A Shadow and a Wolf

Место было зловонным и многолюдным. Десятки людей толпились на очень маленьком пятачке между двух улиц. Запах был ужасный, почти такой же, как на поле боя после большой битвы. У Кивана был сир Алин Стакспир, один из двух новых членов Королевской гвардии, заменивший сира Осмунда и сира Мерина, чтобы защитить его. И вот перед Киваном стоял он, человек, которого люди называли Его Воробейшеством. Мужчина был старый, с полулысой головой и множеством морщин. На нем была изношенная одежда, которая была совершенно серой, и у него не было обуви на ногах. Те немногие волосы, что у него остались, были седыми. Они, вероятно, были бы белыми, если бы их как следует вымыли, но его старческое тело было сплошь покрыто пылью и грязью. Он вонял так же, как и все здесь. Мужчина раздавал суп и хлеб стоящим перед ним людям, таким тощим, что они едва могли есть. Если быть честным с самим собой, Киван не ожидал такого от Его Воробейшества, но, учитывая, что эти люди были фанатиками, то он должен был быть готов к таким перспективам. — Имя Его Воробейшество звучит нелепо, не так ли? — сказал старик, продолжая раздавать еду людям, выстроившимся в очередь перед ним и его кастрюлей. Он улыбался и смеялся, когда говорил это. — Как Лорд Утёнок или Король Черепаха. Тем не менее, так и должно быть. Мы часто привязываемся к именам, которые дают нам наши враги. Так они меня принижают. Это только имя. Довольно легкое бремя. Гораздо легче, чем у них. Его Воробейшество окинул взглядом толпу вокруг него. Киван решил проигнорировать это замечание. — Зачем вы приехали в Королевскую Гавань? — Чтобы напомнить всем, кто мы есть на самом деле. Кто мы все такие. Это уже тяжелая работа - напоминать себе. Я говорю им, что никто не особенный, и они думают, что я особенный, раз говорю им это. Но хватит об этом. Я полагаю, вы здесь, чтобы арестовать меня за инцидент с Верховным септоном. Его Воробейшество не выказал никакого страха. Он говорил о серьезных вещах так, как если бы они говорили о погоде. Но он не знал, о чем сегодня утром Верховный септон спросил Малый совет. Верховный септон пришел после того, как его избили и заставили ходить голым по улицам Королевской Гавани Воробьи, религиозные фанатики, прибывшие в столицу вскоре после смерти Тайвина. Они бы никогда не осмелились войти в город, когда Тайвин был еще жив, но теперь они распространились повсюду. Небольшая группа оставила истекающего кровью Верховного септона без одежды на булыжной мостовой. Тот факт, что Верховный септон был найден в борделе, в данном случае не имел значения. Киван не мог позволить, чтобы Верховного септона унижали и избивали люди без каких-либо последствий для них. Хотя ему, возможно, придется принять меры, если Верховный септон и дальше будет посещать публичные дома, не скрывая этого. По крайней мере, Пицель не показывает всему миру, что платит шлюхам за время с ним. — Это совершенно неприемлемый способ обращения с избранным представителем богов в этом мире, — сказал Киван. — Лицемерие – это гнойник. Вскрывать гнойник никогда не бывает приятно. Хотя они могли бы быть поосторожнее с лезвием, — сказал Его Воробейшество, разламывая буханку хлеба на несколько частей. Киван начал терять терпение из-за того, как этот человек отвечал ему, так как будто ничего не произошло. — Верховный септон пришел сегодня на заседание Малого совета. И он не просил нас арестовывать вас. Он хотел, чтобы мы вас казнили. И, учитывая то, как с ним обращались ваши люди, это неудивительно. — Они не мои люди. Мы все братья, и никто не отдает приказы другому. Однако я не берусь предполагать, что знаю ваши мысли по этому поводу. Вы собираешься убить меня? Если это так, то так и скажите об этом и покончим с этим. Я не буду сопротивляться. Никто не должен умирать, кроме меня, если таково ваше желание. — Король не считает уместным убивать вас, — объяснил Киван. — Не вы избили Верховного септона, но некоторые из ваших братьев били его и заставляли ходить голым по улицам. Корона поклялась защищать Веру, и нападение на Верховного септона – это нападение на Веру. Король не может бездействовать перед этим. Можете ли вы сказать мне, кто плохо обращался с верховным септоном? Верховный Воробей в бессилии развел руками, все еще улыбаясь. — Если бы я только знал, кто они. Нас так много. Я не помню всех их имен. В любом случае, я не знаю, кто из них это сделал. — А если бы знали? Старик пожимает плечами: — Возможно, я бы сказал вам. Но это вам не очень поможет. Нас много, и нас становится больше с каждым днем. Убей одного из нас, и двое из нас воскреснут. Киван оставался невозмутимым. — Я ничего не имею против вас и ваших сторонников, и против короля – тоже. Мир только что вернулся в столицу, и король не хочет проливать кровь, когда война только что закончилась. Продолжайте кормить бедняков и помогать тем, у кого ничего нет. Мы не имеем ничего против. Но мы не будем сидеть сложа руки, пока у вас бьют людей и ходят по улицам без одежды. Если случится еще одно подобное происшествие, у нас не будет другого выбора, кроме как выслать вас из города, чтобы гарантировать королю безопасность. И у нас может не оказаться иного выбора, кроме как удовлетворить просьбу Верховного септона. — Киван резко развернулся, чтобы покинуть это место, его угроза повисла в воздухе. — Богатство и власть сделали вас слепым на один глаз, сир Киван Ланнистер. Вы — мало. Нас — множество. Киван остановился и повернулся к другим присутствующим. Казалось, они не заметили разговора Кивана с Его Воробейшеством. Они разговаривали негромко, и эта жалкая компания была занята едой. — Люди. Знайте, что завтра королева Маргери организует раздачу хлеба и супа у Железных ворот. Ждём всех, кто хочет горячей еды. Киван ушел, когда кто-то крикнул «Королева Маргери!» и другие тоже начали выкрикивать имя своей королевы. Киван вернулся в Красный замок верхом на лошади со своей охраной и сиром Алином Стакспиром. В конце концов, Воробьи могли оказаться опасными, но они не могли послать против них армию или городскую стражу. Это вызвало бы слишком много смертей. Поддержание мира было приоритетом, когда война только-только закончилась. И, к счастью, у них была королева, которая заботилась о нуждающихся. Они могли бы привлечь людей на свою сторону вместе с ней и Томменом, и без определенной поддержки со стороны людей Воробьи не могли представлять реальную угрозу для Короны. Однако они были религиозными фанатиками, не слушавшими голос разума. Киван опасался, что Лансель мог бы закончить с этими людьми, если бы он не отправил его на Тихий Остров. Но, возможно, Его Воробейшество поймет, что они не могут угрожать людям Короны или Веры, не столкнувшись с ужасными последствиями, и этого будет достаточно, чтобы остановить их от совершения чего-либо плохого. Меньше всего им была нужна война с религиозными фанатиками в стенах Королевской Гавани. Киван прибыл в свою солнечную в Башне Десницы, где его ждал Джейме, одетый в свои доспехи и белый плащ. Он попросил своего племянника встретиться с ним. Он хотел сказать ему что-то очень важное. — Ты просил меня о встрече, Киван? — Да, — подтвердил Киван. — Мы получили кое-что из Дорна. — Киван достал ожерелье из кармана и протянул его Джейме. Это было серебряное ожерелье, изображающее голову льва с гривой. Джейме какое-то время смотрел на него. — Это медальон Серсеи. — Нет. Медальон Серсеи с ней в Стокворте. Это второй. Оригинал. Он принадлежал твоей матери, и Серсея подарила его Мирцелле, когда ей было пять лет. Джейме в изумлении посмотрел на дядю. — Как он здесь оказался? — Как я только что сказал, мы получили его из Дорна. В коробке, обернутый вокруг пасти мертвой змеи. Джейме, казалось, понял, что это значит. — Это угроза. — Да. Это угроза. Оберин Мартелл мертв, убит одним из наших знаменосцев, тем же человеком, который убил Элию Мартелл и ее детей. Неудивительно, что они считают нас ответственными за это. — Она в опасности, — тихо сказал Джейме. — Может быть. — Может быть? — Джейме, похоже, не понял, что ему только что сказал Киван. — Моя племянница, твоя внучатая племянница, находится в Дорне, в окружении людей, которые ненавидят нашу семью. Людей, которые угрожают нам. Людей, которые угрожают убить ее. И ты говоришь, что она может быть в опасности? — Да. Твоя племянница может быть в опасности. — Киван сделал ударение на слове племянница. — Вот почему я говорю это тебе. — Джейме молчал, его глаза были пустыми. — Доран Мартелл — осторожный человек. Принцесса Мирцелла помолвленна с его сыном Тристаном, и он знает, что не может противостоять объединенным силам Утёса Кастерли и Хайгардена в одиночку. С коробкой не было послания. Оно могло прийти не от него, а от кого-то другого. Я планирую послать ему ворона, чтобы предупредить, что все, что случится с принцессой, поставит под угрозу наш союз с Дорном. Джейме посмотрел на медальон, который все еще держал в руках. — Мы должны вытащить ее оттуда. — Нет. Мирцелла — это то, что гарантирует наш союз с Домом Мартеллов. — Ты не можешь оставить её там. — племянник Кивана был зол. — Есть риск, что ее убьют. Мы должны вернуть ее. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Нам попросить принца Дорана отправить ее обратно? Это может поставить под угрозу наш союз с Дорном, если Мирцеллы больше там не будет. Похитить ее? Это может начать войну, если мы заберем невесту принца Тристана. — Мартеллы угрожают убить Мирцеллу, а ты говоришь о поддержании с ними союза, — с раздражением сказал Джейме. — И что мне сделать? Начать войну с Дорном, когда мы вот-вот закончим нынешнюю? Нашим силам еще предстоит взять Драконий Камень, Штормовой Предел и Риверран. Еще одна война будет катастрофой, тем более посреди зимы. — Серсея никогда не бросила бы свою дочь. Она сделала бы все, чтобы освободить ее и вернуть в безопасное место. — Да. И мы оба знаем, что решения Серсеи, как правило, имеют очень ужасные последствия для нашей семьи. Я сказал тебе это из уважения к тебе, потому что она твоя племянница. — Он снова сделал ударение на последнем слове. — Мирцелла останется в Дорне, принцу Дорану сообщат, что у него есть все основания защищать ее, а Дорн останется там же, где и был. А теперь иди и исполняй свой долг лорда-командующего Королевской гвардии. Киван раскрыл ладонь, чтобы Джейме понял, что хочет вернуть ожерелье Мирцеллы. Джейме резко сунул медальон его в руку и ушел, явно не одобряя решения Кивана. Киван знал, что отпустить Мирцеллу в Дорн было рискованно, но союз с принцем Дораном был слишком важен, чтобы его расторгнуть из-за угрозы, от которой они не знали, кто именно. Коробка могла прийти откуда угодно в Дорне. Честно говоря, Киван не думал, что угроза исходила от Дорана Мартелла. Мужчина был слишком осторожен. Вероятно, оно пришли от кого-то другого, кто хотел отомстить за Оберина Мартелла. А если оно поступило от Лорда Солнечного Копья, то это была пустая угроза. Правильного сообщения вместе с медальоном принцессы Мирцеллы было бы достаточно, чтобы принц Дорна ничего не сделал против внучатой ​​племянницы Кивана и чтобы никто другой не сделал ничего против нее. Так поступил бы Тайвин. Он никогда бы не рискнул начать войну с Дорном в данный момент. Киван потратил вторую половину дня, чтобы написать сообщения, в том числе сообщение принцу Дорану, и прочитать различные отчёты. Осады шли повсюду. Тирион не раз писал ему, чтобы довести осаду Драконьего Камня до конца. Киван устал от этого так же, как и его племянник и лорд. Железные острова представляли реальную опасность, намного большую, чем Драконий Камень, теперь, когда Станнис Баратеон находился у Стены. Теперь Дому Болтонов придется иметь дело с узурпатором, если он когда-либо вторгнется на Север, и Киван ожидал, что Станнис сделает это. Он не мог снова попытаться вернуть Королевскую Гавань или какой-либо другой регион Семи Королевств с теми немногими оставшимися у него войсками. Как только осада Драконьего Камня закончится, флот Редвинов должен будет немедленно отправиться к Железным островам и присоединиться к флоту Ланнистеров в Ланниспорте. Тогда они раздавят Железных людей навсегда. На этот раз Бейлона Грейджоя не пощадят. Он бунтовал дважды. У него не было бы никакой возможности избежать казни. Однако Киван был сбит с толку тем фактом, что Тирион не отправил больше войск, чтобы немедленно прекратить осаду Риверрана. Когда Киван попросил его сделать это, Тирион ответил, что Фреи могут умереть, осаждая Риверран. И был шанс, что Фреи этого не читали. Киван не мог сказать, что любит Фреев, но они все равно были союзниками, и они должны были захватить Риверран для Дженны и ее сыновей. Киван подозревал, что брак Тириона с Сансой Старк был основной причиной его отказа помочь Фреям. Леди Санса убедила его не помогать им, или Тирион сам принял решение? Киван никак не мог найти ответ на этот вопрос, но результат был тот же. Осада Риверрана затянулась, Черная Рыба все еще удерживал крепость последними силами Талли. И силы Тиреллов не торопились брать крепость Баратеонов в Штормовых Землях, прямо как во времена Восстания Роберта. Последний отчёт с Драконьего Камня тоже не был обнадеживающим. Последняя попытка войск Редвина штурмовать замок закончилась смертью двухсот человек, ни один из них не принадлежал Станнису. Киван может быть вынужден послать часть своих войск, оставшихся в Королевской Гавани. Учитывая возможную угрозу со стороны Воробьев, он этого не ожидал. Отчёт Вариса о заливе Работорговцев был более обнадеживающим. Дейенерис Таргариен заперла двух своих драконов в пещере, а третьего нигде не видели. У нее также были проблемы с Сынами Гарпии, убийцами в масках, которые убивали ее солдат и союзников по всему Миэрину и ослабляли ее правление. Ее власть над Астапором и Юнкаем больше не была надёжной, и она изгнала сира Джораха Мормонта. Она получила копию королевского помилования, которое когда-то написал ему Роберт Баратеон и которое Киван прислал несколько месяцев назад. Очевидно, население Залива Работорговцев больше не полностью поддерживало ее после того, как она казнила свободного человека за убийство Сына Гарпии. Эта юная королева совершила несколько ошибок и, похоже, так и не пришла в Вестерос. Возможно, Кивану следует поддержать сопротивление ее правлению, хотя в сундуках Короны не осталось достаточно денег, чтобы финансировать Сыновей Гарпии или работорговцев. Пока казалось, что все, что он мог делать, это смотреть и видеть. У него не было возможности еще больше ослабить Дейенерис Таргариен. Невозможно заставить ее сомневаться в Барристане Селми и изгнать его. На данный момент она не представляла непосредственной угрозы, и Киван надеялся, что так и останется. Он не хотел сражаться с драконами. Последний Король Утёса, Лорен Последний, сдался Эйгону Завоевателю после того, как его драконы в одиночку победили его армию на Пламенном Поле. Драконы не доберутся до Вестероса. Он не мог этого допустить. В отчете лорда Тирелла снова жаловались на плохое качество железного дерева, которое прислали Уайтхиллы, но также говорилось, что новый флот будет готов очень скоро. Вероятно, как только закончится осада Штормового Предела. У Кивана была идея оставить Мейса Тирелла только в качестве советника, назначив лорда Пакстера Редвина мастером над кораблями. У лорда Тирелла не было причин жаловаться, поскольку он сохранил свое место в Малом совете и был заменён одним из его собственных знаменосцев. Но для этого Киван подождёт окончания осады Драконьего Камня. Наконец Киван отправился в комнаты Великого мейстера и дал ему сообщения для отправки. Один для принца Дорана был отправлен вместе с медальоном принцессы Мирцеллы, обернутым вокруг одной из ног ворона. Он также послал к Тириону ворона, приказав ему по приказу короля отправить подкрепление в Риверран. Затем Киван отправился в апартаменты короля. Ему нужно было, чтобы Томмен подписал кое-какие официальные документы. Королю нравилось ставить на них печати. Когда Киван вошёл в покои короля, он обнаружил, что тот разговаривает и смеется с королевой. Киван поклонился каждому из них. — Ваша милость. Ваша милость. — Сир Киван. Как приятно вас видеть. — Королева Маргери встала со своего кресла, чтобы поприветствовать его. — Вы выглядите усталым. Могу я предложить вам вина? — Нет, благодарю, ваша светлость. Боюсь, мой рабочий день еще не закончен. — Киван повернулся к сыну своей племянницы… и при этом к своему племяннику: — Ваша светлость, вам нужно подписать несколько указов. — Конечно, дядя. Томмен вышел из-за стола, за которым он ел фрукты в компании жены, и сел за свой стол. Мальчик не жаловался на работу, и это было хорошо. С годами ему понадобится эта уступчивость и настрой, чтобы усердно работать. Томмен подписал документы один за другим, с большим удовольствием проштамповав их в конце. Казалось, это была та часть его работы в качестве короля, которую он любил больше всего. Королева стояла в стороне, рассеянно гладя одного из котов Томмена, пока смотрела в окно. Пока король штамповал последний указ, Киван заметил письмо с королевской печатью и именем лорда Лейтона Хайтауэра. — Что это? — спросил Киван. Король оторвал взгляд от указа, который он только что отпечатал, и посмотрел на Кивана. Через мгновение он увидел то, на что смотрел Киван на столе. — О, чуть не забыл. Спасибо, дядя. — Он взял письмо и пошел к жене. — Маргери, дело сделано. Это указ, о котором ты меня просила. Маргери Тирелл мило улыбнулась своему королю и взяла листок бумаги, который он ей протягивал. — Спасибо, любовь моя. Ты такой галантный. Даже если Томмен повернулся к нему спиной, Киван мог видеть, что король покраснел. Он действительно полюбил свою жену, точно так же, как Тирион полюбил свою. По крайней мере, в отличие от Джейме, они влюбились в женщину, на которой женились. Однако Киван был заинтригован этим указом. Это королева попросила Томмена об этом. Хайтауэры были одними из самых важных знаменосцев Дома Тиреллов. Что она просила для них? — Ваша милость, — начал Киван, обращаясь к своему внучатому племяннику. — При всем моем уважении к вам, могу ли я узнать, о чем этот указ? Я ваш Десница, и я должен давать вам советы. Я не могу давать вам правильных советов, если не знаю о ваших решениях. Томмен оглянулся на Кивана с сожалением. — Простите, сир. Только это было не очень важное дело, поэтому мы с королевой посчитали бесполезным сообщать вам об этом. Киван на мгновение посмотрел на Маргери Тирелл, которая продолжала улыбаться. Она была хороша в актерской игре. Она сказала Томмену не говорить об этом указе его Деснице. Это означало, что она не хотела, чтобы Киван знал, о чем указ. Киван снова обратил внимание на Томмена. — Могу я все-таки узнать, о чем этот указ? — Любовь моя, — сказала королева прежде, чем король успел ответить. — Можем мы пойти прогуляться по саду? Только ты и я? Томмен, казалось, задумался на мгновение, затем кивнул. Но прежде чем он и королева смогли войти в двери, Киван остановил их. — Ваша милость, дом Хайтауэр - один из самых могущественных домов в Семи Королевствах. Как Десница Короля, я обязан следить за тем, чтобы мы поддерживали хорошие отношения с другими домами, особенно с могущественными. И для этого я должен знать все, что я могу о ваших решениях относительно них. Томмен остановился на пути к дверям. Королеве не терпелось уйти, и Киван подумал, что знает, почему. — Пойдем, любовь моя. Политика может немного подождать. Томмен на мгновение заколебался, его взгляд переключился с Кивана на Маргери Тирелл. Наконец, он остановил свой взгляд на жене. — Прости меня, Маргери. Но сир Киван прав. У меня как у короля есть обязанности. Мои обязанности важнее удовольствий. Маргери выглядела разочарованной, возможно, даже расстроенной на какое-то мгновение, но в конце концов она мило улыбнулась Томмену. — Конечно, ты прав. Скажи ему. Тогда мы сможем отправиться на прогулку. Томмен счастливо улыбнулся своей жене. Затем он повернулся к Кивану, который, наконец, получил ответ. — Я должен был сказать вам раньше, сир, вы правы. Но в этом нет ничего очень важного или беспокоящего. Я только что дал свое согласие на брак между подругой королевы и сиром Герольдом Хайтауэром. Это очень удивило Кивана. — Сир Герольд Хайтауэр погиб двадцать лет назад во время войны вашего отца, ваша милость. — О нет, это не тот же Герольд Хайтауэр. Он третий сын сира Бейлора Хайтауэра, наследника лорда Лейтона. Его назвали в честь дяди лорда Лейтона, — объяснила королева. В этом было больше смысла. — Ну, в таком случае, я очень рад за вашу подруго, моя королева. Кто эта счастливица? Ответил Томмен. — Это Мира. Я имею в виду леди Миру Форрестер. Маргери подумала, что ей пора выйти замуж. Киван посмотрел на королеву. Она пожала плечами. — Мира будет очень хорошей женой для внука лорда Лейтона. — Она очень хорошо скрывала свое беспокойство, но Киван мог заметить его проблеск. Она не хотела, чтобы он его обнаружил. Киван слегка улыбнулся своему внучатому племяннику и его жене. — Вы передадите от меня поздравления вашей фрейлине, ваша милость. Желаю вам доброго вечера. — Киван взял указы, только что подписанные Томменом. — Ваша светлость. Ваша светлость. — Он ушел после последнего поклона каждому из них. Киван отнес указы в Башню Десницы, затем отправился навестить Пицеля. Когда он вошёл в комнаты Великого мейстера, он обнаружил раздевавшуюся молодую женщину. Она быстро надела их обратно, когда поняла, что за ней стоит Киван. — Уходи. — Девушка немедленно подчинилась приказу. Киван уставился на Великого мейстера, который на ночь надел тунику. Казалось, он не ожидал Десницы Короля в этот час. Солнце опускалось за горизонт, вот-вот должна быа наступить ночь. Томмен и его королева отправились бы на ночную прогулку, если всё же решили бы пойти. — Милорд Десница… Мне очень жаль. Обычно вы не приходите так поздно. — После того, что сегодня произошло с верховным септоном, я подумал, что вы будете достаточно мудры, чтобы какое-то время не привлекать внимания к такого рода вещам. Особенно после того, как выяснилось, что вас часто посещают девушки подобного типа во время суда над моим племянником. — Это... Это... Это была ужасная ложь... — Я больше ничего не хочу об этом слышать, Пицель. Я знаю, что то, что было сказано о тебе, было правдой. Я хочу, чтобы ты объяснил, почему ты не сообщил мне о воронах, которых королева послала в Старомест. — Я... Королева не посылала ворона в Старомест. Киван приблизился к Великому мейстеру. — Мой племянник отправил тебя в Чёрные камеры за то, что ты предал его, Пицель. Мой брат был бы на его месте гораздо менее милосерден, и он позволил тебе сохранить за собой пост Великого мейстера, потому что ты был ему верен. И я позволил тебе оставаться здесь по той же причине. Итак, скажешь ли ты мне правду, или я попрошу Цитадель выбрать другого Великого мейстера, потому что ты исчез при неизвестных обстоятельствах. Страх старика был очевиден. У Кивана не было времени и желания с ним церемониться — Я действительно не знаю, милорд Десница. Она… Королева, вероятно, передала сообщение другому мейстеру, который сейчас помогает мне, Валлису. Он из Простора. Иногда он заботится о воронах вместо меня. — И вы ничего не знали об ответе лорда Хайтауэра королеве? Совсем ничего? — Нет, клянусь. Должен признать… Я позволяю Валлису заботиться о воронах большую часть времени, чтобы сосредоточиться на других, более важных обязанностях. — Например, принимать обычных шлюх? Позвольте мне объяснить вам, Пицель. Я хочу, чтобы вы рассказали мне о содержании писем, которых посылает и принимает королева, и я хочу, чтобы вы выполняли свои обязанности Великого мейстера. Иначе, я прикажу заменить тебя и буду использовать оправдание, что ты не смог соблюсти свой обет безбрачия и служить Короне. Ясно? — Да... Да. Клянусь, я буду служить вам верой и правдой, — пробормотал старик. — Тогда начинай прямо сейчас и постарайся не попасться этим Воробьям. Отошли эту девчонку. Киван вышел из комнаты и вернулся в Башню Десницы. Дела шли не очень хорошо. Королева выдала ключ к Железному Форту за сына наследника Хайтауэра. Это вызовет проблемы. Брак между Мирой Форрестер и Торреном Уайтхиллом навсегда положил бы конец конфликту между Уайтхиллами и Форрестерами, но теперь этот брак Леди Миры с Хайтауэром может позже начать войну. Хайтауэры были могущественным и богатым домом с сильной армией, с помощью которых могли претендовать на Железный Форт от имени Миры Форрестер. И это то, что они сделают в будущем. Они не упустят шанса завладеть железным деревом и отдать важный замок третьему рождённому сыну. Киван не должен был предупреждать об этом Леди Миру. Когда он рассказал ей о перспективе брака с сыном лорда Уайтхилла, было очевидно, что она этого не хочет. Он сказал ей из уважения к ней, но, похоже, это была ошибка. Девушка пошла к королеве и попросила ее организовать для нее еще одну свадьбу. Киван ошибся. Ошибка, которую Тайвин никогда бы не совершил. Дом Ланнистеров нуждался в нем больше, чем когда-либо, а его здесь не было. Киван не мог полагаться на своего брата, как раньше. Он был один. Киван подумал, как Дом Ланнистеров, казалось, рушился, несмотря на усилия Тайвина сделать их могущественными. Киван потерял Ланселя из-за Веры, а Мартина и Виллема из-за войны. Дженна также потеряла сына, а единственный сын Тигетта, Тайрек, до сих пор не найден и, скорее всего, мертв. Серсея была опозорена перед всей Королевской Гаванью, ее старший сын был отравлен, а Джейме так и не стал наследником, которого хотел Тайвин. Хуже того, двое близнецов Тайвина, двое детей, которыми он так гордился, когда они родились, совершили инцест. А теперь Томмен попал под влияние Тиреллов. Когда Киван умрёт, Тиреллы будут править Семью Королевствами благодаря влиянию Маргери на короля. Почти все наследие Тайвина на данный момент было ложью и провалом. Все, что он построил, казалось, было разрушено. Единственной частью наследия Тайвина, которая еще не была уничтожена, был его второй сын. Как бы странно это ни было. Тайвин никогда не хотел, чтобы Тирион принимал хоть какое-то управление делами Ланнистеров, и все же Тирион оказался единственным из детей Тайвина, достойным быть его ребенком и наследником. Насколько он знал, Тирион очень хорошо правил Западными землями, а его жена, леди Санса, была довольно хорошо принята на Западе. Однако Киван опасался, что Тирион может попасть под влияние своей жены, как и Томмен. Было очевидно, что Тирион любит ее. Киван опасался, что она оказала влияние на его племянника и лорда, что могло заставить Тириона действовать в интересах своей жены, а не Дома Ланнистеров. И пока у них еще не было ребенка. Дженна сообщила ему в недавнем сообщении, что их брак все еще не завершен. Если Тирион останется без детей, то Дом Ланнистеров может исчезнуть, и им никогда не завладеть Севером. Киван сожалел о том, что Тирион не принял предложение леди Оленны Тирелл жениться на леди Маргери. Это произошло вскоре после ареста сира Мерина Транта. Киван пригласил леди Оленну в свою солнечную, чтобы извиниться за неприятности, последовавшие за смертью Джоффри. Но вскоре Королева Шипов перешла к тем делам, ради которых они встретились. — Не нужно извиняться, сир. Король умер, и для вас было совершенно нормально подозревать мою внучку, так как она была единственной, кто присутствовал, когда он умер. Но хватит любезностей. Они бесполезны. Итак, полагаю, вы хотите предложить нам брак между Маргери и новым королем. Женщина была прямолинейна, как всегда. — Нам понадобится период траура, но я думаю, что нескольких месяцев должно быть достаточно, прежде чем мы поженим вашу внучку и моего внучатого племянника. — Я согласна. Но, возможно, нам не придется так долго ждать, чтобы жениться на нашей розе. Киван был озадачен этим. — Не могли бы вы объясниться, миледи? Леди Оленна отставила чашу с вином. — Я не доверяла вашему брату, сир Киван. Он мне не особенно нравился. Но я уважала его. Он не был дураком. Он понимал, что иногда мы должны работать с нашими соперниками, а не уничтожать их. Мы соперники, сир Киван. Вы не дурак, как и ваш брат, так что не пытайтесь отрицать это. Но прямо сейчас у нас есть все основания работать вместе. И у нас есть все основания поддерживать наш союз. Но я думаю, что этот союз может занять некоторое время. Но я думаю, что этот альянс мог бы принять форму, представляющую для нас гораздо больший интерес. Киван посмотрел на Королеву Шипов, пытаясь разгодать ее намерения. — Что вы предлагаете, леди Оленна? — Я предлагаю объединить наши дома другим способом, не через Маргери и Томмена. Корона не даёт большой власти. Вероятно, она вообще не даёт никакой власти. Поэтому я предлагаю другое соглашение, чтобы наш союз продлился. — Вы известны своей прямолинейностью, леди Оленна. Я не ожидал, что вы повернете эту ситуацию вот так. Королева Шипов улыбнулась этому замечанию. — Вы правы. Я забываюсь. Очень хорошо, я предлагаю, чтобы наша Роза вышла замуж за лорда Тириона и стала Леди Утёса Кастерли. — Киван едва сумел сдержать свое удивление. Это было последнее, чего он ожидал. — Его брак с Сансой Старк, мы все знаем, что она Старк, а не Ланнистер, все еще не состоялся. Все это знают. Вам нужно только попросить Верховного септона аннулировать брак и вскоре после этого женить вашего племянника на моей внучке. Свадьба может состояться в столице, или в Утесе Кастерли, или даже в Хайгардене, если хотите, хотя я сомневаюсь, что это ваше желание. Дом Ланнистеров и Дом Тиреллов будут связаны очень крепким браком, который предотвратит любой конфликт между нами, и мы сможем вместе управлять Семью Королевствами. Маргери подарит вашему лорду детей с именеем Ланнистер. Она не откажется выполнять свой женский долг, как девчонка Старк. И если у Лораса никогда не будет детей, Дети Беса будут претендовать на Хайгарден. Киван отнесся ко всему этому весьма скептически. — Почему вы отказываетесь от шанса сделать леди Маргери королевой семи Королевств? — Потому что Маргери будет обладать гораздо большей властью с лордом Утёса Кастерли, чем с Томменом. Король всего лишь мальчик, в то время как лорд Тирион – мужчина. Я думаю, Маргери бы понравился более опытный мужчина в ее постели. Киван поджал губы, пытаясь решить, что делать. Наконец он дал безопасный ответ. — Мы подумаем об этом. Я поговорю с милордом об этом предложении. — Хорошо. Я уверена, что он предпочтет розу волку, которая разделит с ним ложе. Леди Оленна покинула солнечную, и Киван очень долго оставался в своих мыслях после того, как она ушла. Это предложение было очень странным. Тиреллы были готовы отказаться от королевы Тиреллов ради Тиреллской Леди Утёса. Почему? Потому что леди Маргери будет иметь больше власти, выйдя замуж за Тириона? Или для чего-то другого? Надеялись ли они получить Сансу Старк в качестве невесты для своего наследника, сира Лораса? В данном случае они могли на это даже не надеяться. Она была ключом к Северу. Киван мог организовать ее брак с членом Дома Ланнистеров или знаменосцем Ланнистеров, вроде сира Аддама Марбранда. Она будет подопечной короля, поэтому Тиреллы не смогут просить ее руки, если ее брак с Тирионом будет аннулирован. Тем не менее, предложение было очень интригующим. Но Киван все равно подумал, что это хорошее предложение. Они не знали, в какую игру затевают с этим Тиреллы, но Маргери Тирелл гораздо лучше подошла бы Тириону, чем Санса Старк. Так их союз с Домом Тиреллов станет намного крепче, а их соперники потеряют влияние на Томмена. Киван хотел, чтобы Тирион принял это предложение. Но его племянник отказался по той же причине, по которой Тайвин отказался бы отвергнуть Джоанну, а Киван отказался бы отвергнуть Дорну. Киван должен был признать, что он не был недоволен решением Тириона. Не совсем. Леди Санса оказалась вполне способной в роли Леди Утёса Кастерли, и она осчастливила Тириона. Хотя Киван думал, что Тирион был бы более осторожен с Розой Хайгардена, чем с сестрой Молодого Волка. Тирион любил свою жену, а с леди Маргери он мог бы мыслить более рационально. Он бы знал, что ей нельзя полностью доверять, чего не было в случае с леди Сансой. Видеть Тириона и его жену вместе всегда возвращало Кивана в воспоминания о его брате и его жене. Тайвин любил Джоанну больше всего на свете. Он был убит горем, когда она умерла. Но благодаря браку Тириона с леди Сансой Киван снова увидел эту любовь. Тирион уважал и любил свою жену так же, как Тайвин любил Джоанну. И Санса Старк не была лишена общих черт с невесткой Кивана. Это может быть опасно. Киван пытался дать понять Леди Сансе, что они выйграют больше, работая вместе как союзники, но Киван сомневался, что она действительно будет считать Ланнистеров полноправными союзниками. В конце концов, они убили ее семью. Это не было тем, что можно стереть извинениями и словами. Киван боялся, что юная леди однажды попытается свергнуть Дом Ланнистеров. Он все еще думал, что для семьи Тириону было бы лучше отречься от леди Сансы и жениться на леди Маргери. Но Киван прекрасно знал, что если Ланнистер полюбил женщину, то ничего не поделаешь. Он сделает все для женщины, которую любит, невзирая на последствия, даже если это может навсегда разрушить его семью. Это праило работало для отца Кивана, для его трёх братьев, а теперь, к сожалению, это было верно и для Тириона, и еще более печально для Джейме. В любом случае, теперь Киван ничего не мог сделать для Тириона. Он был его лордом, и долгом Кивана было служить ему, как прежде он служил Тайвину. Леди Сансе, казалось, Тирион пришелся по душе, и очень она ценила его, когда они покинули Королевскую Гавань и отправились в Утёс Кастерли. Их брак, вероятно, будет консумирован очень скоро, и у Тириона будут дети, которые будут владеть как Западными землями, так и Севером. Что же касается Миры Форрестер, то Киван ничего не мог с этим поделать. Томмен подписал указ о заключении этого брака, и Киван не мог рисковать, чтобы изменить мнение Томмена по этому вопросу. Отмена помолвки после того, как она была только что заключена, имела бы ужасные последствия для отношений между Короной и Домом Хайтауэров. В любом случае, Киван не стал возражать против этого. Не так давно он получил ответ лорда Уайтхилла, и слова леди Миры оказались правдой. Вероятно, он откажется заключать такой брак. Он захочет разрушить мой дом до основания и никогда не примет Форрестера в свою семью. Лорд Уайтхилл ответил на предложение женить своего сына на леди Мире, так как будто это было оскорблением. После того, как Форрестер попытался убить его, это, в конце концов, не было таким уж сюрпризом. Ладд Уайтхилл казался человеком, который больше следовал своей ненависти, чем разуму. Он действительно хотел навсегда уничтожить Дом Форрестеров и не оставить от него и следов. В этом смысле брак между Мирой Форрестер и Герольдом Хайтауэром мог бы позволить истинному Форрестеру в конечном счете вернуть Железный форт и возобновить заготовку железностволов хорошего качества. Только Киван сожалел, что не выдал девушку замуж за знаменосца Ланнистеров взамен знаменосца Тиреллов. Киван быстро поужинал этим вечером. Он был не очень голоден. Он вернулся к своей работе Десницы Короля и лег спать очень поздно, как и в любую другую ночь.