Клянешься? Клянусь

Геллерт давно уже ушел, оставив его в одиночестве наедине с остывшим магловским чаем. Геллерт ушел, но его шепот все еще звучал в голове Дамблдора, а кожу опаляло дыхание. Жар, распространившись по венам, сжигал изнутри и снаружи. "Потому что я любил тебя", — сказал Альбус ему. И глаза напротив с усмешкой поправили: "Любишь". Все еще любишь. И будешь любить до конца своих дней. Как же это прискорбно. Печально. Неотвратимо. * "Кто полюбит тебя теперь, Дамблдор?!" — отчаянно выкрикивает Гриндевальд ему в спину, когда Альбус уходит. Альбус уходит, и он чувствует, слышит, как что-то с громким треском рвется внутри. Точно так же, как несколько секунд назад порвалась и осыпалась на землю прахом их клятва на крови. Свидетельство их настоящей любви. "Ты ведь совершенно один!" — кричит Геллерт зло. Выкрикивает с надрывом, потому что Альбус уходит все дальше. Потому что Альбус ссутулился и засунул руки в карманы пальто, но даже не подумал к нему повернуться. Альбус снова бросает его. Альбус уходит, а он ведь только что слышал, как его глупое сердце стучало громко ему прямо в ладонь. С их лета минули годы и годы, а ничего не забылось и не прошло. Не прошло, вот только Альбус снова уходит. "Кто будет любить тебя теперь, Дамблдор?" — и только ветер, воющий над обрывом, ему станет ответом. Лишь он. * "Я не был врагом. Ни тогда, ни сейчас", — говорит Гриндевальд магам, столпившемся вокруг него, поднимающим палочки перед атакой. Защитный купол мерцает так ярко. Он режет глаза и заставляет слезиться. Альбус... Он не моргает. Альбус знает, что эти слова сейчас звучат только для него одного. От того, кому жизненно важно с ним объясниться. "Я не был врагом", — говорит Гриндевальд, но видит только одного Дамблдора. От его взгляда, пропитанного горькой надеждой пополам с безнадежностью, у него что-то с громким треском рвется внутри. Ломит, тянет. Так больно. Так болело в нём тем проклятым летом, когда умерла Ариана, и он попросил Гриндевальда уйти. Оставить его и больше не возвращаться. "Я не был. Помнишь, это ведь ты, Альбус, бросил меня", — у Дамблдора громко колотится сердце. Оно все еще помнит, что это значит — любить. Оно любило в этой жизни лишь раз. Лишь Геллерта Гриндевальда. Оно не может отказаться от него и сейчас. Оно не понимает — как Альбус может? Как он может пытаться продолжать жить и дышать — без него? "Я не был врагом", — и Гриндевальд летит в пропасть, не отрывая от Альбуса горький пасмурный взгляд. В груди продолжает рваться и трескаться что-то. И огромным усилием воли ему удается остаться на месте, не броситься безрассудно к краю, как остальные. Сдержать на губах горький вопль, пропитанный горем и страхом. Дело в том, что он знает — его Геллерт все еще жив. Альбус знает: они встретятся снова. Альбус знает: ничего не прошло. Не пройдет. Ни через месяц, ни через половину столетия. И если когда-нибудь — очень нескоро — морщинистый, сгорбленный и седой, где-то в секретной комнате Хогвартса он сдернет пропитанную пылью и воняющую затхлым портьеру с зеркала, в которое не должен смотреть, он увидит его одного. Гриндевальда. Его улыбку на тонких губах. Их руки, сплетающиеся любовно. И трепет ресниц. Зеркало, отражающее самые глубокие и самые отчаянные желания сердца. В него он никогда не должен смотреть. Потому что не сможет оторваться от того, что Еиналеж предложит ему. Сойдет с ума у проклятого артефакта. "Ты никогда не избавишься от меня, Дамблдор". "Я ведь даже не смогу захотеть попытаться". * "Как это возможно? Ведь вы не можете причинить друг другу вред", — спрашивает Ньют. Он заинтригован. Альбус сжимает в ладони то, что осталось от их с Геллертом клятвы на крови. Альбус говорит: "И мы не причинили. Он хотел убить, а я хотел защитить. Наши заклятия пересеклись. Назовем это судьбой. Как иначе мы можем воплотить то, что нам уготовано?" По разные стороны этого мира. Или лучше сказать — по разные стороны этой войны? Он заглядывает за край обрыва. Туда, куда рухнул Геллерт. Будто надеется что-то увидеть. Оттиск образа, тень. Кажется, воздух все еще хранит его запах. Лаванда, лайм и малина. Малину Геллерт очень любил. Тем летом он слизывал ее сладкий сок с пальцев Альбуса. "Альбус, обещайте, что найдете и остановите его", — просит Тесей Скамандер, глава мракоборцев Британии. Дамблдор молча кивает. "Я всегда отыщу тебя, Геллерт", — шептал он ему в то жаркое лето, изнемогая от любви и от зноя. И он найдет. Конечно же, он найдет.