***
Нина мурлыкала, стоя под горячим душем, и прикидывала в уме, что же ей надеть сегодня вечером. Мысли о жадных взглядах Антона она отбросила куда подальше. Сейчас нужно сосредотачиваться на предстоящей встрече с Панфиловым, которая, она надеялась, станет началом их сотрудничества. Свой выбор Нина остановила на брючном тёмно-зелёном костюме. Чёрные туфли на шпильках и малахитовые серёжки завершили образ. Выделив глаза любимой подводкой, она улыбнулась своему отражению и поспешила выйти на улицу, где уже стояла заказанная машина. Ехать на собственной тачке Нине показалось нецелесообразным, так как неизвестно, чем закончится вечер. Они встретились с Панфиловым у входа в ресторан. Он окинул её фигуру одобрительным взглядом и протянул руку. — Добрый вечер, Нина. Видимо, пунктуальность для нас с вами не пустой звук. Похвально. — Он крепко пожал женскую ладонь. — Пройдёмте. Столик находился чуть в стороне от центра и ближе к небольшой сцене, на которой в свете одиночного софита сверкал отполированный рояль и стояла стойка с микрофоном. На нежно-голубой скатерти выделялись ярким розовым пятном букет эустомы и кипенно-белые тарелки. Стулья были удобные, с мягкой высокой спинкой. Панфилов любезно отодвинул один для Нины и сел рядом по правую руку. — Сейчас должны подъехать наши редакторы. Не переживайте, я вас познакомлю. Один из них будет работать непосредственно с вами. Детали обсудим уже в издательстве либо на этой неделе, либо на следующей. — Отлично. Буду ждать вашего звонка. Панфилов заказал бутылку белого вина, чтобы, как он выразился, нагулять аппетит. Нина с удовольствием согласилась, потому что желудок настолько свело от беспокойства, что бокал-другой не помешал бы. Все остальные приехали вовремя, видимо, приученные начальством не опаздывать. Среди трёх мужчин была одна женщина, которая цепким взглядом просканировала Нину и явно сложила собственное впечатление. Нина надеялась, что положительное, так как не имела понятия, кто будет её личным редактором. Если она, то придётся добиваться расположения и не выглядеть при этом жалкой подхалимкой. После того, как вся компания поужинала, заиграла музыка: за роялем сидел импозантный мужчина с привлекательной сединой в висках. Из тихих и не очень перешёптываний посетителей Нина уловила, что все ждали появления Джеки — местной певицы, которая имела небывалый успех. И меньше, чем через час она вышла на сцену в переливающемся платье и запела. Низкий грудной голос не резал слух, а лишь добавлял флёр романтики в уютную атмосферу французского ресторана. Парень, сидевший с левой стороны от Нины, пригласил её на танец. Нина нерешительно огляделась, но, заметив других танцующих, согласилась. Панфилов учтиво кивнул, будто давая невербальное разрешение. — Вы прекрасно выглядите. Вот бы все авторы были похожими на вас, тогда работать стало намного приятнее. — Спасибо. Но вряд ли бы с вами согласился какой-нибудь писатель-мужчина. Парень засмеялся, а Нина лихорадочно вспоминала, как его зовут. Обычно таких проблем никогда не возникало. Она помнила имя их лаборантки в университете, а вот имя нового знакомого — нет. Может, потому что он понравился меньше других, может, из-за его излишней манерности и напыщенности. — Скажу по секрету, что я буду вашим редактором. Правда, Панфилов просил не говорить до окончания ужина, но уж больно хочется поделиться с вами. «Иначе и быть не могло, блядь! Рассказал, чтобы понтануться и придать себе значимости. Он меня бесит!» Нина улыбалась наперекор своим мыслям. Прикосновения вызывали дрожь, но отнюдь не от наслаждения ими. Ей захотелось сбросить его руки с талии и уйти отсюда. Конечно, она этого не сделала. — Я очень рада. Надеюсь, наше сотрудничество будет приятным. — Вы не представляете, как я на это уповаю. Вкрадчивый голос вызвал ледяные мурашки. Хорошо, что ткань костюма была достаточно плотной, чтобы это осталось втайне. Нине совсем не понравился скрытый интимный намёк в устремлённых на неё синих глазах. Он стал ещё противнее и невыносимее. Они развернулись, и теперь Нина могла видеть напряжённый взгляд Панфилова. Главный редактор явно был разозлён поведением своего подчинённого: наверняка догадался, что тот ослушался и проболтался. Улыбка Нины превратилась в оскал. Она не знала, сколько продержится, но благо музыка смолкла и спасла её от неприятных ощущений. Выпив бокал вина почти залпом, Нина снова услышала ненавистный голос. — Нина, может, вы присоединитесь к нам и поедете с нами в клуб? От такого неожиданного приглашения она чуть не подавилась. Естественно, никуда с этим типом Нина не поехала бы, но вот веской причины отказать не видела. Такое времяпровождение было привычным в их кругах, и отказ мог повлечь не очень хорошие последствия для неё. Её могли принять за снобку или белую ворону, а заиметь кличку в первый же день знакомства не хотелось. Поэтому, когда в сумке завибрировал телефон, Нина схватилась за него, как утопающий за соломинку. На дисплее высветилось имя: «Антон». — Да, любимый? Она внутренне сжалась от того, как отреагирует Миранчук, но план созрел в голове моментально. — Ого, за такое короткое время? Или вы меня с кем-то перепутали? — Да нет, конечно. Я уже собираюсь, милый, — проворковала Нина и поднялась на ноги. — Простите, звонит мой парень. Я уединюсь, хорошо? Под молчаливое согласие она выскользнула из-за стола и направилась в сторону туалета. Прохладный воздух из кондиционера немного остудил пыл. — Простите, Антон, но так было нужно. — Да ничего страшного. Мне даже понравилось. Она почувствовала его улыбку, но улыбнуться сама не могла. Её до сих пор потряхивало от негодования. — Антон, у меня к вам просьба. Вы не могли бы приехать и забрать меня? Заходить в ресторан необязательно, просто сообщите о своём приезде, и я сама выйду к вам, идёт? — Хорошо. Что-то случилось? — Есть немного. — Говорите адрес, постараюсь приехать как можно быстрее. Договорившись с Антоном, Нина прислонилась к стене, облегчённо выдыхая. Да, она могла позвонить Серёге или другим ребятам, но звонок Миранчука избавил её от лишних телодвижений. Он, конечно, не та личность, которой она была бы рада, только вот выбирать не приходилось. И уж лучше сексуальный футболист, чем озабоченный редактор.***
Антон убрал телефон в карман брюк и расплылся в улыбке. Ему определённо понравилась нежность, прозвучавшая в голосе Нины, пусть даже и наигранная. И она попросила у него помощи. Конечно, он не мог отказать. Такой подарок судьбы упускать нельзя. «Надо же, позвонил по делу, а вышло лучше некуда». Он щёлкнул большим пальцем и изобразил танцевальное па у зеркала в коридоре. Схватил ключи от квартиры и, спускаясь на лифте, вызвал такси. Главное, чтобы никто не узнал о его ночных похождениях. В среду предстоял матч в Кубке России с Балтикой, и тренер за такое по голове не погладил бы, а скорее настучал. Таксист, как назло, ехал медленно, доводя его до зубного скрежета, что пора было всерьёз подумать о посещении стоматолога. Они останавливались на каждом светофоре и к тому же вежливо уступали дорогу всем, кому не лень. «И откуда ты такой воспитанный на мою голову взялся?» Чтобы отвлечься, Антон включил игру на телефоне. Ну и чтобы ненароком не ударить несчастного водителя.***
Нина вернулась к столику. Её будущий редактор, имени которого она так и не вспомнила, снова обратился к ней: — Так вы с нами? — Простите, но не смогу. Мой парень уже мчится сюда, чтобы забрать меня. Может, в другой раз? Ему не понравился её ответ, в отличие от Панфилова. Главный редактор улыбнулся вполне искренне, поднимая бокал вина. — Обязательно. Но давайте посидим на дорожку, как говорится. Его пришлось послушаться. Тем более, пока Антон доберётся, может пройти немало времени. Не стоять же на улице. Ей налили в бокал уже красное вино, которое было слаще и тягучее. Хмель зашумел в голове, чему Нина только обрадовалась. Воспринимать болтовню пьяного редактора стало намного легче. Она слушала его вполуха, бросая нервные взгляды на часы. Прошло уже сорок пять минут, а Антон ещё не появился. Нина допила остатки вина и решительно поднялась из-за стола. Пол закачался под ногами, вынуждая её схватиться за спинку стула, чтобы не упасть. Никто не обратил на это внимание, слишком увлечённые каким-то спором. Кроме уже жутко ненавистного редактора. Он хитро ухмылялся, глядя на растерянную Нину, и будто чего-то ждал. Несмотря на непослушание тела, разум Нины работал ясно. Ей до дрожи в руках хотелось припечатать физиономию парня в салат и послать в пешее эротическое путешествие. Но не на глазах у основного работодателя. Её раздражал его наглый вид. — Что-то парень ваш долго добирается. Имея такую девушку, нужно летать на вертолёте, как минимум, чтобы её не украли. — Ничего страшного. Наверное, попал в пробки. — Могу сам по-джентльменски отвезти вас до дома. Если пожелаете. Он облизнул полные губы, хищно осматривая её фигуру. Теперь у Нины не осталось сомнений насчёт его намерений. «Фу! Парень, меня придётся сначала убить, только в таком состоянии я смогу оказаться в твоей постели». Она передёрнула плечами, отгоняя отвратительную картину. И вдруг её прошила другая мысль: окажись на его месте Антон, она бы так не подумала. Это осознание чуть отрезвило, но не настолько, чтобы решиться отпустить стул и пойти к выходу. Но и стоять тут Нина больше не хотела. — Вам нехорошо? Давайте, я вас провожу на свежий воздух. Нина не успела и пискнуть, как тот подхватил её под руки и повёл к дверям. — Здесь слишком многолюдно, оттого и душновато. Шёл он на удивление твёрдо. Даже ни разу не споткнулся. В дверях они немного замешкались, но охранник любезно поспешил на помощь. Холодный ночной воздух обжёг тело. Нина покрылась мурашками и задрожала. — Да вы замёрзли! И с этими словами попытался заключить её в свои объятия. Нина упёрлась ладонями в его плечи, молча протестуя и качая головой. — Не стоит э-э-э… Имя никак не желало вспоминаться, но ей было плевать. — Евгений, можно просто Женя. «О, нет, Евгений. На «ты» мы переходить не будем». Тут у неё зазвонил телефон. Нина не стала скрывать облегчённого вздоха, принимая вызов. — Да, милый? — Я стою возле красного такси прямо напротив ресторана и машу рукой. Нина обернулась и наконец увидела своего спасителя. Даже отсюда был заметен его взъерошенный и недовольный вид. — А вот и он. Спасибо за помощь, Евгений. До встречи. Он нехотя выпустил её руки, улыбнулся и сказал: — Лицо вашего парня мне очень знакомо. Он не знаменитость какая-нибудь? — Нет, уверяю вас. Я с подобными личностями не связываюсь. Антон обычный парень, трудится юристом в частной конторе, коих в Москве пруд пруди. «Вот же орлиный глаз. Не хватало ещё, чтобы он нос свой совал куда не надо». Не говоря больше ни слова, Нина перешла дорогу и подошла к Антону.***
Когда они добрались до места, Антон сразу же набрал Нину. Но, выйдя из салона машины, увидел её в компании молодого человека, который прижимался к ней. Противоречивые чувства овладели им. Хотелось вытащить Нину из его лап и дать ему по холёной роже. И в то же время он злился на Нину. Наверняка этот тип приставал к ней, раз она попросила её забрать. Но тогда он не понимал, зачем она вообще здесь находилась. Парень отпустил Нину, что-то говоря при этом. Но она, кратко ответив ему, быстро пошла через дорогу. Уже ближе он смог разглядеть, что её трясло. Казалось, она вот-вот свалится к его ногам. Этого Антон допустить не мог, поэтому шагнул ей навстречу и практически поймал, когда та споткнулась. Запах духов и вина ударил в нос, и он понял, что Нина была пьяна. Правда, глаза смотрели ясно, без мутной поволоки. Она вцепилась в его куртку, утыкаясь носом в шею. Дрожь передалась и ему, но он обнял её в ответ, крепко прижимая к себе и поглаживая по волосам. — Всё хорошо? — Не знаю, — голос звучал глухо. — Поехали, отвезём тебя домой. — Угу. По дороге к дому Нины Антон, наоборот, мысленно молил водителя ехать медленнее. Нина не размыкала объятий и вроде потихоньку засыпала. Он боялся нарушить странную атмосферу уюта и тепла. Хорошо, что и таксист не болтливый попался. Антон гладил её русые волосы, иногда касаясь кончиками пальцев ушей или шеи. Она изредка вздрагивала, видимо, ещё отходя от вечерних событий, и еле слышно сопела. Эти объятия не были похожи на вынужденные касания в каморке. И он всей душой наслаждался такой близостью. Они подъехали к её дому, а Антон всё не мог решиться выпустить из рук пригревшуюся девушку. Водитель молчаливо поглядывал в зеркало заднего вида, глазами спрашивая у Антона, закончилась ли их поездка или будет ещё одна. Антон глубоко вдохнул запах, исходивший от волос Нины, словно запоминая и сохраняя где-то внутри, и осторожно похлопал Нину по плечу. — Нина, мы приехали. Ты почти дома.***
Нина старалась изо всех сил, прилагая все свои актёрские способности, чтобы убедить Миранчука, что она уснула. В его объятиях было тепло и комфортно. Тело перестало дрожать от холода и злости, теперь оно дрожало совсем от противоположных ощущений. Запах Антона проникал внутрь и заполнял самые отдалённые и мрачные уголки её сердца. Она бы с радостью не дышала, но и вырываться из плена сильных рук не хотелось. «Я просто устала. Что страшного случится, если я позволю побыть себе немного слабой и беззащитной?» Найдя удобную отговорку в виде алкоголя, Нина с чистой совестью придвинулась ближе. «По хуй на завтра!» От неожиданных, но приятных прикосновений, Нина невольно вздрагивала. Его касания не были направлены на возбуждение чувственности. Нет. Так касаются, когда о чём-то задумываются, а руки словно обретают собственную волю и делают порой странные вещи. Нина обычно рисовала круги в блокноте, пока разговаривала с кем-нибудь по телефону. Но всё хорошее рано или поздно заканчивалось. Как и их поездка — Антон «разбудил» её. — Я уснула? — имитируя сонный голос, спросила Нина. — Простите. Она отстранилась, поправила волосы и взялась за ручку двери. — Антон, спасибо за помощь. Я ваша должница. — Тогда приглашаю вас на прогулку. Скажем, в четверг, идёт? Нина замешкалась, не ожидая такой прыти. Вот уж чего, а ухаживания или что-то подобное её не интересовало. Но он приехал, хотя мог отказаться. «Была не была. Уж с часик пройтись по парку я сдюжу. Тем более просьба Кости до сих пор не выполнена». — Хорошо. Доброй ночи. — И вам добрых снов. И почему-то от весьма безобидного пожелания ей было более неловко, чем находиться в его объятиях. Нина поднялась в квартиру и сразу же пошла в душ. Стоя под горячими струями, она проанализировала свой день и пришла к выводу, что он больше положительный, чем негативный. Особенно концовка, как шептал внутренний голос, от которого Нина отмахивалась, не желая слушать. Уже в постели она, наконец, смогла по-настоящему расслабиться и улыбнуться сквозь набежавшие слёзы. «Прости, Юра. Я не знаю, что нашло на меня сегодня. Это неправильно. Обещаю: такое больше не повторится». Она пыталась представить укоряющее лицо Юры, но картинка размывалась, вызывая чувство досады. — Да чтоб тебя! — Нина ударила кулаками по одеялу и застонала. Было обидно, что образ Юры приходил только когда она напивалась до чёртиков и ускользал, как вода сквозь пальцы, в трезвом уме. — Ну же! Юра-а-а! Страх забыть преследовал её все четыре года со дня его гибели. Особенно ночью. Особенно в одиночестве. Вина с остервенением вгрызалась в грудь, заставляя сердце трепетать в ожидании кары. И никогда она так не хотела умереть, как в эти минуты безнадёжной тоски. Бессонница бродила вокруг, поджидая своего момента, чтобы лечь рядом и заключить в тесные, удушливые объятия. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль о том, что прописанные врачом таблетки уже давным-давно закончились. Она и названия не могла вспомнить. Или не хотела. Слёзы высохли, но продолжали жечь глаза едкой солью. И Нина знала, что больше ни одной слезинки не выкатится. Боль скрутит по рукам и ногам, лишая воли и веры. Нина ждала, когда бессонница пожалует со старой подругой, шаги которой никто бы не хотел услышать будучи счастливым и здоровым. Но то ли ей предстояла какая-то важная миссия на земле, то ли просто ангел-хранитель юморил по-чёрному — смерть не спешила. Юра продолжал оставаться в тени. Нина не могла отделаться от ощущения, что за ней кто-то наблюдает. Обычно она бежала на кухню и возвращалась в постель с бутылкой вина или мартини. Тогда появлялся Юра, пусть он и молчал, но Нина могла любоваться любимыми чертами и забыть об одиночестве. Только вот сегодня ей почему-то было страшно идти на кухню и заглядывать в холодильник. Казалось, что этого будет уже недостаточно, и с неё потребуют более высокую плату. «Жалкая трусиха! И в петлю залезть не могу, и жить нормально не научилась». Нина уткнулась в подушку, заглушая бешеный рык. Она ненавидела себя за то, что нуждалась в крепких объятиях, которые защитили бы её от всех страхов. Также ненавидела и свою покорность. Нина зажмурила глаза и представила Антона, чьи руки нежно поглаживали и согревали. Завтра она подумает, почему именно он. Завтра она испытает стыд за свою слабость. Сейчас нужно только пережить ночь и не поддаться алкогольному забвению.