A Shadow and a Wolf

Мира укладывала ей волосы. Солнце едва коснулось зенита, и обычно в это время у Сансы еще не было прически, но сегодня все иначе. Менее чем через час начнется суд над Тирионом. Неуверенность и беспокойство наполняли голову и сердце Сансы. Она боялась. Боялась за Тириона и за себя саму. Если мужа приговорят к смертной казни, для Сансы все станет хуже, чем когда-либо. Со смертью Тириона она будет вынуждена выйти замуж за другого Ланнистера, и кто знает, что тот может с ней сделать. Тирион был добр, он никогда не обращался с ней плохо, проявлял к ней больше уважения, чем все остальные после смерти ее отца. Санса не хотела, чтобы он умер. Он не заслуживал этого. Нет сомнений, что Тирион невиновен в тех преступлениях, которые ему вменяет Серсея. Она надеялась, что и судьи поверят в это, а если они поверят, то будут склонны оправдать ее мужа. — Вы хотите надеть какие-нибудь драгоценности, миледи? — спросила Мира, убирая гребень. — Нет. Достаточно того, что есть. — Санса коснулась своего ожерелья. Она снимала его только когда принимала ванну. Мира отступила от зеркала, и Санса взглянула на свое отражение. Она хотела произвести хорошее впечатление на суде, хотя и понимала, что это мало что будет значить в конечном итоге. Все будет зависеть от показаний обеих сторон, а также от готовности судей оправдать или приговорить Тириона. А вот чего можно ожидать от судей, Санса не знала. Сир Киван Ланнистер пришел навестить ее, когда прибыл в Королевскую Гавань несколько дней назад. Этот рыцарь не выглядел таким безжалостным, как отец Тириона, он даже казался искренним, когда говорил, что будет справедливо судить племянника. Именно Тириону принадлежала идея вызвать его сюда, так что, возможно, он действительно доверял своему дяде. Тем не менее, Санса не могла быть уверена ни в чем. Тирион, возможно, сделал это в отчаянии и только потому, что сир Киван был немного лучше Серсеи. Нетрудно найти кого-то лучше, чем королева-регент. Кроме того, Санса знала, что сир Киван много лет был главным советником лорда Тайвина, и не была готова доверять кому-то, дававшему советы человеку, который стоял за убийством ее семьи. Что касается лорда Мейса Тирелла и принца Оберина Мартелла, то у первого вряд ли были какие-то особые причины относиться к Тириону благосклоно. Второй же и вовсе наверняка захочет увидеть его мертвым за зверства, совершенные Ланнистерами против Мартеллов во время восстания Роберта Баратеона. Она могла только надеяться убедить сира Кивана и лорда Мейса. Санса посмотрела на Миру. Форрестер стала ее ближайшей подругой в последние недели, заняв место Шаи в качестве доверенного лица. Мира приехала с севера, и ее положение было так похоже на положение Сансы, что та не могла не испытывать к девушке сочувствие. Кроме того, теперь Санса имела возможность поговорить о вещах, которые избегала в разговорах с Шаей или Маргери. Например, о Севере. Наконец-то у Сансы появился кто-то, действительно способный ее понять. Мира была также союзником в борьбе за освобождение Тириона. Им обеим Тирион был нужен живым: Мире ради ее семьи, Сансе ради себя. Теперь она, кажется, понимала, почему муж пытался помочь Мире. Она не задумывалась об этом после смерти своей семьи, но сейчас поняла, что Тириону было стыдно за то, что Ланнистеры учинили в Близнецах. Возможно, это была попытка хоть частично исправить то зло, за которые его семья несла ответственность. Санса вспомнила слова Маргери. Я думаю, что он не имеет к этому никакого отношения. Ему, похоже, стыдно за то, что сделала его семья, у него плохие отношения с отцом и сестрой, он явно ненавидит Джоффри, и он никогда не причинил тебе никакого вреда. Также она хорошо помнила слова, которые он сказал ей вскоре после этого. То, что случилось с твоей семьей, ужасное преступление. Я не знал твоего брата. Наверное, он был хорошим человеком, но я его не знал. С другой стороны, я восхищался твоей матерью. Правда, она хотела, чтобы меня казнили, но я восхищался ею. Она была сильной женщиной. И очень жесткой, когда речь шла о защите ее детей. От этих воспоминаний Санса едва не расплакалась. — Моя леди, мы должны идти. Суд скоро начнется. Мира права. Санса взяла себя в руки и сдержала слезы. Она должна быть сильной сегодня. Она не может себе позволить выглядеть слабой. Если она хочет спасти Тириона, нужно сосредоточиться на процессе и найти способ, чтобы с мужа сняли все обвинения. Она поднялась со стула. — Тогда идем. Мира последовала за ней по пятам. За дверью их ждала Бриенна. В полном молчании они направились в Тронный Зал, где должен состояться процесс. Говорить было не о чем. Они уже много раз все обсудили и давно решили, как будут вести себя на суде. Сердце Сансы колотилось в груди. Интересно, слышат ли это Бриенна и Мира? Подходя к дверям Тронного Зала, Санса услышала шепот справа от себя: — Мира. Санса обернулась на голос и обнаружила девушку с каштановыми волосами в костюме Простора. Она видела ее раньше. Одна из служанок Маргери, Сера, кажется, так ее зовут. Когда-то она была подругой Миры. — Сера, — вежливо поприветствовала ее Мира. Подруга говорила Сансе, что после всего случившегося ей пришлось прервать общение с Серой, причем по желанию последней. Но если это так, не странно ли, что служанке Маргери вдруг так срочно понадобилась бывшая подруга. — Миледи. — Сера поклонилась Сансе. — Мира, мне нужно поговорить с тобой, это очень важно. Вы разрешите, леди Санса? Это займет всего несколько минут. Девушка выглядела расстроенной. Мира вопросительно взглянула на Сансу, и она уступила. — Хорошо. Присоединяйся к нам в зале, когда освободишься. Мира ушла с Серой, а Санса направилась к дверям. Здесь уже собралось множество людей, явившихся поглазеть на суд, словно это был турнир. Она слышала, как некоторые делают ставки на приговор. Доносились до Сансы и злобные шепотки о ней самой. Жена Беса. Дочь предателя. Жена-девственница. Она проигнорировала их. Что толку обращать на это внимание. Санса и Бриенна заняли место на скамьях по центру правой секции от Железного Трона. В зале стоял гул, Санса не прислушивалась к разговорам, но чувствовала на себе любопытные взгляды. Еще бы. Жена человека, которого обвиняют в убийстве его собственного отца и попытке убить короля. Эти обвинения не соответствуют действительности, но люди-то этого не знают. Она должна показать им правду. Санса увидела сира Кивана, стоящего рядом с Железным Троном. Около помоста о чем-то спорили Маргери, сир Лорас, их отец и леди Оленна. Санса поймала взгляд Маргери, и подруга улыбнулась ей. Она также заметила принца Оберина, обнимающего за талию женщину, одетую даже легче, чем Маргери. Вероятно, та была его любовницей. Серсея сидела в своем кресле, глядя прямо перед собой. Возможно, сегодня в первый раз за несколько недель ее выпустили из собственных покоев. Эта мысль вызвала у Сансы мимолетную улыбку. Джоффри нигде не было видно. Если повезет, он решит и вовсе не присутствовать на суде. На другом конце зала маячил Бронн. Санса согласилась с ним и Бриенной, что они оба станут обеспечивать безопасность ее и Тириона во время суда, но им нельзя появляться вместе. Это привлечет слишком много внимания. В этот момент к ним с Бриенной присоединилась Мира. Ее лицо было довольно мрачным, но прежде чем Санса успела спросить ее о чем-нибудь, в Тронном Зале раздался голос, которого она всегда боялась. — Так, ну ладно, давайте покончим с этим. — А вот и Джоффри. Он уже сидел на Железном Троне, с видом скучающим и полным нетерпения. Санса испугалась. Что если он решит сам судить Тириона? В этом случае у мужа не будет никаких шансов, да и у Сансы тоже. Она молча взмолилась Матери. Будь к нам всем милосердна. В этот момент заговорил сир Киван: — Милорды, миледи, займите свои места. Суд скоро начнется. Присутствующие поспешили рассесться на нескольких скамьях в зале. Было слишком много народа и мало мест. Одна из скамей опрокинулась. В итоге городской страже пришлось выпроводить людей, которым не хватило места, затем двери закрыли. Потребовалось еще несколько минут, чтобы навести порядок. Когда все уселись, теснота была плотнее, чем на улицах Королевской Гавани. Через некоторое время двери снова открылись. Все замолчали, когда появился сир Джейме. Позади него шел Тирион под конвоем двух золотых плащей. Он выглядел здоровым, был хорошо выбрит, а его одежда была чистой и в хорошем состоянии. Санса смотрела на него, надеясь поймать его взгляд. Через некоторое время он поднял глаза и слегка улыбнулся ей. Санса улыбнулась в ответ. По крайней мере, сейчас он, кажется, был в порядке. Однако когда Тирион подошел к скамье подсудимых, Санса заметила, что его руки закованы в цепи. Это привело ее в ярость. Как будто Тирион представлял угрозу. Да он вообще невиновен! В любом случае, если они действительно хотели, чтобы он не представлял угрозы, им следовало бы заткнуть ему рот. Его язык намного опаснее рук. Из толпы кто-то выкрикнул: «Отцеубийца!» Золотые плащи прикрепили цепи Тириона к загородке, и каждый из них встал на стражу перед одним из двух рядов скамей, лицом к королю. Сир Джейме проследовал к трону и встал слева от короля. Джоффри поднялся на ноги, а за ним и все остальные. Санса, Мира и Бриенна вынуждены были сделать то же самое, хотя Санса и не хотела подражать Джоффри. Ее бывший нареченный проговорил: — Я, Джоффри из Дома Баратеонов, Первый своего имени, Король Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Владыка Семи Королевств и Защитник Государства, настоящим освобождаю себя от этого процесса. Киван из Дома Ланнистеров, Десница Короля, будет исполнять обязанности главного судьи вместо меня. А вкупе с ним принц Оберин из Дома Мартеллов и лорд Мейс из Дома Тиреллов. Как только обвиняемый будет признан виновным, принесите мне его голову. По крайней мере, он не приказал принести ему голову немедленно. Санса почувствовала большое облегчение, когда Джоффри вышел из комнаты с двумя королевскими гвардейцами. Сир Киван сел на Железный Трон, лорд Мейс Тирелл разместился слева, а принц Оберин — справа. Все сели вслед за ними. Суд начался. — Тирион из Дома Ланнистеров, — начал Сир Киван. — Королева-регент обвиняет вас в убийстве вашего отца Тайвина Ланнистера, лорда Утеса Кастерли и Десницы Короля. Вас также обвиняют в покушении на убийство его величества. Что вы ответите на эти обвинения? — Не виновен, — ответил Тирион так, словно ему все это успело наскучить. — Тогда есть ли у вас предположения, кто мог убить вашего отца? — Никаких. По-моему, даже не установлено, что его убили. Тирион не заблуждался в этом. Джейме Ланнистер не верил, что лорд Тайвин был убит. Весь этот суд подстроен Серсеей, не более того. Сир Киван, похоже, не был согласен с ним, но ничего не сказал. — Мы начинаем судебный процесс. Обвинение сначала вызовет своих свидетелей, затем защита вызовет своих. Как обвинение, так и защита получат право на заключительную речь, как только все показания будут заслушаны. Корона может вызвать своего первого свидетеля. Санса уже знала, как будет проходить процесс. Учитывая количество свидетелей, все это, несомненно, займет не один день. Для начала им придется выслушать свидетелей Серсеи. Санса не знала, кто будет давать показания против Тириона, кроме двух королевских гвардейцев, но, по крайней мере, тот факт, что свидетели Серсеи пойдут первыми, позволит ей впоследствии скорректировать свою собственную речь. Первым свидетелем со стороны Короны оказался сир Мерин Трант, и его показания наполнили душу Сансы гневом. Он начал говорить о том дне, когда по вине Джоффри случился бунт. Конечно, он не сказал, что это Джоффри вызвал беспорядки. — Как только мы увели короля Джоффри подальше от толпы, Бес набросился на него. Он ударил короля по лицу и назвал его злобным идиотом и дураком. — Санса не знала, действительно ли Тирион сделал это, но если и так, она могла только согласиться с его словами. — Это был не первый случай, когда Бес угрожал Джоффри. Прямо здесь, в этом Тронном Зале, он взошел по этим ступеням и назвал нашего короля полудурком. Сравнил его величество с Безумным Королем и предрек, что его постигнет та же участь. А когда я выступил в защиту короля, он пригрозил убить меня. — А почему вы не говорите им, что делал Джоффри? — подал голос Тирион. — Что он целился из заряженного арбалета в леди Сансу Старк, в то время как вы разрывали на ней одежду и избивали ее. Он сказал правду, которую Санса и сама готова была в этот момент прокричать в голос. — Тишина! — оборвал его сир Киван. — Ты не будешь говорить, пока тебя не спросят, Тирион. Если ты хочешь представить другую версию этого события, дождись своего времени. Вы свободны, сир Мерин. Пока что ни она, ни Тирион ничего не могли сделать. Сир Мерин не завирался по полной, однако использовал слова, взятые из контекста. Тирион никогда не воспринимал эти слова как угрозу для Джоффри, скорее, как урок. В тот день он защищал Сансу, а теперь его сестра использует это против него. Но какой бы гнев ни вызывал сир Мерин, его показания, по сути, не имели никакого значения. Позже она легко опровергнет их со своими собственными свидетелями. Сир Борос Блаунт вышел следующим. Санса ненавидела его даже больше, чем сира Мерина. Он был более жесток. Блаунт рассказал ту же историю, что и его товарищ, добавив, что Тирион не только ударил Джоффри, но и пинал его ногами, и что король был покрыт синяками, когда его доставили в Красный Замок. Санса подумала, что если Джоффри и получил в тот день какие-то синяки, то гораздо меньше, чем она. Показания сира Бороса она также может уничтожить. Затем шли двое мужчин, звавшихся Осфрид и Осни Кеттлблэк, братья сира Осмунда. Они рассказали о совместном ужине Тириона и Серсеи незадолго до Битвы при Черноводной, где он угрожал причинить ей боль. Выступавший следом сир Осмунд привел слова Джоффри, якобы сказанные ему в тот день, когда он получил белый плащ: «Добрейший сир Осмунд, хорошо охраняйте меня и моего деда, потому что дядя не любит нас. Он хочет быть королем вместо меня». Тирион рассмеялся от такого свидетельства, и Санса сделала бы то же самое, если бы не привыкла скрывать свои истинные чувства за учтивостью. Трудно придумать что-то более нелепое. Даже Джоффри не был настолько глуп, чтобы верить в это. Обвинение плавно перетекало в фарс. Следующим выступал Великий Мейстер Пицель. Дрожащими руками он достал несколько исписанных листов и начал перечислять длинный список наименований, которые Санса никогда не слышала, за исключением макового молока. Наконец, Оберин Мартелл остановил его: — Мы поняли вас, великий мейстер. В ваших кладовых много ядов. — Уже нет, принц Оберин. Мои запасы были разграблены! — Кем? — спросил Сир Киван. — Обвиняемым, Тирионом Ланнистером, после того, как тот незаконно бросил меня в темницу. Кроме того, за несколько недель до смерти лорда Тайвина он просил у меня маковое молоко, сказав, что у его жены проблемы со сном. Он взял достаточно, чтобы убить человека. Санса помнила, что Тирион заключил в тюрьму Великого Мейстера, когда был Десницей Короля, но она ничего не знала о краже его снадобий. Что касается макового молока, Тирион действительно принес немного, чтобы помочь ей уснуть, но тот пузырек до сих пор стоял рядом с ее кроватью, почти не тронутый. Он оставался едва ли не полным. Тирион не мог использовать его, чтобы отравить своего отца. — Великий мейстер, вы осматривали тело лорда Тайвина. Он в самом деле умер от яда? — спросил сир Киван. — Без сомнения. — Какой яд использовался, чтобы убить его? — этот вопрос поступил от принца Оберина. Великий Мейстер, казалось, на мгновение смутился. — Слезы Лис. Санса никогда не слышала это название раньше. И странно, что принц Оберин задает такие конкретные вопросы. — Был ли поврежден его желудок и кишечник? Имелся ли нестерпимый запах, исходящий от тела лорда Тайвина? — Пицель какое-то мгновение выглядел таким же непонимающим, как и Санса, пока принц Оберин не заговорил снова. — Это последствия Слез Лис. Если он был отравлен этим ядом, вы должны были наблюдать такие симптомы. Вы наблюдали их? Великому Мейстеру потребовалось некоторое время, чтобы ответить. — Да, конечно. Он не выглядел таким уж уверенным, насколько Санса могла судить. У нее возникли некоторые сомнения в его правдивости. А уж если начистоту, она вообще ему не верила. Все свидетели Серсеи, очевидно, лгали или искажали правду. Она не собиралась верить Пицелю, явно неуверенному в собственных словах. К сожалению, некоторые могут ему поверить, возможно, лорд Тирелл или даже сир Киван. И это очень плохо. После Великого Мейстера свидетельствовала Серсея. На королеве было черное платье, демонстрирующее, что она оплакивает своего отца. Серсея рассказала историю о своем ужине с Тирионом, дополнив ее словами, которые брат предположительно сказал ей в тот момент: «Я причиню тебе боль за это. Придет день, когда в минуту покоя и счастья твоя радость превратится в пепел во рту, и ты узнаешь, что долг выплачен». — Ваш собственный брат сказал вам это? — Лорд Тирелл заговорил впервые с самого начала процесса. — Незадолго до битвы в Черноводном Заливе. Я противостояла его планам отправить Джоффри на передовую и попыткам навсегда забрать себе должность Десницы. Тирион пытался помешать нашему отцу вернуться в город, чтобы спасти столицу от Станниса. Он перехватывал сообщения, которые я отправляла, и заключил в тюрьму Великого Мейстера, когда тот пытался выполнить свой долг. В конце концов мне удалось послать отцу вестника с сообщением о том, что происходит, и он прибыл как раз вовремя, чтобы спасти нас. Когда начался штурм, Джоффри настоял на том, чтобы остаться на зубчатых стенах. Он верил, что его присутствие вдохновит войска. Санса снова ощутила гнев. Это была отвратительная ложь. Джоффри покинул зубчатые стены как трус, по первому слову матери. Когда Лансель Ланнистер попытался убедить королеву отправить его обратно к войску, она ударила его прямо туда, где он был ранен стрелой. Это Тирион спас город, а она лгала перед всем двором, точно так же, как лгала об отце Сансы. Это было несправедливо. Санса хотела выкрикнуть всю правду прямо сейчас, но воздержалась. У нее еще будет время для собственной речи. В этот момент принц Оберин задал Серсее вопрос: — Тирион сказал, «и ты узнаешь, что долг выплачен». Какой долг? Сансу удивляло поведение принца Оберина. Среди трех судей он, похоже, был наиболее скептически настроен к свидетелям обвинения. Почему? Он ненавидел Ланнистеров, что он мог получить от допроса свидетелей? Невиновность Тириона? Непонятно. — Я обнаружила, что он держал шлюх в Башне Десницы. Я просила его ограничить свои непристойные действия борделем, где это более уместно. Тирион не был доволен. — Спасибо, ваше величество, за смелость вашего свидетельства. Санса едва не рассмеялась от такого заявления отца Маргери. Во всем этом не было смелости. Показания Серсеи были ложью, как и другие. Санса не верила тому, что сказала королева. Тирион не стал бы так угрожать без веских причин. Она знала его достаточно, чтобы быть уверенной в этом. Если он действительно сказал Серсее такие слова, значит, она сделала что-то ужасное. Иначе он бы никогда этого не сказал. Серсея лгала, как всегда. Какая же она лицемерная женщина, плакала, когда на самом деле только рада оговорить Тириона. Санса вспомнила, как однажды королева сказала ей, что слезы — одно из лучших оружий женщины. Однако Серсея была не единственной, кто мог использовать это оружие, чтобы убедить других людей. Серсея вернулась в свое кресло на возвышении. Следующим свидетельствовал лорд Варис. Санса до сих пор не могла понять, на чьей он стороне. После показаний Вариса у нее сложилось сильное впечатление, что он служит Серсее, хотя некоторые сомнения все еще оставались. Внезапно на ум пришли слова евнуха. Вы ищете не там, леди Санса. Вам нужна армия волков. Почему он сказал ей это? Показания Вариса причинили больше ущерба Тириону, чем все остальные. Казалось, он знал все, что происходило в Красном Замке, везде и всегда. Он подтвердил многие факты из других показаний. Он подтвердил, что Тирион ударил Джоффри после бунта; подтвердил все оскорбления, брошенные королю, в том числе при спасении Сансы от сира Мерина (не упоминая, конечно, ее избиение); подтвердил слова Тириона Серсее во время ужина, даже добавив, что он в тот момент сказал, что Джоффри не место на троне. Варис подтвердил, что это была идея Тириона, отправить Джоффри к бойницам во время битвы. Он подтвердил, что Тирион не отправлял просьб о помощи своему отцу, пока был Десницей Короля. Он упомянул разговор, когда Тирион заметил, что ему нравится быть Десницей, и он хочет остаться в своем кабинете. Подтвердил арест Великого Мейстера Пицеля и что Тирион некоторое время оставался в комнатах мейстера после того, как тот был уведен в черные казематы двумя его людьми. Он даже подтвердил, что Тирион держал персональную шлюху в Башне Десницы. Санса не знала почему, но на мгновение она почувствовала себя нехорошо, представив Тириона с другой женщиной. Ей не понравилась эта мысль. Она выбросила ее из головы. Это было еще до того, как Тирион женился на ней. Тем не менее, два последних факта, упомянутые Варисом, больше всего привлекли внимание Сансы. Евнух заговорил об угрозе, которую Тирион произнес в адрес Джоффри во время заседания малого совета. — Вы помните точно, как это звучало? — спросил его лорд Тирелл. — Боюсь, что да, милорд. Он сказал: «Возможно, тебе следует разговаривать со мной повежливее. Чудовища опасны, а короли сейчас мрут как мухи». — И он сказал это на заседании малого совета? — Да. После того, как мы получили известие о смерти Робба Старка. — Санса насторожилась. — Он не выглядел довольным новостями. Возможно, брак с Сансой Старк заставил его сочувствовать северянам. — Это вызвало ропот в толпе, и Санса почувствовала на себе взгляды. Последнее показание косвенно обвиняло и ее. Одно небольшое допущение — и вот ее уже записали в соучастницы Тириона. Мастер над шептунами продолжил. — Когда заседание закончилось, лорд Тирион остался и имел личную беседу со своим отцом. Мои маленькие пташки были не в состоянии понять все сказанное, однако они слышали голоса лорда Тириона и лорда Тайвина. Совершенно очевидно, что у них были некоторые разногласия. Среди слов лорда Тириона, которые пташкам удалось расслышать, была одна очень интересная фраза. Северяне никогда не забудут. Санса снова ощутила на себе взгляды. Тирион действительно сказал это? В других обстоятельствах она была бы готова обнять его, но теперь это используют против него, а также и против нее. Варис меж тем не останавливался. — У лорда Тириона случилось с отцом много ссор с того момента, как лорд Тайвин вернулся в Королевскую Гавань, причем каждая из них была более жестокой, чем предыдущая. Он не был счастлив, что потерял пост Десницы Короля. Последняя ссора произошла вечером накануне смерти лорда Тайвина. — Вы говорите, что Тирион встречался со своим отцом прямо перед его смертью? — На этот раз вопрос задал сир Киван. — Да, милорд Десница. С обеих сторон было сказано много сильных слов. Лорд Тирион обвинил своего отца во многих злодеяниях, в том числе в убийстве невинных детей и женщин. Среди имен, которые он упомянул по этому случаю, были названы Кейтилин Старк и Талиса Старк. Он сказал, что король Джоффри столь же ненормален, как и сам Безумный король. Сказал, что его брат, сестра и его племянник, король, не смогут править страной, когда не станет лорда Тайвина, а дом Ланнистеров без него рухнет. Он сказал, мне уже все равно, что станет с домом Ланнистеров в будущем. — Отцеубийца! — раздался выкрик из зала, и тут же на Тириона обрушился град оскорблений. Санса также услышала несколько слов и о себе. Она поняла, что сейчас происходит. Серсея превращала Тириона в монстра, поклявшегося отомстить за Север, и сделала Сансу причиной этого. Если Тирион будет приговорен к смертной казни, Санса, вероятно, в конечном итоге разделит его участь. — Тишина! Сейчас же! Голос сира Кивана прозвучал в Тронном Зале с огромной силой, и все замолчали. На мгновение Санса увидела в нем истинного брата Тайвина Ланнистера. — Вы свободны, лорд Варис. Когда евнух покидал помост, Тирион неожиданно заговорил: — Дядя, могу я задать свидетелю один вопрос? Сир Киван, поднявшийся для наведения порядка, снова сел на Железный Трон. — Можешь, но только один. Вопрос, заданный Тирионом, оказался не таким, какого ожидала Санса. Она думала, что он попытается заставить Вариса противоречить самому себе, но вопрос был даже не о показаниях. — Вы однажды сказали, что без меня город однозначно потерпел бы поражение. Вы сказали, что нигде в хрониках не будет упомянуто мое имя, но вы не забудете. Вы забыли, лорд Варис? — спросил он мягко и тихо, даже с грустью. — К сожалению, милорд, я никогда ничего не забываю. — Сансе показалось, что в голосе мужчины прозвучало некоторое раскаяние. Он тесно сотрудничал с Тирионом, когда ее муж был Десницей Короля. Возможно, Тирион считал Вариса другом, а этот друг предал его. В зале наступила полнейшая тишина. Больше никто не выкрикивал обвинений, прекратились шепотки. Санса почувствовала, что в этот момент каждый присутствующий на суде понял: дружбе конец. Отпустив Вариса, сир Киван решил, что пришла пора сделать паузу в судебном разбирательстве. — Сейчас мы прервемся. Колокольчик прозвонит через час. Трое судей встали, и люди начали расходиться. — Покиньте зал! — крикнул стражник. Санса увидела Джейме Ланнистера, стремительно выходящего за двери. Он был зол, судя по выражению лица. Санса, со своей стороны, находилась в отчаянии. Она не ожидала такого. Показания Вариса сделали ее по крайней мере косвенной соучастницей смерти Тайвина Ланнистера. Она не покинула зал, как и Бриенна с Мирой. Даже Бронн остался здесь. Как ни странно, стражников, похоже, не заботило их присутствие, никто не заставлял их выйти. Они остались здесь одни: три женщины рядом на правой скамье, наемник с мрачным лицом на левой и Тирион, один на скамье подсудимых. Ему приписали убийство, которого он не совершал, он считался виновным только потому, что осмелился защищать северян и осуждать кровавую резню. Его считали виновным из-за нее. Санса никогда не испытывала столько сострадания к Тириону, как в этот момент. Хуже того, она чувствовала себя ответственной за ситуацию, в которой он оказался. Как она могла так сочувствовать Ланнистеру? Все вместе они долгое время оставались в тяжелом молчании. Никто не осмеливался заговорить, даже Бронн или Тирион, что было довольно необычно, поскольку у них всегда находились какие-нибудь непристойные или смешные комментарии по любому случаю. Санса то опускала глаза в пол, то пыталась поймать взгляд Тириона. Но тот ни разу не посмотрел на нее. Наконец она поднялась со своего места и подошла к мужу. — Мой лорд… Тирион поднял на нее глаза. Он выглядел удивленным, что она заговорила с ним. — Моя леди. — Это было приятно слышать. Первый раз они разговаривали с тех пор как Тириона арестовали более месяца назад. Санса соскучилась по его голосу. — Не очень-то гладко все проходит, не так ли? Санса могла только согласиться с этим. — Да, не очень. Но мы можем опровергнуть некоторые показания. У вас все еще есть свидетели. — Они больше ваши свидетели, чем мои. — Тирион улыбнулся ей, и Санса не смогла сдержать ответной улыбки. Она ощутила, как вспыхнули ее щеки. — Все так. Ты можешь рассказать о том, как Джоффри избивал тебя. Можно даже свести на нет показания Великого Мейстера. Он не был уверен в том, что моего отца убил яд. — Тирион вздохнул. — Я не удивлюсь, если он выдумал это только потому, что хочет полюбоваться на мою казнь. В конце концов, я однажды бросил его в черные казематы. Но боюсь, мы ничего не можем поделать с показаниями Вариса. Все, что он сказал, было правдой, даже если не всей. Санса знала, что Тирион прав. Она ничего не могла противопоставить словам Паука. Немного помолчав, она решилась задать Тириону вопрос. Ей нужно было знать. — Действительно ли все это правда? Я имею в виду, насчет споров с твоим отцом. Тирион долго смотрел на нее, прежде чем ответить. — Все было правдой. — Зачем? Зачем ты это сделал? — Санса не понимала, почему Тирион защищал ее семью и ее народ, да и даже ее саму перед своим отцом. Он был Ланнистером. Она понимала, что Тирион может ненавидеть свою родню, но он ничего не выгадывал, заступаясь за нее или за северян. — Санса, твои родственники, возможно, были мятежниками, но это не имеет значения. Никто не заслуживает того, чтобы погибнуть таким образом. То, что произошло в Близнецах — преступление. Там была бойня. Мой отец, Болтон и Фреи нарушили те немногие неписанные законы, на которые, как все считали, можно положиться в Семи Королевствах. Они там и невинных людей поубивали самым жестоким образом. — Голос Тириона был полон презрения и яда. Тем же тоном он говорил о своей семье в ночь перед арестом и так же разговаривал с Джоффри после того, как ее избили. — И дело не только в том, что я не хотел видеть твоего брата мертвым. Будучи Десницей, я надеялся, что он все же преклонит колено. Я видел Север, когда посещал Винтерфелл, и побывал на Стене. Я знаю, что ваши люди никогда не простят того, что сделал мой отец. Русе Болтон может некоторое время удерживать Север, но рано или поздно северяне восстанут против него, так или иначе. Я знал, что твои мама и брат были нашим единственным шансом добиться прочного мира с Севером, а мой отец уничтожил его. Теперь нас ждет бесконечный ряд войн, а Ланнистеры навсегда останутся в истории, как убийцы. Мой отец всегда говорил, что фамилия — это все, что от нас остается и продолжает жить, но за такую цену я не уверен, что хочу быть частью этого. Санса поняла, что имел в виду Тирион. В глубине души ее муж был благородным человеком, как и ее отец. Он хотел поступать правильно, однако в то же время оставался верен своей семье. Да и как иначе? Семья, Долг, Честь. Семья всегда на первом месте. Санса, ее братья и сестры сделали бы все друг для друга. — В последний раз, когда ты разговаривал со своим отцом… это как раз, когда… — Именно. Он мне тогда сказал, что у меня осталась только одна ночь, чтобы сделать это. В каком-то смысле мы можем вздохнуть с облегчением, что он умер той ночью, иначе кто знает, что случилось бы после королевской свадьбы. Внезапная мысль пришла в голову Сансе от этих слов. Она вспомнила кое-что, сказанное Тирионом той последней ночью, когда они виделись. Мой отец ничего не сделает. Я об этом позабочусь. Если лорд Тайвин готов сделать все для семьи, я способен сделать то же самое для своей жены. Все? Мог ли он пойти на такое? Часть Сансы боялась этого, но ей пришлось признать, что существует и другая ее часть, которая не стала бы сердиться на Тириона, если он окажется виновен. — Тирион, ты ведь не… Ты не делал этого, правда? Серсея лжет, не так ли? — Конечно, я его не убивал. Он все же был моим отцом. Я ненавидел его, это так, но пойти на убийство? Нет, я не мой отец. Не могу сказать, что мне грустно из-за его смерти, но я не несу за это ответственности. Санса вздохнула с облегчением. Зазвонил колокольчик. — Я вернусь на свое место. — Она уже отошла было, но Тирион остановил ее. — Санса. — Она оглянулась. — Будь осторожна. Санса кивнула. Люди возвращались, стараясь поскорее захватить себе место получше. Санса увидела, как сир Джейме тихо разговаривает с Тирионом. Судьи, королева, Маргери, сир Лорас и все остальные, кто должен был занять места на возвышении, заняли их. Если подумать, странно, что Сансе не выделили кресла там же. Ведь она была женой обвиняемого. Они могли бы, по крайней мере, расщедриться на зарезервированное место. Но нет же, ей приходится сидеть со всеми этими людьми, некоторые из которых теперь считают, что она сыграла свою роль в смерти лорда Тайвина. Наконец, все расселись. Заговорил сир Киван. — У Короны остался только один свидетель. Учитывая час, это будут последние показания, которые мы выслушаем сегодня. Завтра будут заслушаны свидетели защиты. Корона может вызвать своего последнего свидетеля. Это хорошо, подумала Санса. Она сможет подготовить защиту наилучшим образом, чтобы противостоять аргументам Серсеи. Нужно только перетерпеть еще одного лжесвидетеля, и все будет кончено. Завтра все сложится иначе. Однако все мысли о защите покинули разум Сансы, когда она увидела приближение свидетельницы. Она сразу узнала ее. Санса провела с ней столько времени, что могла бы узнать ее среди тысяч других людей. Но это невозможно. Что она здесь делает? Она покинула Королевскую Гавань несколько недель назад. И собиралась вернуться в Лорат к своей сестре. Когда женщина заняла свое место в ложе свидетелей, Сир Киван приступил к допросу: — Назовите свое имя. — Шая. Санса продолжала недоумевать. Что она здесь делает? Почему она среди свидетелей Серсеи? — Клянетесь ли вы всеми богами, что ваше свидетельство будет правдивым и честным? — Клянусь. — Вы знаете этого человека? — Киван указал на Тириона легким движением головы. Шая повернулась, чтобы взглянуть на Тириона. Санса пыталась встретиться с ней взглядом, но Шая, казалось, не замечала ее. — Да. Тирион Ланнистер. — Откуда вы его знаете? — Я была служанкой его жены, леди Сансы. — Были? Вы больше ей не служите? — поинтересовался принц Оберин. Если Санса и не сомневалась, что Красный Змей объявит Тириона виновным, по крайней мере, он задал несколько важных вопросов. — Нет. Миледи уволила меня несколько недель назад. Она сказала, что я ей больше не нужна. Это было неправдой. Шая ушла сама. Ушла, не сказав Сансе ни единого слова на прощание. Санса внезапно поняла, что в отъезде Шаи было нечто странное. Почему она даже не оставила ей никакого сообщения? Могла бы, по крайней мере, передать через Подрика. Или Подрик лгал? Но тогда кто мог заставить Шаю поверить, что Санса больше не хочет ее видеть в качестве своей служанки? Сир Киван снова заговорил. — Этот человек обвиняется в убийстве Десницы и в покушениях на Короля. Что вы знаете об этом? Ничто не могло бы удивить Сансу больше, чем ответ Шаи: — Я знаю, что он виновен. Он и Санса спланировали это вместе. Санса была парализована словами своей подруги. Она почувствовала, как воздух покидает ее легкие. Люди начали роптать по всему залу. Санса видела много обращенных к ней лиц, но сейчас ей было все равно. Ее словно пригвоздило к месту этими словами. — Тишина! Продолжайте. — Сир Киван позволил Шае снова заговорить, когда шум утих. — Санса хотела отомстить за своего отца, свою мать, своего брата. Она винила в их смерти лорда Тайвина и короля. Тирион был рад помочь. Он ненавидел своего отца. Ненавидел короля. Ненавидел королеву. Он украл яд из комнаты Великого Мейстера, чтобы отравить лорда Тайвина. Они с Сансой несколько дней спорили о том, какой яд использовать против него. Она считала, что будет лучше использовать маковое молоко, якобы помогающее ей уснуть, но в конце концов Тирион убедил ее, что Слезы Лис подействуют вернее. Он отравил вино отца в тот вечер, когда они виделись в последний раз. Мир Сансы рушился внутри нее. Шая была ее подругой. Самой доверенной и близкой. И вот она лжет перед всем двором. Санса не могла пошевелиться. На самом деле, она едва могла дышать. Отчаяние затопило ее. Как Шая могла так с ней поступить? — Откуда вы могли знать все это? Зачем Тириону раскрывать подобные планы служанке своей жены? — Голос Оберина Мартелла показался Сансе таким далеким, словно исходил из другого мира. Как будто она стала глухой к тому, что происходило вокруг. Предательство Шаи воздвигло стену между ней и остальным миром, она едва могла расслышать голоса с другой стороны. — Я была не просто служанкой. Я была его шлюхой. Эти слова вернули Сансу в действительность. — Извините меня великодушно. Вы сказали, что были его… — Санса могла бы задать тот же вопрос, что и Мейс Тирелл. Конечно, минуту назад она плохо слышала. Однако Шая лишь подтвердила, что в первый раз ей не показалось. — Его шлюхой. Сансу ошеломило это заявление. Шая была шлюхой Тириона? Это невозможно! Она знала, что Тирион посещал бордели, но Шая? Его шлюха? Санса не могла в это поверить. Тирион даже не помнил, как ее звали, а Шая всегда вела себя с ним так, словно он представлял опасность для Сансы. Она не могла быть его шлюхой. И вот начинается мой дозор. Тирион поклялся, что будет хранить целомудрие, пока жена не захочет разделить с ним ложе, и Санса не видела повода сомневаться в его словах. Если бы между Тирионом и Шаей что-то было, она бы это заметила. Ведь столько времени провела и с Шаей, и с Тирионом, она не могла быть такой слепой. Шая, конечно, лгала. — Как вы попали к нему на службу? — заинтригованно осведомился сир Киван. — Он меня похитил. — Санса осознала, что Шая впервые ответила очень быстро. Что касается других вопросов, она всегда немного колебалась, прежде чем дать ответ. Однако на этот раз она говорила уверенно. — Я была с другим человеком, рыцарем в армии лорда Тайвина. Но когда Тирион прибыл в лагерь, он послал одного из своих головорезов в нашу палатку. Тот сломал рыцарю руку и привел меня к лорду Тириону. «Теперь ты принадлежишь мне, — сказал милорд. — Я хочу, чтобы ты трахалась со мной, словно это наша последняя ночь в жизни». Люди вокруг засмеялись, а Санса — нет. Это было так… неправильно. Отвратительно даже. Сиру Кивану снова пришлось наводить порядок, но допрашивать свидетеля продолжил не он. Санса в первый раз не обрадовалась тому, что дорниец задал вопрос. — Ну, а вы? — Что я? — Трахались с ним, словно это была ваша последняя ночь в жизни? — Принцу, кажется, собственный вопрос доставил искреннее удовольствие, так же как и реакция зала, поскольку смеха стало больше. — Я делала все, что он хотел. Все, что бы он ни приказал мне делать с ним. И все, что бы ни пожелал сделать со мной. Я целовала его там, где он хотел. Я лизала его, где он хотел. Я позволяла ему иметь меня так, как он хотел. Я была его собственностью. Я часами ждала в его комнатах, чтобы он мог использовать меня, когда ему становилось скучно. Он приказывал мне называть его своим львом, и я так и делала. Я брала его лицо в свои руки и говорила: я твоя, а ты мой. Сансе было противно от слов Шаи, но она не знала, это из-за самой их сути или потому, что все они были ложью. Она не поверила ничему, что говорила Шая ни на секунду. Санса не могла представить, чтобы Тирион жестоко обращался с кем-то, даже с проституткой. Тирион отказался лечь с ней, когда имел такое право. Он едва касался ее. Единственный раз, когда они спали в одной постели, он обнимал ее только ради утешения. То, что сказала Шая, не могло быть правдой. Ложь, все это ложь. В Сансе поднимался гнев. — Шая. Пожалуйста, не надо, — произнес Тирион. Он говорил очень тихо, но Санса все равно расслышала его, хотя и с трудом. — Я — шлюха! Помнишь? — Санса не знала, что это значит. На мгновение у нее создалось впечатление, что Тирион знал Шаю, но прежде чем она смогла это обдумать, Шая снова заговорила. — Все это было до того, как он женился на Сансе. Потом он хотел только ее. Но она не пустила его в свою постель, поэтому он пообещал убить своего отца ради нее. После этого они планировали убить короля и королеву, чтобы Тирион снова мог стать Десницей при Томмене. Год спустя они убили бы и Томмена, прежде чем он повзрослеет. Тогда Тирион короновал бы себя королем, а Сансу королевой, чтобы добиться того, в чем не преуспел ее отец, лорд Эддард Старк. — Это ложь! — закричала Санса, прежде чем успела это осознать, громче, чем когда-либо в своей жизни. При любых обстоятельствах она привыкла прятаться за доспехами учтивости, но это было уже слишком. Какая ужасная, грязная и глупая ложь. Клевета против нее, ее отца и Тириона. Она не могла этого допустить. Зал огласился криками. Люди орали на нее и на Тириона, но Сансе было все равно. Она прожигала взглядом Шаю, однако женщина, которая когда-то была ее подругой, отказывалась смотреть в ее сторону. И все же Санса не отводила глаз. Шая предала ее. Сиру Кивану понадобилось некоторое время, чтобы навести порядок. Сделав это, он приказал Сансе сесть и пригрозил, что иначе ему придется вывести ее из зала. Санса его почти не слышала, но все равно подчинилась. Ее взгляд оставался прикованным к Шае. В этот момент она ненавидела свою бывшую подругу даже больше, чем когда-либо ненавидела Джоффри. — Вам еще есть что сказать? — обратился сир Киван к Шае. Он казался раздраженным, но Санса не могла определить, чем именно. — Нет. — Очень хорошо, суд откладывается до завтра. Верните заключенного в его камеру. — Моя леди, мы должны идти. — Санса почувствовала ладонь Бриенны на своей руке. — Нужно уходить, прежде чем они решат арестовать вас. Идемте скорей. Санса последовала за Бриенной, хотя ее разум все еще был наполовину в другом мире. Она лишь заметила Миру, идущую за ними след в след. Уже оказавшись за дверями Тронного Зала, она услышала голос мужа: — Так вы думаете, что я виновен, дядя? Не так ли? Я спас вас. Я спас этот город. И все эти жалкие бесполезные жизни. Я должен был позволить Станнису убить вас всех! До Сансы донеслись крики толпы.