A Shadow and a Wolf

Была моя любовь прекрасна, словно лето, И локоны ее, как солнца свет. Была моя любовь прекрасна, словно осень, И локоны ее, как золото листвы. Была моя любовь, как снег прекрасна, И волосы ее — как свет луны. Песня родилась из темноты, окружавшей Тириона. Он не знал, где находится. Словно плыл в облаках. Разум и тело оцепенели. Было хорошо, несмотря на темноту вокруг. Совершенно непохоже на то, как он чувствовал себя обычно. Он никогда не был так спокоен. И теперь его уши наполнил голос: нежный, проникновенный, тихий, любящий. Это был голос, который он не слышал уже давно, но очень часто вспоминал в течение пятнадцати лет. Голос, возвращающий в то короткое время — одно из немногих — когда Тирион был действительно счастлив. Песня все не смолкала, такая же чудесная, как в первый раз, когда он услышал ее, и пел ее тот же самый голос. Глаза Тириона оставались закрытыми. Они не нужны ему в темноте. Только уши, чтобы наслаждаться пением. Он чувствовал, что мог бы оставаться здесь часы, дни, недели, даже месяцы и годы, слушая эту песню. Голос теперь стал отчетливее. Тириону казалось, что он приближается, но это было неважно. Он оставался недвижим, полностью обратившись в слух. Внезапно все прекратилось. Голос больше не пел. Зато заговорил: — Я люблю тебя, Тирион. Я люблю твои губы, твой голос, слова, которые ты мне говоришь, твои нежные прикосновения. Люблю твое лицо. Тирион открыл глаза. Прямо перед ним пылал факел, но свет не ослеплял. Пламя лишь высветило рядом ее лицо. Только лицо, не более того, однако она была прекрасна. Даже красивее, чем в воспоминаниях Тириона. Ее волосы, глаза, шея, щеки — все ее черты стали еще краше с тех пор, как он видел их в последний раз. Кожа теперь казалась темнее, но, возможно, виной тому было тусклое освещение. Кроме того, она выглядела старше. — Тиша, — вырвалось у него единственное слово. Голос ему отказал. Вот она, здесь, прямо перед ним, после всех этих лет. Даже если это иллюзия, ее достаточно, чтобы слезы выступили на глазах. — Тирион. Столько времени прошло. — Ее голос был нежным, даже чарующим. Отсветы огня танцевали на ее лице, намного более красивом, чем Тирион мог себе представить. — Ты помнишь? Я любила тебя. Я была твоей, а ты — моим. Эти слова вернули Тириона в суровую реальность. — Ты была шлюхой. Все, что ты говорила мне, все, что между нами было — все это оказалось ложью. — Так то была ложь? А я лгунья? Тиша посмотрела на него с печалью, так, словно ей было его жаль. Лицо девушки стало удаляться, медленно исчезая. Когда остался лишь слабый огонек вдали, Тирион услышал ее голос в последний раз: — Мы еще встретимся. Потом не было ничего. Тирион снова оказался в темноте. Он закрыл глаза, вновь погрузившись в глубокое оцепенение. Хотелось остаться в нем навсегда. Не возвращаться к реальности, полной предательства и ненависти, где каждый желал ему смерти. Здесь, в пустоте, не было никого, кто стал бы его ненавидеть. Какой резон ему возвращаться в реальный мир? Тут Тирион снова что-то услышал. Еще одну песню, но эта, похоже, явилась не из темноты. Она пришла откуда-то еще, хотя Тирион понятия не имел, откуда. Голос был другой, но серебристый, как колокольчик, и тоже очень красивый. Было смутное ощущение, что голос ему знаком, но Тирион не мог вспомнить, где слышал его раньше. Он снова открыл глаза, пытаясь найти его источник. Оглянулся вокруг и сначала ничего не увидел, но вскоре вдали появился свет. Слабый, и все же заметный. Слишком белый, чтобы быть пламенем факела. Песня исходила оттуда. Слова ускользали от Тириона, однако странным образом притягивали к себе. Свет оставался вдалеке и не двигался. Придется приложить усилия, чтобы достичь его. Что бы там ни было, само оно к нему не придет. Тирион не был уверен, хочет ли вернуться к свету. Ему понравилось здесь, в темноте. Тиша приходила навестить его. И возможно, придет снова. Он не хотел возвращаться к страданиям, кошмарам и боли. Тирион знал, что если выйдет на свет, ему снова придется играть в игру. Он устал, хотя не мог не признать, что играть ему нравилось. Но эта радость была ничем по сравнению с жертвами, которых требовала игра престолов. Сколько он положил на этот алтарь? Слишком много. Я потерял слишком много. Тишу. Шаю. Кто будет следующим? Стоит ли того удовольствие от мелких побед в игре? Зачем возвращаться в мир, полный плохих людей? Но какая-то часть разума твердила Тириону, что он должен вернуться. Я принадлежу этому миру. Борьба с плохими людьми — это то, в чем я хорош. Просчитывать их, обезвреживать, быть на шаг впереди. В этом моя суть. И мне нравится это. Нравится больше всего на свете. Тирион больше не мог оставаться один в темноте. Его место не здесь. В мире света есть люди, которые нуждаются в его заботе, и, возможно, беспокоятся о нем. Тирион был изгоем большую часть своей жизни, но он никогда не любил одиночество. Он не хотел быть один. По ту сторону завесы находится его старший брат Джейме. Улыбчивый и верный оруженосец Под. А также Бронн, его телохранитель и друг. Пусть он в большей степени наемник, все равно его можно считать другом. Да и много других людей нравилось Тириону. Например, дядя Герион. Возможно, он не погиб. Была также дочь Гериона, Джой Хилл. Хорошая девушка. Имя очень подходило ей — она приносила радость всем, с кем общалась. Тирион шел в направлении света, и тот становился все ближе и ближе, разгоняя тьму и все больше заполняя собой пространство. Жаль было покидать уютный мрак, но ничего не поделаешь. Тирион не принадлежал тьме. Он принадлежал свету. А еще в этом свете он чувствовал присутствие кого-то, кого хотел бы снова увидеть особенно сильно. С его приближением голос становился все отчетливее. Тирион узнал текст песни. Это был гимн. Матерь, Матерь всеблагая, Помилуй наших сыновей, Огради щитом их крепким От стрел каленых и мечей. Матерь, женщин оборона, Помилуй наших дочерей. Утешь безумство супостата Рукою благостной своей. Тирион не верил в богов. Если боги существуют, если они милосердны и добры, зачем тогда создали мир, наполненный несправедливостью и чудовищами? Когда-то он верил в богов, даже хотел стать Верховным Септоном. Но после встречи с Тишей забыл об этом. Несмотря ни на что, гимн звучал очень красиво, и теперь был слышен ясно. Тирион сделал последнее усилие и полностью окунулся в свет. Он лежал на какой-то ровной поверхности. Наверное, это был матрас. Рядом ясный певучий голос выводил мелодию гимна. Какое-то время Тирион оставался неподвижен, слушая пение с закрытыми глазами. Что-то непонятное стягивало ему грудную клетку. Затем он решил открыть глаза и посмотреть направо, откуда, казалось, исходил чудесный голос. Та, что пела, находилась совсем близко. Она стояла на коленях, ее руки были сложены в молитве, голова склонилась, ее глаза были закрыты. Рыжие волосы покрывали ей плечи. Тирион подумал, что так ей идет намного больше, чем всякие сложные прически, которые делали ей служанки для особых случаев. Словно завороженный, он следил за движением ее губ, выводящих слова гимна Матери. У нее был пленительный голос. Тирион знал, что Санса умеет петь очень хорошо, но раньше никогда не слышал ее пения, и тем более, никогда не просил ее об этом. Вообще не чувствовал себя вправе просить ее хоть о чем-нибудь. Точнее, он мог бы, и Санса бы подчинилась, но Тирион не хотел, чтобы она что-то делала против своей воли. Он продолжал смотреть, как она поет. Санса выглядела такой умиротворенной, Тирион не видел ее такой с самого момента их первой встречи в Королевской Гавани. Возможно, именно поэтому она так много молилась. Для нее это был единственный способ обрести покой в этом городе. Очень не хотелось нарушать эту прекрасную картину, но Тирион подумал, что должен, наверное, что-то сказать. Ему было неловко рассматривать ее без разрешения. — У вас прекрасный голос, моя леди. Мне жаль, что я не слышал этого раньше. Санса открыла глаза и подняла взгляд на него. Тириону показалось, что он увидел облегчение, даже улыбку на ее лице. — Тирион. С тобой все в порядке? Как ты себя чувствуешь? — Санса поднялась с колен и села на кровать. — Думаю, что жив. Если только не сама Дева встречает меня на небесах. Хотя вряд ли бы она стала утруждаться ради такого, как я. — Тирион попытался улыбнуться. Санса тоже улыбнулась шутке. — Не волнуйся, ты жив. Я не Дева. Но тебе повезло, что ты выкарабкался. Тирион оглянулся. Он находился в комнате, которую они делили с Сансой. Интересно, как он оказался здесь, да еще и в постели Сансы? В конце концов, это ее кровать, учитывая, что Тирион никогда не спал тут вместе с ней… кроме одного раза. Его разум был сбит с толку. Он попытался сесть. — Нет, не делай этого! — Предупреждение Сансы было разумным, но оно запоздало. Тирион почувствовал резкую боль в животе и тяжело рухнул на спину. — Ты не должен двигаться. Ты был серьезно ранен. Теперь нужно отдыхать. Его жена говорила непререкаемым тоном, но, как ни странно, Тирион также ощущал беспокойство в ее голосе. Санса взяла со столика возле кровати какую-то чашку и поднесла к его губам. — Это маковое молоко. Оно облегчит боль. — Поняв, что ему предлагают, Тирион отпрянул. — Ты мне не доверяешь? Тирион посмотрел на Сансу. В ее глазах было лишь беспокойство за него. А еще боль. Тут он смутно вспомнил, что Санса, вроде бы, защищала его перед судом. Она бы не стала прилагать столько усилий для спасения его жизни, только чтобы потом убить его. Тирион кивнул и принял напиток. Он мог доверять своей жене. Снова погружаясь в сон, последнее, что он увидел, это рыжие волосы и голубые глаза. Тирион не знал, как долго он спал, но когда проснулся, его ждал сюрприз. Светало. Открыв глаза, он увидел над собой потолок, однако в левой руке ощущалось нечто теплое, а плечо было слегка придавлено. Когда он повернул голову, то увидел Сансу, спящую рядом с ним лицом к лицу. Ее левая рука была вложена в его ладонь, а лоб прижимался к его плечу. Тирион решил, что спит и видит сон. Пару раз он закрыл и открыл глаза, ожидая, что все это исчезнет. Однако после нескольких неудачных попыток стало понятно, что это явь. Санса действительно лежала рядом с ним. Ну, это же ее кровать, в конце концов. Это он не должен быть здесь. Тирион вспомнил, что произошло в последний раз, когда он проснулся. Он был в этом же месте и точно в том же положении. Вспомнилась резкая боль при попытке сесть. Лучше не стоит повторять этот опыт. Тирион осторожно поднял голову, чтобы посмотреть, из-за чего тогда случился приступ боли. Первым делом он понял, что обнажен. То есть, не совсем, на нем еще оставались кальсоны, но грудь ничто не покрывало, кроме нескольких слоев бинтов. И тут он вспомнил все. Последние два дня суда были для Тириона почти развлечением. Он имел удовольствие лицезреть, как самые разные люди, от сира Бейлона Сванна до проститутки Дейзи, рвут на клочки показания свидетелей, которых Серсея выдвинула против него. Тирион был глубоко впечатлен Сансой. Ей удалось найти достаточно людей, чтобы не только доказать его невиновность, но и уничтожить королеву. Свидетельства Подрика и Вариса, а больше всего Ланселя, полностью разрушили репутацию и влияние Серсеи. Санса открыла всему миру, что представляет из себя его сестра: охваченная паранойей манипулирующая сука, спавшая со своим кузеном и пытавшаяся убить родного брата, который был повинен в покушении на ее детей не более чем в отравлении собственного отца. Лансель даже признал свою роль в смерти Роберта Баратеона, а это может привести к обвинению Серсеи в убийстве короля. Тирион ликовал, глядя, как каждое новое слово, которое произносили свидетели в Тронном зале, подтачивало могущество Серсеи. Он никогда не думал, что такой день наступит. Работа Сансы была поразительна. Он знал, что Санса была далеко неглупа. Многие в Королевской Гавани считали ее глупой маленькой девочкой, дочерью предателя, которая всегда делала то, что ей велели. Тирион видел, что все не так просто. Конечно, Санса всегда делала именно то, чего от нее ожидали, но ей приходилось так поступать, чтобы выжить. Она в этом смысле ничем не отличалась от Вариса или самого Тириона. Она очень быстро поняла, что для выживания в столице ей придется спрятаться за любезностями и вести себя как идеальная инженю. Многим ли хватило бы мудрости примерить подобную роль? Возможно, именно поэтому Серсея никогда не видела в Сансе угрозу. Это была ее последняя ошибка. Санса воспользовалась новой ситуацией и показала, кто она на самом деле — молодая женщина, имеющая много талантов и способная играть в игру не хуже других и даже еще лучше многих. Причем выбрала для этого самое подходящее время. Даже Тирион такого не ожидал. Санса всех застала врасплох. Ее заключительная речь была идеальной. Тириону все еще было трудно поверить, что Санса так высоко о нем отзывалась. Он вообще никогда бы не подумал, что она ради него сделает что-то подобное. И все же факт оставался фактом. Однако все усилия Сансы могли пойти прахом после того, как Мейс Тирелл вынес свой вердикт. Тирион все еще не понимал, почему Жирный Розан решил объявить его виновным. Ожидалось, что лорд Хайгардена сделает тот же выбор, что и Киван, но вместо этого он решил заявить, что Тирион виновен, несмотря на все доказательства обратного. Вроде, вспоминается, что перед вынесением вердикта они обменялись взглядами с Серсеей. Что такого могла сказать сестра, чтобы убедить лорда Мейса проголосовать против Тириона? По счастливой случайности Оберин Мартелл неожиданно решил поддержать Тириона. Если не считать действий Сансы, последнее, на что мог надеяться Тирион, это что Мартелл встанет на защиту Ланнистера. И вот, в тот самый момент, когда Джейме уже снимал оковы, случилось нападение королевского гвардейца. Тирион не мог вспомнить, кто это был, но наверняка за покушением стояла Серсея. Она отчаянно хотела его смерти. Он помнил, как кинжал разрезал воздух и внезапно пронзившую тело острую боль, а потом — ничего, пока не очнулся от пения Сансы рядом. Тирион вспомнил, что смог отшатнуться перед тем, как был нанесен удар. Возможно, это спасло ему жизнь, как и во время битвы при Черноводной. Серсея пыталась убить его дважды, и дважды он выжил. Он лишь понадеялся, что не придется испытывать судьбу в третий раз. Дверь открылась, и Тирион увидел молодую темноволосую женщину, которая внесла поднос с едой и стала сервировать стол. Мысли Тириона еще были как в тумане, поэтому он не сразу узнал ее, а затем весьма удивился, поняв, что она северянка. — Леди Мира. Что вы здесь делаете? Мира Форрестер повернулась к нему лицом и улыбнулась: — Лорд Тирион. Приятно видеть, что вам уже лучше. — Спасибо, но вы не ответили на мой вопрос. — Тирион заметил, что рядом с ним шевельнулась и начала просыпаться Санса. — Теперь я служанка леди Сансы, милорд. Вы забыли? Память продолжала понемногу возвращаться в затуманенный разум. — Ах, да, вспоминаю. Простите меня, миледи. Северянка жестом показала, что принимает извинения и подошла к Сансе, как раз выбиравшейся из кровати. Леди Мира помогла Сансе одеться и причесаться. Тириона это очень взволновало, поскольку никогда раньше этот утренний ритуал не происходил на его глазах. Он обычно успевал уйти до того как служанки Сансы начинали обряжать ее. Большую часть времени Тирион смотрел в сторону. Вряд ли Санса хотела бы, чтобы он подсматривал за ней, особенно когда она одевалась. Закончив, Мира Форрестер поклонилась Сансе и Тириону с обычными словами «миледи» и «милорд», после чего удалилась. Когда она ушла, Санса составила несколько тарелок на поднос, принесла на кровать и села рядом с Тирионом. — Я мог бы подойти к столу, миледи. Вы не обязаны приносить мне завтрак в постель, хотя я это очень ценю, — заметил Тирион. — Прошлая ваша попытка встать закончилась весьма плачевно. Боги, она права. Разум Тириона действительно омрачен, вероятно, из-за макового молока. Как неприятно. Мозг — его единственное оружие. Если его притупить, Тирион не сможет защитить себя. Хотя пока что можно не переживать, острота ума сейчас не потребуется. Санса не представляет угрозу. По крайней мере, не для него. Они поели в тишине, а потом Тирион немного почитал. Больше он ничего не мог сделать. Санса прошла в другую часть комнаты и тоже открыла книгу. Тирион сказал ей, что она не обязана оставаться, но Санса отказалась уходить, уверив его, что все в порядке. Незадолго до полудня раненого навестил его хороший знакомый мейстер Френкен. Тирион сказал своей жене, что она может уйти, пока мейстер осматривает рану, но, к его удивлению, Санса снова отказалась. Мейстер разрезал повязки, оголяя жуткий свежий шрам на груди под диафрагмой. На травму были наложены швы, также Тирион заметил пятна, вероятно, от лекарственных растений. Он никогда не интересовался медициной, но так много прочел за всю свою жизнь, что знал кое-что и об исцелении. Похоже, рана заживала, но очень медленно. Мейстер подтвердил его мысли: — Там нет инфекции. Ваша жизнь теперь вне опасности, милорд, но я бы посоветовал вам не двигаться сегодня. Завтра вы уже сможете перемещаться, но осторожно. Никаких рывков. И тогда никаких последствий не останется. — За исключением огромного шрама. Одного было мало. Кажется, каждый королевский гвардеец хочет на мне отметиться? — усмехнулся Тирион. Мейстер не ответил, но Тириону показалось, что он услышал тихий смешок со стороны Сансы. Френкен наложил на рану целебные травы и новые повязки, затем ушел. Перед этим он спросил пациента, не хочет ли тот немного макового молока, но Тирион отказался. Побочные эффекты лекарства начали отступать, и мысли его, наконец, прояснились. — Как ты себя чувствуешь? — спросила его Санса, когда мейстер ушел. Она вновь присела на стул с ним рядом. — Я бы сказал, довольно хорошо для человека, который только был одной ногой в могиле. Еще лучше для дважды раненного беса. — Санса улыбнулась. Тириону нравилось видеть ее улыбку. — Думаю, что я должен поблагодарить тебя. Ты спасла меня от моей сумасшедшей сестры. — Я твоя жена, так что это был мой долг. Кроме того, ты однажды спас меня от Джоффри, точнее, дважды. Ланнистер всегда платит свои долги. Санса носила фамилию Ланнистер из-за их брака, но эта поговорка звучала довольно неестественно в отношении нее. Тирион знал, что Санса никогда не станет настоящей Ланнистер, что бы ни случилось. Она никогда не отождествит себя с семьей, которая повинна в смерти ее близких. И в этот момент взгляд Тириона привлекло украшение на шее Сансы. Тирион узнал его. Это было ожерелье, которое он подарил ей на день именин. Ему казалось, что она никогда даже не посмотрит на его подарок. — Я открыла его, — сказала Санса, заметив его взгляд. Тирион посмотрел ей в лицо. Она улыбалась, и ее глаза выражали благодарность. — Спасибо. Мне очень понравилось. Тирион грустно улыбнулся: — Я заказал его для тебя еще до того, как… все случилось. Наверное, в тот момент я еще надеялся, что ты однажды сможешь вернуться к своей семье. — Если Тирион и надеялся, то это была глупая надежда. Женившись на Сансе, он должен был предвидеть, что его отец позаботится о том, чтобы погибла вся ее семья. В противном случае Ланнистеры никогда не смогли бы использовать наследственное право Сансы на Север. Тяжелое молчание последовало за словами Тириона. Ни он, ни Санса не смели заговорить. Наконец Тирион нарушил тишину. Он должен был сказать своей жене кое-что еще. — Санса… я должен перед тобой извиниться. На лице Сансы проступило недоумение. — Извиниться? Что ты имеешь в виду? Ты не должен мне никаких извинений. Я знаю, что ты не имеешь отношения к гибели моей семьи. Это я была не права, когда злилась на тебя после случившегося. Тирион был бы счастлив услышать эти слова при других обстоятельствах, но, к сожалению, Санса не так его поняла. — Нет, Санса, ты имела на это полное право. Я не виню тебя, вовсе нет. Но сейчас я говорил не о твоей семье. Я говорил о… в общем, ты слышала, что сказала Шая. Теперь ты знаешь правду. — Тирион отвел глаза. — Если кто-то должен здесь извиняться, так это Шая, — решительно заявила Санса. Тирион снова посмотрел на нее и увидел злость в ее глазах. Она прожигала его взглядом. — Судя по тому, что рассказали мне Бронн и Подрик, ты встретил ее на Зеленом Зубце, затем привез в Королевскую Гавань вопреки приказам твоего отца. Вы полюбили друг друга, но она стала злиться на тебя, когда ты был вынужден жениться на мне. И ты отослал ее, после того как Серсея узнала, кто она такая. Ты никогда не обращался с ней плохо, никогда не заставлял ее делать что-либо против ее воли. Ты спас ее от королевы, а в благодарность за это она вернулась, чтобы лгать о тебе и мне, добиваясь твоей казни. Кроме того, насколько я знаю, ты прекратил отношения с ней после нашей свадьбы, и я не могу винить тебя за всех женщин, с которыми ты был раньше. Тирион, я не вижу для тебя причин извиняться, если только Бронн и Подрик не солгали мне. Тирион был немного ошеломлен словами Сансы. Он ожидал совсем другой реакции, когда она узнает про его любовницу. Любовницу, которая к тому же была ее собственной служанкой. Но Санса не злилась на него. Она злилась на Шаю. — И все же, зачем? — поколебавшись, спросила Санса. — Почему ты перестал спать с Шаей, после того как мы поженились? Ей действительно любопытно, почему он перестал видеться с Шаей после свадьбы? Тирион почувствовал, что обязан ответить Сансе после всего, что она сделала для него, даже обнаружив его связь с Шаей. — Ну, во-первых, я уже ограничил свои контакты с Шаей после Битвы при Черноводной, чтобы помешать моему отцу или Серсее узнать о ней. Кстати, Серсея обнаружила ее, потому что мы поссорились в этой самой комнате, и одна из твоих служанок услышала нас. — Это не единственная причина, — возразила Санса. — Вы могли бы встречаться в тайне. Почему ты этого не сделал? Она пристально смотрела на него, ожидая ответа. Тирион вздохнул. — Мы были вынуждены вступить в союз, но, тем не менее, это брак, каким бы необычным он ни был. Я принес обет. Дал клятву защищать тебя. Ты сама говорила, что в глазах придворных ты опальная дочь предателя Неда Старка. Я не хотел, чтобы ты стала к тому же обманутой женой Демонической Обезьянки. Затем последовало еще одно молчание, которое в итоге нарушила Санса: — Ну, вот. Нас поженили насильно, наши семьи воюют, а мы при этом зачем-то храним верность и спасаем один другого. Как ты сказал, мы идеально подходим друг другу. Оба они не удержались от смеха. Ситуация выглядела так весело. Их брак был фарсом. У них были все основания для взаимной ненависти. Ну, по крайней мере, у Сансы были все причины его ненавидеть, но, похоже, она этого не делала. Они заботились друг о друге, несмотря на все различия и вражду между Старками и Ланнистерами. Это заставило Тириона задать Сансе вопрос. — Почему ты столько сделала, чтобы меня оправдали? Ты очень рисковала. Если бы Оберин не решил в последний момент объявить меня невиновным, я даже представить не могу проблемы, с которыми ты бы сейчас столкнулась. И, по правде говоря, не думаю, что ты так сильно хочешь видеть меня своим мужем. Сансе потребовалось некоторое время, чтобы ответить. — Ты был добр со мной с тех пор, как я приехала. Здесь не так много людей, о которых я могу сказать то же самое. Я не хотела, чтобы ты погиб. — Тирион очень внимательно посмотрел на Сансу, пытаясь прочесть по выражению ее лица, не спряталась ли она снова за свою броню из любезностей, но нет. В ее глазах отражалось искреннее беспокойство за него. Кроме того, так она бы просто сказала, что это ее долг как жены. — В любом случае, если ты умрешь, мне придется выйти замуж за кого-то еще. Это далеко не та перспектива, которая мне по душе. Тирион понимал в этом Сансу. Даже если он умрет, Ланнистеры от нее не отцепятся. Она является ключом к Северу, так что ее выдадут замуж за другого члена их Дома. Некоторые из его двоюродных братьев были неплохими людьми, моложе его, и конечно, красивее, но они все-таки были Ланнистерами. Тирион не думал, что кто-нибудь из них позволит Сансе остаться девственницей в брачную ночь. — Ну мы и встряли оба, — глупо пошутил он. — Оборотень Старколаннистер и дважды шрамированный Бес. Мы определенно идеально подходим друг другу. Санса на мгновение опешила, а затем разразилась звонким смехом. Тирион тоже, хотя это вызвало боль в груди. Затем Санса рассказала ему обо всем, что произошло со времени суда. Как оказалось, Тирион недолго проспал на лекарствах. Суд закончился только вчера. Сир Осмунд Кеттлблэк был мертв, убит кинжалом, который Бронн бросил ему в горло, как только он напал на Тириона. Тирион даже подумал, не удвоить ли наемнику жалованье, но Санса сказала ему, что он уже должен Бронну брак и титул. Эта информация сразу вызвала приступ головной боли. Серсея теперь снова была под домашним арестом в своих личных палатах, на страже стояли люди Кивана. Санса понятия не имела, как теперь поступят с ней или с Ланселем. Тирион и Санса проговорили весь день, их пару раз прерывали только Мира или Под, приносившие еду. Ни та, ни другой не могли сказать им, что там с Серсеей, ходили только слухи, что ее то ли отправят в ссылку, то ли будут судить. Санса прочла некоторые из книг Тириона, пока он находился в темнице, поэтому они очень долго обсуждали их. Тирион много рассказывал Сансе о драконах, когда разговор коснулся «Неестественной истории» септона Барта. Жена не оставляла его ни на миг. Вероятно, это был один из лучших дней, проведенных Тирионом за все последние годы. Когда они, наконец, легли спать (собственно, это касалось только Сансы, поскольку Тирион уже и так лежал), она положила голову ему на плечо в точности так же, как он увидел ее сегодня утром. Прежде чем они заснули, Санса сказала ему: — Я рада, что ты жив. — Я тоже рад быть живым, — только и смог ответить Тирион. Санса хмыкнула, затем замолчала. Тирион прекрасно выспался, что случалось редко. На следующее утро Санса помогла Тириону сесть в кровати, а затем — очень медленно — подняться на ноги. Она даже помогла ему надеть одежду. Тирион чувствовал себя ребенком, но он не мог делать резких движений. Затем Подрик принес им завтрак. — Милорд, — сказал оруженосец, — ваш дядя хотел бы увидеться с вами как можно быстрее. — Хорошо. Я отправлюсь к нему после завтрака, — сказал Тирион, отпуская Подрика. Затем он повернулся к своей жене. — Что ты собираешься делать сегодня? — Я навещу Маргери, — ответила Санса. — Хотелось бы с ней повидаться. И я пойду с Мирой. Она будет рада провести время со своими подругами из Хайгардена. — Хорошо. Это развлечет тебя после целого дня с раненым супругом. — Тирион заметил, что Санса покраснела. — Поблагодари ее. В конце концов, ее показания очень мне помогли. Я все сгораю от любопытства, как ты убедила ее выступить на суде, да тем более — за меня. — Я сказала ей, что есть хорошая возможность свергнуть Серсею и навсегда избавиться от нее. Ты должен также поблагодарить Вариса. Это он предложил мне поговорить с твоим кузеном Ланселем. Когда они закончили есть, Тирион потихоньку вышел из комнаты. Перед дверью обнаружились Бронн и пятеро солдат Ланнистеров. Двое из них и Бронн сопроводили Тириона к дядиному кабинету, а трое других остались на месте. Очевидно, они здесь находились для защиты Тириона и Сансы. Но теперь Тирион мог не беспокоиться, своему дяде он доверял. По пути Бронн напомнил ему об обещании, которое получил от Сансы. Тирион заверил его, что оплатит свой долг, как только сможет. На данный момент ему предстоял разговор с Киваном. Кабинет его дяди находился на первом этаже Красного Замка. Киван Ланнистер так и не переместился в Башню Десницы. Тирион знал, что дядя очень уважает своего покойного брата. Он был советником повелителя Утеса Кастерли в течение очень долгого времени, вероятно, с того момента, как отец Тириона стал лордом, но Тайвину Ланнистеру редко когда требовался чужой совет. Киван в основном соглашался со всем, что думал и говорил его брат. Сир Киван Ланнистер редко высказывал какую-то мысль, которая не посетила бы вначале лорда Тайвина. Когда Тирион вошел в кабинет Кивана, дядя что-то писал. Через мгновение он поднял глаза и, прервав свое занятие, поднялся, чтобы поприветствовать племянника. — Тирион. Я рад видеть, что ты поправляешься. Какое-то время я боялся худшего. — Дядя протянул ладонь для рукопожатия. Такое поведение сильно отличалось от его брата. Тайвин Ланнистер останется сидеть и продолжит работать, как будто ему наплевать на твое присутствие. Тирион пожал предложенную дядей руку. — Как твои дела? Надеюсь, рана заживает хорошо. — Пока да, но мне сказали избегать резких движений. Рад снова видеть вас, дядя, как своего родственника, а не как судью. — Садись, пожалуйста. Нам нужно обсудить несколько вопросов. Тирион медленно опустился на стул перед дядиным столом. Садясь, он ощутил резь в груди. Киван занял место по другую сторону стола и прочистил горло, прежде чем заговорить. — Тирион, сначала я должен сказать тебе, что когда мы с Дженной узнали о смерти Тайвина, то вскрыли его завещание, хранившееся в Утесе Кастерли. Он оставил значительные суммы в золоте всем членам своей семьи, включая меня, Дженну, тебя, Джейме и Серсею. Также завещал много меньших сумм почти всем своим двоюродным родственникам. Однако самая важная часть касалась его наследника. Последнее желание Тайвина состояло в том, чтобы Джейме стал лордом Утеса Кастерли после его смерти. — Тирион не удивился, услышав это. Джейме всегда был тем, кого отец желал видеть своим наследником, независимо от того, хотел ли этого сам Джейме, и независимо от того, какие поступки он совершал. Он был его золотым сыном. Он мог потерять руку, убить короля, трахать свою собственную сестру, брат Тириона всегда был золотым сыном. — Однако Джейме отказался. Во всяком случае, он королевский гвардеец. Он не может наследовать земли или титулы. По всем законам Семи Королевств, ты наш новый лорд. Тирион был весьма удивлен последним заявлением Кивана. На мгновение он даже застыл в замешательстве. Конечно, поскольку Джейме королевский гвардеец, по закону Тирион должен быть наследником отца, но лорд Тайвин всегда отказывался признавать это. Скорее меня сожрут черви, чем я позволю надругаться над нашей династией, сделав тебя наследником Утеса. Ты убил свою мать, чтобы прийти в этот мир. Ты никчемное, злобное маленькое существо, полное зависти, похоти и лукавства. Людские законы дают тебе право носить мое имя и рядиться в мои цвета, поскольку я не могу доказать, что ты не мой сын. Чтобы научить меня смирению, боги осудили меня видеть, как ты носишь того гордого льва, который был символом моего отца, деда и прадеда. Но ни боги, ни люди никогда не заставят меня позволить тебе превратить Утес Кастерли в бордель. Слова отца звучали в голове. Но теперь он был мертв. Джейме отказался от Утеса Кастерли, а Тирион следующий в очереди. Это правда. По всем законам он теперь новый лорд Дома Ланнистеров. Все так просто. Тириону было трудно поверить, что это действительно происходит. — Отец больше ничего не указал в своем завещании? — осторожно спросил он. — Что-нибудь вроде: Тирион Ланнистер никогда не будет Лордом Утеса ни при каких обстоятельствах? — Ничего такого, — ответил его дядя серьезным тоном. Затем вздохнул. — Я знаю, что Тайвин никогда не хотел, чтобы ты был его наследником. Но даже он не отрицал, что ты был самым умным и смышленым из всех его детей. Он никогда не говорил мне этого, но я знаю, что он так считал, и я знаю, что так и есть. Ты доказал это на Зеленом Зубце, поэтому он отправил тебя в Королевскую Гавань. Ты отлично проявил себя здесь и как десница, и как мастер над монетой. Тайвин мертв, и нам нужен новый лорд. Возможно, Тайвин бы не согласился, но я не могу заставить Джейме стать лордом, а мы должны подумать о будущем дома Ланнистеров. Тебе больше всего подходит роль повелителя Утеса Кастерли. Тирион, весьма удивленный и тронутый словами Кивана, смог лишь неловко пошутить: — Ну, в любом случае, выбор у меня небогатый. Спасибо, дядя. — Не благодари. Я делаю только то, что правильно и необходимо. Тебе скоро придется уехать в Кастерли. Перед этим ты должен поприсутствовать на королевской свадьбе, которая состоится через пять дней. Но затем ты должен отбыть как можно скорее, чтобы принять присягу от всех своих знаменосцев. Кроме того, завтра пройдет церемония. Джоффри признает тебя как лорда Утеса Кастерли и подтвердит твое право владения землями и титулами перед всем дворянством, присутствующим в Королевской Гавани. После той попытки убийства в конце судебного процесса мы должны убедиться, что все знают, что ты жив и теперь являешься новым лордом Западных Земель. Я уже разослал воронов всем лордам Запада, чтобы они знали, что ты не погиб. Мы также должны продемонстрировать, что Корона тебя поддерживает. — Весьма мило. За несколько дней я превратился из преступника в лорда Утеса Кастерли. Думаю, все это оценят. Вы действительно полагаете, что Джоффри признает меня без возражений? — Я позабочусь, чтобы он это сделал. Кроме того, я хотел бы, чтобы ты вернулся к своим обязанностям мастера над монетой. Лорд Джайлс Росби не подходит для этой должности, и его здоровье ухудшается. У нас имеется несколько проблем, которые тебе нужно решить перед отъездом. Серсея приняла кое-какие… сомнительные решения за то короткое время, когда она тут всем заправляла. — Какой сюрприз, — Тирион безуспешно попытался представить, какую глупость снова сделала Серсея. — Что за решения? Они заказали золотую статую Джоффри пятнадцатиметровой высоты? Или стоимость королевской свадьбы опять удвоилась? — Со стоимостью свадьбы тебе еще придется разбираться. Боюсь, что она и правда стала выше из-за задержек. Но больше всего меня беспокоит способность Короны погасить свои долги. Серсея прекратила выплаты Железному банку и Септе, чтобы иметь достаточно средств для восстановления королевского флота. Я приказал, чтобы платежи возобновились, но у нас все равно могут возникнуть проблемы. Притом на восстановление флота денег как не было, так и нет. Тирион видел, как его сестра совершала много ошибок, но теперь она достигла новых высот. Железный банк всегда берет свое. Эти слова были также известны, как Ланнистер всегда платит свои долги. Вы не можете надувать Железный банк, иначе они профинансируют ваших врагов и получат деньги от них, когда те вас победят. Что касается Септы, ссориться с ней очень плохая затея. У Короны уже были некоторые проблемы после казни Неда Старка на ступенях Великой Септы Бейлора и убийства Верховного Септона во время беспорядков. Сейчас не самое подходящее время обострять отношения. Тирион вспомнил «Историю упадка и крушения Валирии» лорда Эддарда Гиббона. Он не хотел бы наблюдать наглядное подтверждение этой теории. — Если я правильно понимаю, мне предстоит найти деньги на королевскую свадьбу и попытаться исправить ущерб, нанесенный моей сестрой, после того, как она бросила меня в темницу? — Перспектива была не из приятных. — Пока ты еще здесь, в Королевской Гавани, — завершил его дядя. — А что насчет Серсеи? Я не такой параноик, как она, но мне кажется маловероятным, что сир Осмунд Кеттлблэк пытался убить меня ради своего удовольствия. Он был наемником, а такие люди убивают, когда им платят за это. Он получил приказ от кого-то. — Я уже допросил двух его братьев, Осфрида и Осни. Они заявили о своей непричастности и уверяли, что вообще ничего не знают обо всем этом, но я полагаю очевидным, что за этим стоит Серсея. Во всяком случае, она пыталась убить тебя раньше, руками сира Мендона Мура. Боюсь, она больше не сможет оставаться в Королевской Гавани, особенно после откровений Ланселя. Я отправлю ее в изгнание, и больше она никогда не вернется. — Отлично. Куда вы планируете ее сослать? — Это зависит от тебя. Изначально я хотел отправить ее в Кастерли, но теперь ты его лорд, так что решение за тобой. Тирион подумал об этом. Он больше не хотел, чтобы Серсея была рядом с ним. Все это обернется новыми попытками убить его. На самом деле, он хотел, чтобы сестра находилась как можно дальше от него. — Дядя, извините, но я не хочу видеть Серсею ни в Кастерли, ни в каком-либо ином месте неподалеку. Если уж на то пошло, пока я жив, ни за что не позволю ей даже пересечь границу Западных Земель. Отправьте ее куда хотите, только подальше от моих владений. Киван так надолго задумался над ответом, что Тирион уже было решил, что он не согласится. Наконец, дядя произнес: — Как скажешь. Это твой выбор. Я, вероятно, отправлю ее в какой-нибудь замок знаменосцев в Королевских Землях в качестве бессрочной гостьи вместе с соответствующим телохранителем, чтобы обеспечивать ее защиту. Тирион прекрасно знал, что это значит. Телохранитель нужен скорее затем, чтобы Серсея не покидала место своего изгнания, чем чтобы действительно защищать ее. — Я абсолютно согласен, дядя. Что насчет Ланселя? Лицо Кивана стало серым. — Он признался перед более чем сотней людей, что причастен к смерти своего короля. Я еще могу избавить Серсею от суда, но Лансель признался в своем преступлении. Я решил отправить его на Тихий остров, в септрий кающихся братьев. Мы уже поговорили с ним об этом, и он, кажется, одобряет такую идею. Киван на некоторое время замолчал. Тирион никогда особо не любил Ланселя, но дядя, хотя и не был очень близок с Тирионом, всегда проявлял к нему уважение. И он только что признал его своим лордом. — Мне очень жаль, — только и смог он произнести. Дяде понадобилось еще некоторое время, чтобы совладать с собой, затем он снова прочистил горло. — Тирион, есть кое-что еще, о чем я должен с тобой поговорить. Я бы не хотел поднимать эту тему прямо сейчас, но с учетом завтрашней церемонии у меня нет выбора. Я знаю, что вы с леди Сансой еще не завершили свой брак. Тирион с трудом подавил стон. Только не это опять. — Дядя, я не хочу такое обсуждать. Отец перед своей смертью пытался убедить меня консумировать брак и потерпел неудачу. Если хотите знать, наши споры были в основном об этом. — Тирион, — Киван посмотрел ему прямо в глаза. — Теперь ты Повелитель Утеса Кастерли. Будущее Дома Ланнистеров лежит на твоих плечах. Это кроме прочего означает, что тебе нужен наследник. Тебе нужен сын, чтобы продолжить династию после твоей смерти. Речь уже не о получении Севера. Мы говорим о самом выживании нашего Дома. Тирион должен был признать, что Киван прав. Если у него не будет наследника, имя Ланнистеров может исчезнуть. С другой стороны, он ведь не пойдет и не скажет Сансе, мол, надо бы нам завести ребеночка, чтобы Дом Ланнистеров не сгинул. И тем более, не станет навязывать ей себя. Он поклялся защищать ее. — Простите, дядя. Но я не заставлю Сансу завершить наш брак, пока она этого не захочет. — Тирион посмотрел на своего дядю с самым серьезным выражением, которое мог придать своему лицу. Он хотел сразу показать, что никакие аргументы не убедят его изменить свое мнение по этому вопросу. — Тебе и не нужно заставлять ее. Вы состоите в браке. У вас обоих есть обязанности друг перед другом, как у мужа и жены. Потом, из того, что я видел, у меня не создалось впечатления, что сейчас она будет так уж сильно возражать. Она плакала и кричала от отчаяния, когда сир Осмунд попытался убить тебя, и ты был на грани смерти. Она оставалась рядом с тобой все время, пока мейстеры лечили тебя. Когда я зашел к вам вчера вечером, чтобы узнать, как ты, она молилась рядом с твоим ложем, и насколько я знаю, делала это почти все то время, пока мы не были уверены, что ты выживешь. Тирион был в шоке от слов своего дяди. Он не знал об этой реакции Сансы. Помнил лишь, как падая под натиском сира Осмунда, ударился обо что-то тяжелое затылком, вероятно о деревянную решетку, которой огородили скамью подсудимых. И да, уже теряя сознание, кажется, слышал чей-то крик. Тирион отогнал неуместные воспоминания, возвращаясь к разговору. — Для нас обоих этот брак был вынужденным. Я не хочу совершить какую-нибудь ошибку в обращении с ней. Наша семья причинила ей столько страданий. Ей и так уже было тяжело выходить за меня замуж. — В таком случае тебе нужно просто жениться на ком-то другом. Слова Кивана смутили Тириона. Жениться на ком-то другом? — Что вы имеете в виду? Я же не могу взять вторую жену. Я уже женат на Сансе. — Я не говорю не о второй жене, а о выборе другой. — Произнося эти слова, Киван был предельно серьезен. — Если, как ты говоришь, вы оба не хотите этого брака, мы можем получить его аннулирование. Верховный Септон на нашей стороне, ты сам помог ему занять эту должность. А поскольку вы не завершили брак, вообще не будет никаких препятствий. После этого ты сможешь жениться по своему выбору. Тирион весьма скептически отнесся к возможности снова жениться, если его брак с Сансой будет аннулирован. — Кто захочет пойти за меня? Я не думаю, что отец не делал попыток устроить мой брак. Насколько понимаю, все эти попытки просто-напросто провалились. — Тайвин пытался полдюжины раз, и ты прав, он потерпел неудачу, — признал Киван. — Но сейчас ситуация другая. Ты — повелитель Утеса Кастерли, один из высших лордов Семи Королевств. Только среди твоих знаменосцев найдется много таких, кто будет рад породниться с тобой. Ты также можешь обратить внимание на влиятельных лордов Простора или Долины, чтобы укрепить наш союз с ними. Можно даже заглянуть в Речные Земли, Штормовой Предел, Дорн или Север, выбор у тебя будет большой. Ради того, чтобы кто-то из дам их семьи стала леди Утеса Кастерли, многие лорды будут готовы рассмотреть твое предложение о женитьбе. Тирион поразмыслил об этом. Он всегда хотел жениться на ком-то, кого бы любил и кто любил бы его. Возможно, у него будет шанс выбрать себе жену. Однако он сильно сомневался, что дамы, которые захотят выйти за него замуж, пойдут на это из любви. Он все равно оставался Бесом, полумужем и демонической обезьяной. За него выйдут замуж ради титула леди Западных Земель, не более того. Санса, с другой стороны… Санса не была влюблена в него, но им удалось немножко найти общий язык, прежде чем ее брат и мать погибли. Они смогли довольно хорошо поладить. А судя по тому, что Тирион видел за последние дни, их брак уже не так сильно ее травмировал. Кроме того, если Тирион и аннулирует их брак, Санса останется ключом к северу. Дядя выдаст ее замуж за кого-то еще, вероятно, за одного из его кузенов. Тирион покрыл ей плечи плащом. Он дал обеты. Пусть даже сделал это под давлением обстоятельств, но, тем не менее, клятва есть клятва. Он не мог позволить кому-то другому овладеть ею только для того, чтобы добраться до Севера. Кроме того, Тирион не хотел бесчестить ее. Если он получит аннулирование, что люди скажут о ней? Отвергнутая жена Беса? И ведь все равно ей придется выходить за Ланнистера. Тирион не думал, что этот Ланнистер станет относиться к ней так, как он. На сей раз у Сансы не будет выбора. Нет, Тирион не мог так поступить. Он поклялся защищать ее. — Нет, — произнес он вслух. — Я не отрекусь от Сансы. — При чем тут это? Мы говорим лишь об аннулировании брака. Брака, который никто из вас не хотел, — отметил Киван. — В глазах общества это будет отречение. И я не позволю вам выдать Сансу за кого-то еще ради наследственных прав на Север. Она уже достаточно пострадала из-за нас. Тирион заметил, как дядя вздохнул про себя. — То, что случилось с девушкой, ужасно, я признаю это. Я сам был в ужасе, когда узнал о Красной Свадьбе, но теперь все в прошлом. Если она хочет когда-нибудь вернуть себе свой дом, ей нужен ребенок, также как и тебе. И еще один, чтобы гарантировать вашу преемственность. — Сансе пятнадцать, зачем такая спешка? Она не так близка к своим переменам, как Серсея. И я не такой старый, каким был Джон Аррен, когда женился на Лизе Талли. У нас много лет впереди. Нам не нужно заводить детей прямо сейчас. Они будут у нас, когда Санса почувствует себя готовой. — А если она никогда не почувствует себя готовой? Ты умрешь без наследника, — выдвинул дядя довод, на который Тирион не смог возразить. Он знал, что если Санса никогда не захочет иметь с ним детей, возникнут проблемы, но он не мог заставить себя взять и оттолкнуть ее. Только не сейчас, когда между ними снова началось улучшение. Меж тем Киван продолжил. — Я понимаю, ты хочешь позаботиться о девушке, но ты должен прежде всего думать о своей семье. Тирион не смог удержать смешок при этих словах своего дяди. Тот действительно редко порождал какую-то мысль, которая не возникла бы еще раньше у его брата. — Это забавляет тебя? — сердито спросил Киван. У Тириона сложилось впечатление, что он всю эту ситуацию уже проходил со своим отцом. — Да, это забавляет меня, потому что примерно то же самое, однажды сказал мне отец. Дом, который ставит на первое место интересы династии, всегда побеждает тот, который ставит превыше всего капризы и пожелания своих сыновей и дочерей. Хороший человек делает все возможное, чтобы улучшить положение своей семьи, независимо от его собственных эгоистичных желаний. — Твой отец был прав, — совершенно искренне заметил Киван. — Тогда скажите мне, дядя. Если бы ваш брат приказал вам изнасиловать Дорну ради блага Дома Ланнистеров, вы бы сделали это? Тирион был хорошо вознагражден за свой вопрос выражением лица дяди. Киван так и застыл на месте, не в силах пошевелиться. Каждый его мускул окаменел. Он явно не ожидал такого вопроса и теперь не представлял, как ответить. Тирион знал, что его дядя любит свою жену Дорну. Она была нежной, очень доброй женщиной, которая обожала своих детей, рукоделие и цветы. И молилась даже чаще, чем Санса. Так и не дождавшись ответа от потрясенного Кивана, Тирион снова заговорил: — Это то, что мой отец приказал мне сделать вечером накануне своей смерти. Он сказал, что у меня осталась одна последняя ночь, чтобы лишить Сансу девственности, иначе он заставит меня сделать это во время брачной ночи Джоффри. Да и когда мы узнали о смерти Робба и Кейтилин Старк, он не придумал ничего лучше, чем заявить мне, что я должен заделать Сансе ребенка, так или иначе. Я не думаю, что мужчина, женившийся на своей двоюродной сестре и отказавшийся снова вступить в брак после ее смерти, мог указывать мне, как обращаться с женой, которую он выдал за меня насильно. Не говорите мне, что ваш брат женился ради семьи. Если бы он думал прежде всего о семье, то заключил бы брачный союз с дочерью другого великого лорда. Киван долго не мог отреагировать на эту тираду. Очевидно, ему было нелегко переварить вопрос, заданный Тирионом. Наконец он произнес, осторожно подбирая слова: — Я знаю, что Тайвин выглядел безжалостным в твоих глазах, Тирион, но он был таким только из необходимости. — Значит, если бы он приказал вам изнасиловать жену, вы бы сделали это? Киван не ответил, но Тирион очень хорошо представлял, каков этот ответ, хотя Киван никогда не даст его. Тирион не стал дожидаться и снова заговорил: — Тогда вы меня понимаете. Почему поженились мои родители? Ради интересов династии? — У брака между Тайвином и Джоанной было много преимуществ. Он предотвратил разногласия внутри семьи и укрепил связи между членами Дома Ланнистеров. Их брак сделал наш Дом более сплоченным, чем когда-либо, — объяснил Киван. — И это правда была единственная причина? — Нет, даже не главная, — наконец, уступил дядя, опуская глаза в пол. — Твои отец и мать поженились, потому что любили друг друга. И по той же причине Тайвин отказался жениться на ком-то еще после ее смерти. Тирион уже знал, что это так. Дядя Герион однажды сказал ему, что его отец сильно изменился после смерти его матери. — Итак, я вынужден жениться на ком-то против своей воли ради семьи, тогда как мой отец принимал свои решения и жениться, и не вступать повторно в брак против наилучших интересов семьи. — Ты не обязан, Тирион. Сейчас у тебя есть выбор. Ты можешь найти себе жену, которая будет по сердцу. Нужно только получить аннулирование и… — Я уже сказал вам, нет. Санса моя жена, и я не откажусь от нее. Вопрос закрыт. Завтра она будет со мной, когда король подтвердит мои регалии, и я хочу, чтобы Джоффри признал ее одновременно леди Утеса Кастерли и Западных Земель, а также леди Винтерфелла, поскольку она должна носить этот титул после того, как мы перебили всю ее семью. — Тирион! Мы не можем этого сделать! И без того будет непросто заставить Джоффри признать тебя, а ты еще предлагаешь оказывать почести Сансе Старк! Ее семья недавно воевала против нашей. Мы не можем дать ей такое публичное признание. — Вы сможете. Джоффри признает Сансу во всех ее титулах. Если вы не видите возможности убедить его, тогда я обращусь к нему с этой просьбой на глазах сотен людей, и вам, как деснице короля, придется иметь дело с последствиями. Тирион знал, что у его дяди нет выбора. Он не мог позволить Джоффри публично отвергнуть просьбу лорда Утеса Кастерли сразу после того, как он признал его. Это послало бы очень плохое сообщение всем остальным домам. Пойдут слухи, что между Западом и Короной возникла напряженность. Наконец, Киван уступил. — Хорошо. Ты мой лорд, поэтому я должен подчиняться. Я позабочусь, чтобы Джоффри это сделал. Тебе не нужно будет просить его об этом. Это может даже помочь в будущем, когда мы будем решать вопрос с Севером. И напомнит Русе Болтону, что он лишь временный Хранитель Севера. Но ты должен убедиться, что твоя жена будет одета как леди Дома Ланнистеров. В конце концов, она теперь Ланнистер и наша первая леди. — Да, конечно, я объясню ей это. Спасибо, дядя. Тирион осторожно, чтобы не разбередить рану, поднялся со стула. Вряд ли Сансе понравится носить цвета Ланнистеров, но это небольшая цена за то, чтобы стать одной из высших леди Семи Королевств и официально быть признанной хозяйкой своего дома. Прежде чем он покинул комнату, дядя сказал напоследок: — Тирион. Не забывай, кто ты теперь. Дом Ланнистеров зависит от тебя. Мой отец любил нас и имел добрые намерения, но едва не разрушил наш Дом. Не соверши те же ошибки, что и он. Тирион остановился. Ему было хорошо известно, о чем говорит Киван. Но он-то не простак. Вовсе не такой доверчивый и наивный, каким был дед. — Я не похож на вашего отца, дядя. — Уходя, он громко добавил. — Но и на своего тоже.