A Shadow and a Wolf

Твоя мать хотела бы, чтобы ты жила. Ты знаешь, что это правда. Слова стучали в ее голове. Они приходили снова и снова, как бы ни пыталась она их прогнать. Так было с тех пор, как она вошла в богорощу. Она хотела побыть одна. Твоя мать хотела бы, чтобы ты жила. Ты знаешь, что это правда. Наконец Санса решила помолиться. То, что она сказала Тириону, было не совсем правдой. Она все еще молилась в богороще, но не все то время, что проводила там, как раньше. И больше ничего не просила у богов. Теперь она искала у них ответ, почему ее семью убили, а злодеи живут. Почему в этом мире нет справедливости? Она пыталась понять, и ей это не удавалось. Она была одна, покинутая всеми, одинокая волчица в логове львов. Твоя мать хотела бы, чтобы ты жила. Ты знаешь, что это правда. Санса вспомнила свои чувства, когда Маргери рассказала ей, что случилось в Близнецах. Как она сначала не поверила. Она думала, что свадьба дяди позволит ее брату вернуть себе преимущество в войне. Когда она наконец поняла, что Маргери говорит ей правду, то чуть не потеряла сознание. Она бы рухнула на пол, если бы подруга не поддержала ее. Через некоторое время Санса попросила Маргери уйти. Она хотела остаться одна. И когда муж вошел в комнату, ненависть, которую она испытывала к нему в тот момент, была неописуема. Глядя на него, Санса хотела, чтобы он страдал, чтобы знал, как сильно она его ненавидит. Твоя мать хотела бы, чтобы ты жила. Ты знаешь, что это правда. Следующие недели стали тяжелым испытанием. Однажды она столкнулась с Джоффри в коридорах Красного замка, и от разговора с ним, от всех тех подробностей, которые он рассказал ей о смерти ее матери и Робба, ее доспехи учтивости почти сломались. После этого она никогда не выходила из своих комнат, за исключением своих вечерних посещений богорощи. Она ничего не делала весь день, думая обо всех, кого потеряла. Твоя мать хотела бы, чтобы ты жила. Ты знаешь, что это правда. Все ее родственники были мертвы. Ее сводный брат Джон мог быть еще жив на Стене, но он обитал на другом конце света, и Санса не знала, являются ли они на самом деле семьей. У них разные матери. Джон бастард. А вся ее настоящая семья уничтожена. Мать. Отец. Робб. Арья. Бран. Рикон. Леди. Все они. Твоя мать хотела бы, чтобы ты жила. Ты знаешь, что это правда. Сны не приносили облегчения. В редких случаях ей удавалось заснуть, и тогда ей снился тот самый сон, который преследовал ее. Ей не хотелось каждый раз слышать от барда одни и те же слова. Жизнь это песня. И твоя только начинается. Ей было невыносимо видеть улыбки своих родных. Стоять рядом с сиром Лорасом, произнося глупые клятвы, которые ничего не значат. Частью сна, которую она меньше всего ненавидела, был конец, когда она понимала, что прекрасного рыцаря там больше нет. По крайней мере, это выглядело более реалистично. В этот момент она всегда просыпалась и оплакивала свою мертвую семью. Это случалось каждую ночь. Твоя мать хотела бы, чтобы ты жила. Ты знаешь, что это правда. Санса чувствовала себя нехорошо. Она поняла, что Шае приходилось теснее шнуровать ее платья, чем раньше. Она все время была голодна. Измождена недостатком сна. Ей стало лучше сегодня в саду, но Санса не хотела чувствовать себя хорошо. Вся ее семья была мертва. Она была единственной Старк, оставшейся в живых. Нет. Все было еще хуже. Старков больше не осталось. Она была Ланнистер и при этом наследницей Винтерфелла и Севера. Ее дети станут носить фамилию людей, которые убивали ее близких для забавы, как зверей. Теперь она действительно стала предательницей. Она предала свою семью. Родовое гнездо Старков когда-нибудь будет принадлежать Ланнистерам из-за нее. Твоя мать хотела бы, чтобы ты жила. Ты знаешь, что это правда. Ей хотелось кричать. Санса не желала этого слышать. Не от него. Она не хотела его сострадания, его дружбы, его поддержки, его присутствия или чего-то хорошего, что он мог ей предложить. Он был монстром. Его отец уничтожил все, что было ей дорого. Санса не хотела, чтобы он переживал за нее. Она мечтала, чтобы его голос заткнулся. Чтобы не слышать это в своей голове. Она хотела ненавидеть его. Твоя мать хотела бы, чтобы ты жила. Ты знаешь, что это правда. Она не могла. Он был всем, что у нее осталось, единственным здесь, в Королевской Гавани, кто действительно пытался быть рядом. Единственный, кто действительно старался утешить ее без каких-либо мыслей, без каких-либо скрытых целей. Санса уже не была той дурочкой, когда-то приехавшей в Королевскую Гавань. Она знала, что Маргери хочет быть ее другом, но ей нужно и что-то еще. Что именно, Санса на самом деле не знала. У Тириона не было секретной повестки дня. Доказательством можно считать то, что он едва говорил с ней. Он не знал, что ей сказать. Он беспокоился только о ней. Она видела это в его глазах в саду. Его слова не могли преследовать какую-либо тайную цель. Они были направлены лишь на то, чтобы стать для нее стимулом жить. Тирион не пытался убедить ее ни в чем другом. В нем не было ничего ложного. И она хотела ненавидеть его из-за этого. Твоя мать хотела бы, чтобы ты жила. Ты знаешь, что это правда. Наконец она сдалась. Попытка запретить его слова в своей голове вконец ее измотала. И Санса стала обдумывать их. Она не могла оставаться такой, как была. Ее мать пожертвовала бы своей жизнью ради нее. Она бы начала войну, чтобы увидеть ее в безопасности. А что Санса? Плачет день-деньской из-за людей, которые пытались спасти ее, которые умерли за нее. Она волчица. Она кровь Севера, и должна стать сильной ради своей семьи, ради тех, кто умер, пытаясь помочь ей. Она Старк. Последняя, но тем не менее, она все же из Старков. Она должна быть смелой. Это то, что хотели бы ее родные. То, чего хотела бы ее мать. Твоя мать хотела бы, чтобы ты жила. Ты знаешь, что это правда. Слова уже не сильно ее беспокоили. Санса продолжала оставаться в своей молитвенной позе, думая об этом. Мысли стали более ясными, и у нее возникло ощущение, что с плеч свалился огромный груз. Тяжесть все еще лежала на душе, но она была менее гнетущей, чем раньше. По сравнению с адом, в котором Санса жила неделями, она на мгновение почувствовала себя почти свободно. Она выживет. Она выживет ради своей семьи. Это ее обязанность по отношению к мертвым. Она вспомнила девиз Дома своей матери. Семья, Долг, Честь. Семья шла первой. У нее есть долг перед своей семьей. И ее обязанность — действовать с честью ради них. Она не могла позволить себе умереть. Да на самом деле и не хотела умирать. Санса думала об этом, но не могла заставить себя умереть. Она могла только заставить себя жить ужасно, а это было именно то, чего не хотела бы ее мать. Твоя мать хотела бы, чтобы ты жила. Ты знаешь, что это правда. Она приняла это. Как бы ей не хотелось это признавать, слова Тириона были правдой. Она должна жить. Санса долго размышляла об этом и пришла к внутреннему согласию. Затем она стала говорить со старыми богами, как и раньше, прося их помощи в ее трудностях. Ей это понадобится. Возможно, со временем она снова начнет молиться в септе и попросит помощи у новых богов. Боги как матери, так и отца могли ей помочь. Ей удалось временно обрести мир в своей душе, хотя это и было нелегко. Нужно больше времени, чтобы со всем разобраться. Так она пробыла довольно долго, позволяя мыслям приходить и уходить. Санса Старк впервые за месяц почувствовала себя хорошо. Она позволила себе задержаться здесь, в богороще, за пределами мира, прежде чем ей снова придется столкнуться с враждебным миром. Сосредоточилась на свежем воздухе, ласкающем ее лицо. На шуме ветра, играющего в листве. На рокоте волн в бухте под ней. Здесь было так спокойно. Она чувствовала себя умиротворенной. Это был мир, который она не хотела нарушить, боясь, что потом ее снова сломают. Вдруг Сансе показалось, что она услышала скрип. Она посмотрела направо, туда, где находилась смотровая площадка, но там никого не было. Вероятно, почудилось. Во всяком случае, пора покинуть богорощу. Санса встала и пошла по тропинке к выходу. Однако ее не покидало ощущение, что кто-то наблюдает за ней. Остановившись на мгновение, она поняла, что теперь слышны и другие шаги, кроме ее собственных. Ее сердце забилось быстрее, и Санса ускорила шаг. Разок оглянувшись, она увидела, что кто-то следует за ней. Санса продолжила идти, но внезапно зашла в тупик. Теперь она оказалась в ловушке с неизвестным человеком позади нее. Что если это был Джоффри? Или сир Мерин Трант? Или кто еще хуже? В этот момент она почувствовала руку на своем плече. Санса подскочила от неожиданности и обернулась, чтобы посмотреть на злоумышленника. — Все нормально. Все нормально. Все в порядке. — Он приложил палец к губам. По тому, как у него заплетался язык и ноги, Санса видела, что он пьян, даже если бы не ощущала перегара, который разил и на таком расстоянии. Человек был грузный, с засаленными волосами. — Вы… пьяны, — констатировала Санса очевидный факт. — Да. У меня есть веские основания для этого. Когда-то я был рыцарем. Теперь я просто шут. Вы меня не узнаете? Сансе потребовалось некоторое время, но постепенно она вспомнила, где видела это лицо. То было в другой очень мрачный момент ее жизни, вскоре после смерти ее отца. — Сир Донтос. Празднование дня рождения короля. Простите, я не узнала вас сразу. Она вспомнила, как спасла этому рыцарю жизнь, когда Джоффри приказал своим гвардейцам залить ему глотку вином. Ей удалось спасти его, только предложив Джоффри, что он может сделать этого человека дураком. И Джоффри согласился. К сожалению, это воспоминание вызвало у Сансы еще одно. Сразу после происшествия прибыл Тирион с несколькими людьми в доспехах Ланнистеров, своим наемником и толпой дикарей. Тогда он публично издевался над Джоффри. И это был первый раз, когда Санса видела, как кто-то смеялся над Джоффри в глаза, не боясь последствий. Но также это был единственный раз, когда кто-то выразил ей соболезнование в связи с кончиной ее отца. Она подавила эту мысль в своей голове. Не хотелось думать об этом. — Не стоит извиняться, — ответил сир Донтос. — Пусть я шут, но я живой шут, благодаря вам. — Любой бы сделал то же самое. — Но сделали только вы. Я никогда не смогу отплатить вам. Я обязан вам жизнью. Но это… — Он достал из сумочки, прикрепленной к его одежде, ожерелье и протянул его Сансе. — Это стоит больше, чем моя жизнь. Оно принадлежало моей матери, а до того — ее матери. Дом Холлардов был сильным когда-то. Он был на подъеме. Это все, что осталось от тех дней, благодаря таким жалким, толстым пьяницам, как я. Санса взяла украшение. Это было простое, но красивое ожерелье с голубыми аметистами. Это напомнило Сансе о ее собственной семье. Холларды, как и Старки, были уничтожены из-за Джоффри. — Я не могу его принять. Это очень, очень мило с вашей стороны, но я не могу. — У меня больше ничего не осталось. Это все. Возьмите его. И носите. Пусть мое имя еще немного посверкает под солнцем, прежде чем исчезнет из мира. — Он смотрел на нее умоляющими глазами. — Я буду носить его с гордостью, сир Донтос. — Было очевидно, что мужчина сожалел о гибели своей семьи. Санса могла, по крайней мере, доставить ему эту маленькую радость. Она улыбнулась ему, чтобы показать, что ей будет приятно это сделать. — Да. — Казалось, он оценил. — Извините, но мои обязанности шута ждут меня. — Он ушел с несчастным видом горького пропойцы. Санса вернулась в свои комнаты, никого больше не встретив на своем пути. К счастью, королевская свадьба совершенно поглотила как Джоффри, так и Серсею, так что в последнее время шансы случайно наткнуться на них в Красном Замке были значительно меньше. Она положила ожерелье в стол в своем будуаре. Задвигая ящик, она невольно обронила взгляд на лежавший на столе прямоугольный кожаный футляр. Он был здесь уже неделю, но Санса к нему так и не прикоснулась. Она вспомнила, как нашла его. Санса достигла своего пятнадцатого дня рождения неделю назад. Она не отмечала, так как не имела ни малейшего желания, но утром того дня, проснувшись, обнаружила неожиданный подарок на своем личном столе. Ровно на том же самом месте, где и сейчас. На футляре лежала записка, но Санса бросила ее в огонь, как только прочитала и узнала почерк Тириона: «На твой пятнадцатый день рождения. Никогда не забывай, кто ты». Так и оставался презент нераспечатанным всю неделю. Она не хотела его открывать. Еще нет. Тирион всегда был добр с ней, но сейчас она все еще не могла принять его доброту. Санса не знала, окажется ли она вообще когда-нибудь на это способна. Она решила, что будет жить, но по-прежнему не знала, как ей быть со своим мужем. Мать хотела бы, чтобы она жила, это было правдой, но хотела бы она, чтобы Санса была счастлива с Ланнистером? Сама Санса не хотела этого и была уверена, что вся ее семья согласилась бы с ней. Она могла бы научиться жить с Тирионом и найти какой-то способ совместного существования, но она никогда не станет ему доверять. Ради своей семьи, ей никогда нельзя доверять ему. Подарок остался нетронутым.