broken stars

𝔲𝔫𝔱𝔦𝔱𝔩𝔢𝔡~𝔬𝔫𝔢 - 𝔦𝔴𝔦𝔩𝔩𝔡𝔦𝔢𝔥𝔢𝔯𝔢 𝔰𝔢𝔠𝔯𝔢𝔱𝔰

Минхо кажется, что во время выступления на него пялятся абсолютно все. В джинсах чертовски тесно, и он проклинает тот день, когда его сделали принцем в этом спектакле. Вот Джисону проще: надел свои юбки в пол, и никто не видит его жёсткий стояк. Минхо даже хочется поменяться с ним местами. Они заканчивают выступление и устало плетутся обратно в гримёрку. Тело горит от усталости, жаром взрывается где-то изнутри, потому что хочется до безумия. И не кого-либо, а именно этого непокорного малыша Джисона, делающего всё ему наперекор и не дающего даже повода к себе подступиться. Как-то Минхо совсем пропускает момент, когда в помещении они с младшим остаются лишь вдвоём, а со стороны двери слышится тихий щелчок. Джисон отходит от входа в комнату и звенит связкой ключей в руке. Глаза у него абсолютно безумные, голодные и сияют озорным блеском. Минхо понимает, что у него крышу сносит не хуже. Джисон не говорит лишнего, а сразу садится к нему на колени, руками сжимает горло, впивается в губы жгучим поцелуем, показывая всё своё желание. И Минхо не может ему отказать: ладони под майку, ногтями по коже на пояснице, вызывая мурашки по спине и тихий выдох прямо в губы. Джисон прижимается к нему животом, трётся о его ширинку и стонет в поцелуй, кусаясь от удовольствия и нетерпения. Он нехотя разрывает поцелуй, и от языка тянется тонкая ниточка слюны. Он делает глубокий вдох и снова впивается в истерзанные губы Минхо очередным поцелуем. Чужие проворные пальцы времени не теряют, расстёгивая пряжку его ремня. Ли вытаскивает аксессуар из шлёвок и усмехается, вкладывая Джисону в руки. Он шокирован, но виду не подаёт, потому что некогда: Минхо уже стягивает с него майку и руками лезет под джинсы, оглаживая колом стоящий член через бельё. Джисон не хочет оставаться в должниках. Он просто хочет. Юноша привстает и дрожащими пальцами стягивает со старшего джинсы вместе с бельём, а после дорывается и до разноцветной футболки, скидывая её к чертям куда-то в угол комнатки. Джисон сглатывает вязкую слюну, пальцами растирает выступившие капли смазки вокруг головки, а потом смотрит Минхо в глаза и видит там лишь призыв к действию. Рука в его волосах только подталкивает вперёд, и Джисон особо не думает, когда губами обхватывает горячую головку, языком обводит по кругу, слизывая солёные капли, вбирает в рот и прикрывает глаза. Он с собой сделать ничего не может – его рвёт на части так же сильно, как и старшего, который только и может, что жмуриться, подмахивая бёдрами, стонать непозволительно громко одно только "Джисон" и сжимать его волосы в кулак до боли, вбиваясь в податливый, горячий рот. Хан чувствует, как головка бьётся о стенку горла и смаргивает выступившие слёзы, проглатывая подступающую тошноту. Минхо резко дёргает его вверх, и Хан видит, как по стволу вязкими каплями стекает его слюна. Минхо целует глубоко, нетерпеливо и жестоко, сминает его губы в болезненном ожидании, горячем желании вбиться в податливое тело, присвоить себе. Хан стягивает свои джинсы и кидает рядом с вещами старшего. Непривычно оказываться перед кем-то в абсолютном бесстыдстве, но сейчас это не имеет никакого значения. Он снова садится Минхо на колени, чтобы в этот раз обхватить его член у основания, направляя внутрь себя. С его губ слетает протяжный стон, и Ли ловит его своими собственными, пальцами сжимая его бёдра до бордовых отметин. Минхо совсем пропускает момент, когда на его шее завязывается, словно ошейник, ремень. Пропускает, но совсем не против. Ему нравится чувство, когда ловишь воздух из последних сил, сосредотачиваясь лишь на ощущениях и чувствах, пульсирующих где-то внутри, прямо по сосудам. Джисон натягивает ремень на манер поводка, руку вытягивает в сторону и заставляет старшего смотреть себе в глаза. У него взгляд шальной, щёки красные от усталости, недостатка воздуха и духоты. Джисон кусает его за плечо, принимая его внутрь себя почти до основания. Удовольствие мешается с острой болью, создавая неповторимое чувство, заставляя биться в экстазе и хотеть ещё. По шее Минхо стекает липкий пот, пробирается под кромку ошейника, каплями оседает на груди и пропадает где-то внизу живота. Старший вколачивается в податливое тело, не заботясь о его сохранности. В голове лишь мысли о том, чтобы зубами вцепиться в нежную плоть чужих плеч, почувствовать языком мягкую кожу, слизать непрошенные слёзы боли с глаз. Хан дышит тяжело, жмется к нему всем телом и коленями зажимает его талию, пока сам Минхо удерживает юношу за бедра и вбивается в младшего с безумной скоростью. Джисон не выдерживает первым, запрокидывая голову с протяжным стоном. Он изливается на чужой живот и кусает старшего, имитируя поцелуй. Ещё несколько мучительно долгих минут – и Минхо кончает следом. Хан снимает с него собственный ремень и осторожно растирает пальцами красные следы на шее. Они приводят себя в порядок, и Джисон подходит к кулеру с водой, выуживая из-за него телефон Минхо. Старший смотрит на него усталыми, но полными внезапного осознания глазами. Хан цокает языком. – Все два часа снимал. Ай-яй, – он ловким движением достает из телефона карту памяти и прячет её в свой карман, глядя на старшего с хитрой усмешкой на губах. – Спасибо, было классно. Но это я возьму с собой. Буду пересматривать и поднимать себе настроение, когда будет депрессия. Ну, понимаешь меня. Он подходит к старшему и дарит лёгкий поцелуй в лоб. – Зла на меня не держи, сладкий. Ты был хорош. Он звякает ключами, открывая дверь, поправляет свою одежду и кидает связку разъярённому Минхо, на прощание подмигнув. Тело всё ещё помнит чужие прикосновения.