосами упала на колени перед принцем: — Пощадите, ваше величество. Мой мальчик. Он не хотел. — Когда не хотят, не убивают!!! — коршун в лице моей матери налетел теперь на сеньору Монтекки. Если бы не вставший между ними граф Монтекки, эта хищная птица наверняка бы выклевала матери Ромео глаза. Мне стало стыдно, что я прихожусь близкой родней этой неуравновешенной даме. — Мой сын отомстил за смерть друга. Разве это преступление? Кровь за кровь! — Я требую, чтобы Ромео Монтекки был наказан со всей строгостью закона! Закон велит казнить убийц. Я требую, чтобы молодого человека казнили! Тибальт жизнью поплатился за свое убийство! — мой отец наконец соизволил вступить в разговор. — Нет, папа! Нет! Чем он заслужил смертную казнь? Если бы он не убил Тибальта, Тибальт убил бы его! — услышав, что моего дорогого мужа хотят казнить, я молчать не могла. Пусть Ромео и разбил мне сердце, за это не казнят. — Глупая девчонка, он убил твоего брата. На чьей ты стороне? — отец говорил зло, буквально выплевывая каждое слово. — Я не хочу выбирать сторону!!! Мы и Монтекки, ничем не отличаемся друг от друга, ни знаменитостью, ни богатствами, ни поведением! Я не собираюсь выбирать между стервятником и гиеной. Они оба падальщики! — отец ударил меня. Не сильно, ни так чтобы остался след, но чувствительно. Я упала на землю, задыхаясь от слез. Люди вокруг закричали. Няня подскочила ко мне и стала поднимать с земли. — - Между прочим в ее словах истины больше, чем во всех ваших ссорах и войнах, Монтекки и Капулетти! — вмешался Эскал. — Сегодня были убиты двое. Больше никто не умрет. Пострадали обе стороны. Досталось всем. Я здесь закон, и я отправляю Ромео Монтекки в изгнание из Вероны. Объявляю, что если он явится сюда, будет немедленно казнен! И уберите трупы! С этими словами принц Вероны развернулся, вспрыгнул в седло и быстро покинул площадь. Мои родители и родители Ромео ещё постреляли друг в друга глазами и разошлись по своим каретам. Я не помнила, как мы доехали до дома. Няня поспешно увела меня в мою спальню, дабы избежать продолжения родительского гнева. Она переодела меня, умыла, привела в порядок, обработала разбитые колени и ладони, который я ободрала об каменную мостовую, когда упала от удара отца. Я оставалась безучастной ко всему происходящему. Плакать я давно перестала, теперь просто безразлично смотрела прямо перед собой. Кормилица уложила меня в кровать, потушила свечи и вышла. Сна не было ни в одном глазу. Я снова и снова проматывала в голове убийства Тибальта и Меркуцио. И снова, и снова перед моим взором застывал растерянный, испуганный и несчастный взгляд Ромео. Сейчас, в спокойной обстановке, я начала понимать, что сильно погорячилась с разбитым сердцем и предательством. Если бы Ромео остался со мной на площади, то подоспевшие Капулетти просто разорвали бы его на части. Забрать меня с собой было бы ещё не разумнее, ведь я была поглощена горем из-за утраты брата. Сейчас я понимала, что Ромео вовсе не бросал меня, он передал меня в руки своего друга Бенволио, которому доверял так же как себе. Кроме того, он знал, что скоро сюда приедут и мои родители. На балконе что-то прошуршало. Я вздрогнула и села на кровати. Увидела тень, спрыгнувшую с перил. Человек тихо прошел по балкону и подошел к открытой двери, выглянул из-за штор и посмотрел на меня. Конечно это был мой Ромео. Пришел! Как заблудший провинившийся пес приполз к ногам хозяйки. Я отвернулась, обхватила руками колени, всем своим видом показывая, что он должен просить прощения. — Джил… — Джульетта! — Ромео нервно сглотнул, сбитый с толку моим холодным тоном. — Джульетта. Могу я войти? — Зачем? — Нам нужно поговорить. — А может ты просто пришел повеселиться? — я повернула голову, чтобы видеть его лицо. Это красивое лицо, покорившее меня, было пропитано болью и ненавистью к себе. Мне сразу расхотелось издеваться над ним, пытать своим ледяным отношением. Я неожиданно осознала, что он пришел ко мне, потому что я единственный в этом городе человек, у которого он мог найти утешение. Ему было гораздо хуже, чем мне. Кроме того, что он потерял друга, так ещё и убил брата своей любимой. Он ничего не ответил на мое колкое предположение, а просто отвернулся, пытаясь скрыть слезы. Я не смогла смотреть как он мучается. Встала и подошла к нему, подтянулась на цыпочки, чтобы достать до его лица и поцеловала. Он ответил на поцелуй, обнял меня за талию. Потом положил голову на мое плечо, крепко обнимая. Я сама крепко прижалась к нему, стала ласково теребить его льняные волосы, мокрые от ночного дождя и, кажется, крови. — Прости. — прошептал он, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Это я должна просить прощения. — я сказала это на удивление спокойно и мягко, даже голос не дрогнул, хотя я и пережила такую трагедию сегодня. Сейчас Ромео нужны были мое спокойствие и моя любовь, чтобы осознать, что он не одинок. Сейчас это было важно. Я свое горе уже выхлестнула, показательно и громко на виду чуть ли не у всей Вероны. Он же был вынужден скрыться и не имел возможности оплакать погибших. — За что? — он поднял голову и посмотрел мне в глаза. — За мои мысли, которые заставили меня возненавидеть тебя. За эгоизм, который не позволил мне заметить, что не только я потерпела утрату. Ромео снова прижал меня к себе, пытаясь как-то за меня зацепиться как за якорь, чтобы не утонуть в море боли. Я ещё немного погладила его по волосам, вдыхая теплый, успевший стать родным запах. Потом отстранилась, ласково тронула его нос, улыбнулась и прошептала: — Иди умойся, ты весь в грязи и в крови, запачкаешь мне постельное. — он улыбнулся в ответ, вымученно и растерянно. Потом отпустил меня и направился к умывальне, молча принимая мое замаскированное приглашение переночевать в моей спальне. Нет. О брачной ночи не могло идти и речи. В городе траур, а мы будем развлекаться? Нет уж. Мое приглашение имело совершенно иной характер. Я просто не могла отпустить его в изгнание в таком состоянии. Здесь, со мной, он мог выплакаться, выговориться, сделать все, что нужно, чтобы излечиться от боли. Я готова была излечить его. Пока он умывался, я вернулась на кровать и села, скрестив ноги. Он вышел из умывальни голый по пояс. Рваную и запачканную кровью рубашку он повесил на стул. Подошел к кровати, сел рядом со мной. Я на него не смотрела, смотрела на звезды, просачивающиеся через балконную арку. — О чем ты думаешь? — тихо спросил он. — Я думаю о том, что звезды никогда не воюют. Их миллионы, но они живут мирно и с любовью дарят друг другу свой свет. Почему люди так не могут? — я повернулась к мужу, заглянула ему в глаза. В них уже не было ни боли, ни ненависти, ни страха. Лишь тихая, естественная скорбь. — Люди слишком жадные и алчные. Всюду ищут выгоду. Для того чтобы дарить свет и любовь нужно быть щедрым и не ждать ничего взамен. К сожалению далеко не все люди так могут. — - Тогда я завидую Меркуцио и Тибальту. Они ушли туда, где нет ненависти и вражды, к звездам. Звезды научат их любить и безвозмездно согревать других своим теплом. — Ромео улыбнулся, обнял меня за плечи и притянул к себе. Я положила голову ему на плечо. Так мы сидели и смотрели на звезды. Просто сидели, чувствуя прикосновения друг друга. Просто смотрели на звезды, думая каждый о своем. Каждый переживал свое горе и старался разделить горе другого. Несколько раз мы целовались. Некоторое время плакали. Пару часов мы разговаривали, пытаясь отвлечься. Рассказывали друг другу о своем детстве. Смеялись. Каждый из нас с каждым словом другого понимал, что это не просто вспышка чувств на ровном месте. Нет. Это ни мимолетное увлечение красивой внешностью. Ни скорый брак, основанный на страсти и влечении. Это намного глубже. Это настоящее слияние душ. Полное равенство и взаимопонимание. Никогда раньше мы и не подозревали о существовании такой любви. Просто видеть друг друга, просто знать, что мы есть. Одно это доставляло нам чувство эйфории, наполняло и пронизывало счастьем. Горе сегодняшнего дня быстро уплыло на задний план, в какие-то далекие задворки сознания, оставив после себя лишь память и смирение. Так мы и уснули, прижавшись друг к другу.