Не доверяй детям.
Не доверяй самой себе.
Я никому не была нужна. Но мне хватило остатков серого вещества в голове, хватало выдержки, чтобы пережить те несчастные пару лет в приюте… …а потом сбежать. Но и на улицах, среди простых безликих прохожих, я была сродни очередному клочку мусора под их подошвами. Всем было плевать на судьбу маленькой оборванки. Никто бы не обратил внимания, сядь я прямо посреди тротуара и сдохни. Три раза «ХА!» тем, кто после перерождения в качестве главного героя, умудряется найти и кров, и семью, и верных друзей. И деньги с жильём. Как это работает, ебись оно всё конём?! …мне же не везло. То ли потому что я сюжет решила менять, активно влияя на то, чтобы уйти как можно дальше от канона, то ли потому что Судьба та ещё сука, что как самая дорогая проститутка из публичного дома даёт шанс только избранным богачам. Не суть, итог всё равно один: везде я чужая, везде я не нужна. Я была одна на бездушных улицах, в городе, мерцающем холодными неоновыми огнями, в толпе из сотни тысяч бесчувственных людей. Совершенно один на один с собственноручно созданными проблемами… Пока не встретила Агнесс. Она была как мать, отец, брат и бабка с дедом: всё и разом. Единственный человек, которому доверяли и я, и тигр. И кто любил нас и пригрел. Ей было на меня не насрать, она видела во мне ребёнка. Искренне переживала, радовалась и боялась за меня. Как за родную. О, боже, как часто мы с ней говорили на русском и обсуждали книги, как часто рассказывали весёлые истории, как часто вместе пекли и ухаживали за пекарней. За милой пекарней, господи!.. И я блять совершенно ничем не могла ей помочь! Твою же мать! Чувство того, что это я виновата во всём, неприятно царапало внутри груди, раздирая сердце на кровавые ошмётки. Действительно, кто бы ещё мог разгромить кафе, если не враги мои или Иоко? Скорее всего, это связанно с нашей деятельностью в «Овцах». Но фраза «Покайтесь» слишком… Слишком неправильная. Она звучит не как угроза, а как предупреждение… — Жить будет, — меня из мыслей вырвал надорванный, чуть хриплый, но не менее радостный голос Иоко, что спустилась к нам: заплаканная, слегка потрёпанная, с взлохмаченными волосами, но спокойная. И спокойствие это было счастливым — от облегчения, что Агнесс больше ничего не угрожает. Я подняла глаза и подскочила на месте, метнувшись к Иоко, крепко-крепко обняв, вцепившись в её толстовку как в спасательный щит, нервно смеясь ей в грудь. От счастья, что жить Агнесс будет. Будет, блядская ты Судьба! Иоко обняла меня в ответ, погладив по волосам — как делала это часто Агнесс. И прижалась к моей макушке ещё мокрой щекой, выдохнув тёплый воздух носом. Стало спокойно. Совершенно спокойно. Сердце утихомирилось, а в области желудка появилось странное чувство пустоты. «Но всё только начинается», — мстительно подумала я, чуть сильнее сжав толстовку Иоко, перестав улыбаться. Тигр внутри меня одобрительно заурчал.***
Шеф Танеда Сантока, глава отдела по делам одарённых, был мужчиной в расцвете сил, кто бы что не говорил. И тот факт, что ему было за сорок, моего мнения поменять не мог. Его черепушка была лысой, чуть ли не блестящей, но на лице всё же имелась растительность в виде короткой козлиной бородки. Шеф носил очки в круглой оправе и с очень тонкими дужками, которые, тем не менее, к концу дня оставляли красные следы, от чего, когда он тёр глаза, казалось, что он всё ещё в них. По словам Нобуо-сан классических костюмов западного образца он не носил, зато ему очень нравились обыкновенные кимоно. Цвета в его одежде всегда были либо тёмными, либо приглушённо-светлыми. И всё это, вкупе с нерезким запахом альфы, придавало ему вид статного мужчины, с сильной харизмой. Он умел располагать к себе людей, потому что выглядел как человек, который всегда выслушает. Меня его влияние стороной не обошло, отчего невольно я каждый раз хотела ему доверится, поболтать по душам и стряхнуть с себя всё, что накопилось — не только за эту жизнь, впрочем… Идеальных людей не бывает, и Сантоку-сана это правило стороной не обошло. Шеф Танеда был мужиком с явным приколом — вот что я могу вам сказать наверняка. Прийти к нему в офис было нереально — меня тупо туда не пускали, либо, когда появлялся пропуск — уже самого шефа не было на месте. Каждый раз у меня с этого горело, ибо я из-за этого спускала просто на ветер почти полторы тысячи йен. А что вы думали? Главный офис в Йокогаме? Ага, сейчас, где уж там! Приходилось мотаться в Токио, а это час езды на автобусе и в районе тысячи четырёхсот двадцати йен на обе поездки. Вместо того, чтобы сидеть в уютном и защищённом кабинете, наши встречи проходили в баре, где мы шкерились как недо-конспираторы. Ну да, ну да, мужчина в традиционной одежде и малявка десяти лет совершенно не вызывают подозрений, сидя в ночном баре, распивая кто алкоголь, кто сок! Ага-угу. Вы можете спросить «А в чём смысл? Почему бы не встретится в безопасной зоне в виде кабинета главы?». Но я вам не отвечу — сама в душе не ебу. Нобуо-сан мне не отвечала на этот вопрос, а Танеда только улыбался и переводил тему. На четвёртый раз я сдалась — мало ли какие тараканы живут в головах работников МДО? Тем более у их главы. Я не психиатр, чужому человеку в мысли не полезу — хотя, будь у меня такая способность… Эх! Мечты, мечты! В баре «Lupin»* было тихо — ни одной живой души, ни одного лишнего звука, что, впрочем, было странным для десяти часов вечера. Охраны у бара не было, а из персонала был только бармен и владелец в одном лице. Киригири Такахаши был мужчиной за пятьдесят, с приятным лицом и тёплым взглядом карих глаз. Да и спокойный запах беты располагал. На голове у него почти не осталось растительности, и редкие седые волосы с трудом, но были уложены в старомодную причёску с зачёсом назад. Контур верхней губы прикрывали усы-щётка, полностью седые, как и волосы головы. Из-за чего казалось, что он постоянно улыбается уголками губ. Одет он был в классический костюм, состоящий из чёрных брюк, белой рубашки и жилета. По сему, весь его вид больше напоминал пример для подражания для какого-нибудь дворецкого, служащего высокопоставленным дворянам, чем униформу типичного бармена за пятьдесят. И вместе с тем, почему-то, он не выбивался из всего антуража бара, впрочем, подобное было объяснимо дизайном, который напоминал обстановку в старинном английском пабе. Почему именно ему и этому бару в целом доверял шеф Танеда, я не знала. Да, довольно уютное местечко, но не то чтобы прям самое безопасное. Поэтому, каждый раз приходя сюда, я чувствовала себя как под наблюдением — но камер в «Люпине» не было от слова «совсем». Это чувство никогда не позволяло мне расслабиться, не смотря на умиротворяющую атмосферу и полную невраждебность со стороны бармена и главы МДО. Такахаши-сан протирал стаканы до лёгкого скрипа, полюбовно расставляя их по своим местам. Когда я зашла, он даже бровью не повёл, только ловким движением руки поставил гранённое стекло на барную стойку рядом с шефом Танедой, ждавшим меня тут минут пятнадцать — я что виновата что ли, что сломался автобус? — от силы, и налил яблочный сок, закинув туда мелкий шарообразный лёд. — Ты напряжена, Ацуши-чан, — улыбнулся Танеда-сан, пригубив свой виски. Огромный кусок льда в его стакане, тоже круглой формы, звонко, пусть и не сильно, ударился об стекло. В тишине бара это прозвучало довольно громко. — Тяжёлые времена? — Отвратительнейшие, — не стала утаивать я, сделав резкий глоток холодного сока. С момента разгрома кафе прошло почти три дня. И смутная картина произошедшего до сих пор не складывалась в моей голове в единое целое. Не хватало так много кусочков пазла, что я начала с отсечения и проверки самых маловероятных причин для нападения. Планомерно, изучая информацию, вспоминая любой свой косяк, который мог послужить спусковым крючком для подобного, я копалась в этом деле, которое полицейские слишком быстро закрыли. Я не могла их винить — в городе и так не спокойно, а тут ещё и разгром кафе в иностранном квартале. В их же интересах было как можно быстрее закрывать любые дела в этом районе, если они не хотели нарваться на мафию или «Овец». — Танеда-сан, у меня к вам есть просьба, — начала я и взглядом скользнула по бармену. Тот протирал пыль и грязь со столов, хотя, признаюсь, за всё время, что я тут бывала, никогда не видела, чтобы хоть где-то здесь было не прибрано, липко от алкоголя или неприятно пахло. Такахаши-сан как ниндзя, тихо, что даже мой звериный слух еле его улавливал, перемещался за нашими спинами, от чего у меня вдоль позвоночника, как и всегда бывало при посещение «Люпина», пробежались мурашки. Танеда-сан на это только посмеялся, сказав: — До сих пор не привыкла доверять Киригири-сану? — Кхм… — я не знала что ответить, поэтому неловко хмыкнула, потупив взгляд. — Совершенно напрасно, юная леди, — бесшумно прошествовал мимо нас хозяин кафе, на что я еле заметно вздрогнула. — Я умею хранить секреты. Но, коль вам будет спокойнее, я, с вашего позволения, удаляюсь в подсобку. И всё также, будто не ступая, а летя над полом, тихо подошёл к деревянной двери, где иероглифами было написано «Только для персонала», открыл её и зашёл. Даже дверь за ним ни скрипнула, ни хлопнула. А просто — закрылась. Блин, как он это делает? Мне надо также научиться! — Я его обидела? — Нет, нет, не думаю, — покачал головой глава МДО, вновь пригубив виски. Я не чувствовала лжи, но неприятный осадочек от собственных действий остался… Ох уж это ложное чувство вины! — Так что же тебя беспокоит? — Честно говоря, я писала в отчёте о том, что на хозяйку кафе, где я работаю, напали. Полиция виновных не нашла, списав всё на обычное хулиганство. Я же не имею никаких чётких доказательств — только смутные теории о том, кто мог меня подобным способом запугать. — Хо? — Доказательства я ещё собираю, признаюсь честно. Но за эти три дня мне удалось отмести кучу вариантов, остановившись на двух, — злость, что недавно тлела углём в глубине души, вновь загорелась маленьким огоньком. Прошло уже три дня, а я до сих пор не знала, за что хвататься и куда бежать. Действовать с горяча было нельзя, но и сидеть сложа ручки — тоже. Да, круг подозреваемых я сузила быстро — не без помощи семпая, но оставалось ещё две организации, которым подобное было выгодно. Чувство бессилия накатило вместе со вспыхнувшей злостью, из-за чего стакан в моей руке чуть было не захрустел. — Ты хочешь помощи в расследовании? — Что? — я помотала головой, опомнившись. Нашла тоже место поддаваться эмоциям! — А… Нет, нет, нет, я разберусь сама. Я хотела попросить о другом. — И о чём же? — глаза шефа заинтересованно блеснули в приглушённом свете бара. И я сама не поверила, как легко мне дались следующие слова: — Увезите из Йокогамы, желательно вообще в другую префектуру, Агнесс Фрайзен и её внучку — Иоко Фрайзен. Я хочу, чтобы они покинули этот город, тогда у тех, кто оставил мне столь долба… — я чуть была не сорвалась на маты, моментально исправившись, — странным способом предупреждение, не останется шанса вновь надавить на меня. Или навредить моим близким. Шеф Танеда допил виски. Мы оба помолчали. И эта немая тишина, казалось, тянулась как нуга, заставляя меня нервничать. А Танеда-сан упорно хранил молчание, немигающим взглядом уставившись на бутылки со спиртным, что подсвечивались на полочках за барной стойкой мягким золотистым цветом. — Ты представляешь, насколько трудно будет это осуществить? — Мне кажется, вы лукавите, — хмыкнула я, вспоминая, что в каноне Танеда подчистил биографию Дазая и дал тому шанс на нормальную жизнь, я никогда не поверю, что столь малую просьбу, (в самом деле, не убийства же скрывать они будут!), шефу не под силу выполнить. Звучит как несмешная шутка. — Кажется, вы обещали за разгром «Овец» одно желание любого характера, — на самом деле, его я потратить хотела примерно таким же способом, только уже для себя любимой: сделать новые документы и свалить нахрен из Японии. Но Агнесс, ну и Иоко иже с ней, была мне важнее, а я… Я как-нибудь переживу. — И я за два месяца развалю эту группировку, — Танеда неверяще хмыкнул, но слушать продолжил. Я потёрла большим пальцем стакан, где на самом дне остался недопитый сок. А после, сделав голос поровнее, продолжила изливать душу: — Это правда важно для меня. У Агнесс-сан был инфаркт. Её еле откачали, но теперь ей вообще много чего нельзя. Особенно нервничать. И я боюсь, что следующий инфаркт она может не пережить. А что ещё вероятнее — её могут и просто так убить, пырнув ножом или выстрелив в голову. Или начать шантажировать через Иоко. Я хочу, чтобы они жили, понимаете меня? — Я тебя услышал, Ацуши-чан. Но, в таком случае, сверх этого ты приведёшь главу «Овец» к нам. — Вас поняла. Главное — выполните мою просьбу. Чтобы никто, ни мафия, ни «Овцы», ни другие группировки — никто, слышите? — не смог их достать.***
Я знала, что Иоко, будучи приближённой Юан, преданной организации на сто процентов не была. Отнюдь, она была как раз тем самым слабым звеном, которое при малейшем ударе могло треснуть и развалить всю цепочку. И, тем не менее, Юан и Ширасэ держали её близко. Даже слишком. Это не давало мне покоя ещё с самого первого дня моего появления среди «Агнцев». Но повода спросить не было. Как и причин задавать столь провокационные вопросы Фрайзен-младшей. Естественно, я поспрашивала среди мелких, но те только смутно описали то, что у Иоко была способность. Что она помогает находить предателей и избавляться от них. Иоко Фрайзен-Тавада была эспером. Но Чуя ни о чём подобном не слышал. Да и вообще подобную информацию узнал только от меня, что только зародило во мне кучу вопросов и сомнений. Одно было понятно наверняка — она либо какой-то офигенный детектор лжи от мира одарённых, либо её способность позволяет копаться ей в чужих мозгах. Но я продолжала молчать, не зная, как мне к Иоко подступиться: не смотря на то, что она была альфой, трусости Фрайзен-младшей хватило бы на всех «Овец» и ещё бы осталось — а может это был банальный рационализм и инстинкт самосохранения? — поэтому, попытайся я ей намекнуть на что либо касающееся моей работы или саботажа внутри «Агнцев», она бы попятилась назад и отказалась. А после сдала бы меня с потрохами Ширасэ и Юан. Но сейчас, на фоне вандализма в кафе, я могла попытаться использовать её, чтобы развалить группировку, что увлекла слишком далеко Иоко на тёмную сторону. Услуга за услугу, полагаю, я ей преступника и безопасность Агнесс, а она мне помощь в поимке всех членов «Овец», которая ей же и выгодна! (Естественно, исключая её саму, да). Разве я предлагаю не идеальные условия? Если она действительно способна так или иначе проникать к людям в голову. — Нас всех собирают на линейку! — крикнул Аой, забежав в медблок и выводя меня из раздумий. В силу своего детского возраста он не мог прям повышать сильно голос, да и местный климат располагал к частым болезням, отчего бедный мальчик был чуть ли не постоянно простужен. Но благодаря слуху тигра я услышала его. Удивительно, но услышали и остальные детишки, что без лишних вопросов встали со своих мест и побежали за дверь, радостно и несколько обеспокоенно перекрикиваясь. Я же немного офигела. Линейка? Это ещё что? — Ацуши-сан, ты идёшь? — Прости, задумалась, — Аой был не сильно младше меня, но тем забавнее был тот факт, что он обращался ко мне крайне почтительно. Да и не только он, многие другие дети, не смотря на то, что кто-то был и старше меня, обращались ко мне исключительно с суффиксом «сан», у кого-то смеху ради прорывалось даже «сама». И, в целом, ясно откуда ноги растут — тренировки и напарничество с Чуей. Ну, подумаешь, мы от силы с ним вместе месяц. Пф-ф-ф, я же пережила его тренировки! А значит, со мной лучше не шутить. — Расскажешь, что такое эта ваша «линейка»? — А Чуя-сама не рассказывал? — искренне удивился мальчишка, прикрыв за мной дверь в медблок. Мы с ним двинулись по направлению концерт-зала, который имелся на этом богом забытом корабле. Я помотала головой, а Аой нахмурился, пытаясь подобрать слова. — Это, в общем… Ну… Проверка на верность! Вот. — Проверка на верность, значит, и как она будет проходить? — я царапнула кожу ладони пальцами, пытаясь не выдавать истинных чувств. Сложно сказать, охуела ли я в тот момент, или хотела кричать: «Блять, мне стоило догадаться!». И, скорее всего, проводить её должна будет Иоко — кому же ещё это делать? — Нас будут подзывать, садить на стул, а Иоко-сан будет залезать к нам в голову! — Прям-таки залезать? — улыбнулась я, на что мальчик призадумался, не понимая, почему я смеюсь. — Ацуши-сан, вы задаёте странные вопросы. Я говорю как есть, а вы смеётесь! — Ну, ну, не дуйся, я не со зла. Просто интересно, как это будет проходить. Мало ли меня заставят отрубить себе пальцы? — Аой побледнел, чем сильнее насмешил меня. Но показывать этого было нельзя, а то ещё действительно обидится. — Шучу-шучу. Не нервничай так, ты-то уже её проходил. — Ой, — мальчишка вспомнил, что, в отличие от меня, находится тут уже давно. И по моим соображениям должен был проходить подобную процедуру ни раз и не два. — Не стоит бояться. Это всё происходит даже приятно. Есть лёгкое чувство радости, но при этом сонливости, — я хмыкнула на его слова, подумав о том, уж не наркотой ли они там всех проверяют? Но, нет, как-то это уже чересчур, поэтому спросила совсем другое: — Как часто эта линейка происходит? — Каждые два месяца, — ответил Аой, а после толкнул дверь концерт-зала. — Мы пришли. И я думаю, что мы последние. — Только вас и ждём! — в подтверждение его слов, воскликнула Юан при виде нас, недовольно уперев руки в бока, от чего её розовые локоны забавно качнулись. В большом помещении, оттёртом от пыли и грязи, но всё ещё сохраняющем некую безнадёгу, будто тут только что прошла война, стояло куча народу — человек пятьдесят-шестьдесят уж точно. А на сцене, возвышаясь над всеми, были Юан и мрачная как туча Иоко. Судя по её виду, в последние пару дней, она готова была напиться в подошву и пойти бить ебало любому, кто причастен к инфаркту Агнесс. Меня передёрнуло. Стоило нам затесаться в толпу, как Юан прокашлялась и начала вещать. Её голос эхом отражался от проржавевших стен, достигая каждого. Грубо говоря, вот вам стульчик, вот вам Иоко, докажите мне, что вы не предатель. Иоко выступает в виде некой судьи. Коль кто-то покажется Фрайзен подозрительной, то этого человека тут же скрутят и отправят куда подальше. Скорее всего уже не живым. Дела у «Агнцев» решаются крайне быстро. И крайне радикально. — Как вы знаете, мы планировали забрать новую партию оружия в прошлую пятницу, но, по неизвестным нам причинам, в нужном месте не было ни оружия, ни припасов, зато была ловушка от мафии. И легавые. Об этом схроне они узнать не могли, — интересно, с чего такая уверенность? — а значит среди нас есть «крыса». …схрон оружия……облава…
В башку мне сапог! Ёбать не переебать! Серьёзно?!
Бля-я-я-я-я-ть… Был один схрон, который должны были обчистить наши. О нём действительно никто не должен был знать, кроме «Овец». Но меры предосторожности нужно было соблюдать, поэтому мы планировали целую операцию по безопасной доставке оружия на базу. В которой принимала участие и я. А ещё сама Иоко, Юан, Ширасэ и Кохару — то ли местный секретарь, то ли хер её разберёт кто. Грубо говоря, кроме нас детали операции никто не знал, а тем, кому её поручили, знали только конечный вариант плана и приблизительное место. О дате сообщалось, как тут было заведено, ближе к самому мероприятию. Но было то, что не нравилось мне в ситуации. Самое проблематичное, что при любом раскладе там должна была случиться стычка либо с мафией, которая обитала совсем недалеко (и как они этот тайник до сих пор не обнаружили?), но и с другой группировокой — «Ядовитые лотосы». И в случае малейшей оплошности — это заденет гражданских. А это немало народу. Я не захотела рисковать, поэтому позвонила Нобуо и рассказала ситуацию. Да, признаюсь, это было не самое лучшее решение, да, я могла подвергнуть всех-всех опасности, но сработало русское «Авось» и пронесло. Пострадавших ни со стороны мафии, ни со стороны гражданских и правоохранительных органов, ни с нашей стороны не было. Так, пощипали друг другу крылья и разошлись, оставив мафиози на «Ядовитых лотосов», смывшись под шумок. Но эта операция была мелочью! Да там даже оружия было раз-два и обчёлся! А сколько могло пострадать народу!.. Меня как обухом ударило. Это что же получается, это я виновата в разгроме кафе и инфаркте Агнесс?.. Блядство. Ну не мразь ли я?! А!.. Стоп, а откуда они вообще могли узнать, что это я? И уж тем более, знай они, что это я слила информацию — не стали бы церемонится и собирать этот цирк. Значит, остальные участники разработки плана, тоже на мушке, а значит стоит поспрашивать и Кохару, были ли у неё случаи из ряда вон в последние дни. Следовательно, «Овцы» просто проверяют догадки. За счёт способности Иоко, естественно. Меня как жаром обдало, когда я сложила два плюс два и увидела очевидное. Я сжала кулаки до бледных костяшек, рвано потянув носом воздух. Эти. Суки. Напали. На. Кафе. Это они виноваты в инфаркте Агнесс! Чья эта была блядская идея?! Убью. Иоко болезненно посмотрела на меня, одними губами прошептав «Остановись». И только сейчас я заметила, что чуть было не вышла вперёд толпы и не пошла войной на Юан, а с моих ладоней капала кровь. Блять, блять, блять. Я встряхнула руками, но это жест не укрылся от глаз розоволосой. Она приторно улыбнулась, ласково — но у меня волосы встали дыбом, — позвав: — Ацуши, иди сюда! Я чертыхнулась и, еле как выбравшись из хаоса собственных мыслей, посмотрев на неё нечитаемым взглядом, прошла к лестнице, ведущей на сцену. И удобно устроившись на стуле, выравнивая дыхание. Закрыв глаза, я стала ждать, пока Иоко начнёт свои цыганские фокусы. Фрайзен мгновенно приложила руку к моему лбу — она была ледяной, словно совсем недавно Иоко продержала её в снегу часа два, не меньше. От чего я невольно поёжилась. Я не чувствовала совершенно ничего из того, что описывал Аой: ни эйфории, ни приятного чувства, словно ты спишь, ни сонливости. Казалось, способность Иоко прошла мимо меня, а может и вовсе и не сработала. Но я знала, что это невозможно — так не бывает, ибо я не Дазай, я не могу отменять чужие способности. Поэтому в полнейшем недоумении приоткрыла один глаз, чтобы понаблюдать за Иоко, а та была смертельно бледной и пучила на меня глаза. Она что-то шептала одними губами — уж не молитвы ли? — а после и вовсе резко отдёрнула ладонь, встряхнув руку парой нервных движений. И уже в следующую секунду посмотрела на меня как на монстра. А, кажется, догадываюсь, что не дало ей пробраться ко мне в разум. Полагаю, тигр и такое умеет? Нихуя я читер, весело. — Она чиста. Не предатель, — голос Иоко ни разу не дрогнул, не сорвался на хрип и не дал петуха. Словно это действительно была правда и ей нечего было, как и мне, скрывать. Но это была ложь. И смотря Иоко в глаза, я понимала, что она солгала, пересилив себя. Юан вздохнула, возможно, даже как-то облегчённо, а после махнула рукой, намекая, что я могу идти. «Кажется теперь я нашла куда больше поводов с ней поговорить», — подумала я, на последок проскользив взглядом по Иоко.