Фантастические драбблы

Ньют всегда знал, что с нюхлерами шутки плохи. То и дело ему приходилось гоняться по городу в поисках то одного, то другого, то сразу всех шестерых. Четверо малышей и их родители стали чем-то вроде личного кошмара магозоолога, и всё равно, несмотря ни на что, Ньют не ощущал раздражения из-за выходок мохнатого семейства. Усталость, да, но не более. Однако настал день, когда терпению пришёл конец. — Банти, ты не видела нюхлей? — спросил Ньют как можно спокойнее и в который раз похлопал себя по карманам. Это точно должен был быть один из них. — Что-то важное стащили? — не отрываясь от работы поинтересовалась ассистентка и только после этого взглянула на Ньюта. По её удивленному выражению лица Ньют понял, что перестарался. На нём был костюм-тройка, темно-синий, с белой накрахмаленной рубашкой, чёрным шёлковым галстуком и начищенными туфлями. К такому образу Ньют и сам не привык, а потому тотчас стянул раздражающий галстук. Таких взглядов ещё и от Тины он не хотел. — Не то, чтобы важное. Пожалуй, слишком важное. Важное не потому, что ценное. То есть, ценное, но это не главное. Главное то, что это нужно сейчас… — Ньют замолчал, а кончики его ушей покраснели. Он опять говорил слишком быстро, едва ли Банти что-то поняла. — Мелкие нюхли в клетке, — отозвалась, наконец, ассистентка. — И не покидали её с утра. Где родители — не знаю. Четыре нюхля из шести — уже что-то, Ньюта это обнадежило. — Вингардиум Левиоса! — проговорил он ещё на пути к клетке. Рассек воздух и взмахнул. Четверо нюхлеров поднялись в воздух и повисли под потолком. Им это явно понравилось, они начали отталкиваться от твёрдой поверхности и, врезаясь друг в друга, тихонько попискивать от восторга. Ну нет, Ньют не собирался их развлекать. Сделав парочку резких движений палочкой, он потряс каждого из нюхлеров. Из потайных сумок посыпались монеты, пуговицы, даже пара ключей, но ничего похожего на то, что Ньют искал. Раскрутив палочку по кругу, Ньют устроил малышам нечто вроде карусели и плавно опустил их на землю. Нужно было найти родителей, причём срочно, Тина должна была прийти с минуты на минуту. Помочь могла только хитрость. Сорвав с запястья часы, Ньют громко ими потряс, а затем опустил на столик. Встал в стороне, изобразив полную увлечённость зеркалом. Очень удобная позиция: в отражение он видел часы прекрасно. И так же прекрасно разглядел чёрную шкурку, крадущуюся к столику. Резкий разворот и «Акцио нюхль» не дали воришке исполнить намеченное. Ухватив нюхлера за хвост, Ньют не церемонясь потряс его. Вывалился полный набор столового серебра, пара ёлочных игрушек из чулана и браслет Куинни, который она потеряла ещё много недель назад. — Мерлинова борода, — здесь тоже нет! — Ньют открыл клетку и забросил мамашу к малышам. — Место, нюхль! — скомандовал он и обернулся к столику, забрать часы. Само собой разумеющееся: их там уже не было, как и половины столовых приборов на полу. — Банти, помоги мне найти папашу, вопрос жизни и смерти! Раздражение на нюхлеров и их привычки всё усиливалось. Конечно, Ньют понимал, что кража блестяшек у этих зверьков в крови, но когда дело касалось чего-то очень важного, понимание уходило на второй план. Раздавшийся наверху звонок в дверь нарушил все планы и пустил волны паники по телу. — Найди его, милая, — с горячностью попросил Ньют, хватая Банти за плечи. — Очень поможешь. Ассистентка промямлила что-то на придыхании, что Ньют счёл за согласие. Прислушиваться времени не было, он уже бежал встречать Тину. — Хорошо выглядишь, — сказали они оба, оценивающе глядя друг на друга. На Тине было нежно-розовое пальтишко и элегантная шляпка, и вся она словно горела внутренним светом. — Спасибо, что пригласил, — проговорила она смущённо. — Спасибо, что пришла. — Ньют помог ей снять верхнюю одежду и оценил бежевое платье, которое выгодно подчёркивало хрупкую фигуру. Хотелось сказать что-то вроде: «ты — само очарование», но слова застряли в горле. Вместо того Ньют сообщил, что ужин уже готов, стол накрыт, и вообще, кажется, протараторил кучу чего не по теме. Впрочем, Тина продолжила улыбаться. Всё время закусок и горячего Ньют поглядывал на двери Зверятника, надеясь, что Банти вот-вот явится с нюхлером подмышкой. Чуда, однако, не произошло, на столе появился десерт, а настроение Ньюта ухудшалось на глазах. — Тина, знаешь, я… — начал он безрадостно. — Я пригласил тебя сегодня, и… Думал… Я думал… Он не мог подобрать слов, а воздух вокруг, казалось, сгущался и тяжестью оседал на плечи. — То есть, я рад просто поужинать вместе, но я… Нюхлер… Я не… — О, вот и он! — воскликнула Тина и вскочила из-за стола. — Пропажа, иди-ка сюда. Твой хозяин, кажется, снова тебя потерял! Она потянулась под диван и вытащила папашу-нюхлера собственной пыльной персоной. — Он нашёлся, расслабься. — Тина обернулась к Ньюту и, смахнув с нюхлера пыль, усадила на колени хозяина. — Теперь всё будет хорошо и мы сможем приятно провести вечер? Она вернулась за стол, а Ньют тем временем потряс воришку. Столовое серебро оказалось у него на коленях, пара вилок даже кольнула через штанины, но Ньют словно бы не замечал. Он тряс и тряс, пока на свет не появились его часы, а вслед за ними — о радость! — выпала маленькая бархатная коробочка, криво перевязанная золотистой лентой. Именно эта злосчастная лента и привлекла внимание нюхлера. К счастью, Тина спасла вечер. Ньют пересадил нюхлера на стол, смахнул на пол вилки и ложки, сорвал ленту, выглядевшую теперь слишком неаккуратно, и повернулся к ничего не подозревающей Тине. — Я пытался сказать вовсе не это, — он протянул руку ей навстречу, и Тина, сама того не замечая, подвинула пальцы вперёд. — Порпентина Гольдштейн, я… Ньют крепче сжал коробочку в правой руке, левой накрывая пальцы Тины своими. — Я хотел… Я думал… — Да, Ньют? — глаза Тины горели, как у саламандры. Завораживающее зрелище. — Я хотел сегодня… Нюхль тут стащил, и я… На самом деле, я даже речь написал, и я её тоже потерял. Нет, я помню, что там написано, я же сам её составлял, но просто я не знаю, как всё это сказать. Просто я, Тина… Ньют ощутил непреодолимое желание стукнуть себя по лбу. Тина всё ещё ждала, заинтересованно и доверчиво глядя на него. — Просто я болван, Тина, а потому просто дам тебе это, и… Он вытащил из-под стола коробочку и поставил перед Тиной. В смущении опустил глаза, чтобы она не поняла, как сильно он нервничает. Хотя, она наверняка это уже давно поняла. — Помнишь, я сказал, что не помолвлен… Так вот я… Тина, я… Её ладонь опустилась на его, всё ещё крепко сжимающую алый бархат. — Я согласна, Ньют, — растроганно проговорила она, и, подняв глаза, Ньют увидел, что она улыбается. — Мерлинова борода, — выдохнул он, всё ещё не до конца веря в произошедшее. — Я… Помолвлен… — Может, наденешь мне на палец кольцо? — подсказала Тина, смущаясь не меньше него. — Да-да, — спохватился Ньют. — Сейчас. Я просто. Да. Он открыл коробочку, и комнату наполнил смех Тины. Ньют не сразу сообразил, в чем дело, но, повернув коробочку к себе лицом, понял причину смеха. Она была пуста. Нюхль-проныра, естественно, уже исчез в неизвестном направлении. — Лента была сдвинута, — проговорил Ньют разочарованно. — Как я сразу не понял, что нюхлер добрался до содержимого? — Я сказала «да», — Тина поднялась и обошла стол, протянула Ньюту руки. — Я сказала «да», остальное — формальности. — Подожди, я до него ещё доберусь, — начал Ньют, беря ладони Тины в свои, но она крепче сжала пальцы, заставив его замолчать. — Всё потом, Ньют, — убеждающим, но мягким тоном проговорила она. — Наличие или отсутствие кольца не делает тебя мне более или менее женихом. Вот он ты, вот она я… — она на секунду запнулась, глядя поверх его головы, и следующие слова произнесла очень тихо: — А вот Он… Ньют, у тебя за спиной, за подставкой для зонтов… — Акцио нюхль! … — Оно прекрасно…