A Shadow and a Wolf

Доран ощутил боль в ногах. Подагра все больше терзала его. Даже сидя, он чувствовал боль. Не то, чтобы он не привык к этому. Он провел большую часть своей жизни сидя и правя, пья маковое молоко, чтобы уменьшить боль, стараясь сделать так, чтобы его народ жил в мире, был счастлив и сыт. Всю свою жизнь он посвятил благополучию и счастью народа Дорна, но получил за это лишь ненависть, горе, скорбь и боль. Он так много потерял с тех пор, как стал принцем Дорна и лордом Солнечного Копья, и многое потерял до этого. Он пожертвовал всем ради своего народа и чувствовал, что они ненавидят его за это. Все началось с Восстания Роберта Баратеона. Тысячи дорнийцев погибли в битве при Трезубце, включая дядю Дорана, Льюина. Но это было ничто по сравнению с тем, что случилось потом. Его сестра, его милая младшая сестра Элия, была жестоко убита монстром. Племянников Дорана, Рейнис и Эйгона, постигла та же участь. Джон Аррен, десница нового короля, принес кости Элии и двух ее детей в следующем году, и Доран похоронил их, но это мало помогло облегчить боль, навсегда поселившуюся в его сердце. Оберин хотел пойти войной против Роберта Баратеона и Тайвина Ланнистера, чтобы отомстить за их сестру и ее детей. Доран не хотел ничего, кроме как убить этих людей, которые жестоко вырезали его семью, как и его младший брат, но, в отличие от Оберина, он понимал, что они не могут пойти на войну. Месть не вернет им Элию, а Дорн не был достаточно силен, чтобы победить новую династию Баратеонов и ее союзников в одиночку. А в Дорне и так много людей, которые потеряли кого-то на войне... Доран не хотел подвергать свой народ новым страданиям. И в этот момент у него появился сын. Квентин только что родился. Он должен был защитить семью, которая у него осталась. Поэтому он принял извинения Джона Аррена и не позволил своему брату поднять новое восстание. Позже он отправил своего старшего сына, Квентина, на воспитание в Айронвуд. Квентин был его первым ребенком от любимой жены Мелларио из Норвоса. Доран отправил своего сына в Айронвуд, чтобы исправить старую вражду между Мартеллами и Айронвудом, которую Оберин начал будучи очень молодым, убив лорда Эдгара Айронвуда на дуэли. Однако Мелларио не понимала таких обычаев. В Норвосе сыновей и дочерей знатных людей не передавали в другие семьи. Их воспитывали мать и отец. Он до сих пор помнил спор, который у него состоялся с женой в тот день. — Я не позволю тебе отослать моего сына. Не позволю, — сказала она со слезами на глазах. — Мне нужно возместить ущерб, нанесенный Оберином много лет назад. Это лучший способ сделать это, — пытался объяснить он. — Он твой сын! Что за отец использует собственную плоть и кровь, чтобы заплатить свои долги? Как ты можешь отослать его? Как ты можешь позволять кому-то другому воспитывать его, так как если бы он был обузой? — Квентин не обуза. Я люблю его так же сильно, как люблю Тристана, и своего брата, и тебя. Но я должен поддерживать хорошие отношения со своими знаменосцами. — Отослав нашего сына? — Только на время. Он вернется. Обещаю. — Да, через несколько лет. Ему только десять, Доран. Он всего лишь ребенок. Наш ребенок. Ты не увидишь, как он вырастет. — Я знаю, но здесь так обстоят дела. У меня нет выбора. — сказал он раскаявшимся голосом. Мелларио выбежала из своего солярия. Она плакала несколько дней после отъезда Квентина. Доран сделал все, что мог, чтобы она поняла. Ему было грустно от мысли, что ему пришлось отправить сына к кому-то другому, но он и не ожидал, что все будет как-либо иначе, как только у них появятся дети. Он был принцем Дорна и должен был обеспечивать безопасность и благополучие своего народа. Он должен был убедиться, что Дорн остается в мире, и его сыну будет полезно увидеть другие региона Дорна и завязать дружбу с другими благородными людьми. К сожалению, он не смог сдержать обещание, данное жене. Через пять лет после того, как их покинул Квентин, из Айронвуда прилетел ворон с ужасными новостями. Квентин был мертв, убит случайно во время охоты, когда его лошадь упала на него. Сердце Мелларио было разбито, и сердце Дорана тоже. Именно тогда Доран отказался от идеи отправить их второго сына Тристана в Лемонвуд на воспитание сиру Дезиэлю Далту. Но этого оказалось недостаточно, и Мелларио бросила его и через год вернулась в Норвос, оставив Арео Хотаха с Дораном и их последним сыном. Доран больше никогда её не видел. И вот, Оберин мертв, убит сиром Григором Клиганом, чудовищем, убившим их сестру, племянника и племянницу. Доран потерял двух братьев, когда они были еще младенцами, и теперь он потерял единственного, кто вырос и стал мужчиной. Прошло уже два месяца с тех пор, как Эллария привезла его кости из Королевской Гавани вместе с головой сира Григора и письмом, которое Оберин написал незадолго до своей смерти. Дорогой Доран, Бес-Лорд Утеса Кастерли настоял на том, чтобы я написал это до того, как отомщу за нашу сестру, на случай, если мне не удастся выбраться оттуда живым, но я сомневаюсь, что тебе когда-нибудь понадобится это читать. Тайвин Ланнистер мертв, как ты уже знаешь, и его сын подтвердил дошедшие до нас слухи. Григор Клиган — это тот, кто зарезал детей Элии, затем изнасиловал ее с их кровью на руках, прежде чем убить и ее. Бес утверждает, что его отец не отдавал приказа убить Элию, но он признал, что лорд Тайвин приказал своему псу убить Рейнис и Эйгона. Бес обещал казнить Григора Клигана и вовремя прислать нам его голову, но я устал ждать справедливости. Тайвин Ланнистер может быть мертв, но его псина все еще жива, и я хочу убить его сам. Я хочу услышать, как он признается в своих преступлениях, прежде чем вонзить копье ему в сердце. Я собираюсь убить его. Тирион Ланнистер хочет, чтобы я сказал вам, что он не несёт ответственности за мою смерть, если Гора убьет меня, но ему это не удастся. Скоро я принесу тебе голову чудовища, убившего нашу сестру и ее детей. Она, наконец, упокоится с миром. Твой брат, Оберин. Его брат принес ему голову Григора Клигана, но при этом не вернулся живым. Сир Бейлон Сван сопроводил Элларию в Дорн, чтобы преподнести Дорану голову Горы и свои соболезнования в связи со смертью Оберина. Эллария подтвердила, что это голова сира Григора. Королевская гвардия также передала Дорану письмо, написанное лично лордом Утеса Кастерли для него. Дорану Мартеллу, принцу Дорна и лорду Солнечного Копья, С сожалением сообщаю вам, что ваш брат, принц Оберин Мартелл, мертв. Он погиб, пытаясь убить сира Григора Клигана. Он уже говорил вам об этом в своем письме, но слухи, которые вы слышали, были правдой. Григор Клиган убил Элию Мартелл, Рейнис Таргариен и Эйгона Таргариена во время Разграбления Королевской Гавани. Он убил двух последних по приказу моего отца, Тайвина Ланнистера, и убил твою сестру без всякого приказа. Я сам узнал об этом всего несколько недель назад, во время последней беседы с отцом перед его смертью. Я могу только принести вам свои соболезнования и извинения за страдания, которые дом Ланнистеров причинил вашей семье во время правления моего отца. Это немного, но это все, что я могу вам дать вместе с головой Григора Клигана. Я планировал осудить его за преступления и казнить, как только вернусь в Западные земли, но ваш брат настоял на том, чтобы убить его собственными руками. Я не мог остановить его. Боюсь, меры предосторожности, которые я принял, чтобы убедиться, что он выиграет битву с Горой, оказались недостаточными. Я не хотел, чтобы ваш брат умер, особенно после того, как он оправдал меня на суде. Я обязан ему жизнью. Моя собственная жена недавно ужасно потеряла членов своей семьи, и я могу понять ненависть, которую вы и ваш брат испытывали и до сих пор испытываете к моему дому. Я сожалею о его смерти больше, чем вы, вероятно, думаете. Я беру на себя всю ответственность за смерть вашего брата из-за отсутствия мер предосторожности против Григора Клигана. Он был одним из моих знаменосцев, и мне не удалось его контролировать. Король не имеет ничего общего с этим делом. Но я могу гарантировать вам, что два человека, ответственные за смерть принцессы Элии и ее детей, теперь мертвы, и я никогда не позволю кому-либо убить кого-либо из ваших подданных, как позволил лорд Тайвин. Я надеюсь, что моя племянница счастлива в Дорне и что между ней и вашим сыном все в порядке. Они всего лишь дети и не имеют ничего общего с прошлыми ужасами между нашими двумя домами. Есть некоторая надежда, что они смогут вовремя уладить вражду между Домом Мартеллов и Домом Ланнистеров. Я с нетерпением жду ее свадьбы, которая укрепит союз между Короной и Дорном. С уважением, Тирион Ланнистер, Лорд Утеса Кастерли, Щит Ланниспорта, Лорд Вестероса, Хранитель Запада. Доран прислал соответствующий ответ о том, насколько прискорбной была смерть Оберина и что он не считает лорда Тириона ответственным за это. Он также отправил сообщение королю Томмену, которое передал сиру Бейлону, прежде чем тот вернулся в Королевскую Гавань. Союз с Короной необходимо было сохранить. Тирион Ланнистер был прав в этом. Доран не мог допустить, чтобы смерть Оберина развязала войну, которую его народ не смог бы выиграть, только не с силой Утеса Кастерли и Простора на стороне короля Томмена. Против такой военной силы Дорн бы не выстоял. Доран задавался вопросом, были ли слова нового Лорда Утеса Кастерли честными, или это была только ложь, чтобы спокойно выйти из этого, не приводя Дорна в ярость. Изучая этот вопрос, Доран пришел к выводу, что если бы он знал, что Оберин погибнет, то это точно не было делом рук Тириона Ланнистера. Письмо от его брата доказало, что Оберин сотрудничал с ним, чтобы убить Григора Клигана, и разговоры, о которых сообщила Эллария между Оберином и Бесом, показали, что Бес пытался помешать Оберину убить Гору самому. Доран вел переговоры с Бесом через воронов, когда тот был Десницей Короля, чтобы устроить помолвку между принцессой Мирцеллой и его сыном Тристаном, и из того, что он слышал о битве при Черноводной, карлик точно не был идиотом. У него не было причин желать смерти Оберину. Ланнистеры ничего не выиграли бы с этого. Бес не стал бы устраивать смерть Оберина. Он знал, равно как и его отец, что союз между Дорном и Западными землями был жизненно важен для обеих семей. Как бы Дорану не хотелось это признавать, но Оберин был неразумен в своей маниакальной идее убить Гору лично, и только он был главным образом ответственен за свою смерть. Доран всегда боялся, что однажды это случится с его братом. Он боялся, что отсутствие осторожности Оберина однажды приведет к его смерти. И наконец это произошло. Теперь Дорану ничего не оставалось, кроме как оплакать своего брата, и у него не было причин или какого-либо интереса обвинять Ланнистеров и мстить им за смерть Оберина. Тайвин Ланнистер был мертв, и это однозначно была очень хорошая новость для Дорана. Человек, отдавший приказ убить его племянников и по чьей вине погибла его сестра, был мертв, хотя его смерть была слишком легкой и безболезненной в качестве расплаты за его деяния, на взгляд Дорана, но и Ланнистеры лишились сильного главы их дома. Однако к Бесу следует относиться осторожно. Дорану были известны слухи о пьяном блуднике из Утеса Кастерли, но, похоже, Бес не был так глуп, как люди думали о нем. Он правил Королевской Гаванью в невероятно трудные времена и сдерживал осаду столицы против Станниса Баратеона, а впоследствии остался в Малом совете в качестве Мастера над монетой. В его манере письма Доран увидел умного и хитрого человека, тщательно подбиравшего свои слова и продумывавшего действия. Возможно, он и не был таким безжалостным, как его отец, но похоже, он унаследовал остроту его ума и талант к управлению. А теперь он был женат на наследнице Севера. В руках Беса оказалось достаточно силы и ресурсов. Его присутствие не облегчит реализацию планов Дорана в будущем. И поэтому ему следует быть осторожным с новым лордом Утеса Кастерли. Доран бросил взгляд на Водные Сады. Это место поражало своей красотой, и он наслаждался видом на фонтаны, растения, изгородь и людей, гуляющих легко и свободно, не заботясь и не беспокоясь о том, что происходит снаружи. Среди них были его сын и его невеста. Принцесса Мирцелла за время, проведенное здесь, из очаровательной девочки превратилась в прекрасную девушку. Когда она прибыла, она настороженно смотрела на здешних людей, хотя и была поражена красотой дворца. Очень быстро она избавилась ото всех сомнений в Тристане, а затем и во всех здесь присутствующих, и полюбила свою новую жизнь. Она приняла культуру и обычаи Дорна и полюбила Тристана. И Тристан очень сильно полюбил ее в ответ. Доран много раз разговаривал с принцессой и обнаружил, что детство ее было не самым счастливым. Она очень нежно отзывалась о двух своих дядях и младшем брате, но Доран видел, что ей становилось неловко, когда разговор касался ее матери, отца или старшего брата, покойного короля Джоффри. Здесь она созрела и расцвела. Тристан помог ей стать такой, и теперь она счастлива. Доран заключил помолвку лишь по политическим причинам. Он не мог позволить Дорну оставаться в стороне, но и рисковать своим народом, вовлекая его в конфликт, не хотел. Он не мог поддержать ни одного из претендентов, и не быть осуждённым за это. Жители Дорна никогда не простили бы ему, если бы он поддержал самозванца Баратеона и Ланнистеров, семью, убившую Элию и не получившую расплаты и мести за это. И только Джоффри через своего десницу Тириона сделал ему предложение. Лорд Тирион лишь попросил его разместить войска на Дорнийских Марках, чтобы замедлить войска Станниса и Ренли Баратеонов. Доран не мог и желать лучшего. Он не стал бы вступать со своим народом в открытую войну, если бы на него не напали напрямую. Он не встал бы на сторону Ренли или Станниса, которые попросили бы его сражаться за них и напрямую вступить в конфликт. Он позаботился о том, чтобы его люди не участвовали в войне, и получил заложницу благодаря помолвке принцессы Мирцеллы со своим сыном. Железный Трон не посмеет сейчас ничего сделать против Дорна, опасаясь подвергнуть опасности жизнь принцессы и разрушить союз Ланнистеров и Мартеллов. Только он не ожидал, что его сын и принцесса влюбятся друг в друга. Доран снова посмотрел на сына и его невесту. Они выглядели такими счастливыми. Они не знали, насколько опасной может быть их любовь для них обоих. Ланнистер и Мартелл. Он должен был защитить их. Особенно теперь, когда Оберин был мертв. — Принц не хочет, чтобы его беспокоили. Доран услышал голос Хотаха, произнесший те же слова, которые он всегда произносил, когда кто-то приближался к его принцу. Хотах была одним из последних в его жизни людей, напоминавших Дорану о Мелларио. Лояльность Хотаха к нему была нерушима, и он был готов убить любого, кто попытается что-либо сделать против Дорана или его семьи. — Уйди с моего пути, или я возьму этот длинный топор и засуну его... — Капитан. Пропустите ее. — Доран приказал Хотаху стоять в стороне, прежде чем кто-нибудь из них сделает что-то, о чем они оба пожалеют. Дорану не нужно было смотреть, чтобы понять, кто хочет его видеть. Он узнал ее голос и презрение в нем. Он слишком много слышал его с тех пор, как она привезла сюда кости Оберина. Хотах пропустил Элларию Сэнд, и она подошла прямо к нему. — Ваш брат был убит, а вы сидите здесь, в Водных садах, смотрите в небо и ничего не делаете. — Оберин был убит при попытке убить другого человека, и все, включая вас, сказали ему не пытаться. Его смерть была ужасна, но все равно это его выбор и его вина, — ответил Доран, не глядя на нее, не сводя глаз с садов. — Он ваш брат. — Вам не нужно напоминать мне. — На этот раз он бросил взгляд на любовницу своего брата. — Он был моим братом задолго до того, как стал кем-то значимым для вас. Доран до сих пор помнил, как впервые увидел своего брата. Ему было уже десять лет, когда родился Оберин, и он видел, как тот вырос из младенца в человека, полного жизни, которым он был в течение сорока лет. Никто не должен был говорить ему, что он его брат. Он знал это лучше, чем кто-либо другой. — Что вы будете делать с его смертью? — спросила она. — Я его похоронил. Я буду оплакивать его. — А потом? — Вы хотите, чтобы я пошел на войну? — Вся страна хотела, чтобы вы пошли на войну — Тогда нам повезло, что вся страна не решает. — Доран смотрел прямо перед собой, отведя взгляд от Элларии. Это была война, которую они не смогли бы выиграть. Многие в Дорне хотели войны, но Доран видел войну. Он видел тела, сваленные на поля сражений. Он видел голодающих сирот в городах. Он видел вдов, бродящих в одиночестве по улицам без дома и семьи. Доран не стал бы вести своих людей вновь в этот ад. — Песчаные Змейки со мной, — сказала Эллария. Презрение в ее голосе не вызывало сомнений. — Они пользуются любовью своего народа. Они отомстят за своего отца, пока вы будете сидеть здесь, в своем кресле, и ничего не делать. — Доран оставил это без ответа. Ему больше нечего было ей сказать. Она может думать, что он ничего не сделал, но это не было правдой. Это была неправда. — Оберин мертв, а эта Ланнистерша слоняется по Водным садам, ест нашу еду, дышит нашим воздухом. Сколько ваших братьев и сестер они должны убить? Отдай мне ее. Позвольте мне отправить её к её семье по одному пальцу за раз. Доран оглянулся на женщину, стоящую перед ним. Его переполнил гнев. — Я любил своего брата. И ты сделала его очень счастливым. За это у тебя всегда будет место в моем сердце. Но мы не калечим маленьких девочек из мести. Не здесь. Не пока я правлю. — И как долго ты будешь править? Эллария стремительно ушла с балкона, где сидел Доран. Он смотрел, как она выходит. Хотах опустил топор так, что лезвие оказалось в его руке. Должен ли я убить ее? Вопрос, который он безмолвно задал, был вполне логичен. Доран покачал головой. Он не стал бы убивать любовницу Оберина и мать четырех его племянниц. Слишком много людей, близких ему людей мёртвы. Доран снова посмотрел на сады, увидев, что Тристан и Мирцелла все еще ходят и разговаривают вместе, с улыбками на губах и счастьем на лицах. Доран почувствовал, как чувство вины заполняет его. Вина за сына и вина за эту девушку. Но что бы ни случилось, он никому не позволит причинить вред Мирцелле. Даже Оберин никогда бы не опустился так низко, чтобы калечить невинных людей. Он бы никогда не одобрил это. Он бы боролся с этим. Доран знал об этом, но, похоже, Эллария и, возможно, некоторые из дочерей Оберина забыли об этом. Они запятнали бы память Оберина, если бы причинили вред девушке во имя мести. Доран не позволил бы им замарать память Оберина своими импульсивными поступками. Перед сном мейстер Калеот сообщил ему, что Эллария покинула Водные Сады. И Доран знал, с кем она собиралась встретиться. Дочери Элларии и Оберина думали только о том, чтобы отомстить за его брата, чего бы это ни стоило. В глубине души Доран тоже хотел отомстить за Оберина, но цена мести слишком высока для Дорна. Мужчины умрут, дети потеряют отцов, родители потеряют сыновей, жены потеряют мужей, и все это по какой причине? Отомстить за смерть одного человека? Доран приговорил бы тысячи людей к смерти и, возможно, даже привел бы Дорн к гибели в войне, которую они не смогли бы выиграть. Он был принцем своего народа, и он должен был присматривать за ними и останавливать их от совершения ошибок, ведущих их к гибели. Доран не стал бы вовлекать Дорн в войну. Не сейчас. Не тогда, когда у них не было ни единого шанса выиграть её.