***
Том Марволо Реддл пытливо смотрел на профессора Снейпа. И странно, тот видел не угрюмого мальчишку, которого, в своё время, привёз в Хогвартс Дамбладор; не многообещающего старосту, что обвинил Хагрида в открытии Тайной Комнаты и тем лишил его надежды на учёбу; даже не возрождённого в новом, молодом и сильном теле Волан-Де-Морда. Он видел какую-то совершенно иную личность и совершенно не представлял, чего от этой личности ждать. Он мог бы попытаться притвориться, что-то наплести, выиграть время, но ему было уже всё равно, поэтому он честно признался: — Я не знаю. Не знаю, зачем понадобился тебе, Реддл. — Пожалуйста, зови меня Том. Это я ещё могу вынести. «Пожалуйста?!» — это слово вызвало у профессора ещё больший шок, чем факт существования восьмого крестража, да ещё в виде воскрешающего камня. Реддл вздохнул. — Помочь мне покинуть эту страну, Северус. Начать всё сначала. Магически я этого сделать не смогу, придётся по маггловски. Но — какая ирония — провернуть это можно только с магией. Твоей. — И за что мне такое счастье? — Ну… а как же иначе, если ты — мой последний крестраж. — Что????!!! — не будь Снейп так слаб, он бы вскочил на ноги. — Ну не разыгрывай удивление, пожалуйста. Не мог же я доверить свою душу камушку самой Смерти. Хочешь не хочешь, а теперь ты — часть меня, а я часть тебя. Если погибнет один из нас — погибнет и другой. — Вот!.. …! …! — Северус откинулся назад на подушку, — Тогда тебе лучше готовиться к ещё одной смерти. Помогать я тебе не буду. Хватит с меня одной попытки перевернуть мир. — Снейп, ну о чём ты говоришь, — Том протянул руку, чтобы коснуться плеча Северуса, но тот брезгливо дёрнулся и Реддл не закончил движение, — Ничего я переворачивать не хочу. Проехали. Нам только нужно от мракоборцев скрыться. — Нет. — Они тебя в Азкабан посадят. — Не посадят. Сказать два слова я всегда успею, — Северус смотрел в потолок. Том смотрел на Северуса. — Снейп… неужели у тебя в жизни не осталось ничего и никого, что бы ты любил? Что могло бы сподвигнуть тебя подняться с этой постели? Профессор чуть дёрнул уголком рта и Реддл этого не пропустил. Теперь бы только не спугнуть. А уж разговорить — дело времени и терпения.Глава 12. После Кошки
16 января 2019 г. в 04:19
— Рад видеть вас, адепт Уизли. Хотя обстоятельства опять этому не способствуют. Просто дежавю какое-то!
Рон подскочил от неожиданности. Он настолько был погружён в свои невесёлые мысли, что вообще выпал из реальности, и едва не врезался в Поттера, который стоял на пороге кабинета, где будущий мракоборец обычно докладывал наставнику о достижениях и провалах.
Гарри выглядел так, как и должен выглядеть тёмный маг взятый с боем поборниками справедливости, но он улыбался, хотя по разбитому лицу бежала кровь. Руки заведены за спину. Наверняка магические наручники, как и при задержании Драко. Ещё пара шагов, пара минут в кабинете, и наставник Рона отправит Поттера в Азкабан, за компанию с Малфоем. А в руках Уизли оправдание им обоим. Если жители Солянки утверждают, что пожар устроил не Драко, то с него снимается вина поджога, остаётся только использование магии для тушения огня… и любой нормальный, справедливый человек учёл бы это. Но будь его наставник таким, всей этой заварухи не случилось бы вовсе.
Наставнику не важна правда, ему нужно…
А вот что именно ему нужно, Рон додумать не успел. Он так надеялся, что принимать решение — пытаться что-то доказывать с этими бумажками или нет — ему ещё не сейчас, не сегодня, что ещё можно повременить-подумать, но судьба вершилась независимо от его готовности принять её. И совершенно не так, как Уизли представлял.
Четверо мракоборцев, что привели Гарри, почувствовали неладное куда раньше юного ученика, всё же у них было куда больше опыта.
— Адепт, в сторону! — крикнул один, прыгнул вперёд, толкнул Рона на пол, прикрывая своим телом, трое других рванули в другую сторону, увлекая за собой Гарри, но тот, избитый как физически так и заклинаниями, рухнул на колени в двух шагах от двери кабинета. Которую вышибло с такой силой, что она разлетелась в щепки, ударившись о противоположную стену.
— Убегать! — слышал Гарри, пряча лицо, уткнув его в предплечье, — надо убегать! — и кто-то промчался едва не наступив на него, кто-то попытался поднять, схватить за руку, но ладонь соскользнула. А потом жахнуло светом и потоком воздуха, Гарри распластало на полу, что ходуном ходил под ним, и юный маг на несколько мгновений оглох и ослеп. Когда же слух немного восстановился, первое что услышал Поттер — смех. Но не весёлый и душевный, как у Драко, а какой-то вымученный, отчаянный и больной. Но так же идущий из самой души. Из страдающей, умирающей, но ещё способной любить души.
Гарри поднимает голову и взору его открывается совершенно потрясающее зрелище. Крышу в этом месте снесло. Вот просто пробило насквозь несколько этажей, до самого неба. И где-то там, в этом небе, невесомо парит лёгкая человеческая фигурка. Он только по одежде и узнал, мысленно благодаря каким-то чудом не слетевшие очки. Кошка! Парит непринуждённо, и даже красиво, чуть изогнув спину назад и вытянув руки как ласточка крылья. Волосы её бьются как пламя. Зимнее солнце окрасило их в золото с лёгкой рыжинкой.
Твёрдая рука касается плеча Гарри, и юный маг переводит взгляд на того, чей смех он, видимо, слышал. Это тот типчик, что приходил с проверкой вместе с Роном, тот, что руководил арестом Драко после пожара на рынке. Хотя сейчас правильнее назвать типом. Поттер хорошо видит его лицо. Не злобное, не торжествующее, а скорее твёрдое, решительное. Лицо человека, что принял чуть ли не последнее решение в жизни, но ни о чём не жалеет.
— Смотри, Поттер. Запоминай. Наслаждайся. Когда такое ещё увидишь. Стихийная магия. Живая и дышащая. Не записанная в виде заклинаний в учебники, не втиснутая, как рабыня, в палочки. Идущая по венам прямо от звёзд. Она прекрасна, правда?
Гарри не знает, о Кошке он или о магии, но кивает. Несмотря на весь ужас ситуации, это действительно прекрасно в своей первозданной мощи.
— Трансгрессируем. Готов? — спрашивает наставник Рона, как-будто Гарри его подручный, а не арестант.
— Наручники, — напоминает Поттер.
— Оу… да. Прости, забыл. Непростительно. — Мракоборец разворачивает Гарри к себе спиной, пара мгновений и кандалы падают.
— Готов? — повторяет наставник Рона, и, в следующую секунду они уже стоят посреди двора. Поттер может только восхититься мастерством мракоборца. Они не напоролись на арматуру, что торчит там и тут, не врезались в куски разбитой кирпичной стены. Арестант видит множество других мракоборцев, как взрослых, так и учеников (вроде даже где-то мелькает рыжая голова Рона), но они стараются держаться подальше, рассредоточились полукругом. И только тут до Поттера доходит, что они с его обвинителем находятся в центре вихря. Вихря не воздуха, но магии колоссальной силы, что идёт сверху вниз, как перевёрнутое торнадо, от всё так же зависшей в воздухе Кошки. Гарри хорошо видит всех, кто успел выбежать из Академии, но совершенно не слышит их.
Он не задаёт вопросов. Ждёт. Наставник Рона всё так же сжимает его плечо, но смотрит не на него, не на Академию, что в любой миг может обрушиться им на головы, даже не на Кошку. Он вслушивается и ждёт чего-то явно более важного.
— Любишь своего Малфоя, да? — внезапно спрашивает мракоборец, всё также не глядя на Гарри, и, не дожидаясь ответа, продолжает, — Тогда и меня поймёшь. Плевать мне, станешь ты новым Волан-Де-Мортом или нет. Плевать, что там болтают эти, в министерстве. Ничего личного. Не очень утешающе звучит, да? Ты привык считать себя героем. Привык думать, что Гарри Поттер звучит важно, имеет какой-то вес. А на деле, ты легко можешь стать просто винтиком в схеме, что создал такой вот, обычный маг, как я.
В нескольких шагах от них появляется ещё один человек. Еще один мастер трансгрессии. В первый миг Гарри кажется что это Малфой-старший, презрев все опасности, явился спасать сына. Но только в первый. Да, этот человек очень похож. Ростом, статью, разворотом плеч, походкой, холодным презрением на лице. Даже волосами, такими же длинными и гладкими. Только совершенно чёрными.
— Что ты теперь натворил, Аддарио? — спросил вновь прибывший и Гарри почувствовал, как пальцы наставника Рона до боли впились в его плечо.
— Сто раз говорил, меня зовут Аддарион, неужели так трудно запомнить, Абсалемус?
— Дел мне больше нет, запоминать тебя. На сей раз ты перешёл все границы!
— Ха! Я ещё и не так их перейду. Посмотри ЧТО у меня есть! — он выставил Гарри между собой и этим Абсалемусом, и Поттер удостоился его внимания. Встретился с ним взглядом.
— Вы из совета директоров Академии?
Это было нетрудно понять по парадной мантии. Готовясь к поступлению, Гарри выучил всех по именам, и действующих, и бывших, но этого вспомнить не мог. А такого забыть невозможно, что по имени, что по внешности. Чёрные волосы Абсалемуса вились вокруг его плеч как потоки чёрного дождя, как плоские ленты, а глаза под угольно-чёрными и совершенно прямыми ресницами сияли изумрудно-бирюзовым огнём. Совсем как у… Гарри с трудом разорвал зрительный контакт и поднял голову, стремясь разглядеть поднявшуюся ещё выше Кошку.
— Я думал, что её глаза от мамы. Волшебная смесь множества видов, но теперь вижу, что она унаследовала их от вас. Значит, вы действительно из совета директоров, но почему вас нет в учебных проспектах?
Абсалемус улыбнулся, как взрослый малышу, который спросил, почему огонь жжётся. Улыбка совершенно преобразила его лицо. То же самое, вот абсолютно то же самое происходило с Драко, когда тот позволял себе избавиться от маски ледяного высокомерия и с искренней любовью улыбался Гарри. Он даже головой потряс, чтобы избавиться от наваждения.
— Понял, да? — прошептал прямо в ухо наставник Рона. Он так притиснул к себе Поттера, что тот ощутил его бешеное сердцебиение.
— Они вычеркнули меня из всех книг, свитков. Из всей истории Академии. Вот только из жизни пока не могут. Им нужна моя голова. Мои умения. И моя… — Абсалемус тоже посмотрел вверх, на Кошку, — чудесная дочь. Что ещё в младенчестве жонглировала такими силами, какими эти маразматики никогда не смогут. Но я позволил ей жить как хотела она, а не требовали они. Этого мне не простят. И как только я дам слабину, сразу же… — Абсалемус снова устремил свои волшебные глаза на Аддариона. Вздохнул. — Ну сколько ты ещё будешь творить всякую дичь?
— Сколько понадобиться, чтобы вновь и вновь привлекать твоё внимание. Чтобы ты снова смотрел на меня. Помнил обо мне. Хотел меня. — Гарри чувствовал жар прижавшегося к нему тела, наставник Рона говорил с такой страстью, что невозможно было терпеть силу его чувств, как невозможно долго стоять слишком близко к огню, но юный маг справлялся, думая о себе и о Драко. Что бы стал делать он сам, если бы Малфой однажды решил уйти, оставить его? Да он перевернул бы небо и землю, чтобы только вновь зажечь в его сердце любовь, не то что бы устроил взрыв прогнившей (хоть и фигурально) Академии.
— Как я от тебя устал, — отец Кошки чуть потёр переносицу, — слушай… мы с тобой пережили несколько весьма приятных… свиданий, но я же тебе сразу сказал, что быстро устаю, всегда ищу что-то новое. Длительная связь не для меня. А ты всё никак не угомонишься!
— Но ты же здесь. Ты снова смотришь на меня. Ты снова говоришь со мной. Значит, я снова сумел заинтересовать тебя.
— Не ты. А что ты сотворил с Академией. С моей дочерью. Да ещё приплёл сюда Гарри Поттера.
— Твои «друзья» из министерства ещё Святого Мунго тёмным магом бы объявили и в Азкабан отправить решили! — почти прорычал наставник Рона, — Уверен, они и Дамблдора нашли бы за что посадить, останься бедняга в живых!
Абсалемус вздохнул, выхватил палочку, направив её на Аддариона и Гарри.
— Так и будешь прикрываться ребёнком?
— Давай! — наставник Рона отшвырнул Поттера и сделал шаг вперёд, — Авада Кедавра. Всего два слова, и ты освободишься от меня. От моих происков и многоходовок. Напишешь в рапорте, что я превысил полномочия, угрожал здоровью и жизни множества людей, — Аддарион обвёл рукой разломанную почти напополам Академию и взиравших на них мракоборцев. — А главное — спровоцировал всплеск неконтролируемой ярости твоей дочери, — ещё шаг вперёд, теперь уже разведя руки в стороны. — Только убив, ты избавишься от меня навсегда. Пока живу, я снова и снова буду пытаться вернуть твой интерес. На день. На час. На сколько смогу.
Избранный едва дышал. И почти жалел, что никто больше не слышит этот разговор. Хотя мракоборец оттолкнул его движением вроде грубым, но так, что Гарри, хоть и упал на землю, сев на колени, но мягко и ничуть не ушибся. После процедуры задержания ему было с чем сравнивать.
Отец Кошки смотрел на наставника Рона чуть сверху вниз и Гарри упорно видел в них повзрослевших, остывших, и даже чуть уставших друг от друга себя и Драко. Неужели и они закончат также? Один будет бегать за другим, попутно калеча жизни всех кто подвернётся?
Абсалемус взмахнул палочкой и Поттер сам не понял как оказался между ним и Аддарионом. Получать третью в жизни Аваду не хотелось совершенно, но тело среагировало само. Сказать он ничего не успел, но это и не потребовалось. Черноволосый маг застыл, глядя на Гарри, и тот понял, что и потрясающую способность к легименции дочь унаследовала от отца. Некоторое время они смотрели друг на друга. И вот, наконец, Абсалемус улыбнулся Гарри. Одними глазами. Что произнёс глава Академии юный маг не понял, но все его раны почти мгновенно перестали саднить и болеть, разорванная одежда снова стала целой и чистой, а через несколько секунд поверх неё ещё и добавилось теплое пальто, шарф, шапка и даже перчатки.
— Мне тут донесли, что кресло под тобой шатается, — раздался из-за спины Поттера голос наставника Рона, — и, если я приму верную сторону, то оно может стать моим.
— Они правда решили, что смогут подкупить тебя этим? — изобразил удивление отец Кошки.
— Почему нет. А кроме должности — месть за разбитое сердце. Осколки его до сих пор звенят и впиваются в грудь. Кто из министерских от такого отказался бы? Они же только грызнёй свои места добывали.
Эти двое уже смотрели друг на друга, и Гарри, стоя между ними, как сыр, между двумя только что поджаренными тостами, буквально кожей ощущал тот удивительный жар взаимного притяжения, который мечтал пронести с Драко через всю жизнь.
— Вот только у них уже давно всё высохло в том месте, что называют сердцем. И они никогда не поймут, что даже Аваду ты примешь от меня с радостью. Ты никогда не пойдёшь против меня. Ненормальный. Признаю. Ты вновь покорил меня, Аддарио. Не знаю, как надолго, но покорил. — Черноволосый маг спрятал палочку, наставник Рона тем временем обошёл застывшего на месте Гарри, и два мага, не смущаясь всей Академии, что смотрела сейчас на них, поцеловались.
— Так значит, — прошептал мракоборец, с явным трудом оторвавшись от губ своего любимого, — покажем этим гадам из министерства что ничего у тебя не шатается, а стоит вполне твёрдо?
— Только после того, о мой гений многоходовок, как ты скажешь мне, что у тебя есть идея и способ спустить мою дочь с небес на землю.