Под прицелом

Прибыв на место «ловушки для Шуги» парни так и не обнаружили никого живого, кроме полицейских, что лениво шныряли туда-сюда. Альфы поднялись на крышу здания, что по их плану было идеальным для снайпера, но также не нашли Тэ, лишь его вещи. Место засады не походило на поле боя: ни пустых гильз, ни следов от пуль, ни одной зацепки. Намджун сходил с ума. Чонгук нервно сглатывал, пытаясь угомонить разъяренного Нама, чтобы не услышали копы, а Хосок с грустью и негодованием укладывал снайперку Тэ в его сумку. Около часа они шерстили всю огромную крышу здания, осматривая все возможные пятна и царапины на стенах, ища зацепки. Хо обратил внимание на что-то громко хрустнувшее под его ногой. Очки Тэ – единственная зацепка, потому что видео, что записывалось на встроенную камеру, не пострадало, а глазастый Чимин в последнем кадре на пленке узнал великого мафиози – Шугу. — Я найду его и буду медленно отрезать по кусочку тела, если он что-то сделает Тэхёну, — зло проговорил Намджун, от чего у всех в убежище по спине пробежал холодок, заставив содрогнуться. *** Тэ медленно приходит в сознание, чувствуя всё тот же дикий запах мяты. Его живот болит нечеловеческой болью, а между ног давно всё промокло. Омега не спешит открывать глаза, стараясь по звукам и запахам определить своё местоположение и насколько много людей вокруг него. К запаху мяты прибавляется запах дорогого парфюма, что точно принадлежит не омеге. Нет сырости и запахов дыма или бензина, значит, он не в подвале и не на каком-то заброшенном складе. Под ним что-то мягкое, это помещение довольно тёплое, спустя пару секунд омега понимает, что он лежит. Тэ, убедившись в полной тишине обстановки, решает, что он один и несмело тянет рукой, почти незаметно. Руки затекли и почему-то ему кажется, что он находится в очень неудобном положении, возможно связан, и от того что не известно сколько он провел в отключке, почти не чувствует конечностей, но всё же с опаской для своей жизни начинает медленно разминать занемевшую кисть. По помещению раздается тихий лязг металла и Тэ замирает. На нём наручники, теперь он отчетливо чувствует железный браслет на своей руке. Тишина прерывается, а по полу чувствуется тихий топот. Слишком быстрый и лёгкий для человека, возможно собака. Омега всё так же не открывая глаз не меняет положения, потому что сам лично знает, одно лишнее движение, и будь это действительно собака может накинуться. Но несмотря на то, что Тэ с минуту и звука не издал, топот по полу продолжился, а после в его ногах слегка почувствовалось давление. Что-то прошло вдоль его тела, и омега понял, что он не просто лежит, но ещё и укрыт. Почти прекратив дышать, он чувствует, как на его грудь давят не тяжелые «лапки-палочки». Именно так в этот момент подумал Тэ. И как бы он ни старался соблюдать тишину и удерживать полностью умиротворенное выражение лица, тёплый, мокрый язык заставил приоткрыть глаза. Перед ним находился небольшой песик с глазами-бусинками и рыжими бровями. Маленький шпиц лизал омегу прямо в губки, вызывая щекотку. — Тш… — тихо шикнул Тэ собачке, но та лишь подняла на него вопросительный взгляд и весело завиляла хвостом, тихо поскуливая. — Тише… я не хочу, чтобы меня из-за тебя убили, — шепчет омега еле слышимо для себя, но у собак же слух острее. Собачка, похожая на большой черно-рыжий шарик, ещё недолго посмотрела прямо в глаза омеги, и Тэ уже думал, что нашел контакт, как вдруг песик, радостно улыбнувшись и свесив набок язык, ударил задорно омегу в грудь и вновь принялся вылизывать губы омеги. — Да что ж такое… — выдохнул парень. — Это всё твой вишневый бальзам для губ, — проговаривает шепелявый и до дрожи знакомый голос. Собака быстро перевела взгляд куда-то за пределы взора омеги и, весело тявкнув, спрыгнула с Тэ. Омега вновь зажмурился, слушая шорканье тапочек. — Зачем притворяться спящим, если только что шипел на моего пса? — спрашивает обладатель запаха мяты и того самого дорогого парфюма, что ранее почувствовал Тэ. «И в правду, зачем?» — думает про себя Тэ и открывает глаза. Взгляд сразу цепляется за обтянутые плотной тканью чёрных джинс ноги, такие же чёрные домашние тапочки, выпирающую ширинку, рубашку в чёрно-белые толстые полосы. «Так! Стоп! Ширинка?!» — думает про себя омега и, так и не посмотрев на лицо альфы, вновь спускается взглядом к ширинке. «ТВОЮ МАТЬ! Да он извращенец!» — проносится в голове омеги. — Извращенец? — усмехается альфа. — Но по-моему, именно твои глаза держатся за мой стояк, — омега не сразу понимает, что он сказал мысли вслух, поэтому только через пару секунд резко переводит взгляд на лицо. До боли знакомое лицо. Оно всё также прекрасно, не изменилось ни на каплю, лишь кажется стало ещё идеальнее. — Брюнетом тебе идёт больше, — произносит омега, остановив взгляд на брюнетистой шевелюре альфы, что ранее была мятной. — Откуда ты меня знаешь? — спрашивает Юнги, игнорируя мимолетные обеспокоенные взгляды омеги на его ширинку. — Откуда? — усмехается Тэ. — Хочешь от меня какую-то информацию, сними их, — кивая на свои руки, что оказались прикованы к кровати с двух сторон. — Каковы гарантии, что ты что-то скажешь мне после того, как я сниму их с тебя? — произносит альфа, во время слов залипательно вытягивая губы трубочкой. — А каковы гарантии, что рассказав тебе то, что знаю я, ты не изнасилуешь меня? — кивая на вздымающуюся ширинку альфы произносит Тэ, и в ответ тишина. Потому что альфа и в правду на пределе, он готов прямо сейчас этого вишневого впечатать в матрац. — Наставь на меня пистолет, господин Шуга, — произносит омега, а альфа прибывает в глубоком шоке. Этот омега много знает. Слишком много, и Мину срочно необходимо узнать, насколько много о нем знает сам «Белоснежка». — Давай в таком раскладе. Ты мне расскажешь всё, что знаешь обо мне, а я всё, что нарыл на вашу группировку, — предлагает Мин. — Ну, а после, я подумаю… Сразу вынести тебе мозги или на время позволить тебе стать моей подстилкой. — По рукам, — соглашается Тэ. «Кто ещё чьей подстилкой станет».