***
Пока не было Камиллы., никто не запрещал путникам передвигаться днем. Посему впервые за почти десяток дней Кэтсу, предусмотрительно подыскав вполне сносную таверну, позволил Якобу ночью поспать. Дух находил юношу забавным. Не понимая его мотивов, он всё же еле удерживался чтобы не засмеяться в голос с того, как горбун умилительно храбрился или пытался строить из себя какого-то благочестивого рыцаря. И всё же Кэтсу надеялся, что у мальца есть что-то вроде внутреннего стержня, идеи, чего-то за что ему, духу, как служителю, можно было бы зацепиться. Нечто такое, чего у Юзефа, предыдущего Странника, было в избытке. Иначе это уже не смешно. Как только Кэтсу заплатил за комнату, Якоб тут же отправился спать. «Мальчишка, он всего лишь мальчишка» Мальчишка, который сердечно благодарил за такой шикарный ночлег и извинялся, что не может сам заплатить за комнату. Наивный глупец, который не знает, что все духи пользуются деньгами фей, теми самыми, которые исчезают на следующий день. Кэтсу притаился в углу зала в таверне и улыбался. Люди глупы. Люди отвратительны. Люди достойны только ненависти. И самого искреннего восхищения. Задумчиво водя пальцем по столу, дух внимательно рассматривал посетителей. Несколько столетий назад он бы угостил всех выпивкой и устроил бы невиданный кутеж. Когда-то он любил подобные места. Теперь же… — Эй, узкоглазый! — резкий окрик вырвал Кэтсу из размышлений. Прямо на него надвигался внушительных габаритов молодчик, явно местный и явно не любящий неместных. Где же ещё сыскаться такому, как не в таверне, через которую каждый день проходит множество путников? Дух улыбнулся в предвкушении. «Дай повод, умоляю». И тут же на мгновенье посерьезнел. «Нет, нельзя, это того не стоит. Да и малец наверху». — О, господин хороший чего-то хочет от этого бедного путешественника? — Кэтсу ухмыльнулся, пытаясь скрыть внутреннее противоречие. — Чтоб ты убрался, язычник нечестивый, куда подальше, далеко и надолго, — молодчик был настроен решительно. Даже показательно хрустнул костяшками пальцев. Образцово показательно. «Что ж, поход в Санктус-Хеллиг без хорошей драки и не поход вовсе». Кэтсу встал. Он был полностью уверен в своей победе — всё-таки обычный человек не мог с ним потягаться. Это будет легко. Просто мышцы размять. Удар, за ним последовал другой. Кто-то стал опрокидывать столы и стулья. А затем за пару минут таверна погрузилась в ад.***
Якоб очень устал. И телом и душой. Никогда ещё за свою жизнь он не выбирался так далеко. Это было страшно. И … воодушевляло. Но в последнем он даже себе бы не признался. Мир оказался поразительно велик, его за пару дней не обойдешь. Правда насладиться красотами и диковинами особо не получалось — ночью всё одинаково, а он и так не особо зоркий, да и спутники подгоняют всё время. Юноша старался не особо задумываться о том, что ждет его по прибытию в Мертвые Земли. Возможно, его съедят. А может, чем черт не шутит, действительно посадят на престол. Ведь что-то в нем всё-таки было. Нечто, что заставило ходячего мертвеца подчиниться. Это пугало ещё больше. Собственно именно поэтому горбун и согласился отправиться в дорогу. Чем-то произошедшее с ним напоминало ему любимые рыцарские романы. Проклятый рыцарь устремляется в обитель тьмы вслед за бесами, дабы искоренить зло и развеять чары. Якоб чувствовал в себе силу. И уж лучше он наивно попытается изменить мир, чем будет всю жизнь бояться, ухватив Радифу за юбку. Всё-таки Якоб рыцарь, пускай и самонареченный. Когда Кэтсу оплатил ему комнатушку, горбун тут же завалился спать. Сам дух заявил, что отдых ему ни к чему и сказал, что подождет в зале. Это юношу более чем устраивало — Кэтсу ему казался … подозрительным. Ненадежным. В общем, в рыцари юноша его бы не посвятил. Засыпал горбун полный разномастных мыслей. Его тревожило слишком много вещей, от которых он не мог просто отмахнуться. Абигель, Радифа, то странное видение с ветром, который не был ветром… За прошедшее время Якоб так и не пришел к конкретному мнению относительно всего этого, поэтому, чувствуя себя морально избитым юноша провалился в тревожный сон.***
Раны затянулись, и уже даже получалось ровно стоять. Что ж, это несомненный успех. «О высшие силы, какой позор». Камилла, морщась, оглянула полное засохшей травы болото, где унылыми мертвецами кособочились лишенные жизни кустарники и парочка деревьев. Блеск, просто блеск. Впрочем какая разница, деревья всё равно не жалко. Оглядев себя, вампирша тихонько зарычала. Платье! Грязное, всё в дырах… Как ей здесь починить абсолютно загубленное платье?! Но не может же она появиться на людях в таком виде! Ничего же не случится, если оставить Кэтсу со Странником ещё на пару дней, так? В конце концов, этот дух не настолько дурак, чтоб допустить что-то совсем из ряда вон. Несомненно, всё будет хорошо. А пока можно заняться своим внешним видом.***
Было темно. Впереди — серый узкий коридор, полный ни на минуту не замирающих теней. Якоб сделал шаг вперед и содрогнулся, услышав плач. Тени стенали и тянули свои призрачные руки. Только вот не к нему, а от него. Горбун нерешительно двинулся вперед, а тени пытались убежать прочь, будто боялись. Один силуэт, казалось, оглянулся и Якоб мог поклясться, что увидел черные заплаканные глаза. А ещё эта тень как будто походила на сестру Абигель. Не удержавшись, юноша рванул следом под нечеловеческие визги и крики теней. Стоило горбуну сократить расстояние, как те начали плавиться и стекать на пол. Якоб в ужасе остановился. Призрачная Абигель тоже замерла и обернулась. Но теперь всякое сходство с монахиней пропало — перед ним стояла худая, забитая молодая девушка в старомодном чепце и мешковатом платье. Она всхлипнула, и из её рта повалил черный дым. Теперь уже горбун в ужасе попятился. Но коридор позади внезапно исчез, была лишь холодная шершавая стена. «Всё движется. Замыкается круг, С жизнью прощается милый друг. С миром прощается глупый бог. Вас ведет один-состоящий-из-трех. Всё движется. А я нет». — Это что, загадка? — взяв себя в руки, Якоб подумал, что это наверняка какое-то вещее видение. Как у героев романов. Странно, будь иначе. В конце концов, разве иначе он встрял бы в эту историю? Но девушка вздохнула и покачала головой. Казалось, она разочарована. И тут стены начали падать, а затем всё потонуло в сизом тумане… …И тут юноша проснулся. Судорожно вдохнув, он закашлялся, будто пытаясь вытолкнуть из легких туман из сна. Чудесно. Это был всего лишь кошмар. «Фух. А может это действительно какой-то знак?» Кэтсу не было, и спросить тоже не с кого. Да и он наверняка какой-нибудь ерунды наговорит просто и всё. На улице занималась заря, а это значило, что Якоб знатно так поспал, а его никто не разбудил. В глубине души заворочалось противное чувство, что его могли тут просто бросить. «Н-нет, они же приперлись в такую даль ради меня. Не могли же они это так… ради шутки?! Но почему тогда меня? Я же…» В голове роились тревожные мысли. Приведя себя в порядок, Якоб нерешительно вышел из комнаты и направился в зал. Кэтсу сказал, что будет ждать там. Их разделяет всего-то лестница. Одна ступенька, две… Тринадцать. Открыв дверь, юноша помедлил, прежде чем поднять голову. И тут он ахнул. Даже со своим плохим зрением, горбун видел, что зал превратился в руины. Кое-где в стенах зияли дыры, впуская лучи утреннего солнца. Столы и стулья годились только на растопку, а стойку хозяина будто с огромной силой вмяло в стену. А ещё здесь абсолютно определенно не было никого даже отдаленно похожего на Кэтсу.