Туман рассеялся. Якоб шумно вдохнул холодный воздух, приходя в себя. Он лежал на полу рядом со своим сундуком. Было темно, хоть глаз выколи. Услышав знакомое шумное дыхание, горбун понял, что Радифа где-то рядом, и действительно, старуха дремала, прислонившись к печи.
«Ночь? Ох, что-то я вообще во времени потерялся» — Якоб кое-как встал, затекшие конечности плохо слушались. Немного неуверенно он двинулся к старухе и принялся осторожно трясти её за плечо.
— Бабуль?..
— Уймись, недоросль, ночь ещё, — сонно пробормотала она, и не думая просыпаться. Горбун с облегчением вздохнул. С Радифой всё в порядке.
Но ещё были вещи, которые требовали срочного решения.
На улице было тихо, только то тут, то там раздавалось сонное сопение — деревенские противу своего обыкновения вповалку валялись прям на земле и спали самым безмятежным сном. Якобу снова стало немного жутко. Он чувствовал себя маленьким ребенком, который ночью крадется на кухню за сладкой булочкой и боится разбудить родителей.
Демон поджидал его у колодца в середине деревни.
— Я вижу, ты очнулся, — она сидела на бортике, время от времени качая ворот туда-сюда. — Думаешь, это конец?
— В-вы должны прекратить делать то, что делаете! И… И всех отпустить! — горбун пытался говорить как можно тверже.
— Прекратить что? Пытаться выжить? Не все в этом мире так сильны, — она грустно хмыкнула. — В этом случае ты не сможешь найти решение, которое станет благом для всех.
Якоб растерялся. В его любимых романах герой всегда побеждал монстра, всех спасал и на этом всё заканчивалось. У него не было ни малейшего представления, как можно поступить сейчас. Девушка, хоть и была демоном, чудовищем не выглядела, и он не мог её убить. Хотя, вряд ли бы он решился бы на убийство, даже будь она отвратительным монстром.
— Такая ирония! — вдруг хохотнула суккуб. — Ты же видел мою историю… Тот поганец тебе что-то показал! И даже зная, что я убивала и сподвигала на убийство невинную душу, ты не обращаешь на это внимания.
Она противно засмеялась, и горбун невольно отшатнулся.
— Это так… по-людски. Если ты не знал, не видел всех тех людей, ты не можешь им сочувствовать! И собираешься мириться с убийцей? Отвратительно. Отвратительно! — демоница перешла на визг, окончательно утратив всю свою самоуверенность. Внезапно она прыгнула прямо к Якобу и схватила того за воротник. И тут он увидел, что девушка была отнюдь не прекрасна. Даже своим слабым зрением на таком расстоянии он смог разглядеть трупные пятна, впавшие глаза и слипшиеся от крови в колтун волосы. — Ты знаешь как умерла эта девушка? Её убили! Почему убили? Потому что она девушка, она слабая, шла одна, а у неё были деньги и еда! Ха, и Абигель такая же, дура, её тоже рано или поздно убили бы, а её труп съели дикие звери. Убивай или убьют тебя! Основа выживания, не так ли? Но почему… почему так противно идти по этому пути?
Она замолчала и оттолкнула горбуна, отчего тот чуть не упал.
— Н-но ведь… можно же найти д-другой путь, верно? Т-ты могла бы…
— Не могла. Да и не нужны мне твои нравоучения, Странник.
— Я не Странник
— Ха, ты, возможно, не понимаешь, но уже поздно отнекиваться.
Нужно найти выход из этой ситуации. О, если б он только умел изгонять демонов…
…
Но ты можешь кое-что другое.
Горбун вздрогнул. Это было странное чувство. Он будто вдруг отстранился от всего, оказался за пределами пространства и времени, но всё равно, оставаясь там же, где был. Словно у него были многие тысячелетия на раздумья.
«Это же нежить, — рассеянно думал Якоб. — А раз это нежить, а я, по словам той вампирши их правитель, то разве я не могу просто приказать?»
Это не было привычным течением мыслей. Здесь крылось что-то древнее, будто первобытное. Это что-то не считалось с такими мелкими неурядицами.
Суккуб почувствовала неладное и попятилась. Теперь боялась уже она.
— Иди, — в голосе горбуна больше не было нервозности и нерешительности. — Иди прочь.
Конечности суккуба задвигались сами собой, ведь, по сути, это тело ей не принадлежало. Упырь, не сумевший в своё время противостоять атаке демона, теперь вдруг оказался сильней и затолкал нежеланную гостью куда-то вглубь не оформившегося как следует сознания.
Мертвая девушка поклонилась, по-кукольному двигая застывшими членами. Она признала Странника.
Собственно, только ради него она когда-то и пришла сюда.
Рядом со Странником хорошо. Голод отступает, больше нет этого кошмарного кровавого тумана. Пускай она и не помнила ничего из своей прошлой жизни, но одно несчастная упырица знала твердо.
Она человек. И она не хочет больше убивать.
А теперь Странник гонит её?
Упырица зарычала от такой несправедливости. Только вот обретя свет, тут же покинуть его! Но ослушаться приказа она не могла.
Подвывая как побитая собака, и постоянно оглядываясь, она медленно двинулась прочь.
— Стой, — вдруг сказал Странник, и упырица чуть не взвизгнула от восторга. — Отнеси демона в обитель демоноборцев, а после ступай в Мертвые Земли. Но не вздумай притащить туда эту пакость.
Он не спросил, ясен ли приказ. Его слова огненными знаками выжглись в хрупком разуме упырицы и стали тем единственным, чему нужно следовать. Больше не испытывая сомнений, она, неуклюже пошатываясь, направилась прочь из деревни.
Якоб шумно выдохнул и, уже больше не сдерживая дрожи, опустился на землю. Что бы сейчас ни произошло, это ему не понравилось. Словно он на мгновенье перестал быть самим собой и превратился в… в…
«Мерзкого сволочугу» — наконец подобрал горбун наиболее безобидное выражение. От подобной метаморфозы его чуть не вывернуло.
На самом деле юноша не хотел решать судьбу демона, слишком кишка тонка. С одной стороны она убивала путников, но с другой привязалась к Абигель, пусть и в своей демонической манере, а значит ничто человеческое этому созданию не чуждо. И всё-таки где-то в глубине души Якоб понимал, насколько наивны его рассуждения. В этом мире он был слишком мал и никчемен.
— Господин! — голос Камиллы выдернул горбуна из самокопаний. Вампирша явно хотела броситься к нему со всех, но сдержалась. Следом вальяжной походкой шел Кэтсу, будто был на приятной прогулке. Он, не замолкая, говорил с Абигель, которая, судя по всему, впала в величайшее уныние.
— Господин, — вампирша встала прямо перед ним, правда как-то скрючившись, сгорбившись и немного боком. — Мы неимоверно рады, что с вами всё в порядке.
— А где суккуб? — поинтересовался Кэтсу, поддерживая монахиню под локоть.
— Я … решил этот вопрос, — не желая излагать подробности, тихо произнес юноша.
Вампирша и дух переглянулись. Абигель всхлипнула.
— Что теперь будет со мной? — она кое-как вытерла слезы.
— А как ты думаешь? — горбун не хотел больше думать. Тем более что даже, несмотря на вскрывшуюся правду, он всё равно испытывал к монахине симпатию, смешанную с жалостью. И даже осознание неправильности подобных чувств, не могло помочь Якобу вычеркнуть их.
— Мне… мне никогда не искупить своей вины. Я во всем признаюсь, и пускай меня судят.
Но если она так сделает, её казнят!
— Погоди! — горбун вскочил. Нет, как же так, ведь Абигель, хоть и ворчливая, но добрая женщина, как можно…
Добрая женщина, которая на протяжении многих лет убивала невинных людей.
Якоб схватился за голову. О, эта жестокая реальность никак не вязалась с его привычной картиной мира. Юноша чувствовал, что ещё чуть-чуть, и он взорвется.
Камилла смерила его долгим взглядом, а потом видимо приняла для себя какое-то решение.
— Кэтсу, — она кивнула духу в сторону монахини. Тот всё понял без слов. — Господин, вы устали, вам надо отдохнуть.
Она мягко взяла горбуна под локоть и повела к дому Радифы. Тот не сопротивлялся. И всё-таки, как ни погляди, их новый Странник — всего лишь наивный мальчишка.
Это будет очень сложная эпоха.
***
Когда Якоб и Камилла пропали из поля зрения Кэтсу повернулся к Абигель.
— Ну-с, что делать будем?
Монахиня не ответила, видимо уже не видя благоприятного исхода.
— На тебе ведь Чертов Плевок. Ха, слабенькое проклятье, но с каждым поколением набирающее силу. Мда, не повезло тебе, красавица.
Абигель почувствовала обиду. Так оказывается она и вправду проклятая. Кха, и чего хорошего можно ждать от такой судьбы?
Но всё же… Если бы она сгинула в борьбе с демоном, было бы гораздо лучше, ведь всё равно имелась маленькая надежда на искупление и спасение., а теперь… Оставалось только самостоятельно вести себя на эшафот. Но окончательно решиться проститься с жизнью, было ой как непросто.
Кэтсу хищно оскалился.
— А знаешь, я могу тебе помочь. Ты жаждешь искупления? Правда-правда?
— Конечно!
— Тогда так тому и быть, — дух щелкнул пальцами. С тихим звоном монахиня исчезла, а на землю что-то упало. Маленький, железный замок без замочной скважины. Кэтсу без промедления поднял его.
— Я проклятый бог, правитель Змеиного Пика, Дракон Приносящий Победу, и я назначаю тебе, дева Абигель, наказание — в течение одной человеческой жизни служить мне во имя искупления. У уважаемого бога этой страны есть возражения?
Небеса Санктус-Хеллига молчали. Впрочем, сколько раз ни проделывал Кэтсу подобный трюк, боги ни разу не высказались против. Дух навесил замочек на пояс.
— А теперь пора.
***
Якоб молчал, а проснувшаяся старуха сверлила Камиллу взглядом и ворчала под нос проклятия, не скрывая желания вдолбить пару осиновых кольев вампирше в сердце.
Впрочем, Камилле было уже не до препирательств. Она потеряла слишком много жизненной энергии и чувствовала сильную слабость. Но ещё сильнее она чувствовала жгучий стыд.
Дыры на платье не было возможности заштопать, а при каждом движении они норовили расползтись еще больше. О Бездна, как же это неприлично выглядело! Разве может регент Мертвых Земель позволить себе выглядеть столь вульгарно? Скандал, позор!
А ещё её поведение… Особенно в подвале. О, надо, несомненно, будет переговорить с Кэтсу, чтоб не вздумал болтать.
Стыд и срам!
Поэтому Камилла тоже не начинала разговор. Вампирше казалось, что при первом же движении или звуке, она тут же сгорит в адском пламени. И когда Якоб наконец нарушил тишину, она чуть не вскочила.
— Я пойду с вами.
И тут Камилла не нашлась, что сказать.
