A Shadow and a Wolf

Королева-регент сделала глубокий глоток из своего кубка с вином, отмечая завершение еще одного долгого дня. Это вкус победы. После смерти отца прошло две недели, и ей удалось за столь короткое время решить так много проблем, о которых давно следовало бы позаботиться. Очень скоро начнется строительство королевского флота, благодаря большому запасу железного дерева, которое ей пообещал лорд Рикард Моргрин. Она не знала, зачем Тирион потратил столько времени, пытаясь заключить контракт с Форрестерами, семьей предателей, которая вскоре будет уничтожена. Возможно, он снова проявил слабость и пошел на поводу у Сансы, взяв под свое крылышко бывших знаменосцев Старков. Однако теперь все было улажено. Чтобы убедиться, что у Короны будет достаточно денег для строительства нового флота, она решила отложить погашение долгов перед Железным банком Браавоса и Верховным септоном. Оба будут недовольны, но это не имеет значения. Они подождут. Она также назначила лорда Джайлса Росби новым Мастером над Монетой и утвердила решение отца, принятое им перед смертью, назначить Мейса Тирелла адмиралом флота. Тиреллы несколько дней жаловались на отсрочку бракосочетания, но после того, как она предложила эту должность Мейсу Тиреллу, немного успокоились. Не то чтобы болван в принципе представлял какую-то угрозу, к тому же она напомнила Тиреллам, кто они такие. Серсея дивилась, как только Дом Тиреллов все еще не развалился под управлением этого слабоумного лорда. Она также увеличила число золотых плащей в столице на две тысячи. С деньгами, сэкономленными от Железного Банка и Церкви, лорд Росби смог найти достаточно средств для этого между приступами кашля. Единственными членами малого совета, которых она не могла выносить, были евнух и Пицель, вечно ставившие под сомнение ее решения. Возможно, пришло время заменить их. Квиберн мог бы стать хорошим Мастером над Шептунами. Тем не менее, она не будет делать это сейчас. Пусть сначала состоится суд. Этот суд, который должен состояться на следующей неделе, был ее самым большим достижением. Все сложилось как нельзя лучше. Пицель очень быстро смекнул, что ее отца таки убили, и, наконец, после тщательного осмотра тела признал, что тот был отравлен очень редким веществом, называемым Слезами Лис. Великий Мейстер также сообщил, что хранил этот яд в своем кабинете, но часть снадобий исчезла, когда Тирион арестовал его в прошлом году. Еще он сказал, что ее брат просил у него макового молока, якобы, для своей жены, которая плохо спит. Одного лишь свидетельства Великого Мейстера уже будет более чем достаточно для обвинения Тириона. Но Серсея также позаботилась и о том, чтобы показания дали половина королевских гвардейцев и Варис. Конечно, она тоже даст показания, и когда убийца ее отца предстанет перед судьями, они увидят, какой он на самом деле. Она избавится от этого монстра, угрожавшего убить ее сына. О да, я чудовище. Так может, тебе стоит выбирать слова? Монстры опасны, а короли сейчас мрут, как мухи. Он сказал это перед всеми членами малого совета. Если бы у Серсеи была такая власть, она бы немедленно арестовала его лишь за то, что он угрожал ее сыну, королю. На суде все будет хорошо, хотя кое с чем еще нужно разобраться. Благодаря девице Форрестер, которую она отправила в камеру Тириона с вином (он не мог устоять, тем более что вино принесла знакомая ему девушка), Серсея знала, что у Тириона нет свидетелей. Однако человек, которого она отрядила переговорить с оруженосцем брата, сообщил ей, что парень отказался давать показания против него. Об этом тоже нужно позаботиться, хотя Серсея не видела срочной необходимости. В конце концов, мальчику едва минуло пятнадцать, возможно, он даже моложе Сансы. А вот с наемником Серсея постаралась уладить так, чтобы он не стал ничего предпринимать в защиту своего бывшего хозяина. Брака с Лоллис Стокворт и обещания золота было достаточно, чтобы настроить его против маленького монстра. Жена Тириона не доставит никаких проблем, она безвредна, бедная маленькая голубка. Никто не видел ее в эти дни. Санса день-деньской пряталась в своих комнатах, даже при том, что Серсея предоставила всем свободу передвижения еще неделю назад. Люди могли ходить по Красному Замку, хотя она пристально наблюдала за некоторыми из них (особенно за Тиреллами), но не могли выйти наружу. Все входы и выходы были перекрыты днем и ночью. Никто не сможет войти или выйти без ее разрешения до окончания суда. Единственной проблемой оказался ее брат Джейме. Он отказался стать Десницей Короля, когда она предложила ему это, и отказался давать показания против их брата на суде. Он снова бросил ее. Возможно, и к лучшему. Джейме сказал бы хорошие слова о Тирионе на суде, а это совсем не то, что сейчас нужно. И так как он отказался стать Десницей Короля, Серсея решила, что вообще не будет никакого Десницы. Ведь она единственная, кто может дать Джоффри правильный совет. Она никогда никому не позволит причинить боль ее сыну, и докажет это, когда голова Тириона покатится с плахи. Наконец-то она насадит его голову на пику. Он должен был умереть уже давным-давно. Тирион убил ее мать. Отослал Мирцеллу к змеям. Пытался убить Джоффри. Теперь он убил ее отца. Серсея не позволит ему убить Джоффри, Томмена или ее. Слова Мэгги Лягушки никогда не сбудутся. Она позаботится об этом. Она опустошила свою чашу и снова наполнила ее. В этот момент вошел Осмунд Кеттлблэк. — Ваше величество, ваш брат хочет вас видеть. Он говорит, что это очень важно. Серсея не хотела видеть Джейме с тех пор, как тот отказался помочь ей, по обыкновению защищая своего бедного младшего братца. Он предпочел ей маленького монстра, который убил их отца, и это было невыносимо. Джейме — ее вторая половина, он должен во всем следовать за ней. Однако сейчас Серсее нечего было делать, и она не могла просто взять и отослать лорда-командующего Королевской Гвардии без веского оправдания, если тот заявляет, что ему нужно поговорить с королевой. Возможно, он наконец прозрел и понял, что она права. Если это так, Серсея будет не одна в своей постели сегодня вечером. — Впусти его. Сир Осмунд вышел из комнаты, и вскоре появился Джейме, закрыв за собой дверь. Он стоял перед ней, высокий и такой красивый. Серсея ничего так не хотела, как отвести его в свою спальню и снова почувствовать себя целой, когда он войдет в нее. Прошло слишком много времени с тех пор, как они в последний раз были вместе. Кроме того, ей нужно было отпраздновать победу над своими врагами. Джейме не стал бы праздновать, если бы она ему сказала, да и ладно. Надо только дать ему понять, что она хочет его, и Джейме пойдет с ней. В конце концов, он ничем не отличается от остальных и думает членом в половине случаев, если не больше. Серсея установила это путем многочисленных экспериментов, и это оказалось очень полезным для достижения ее целей. — Ты выглядишь таким уставшим, Джейме. Возможно, тебе нужен отдых. Мы могли бы провести время вместе, как в старые времена. — Она увидела замешательство на его лице. — Мне жаль, что я была так сурова с тобой. Из-за смерти нашего отца и свалившихся на меня обязанностей, я иногда склонна действовать, не подумав. Надеюсь, что ты меня простишь. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя. Растерянность еще сильнее проступила на лице ее любовника. Она встала из-за стола, ранее бывшего письменным столом отца. — Пойдем в мои комнаты. Или можем сделать это прямо здесь и сейчас, если хочешь. На какое-то мгновение, ее брат, казалось, был готов прыгнуть на нее и, наконец, овладеть ею после столь долгого времени, но выражение его лица внезапно изменилось. — Все кончено. Твои маленькие игры, они закончились. — Джейме сунул руку за пазуху, достал пергамент и бросил его прямо перед ней на стол. Настала очередь Серсеи растеряться. — Что это значит? — Прочти. Это от нашего сына. Серсея взяла пергамент. На нем была печать короля. Она сломала ее, развернула послание и начала читать. Читая, она едва удержалась, чтобы не закричать. Как мог ее сын сделать что-то подобное? Джоффри из Дома Баратеонов, Первый этого имени, Король Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Владыка Семи Королевств и Защитник Государства, объявляю моего двоюродного деда, сира Кивана из Дома Ланнистеров Десницей Короля. Я также освобождаю себя от участия в суде над моим дядей, лордом Тирионом Ланнистером, ранее Мастером над Монетой, и повелеваю Деснице Короля исполнить обязанности главного судьи вместо меня. Сир Киван Ланнистер должен организовать судебный процесс, как только он прибудет в Королевскую Гавань. Чтобы уменьшить нагрузку на мою мать, Серсею Ланнистер, королеву-регента, после непредвиденной смерти ее отца и моего деда, лорда Тайвина Ланнистера, я исключаю любое ее участие в организации судебного процесса против моего дяди. Да будет всем известно, что такова моя воля. Серсея не могла поверить в то, что прочла. Ее сын, ее собственный сын, обратился против нее. Зачем? Она посмотрела на своего брата в поисках объяснений. И увидела ухмылку на его лице. Мысль переспать с ним разом покинула ее. — Это твоих рук дело? — Удивлена? Ты не единственная, кто умеет играть в игры. Серсея не могла вынести эту легкую усмешку на губах Джейме. Она снова бросила взгляд на документ. Неужели он действительно думал, что листка бумаги будет достаточно, чтобы остановить ее? Медленно, очень медленно, чтобы подчеркнуть свой жест, Серсея разорвала указ на мелкие части. Настала ее очередь улыбнуться с удовлетворением. — Думаешь, листка бумаги будет достаточно, чтобы защитить Тириона? Суд состоится завтра. Вот и все, чего ты этим добился. Как ни странно, Джейме не выглядел расстроенным. — Кое-кто из королевских гвардейцев предупредил меня, что ты страстно любишь рвать бумаги. Тирион сказал то же самое, когда я навестил его несколько дней назад, и предложил, чтобы я обзавелся двумя идентичными указами, написанными, запечатанными и подписанными Джоффри. Теперь я вижу, что он был прав. Это было уже слишком. Он ходил и разговаривал с их братом. Серсея ведь отдала приказ страже, чтобы никто не виделся с Тирионом без ее разрешения. Она позаботится о том, чтобы стражники никогда не допустили больше эту ошибку или какую-либо ошибку вообще. — Как ты убедил Джоффри подписать это? — Она должна была знать, как Джейме это удалось. Уж точно не угрозами. Джоффри был слишком смел, чтобы бояться своего дяди. — Я просто дал ему понять, что судебное разбирательство будет очень нудным, с длинными скучными процедурами, и намекнул, что у короля есть более важные дела. Я также указал, что мать принимала за него все решения с тех пор, как умер его дед, в том числе те, которые ограничили его свободу передвижения, отменили его свадьбу и не позволяли ему видеть свою будущую невесту. Видимо, пришло ему время заново решить, кто ему лучше служит. Я вставил имя Кивана в разговор, и Джоффри выбрал его немедленно. Он сказал мне, что как-то подумывал о том, чтобы доверить Север в его руки, а поскольку наш дядя уже едет в столицу, Джоффри счел его наилучшим выбором. Дядя Киван? На пути к Королевской Гавани? Это невозможно! — Как получилось, что он едет в Королевскую Гавань? Последние две недели я запрещала отправлять воронов куда бы то ни было. — Как ты думаешь, Пицелю дороже твои приказы или собственная жизнь? — Джейме вынул другой пергамент, намного меньше, чем предыдущий, явно сделанный с расчетом на ворона. Он также бросил его на стол. — Вот ответ нашего дяди на мое сообщение. Серсея развернула маленький листок бумаги и прочла его. Новость о смерти Тайвина ужасна. Я сейчас же отправляюсь в Королевскую Гавань с эскортом. Прибуду очень скоро, чтобы оказать последние почести своему брату. До тех пор с Тирионом не должно ничего случиться, ему необходимо предоставить условия, соответствующие его имени. Я решу этот вопрос, как только приеду. Закончив читать, Серсея разорвала и это сообщение. — Ты думаешь, что можешь действовать против меня подобным образом, ты и наш дядя? Суд состоится завтра, независимо от того, что вы делаете. — Боюсь, этого не будет. Джоффри прочел это письмо, прежде чем я отнес его тебе. Он решил дождаться возвращения нашего дяди и лишь затем начать судебный процесс. Все в Красном Замке уже знают об этом. И Джоффри снова начал проводить время с Маргери. Она очень его развлекает. Серсея не могла поверить в то, что услышала. Она хотела разбить лицо своего любовника. Как она могла желать его в постели несколько минут назад? Все, что она делала в эти последние дни, было разрушено Джейме в одночасье. Как такое возможно? Джейме никогда не думал, он смеялся над всем и всеми. Он говорил все, что приходило ему в голову. И всегда был красивым дураком. Нет, Джейме никогда бы не смог разработать такой сложный план. Это Тиреллы, поняла Серсея. Маленькая шлюшка Маргери или ее бабушка, Королева Шипов. Они стояли за всем, теперь у нее были доказательства. Они интриговали с Тирионом против нее, а Джейме тупо сговорился с ними, чтобы помочь брату. Она сожжет их всех за это. Джейме вдруг заговорил снова: — Я думаю, тебе следует меньше пить, Серсея. Вино затуманивает разум и заставляет нас совершенно не осознавать, что происходит вокруг. — Серсея впервые за две недели выплеснула содержимое своего кубка на брата. — Похоже, для визитов к тебе я должен теперь всякий раз надевать изношенную и старую одежду. — Сир Осмунд! — Королевский гвардеец немедленно вошел в комнату. На этот раз он не медлил. — Поместите сира Джейме в темницу, рядом с моим другим братом. Если он его так сильно любит, я уверена, что он не будет жаловаться на это. Сир Осмунд отреагировал не сразу. На самом деле, ему потребовалось даже больше времени, чем обычно, чтобы ответить. Это позволило Джейме вступить в разговор. — Сир Осмунд, я ваш лорд-командующий, выбранный самим королем, моим племянником. Как, думаете, он отреагирует, когда узнает, что вы посадили обоих его дядей в тюрьму? Рыцарь не пошевелился. — Твоя королева приказывает тебе арестовать его! — крикнула Серсея, но он ничего не сделал. — Сир Осмунд, я думаю, вы устали. Вы можете идти спать. Я скажу сиру Бейлону Сванну, чтобы он заменил вас. — Едва Джейме успел произнести эти слова, как бывший наемник тут же ретировался с коротким поклоном. Он был всего лишь трусом. Серсею окружали трусы и предатели, в том числе ее собственный брат-близнец. — Кстати, Серсея, Джоффри приказал, чтобы ты оставалась в своих покоях весь следующий месяц. Он считает, что неделя заключения для него стоит двух для любого другого. А поскольку ты заключила не только его, но и его будущую жену на неделю, он счел, что это будет более чем уместно для тебя. Я люблю тебя, дорогая сестра. С этими словами Джейме вышел из комнаты, а Серсея впала в отчаяние. Ее сына настроили против нее. Конечно, это была работа Маргери. Она спелась с Тирионом. За это ее задушить бы в собственной постели. Когда Серсея выйдет, будет слишком поздно. Приедет дядя Киван. Он не знает, что сделал Тирион. Он послушает глупого Джейме и выпустит маленького монстра. Однако был еще шанс. Она должна встретиться с Джоффри и поговорить с ним. Она еще может все изменить. Серсея решительно направилась к двери, но когда она открыла ее, полдюжины солдат Ланнистеров во главе с капитаном Виларром перегородили ей путь. — Ваше величество, извините, но вы не должны выходить из своих комнат. Приказ короля. Виларр был тверд как скала, произнося это. Еще один изменник. Серсея развернулась. Было бесполезно пытаться сбежать. Она разберется со всеми этими предателями, как только освободится. У нее есть месяц, чтобы разработать план для этого и определить, как заставить дядю увидеть правду о Тирионе. Серсея вернулась к своему столу и разбила кувшин с вином о стену. Когда через час она, наконец, успокоилась, то налила себе еще одну чашу вина из другого кувшина. Неожиданный поворот событий, но ее врагам воздастся. Она поклялась себе в этом. Если ее дядя приедет и все равно решит провести судебное разбирательство по делу Тириона — а уж она позаботится о том, чтобы суд состоялся — то доказательств, которые она собрала против карлика, более чем достаточно, чтобы убедить любого, что он убил Десницу и подготовил заговор с целью убить короля. Серсея рано или поздно отомстит. Однако ее грызло беспокойство. Тут было не все так гладко. Ее брат скажет Кивану, что Тирион невиновен, и он может принять точку зрения Джейме из мужской солидарности. Кроме того, оруженосец Тириона отказался давать показания против него, а еще эта его шлюха. Она сбежала. Варис доложил, что она села на корабль вскоре после ареста Тириона. Евнух не смог выяснить, на какой именно корабль, но предполагал, что она, вероятно, уплыла в Вольные города и поэтому была вне досягаемости. Серсея хотела назначить награду тому, кто вернет ее, но Мастер над Шепчунами указал, что это будет проблематично. Девушку не легко узнать, и в Королевскую Гавань повезут черноглазых и черноволосых шлюх со всего мира в надежде, что среди них окажется та самая. В итоге Серсея отказалась от идеи награды. Она не хотела видеть, как сотни шлюх представляют ей на опознание. Тем не менее, она жалела, что не прибрала девушку к рукам прежде, чем та сбежала. Шлюха могла так много сказать о монстре во время суда. Надо было позаботиться об этом, как только умер ее отец, но тогда были дела поважнее, чем беспокоиться о шлюхах. Серсея посмотрела на отцовский сундучок на столе. Она не могла найти ключи, чтобы отпереть, и никто в Красном Замке не смог открыть замок без них. Продолжая пить, королева бездумно водила левой рукой по внутренней поверхности столешницы. Вдруг в какой-то момент ее пальцы коснулись выпуклости под крышкой стола. Она ухватилась за нее, почувствовав что-то похожее на ручку. Серсея попыталась потянуть, но ничего не произошло. Затем она попробовала повернуть. Раздался щелчок, и прямо перед ней на столе появилась маленькая ниша. Внутри лежал ключ. Как умен был ее отец. Серсея знала, от чего этот ключ. Она достала его и использовала на сундучке. Тот открылся. Внутри были золотые монеты, но, самое главное, официальные бумаги. Вряд ли отец станет жаловаться на то, что она читает его письма, поскольку он мертв. А она его единственная настоящая наследница, и перед ней стоит задача продолжить его дело. Большинство документов были королевскими указами или письмами, которые ее отец написал незадолго до своей смерти. Ни один из них не был достаточно важным. Тем не менее, была бумага, которая привлекла ее внимание. На ней была не печать Десницы Короля или оленя, а символ льва. Печать Лорда Утеса Кастерли. Слова, содержащиеся в этом письме, удивили ее. Это оказалось завещание. Судя по дате, оно было написано за день до смерти отца. Ей показалось странным, что отец составил новое завещание прямо перед собственным убийством. Начало завещания само по себе не было удивительным. Ее отец снова сделал Джейме своим наследником. Однако когда она прочитала остальное, ярость распространилась по всему ее телу. Отец оставил ей только золото. Довольно много золота, но это не имело значения. Она ни разу не упоминалась в связи с вопросом о наследовании Утеса Кастерли. Она была его дочерью. Если Джейме отказывается от Утеса, тот должен по праву перейти к ней. Вместо этого отец назвал своим наследником внука от Тириона, если Джейме откажется наследовать. Он сделал Кивана регентом Кастерли, пока мальчик не будет способен управлять сам, и, что еще хуже, сделал Тириона регентом, если Киван умрет. Серсея не могла это проглотить. Утес Кастерли принадлежал ей. Не этому монстру. Она поднесла завещание к свече и наблюдала, как сгорают последние слова ее отца. Никто никогда не узнает об этом. Это не могло быть его волей. Тут к Серсее пришло осознание. Конечно, это не слова ее отца. От Вариса она знала, что Тирион посетил лорда Тайвина вечером как раз накануне его смерти. Вероятно, тогда же он его и отравил, но он также мог написать ложное завещание, которое дало бы ему право на Утес Кастерли. У Тириона уже был Винтерфелл через его жену, но он, конечно, не удовольствовался бы одним только Севером. Он тоже хотел Западные Земли и, возможно, Железный Трон, когда сестра и ее дети умрут. Теперь-то он у нее в руках. Она раскрыла все его секретные планы и использует их против него. Неважно, что ее взяли под стражу. Серсея опустошила еще один кубок вина. Сколько она приняла этим вечером? Она не знала и ей было все равно. Она обречена долгое время оставаться в этих комнатах, так что лучше наслаждаться моментом. Когда Серсея выйдет отсюда, все они заплатят за свое предательство. Джейме, Виларр, сир Осмунд, Маргери, Пицель, Оленна Тирелл, все остальные жители Простора, а особенно Тирион. Он будет первым, кто заплатит за все, что сделал. Первым пострадает от гнева львицы.